| А вот обозрел ли ты широту земли? Обозрел, со спутников, сфотографировали всё. Дальше :] Объясни, если знаешь все это. Где путь к жилищу света, и где место тьмы? Ты, конечно, доходил до границ ее и знаешь стези к дому ее. Ты знаешь это, потому что ты был уже тогда рожден, и число дней твоих очень велико [конечно, это ирония. “Ты, конечно, знаешь это всё”]. Входил ли ты в хранилища снега и видел ли сокровищницы града [да три дня пойдёт какая-то позёмка, и встанет весь город со всеми институтами и университетами, встанет всё на месте, не двинется никак – всё будет завалено снегом], которые берегу Я на время смутное, на день битвы и войны? По какому пути разливается свет и разносится восточный ветер по земле? Кто проводит протоки для излияния воды и путь для громоносной молнии, чтобы шел дождь на землю безлюдную, на пустыню, где нет человека, чтобы насыщать пустыню и степь и возбуждать травные зародыши к возрастанию? Есть ли у дождя отец? или кто рождает капли росы?» ( Иов. 38:2–28 ) – вот в таком духе. Смотрите, теперь Он переходит к животному «Ты ли ловишь добычу львице стих] и насыщаешь молодых львов, когда они лежат в берлогах, или покоятся под тенью в засаде? Кто приготовляет ворону корм его, когда птенцы его кричат к Богу, бродя без пищи? Знаешь ли ты время, когда рождают дикие козы на скалах, и замечал ли роды ланей? Можешь ли расчислить месяцы беременности их? и знаешь ли время родов их? Они изгибаются, рождая детей своих, выбрасывая свои ноши; дети их приходят в силу, растут на поле, уходят и не возвращаются к ним. Кто пустил дикого осла на свободу, и кто разрешил узы онагру» ( Иов. 38:39–41; 39:1–5 ). И дальше Он переходит к таким животным как: к боевому арабскому коню, к левиафану и к бегемоту, эти животные являются прототипом неповиновения и сатаны, как было открыто Антонию Великому , что описание этих животных – это прототипы сатаны. Вот я что вам хочу сказать. Мы с вами должны из книги Иова сделать такой вывод: меньше совопросничества, меньше наших убогих рассуждений. И давайте читать эту книгу, видеть этот и ответ, результат: я слышал о Тебе слухом уха, теперь же мои глаза видят Тебя. Хотите, чтобы у нас не было никаких противоречий и вопросов? Надо увидеть Господа – в себе ли, вне ли себя, – и тогда умолкнут все эти бесовские вопросы. А это – бесовские вопросы. Они ставятся исключительно с тем, чтобы подорвать нашу любовь к Богу, нашу веру, остудить и охладить её. Читать далее Источник: Лекции по Священной библейской истории Ветхого и Нового Заветов, читанные слушателям Свято-Иоанновских богословских курсов/И. Ц. Миронович. - Изд. 1-е. - Санкт-Петербург : Bockpecehie, 2013. - 1375 с., л. ил., портр.; ISBN 5-88335-074-7 Поделиться ссылкой на выделенное |
| В иоанновских писаниях свидетельство о действии в нас Духа всеобъемлюще: оно касается всех уровней и способов нашего существования. В исповедании Иисуса Христа Господом в Духе обновляется весь наш ум; это исповедание исходит из пламенного сердца: «Близко к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем... Если устами твоими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься» ( Рим.10:8–9 ). Исповедание Иисуса не является только умственным, оно погружено в молитву, в призывание Имени: «Всякий, кто призовет Имя Господне, спасется» ( Рим.10:13 ). В свою очередь, апостол Павел молится, чтобы отныне Духом Отца «крепко утвердиться... [нам] во внутреннем человеке, верою вселиться Христу в сердца [наши]... укорененные и утвержденные в любви» ( Еф.3:16–18 ). В Духе происходит соединение нас со Христом и вселение Христа в наши сердца. Жизнь во Христе приобретает у апостола Павла удивительную яркость. Апостол с дерзновением, присущим сынам Божьим, не колеблясь провозглашает превосходство и свободу духовного человека, который «судит о всем, а о нем никто судить не может» ( 1Кор.2:15 ). Стяжание «ума Христова» – это то, к чему апостол призывает своих учеников: «в вас должны быть те же чувствования, как во Христе Иисусе» ( Флп.2:5 ). Это есть дар Святого Духа, Который делает нас чадами Божьими, сонаследниками Христа ( Флп.2:5 ). Отныне мы «умерли со Христом для стихии мира» ( Кол.2:20 ) и «воскресли со Христом» ( Кол.3:1 ). «Если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога. О горнем помышляйте, а не о земном. Ибо вы умерли и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге» ( Кол.3:1–3 ). Итак, те, которые во Христе Иисусе, освобождены от закона греха и смерти ( Рим.8:2 ), они живут в Духе. Более того, сам Божественный Дух, Дух Христа живет в них ( Рим.8 ). Дух Святой вводит нас в сыновство Отца, в наследие Христа, одним словом, в общение Пресвятой Троицы ( Рим.8:16–17 ). 4 . Приобщение в Духе. Новая жизнь в Духе Христовом неотделима в христианской общине от братской любви. |
| В»: Но Я сказал вам, что вы и видели Меня, и не веруете. А: Все, что дает Мне Отец, ко Мне придет; и приходящего ко Мне не изгоню вон, ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца. Здесь речь идет об истинных пище и питии, которые дает Отец приходящим ко Христу и верующим в Него. О многом говорится в параллели (А-А), и важно отметить, что Отец дает нам Хлеб Жизни – Христа, а Ему дает тех, кто верует в Него и которые непременно к Нему придут, чтобы вкусить этот Хлеб. Видевшие же и не поверившие Христу говорят о другом хлебе, хлебе чудесного происхождения, который подобно манне будет служит для насыщения плоти (параллель В-В»). Мысль о том, что «приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда», помещенная в центре хиазма С, в общем плане может соотноситься с тем, что «приближалась Пасха, праздник Иудейский», когда множество народа стекалось в Иерусалим, чтобы поклониться Богу. Евангельский конфликт состоит в том, что пришедшие поклониться Богу отвергают Посланного Им и не принимают подаваемые Им дары Святого Духа. Также здесь можно видеть параллель с хиазмом Ин. 4:13–14 , где говорится о воде, в иоанновской терминологии указывающей на дары Духа. Вспомним слова Христа о пище, которая есть творить волю Пославшего Его и совершить дело Его, сказанные ученикам после Его беседы с самарянкой. Этой пищи ученики не знают. Епископ Кассиан, обращая внимание на этот пассаж, хотя и пишет, что «для образа «воды живой» это толкование не подходит», все же считает, что нечто «в этом роде подразумевается» 298 . Если привлечь к богословской интерпретации хиастическую структуру, то в хиазме Ин. 4:32–38 (см. Приложение 4) видны параллели, которые помогают нам понять духовный смысл образа пищи как дара Святою Духа. Действительно, параллелью к пассажу «Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его» является «один сеет, а другой жнет», что можно интерпретировать как в историческом контексте – продолжение и совершение дела Отца, начатого с ветхозаветным народом Израиля, так и в духовном – пища Воплощенного Христа есть вся полнота даров Духа, действия которых и заключаются в совершении дела Отца – приведении ко спасению всего творения. На это нам указывает также и внешняя параллель хиазма: «у Меня есть пища, которой вы не знаете» (ибо еще нет полноты даров Духа на учениках, так как Христос еще не прославлен) и «Я послал вас жать то, над чем вы не трудились» (трудились вдохновленные Духом ветхозаветные пророки 299 ). Беседа о Хлебе Жизни еще полнее раскрывает нам духовный смысл пищи, которую имеет Иисус Христос и которую не знают ученики (многие из них после беседы отходят от Него), поскольку Сам Христос, обладающий полнотой даров Духа, и есть Хлеб, сшедший с небес, – истинная Пища для привлеченных к Нему Отцом и верующих в Него. |
