| К этому же подстрекало их и латинское духовенство, имея целью подчинение Восточной церкви папе. Они вторично осадили город и вскоре его взяли. Алексей Мурфуз, патриарх Иоанн Каматир и тысячи греков бежали. Крестоносцы же, мужи крови (по выражению современного им историка), предали Константинополь огню и мечу. Они убивали поголовно всех греков, не различая ни пола ни возраста, грабили церкви и монастыри, расхищая ценности, грабили даже св. мощи, древние рукописи и книги, которые потом переправляли на запад. К этому они еще присоединили поругания – бесчестили монахинь, вводили в церковь лошадей, иконы бросали на землю и, сидя на них, пиршествовали и играли в карты. Латинское духовенство не только не останавливало крестоносцев, но даже помогало им в грабеже и поругании святынь. Словом, латиняне поступили с Константинополем так же варварски, как впоследствии поступали с ними турки. Еще до взятия Константинополя между крестоносцами и привезшими их венецианцами был заключен договор относительно раздела добычи, устройства новой империи, избрания патриарха и императора. Поэтому, вскоре после разграбления города, они устроили в нем свою, так называемую, латинскую империю. Императором был выбран Балдуин, граф фландрский, а патриархом один венецианец, Фома Мазарини. Папа Иннокентий III, ранее угрожавший крестоносцам отлучением от Церкви за нападение на греческие города, узнав о взятии Константинополе, благословил дело крестоносцев и приказал им, как и латинским епископам, вводить в православной церкви латинство. Таким образом константинопольская церковь попала в руки латинян. В ней было учреждено несколько латинских митрополий и епископий. Православные епископы и священники были изгнаны, лишены прав и преследовались. Впрочем, православное население завоеванной империи не хотело знать латинской иерархии и не хотело принимать латинства. Отсюда начались жестокие преследования православных и особенно духовенства. Так, в 1213 году, при императоре Генрихе II, в Константинополь прибыл папский легат Пелагий, присланный именно затем, чтобы превратить константинопольскую церковь в латинскую. |
| Мануил I прослыл покровителем византийских интеллектуалов (Иоанна Киннама, Михаила Италика, Иоанна Цеца, Михаила Глики и др.), выполнявших его заказы. Император любил устраивать пышные приемы, празднества, турниры по западно-европейскому образцу (его первая жена Берта Зульцбахская – свояченица германского императора Конрада III Гогенштауфена, второй раз он был женат на Марии Антиохийской, сестре принца Боэмунда III). Он интересовался астрономией и астрологией, считал себя знатоком догматики и нередко принимал участие в дискуссиях по различным богословским проблемам. По заказу Мануила I были построены Влахернский дворец в Константинополе и вифлеемский храм, в котором католический епископ Иерусалима приказал установить портреты византийского императора. Помимо этого, Мануил I воздвиг для себя двухкупольную усыпальницу по типу храмов монастыря Пантократора. В годы его правления появился любовно-авантюрный роман. В речах, адресованных Мануилу I, Евстафий Солунский изображал императора благородным воином, в числе противников которого были черное духовенство и горожане. Михаил Италик в речи, произнесенной при коронации императора, сравнил его с Солнцем в центре Вселенной. Иоанн Каматир посвятил Мануилу свои астрологические поэмы. Поэт Феодор Продром уподобил императора Дигенису Акриту. Более объективную характеристику Мануилу I дал Никита Хониат , отметивший его стремление к самоуправству и поощрению злоупотреблений. По мнению историка, внутренняя политика императора привела к ослаблению Византии. Мануил II Палеолог (годы правления 13911425) византийский император, которого Димитрий Кидонис назвал «философом на троне». Он короновался, когда Византия стала данником Османской империи. Мануил II стремился упрочить положение своего государства посредством династических браков: он женил четырех сыновей Uoahha VIII на принцессах из других стран и сам женился на сербской принцессе Елене, что помогло ему объединить всю Морею и