| Древнерусская обитель «Старый Русик» на Афоне. Фото XIX в. Во второй половине XVI века посланники Русика все более активно начинают через Украину ездить в Москву для сбора милостыни. С этого времени, по всей видимости, устанавливаются и их контакты с князем Василием-Константином Острожским. Например, известно, что по приглашению князя в 1596 году в Православном Соборе, проходившем в Бресте и осудившем унию, участвовал и игумен Русского на Афоне Пантелеимонова монастыря архимандрит Матфей. Его подпись стоит одной из первых (шестой) под решением Брестского Собора от 9 октября 1596 года, известным под названием «Апофазис». 83 Этим соборным актом отступившие от православия епископы объявлялись лишенными священного сана. На Соборе архимандрит Матфей представлял Мукачевского епископа Амфилохия. Как известно, Мукачевская епархия в ту пору входила в состав Угровлахийской митрополии, а в самих Волошских землях действовали метохи Пантелеимонова и других афонских монастырей. Все это свидетельствует об имевшихся уже на тот момент тесных связях между игуменом Русика и князем Острожским, в результате чего архимандрит Матфей и принял участие в антиунийном мероприятии, инициированном князем. Возможно, именно этот отец Матфей при предыдущих посещениях Украины и повлиял на принятие Иоанном Вишенским, служившем при князе Острожском, решения отправиться на Афон. К сожалению, о самом отце Матфее сведений сохранилось очень мало. Из летописных и документальных источников известно, что в 60-е – 90-е годы. XVI века через территорию Украины, по благословению Константинопольских патриархов, неоднократно проезжали представители Русика, в числе которых неоднократно упоминается и некий отец Матфей. Так, в конце 1590-го – начале 1591 годы через земли Украины в Москву к царю Феодору Иоанновичу прибыла делегация от Русика во главе с архимандритом Неофитом и в сопровождении священника Матфея: «пришли старцы из Святые Горы из Русского монастыря честные обители святого Великомученика и целебника Пантелеимона Архимарит Неофит да келарь Иаким да священник Матфей». 84 Через год они через территорию Украины вновь возвратились на Афон. 85 |
| Во время таких переездов через земли Украины представители восточных патриархов и афонских монастырей контактировали с местными ктиторами и защитниками православия, главным среди которых был князь Константин Острожский. Поэтому не подлежит сомнению, что игумены и представители Русика, среди которых упоминается и священник Матфей, по крайней мере в 1560–62 и 1591–92 годы общались с князем Острожским и прибегали к его защите и покровительству ради безопасного передвижения по территории Украины. Развалины древнерусской обители «Старый Русик» на Афоне. Фото нач. XIX в. Имя игумена Русика отца Матфея известно и по судебному делу за 1569 год (проходил в два этапа: на Афоне и в Стамбуле) в связи с т.н. «вакуфной реформой», в результате которой все имущество афонских монастырей было объявлено вакуфным, то есть принадлежащим турецкому государству; монастыри должны были выплачивать туркам высокие налоги (харадж) за пользование им, что ставило обители на грань разорения. 86 Из этого дела известно, что на 1569 год Русский на Афоне Пантелеимонов монастырь был общежительным и имел братию в количестве 47 монахов. Монастырь имел на своих территориях на Святой Горе пирг (сторожевая башня) у моря и десять отдельных келейных обителей, а вне границ – четыре келии. Также к монастырю относился древний скит Ксилургу. 87 Распорядителем вакуфа в Русике, согласно грамоте кадия Стамбула Мехмеда ибн Хуррем за 1569 год, утверждался отец Матфей. 88 Следствием судебных исков против Русика было то, что заплатив турецким властям огромный выкуп за конфискованные постройки и земельные угодья, монахи вынуждены были заложить все метохи монастыря и даже церковную казну. Это привело к тому, что некоторое время спустя Русик опустел, а его насельники вынуждены были перебраться в окрестные келии и скит Ксилургу. 89 Из грамоты прота Пахомия и отчета посланника Московского царя Ивана Мешенинова за 1584 год известно, что Русский Пантелеимонов монастырь «стоит уже 10 лет пустым»; в нем оставалось всего лишь несколько монахов, совершавших там богослужения. 90 |
