| И сам же Святитель отвечает: «посему пастырю прежде всего необходимо быть разумным и учительным». «Прежде всего, – учит Святитель в том же слове, – пастырь должен приобрести духовную премудрость, смысл, учительский разум, которые Бог желает видеть в устах иерейских, ибо Он говорит в пророческих Писаниях: «устне иереовы сохраняют разум, и закона взыщут от уст его» ( Мал.2:7 ). Нестяжавший духа премудрости, неучительный служитель Божий «пастырь душ человеческих нем, а вместе и мертв». «Горе молчащему пастырю, горе языку его, не проповедующему Слова Божия, и не учащему». (То же слово). «Во все Воскресные и праздничные дни иерей пусть поучает в церкви народ из святых книг, присоединяя по возможности и от своего разума полезные советы». (Поучение иереям). И много подобных мыслей рассеяно в творениях Святителя Димитрия, горячо желавшего в своих пастырях видеть добрых и разумных сотрудников. Он пишет: «О спасении душ человеческих иерей должен заботиться всякими видами и днем, и ночью так же, как и о своей душе, чтобы по небрежности его не погибли словесные овцы Христовы, за которых придется ему дать ответ Христу Богу в день судный». Святитель, настойчиво внушая своим пастырям полную необходимость для них неустанно проповедывать Слово Божие, вместе с тем учит тому, чтобы жизнь их соответствовала тому великому званию, которое они получили по милости Божией, и тому небесному учению, которое они вещают в своих поучениях народу. «Великое учение, подкрепляемое исполнением на себе самым делом слов учительных, есть чистое злато. Люди приемлют пользу не столько от изреченных слов, сколько от добрых дел учителя своего и от добродетельной его жизни. Глас дел громче и действеннее, нежели глас слова. Учителю прежде всего потребно самому быть прилежным исполнителем Закона Божия, исполнителем добрых дел, и затем уже учить других». «Такие слова находим мы у Святителя в слове, посвященном памяти архимандрита Иннокентия Гизеля. А в «Слове к пастырям» мы читаем: «Учить словесных овец подобает не только словом, но и образом доброй жизни в Боге». |
| Москвой конечно руководило естественное желание сосредоточить в своих руках и духовную власть над краем, находившимся еще под властью константинопольского патриарха, и боязнь, чтобы в Польше, откуда Иосиф Шумлянский рассылал «прелестные» листы о преимуществе киевских митрополитов над московскими патриархами, не поспешили поставить своего митрополита в Киев, да еще пожалуй тайного униата 175 . Едва ли не в силу этих переговоров хотели сделать митрополитом архимандрита Печерского Иннокентия Гизеля, но он скончался 18 ноября 1683 г. Гетман обратился опять к московскому патриарху и просил его благословения на избрание нового архимандрита. Патриарх покамест предоставил избрание самой братии и заранее обещал рукоположить избранного архимандрита 176 . Не смотря на такую уступчивость патриарха, это все же был первый шаг к подчинению малорусской церкви московскому патриарху 177 : он был одинаково неприятен и высшему, и низшему духовенству. Национальное самолюбие, привычка к самостоятельности в делах церкви и тех и других были оскорблены. Само соборное, выборное начало видимо подвергалось ограничению, а оно было еще сильно и среди духовенства, выбиравшего владык, и в низшем классе, выбиравшем священников к своим «парахвиям». Малорусские духовные, которые и вообще-то не особенно ладили с надменным гетманом, поспешно избрали архимандритом Варлаама Ясинского, игумена Киево-Никольского, а Лазарь, не спрашиваясь ни у Москвы, ни у Царьграда, посвятил его в конце 1683 г.– начале 1684 года. Патриарх утвердил это избрание, после долгих просьб, лишь в феврале 1685 года, затягивая это утверждение почти весь 1684 год переговорами с гетманом об избрании нового митрополита. Грамота Варлааму была дана весьма милостивая, с намерением склонить его в пользу поставления митрополита и «угодного Москве», и московским патриархам. Положение Варлаама до этой грамоты было не очень приятное: ему угрожал уже известный епископ Львовский Шумлянский, желавший быть избранным в архимандрита Печерского или хоть захватить маетности Печерского монастыря в Польше, подобно тому, как он захватил имения епископа Феодосия Василевича 178 . |
