| Покидая Афон, он дал обет одному из старцев возвратиться на Святую Гору и стать здесь монахом. Поэтому по возвращении он испросил у князя Острожского прощение и попросил отпустить его, что тот и исполнил, поблагодарив за службу и щедро одарив своего бывшего слугу. Получив разрешение князя, И. Княгиницкий вновь отправился в путь «с некоими еже в Святую Гору, възвращая по обещанию». 54 Святая Гора Афон. Гравюра XIX в. Стоит обратить внимание, что в житии преподобного Иова уточняется, что на Афон он возвратился не сам, а «с некоими». 55 Вероятнее всего, одним из этих «некоих» и был Иоанн Вишенский. Ученик преподобного Иова (Княгиницкого) сообщает, что на Афоне он «пребы же тамо во послушании и общем житии 12 лет неотходно ». 56 А поскольку в Украину он возвратился около 1601–1603 годов, то можно определить, что ушли оба подвижника на Афон около 1589–1593 годов. О том, что на момент Брестской унии 1596 года Иоанн Вишенский давно уже был на Святой Горе, подтверждает и он сам, сообщая в одном из своих посланий за 1597 год: «Сам на той час у ваших краях несьм был». 57 Странствие на Афон, судя по всему, отец Иоанн Вишенский и преподобный Иов (Княгиницкий) совершали через Молдовлахию, Болгарию и Македонию. В частности, еще Иван Франко обратил внимание, что из писания Вишенского, известного под названием «Новина, или Всть о обретении тла Варлаама, архиепископа Охридскаго...», видно, что он бывал в Охриде и хорошо знал этот древний южнославянский центр на Балканах. 58 Относительно начального периода пребывания на Афоне в Житии преподобного Иова сообщается, что на первых порах он не поселялся в каком-то одном конкретном монастыре, но скитался по разным обителям Афона: «обходи с радостию вся святыя обители, посещая и молитствуя, таж и в келиях старца и скитники, и в пещерах сущи, всем ревнуя и о молитву прося. И по сем вдает себ в послушание некоему старцу скитствующу иеромонаху Исидору». 59 Святая Гора Афон. Гравюра, 1768 г. Вид со стороны афонской отшельнической келии. Фото Сергея Шумило, 2013 г. |
| Портрет и подпись еп. Кирилла Терлецкого (1540-е –1607) Князь Василий-Константин Острожский (1526–1608) В. К. Острожский (второй справа) в ряду русских князей. Роспись Успенского собора Киево-Печерской Лавры. Фото кон. XIX в. Выезд кн. В. К. Острожского из замка. Худ. А. Ковальчук, кон. XX в. Острожский замок. Акварель Зигмунта Фогеля, 1796 г. Острог. Худ. Наполеон Орда, 1870-е гг. Острожский замок. Современный вид Этот момент в биографии старца Иоанна крайне важен, поскольку он подтверждает тесную связь будущего подвижника с Острожским кружком православных книжников-традиционалистов, под влиянием которых на начальной стадии и формировалось его мировоззрение. 28 С этим же центром православной книжности и просвещения были тесно связаны в ту пору и другие видные православные духовно-культурные деятели Украины, такие как священник Дамиан Наливайко, преподобный Иов (Желизо) Почаевский, святитель Василий Сурожский, писатель Герасим Смотрицкий, архимандрит Елисей Плетенецкий, митрополит Исаия Копинский, епископ Исаакий Борискович, блаженный Киприан Острожанин, митрополит Иов Борецкий, старец Афанасий Межигорский, архимандрит Леонтий Карпович, гетман Петр Сагайдачный и многие другие. 29 Поэтому не исключено, что, пребывая на службе у князя Василия-Константина Острожского, молодой Иоанн Вишенский близко знал этих и других деятелей и воспитанников Острожской школы. Портрет кн. В. К. Острожского. XIX е. О том, что будущий старец Иоанн состоял на службе у князя Острожского, свидетельствует и униатское полемическое сочинение «Антиризис, или Апология против Христофора Филалета», написанное в 1599 году идеологом унии, а позже и униатским митрополитом Ипатием Потеем (1541–1613). В своем произведении он упоминает, что «пан Вишенский» вместе с другим видным деятелем Острожского кружка и православным писателем-полемистом Василием Сурожским привозили ему во Владимир-Волынский в 1593 году письмо от князя Острожского. 30 Обоих посланников князя Ипатий Потей характеризует как сведущих в церковных вопросах. |
