| Монастырь св. Фоки (102) ( Janin. 1969. P. 498-499), первоначально был построен как дворец с портиками, банями и цистернами братом патриарха Иоанна VII Грамматика (837-843) Арсавиром, который затем продал его буд. имп. Василию I, а тот устроил здесь монастырь. Игуменом обители был назначен Петр Галатийский, подвизавшийся на Олимпе (пам. визант. 9 окт.; SynCp. Col. 121-124); число братии вскоре возросло до 150 чел. В XI в. мон-рь неоднократно переходил из рук в руки, о чем сохранилось документальное свидетельство. Из рус. паломников мон-рь упоминает только Антоний Новгородец. В нач. XIII в. обитель была передана лат. капитулу св. Михаила в Вуколеоне, после ухода латинян возродилась; в последний раз упоминается в связи со свт. Григорием Паламой ( 1357). На месте визант. храма в стамбульском районе Ортакёй существует совр. греч. церковь св. Фоки. Вид Константинополя с мечети Лалели. Фотография. Кон. XIX в. Вид Константинополя с мечети Лалели. Фотография. Кон. XIX в. Церковь св. Фомы в квартале Амантия (103) (ν τος Αμαντου) ( Janin. 1969. P. 248-250), освящена во имя ап. Фомы. Псевдо-Кодин и ряд хронистов указывают, что церковь была основана паракимоменом Амантием при имп. Анастасии I. Однако имеются свидетельства о более раннем ее существовании. Так, в 438 г. здесь были кратковременно положены мощи свт. Иоанна Златоуста при их перенесении в К., а в 461 г. храм пострадал в городском пожаре. В таком случае Амантий может быть отождествлен с консулом 344-345 гг. или с евнухом имп. Евдоксии. Сохранилась посвященная Амантию и построенной им церкви эпиграмма, согласно к-рой храм находился на самом побережье (об этом говорит и название мола в честь св. Фомы). Существовало предание, нашедшее отражение в «Хронике» Иоанна Никиуского (VII в.), что в ц. св. Фомы в 610 г. проходила коронация имп. Ираклия и туда же был приведен для казни сверженный им имп. Фока. Церковь упоминается в связи еще с 2 пожарами - при имп. Льве VI (886-912), который ее впосл. восстановил, и в конце царствования Константина VII Багрянородного (945-959), когда стихия бушевала рядом с храмом. Церковь локализуется вблизи гавани Софианы и, по мнению Жанена, может быть отождествлена с церковью монастыря Августы (см. выше). В храме совершался синаксис в память его освящения (19 сент.) и во имя ап. Фомы (6 окт.). По свидетельству Иоанна Зонары, церковь еще существовала во 2-й пол. XII в. После эпохи лат. господства упоминания о храме отсутствуют; возможно, он стал ошибочно отождествляться с храмом арх. Михаила в местности Адда. |
| Победа византийских войск над арабами в 863 г. Миниатюра из Хроники Иоанна Скилицы. XII в. (Matrit. gr. 2. Fol. 73v) Победа византийских войск над арабами в 863 г. Миниатюра из Хроники Иоанна Скилицы. XII в. (Matrit. gr. 2. Fol. 73v) Усиление визант. могущества в К. в сер. IX в. связана с деятельностью правительства имп. Михаила III по подавлению движения павликиан , центром к-рого был г. Тефрика. В правление Михаила III изменилась вост. политика Византии: началась активная экспансия на восток, продолжавшаяся до сер. XI в. Разрушение Тефрики в 856 г. повлекло за собой византийский натиск на Самосату в 859 г. Новое решительное наступление на арабов в 860 г. имп. Михаил III вынужден был прекратить на полпути, т. к. получил известие о неожиданной осаде К-поля русами. Окончательный разгром павликиан в М. Азии и решительная победа над арабами произошли только в 863 г. Память об этой победе отражена в византийском эпосе о Дигенисе Акрите (Digen. Akrit. E 495, G 675, Z 920). Несмотря на успехи византийцев, в начале правления имп. Василия I Македонянина (867-886) павликианское движение было на подъеме. Его новый лидер Хрисохир претендовал на власть едва ли не над всей М. Азией ( Joseph. Reg. lib. P. 86). Имп. Василий I отправился в поход и ок. 872 г. разбил павликиан, захватил Тефрику, а Хрисохир погиб в бою (Ibid. P. 86-88; Theoph. Contin. P. 272-276; Scyl. Hist. P. 138-140). До 879 