| Вечная мать – святыня питает мою старость». Достаточно вчитаться в сочинения Сковороды, чтобы убедиться, что все это не риторика, не подражание какому-либо мистику, а подлинные переживания. И если сближать Сковороду с мистиками, то не западными (хотя, например, с Анг. Силезием есть у него удивительное а с восточными. Более всего можно найти указаний об этом в книге прот. Флоровского «Пути русского богословия». Главы U—IV. См. об этом особенно книгу Архангельского. Очерки из истории западно-русской литературы XVI—XVII вв. [См.: Архангельский А.С. Очерки из истории западнорусской литературы XVI-XVII вв. М., 1887.] Князь Острожский Конст. Конст. (1526—1608), общественный, политический и культурный деятель. Защищал православное население Украины от окатоличивания и полонизации. Основал школы в Турове, Владимире-Волынском и типографию в Остроге. В 1599 г. состоялся в Вильне даже съезд православных и кальвинистов для объединения в борьбе с католицизмом. См. об этом движении у Флоренского. Стр. 36 и далее. См. уфлоровского. Стр. 43 и далее, у Чижевского. Философия на Украине (2-е издание), стр. 57. Предположение Щурата (Украинские материалы по истории философии. Львов, 1908), что Петр Могила учился у учителя Декарта, Varon, лишено всякого основания. (См. Чижевский, Ibid. Стр. 74, прим. 24). См. об этом у Чижевского. Гл. VI. Вроде, наприм., Opustotius philosophiae (1745—1747), Иннокентия Гизеля и др. учебники [Гизель Иннокентий (ок. 1600—1683), ректор Киево-Могилянской коллегии, с 1656 – архимандрит Киево-Печерской лавры.]. Вот это заявление: «Хотя мы уважаем всех философов, а преимущественно Аристотеля (!), однако... желая узнать чистую истину, не полагаемся ни на чьи слова. Философии свойственно более доверять разуму, нежели авторитету... Истина открыта для всех, она еще не исчерпана, многое осталось и для будущих поколений». См. Архангельский. Духовное образование и духовная литература в России при Петре Великом. 1882. См. справедливые замечания об этом у Чижевского. Стр. |
| Укажем на другой. Г. Каптерев говорит, что Паисий, получив в сентябре 1675 года приказание возвратиться в Москву, встревожился и написал тогда (из Киева) письмо к государю с просьбой, чтобы он не отвратил от него своего пресветлого лица, понеже от не знает вины толикого возвращения. Письмо это писано было Паисием спустя почти два месяца по прибытии его в Москву (прислано в посольский приказ для перевода с греческого языка 30 декабря 184, т.е. 1675 года. См. Дела Греч. в Архиве Минист. Иностр. Дел, г. 8). Приводим это письмо в полном виде: «Тишайшему всех царю государю, государю Алексею Михаиловичу нижайшие приклонение и поклонение. Воспевал пророк и царь Давыд в десятострунном своем псалме: не отврати лица твоего от отрока твоего, яко печалюся; скоро услыши мя. Подобно ж псалму смею и аз возгласити к тебе единодержцу царю: не отврати светлейшего лица своего от меня богомольца твоего, яко погибну душей и телесем и больши печалюся понеже не знаю вины в толиком возвращении, да плачу о согрешении своем. Здравствуй душей и телом. Печальный богомолец державного царствия твоего митрополит Газский Паисей». 31 Рассматриваемая рукопись, заключающая перевод на латинский язык Корезия, вся (за исключением славянского текста) писана рукой В. Шулковского, о чем заявляет он сам, именуя себя: «scribens ejusdem operis». 32 См., напр., статью об Иннокентии Гизеле проф. Сумцова (Киев. Старина, 1884 г. т. X, стр. 184) и Histor. literatury Polskiéj М. Wisznewskiego. VIII. 338, 400–401. Предположение о родстве Гизеля с Евстафием Киселем делает Вишневский. 33 Проф. Сумцов указывает еще другое киевское издание Ключа разумения 1660 г. (Киев. Старина, 1884 г. т. VIII, стр. 338). Но нам не приходилось видеть это издание, да и более чем сомнительно самое его существование. Хотя Ключ разумения, надо полагать, имел хороший сбыт, но едва ли столь быстрый, что почти тотчас же за первым изданием ощутилась надобность во втором. Это раз. Затем, и первое-то издание (1659 г.) вследствие тревожного времени, переживаемого тогда киевлянами, еле было закончено. |