| Святитель Григорий считает, что «стремящийся исследовать волю Божию, познавший о каждой вещи, ради чего она произведена Творцом Вселенной, – вот кто знает и причины, и основания всего сущего, вот у кого знание основания всего сущего, вот у кого знание и всего в мире, вот кто истинный философ». 230 Поэтому «божественный, а не природный дар – наше богомудрие; нисходя свыше, оно даже рыбарей, по Григорию Богослову , делает сынами грома, чье слово разносится до крайних пределов вселенной... Через это вот богомудрие возможно и нам стать и после смерти быть подобными Богу, а природной мудрости у Адама было тоже не меньше, чем у любых людей после него, однако он же первый и не сберег богоподобия». 231 Таким образом, святитель Григорий Палама не отрицает самой возможности и полезности внешних знаний и науки, однако считает их менее важными (особенно для монашествующих) в сравнении с истинными знаниями духовными, открывающими путь к богопознанию и единению со Христом. Подобного же воззрения придерживался и старец Иоанн Вишенский, по всей видимости, отчасти заимствовавший некоторые свои тезисы и аргументы из популярных на Афоне «Триад в защиту священнобезмолствующих» святителя Григория Паламы . Свт. Григорий Палама . Современная икона Так, следом за выдающимся теоретиком исихазма, старец Иоанн Вишенский отмечает, что от «премудрости философское» невозможно открыть «тые врата, которие до разума духовнаго отверзаются». 232 Поэтому лучше «быти простым богоугодником и жизнь вчную получити, нежели постигнути Аристотеля и Платона и философом мудрым ся в жизни сей звати и в геенну отити». 233 Иоанн Вишенский убежден, что «телесного мудрования разуму вра шафована быти не мает». 234 Ибо «духа сила не в художеств вншняго наказания и философскаго постижения обртается, но врою смиренномудрия (подвижно внимательному длателю заповдей Христовых от тоежде благодати Христовы вдати и разумти ползная и спасителная) даруется». 235 Для старца Иоанна на первом месте стоит обретение тех знаний, благодаря которым открывается «само бо существо тсного пути слда, ведущаго в живот вчный», а также обретается «евангельский разум Христов в помысл вры вдрузивши и тесным путем, вдущим в живот вчный, пошедши». 236 |
| Такое положение насельников Русика и прилегающих к нему скитов и келий соответствует и описанию старцем Иоанном Вишенским положения монахов на Афоне под турецким игом. В частности, он сообщает, что «не точию на келии, но и на пещеры дв поголовщизны дукатов излзл. Такожде и на Святую гору: от еже б товар один прежде соборного гарачу, нын же и до четырех влзло». 91 При этом старец отмечает, что «аспрным 92 нуждам Святая гора подлегла», в связи с чем, дабы мирно и спокойно жить на Афоне, необходимо были деньги на уплату туркам налогов. 93 Возрождение Русика начинается после упомянутой поездки в 1590–1592 годах делегации монастыря во главе с архимандритом Неофитом и в сопровождении священника Матфея к царю Феодору Иоанновичу, 94 в результате которой было получено щедрое пожертвование на восстановление обители. 95 Возможно, именно во время их возвращения через земли Украины на Афон к ним и присоединились Иоанн Вишенский и Иов Княгиницкий. Во всяком случае, оба события совпадают во времени, что увеличивает вероятность такого предположения. По возвращении из поездки в Москву и Украину иноки Русика начинают на собранные пожертвования восстанавливать обитель: отстраиваются монастырские стены и корпуса, был возведен новый монастырский собор на месте старого (его вид сохранился на рисунке киевского паломника Василия Григоровича-Барского). 96 Древнерусская обитель «Старый Русик» на Афоне, сев.-вост. сторона, 1744 г. Рис. В. Григоровича-Барского Уже в 1596 году избранный игуменом Афонского Пантелеимонова монастыря отец Матфей, по приглашению князя Константина Острожского, принимал участие в антиунийном Православном Соборе в Бресте. 97 Здесь, по всей видимости, он более близко знакомится как с князем, так и с прочими представителями Острожского православно-традиционалистского центра, такими как Киприан Острожанин, Исаакий Борискович и др. При его участии, видимо, вскоре и Иоанн Вишенский составляет одно из первых своих антиуниатских посланий – «От Святой Аеонской горы скитствующих», которое было опубликовано в 1598 году вместе с посланиями патриарха Александрийского Мелетия (Пигаса) в острожской «Книжице», изданной на средства князя Константина Острожского. |