| Павла», трудно сказать, насколько близко к книжному подлиннику выразился Иоанн Вишенский. Нельзя даже сказать с достоверностью, пользовался ли Иоанн Вишенский апокрифом в письменной форме, или он только припомнил выродившийся из Видения ап. Павла странствующий благочестивый рассказ или песню о плаче земли. Как бы то ни было, апокрифический мотив о плаче земли и солнца в старинное время был весьма известен, особенно на родине Иоанна Вишенского, в Галиции, и вошел в южнорусскую письменность и народную поэзию. Высказанная в песне «Вийте, девойки» идея о необходимости почитания воскресного дня и пятницы вытекла из апокрифической Епистолии о неделе и апокрифического сказания о 12 пятницах. Разложение религиозно-эпической песни «Вийте девойки» на составные ее элементы отчасти показало, как много религиозно-мифических и церковно-апокрифических мотивов может сочетаться в одной песне и как тесно и органически сливаются эти разнородные элементы в силу художественного творчества народного духа. Апокрифы прежде всего проникли в грамотную часть населения, в среду духовенства, затем перешли в глубь народа путем устной передачи. Хранителями и распространителями апокрифических сказаний и песен были преимущественно лица духовные, отчасти казаки, приходившие в близкое соприкосновение с духовенством, и затем уже народные певцы, бандуристы и лирники. «Если, –говорит О.И. Буслаев, – просвирни, по свидетельству Стоглава, имели святотатственное притязание на совершение каких-то церковных обрядов и тем самым способствовали распространенению невежественных суеверий, то, с другой стороны, церковные сторожа и прислужники благотворно действовали на развитие народного религиозного эпоса. Во всяком случае и те и другие, и просвирни, и пономари заслуживают почетное место в истории народной поэзии, и как Пушкин указывал на чистоту русской речи в устах московских просвирен, так историк литературы с неменьшим уважением должен отозваться о поэтических рассказах древнерусских пономарей». 26 Замечание это, основательное вообще, в особенности справедливо в приложении к украинским церковнослужителям. |
| Жизнь и деятельность св. преподобного афонского старца Иоанна Вишенского (1550-е – 1620-е гг.) совпали с трагическими событиями гонений на православие в Речи Посполитой, в связи с чем его усилия и послания были направлены главным образом на защиту православной веры. Сам того не подозревая, он стал одним из выдающихся отечественных подвижников, сыгравших важную роль в противостоянии польско-католической экспансии и возрождении православия на Украине в XVII веке. На Афоне старец подвизался более 40 лет. Отсюда он и писал свои пламенные полемические послания на Украину против Брестской унии. До сего дня память прп. старца Иоанна чтится в Галиции, на Волыни и даже на Святой Горе Афон. Его произведения легли в основу нового направления в украинской литературе — полемического, получившего развитие после Брестской унии. На произведениях Вишенского воспитывалось несколько поколений писателей, церковно-культурных и общественных деятелей в Украине. Претерпев «новое рождение» и неоднократные переиздания в XIX–XX вв., его послания даже в советское время помещались в школьных учебниках и хрестоматиях. Так благодаря писаниям афонского старца-отшельника XVII века уже в ХХ веке многие молодые люди в годы господствующего атеизма впервые приобщались к духовной сокровищнице православия и вере в Бога. Высоко ценил наследие прп. Иоанна Вишенского святитель Филарет (Гумилевский), архиепископ Черниговский . А Пантелеимон Кулиш, называя его «афонским апостолом Руси», так отзывался о святогорском подвижнике: «он давал сбившимся с дороги направление; он ободрял, он пророчествовал, и так действительно сталось, как он пророчествовал среди бури». Как и большинство афонских подвижников, старец Иоанн Вишенский не стремился к известности и славе среди людей, поэтому о его жизни сохранилось мало сведений. В основном они почерпнуты из кратких упоминаний в его же письмах или в других обрывочных источниках. Икона афонского старца прп. Иоанна Вишенского Святогорца Из писаний старца известно, что родился он в г. Судовая Вишня в Галиции (ныне Львовская область). Точная дата его рождения неизвестна, поэтому на основе косвенных свидетельств большинство исследователей считали, что родился он между 1533–1550 гг. По всей видимости, происходил он из местного шляхетского рода Вишенских и имел неплохое начальное образование. |