продлить существование Византии. Чтобы добиться помощи против турецкого вторжения, император отправил посольство на Русь (1393 г.) в составе вифлеемского архиепископа Михаила и придворного чиновника Аарона с посланиями константинопольского патриарха Антония великому князю московскому Василию I (13711425), митрополиту Киевской и всея Руси Киприану, епископу новгородскому Иоанну и архиепископу суздальскому Ефросинию. С этой же целью в 13911403 гг. Мануил I посетил Италию (Падую, Венецию, Милан, Геную, Флоренцию), Францию (Париж), Англию (Лондон), встретился с королем Франции Карлом VI, с английским королем Генрихом IV и другими правителями. Однако на помощь Византии никто не пришел, а сам император не сумел воспользоваться передышкой после разгрома армии турецкого султана Баязета Тимуром под Анкарой в 1402 г. Его правление осложнилось также усилившимися раздорами между православной, латинофильской и туркофильской партиями. |
| Мурзуфл был провозглашен императором. Крестоносцы, потеряв со смертью Алексея IV всякую надежду получить обещанное, решились сами вознаградить себя взятием и разграблением Константинополя. К этому же подстрекало их и латинское духовенство в видах подчинения Восточной Церкви папе. Они вторично осадили Константинополь и скоро взяли его. Алексей Мурзуфл, патриарх Иоанн Каматир и тысячи греков бежали. Крестоносцы же эти, по выражению одного современного описываемому событию историка 266 , мужи крови, предали Константинополь огню и мечу. Они убивали поголовно всех греков, не различая ни пола, ни возраста, грабили церкви и монастыри, расхищая драгоценные церковные сосуды, оклады с икон и одежды; грабили даже святые мощи, древние рукописи и книги, которые затем переправляли на Запад. К такого рода насилиям и жестокостям крестоносцы присоединили еще поругания – бесчестили монахинь, вводили в церкви лошаков, бросали иконы на землю и, сидя на них, пиршествовали и играли в карты. Латинское духовенство не только не останавливало буйных крестоносцев, но даже помогало им в грабеже и поругании святыни. Словом, латиняне на этот раз поступили с Константинополем так же варварски, как впоследствии поступили с ним османские турки. Еще до взятия Константинополя между крестоносцами и привезшими их венецианцами заключен был договор как относительно раздела добычи, так и устройства новой империи, избрания императора и патриарха. Поэтому вскоре по разграблении Константинополя они устроили в нем свою, так называемую латинскую, империю; императором выбран был Балдуин, граф фландрский, а патриархом один венецианец, Фома Мозорини. Папа Иннокентий III, прежде угрожавший крестоносцам отлучением от Церкви за нападение на греческие города, когда ему донесли о взятии Константинополя, благословил дело крестоносцев и приказал как им, так и латинским епископам вводить в Константинопольской Церкви латинство. Таким образом Церковь Константинопольская попала в руки латинян. В ней учреждено было несколько латинских митрополий и епископий. |
| Но Андронику было не до этого. Единственного полководца, могущего противостоять туркам, – Иоанна Комнина Ватаца, он обвинил в попытке узурпировать царскую власть, а тот, отправившись в Филадельфию, обвинял в аналогичных умыслах Андроника. Пренебрегая турецкой угрозой, регент направил против Ватаца полководца Андроника Лапарда с войском. Но Лапард, все достоинства которого ограничивались умением льстить, не устоял против профессиональных воинов, и кто знает, как сложилась бы далее история Византии, если бы Иоанн Комнин Ватаца не умер от болезни. Его сыновья бежали к туркам, но позднее случайно попали в плен к византийцам и по приказу Андроника Комнина были ослеплены. Однако и этот эпизод Андроник использовал к своей выгоде. Он отправился к Алексею II и долго убеждал императора в том, что отсутствие у него должного статуса постоянно вызывает зависть посторонних лиц. Регент просил признать себя соимператором и, получив согласие царственного дитя, изолированного от матери, отправился вместе с ним в Святую Софию, неся мальчика на своих плечах 744 . Это переполнило чашу терпения