г. визант. армия вела непрерывные военные действия на принадлежащих павликианам и арабам землях К., укрепляя отвоеванные крепости и города, восстанавливая власть Византии. Походы против арабов имп. Василий I вел с переменным успехом. Провозглашение Никифора Фоки императором (?) в Кесарии Каппадокийской. Миниатюра из Хроники Иоанна Скилицы. XII в. (Matrit. gr. 2 Fol. 145) Провозглашение Никифора Фоки императором (?) в Кесарии Каппадокийской. Миниатюра из Хроники Иоанна Скилицы. XII в. (Matrit. gr. 2 Fol. 145) При имп. Льве VI Мудром (886-912) арабы возобновили наступление и в 891 г. захватили Саланду, в 898 г. |
| Том I Том II Содержание Предисловие Источники и научная литература Фока Начало правления. Дела на Востоке. Заговоры в столице. Успехи Хосрова и их последствия. Отношения Фоки к Италии Бунт ираклия и низвержение Фоки Ираклий Первое десятилетие правления Ираклия. Избрание на царство. Династический принцип верховной власти. Общее состояние государства и правительства Успехи персов в войне с империей. Завоевание Сирии и Палестины. Судьба Иерусалима. Посольство к Хосрову от сената. Деятельность Никиты в Египте. Завоевание Египта персами Дела в Испании и Италии Водворение славян на балканском полуострове. Авары. Эпизод 617 года. Мир с аварским ханом Первая кампания Ираклия против персов Приготовление Ираклия к походу. Переезд в Пилы. Подготовка армии. Встреча с персами. Отъезд в столицу. Возвращение к армии. Вторжение в Атропатену. Отступление в Албанию. характер войны в течение 624 года. Вытеснение Ираклия в малую азию Осада Константинополя аварами. Поражение Шахина. Ослабление аварской державы Вторая экспедиция Ираклия против персов Хазары. Вторжение Ираклия в Ассирию. Битва при Ниневии и дальнейшие успехи Ираклия. Заговор против Хосрова и его низвержение. Широе и его сношения с Ираклием. Шахрбараз и его измена Хосрову. Свидание в Арависсе и его последствия. Возвращение ираклия в Константинополь Возвращение Креста Господня в Иерусалим. Дела в Персии Церковные дела Усиление монофизитской церкви на Востоке под владычеством персов. Начало монофелитства. Политические и церковные отношения в Армении. Попытка унии, осуществленная Ираклием в Сирии. ДЕла в Персии и посольство Ишояба. Собор в Феодосиополе. Уния в Египте. Софроний. Издание Эктесиса. Дела в Риме. Протест папы Иоанна против Эктесиса Арабы и их завоевания Арабы до Мухаммада. Ислам. Вторжение арабов в Сирию. Ираклий в Эдессе. Указ о крещении иудеев. битвы при Габифе и на Ярмуке. Дальнейшие успехи арабов. Завоевание Персии. Вторжение арабов в египет и его покорение Последние годы жизни Ираклия и его кончина Константин, Мартина и Ираклий младший События в столице и дела в Египте Констант (Константин) События в Риме. |
| 335 Следует напомнить, что семью Маврикия постигла страшная участь, когда воцарился узурпатор Фока, свергший его: «Хотя Маврикий был уже не опасен для Фоки, но он приказал доставить его в Халкидон, и там. на глазах несчастного отца, были умерщвлены его дети, а затем и сам он погиб от руки палача. Жестокость Фоки не ограничилась этим; через несколько времени та же участь постигла старшего сына Маврикия, Феодосия, получившего поручение к персидскому царю Хосрову, и трех его сестер» (Успенский Ф. М. Указ. соч. С. 399). 337 Человек высокого социального происхождения и статуса; более конкретно сказать что-либо трудно. 338 Этому пороку и страсти (злопамятности или памятозлобию) всегда уделялось большое место в аскетической письменности. Например, авва Дорофей рассуждает так: «Воздавать же злом за зло можно не только делом, но и словом, и видом. Иной думает, что он на деле не воздает злом за зло, по оказывается, что он, как я сказал, воздает словом или видом, поскольку случается, что кто-либо одним видом, или движением, или взором смущает брата своего, ибо можно и одним взглядом или телодвижением оскорбить брата своего, и это также есть воздаяние злом за зло» (Преп. авва Дорофей Газский. Поучение 8//Преподобный авва Дорофей . Душеполезные поучения. С. 81–82). А преп. Иоанн Лествичник замечает: «Никто не думай, что сия мрачная страсть маловажна, ибо часто она вкрадывается и в духовных мужей» (Преп. Иоанн Лествичник . Райская лествица. 