| Среди многочисленных заслуг подвижника, помимо ревностной защиты отеческой православной веры, стоит также назвать участие в основании Великого Манявского скита в Карпатах и возрождении афонских уставов в монастырях в Галицко-Волынском крае в XVII ст. До сего дня память старца Иоанна чтится в Галиции, на Волыни и даже на Святой Горе Афон. Жизнь и деятельность старца Иоанна совпала с трагическими событиями гонений на православние в Речи Посполитой, в связи с чем его усилия и послания были направлены главным образом на защиту православной веры. Его произведения в значительной степени легли в основу нового направления в украинской литературе — полемического, получившего развитие после Брестской унии. На произведениях Вишенского воспитывалось несколько поколений писателей, церковно-культурных и общественно-политических деятелей в Украине. Претерпев «новое рождение» и неоднократные переиздания в XIX–XX вв., его послания даже в советское время помещались в школьных учебниках и хрестоматиях по украинской литературе, благодаря чему в советской Украине, несмотря на господствовавшую тогда идеологию атеизма и безбожия, школьники могли узнавать о вере в Бога, об Афоне и его традициях. Так благодаря писаниям афонского старца-отшельника XVII века уже в ХХ веке многие молодые люди впервые приобщались к духовной сокровищнице православия. Высоко ценил наследие Иоанна Вишенского святитель Филарет (Гумилевский), архиепископ Черниговский. А Пантелеимон Кулиш, называя его «афонским апостолом Руси» , так отзывался о святогорском подвижнике: «он давал сбившимся с дороги направление; он ободрял, он пророчествовал, и так действительно сталось, как он пророчествовал среди бури». Как и большинство афонских подвижников, старец Иоанн Вишенский не стремился к известности и славе среди людей, поэтому о его жизни сохранилось мало сведений. В основном они почерпнуты из кратких упоминаний в его же письмах или других обрывочных источниках. Из писаний старца известно, что родился он в г. Судовая Вишня в Галиции (ныне Львовская область). Точная дата его рождения неизвестна, поэтому на основе косвенных свидетельств большинство исследователей считали, что родился он между 1533 – 1550 гг. По всей видимости, происходил он из местного шляхетского рода Вишенских и имел неплохое начальное образование. |
| 184 Дуйчев И. Русский Пантелеймоновский монастырь на Афоне как центр русско-болгарских связей в период средневековья//Античная древность и средние века. Свердловск, 1973. Вып. 10. С. 95. 185 Сергий Веснин, иеросхим. Письма святогорца к друзьям своим о Святой Горе Афонской. СПб., 1850. С. 166–167. 187 Турилов А. А., Чешмеджиев Д., Масиел Санчес Л. К. Зограф, болгарский монастырь на Афоне//Православная энциклопедия. 2009. Т. 20. С. 301–313. 188 Там же; Также см.: История Русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне с древнейших времен. С. 288, 295, 299. 189 Библиотека Болгарского монастыря Зограф на Афоне. 77. Руски Зографски Поменик, 1639. 116 л.; Старый шифр: 11.б.16. 190 Кодов Х., Райков Б., Кожухаров С. Опис на славянските ръкописи... С. 63. Табл. 77–78; Снегаров И. Културни и политически връзки между Болгария и Русия през XVI-XVIII в. София, 1953. С. 34–35; Турилов А. А., Чешмеджиев Д., Масиел Санчес Л. К. Зограф, болгарский монастырь. С. 301–313. 191 Снегаров И. Културни и политически връзки. С. 30–31; Турилов А. А., Чешмеджиев Д., Масиел Санчес Л. К. Зограф, болгарский монастырь. С. 301–313; Мердзимекис Н. Связи Афонского монастыря Зографа с царской Россией. С. 251. 192 Щапов Я. Н. Собрание рукописных книг И. Я. Лукашевича и Н. А. Маркевича. М., 1959. С. 82–83; Сметанина С. И. Записи XVI-XVII вв. на рукописях собрания Е. Е. Егорова//АЕ за 1963 год. М., 1964. С. 371; Турилов А. А., Чешмеджиев Д., Масиел Санчес Л. К. Зограф, болгарский монастырь... С. 301–313; Неменский О. Б., Пидгайко В. Г. Указ. соч. С. 387–389. 193 Кодов Х., Райков Б., Кожухаров С. Опис на славянските ръкописи... С. 78–80; Турилов А. А. Критерии определения славяно-молдавских рукописей XV-XVI вв.//Хризограф. М., 2005. Вып. 2. С. 152, 165; Турилов А. А., Чешмеджиев Д., Масиел Санчес Л. К. Зограф, болгарский монастырь. С. 301–313. 198 Колосова В. П. Иван Вишенский и Павел Домжив-Люткович//Федоровские чтения, 1979. М., 1982. С. 24–34; Ее же. Новые данные к биографии Павла Домжив-Лютковича//Федоровские чтения, 1982. М., 1987. С. 24; Неменский О. Б., Пидгайко В. Г. Указ.соч. С. 387–389. |