| Иллюстрация Софии Караффы-Корбут к поэме Ивана Франко «Иван Вишенский», 1970-е гг. Во главе этого общества стояли тихие, молчаливые иноки, которых Афон живым примером своих подвижников воспитывал помимо науки, созерцавшей христианство сквозь медиум образованности языческой... Спасаясь от «сатанинского обаяния», удалялись они на Афон, «яко в духовную школу». Там проживали они по многу лет, утверждаясь в незыблемости православия... Об этих строгих аскетах, по близким и далеким обителям, шла усладительная для добрых иноков молва... Их словесные и письменные наставления действовали тем шире, чем больше был сосредоточен в богомыслии пламенный дух их... Они стояли к чернорабочей массе ближе тех, что ею правили. Они внушали ей доверие своей неприкосновенностью к выгодам правления. Они знали простой народ во всех его слоях, и умели покорять дикий дух украинского ремесленника и украинского хлебороба кротким внушением веры... Лучшей школой здравомыслия почитали они Афон, где предания и обычаи древнего христианства хранились в строгой неизменности... С этой знаменитой Горы не переставали приходить к нам люди, вооруженные глубоким разумением тех пунктов православной веры, которые, по словам «Советования о благочестии», были облиты кровью... Они продолжали дело основателей Печерского монастыря, и, так сказать, поддерживали на маяке огонь, когда весь Малорусский край был объят бурей и мраком. Не знаемые ни миром, ни бытописанием, они, тем не менее, имели многих последователей своего богомыслия, и в общении с ними хранили целость Восточной Церкви в нашей земле, наполненной иноверными пришельцами... Одним из таких преподобных мужей россов, упомянутый в «Советование о благочестии», Иоанн Вишенский, должен был иметь особенно сильное влияние на соотечественников, судя по самородному красноречию его посланий, приносимых в малорусские монастыри питомцами афонской школы... Афон постоянно поддерживал Печерскую обитель в строгом хранении унаследованной от времен апостольских веры, и постоянно снабжал его братию своими питомцами, подобными Иоанну Вишенскому». 127 |
| В основе воззрений и поучений Иоанна Вишенского лежит исихастская идея христоцентричности. Для него прижизненное единение со Христом является главной целью и смыслом жизни. «Толко бы до Христа ся дотиснути, Который блаженную простоту любит и в ней обитель соб чинит и там ся упокоивает», – пишет подвижник. 319 Убежденный последователь исихастского учения святителя Григория Паламы , сподвижник преподобного Иова (Княгиницкого) Тисменицкого и преподобного Иова (Желизо) Почаевского, старец Иоанн Вишенский принадлежит к числу выдающихся отечественных подвижников благочестия. Уйдя в пещерный затвор на Святой Горе Афон, он, сам о том не помышляя, оставил бессмертный след в истории Православной Церкви в Украине, повлияв на ее возрождение после событий Брестской унии 1596 года. Наследие старца Иоанна – бесценная духовная и литературная сокровищница. Незаслужено забытое сегодня, оно является важной составляющей как отечественной культуры, так и мировой православной цивилизации. В наше время это наследие обретает новую актуальность и требует более глубокого изучения и возрождения. Рукопись из Государственного исторического музея в Москве, собр. Уварова, 632 (486), первой половины XIX в., л. 222 («Послание Домникии» Иоанна Вишенского) 267 Еремин И. П. Археографический обзор сочинений Ивана Вишенского//Иван Вишенский. Сочинения. М. – Л., 1955. С. 272–280; Его же. К истории русско-украинских литературных связей в XVII веке. Труды Отдела древнерусской литературы. М. – Л., 1953. Т. 9. С. 291–295; Неменский О. Б., Пидгайко В. Г. Иоанн Вишенский//Православная энциклопедия. М., 2010. Т. 23. С. 387–400. 271 Кушпет В. Згад. праця. С. 309; Шумило С. В. «Мирянське старчество» в в [Електронний ресурс]/URL: html [дата звернення: 05.11.2013] 273 Несмотря на существующие стереотипы, мирянское движение (своеобразные «братства») незрячих странствующих старцев-кобзарей изначально носило не столько музыкальный, сколько духовно-религиозный характер, а распространенное ныне его наименование, известное как кобзарство, на самом деле не является исторически правильным и утвердилось достаточно поздно, лишь в XIX в. в среде интеллигенции. В народе же, как доказал В. Кушпет, странствующих кобзарей всегда именовали именно «старцами», и такое наименование отвечало начальной сути этого духовного движения. |