| В образах и языке Иоанновского Апокалипсиса много общего с иудейской апокалиптикой, но при этом существует и значительная разница в их содержании. Личность Мессии в иудейских апокалиптических текстах занимает очень незначительное место, почти незаметна. Напротив, в Апокалипсисе Иоанна Мессия главенствует от первой до последней главы как распятый и воскресший Господь Церкви и как грядущий победитель сатанинских сил. Вместо фантазий и гаданий иудейских авторов относительно сроков кончины мира в Апокалипсисе Иоанна выражается вера Церкви в Бога, Который один есть Господь истории и Сам ведёт её к грядущему концу. Апокалипсис являет нам новое видение как самой истории, так и её завершения, которые взаимосвязаны и неотделимы от христианства и в центре которых стоит «закланный Агнец», провозглашающий о Себе: «Я есмь Первый и Последний, и живый; и был мертв, и се, жив во веки веков» (1,17b–18). Центральное и определяющее значение для строения всей книги имеет видение небесного трона в 4-й и 5-й главах: «Сидящий на престоле [троне]» держит в Своей деснице «книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями» (5, 1). И во всей вселенной не было никого достойного открыть эту книгу, что заставляет апостола Иоанна плакать: «И я много плакал» (5, 4). И тогда писатель видит, что в центре всего этого видения «стоял Агнец как бы закланный», Который взял книгу и начал ее открывать под песнопения и славословия четырёх сущностей 168 , двадцати четырех пресвитеров, мириадов ангелов и всего творения «на небе и на земле, и под землею, и на море» (5, 13). Этим видением апостол Иоанн вводит центральное действующее лицо Апокалипсиса, которое изображается как «закланный Агнец», а также «лев от колена Иудина, корень Давидов» и Который есть не кто иной, как тот же распятый и воскресший Господь Иисус Христос, что и во всех других книгах Нового Завета. Это центральное лицо коренным образом отличает Апокалипсис Иоанна от иудейских апокалипсисов. Появляясь впервые в видении небесного трона, это лицо становится ключом к пониманию истории, пониманию того, как мир постепенно движется к своему концу, а также ключом к толкованию самого Апокалипсиса. |
| Ведь это и есть самое важное, центральное, и перед решающим значением, перед исключительностью этого все отступает на второй план. И объединенные вот этим откровением любви Божией — неповторимым и исключительным — в крестном подвиге и победе над смертью Иисуса Христа и радостной верой в Него — являются соучастниками в новой жизни, открывающейся в нас силою Его Духа. Это — основа нашего единства с другими христианами, единства, уже данного нам (хотя бы и неполного), уже охватившего нас. Это единство веры и опыта, это единство свидетельства об историческом факте, об историческом Лице, которое вместе с тем является и Божественным Присутствием, настойчиво и многократно, со всею силою подчеркивается в апостольском благовестии. Есть ряд кратких высказываний, сконцентрированных выражений и формул, провозглашающих всю суть веры. Таково, напр., провозглашение: " Иисус есть Господь! " , особенно центральная и решающая формула первохристианства (ср. " и каждый язык будет исповедовать, что Господь есть Иисус Христос - τι Κριος ’lησος Хριστς — во славу Бога Отца " — Флп 2. 11). У того же Павла читаем в Послании к Римлянам: " Если ты устами своими будешь исповедовать, что Иисус есть Господь (Κριον ’lησον)u уверуешь всем сердцем твоим, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься " (10. 9). Ибо в этом воскресении Его открылась Его божественность, Его значение как Господа. Поэтому вся проповедь христианская с самого начала есть проповедь о воскресении Его и о том, что Он есть Господь и Спаситель, более того — Начальник Жизни (’ρχηγς τς ζως - Деян 3. 15), т. е. Тот, от кого жизнь происходит, источник и основа жизни. Как и Иоанн позднее пишет в своем Евангелии: " В Нем была Жизнь, и Жизнь была Свет человеков " (1. 4). Все благовестие может быть выражено этими иоанновскоми словами: " И Слово стало плотию и обитало с нами, и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца " ... Слово пришло, сошло из высших надмирных глубин Жизни и стало плотию. Без этого, без этой исторической личности, без этого действительно проявившегося безмерного смирения Слова Божия, вошедшего в нашу жизнь и освятившего ее, нет христианского благовестия. |