| Поганским хитростям схоластики Вишенский противополагает простоту веры, “смиренно-мудривый охтаик.” И, конечно, он был прав, что униатскую опасность можно преодолеть только в духовном подъеме; — не в художестве внешнего наказания, но смиренномудрии... В аскетической верности и в молитвенном напряжении, а не в спорах... Но подлинная трудность была в том, что из спора нельзя было выйти. И нужно было отвечать и ответить на заданные вопросы, — иначе могло создаться впечатление, что ответить нечего. Молчать и отмалчиваться нельзя было постоянно... И приходилось равняться с противником хотя бы в роде оружия... Победа была не в воздержании, но в преодолении... 4. Против Унии Уния в действительности была и оказалась расколом. Она расколола западно- русскую Церковь, разъединила иерархию и народ. Это было прежде всего клерикальное движение. Уния была делом епископов, действовавших в отрыве от церковного народа, без его свободного и соборного согласия и совета, “скрыто и потаенно, без поразуменья народу хрестьянскаго.” И создавалось странное положение: во главе православного народа оказывалась униатская иерархия. Вместе с тем эти униатские епископы свое подчинение Римской власти и юрисдикции считали “соединением церквей.” А потому противление народа рассматривали, как каноническое своеволие и мятеж, как восстание непокорной паствы против законной иерархической власти. Конечно, напротив, православные видели в этом непослушании и в этой неизбежной антииерархической борьбе только исполнение своего христианского долга, долга верности и веры. “Не попы бо нас спасут, или владыки, или митрополиты, но веры нашея таинство с хранением заповедей Божиих, тое нас спасти мает,” писал с Афона Иоанн Вишенский. Он резко обосновывает право церковного народа низлагать и изгонять епископов-отступников, — “да не с тым блазненным оком или пастырем в геену внидут...” Борьба против Унии и была прежде всего проявлением соборного самосознание церковного народа... Это сказывается в образовании и деятельности знаменитых братств... |
| Приходившие из родного края тревожные известия об отступлении высшей иерархии от православия, подготовке и принятии Брестской унии с Римом заставили подвижника включиться в борьбу за чистоту истинного православия. Именно с Афона, в ответ на поступавшие из Украины неоднократные обращения и просьбы, он начинает посылать свои знаменитые послания, которые и легли в основу украинской полемической литературы конца XVI – начала XVII вв. Уже в 1596 г. на Афон к старцу Иоанну пишет письмо местоблюститель Константинопольского патриаршего престола и патриарх Александрийский свт. Мелетий I (Пигас, 1549-1601). Тот факт, что к Иоанну Вишенскому обращается сам патриарх, свидетельствует о том, что старец был уже довольно известен и имел определенный духовный авторитет как среди святогорцев, так и на родине. В письме к о. Иоанну святитель Мелетий обращался такими словами: «Пойми эту тайно, чадо мое, и не оставайся в пустыне с целью жить только для себя одного, да и то, пожалуй, не вполне довольный. Не порицаю я пустыни, потому что и сам я ее сторонник, но, заботясь о спасении ближних, зову тебя в боевые ряды сынов Божиих. Братьям твоим, мучительные заботы которых общи с твоими, грозит в Польше опасность потерять святыни. Православные жители Польши остаются даже беспомощными пред людьми, мыслящими неправо. Нашего старанья мало; нужно и вам поусердствовать для Бога Вседержителя. Ведь и Илия-пустынножитель изобличил Ахаава и избил жрецов Иезавелиных. Стало быть мы знаем, что Илия, предтеча евангельской благодати, одновременно с пустынными занятиями не переставал провозглашать народам путь ко спасению и даже не колебался умереть за истину». Ответом на такое обращение патриарха и стали первые полемические послания старца Иоанна, которые должны были подготовить почву (и последователей) для его приезда на Украину. Из посланий Иоанна Вишенского известно, что он состоял в переписке с патриархом Мелетием, причем, по всей видимости, получал от него письма не единожды . При этом Вишенский уточняет, что связь со святителем он поддерживал через некоего «Исаака иеродиякона», посещавшего его на Афоне. Нет сомнения, что речь в данном случае идет об Исаакие Святогорце (Борисковиче), будущем епископе Луцком и Острожском. |