настоящих патриотов Римского государства. Состоялся заговор, в который вошли сын Константина Ангела Андроник, Андроник Контостефан и 16 его сыновей, дромологофет Василий Каматир (тезка нового патриарха) и многие другие знатные аристократы. Хотя заговорщики поклялись друг другу довести задуманное дело до конца, кто-то донес, и Андроник успел арестовать почти всех. Заговорщиков даже не предали суду, а просто ослепили, вслед за чем кара обрушилась и на головы других сановников, которых Андроник также решил устранить со своего пути. Теперь оставалось окончательно разделаться с царицей. Хотя она уже и была неопасна, но Андроник обвинил ее в тайных сношениях с Венгерским королем и руками послушного суда приговорил к смертной казни. Царь Алексей II, оставшийся совершенно одиноким и беззащитным, дал согласие на казнь собственной матери – так что, как говорили, приговор был подписан «брызгами материнской крови». |
| Однако Иоанн Х Каматир в двух ответных письмах Иннокентию III сумел создать «полный синтез всех византийских аргументов против римского примата» 97 , созданных прежде всего в XII в. 98 Двигаясь по этому пути, он также смог построить глубокий и продуманный синтез пневматологии и экклесиологии. Я. Спитерис заложил основы развиваемого нами подхода, когда указал в связи с первым письмом Иоанна Х, что патриарх, следуя Василию Солунскому, «...переносит критерий единства Римской Церкви в область догматики, а конкретно – в сферу догмата о Троице» 99 . Кроме того, для нас важны наблюдения Я. Спитериса относительно противостояния Иоанна Каматира римской концепции апостоличности Церкви 100 . Но еще прот. И. Мейендорф в 1960 г. указывал, что восточные богословы интерпретируют первенство Петра в рамках иной концепции Церкви, отличной от западной экклесиологии позднего Средневековья 101 . Мы намерены развить эвристический потенциал данных идей в той мере, в какой они того заслуживают. 1.2.1. Нил Кавасила, Варлаам Калабрийский, Никифор Григора и Матфей Властарь: критика папы, общая для паламитов и антипаламитов Сразу же скажем, что четыре главных для нас автора XIV в. – св. Нил Кавасила , Варлаам Калабрийский, Никифор Григора и Матфей Властарь (мы намеренно оставляем в стороне Паламу, желая поговорить о менее изученных представителях традиции) – могут быть отнесены к третьей группе полемистов с идеей римского примата, согласно Я. Спитерису. Все четверо утверждают (св. Нил – дипломатично, Григора – уклончиво, с привлечением арсенала средств философии и риторики, Варлаам – напрямую, а Властарь – наиболее бескомпромиссным образом), что папа – еретик и должен считаться отпавшим от Тела Христова 102 . Потому и оценка его учения и действий, как и римской экклесиологии, у данных авторов весьма критическая. В качестве примера такой – весьма негативной – оценки папы приведем риторически-скептическое высказывание Никифора Григоры: «Разве не обернется бессмыслицей то, что эллины, сколько бы ни было у них пифагорейцев или эпикурейцев, считают их учения и постановления до такой степени чем-то божественным и не подлежащим сомнению, что молча принимают изрекаемое ими, не позволяя себе ни усомниться в услышанном, ни изречь что-либо в ответ, тогда как мы не только не желаем воспользоваться божественными законами и догматами основоположников нашего благочестия и веры, словно некими мерилами истины, не допускающими доказательства, но, напротив, поддерживаем иных (λλων), сомневающихся [в наших догматах], пустословящих о них и раздробляющих их смысл точь-в-точь так, как поступают и противники на войне, унося с собой трофеи, и к тому же делая это с чрезвычайным непотребством?» 103 . |