9, 18//Преподобный Иоанн Лествичник. Лествица. С. 103). 340 Данное выражение звучит несколько странно, потому что по дороге в Еммаус шли только двое – Лука и Клеопа. 341 Ср. изъяснение Златоустого отца: «Многие осуждали это место, как слишком жестокое, так как апостол здесь наряду с блудником, прелюбодеем и мужеложником ставит пьяницу и злоязычника: грехи не равны – почему же равны наказания? Что сказать на это? А то, что пьянство и злоречие – грехи немаловажные, если и Христос признал повинным геенне того, кто назовет брата «уродом» ( Мф 5:22 ). Отсюда часто происходило убийство; от пьянства и народ иудейский впал в весьма тяжкие грехи. Притом апостол говорит здесь не о наказании, а о лишении Царствия. Царствия одинаково лишается как тот, так и другой; а будет ли между ними различие в геенне, о том говорить теперь не время» (Свт. Иоанн Златоуст . Беседы на Первое Послание к Коринфянам. Беседа 16, 4//Полное собрание творений святителя Иоанна Златоуста . Т. 10, кн. 1. М., 2004. С. 157–158). |
| Вот в среброзлатистом венце или шлеме, украшенном яхонтами и рубинами, глава святого Иоанна Кукузеля, смиренного пастуха козлов. Темно-коричневая с медвяно-желтым отливом кость черепа открыта для почитания паломников. Вот так же отделанный череп – глава святого Василия Великого . Запомнился и удивительный крест, осыпанный жемчугом, – подарок Никифора Фоки. Хранится он в золотом ковчеге, лежит на его шелках тихо и таинственно, и не без волнения наблюдаешь, как монах открывает все эти тайные упокоения, и нам, несколько опьяненным, «объявляет» тысячелетнюю реликвию. Смутно-легкий, прозрачный и благоуханный туман в голове, когда выходишь из собора: святые, века, императоры, ювелиры, художники, – все как будто колеблется и течет. Мы уселись в тени кипарисов. Я пытался зарисовать аркады и ниши невысокой усыпальницы патриархов, потом мы разглядывали крещальный фиал, употребляемый для водосвятия, тут же под кипарисами, близ паперти. Чаша его из цельного куска мрамора. Над фиалом осьмиугольная как бы часовня под куполом. Древни плиты строения! Они взяты еще из языческого храма. Коршуны, грифы, загадочные звери на них иссечены, и попадается крест. Но не христианский. Язычество знало тоже символ креста. Означал он другое: вселенную, универе. Мы направились к трапезной. В огромной зале отдельного здания стены все сплошь записаны фресками. Тянулись столы. Их устройство меня поразило: ряд огромнейших мраморных плит, цельных, овальных, на каменных же опорах – как друидические дольмены . Все проходит. И ушла Лавра святого Афанасия. Похожа она на тот золотой ковчег, из которого вынимал монах жемчуговый крест Никифора Фоки. Не все нам было вынуто, показано в этом ковчеге (таинственно исчез, например, библиотекарь – так мы старинных книг и не видали). Все же густое, злато-маслянистое, медвяное ощущение осталось. А сейчас Лавра вздымается уже позади нас средневековым пиргом (башней) своей пристани, да узором башен и стен с пестрыми голубыми и розовыми выступами строений – голубеет на косых подпорах и наш фондарик шестиоконный. Мы же медленно и легко плывем по гладкой слюде архипелажьих вод. Отец Пинуфрий вновь подложил белый платочек под свою камилавку, и он закрывает ему шею. Тишина, полдень. Слева – Афон и горы, справа – море с туманными, голубоватыми, тоже будто плывущими в зеркальности островами: Лемнос, казавшийся древним волом, погруженным в воды («Тень Афона покрывает хребет Лимнийского вола»), Фасос, Имброс и Самофраки. И, быть может, в ясный день, в хорошую подзорную трубу я рассмотрел бы рыжие холмы тысячелетней Трои. Передают же «баснописцы», что на горе Афон были видны условные огни греков под Троей, и пфонская вершина будто бы передавала их царице Клитемнестре. |