| Таким образом, получается, что уединение преподобного Иова (Княгиницкого) и основание Манявского скита произошли по благословению и при участии старца Иоанна Вишенского. В этом же скиту, вскоре по основании, вместе с преподобным Иовом поселился и сам Иоанн, которому Иов на время затвора вручил для духовного воспитания своего племянника Дмитра, «бо и той любя безмолвие». 134 Житие сообщает, что когда Иоанн Вишенский снова возвращался на Афон, то завещал преподобному Иову не отлучаться «от гор сих и пустыни», поскольку место это наиболее подходило для молитвенно-исихастского уединения и подвига. 135 И далее автор Жития отмечает, что эти слова старца Иоанна сбылись, «ибо по отшествии его начата приходити» сюда многие иноки и миряне, ревнующие о спасении, 136 благодаря чему очень скоро в Манявском скиту собралось довольно большое братство. Этот факт имеет важное значение как в биографии старца Иоанна Вишенского, так и в истории создания Манявского скита. Впоследствии вокруг этой обители и под ее прямым влиянием в XVII веке образовалась целая сеть из нескольких десятков монастырей и скитов в Западной Украине, которые служили форпостами православия в крае и в которых действовали строгие афонские традиции и уставы. 137 Имел влияние Манявский скит даже на монастыри соседней Молдо-Валахии. 138 Манявский скит. Современный вид Из Жития преподобного Иова (Княгиницкого) видно, что еще до переезда в Манявский скит, побыв какое-то время у него в Угорницкой обители, старец Иоанн вместе с племянником его Дмитром оставили его. О том, куда они направились, мы узнаем из послания Иоанна Вишенского «к старице Домникии» 139 (в Житии Иова (Княгиницкого) именуется «старицей Домной»). В этом документе, составленном в Уневском монастыре на Львовщине, сообщается важная деталь, а именно, что старец Иоанн странствовал по Западной Украине и посещал Львов, где имел встречи с руководством и членами Львовского ставропигиального братства. Кроме этого свидетельства, о пребывании Иоанна Вишенского во Львове упоминается также и в одном из отчетов Львовского братства за 1605 год, где сообщается, что братством была выделена отцу Иоанну некая материальная помощь. 140 |
| По всей видимости, в рамках имевшихся договоренностей между русским и болгарским монастырями старец Иоанн Вишенский и мог перейти в последний. Как мы знаем из Жития прп. Иова Княгиницкого, старец Иоанн, «жесточайшаго безмолвнаго жития желающе», постоянно искал себе уединенного места для исихастско-аскетических подвигов. Наиболее подходящими для такого затвора являются пещеры. А поскольку при Русике и Ксилургу не было пещер, то переход о. Иоанна в Зограф становится вполне объяснимым и естественным. Вероятнее всего, что в соответствии с упомянутыми договорами, игумен или духовник Русика сам благословил ему поселиться в пещерах при Зографском монастыре. Как уже отмечалось, странствия старца Иоанна по Афону были связаны со стремлением уединиться как отшельнику в небольшой келлии, скиту или пещере, поскольку жизнь в больших монастырях его не удовлетворяла. В конце-концов он и нашел желаемое уединение при пещере прп. Косьмы Зографского. Местность, где на скалах расположена пещера прп. Косьмы Зографского, отчасти напоминает украинские Карпаты и идеально подходит для уединенного отшельнического жительства. Поэтому не удивительно, что старец Иоанн Вишенский для ухода в затвор избрал именно это место. Проведенные автором этих строк в 2015 г. обследования в этой местности подтвердили, что в прошлом здесь, помимо пещеры, располагался монашеский скит. В наше время у подножия скалы с пещерой сохранились каменные руины от прежних скитских строений. Не исключено, что начало этому скиту было положено старцем Иоанном, возобновившим духовную жизнь в заброшенной пещере прп. Косьмы Зографского. Как уже отмечалось, из Зографа после 1610 г. старец Иоанн написал свое известное послание к Львовскому братству. Отсюда же он пишет и послание к своему сподвижнику и другу прп. Иову Княгиницкому. В послании к последнему старец Иоанн сообщал о своем желании вновь посетить Украину и его Манявский скит, однако из-за ухудшения состояния здоровья и прочих причин вынужден был отложить поездку. Одним из последних известных произведений старца Иоанна, написанных в Зографе около 1615-1616 гг., было «Позорище мысленное». В нем старец отстаивал отшельнический способ монашеского подвижничества. В произведении он уточняет, что оно «составленное от инока, в пещер гор сдящего и себ внимающаго». Из этого уточнения мы узнаем, что в это время подвижник уже подвизался в пещерном затворе. |