| Вот как грех противен Богу! Вот какой великой жертвы потребовала правда Божия за грехи человеческие! Невозможно грешнику примириться с Богом без веры и покаяния. Только вера в Искупителя и искреннее покаяние могут примирить нас с Богом ради страданий Сына Божия. Иначе все мы были бы в отвержении от Бога, и в дружбе и во власти диавола. Что же отсюда следует? Надо беречься всякаго греха, ненавидеть грех , как бы сладок он ни был. Надо помнить, что сладок он только на минуту, а потом какая горечь? Чтобы мы могли отмыть эту горечь греха, Господь даровал нам причастие святых Тайн. Только ради Крови Сына Своего Господь Бог примиряется с нами, прощает, очищает, освящает и соединяется с нами. Старайтесь же быть любезными Богу, кайтесь искренно во грехах своих, бегайте всякаго греха, спасайтесь верою и покаянием. Аминь. Слово VIII По возвращении из Москвы, протоиерей Иоанн Ильич Сергиев проследовал в устроенный им Иоанновский женский монастырь, в главном храме котораго служил литургию при участии священников Симеоновской церкви М.Д. Калинникова и А.М. Косухина и местнаго причта. В конце литургии о. Иоанн обратился к многочисленным богомольцам с назидательным поучением на дневное Евангелие приблизительно следующаго содержания. В то время приступили к Иисусу Христу 12 Апостолов и сказали Ему: отпусти народ, чтобы они пошли в окрестныя селения ночевать и достать пищи, потому что здесь мы в пустом месте. Но он сказал им: вы дайте им есть. Они сказали: у нас нет более пяти хлебов и двух рыб; разве нам пойти купить пищи для всех сих людей? Ибо их было около пяти тысяч человек. Но Он сказал ученикам Своим: разсадите их рядами по пятидесяти. И сделали так, и разсадили всех. Он же, взяв пять хлебов и две рыбы и воззрев на небо (в знамение того, что все милости исходят с неба, от Отца нашего небеснаго), благословил их, преломил и дал ученикам, чтобы раздать народу. И ели и насытились все; и оставшихся у них кусков набрано двенадцать коробов ( Лк. 9:12–17 ). По поводу этого слышаннаго нами Евангелия прославим неизреченное милосердие к нам Господа Иисуса Христа, по которому Он благоволил снити с небес, воплотиться от Духа Свята и Марии Девы и жить на земле, не имея где главы подклонити, во всем подобным нам человеком, кроме греха; прославим Его великое милосердие, по которому Он благоволил пречистыми ногами Своими ходить по земле из города в город, из села в село, благовествовать Евангелие царствия, творить безчисленныя чудеса, питать алчущих, как напитал чудесно пятью хлебами и двумя рыбами пять тысяч человек, после чего еще набрано было оставшихся кусков двенадцать коробов. |
| все предано Мне Отцом моим, и никто не знает Сына, кроме Отца, и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» ( Мф. 11:25; 27 ), а также и свидетельство Отца миру о Сыне: «и глас был с небес: Ты сын Мой возлюбленный, в котором Мое благоволение» ( Мр. 1:11 ). Здесь можно сказать уже предвосхищается основная тема Иоанновского богословия об откровении Отца в Сыне, хотя лишь в предварительных очертаниях, скорее именно только как тема. Отец у синоптиков есть не только и не столько Отец именно для Сына, сколько Отец ваш небесный, к которому молимся: «Отче наш!» В Четвертом же Евангелии, в связи с общим тринитарным его богословием, взаимоотношение Отца и Сына раскрывается всецело на основании взаимной прозрачности и тожественности отцовского и сыновнего бытия и самооткровения, однако, при различии их ипостасных центров, а это диадическое самооткровение восполняется еще и триадически чрез Духа Утешителя, который не свое возвещает, но «от Моего возьмет», а «все что имеет Отец, есть Мое» ( Ин. 16 . 15). Будучи откровением Отца, Сын есть и истина о Нем, притом не только ее откровение, но и сама ипостасная Истина. Мы имеем у Иоанна ряд текстов двоякого значения. Одни из них относятся к откровению об истине, сюда относятся следующие: «Слово... обитало с нами, полное благодати и истины (Пролог, 1 . 