| И как бы в пример того, как Византийцы относятся к папам, Луитпранд рассказывает, как во время его пребывания в Константинополе было принято византийским правительством посольство папы Иоанна, в котором были и епископы, посольство, имевшее своей миссией – цель, доволно близкую к той, ради которой прибыл в Византию сам Луитпранд. Послов папы, по изображению Луитпранда, Византийцы считали достойными смерти, и только потому не удостоили их этой чести, что не хотели марать своих рук в крови каких-то рабов, мужиков, – какими представлялись им папские послы. Византийцы, по уверению епископа Кремонского, находили приличнее всего высечь папских послов розгами, вырвать волосы на голове и бороде, зашить их самих в мешки и бросить в море. Но кончилось тем, что папские послы заключены были в тюрьму. По словам того же Луитпранда, когда он отправлялся из Константинополя на Запад домой, то ему вручено было два письма: одно на имя императора Германского, начертанное золотыми буквами и с такою же печатью, от лица самого Никифора Фоки, а другое на имя папы, – при этом случае Луитпранду разъяснили, что посылается письмо папе не от имени императора, этого папа не достоин, а лишь от имени брата царского Льва, и что по той же причине письмо, адресованное папе, начертано лишь серебряными буквами и с серебряною печатью; к этим словам еще было добавлено: если же папа и вперед не станет благоразумнее, то пусть он знает, что ему грозит погибель. По рассказу Луитпранда, раз император Никифор во время торжественного царского обеда, за которым присутствовали и патриарх Константинопольский, и епископы греческие, завел с западным епископом-послом речь о различных религиозных вопросах, но эта речь направлялась, не к какой другой цели, а к унижению и посмеянию (ludum haberet) западного вероисповедания. Император спросил посла, как школьника: какие соборы признаются у них, и когда Луитпранд отвечал, Никифор сказал, что он, посол, не упомянул еще одного собора – германского и не упомянул потому, что этот собор не делает им чести. |
| В более краткой второй части, насыщенной современными автору политическими событиями (намеки на резню на Крите в годы правления узурпатора Никифора II Фоки, взятие ромеями Антиохии в 969 г., действия императора, приостановившие рост монастырского землевладения, и его столкновения с патриархом Полиевком), героем является Критий, который рассказывает другу Триефонту о своих приключениях. Он поднимается по высокой лестнице и, подобно гомеровскому Телемаху, минуя железные ворота и медные пороги, попадает в золоченые покои, похожие на чертог Менелая. Это – надземный, горний мир, но он населен не ангелами, а «какими-то вперившими глаза в землю бледнолицыми людьми» (монахами, находившимися в оппозиции к Никифору Фоке). Они проводят дни в постах и молитвах, приобретают дар предсказывать будущее, сулят Византии гибель, «смуты и волнения» и возвещают приход благодетеля, который уплатит долг и «вымостит золотом» главную улицу. Критий призывает божий гнев на них за антипатриотизм. Жители горнего мира, набрасываются на него с кулаками и бранью. В конце диалога безымянный автор устами своего героя прославляет военные победы Никифора II Фоки, «падение Вавилона, порабощение Египта, пленение сынов Персии, прекращение скифских набегов и ... отторжение варваров» от границ империи. «Филопатрис» изобилует прямыми и скрытыми цитатами из античных классиков (Гомера, Аристофана, Лукиана и др.), Библии, намеками на хорошо известные образы, просторечными выражениями, сценами, напоминающими буффонаду. Это произведение пользовалось широкой популярностью среди народных масс в Византии, и видимо, в Западной Европе, так как оно попало в первый список запрещенных книг, изданных инквизицией в Венеции в 1554 г. Филосторгий (вторая половина IVnepbaя половина V в.) уроженец Каппадокии, церковный писатель-еретик, исповедовавший крайнее арианство – евномианство. В 20-летнем возрасте он