| Помимо патриотизма Савича отметим и мнение о превосходстве соборной власти патриаршей над властью одного патриарха. Это древнерусское православное мнение, выработанное малорусскою церковью в период унии и выделения шляхетного высшего духовенства, проводилось и в тогдашней церковной жизни: мы видим постоянно свободные выборы игуменов, архимандритов и даже митрополита 200 . Чувство любви к родной малорусской церкви проглядывает и в других отметках Димитрия в той же рукописи. Досифей писал впоследствии: «суть нецыи иже в Риме и в Польши от латинов научени и бяху архимандриты и игумены монастырем и прочитают неподобная мудрования в монастырях и носят иезуитская ожерелья (не капюшоны ли?)... о дабы благочестивый на Москве сохранен был обычай по древнему уставу, еже не были бы игумены и архимандриты от козацкого рода, но москале на Москве и в казацкой земле, да не растлеют (от козацких нравов)... впредь церкви праведных». Димитрий заметил: «чи не придаток се от переводчика?» и далее: «не знаю чи не присилуешь?» 201 . Эти заметки в связи с вышесказанным достаточно характеризуют политические воззрения Димитрия за этот период, и мы обратимся к дальнейшему обзору его жизни. К 1684 году относится известие об отце Димитрия, сотнике Савве Туптало, который, конечно, бывал у сына в монастыре и раньше 202 . Еще раньше знакомый Димитрия игумен кирилловский Иннокентий Монастырский сделался соседом отца Димитриева: 12 января 1684 он за тысячу злотых доброе монеты купил себе место на Подоле – с большим домом и садом 203 . 1 мая архимандрит принимал генерала Гордона, который приветствовал Ясинского латинскою речью, упоминая о благорасположении Гизеля. Тот отвечал тем же. В заключение было большое угощение, на котором вероятно был и Димитрий 204 . 19 мая, в Троицу, в Лавре опять было великое торжество, на которое съехалось множество народа 205 . 3 июня в Лавре была закладка каменной трапезной (Refectorii), и на празднике был генерал Гордон 206 . В том же 1684 г. Димитрий познакомился со Стефаном Яворским , своим впоследствии ближайшим другом 207 . |
| Мысль о составлении житий святых для южно-русских читателей возникала в Киеве уже гораздо ранее. Мы говорили раньше об утрате древней письменности в юго-западной Руси: когда в эпоху религиозного возбуждения и борьбы стала особенно чувствоваться потребность в церковном чтении, для житий святых приходилось обращаться к латинским и польским книгам, чтò представляло свои вероисповедные неудобства, – но вместе с тем привычка к польскому языку была такова, что киевский митрополит Сильвестр Коссов составил на польском языке даже киево-печерский Патерик (впоследствии дополненный и изложенный на славянском языке Иосифом Тризною), Лазарь Баранович писал жития святых на польском языке. Петр Могила выписал с Афона греческие жития Симеона Метафраста для нового труда о житиях святых, но не успел довершить своего предприятия. За подобный труд принимался и Иннокентий Гизель и просил у московского патриарха присылки русских Миней, но они были доставлены в экземпляре, написанном скорописью, и были возвращены в следствие того, что в Киеве не умели читать московской скорописи. Наконец возник снова план подобного труда, в котором принял участие Варлаам Ясинский с другими духовными лицами и исполнение было поручено Димитрию Савичу, который в то же время назначен был в лавре проповедником. От этого времени дошла первая проповедь Димитрия (1685) на годовую память Иннокентия Гизеля, проповедь, составленная по всем правилам тогдашней киевской риторики. В эти годы стали особенно резко сказываться упомянутые спорные отношения малорусской церкви к Москве: эта церковь еще не была подчинена московскому патриарху, необходимость подчинения становилась все более очевидной при зависимости политической, но малорусская иерархия продолжала смотреть недоверчиво на московскую церковную власть. На юге помнили и старые заслуги своей иерархии, и предпочитали соборное управление церкви единоличной власти патриарха, были, наконец, невысокого мнения о московской учености: в сохранившихся заметках Димитрия видно, что все эти мнения разделял и он вместе со своими южно-русскими товарищами. |