14 ) , «Благодать же и истина произошли через Иисуса Христа» (там же, 17). Сказано уверовавшим Ему Иудеям: «познаете истину, и истина сделает вас свободными» (8:32), «теперь ищете убить Меня, Человека, сказавшего вам истину» (40), «Я истину говорю и вы не верите Мне» (45, 46). Наконец, сюда же относится и сказанное в Нервосвященнической молитве: «освяти их истиною Твоею, слово Твое есть истина» (17:17–19). Господь также говорит о Себе самом во время праздника кущей: «кто ищет славы Пославшему Его, тот истинен, и нет неправды в Нем» (7:18), то же говорит фарисеям: «свидетельство Мое истинно, по тому, что Я знаю, откуда пришел и куда иду» (8. 14). Сюда же относится и самосвидетельство Христа о Себе пред Пилатом, сохраненное лишь в Четвертом Евангелии, где служение истине раскрывается как Царство, хотя и «не отсюда» (18:36). |
| Всё это, очевидно, суть аллегории или символы, значение которых может быть понято лишь в соответствии общему смыслу этого контекста. Образ обоюдоострого меча, исходящего из уст Сына Человеческого, мы встречаем уже в начале Откровения, в небесном видении Богочеловека, в аспекте божественной вечности: «Я есмь первый и последний и живый» (1:7); «Он держал в деснице Своей семь звезд... и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч, и лице Его, как солнце, сияющее в силе своей». Видение же 19-ой главы хотя и имеет общую черту с первым: меч, исходящий из уст, отличается совершенно иным характером: здесь Иисус грядет в мир как Царь царствующих, чтобы поражать Своих врагов. Этот образ обоюдоострого меча, исходящего из уст Христовых, в обоих случаях, очевидно, должен иметь, прежде всего, одно общее значение как символ, выражающий непобедимую силу Слова, истины Христовой, которая существует и для вечности и открывается во времени. Однако при этом нельзя не отметить всего существенного отличия в образе Христовом, как оно дается в обоих Его явлениях, небесном (1, 5 главы) и обращённом к миру, к истории (главы 19, 20), и в особенности евангельском, как синоптическом образе «кроткого и смиренного сердцем, подающего покой душам вашим» ( Мф. 11:29 ), так даже и Иоанновском, образом, в котором сияет свет вечности, звучит её предвечное Слово. Это, разумеется, есть не противоречие или несогласуемость, но различие, которое должно быть осознано и почувствовано даже для того, чтобы быть в полноте воспринятым. Это суть разные стороны единого образа и откровения Христова, которые должны быть соединены и согласованы в жизненном их восприятии. И во всяком случае следует признаться, что не может не поражать некиим священным ужасом образ Царя царствующих, облеченного в одежду, обагренною кровию, с мечом, исходящим из уст, во главе воинств небесных, устремляющегося на врагов, для того чтобы истребить их. Само это истребление и война описаны в не менее суровых и резких образах. Этому посвящена вся последняя часть этой главы, имеющая для себя пролептическую параллель в главе 19: 14–20: «И увидел я одного ангела, стоящего на солнце, и он воскликнул громким голосом, говоря всем птицам, летающим на середине неба: летите, собирайтесь на великую вечерю Божию, чтобы пожрать трупы» – следует их перечисление (17–18). |
| Выражение что начало быть ( γγονεν) стоит на стыке двух фраз. В наиболее древних рукописях разделительный знак, соответствующий современной точке, поставлен не после него, а перед ним: соответственно, по смыслу оно относится не к тому, что ему предшествовало, а к тому, что за ним следует. В этом случае текст должен быть переведен следующим образом: «Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть. То, что начало быть в Нем, было жизнью ( γγονεν ν ατ ζω ν)». Такому пониманию следовали некоторые древние толкователи 42 . Однако Иоанн Златоуст считал это понимание неправильным и еретическим, поскольку им пользовались те, кто, отрицая Божество Святого Духа, видел в слове «жизнь» указание на Духа: «После слова «ничто» мы не будем ставить точку, как делают еретики. Они, желая доказать, что Дух Святой есть тварь, читают так: «что начало быть, в нем была жизнь». Но в