приехал в Константинополь, где по-видимому изучал астрономию, географию, медицину. В столице он встретился с Евномием, учение которого впоследствии изложил в «Церковной истории». Филосторгий побывал в Палестине, Аравии, Эфиопии, Индии, посетил Антиохию и Александрию. Предполагают, что в Константинополе он начал работать над своим главным трудом «Церковной историей» в 12 книгах, начальные буквы названий которых составили имя автора (ф – греч. Φ). Это произведение, завершенное, как полагают, к 433 г., дошло до нашего времени в извлечениях патриарха Фотия в «Мириобиблионе», в отрывках, содержавшихся в лексиконе Суды и в сочинениях Иоанна Дамаскина . Его источниками послужили труды иудейского историка Иосифа Флавия (37ок.100), греческого историка и римского сенатора из Никеи в Вифинии Диона Кассия (ок.160235), Евсевия Кесарийского , Василия Великого , Григория Назианзина , письма Афанасия Александрийского , Евномия и Демофила, акты церковных соборов, сочинения ариан и др. |
| Так как Владимир крестился незадолго до начала переговоров, то могло сложиться впечатление, что именно обращение императора за помощью и сватовство к его сестре были причиной принятия христианства. Так представлено дело у Яхъи Антиохийского и у другого арабского историка, Абу Шоджи, писавшего в конце XI в. 543 Об этом же вскользь упоминает армянский историк, современник событий, Степан Таронский Асохик. 544 Знаменательно, что эти сообщения происходят из земель, которые были опорой восстаний Варды Склира и Варды Фоки. Антиохия была центром территории, подчинявшейся ему как доместику схол Востока, и перешла на сторону законных императоров только через полгода после его гибели в Авидосской битве 989 г. Первое восстание Склира поддерживали армянские Багратиды, князья Тарона, а Давид, куропалатТао, в 988 г. помогал Варде Фоке. Само упоминание о женитьбе русского царя на сестре Василия происходит из рассказа Асохика о том, как император в 1001 г. после смерти Давида явился принять его земли. Князья Тао принесли присягу, но почти все погибли во внезапной стычке с отрядом русов. Разговоры о том, что Василий обещал свою сестру в жены некрещеному варвару, лишь бы спасти трон, циркулировали в кругах, враждебных императору. Византийские источники, «забывающие» о крещении Руси, молчаливо подразумевают, что Василий обращался за помощью к христианину, а не язычнику. Замужество Анны и без того было в высшей степени скандальным. Ее дед Константин VII специально писал о недопустимости браков дочерей Империи с варварами. 545 Его внучку (может быть, сестру Анны) сватал в 967 г. своему сыну и соправителю Оттону II император Западной Римской империи Оттон I и получил оскорбительный отказ от узурпатора Никифора Фоки. 546 Впоследствии супругой Оттона II стала всего лишь племянница следующего императора-узурпатора, Иоанна Цимисхия. Когда же в 995 г. их сын Оттон III посватался к багрянородной племяннице Василия, дочери его брата Константина VIII, ему не ответили прямым отказом, но и не дали согласия. Немецкий хронист Титмар Мерзебургский, современник Владимира, и двадцать лет спустя описывал брак Владимира как коварный увод чужой невесты язычником. 547 |
| Итак, восток к этим римским воззваниям отнесся с полным равнодушием. Когда по смерти Иоанна на кафедру вступил Кириак (595—606), он, не признавая разрыва между церквами, послал свое общительное послание в Рим и его поддержал император, и Григорий пошел на некоторые уступки. Григорий в ответном послании Кириаку хвалил его за православие, но советовал ему отказаться от титула «вселенский». Своему апокрисиарию служить вместе с Кириаком он не разрешил, но подателя синодики Кириака принял в свое общение С этой синодикой вышел инцидент, освещающий слабость римской эрудиции в церковной истории. В своем общительном послании Кириак между прочим перечислял еретиков, которых он признает осужденными, и в их ряду стояло имя Евдоксия константинопольского (арианина). Григорий Великий