| определили после соединения одну природу Бога Слова, те (т. е. отцы Халкидонского собора), пренебрегши всеми этими отцами, осмелились провозгласить две природы после соединения» 674 . В VI веке κατ μρος πστις переведено было на сирийский язык, как произведение Григория Чудотворца . Выдержки из него часто встречаются в монофизитских рукописных сочинениях на сирийском языке и в переводах греческих монофизитских сборников отеческих свидетельств 675 . Исправление текста κατ μρος πστις, именно в том месте, на которое ссылались монофизиты, в соответствии с православным учением (в § 30: κα στι θες ληθεινς σαρκος ν σαρκ φανερωθες ... ο δο πρσωπα. λλ [ ΒΜ. οδε] δο φσβις), произведенное неизвестно кем и в какое время, открыло этому произведению свободный доступ в среду православных, и мы видим, что и православные церковные писатели, как Анастасий Синаит и вслед за ним Евфимий Зигавин, признают его подлинным творением св. Григория Чудотворца 676 . Другое применение, чем в начальной своей истории, κατ μρος πσης нашло во время униональных переговоров и споров между восточною и римскою церквами: в литературных произведениях, возникших в связи с выдвинутым вопросом об исхождении Св. Духа, обращено было внимание на заключающиеся в κατ μρος πστις выражения относительно третьего Лица Св. Троицы, которые были использованы преимущественно защитниками унии для доказательства учения об исхождении Св. Духа и от Сына. При этом православные полемисты не отрицали подлинности κατ μρος πστις, а только старались вложить в его выражения православное понимание. Названным произведением, как творением св. Григория Чудотворца , в это время пользовались: Андроник Каматир, Иоанн Векк, Георгий Метохита, Константин Мелетонит, Димитрий Кидоний, Иосиф Вриенний 677 . Таким применением, данным κατ μρος πστις, объясняется и появление этого произведения в рукописи Московской Синодальной Библиотеки, где оно стоит в ряду произведений, связанных с Флорентийским собором. Таким образом, этот ряд свидетелей удостоверяет, что до очень позднего времени κατ μρος πστις, по крайней мере, в известных кругах без всяких сомнений усвоилось св. |
| Ощутив полезность союза с латинянами, Давид решил укрепить дружеские связи. Он даже пошел на то, чтобы признать свою вассальную зависимость от Латинского императора, хотя православный клир не принял унии с Римом – вообще Трапезунд считался местом прибежища гонимых латинянами греческих священников. Но в целом после 1206 г. военная инициатива Давида постепенно сошла на «нет». В результате Ласкарис неожиданно оказался единственной реальной военной силой в Малой Азии и получил время для передышки и упрочения своей власти. Популярность Феодора I резко выросла – восточные греки справедливо увидели в нем своего защитника и благочестивого царя, при дворе которого строго соблюдались старые обычаи, а церковная иерархия чтилась невероятно высоко. Свободное время армия и придворные проводили в посте и молитве, самого Ласкариса знали повсеместно как милостивого государя, способного отдать нищему последний кусок хлеба 45 . Теперь Никея была готова признать над собой власть Феодора Ласкариса. В 1206 г., т.е. спустя 2 года, на общем собрании граждан города Феодор Ласкарис был объявлен деспотом Никеи. Но возникла заминка: Константинопольский патриарх Иоанн Каматир категорически отказался венчать Ласкариса вторично – он сообщил всем, что добровольно сложил с себя патриарший сан. Тогда в Никее по инициативе Ласкариса местными епископами был избран новый «Вселенский патриарх» Михаил Авториан (1206–1212), образованный человек и горячий патриот своего отечества. Он и венчал Феодора I Ласкариса императорским венцом 46 . Новому царю в то время было всего 30 лет. Интересно, что Ласкарис взял титул «императора восточных римлян», что вполне соответствовало действительности. Но в правовом смысле этого слова ему передавались бразды правления над всей Римской империей вплоть до того дня, когда Константинополь будет освобожден от латинян 47 . Никейская империя была еще очень слаба, а потому весной 1207 г. Феодор I Ласкарис благоразумно решил заключить соглашение с Генрихом Фландрским. Выгода его была очевидна для греков, но нужно было силой убедить французов принять мирные предложения. Ласкарис обещал Генриху Фландрскому свою помощь в войне французов с болгарами, чтобы взамен Латинский император отказался от владений Ласкариса. Если же Генрих не примет предложенного союза, закончил свое послание Ласкарис, то его армия может напасть на Константинополь, где практически не оставалось войска, и, таким образом, французы будут зажаты в кольце осады. Но, опасаясь недовольства вассалов, Генрих все равно не дал положительного ответа. |