таком чтении нет смысла» 43 . И жизнь была свет человеков. Свет – важнейшее понятие, которое вводится Иоанном по отношению к Сыну Божию. Тема света станет центральной в его Евангелии и во всем корпусе его писаний: в 11-й главе настоящей книги мы остановимся на ней более подробно. Слова евангелиста о том, что в Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков, перекликаются со словами Псалмопевца: Ибо у Тебя источник жизни; во свете Твоем мы видим свет ( Пс.35:10 ). Связь между жизнью и светом подчеркивается и в ряде других ветхозаветных текстов, например: Ибо Ты избавил душу мою от смерти… чтобы я ходил пред лицом Божиим во свете живых ( Пс.55:14 ); Вот, все это делает Бог два-три раза с человеком, чтобы отвести душу его от могилы и просветить его светом живых ( Иов.33:29–30 ). Жизнь – одно из ключевых понятий Иоанновского корпуса. В Евангелии от Иоанна Иисус говорит о Своем Отце как Источнике жизни и о Самом Себе как Источнике жизни: Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе ( Ин.5:26 ). О Себе Он также говорит: Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком ( Ин.10:10 ). Под жизнью здесь понимается то, что во многих других случаях в Евангелиях обозначается понятием «жизнь вечная». Это не просто жизнь в ее временном, земном измерении: это то вечное бытие, для которого Бог создал людей. «Жизнь вечная» на языке Евангелий синонимична «Царству Небесному». Сын Божий, как и Бог Отец, является Источником жизни: Он дает жизнь верующим в Него ( Ин.10:28 ). Своим ученикам Иисус говорит: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек ( Ин.11:25–26 ). Приобщение к жизни и избавление от смерти ставится здесь в прямую зависимость от веры в Иисуса как Сына Божия. |
| Говоря о Сыне Божьем и Духе Святом, Иоанн Богослов употребляет одно и то же слово «para/klhton». Желая показать разницу Лиц Святой Троицы, Апостол поступает следующим образом. В стихе: «Мы имеем Ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, Праведника» ( 1Ин.2:1 ) он употребляет слово «para/klhton». Оно переведено как «Ходатай». В Евангелии Ин.14:16 («И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины») употребляется словосочетание «a#llon (другой) para/klhton». Оно переведено как «Утешитель». Таким образом, в русском переводе обозначена разница. На Западе нередко предпочитают общий в обоих случаях перевод: «Защитник». Иной Параклит, Дух Святой, не тожествен с Сыном Божьим. Он есть другое Божественное Лицо. Но служение Духа Святого теснейшим образом связано со служением Сына Божия. Эта связь и выражается в употреблении тождественного термина. Только в Иоанновских Посланиях встречается термин a’nti/cristov. Важно понять, что приставка a’nti переводится не только «против», но и «вместо». То есть антихрист предстанет не как открытый противник Богу, но выдаст себя за Христа-Мессию. Говоря о даре Святого Духа: «Всякий, рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем; и он не может грешить, потому что рожден от Бога» ( 1Ин.3:9 ), Иоанн называет этот дар «семенем» Божиим. Это важное основание для учения об обоживании и постепенном духовном возрастании крещеного, подобно прозябанию семени. Обожение, или «христотворение», есть дело Святого Духа. Мысль о христианской жизни как пребывании во Христе развивается далее в 1Ин.2:29 – 5, 12 . Начало богоуподобления есть рождение от Бога. Богоуподобление есть предел. «Если вы знаете, что Он праведник, знайте и то, что всякий, делающий правду, рожден от Него. Смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божиими. Мир потому не знает нас, что не познал Его. Возлюбленные! мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» ( 1Ин.2:29 – 3, 2 ). К Богоуподоблению ведет путь волевого усилия. Рождение от Бога получает выражение в христианской праведности, которая состоит в деятельной любви и в познании Бога. Христианская праведность осуществляется благодаря рождению от Бога и пребыванию Его семени, т.е. дара Святого Духа, в рожденном от Бога. |
|
|