| Евхологион, либо молитвослов, или требник Петра Могилы , Митрополита Киевскаго, и пр. – Издан в Киево-Печерской Лавре в 1646 году. Ключ разумения (поучения на разные праздничные дни) Иоанникия Голятовскаго, ректора и игумена монастыря Братскаго, Киевскаго. – Печатано в Киево-Печерской Лавре в 1659 году. Настоящая книга первого издания; во второй же раз она издана во Львове в 1665 году. Анфологион, си есть цветословие страдальчества и мучения святой великомученицы Екатерины и святого великомученика Феодора Стратилата и житие Алексия, человека Божия. – Переведены с греческого монахом Арсением Греком. Издано в Москве в 1660 году (в царствование Алексия Михайловича). Автор «Исторического словаря духовных писателей» упоминает только о переводе с греческого хронографа, сделанного Арсением Греком вместе с Греком же Дионисием; но о прочих трудах его не упоминает. Новое Небо с новыми звездами сотворенное, то есть Преблагословенная Дева Мария Богородица с чудами Своими – повествование о чудесах Богоматери. Сочинение иеромонаха Иоанникия Голятовскаго, ректора и игумена Братскаго Киевскаго Монастыря. Печатано во Львове в типографии Михаила Слиозки в 1665 году, на польско-русском языке. Настоящая книга – первоначального издания; она имела еще другие издания: в Чернигове 1677 и в Могилеве 1699 года. Меч духовный, иже есть глагол Божий на помощь Церкви воюющей, из уст Христовых поданный. Или книга проповеди Слова Божия, юже сооружи, Господу споспешествующу и слово утверждающу. Лазарь Баранович, Епископ Черниговский, Новгородский и проч. (поучения). Издание Киево-Печерской Лавры, 1666 года (в царствование Алексея Михайловича). Настоящая книга – первоначального издания; во второй же раз издана в 1686 году. Святитель Димитрий Ростовский называет сего писателя великим столпом церковным. Мир с Богом человеку, или покаяние святое, примиряющее Богови человека. Благословением и исправлением архимандрита Иннокентия Гизеля. Печатано в Киево-Печерской Лавре в 1669 году. В этой книге встречаются толкования несогласные с Кормчею; посему указом Святейшего Синода 1766 года запрещено ссылаться на сию книгу в решении степеней родства и дел брачных. |
| объявили, что в делах веры ничего не могут предпринять без согласования с Патриархом Константинопольским. Тем не менее, по принятому плану, православные кафедры замещались епископами, тайно принявшими унию и обязавшимися содействовать ее распространению. Католическое правительство принимало меры к искоренению Православия в южной России. Последствия этого были печальны: православные епархии — Львовская, Перемышльская и Луцкая — были обращены в униатские. В 1681 г. православный епископ Иосиф (Шумлянский) перешел в униатство. Тем самым он поставил себя вне православных иерархов в границах и Польского и Московского государств. Это побудило к решительным действиям гетмана Ивана Самойловича, который в 1683 г. вступил в переговоры с представителями Московского Патриархата. Гетман И. Самойлович просил Патриарха Московского Иоакима, чтобы он принял Киевскую митрополию в свое управление и чтобы на Киевский престол был избран достойный святитель. Вскоре после кончины архимандрита Киево-Печерской Лавры Иннокентия (Гизеля) нужно было избрать ему преемника. Гетман не счел нужным обращаться к Патриарху Константинопольскому, от которого Лавра непосредственно зависела как его ставропигия, а испросил благословение на избрание нового архимандрита у Московского Патриарха. Патриарх Московский Иоаким (1674—1690) утвердил избранного на эту должность игумена Варлаама (Ясинского). Вскоре гетман И. Самойлович сообщил о необходимости избрать святителя на Киевскую кафедру. Сочувственно восприняв эту просьбу, русское правительство в декабре 1684 г. начало переговоры с Патриархом Константинопольским Иаковом, сообщив о своем согласии на принятие Киевской митрополии под покровительство Патриарха Московского. Патриарх Иаков дал согласие на избрание митрополита, но на царскую грамоту об утверждении Московским Патриархом этого избрания не ответил. Избрание митрополита Киевского состоялось 8 июня 1685 г. Им стал епископ Луцкий Гедеон родом из русских князей Четвертинских, после измены епископа Иосифа (Шумлянского) перешедший в русскую, Киевскую Украину. В благоприятно складывавшейся для России военно-политической обстановке снова был поставлен вопрос о переходе Киевской митрополии в юрисдикцию Московского Патриархата. Начались интенсивные переговоры с Патриархом Константинопольским о признании этого перехода. |