| После Четвертого Крестового похода отношения Церкви и государства начали меняться. Немедленно возникла проблема в управлении, потому что после падения Константинополя патриарх Иоанн Каматир, сбитый с толку, удалился в Болгарию, где после некоторых колебаний отрекся от престола, не давая никаких указаний по вопросу о своем преемнике. Тогда Феодор Ласкарис, который встал во главе византийцев в изгнании в Никее, созвал епископов в свою столицу. По его указанию они выбрали патриархом Михаила Авториана, и новый патриарх короновал Феодора императором. Но мог ли Феодор назначать патриарха до своего коронования? И мог ли патриарх Константинопольский пребывать в Никее? 96 Другие греческие государства-преемники сомневались в этом. Великий Комнин в Трапезунде отказался признать как императора, так и патриарха. Сам он принял титул императора и был коронован своим местным митрополитом, которого он провозгласил независимым. Только в 1260 г., накануне возвращения Константинополя, законность Никейского патриарха была признана Трапезундским митрополитом, который на практике оставался независимым и продолжал совершать коронации Великих Комнинов. 97 Эпирские деспоты династии Ангелов точно так же не желали согласия. Дело дошло почти до раскола, когда один представитель семьи захватил Фессалонику, и там был коронован Охридским митрополитом, канонистом Хоматианом, который и ранее старался укрепить свой престол сомнительными историческими утверждениями, а теперь провозгласил теорию, что его новокоронованный император может распоряжаться патриархатом по своему усмотрению. 98 Греки, однако, в целом признали законность Никейского патриархата, особенно когда власть никейского императора распространилась на Грецию. После 1238 г. патриарх посетил Эпир и был принят там с большими почестями. 99 Вплоть до возвращения Константинополя он управлял Церквами в Эпире и Греции через экзарха, которым обычно был титулярный митрополит Анкирский: в это время он редко имел возможность посещать свою епархию, находящуюся под властью турок. 100 Это означало, что власть патриарха была уже признана над более широкой территорией, чем та, которая принадлежала императору. Он был главой иерархии, которая сохранилась на турецкой территории и иерархии православных государств, которые не признали власть императора над собой. Скорее он, чем император, стал символом православного единства. Практические последствия этого можно было видеть, когда никейские императоры начали переговоры с Латинской церковью. Патриархи боялись, что любой компромисс с Римом обернется для них потерей православной паствы за пределами никейской территории. На самом деле, хотя патриархи официально сотрудничали с императором, было ясно, что никакого соглашения достичь было нельзя. Интересы Церкви и государства начали расходиться. |
| С 1201 г. завязались связи болгарского Царя Калояна с римско-католической церковью. Царь Калоян и Архиепископ Василий просили у римского папы государственного и церковного признания взамен церковного подчинения римской церкви. Их мотивы были политическими, впрочем, как и у сербов в их бесконечном кокетировании с католиками, но это был величайший грех , за который Калоян поплатился жизнью (был убит в результате боярского заговора). Начались длительные переговоры, на которых Калоян настаивал на признании царского титула (imperator) для себя и на патриаршеском достоинстве для Болгарской Церкви, а римский папа склонялся только на королевский титул (гех) и на primas для Архиепископа Василия. Одновременно с осени 1203 г. велись переговоры Царя Калояна со Вселенской Патриархией о признании Велико Терновской Архиепископии с патриаршеским достоинством и Патриарх Иоанн Каматир почти склонился к признанию Болгарской Патриархии (Ив. Дуйчев, Преписката на папа Инокентия III с българите, ГСУ ИФФ, т. 38, C., 1942, ер. 9). Однако непосредственные молниеносные последующие события отложили разрешение