| Иллюстрация Софии Караффы-Корбут к поэме Ивана Франко «Иван Вишенский», 1970-е гг. Таким образом, на основании этого документа можно однозначно констатировать, что скончался старец не позднее 1633 года. Именование в кругу учеников преподобного Иова (Княгиницкого) новопреставленного отца Иоанна «великим старцем» и «блаженным» свидетельствует о том глубоком почитании подвижника, которое существовало как при его жизни, так и после смерти. Согласно сообщению того же инока Леонтия, к 1633 году списки произведений старца Иоанна распространялись и хранились в киевских монастырях, в Вильно, в Могилеве, в Кутеинском монастыре, Манявском скиту и других обителях. 203 Портрет настоятеля Киево-Печерской Лавры архим. Елисея (Плетенецкого) (1550–1624) Влияние сочинений и идей старца Иоанна прослеживается в трудах и деятельности преподобного Иова (Княгиницкого), преподобного Иова (Желизо) Почаевского, писателя-полемиста Стефана Зизания, епископа Исаакия Борисковича, блаженного Киприана Острожанина, архимандрита Елисея Плетенецкого, митрополита Исаии Копинского, преподобномученика Афанасия (Филипповича) Брестского, преподобного Паисия Величковского и многих других. Всех их можно считать продолжателями дела, начатого старцем Иоанном Вишенским. И хотя послания старца Иоанна не получили массового распространения на официальном церковном уровне, именно его идеи немногим через каких-то 30–40 лет легли в основу идеологии казачьего национально-религиозного освободительного движения в Украине, начавшегося в 1637–38 годах, и особенно активно вспыхнувшего в 1648 году под лозунгами борьбы за отеческую православную веру. 204 Икона прпмч. Афанасия (Филиповича), игум. Брестского (1596–1648) Как отмечает И. Еремин, «сочинения Ивана Вишенского в свое время были широко распространены на Украине. В эпоху, непосредственно предшествующую народно-освободительной войне под руководством Богдана Хмельницкого, они сыграли большую роль: они будили сознание, воодушевляли к борьбе, вооружали... горячей любовью к родине». 205 |
| Нужно прибавить: и на греческую помощь не всегда можно было положиться. Ведь греческие учителя обычно приходили с Запада, где учились сами, в Венеции или в Падуе, или даже в Риме, или в Женеве или в Виттенберге, и приносили оттуда не столько византийские воспоминания, но чаще западные новшества. В XVI-м веке это бывали обычно протестантские симпатии, позже напротив прикрытый латинизм. Само греческое богословие переживало в то время глубокий кризис. Достаточно напомнить о Кирилле Лукарисе и его “Исповедании,” кальвинистическом не только по духу, но даже и по букве... Исторически эта прививка протестантизма, может быть, и была неизбежна. Но под этим западным влиянием идеал православной культуры мутится и тускнеет... И был еще выход: воздержание от спора. Такой образ поведение предлагал известный Иоанн Вишенский, афонский инок (“во святей афонстей горе скитствующий”), тоже отвечавший Скарге, по предложению Константинопольского патриарха Мелетия. Он называет себя простаком (“голяк-странник”) и западному мудрованию противопоставляет “простоту голубиную” и “глупство пред Богом.” Впрочем, не следует Вишенскому верить на слово. Сравнительный анализ его писаний показывает в нем человека, стоящего на уровне и в курсе идейных и литературных движений польского и западно-русского общества, — “писатель с темпераментом и с литературной опытностью” (срв. у него влияние Ареопагитик)... И тем более характерно у него это резкое отрицание “поганской мудрости” и “машкарного разума.” Вишенский прям и резок. “Чи ти лепше тобе изучити часословец, псалтир, охтоих, апостол и евангелие с иншими, Церкви свойственными, и быти простым богоугодником, и жизнь вечную получити, нежели постигнути Аристотеля и Платона и философом мудрым ся в жизни сей звати — и в геену отъити...” Вишенский отвергает именно схоластику, схоластический стиль и метод, .художество риторского ремесла,” “плотское и внешнее мудрование.” Иначе сказать, увлечение внешней культурой и культурностью, культурным блеском и лоском. “Ты же, простой, неученный и смиренный Русине, простого и нехитрого Евангелия ся крепко держи, в нем же живот вечный тебе сокровенно есть...” |
|
|