| Уже народ киевский привык к своим новым властителям, как к родовым князьям, и полюбил их за благочестие. Последний из Ольшанских, Симеон Олелькович, как бы предчувствуя конец мирного правления своего дома, пожелал оставить вечную по себе память и залог будущего благосостояния своей области, восстановлением церкви Печерской из двухсотлетних её развалин. Господь продлил жизнь благочестивого князя до того времени, пока не совершил он начатого дела, и к общему утешению всех граждан киевских, собор Успения вновь освящен был 3 декабря 1470-го года, при архимандрите Иоанне, а на следующий год уже погребли в нём самого храмоздателя. Здесь открывается промысл Божий о вере нашей православной, ибо Лавра Печерская послужила рассадником и утверждением православия, в смутные времена гонений латинских; она одна устояла, молитвами преподобных своих основателей, когда всё вокруг рушилось, и благосостояние гражданское и порядок церковный. Надменный Казимир, король польский, не хотел более дать никого из рода Ольшанских, возлюбившему их Киеву, и, лишив древнюю столицу княжеского достоинства, назначил туда первым воеводою, гонителя Гастольда, исповедания латинского. Уже некому было вступаться за православие: новые митрополиты Киева, отделившись от Московских, жили в Литве, и к довершению бедствия, в 1482-м году, Менгли-Гирей, хан Крымский, внезапным набегом выжег опять Лавру Печерскую; но она не совсем опустела, потому что сохранилась её церковь . Сеча Запорожская стала на пути набегов татарских и оградила святыню русскую. Король Сигизмунд I-й утвердил опять, грамотою своею, существование Лавры в 1522-м году, и с тех пор, под мудрым управлением ревностных своих архимандритов, Никифора Тура, Петра Могилы , Иннокентия Гизеля и других, она росла и крепилась, смело отражая от себя и от всего православия, все нападения унии, доколе не осенил её своим широким крылом двуглавый орёл российский, который малым птенцом излетел из гнезда киевского и уже оперился в вековых битвах. В начале XVIII века Лавра Печерская испытала последнее своё бедствие, будучи вся истреблена страшным пожаром в 1718-м году; но великий обновитель своего царства спросил только: «цела ли чудотворная икона Богоматери?», и, услышав, что спасена, сказал: «итак, всё сохранилось!» Он сдержал своё царское слово: Лавра Печерская, в новой славе, возникла из пепла и доныне радует собою православных. По исчислении стольких бедствий можно судить, сколько изменился внешний и внутренний вид древней небесиподобной церкви Успения Богоматери, хотя и доныне чрезвычайно благолепной. |
| Лихуды ответили на него «Показанием истины» (1689). Конец делу положило следствие по заговору Шакловитого, участником которого считался Сильвестр Медведев. 31 августа 1689 г. он бежал из Москвы, но вскоре был схвачен и 5 октября приговорен к казни «за воровство, и измену, и за возмущение к бунту». До исполнения приговора Сильвестр был заключен в монастырь, где он сознался в своей ошибке и в декабре принес «покаянное отречение от ереси» . Для окончательного решения спора патриарх обратился к авторитету Восточной Церкви. Иерусалимский патриарх Досифей прислал в ответ сочинения Симеона Фессалонитского, Православное исповедание Петра Могилы и другие сочинения, прислал книги также и Молдавский митрополит Досифей. Их переводил инок Евфимий и свидетельствовал сам патриарх . В январе 1690 г. состоялся церковный Собор, осудивший католическое учение о времени пресуществления Святых Даров и запретивший целый ряд сочинений украинских авторов: Симеона Полоцкого, Петра (Могилы), Иннокентия (Гизеля), Иоанникия (Галятовского), Лазаря (Барановича), Сильвестра (Коссова) и др. В полемике о времени пресуществления Святых Даров решался не только богословский вопрос, но утверждался авторитет патриарха. В ноябре 1686 г. по благословению Константинопольского патриарха Московский патриарх Иоаким поставил в Киев митрополита Гедеона, тем самым Киевская митрополия была взята под руководство Москвы. Поэтому в 1689–1690 гг. патриарх Иоаким добился от Киевского митрополита, а также наиболее влиятельных украинских иерархов — архиепископа Черниговского Лазаря (Барановича) и киево-печерского архимандрита Варлаама (Ясинского) осуждения мнений Симеона Полоцкого и Сильвестра Медведева, хотя поначалу они либо отмалчивались, либо высказывались за католическую трактовку вопроса . В государственных делах патриарх Иоаким также проявил себя энергичным и последовательным политиком. Так, его успехом следует считать вынесение на Собор 1682 г. вопросов церковной жизни от имени царя. Он решительно поддержал царский проект уничтожения местничества. |