болгарского церковного вопроса на 30 лет. В суматохе событий 1204 г. (IV Крестовый поход, падение Константинополя и исчезновение Византии), 7 ноября 1204 г. в Велико Терново Калоян был коронован папским легатом, кардиналом Львом как болгарский король, a Архиепископ Василий был провозглашен primas " ом Болгарской Церкви. Но Калоян не считал себя королем, а императором, ровно как и Василий титуловал себя Патриархом (Ив. Дуйчев, Преписката на папа Инокентия III с българите, София, 1942 г.). Болгарская Церковь не приняла унию. Архиепископ Василий, несмотря на поддержку Царя, не сумел склонить большинство болгарских архиереев принять унию. Из всех болгарских Архиереев менее половины согласились присоединиться к унии. Такими были Митрополиты Велбужда и Преслава и Епископы Скопие, Ниша, Призрена и Видина, а позднее – Ловеча и Браничева. Сразу же после получения признания легитимности болгарского государства и новоучрежденной Болгарской Церкви перед Царем Калояном встала задача справиться с крестоносной угрозой со стороны нововозникшей Латинской империи в Константинополе. В своем благодарственном письме римскому папе Иннокентию III по поводу его государственного признания он с еле прикрытой угрозой заявлял, что считает себя свободным в отношении к Латинской империи. Весной 1205 г. в связи с восстанием во Фракии против латинян вспыхнула война между Болгарией и Латинской империей. Болгария успела овладеть всей Фракией. В битве у гор. Адрионополя (Одрин) 14. IV. 1205 г. болгарские войска одержали блестящую победу над крестоносцами. Погиб цвет крестоносного воинства. Латинский император Балдуин (Бодуэн) был взят в плен и отправлен в Велико Терново, где вскоре был казнен Калояном. После потери Иерусалима в 1187 г. это было первое поражение, понесенное крестоносцами в Европе. После этого они не могли больше восстановить свою былую силу. |
| С точки зрения Нового Завета и его традиционной экзегетики, исключительная прерогатива быть Главой Церкви здесь переносится (в противоречии даже с Еф 1:5–23 , особ. 5:23) с Христа на римского епископа. Тем не менее, продолжим рассмотрение вопроса в историко-богословском ключе. Что же придает Римской Церкви такую исключительную власть? Обратимся вновь к источникам, и прежде всего – продолжим цитирование письма Иннокентия III Иоанну Каматиру. Речь пойдет об особом понимании значения и миссии в Церкви апостола Петра – и папы как его преемника. Разумеется, в эксплицитном виде схемы Ia – Ib у Иннокентия III не представлены, хотя сумма его высказываний в письме к Иоанну Каматиру от 12 ноября 1199 г. не оставляет сомнений относительно того, что именно так понтифик и понимал структуру Церкви и свое место в ней. Кроме того, в латинских источниках встречаются характерные высказывания, наподобие фразы Петра Дамиани (см.: прим. 96). Для ее возможно более полной экспликации обратимся к переписке Иннокентия III и Иоанна Х Каматира. Что же отвечает Иоанн Каматир в своем втором письме (1200) на вышеприведенный довод Иннокентия III о будто бы родовом характере Римской Церкви по отношению к остальным патриархатам? Следуя давней традиции Востока, берущей начало со св. Игнатия Богоносца , патриарх подчеркивает, что каждая Церковь (читай – каждый патриархат или каждая Поместная Церковь ) подобна главе, руке или иному органу Тела Церкви, которое имеет единую Главу – Христа. Поэтому называть часть (Римскую Церковь ) содержащей в себе другие Церкви, т. е. всеобъемлющей, совершенно недопустимо 178 . Если же папа пожелает назвать Церковь как собрание всех христиан вообще всеобъемлющим (кафолическим – καθολικν), то пусть приложит наименование «кафолический» к каждой из частей этого целого, «неразделимо разделяя часть от целого в примышлении ума». 179 Антиномичность формулировки сразу наводит на мысль о том, что тут затронуты очень тонкие струны христианского богословия и мировидения в целом. В самом деле, халкидонские обертоны данной формулы позволяют понять, что природа Церкви как реальности особого рода для Иоанна Каматира в чем-то сродни сущности Божией, а также Ипостаси Христа. |
|
|