зазрел Кириака на этом пункте,— опасаясь, не предаст ли он анафеме кого-либо православного,— и обратился к Евлогию александрийскому за разрешением вопроса о том, кто этот неведомый в Риме Евдоксий. А когда Евлогий успокоил папу, что Евдоксий — еретик, и сослался на историю Созомена, то Григорий опять впал в колебание, так как Созомена, будто бы, «не приемлет римская церковь». В злополучное правление Фоки римские епископы продолжали агитацию против титула «вселенский», и, по-видимому, не без успеха. Бонифатию III (606—606) удалось получить от Фоки указ,— «ut sedes apostolica beati Petri apostoli caput esset omnium ecclesiarum, id est ecclesia Romana, quia ecclesia Constantino-politana primam se omnium ecclesiarum scribebat». Чтобы Фока запретил константинопольскому епископу давать титул οικουμενικς, из этого известия не видно (но Фока мог иметь неудовольствие на Кириака за строгое охранение последним [это фактцерковного права убежища); а в праве на титул «вселенского» константинопольскому и римскому епископу никогда не отказывали. Во всяком случае, за константинопольским патриархом, несмотря на всякие римские протесты, удержался спорный титул и доныне. Римский смысл оппозиции против титула «вселенский» в переписке Григория I закрыт был тем, что Григорий ставил вопрос на общую почву, понимал его как дело всех епископов; его смирение не позволяло выставлять свои собственные преимущества. Впрочем, и смирение бывает о двух концах. Григорий называл себя «servus servorum Dei», но этот титул более претенциозный, чем οικουμενικς πατριαρχης: из Марк. X:44 видно, что именно «primus» должен быть таков. |
| 1427 Русский перевод этого «Послания»: Деяния Вселенских Соборов. Т. IV. СПб., 1996. С. 140–163. Он иногда исправляется по критическому изданию греческого текста: Concilii universale Constantino-politanum tertium. Concilii actiones I-XI/Ed. R. Riedinger. Berolini, 1990. P. 410–494. 1430 По словам Г. Галина (Указ. соч. С. 3), это почетное название «давалось одним ученым», и оно «служит ясным свидетельством высокой образованности Софрония». 1435 См.: Binns J. Ascetics and Ambassadors of Christ. The Monasteries of Palestine 314–631. Oxford, 1994. P. 49–53; Patrology. The Eastern Fathers from the Council of Chalcedon (451) to John of Damascus († 750)/Ed. ву A. Di Berardino. Cambridge, 2006. P. 301–302. 1436 По словам К. Попович а (Указ. соч. С. 7–8), «эта дружба была следствием одинаковости стремлений подружившихся лиц и их направления. В самом деле, оба подружившиеся лица – св. Софроний и блж. Иоанн Мосх – были люди глубоко религиозные и благочестивые, оба были люди высокообразованные, стремившиеся обогатить себя полезными знаниями, особенно знаниями душеспасительными. Но св. Софроний был и моложе летами, и менее богат духовной опытностью, а поэтому в этой дружбе ему выпала роль подчиненная. Будучи другом Иоанна, св. Софроний был вместе с тем и его учеником. Впрочем, Иоанн всегда обращается со св. Софронием как с другом, а не как с учеником, как равный с равным, называя его то господином, то софистом, то просто другом». 1437 Как отмечает И. Лапидус (Указ. соч. С. 41–44), в патрологической науке существуют три гипотезы путешествия двух друзей, из которых наиболее вероятной является гипотеза отправления их сразу в Египет. 1444 «Когда авва Амос пришел во Иерусалим и был рукоположен в патриарха, пришли поклониться ему все настоятели монастырей. В числе их был и я со своим игуменом» (Блж. Иоанн Мосх . Луг духовный. 149//Луг духовный. С. 177–178). 1445 См. характеристику: «По свидетельству всех почти историков, восьмилетнее правление Фоки (602–610) представляет собой самый худший период византийской истории, когда жестокие казни и бесчеловечное избиение всех подозрительных для Фоки родовитых людей, имевших связи с прежним правительством, составляли, по-видимому, одну из главных задач правительства» (Успенский Ф.И. История Византийской империи. VI-UX вв. М., 1996. С. 400–401). |
|
|