| Это руководство составлено при усердном пользовании многими печатными изданиями, как-то: «Мир с Богом» Иннокентия Гизеля, Требник митр. Петра Могилы , старопечатные Требники, Кормчая книга, Духовный Регламент и некоторый другие. В руководство внесены (по введении): «Увещание к духовным отцам на исповедующихся», «О епитимиях правильных древних»; «Послание Нила Черноризца ко иерею сурово нападающему...»; о врачевании исповедающихся, преклоненных ко отчаянию (из книги «Мир с Богом») и увещание к духовнику (из старопеч. Требника) 1460 . – Особенное же внимание составителя обратили на себя вопросы духовника кающемуся. Этому предмету посвящается наибольшая часть рукописи, надписанная: «Исповедь каждаго чина по Десятословию со увещанием святых отец и учителей церковных» 1461 . Как показывает надписание, вопросы расположены согласно порядку 10 заповедей. Со стороны происхождения, они компилятивны и именно – составлены по руководству вопросами в уставах исповеди при старопечатном и новопечатном Требниках. После многих вопросов здесь приводятся различные наставления и пояснения, в большинстве наполненные легендарными примерами, взятыми из книги «Мир с Богом», и нередко сопровождаемые ссылками еа предписания в Кормчей, Требник Могилы, и пр. Особенную примечательность этих вопросов составляет то, что они сопровождаются указанием епитимии за грехи, причем точно отмечаются лета и дни поста и число поклонов. В большинстве случаев эти числа определяются двояко или трояко, применяясь неизвестно к чему именно – к возрасту ли исповедавшего грех, или к церковному званию кающегося. Сверх епитимии, за тяжкие грехопадения здесь нередко указываются и уголовные наказания. Последние, судя по некоторым из них (за волшебство, блуд и пр.) отмечаются по руководству главным образом византийскими гражданскими законами, внесенными во вторую часть Кормчей книги. В рукописи же, хотя несомненно с печатного оригинала, нам известно от данного времени и еще одно руководство без определенного надписания 1462 . |
| Наконец, последнее, что подарила ученому мipy английская наука, это труд известного ученого англиканского бенедиктинца Dom Gregory Dix «The Shape of the Liturgy». London, 1945, pp. XLX+764. Необходимо бросить взгляд и на развитие православной богословской науки по интересующему вопросу. Здесь можно наметить два различных пути: один – ученых, бывших под влиянием западной, латинской схоластики, и условно именуемый «киевским»; другой представляет собой научную оценку независимых от римо-католицизма богословов. Хотя православное святоотеческое учение о молитве призывания Св. Духа и об освящении Даров было формулировано неоднократно в писаниях св. Иоанна Дамаскина , Николая Кавасилы и Симеона Солунского , в византийском обществе замечались и иные, латинские влияния и устремления. Хотя после измены митр. Исидора и митр. Виссариона Православная Церковь не раз высказывала официально свое учение об эпиклезе в ряде декларативных документов: 1. Послание Патр. Иеремии II немецким лютеранам в 1580 г.; 2. В греческом переводе Исповедания веры митр. Петра Могилы в 1642 году: 3. В деяниях Иерусалимского Собора 1672 г.; 4. В Исповедании веры Константинопольского Патриарха Дионисия IV в 1672 году; 5. В Исповедании веры Константинопольского Собора 1727 г. и 6. В ответе Вселенского Патриарха на энциклику папы Льва XIII в 1894 г., – всё же в трудах богословов долго держалось мнение противоположное. Это, конечно, дает основание латинским ученым недругам Православия упрекать православных богословов и нашу науку, вообще, в непоследовательности 225 . Признаться надо, что возражать на эти нападки достаточно трудно. Знаменитый Катехизис митр. Петра Могилы содержит в своей оригинальной латинской редакции учение, типично латинское, об освящении словами Господа. После Ясского Собора 1642 г. под влиянием греческих богословов, более независимых, искусных и сведущих, чем латинствующие киевляне, этот отдел Катехизиса в переводе Мелетия Сирига был изменен, согласно с учением отеческим и традицией византийского богословия. Но «Малый Катехизис» 1645 г., «Мир с Богом» Иннокентия Гизеля 1644 г., «Выклад» Феодосия Сафоновича 1667 г., равно как и произведения московских богословов Симеона Полоцкого и Сильвестра Медведева учили согласно с латинской доктриной. Сторонниками ее были и Иннокентий Монастырский, и Димитрий Ростовский . Только благодаря ревности братьев Лихудов, в 80-х годах XVII в. греческое, т.е. святоотеческое, влияние стало прививаться в молодой и маломощной еще русской богословской науке. Московский Собор 1690 г. под Патр. Иоакимом осудил латинский взгляд. При Патр. Адриане необходимость эпиклезы для освящения Даров введена в текст архиерейской присяги. |
|
|