| Как мы знаем, в рамках затеянной при участии о. И. Вишенского монастырской реформы в это время по афонскому образцу были преобразованы, помимо Дерманского, Угорницкий, Уневский, Почаевский и другие монастыри, а также основан знаменитый Манявский скит, сыгравший важное значение в возрождении православного монашества в Западной Украине. Плоды такой деятельности не заставили себя долго ждать. Под влиянием «афонитов» оставшиеся верными православию монастыри постепенно преобразовывались в национальные духовно-культурные очаги. Возрожденные при участии афонских подвижников обители становятся в Украине теми центрами, вокруг которых и начинается духовное, культурное и политическое возрождение. Житие прп. Иова Княгиницкого сообщает, что старец Иоанн Вишенский в Угорницкой обители «пожи с ним неколикое время». О том, что о. Иоанн не просто гостил в Угорницком монастыре, мы узнаем из краткого упоминания в Житии, что оба старца «совещаши, жесточайшаго безмолвнаго жития желающе». Что это было за «совещание», Житие не уточняет, однако после него прп. Иов Княгиницкий оставляет Угорницкую обитель и начинает отшельнически подвизаться сам в пустынной местности среди девственных лесов Карпатских гор. На этом месте пустыннических подвигов преподобного и был им основан по афонскому образцу знаменитый Манявский скит. Таким образом, получается, что уединение прп. Иова Княгиницкого и основание Манявского скита случились по благословению и при участии старца Иоанна Вишенского. На основе косвенных сведетельств Иван Франко считал, что помимо посещения Львовского братства, Угорницкого, Уневского, Дерманского и других монастырей, старец Иоанн Вишенский также посещал Острог и встречался со своим старым благодетелем князем Константином Острожским. Кроме того, есть основания полагать, что во время пребывания в Украине старец Иоанн встречался с прп. Иовом (Желизо, ок. 1551 - 1651) Почаевским, который был не просто его современником и земляком, но и единомышленником, и старец Иоанн даже мог иметь духовное влияние на него. В частности, именно в это же время прп. Иов (Желизо) уходит к Почаевским горам, где также начинает подвизаться в пещерном затворе, а затем обустраивает Почаевскую обитель по афонскому уставу. |
| Угорницкая икона Божией Матери с прп. Иовом Почаевским и прп. Иовом (Княгиницким) Именно такой видится нам миссия старца Иоанна Вишенского, ради которой он и решился оставить дорогой его сердцу уединенно-исихастский образ подвижничества на далеком Афоне. После пребывания в Дерманском монастыре и, вероятно, в Остроге, расположенном рядом с обителью, старец Иоанн отправляется следом за преподобным Иовом (Княгиницким) в Угорницкий монастырь близ местности Отыния (ныне Коломыйский район Ивано-Франковской области), откуда был родом другой выдающийся подвижник и современник старца преподобный Иов (Желизо) Почаевский (1551–1651). Из Жития последнего известно, что постриг он принимал в Угорницком монастыре, где подвизался первые десять лет. 128 По всей видимости, после Брестской унии Угорницкая обитель пришла в упадок, в связи с чем около 1603 года по просьбе Адама Балабана, племянника львовского епископа Гедеона, преподобный Иов (Княгиницкий), вернувшись с Афона, принялся обустраивать здесь по афонскому образцу новую общежительную обитель, чтобы «начать скитствовати сам». 129 Житие преподобного Иова сообщает, что за довольно короткое Места отшельнических подвигов прп. Иова (Княгиницкого) и старца Иова Вишенского в Манявском лесу Места отшельнических подвигов прп. Иова (Княгиницкого) и старца Иова Вишенского в Манявском лесу Руины Великого скита в Маняве. Худ. А. Лянге, XIX в. Руины Великого скита в Маняве. Гравюра Леонардо Гроздко, XIX в. время вокруг него собралось немало иноков, а иные, из других монастырей, стали обращаться к нему за духовными наставлениями, как к старцу. 130 Житие преподобного Иова (Княгиницкого) сообщает, что старец Иоанн Вишенский в Угорницкой обители «пожи с ним неколикое время». 131 О том, что отец Иоанн не просто гостил в Угорницком монастыре, мы узнаем из краткого упоминания в Житии, что оба старца «совещаши, жесточайшаго безмолвнаго жития желающе». 132 Что это было за «совещание», Житие не уточняет, однако после него преподобный Иов (Княгиницкий) оставляет Угорницкую обитель и начинает отшельнически подвизаться сам в пустынной местности среди девственных лесов Карпатских гор. На этом месте пустыннических подвигов преподобного и был им основан по афонскому образцу знаменитый Манявский скит. 133 |
|
|