| Г. Скорняковым-Писаревым (Насонов), очевидно, по указанию царя и является одной из попыток создать офиц. летописную историю его царствования. Др. такой попыткой было создание летописной «истории» Федора Поликарпова. Но крупнейшие сочинения о прошлом («Скифская история» А. И. Лызлова 1692 г., «Синопсис» архим. Иннокентия (Гизеля) и др.) с кон. XVII в. написаны уже в иной, нелетописной манере. В. Г. Вовина-Лебедева, А. Е. Жуков Л. в Великом княжестве Литовском (ВКЛ). Первые памятники Л. на восточнослав. землях ВКЛ были составлены в XV в. на основе памятников Л., создававшихся в Сев.-Вост. Руси. В составе этих первых компиляций сохранился летописец, созданный в окружении митр. Киевского Фотия , содержащий сведения о его поездках на земли ВКЛ в 1412-1427 гг. В этих же компиляциях есть краткие известия о митр. Киевском Герасиме . Создававшиеся в XVI в. на основе этих компиляций (с продолжением описания XVI в.) официальной летописи ВКЛ к.-л. известий, касавшихся жизни православного населения на землях княжества, не содержат. Только составленная, видимо, в нач. XVI в. «Волынская краткая летопись» содержит ряд известий о церковной жизни на Волыни и в ВКЛ на рубеже XV и XVI вв., гл. обр. связанных с возведением на Киевский митрополичий стол Макария (Чёрта) , а затем Иосифа (Болгариновича) . Положение стало меняться к кон. XVI в., когда появился ряд местных летописей, составители к-рых уделяли внимание церковной жизни. Один из таких источников - «Баркулабовская летопись», написанная приходским священником городка Баркулабова в районе Могилёва. В ней есть известия о событиях местной церковной жизни и даже о реакции местных жителей на попытки введения нового календаря, на переход епископов в унию. Летопись содержит подробное описание работы правосл. Собора в Бресте 1596 г. Главный памятник украинского Л.- «Густынская летопись», созданная в 20-х гг. XVII в. в окружении архим. Киево-Печерской лавры Захарии (Копыстенского) . В этом летописном своде рассказывается о событиях, происходивших в Вост. Европе с древнейших времен до нач. XVI в. Заканчивается летопись на известиях 1597 г.; по одной из гипотез, 1-я версия завершалась 1515 г. Ее источниками были текст Ипатьевской летописи, а также какая-то великорус. летопись (не ранее XVI в.), известия различных европ. и польск. хроник. Летопись содержала подробный рассказ о Ферраро-Флорентийском Соборе (с правосл. т. зр.), а в конце к своду был присоединен обширный рассказ «О унии, како почася в Руской земле», к-рый заканчивался сообщением об аресте протосинкелла Никифора. |
| III. Антииудейской теме посвящено опубликованное в 1669 г. в типографии Киево-Печерского мон-ря соч. И. «Мессия правдивый Иисус Христос Сын Божий, от початку света през все веки людем от Бога обецанный, и от людей очекиванный, и в остатныи часы для збавеня (спасения.- Авт.) людского на свет посланый…» - 1-е антииудейское произведение, созданное в Западнорусской митрополии. Трактат при жизни автора был издан на 2 языках: на простой мове (К., 1669) и по-польски (Mesjasz (Messyasz) prawdziwy Jezus Chrystus Syn Boy, od pocztku wiata przez wszystkie wieki ludziom od Boga obiecany... К., 1672). Польск. версия, являющая собой переделанный вариант, вышла по благословению настоятеля Киево-Печерского мон-ря архим. Иннокентия (Гизеля). Об актуальности своего сочинения автор рассуждает в предисловии, где пишет, что на Украине, в Литве и в Польше в 1665-1666 гг. получило широкое распространение учение Саббатая Цеви (Шабтай Цви, Сабет Себи, Забатай Зеби), который большинством евр. общин в Европе и в Азии в 1-й пол. 60-х гг. XVII в. был провозглашен мессией. И. писал о том, что обещания Цеви восстановить Иерусалим и возродить Израильское царство нашли благодатную почву не только среди евреев, к-рые либо торжествовали, покидая дома и имущество, либо целыми днями постились, готовясь к наступлению царства мессии, но и среди христиан «малого сердца и достатка», многие из которых, отринув веру в истинного Мессию Иисуса Христа, стали склоняться к вере в лжемессию. Движение саббатиан оказало значительное влияние на христиан в т. ч. благодаря эсхатологическим ожиданиям, связанным с 1666 г. И. своим сочинением стремился опровергнуть известия о мессианстве Цеви и убедить как евреев, так и христиан, что истинный Мессия - это Иисус Христос. Сочинение создавалось после отъезда И. из Киева, до осени 1668 г. (отзыв архиеп. Лазаря (Барановича) на законченный текст датируется 6 нояб. 1668), когда И. находился на укр. Правобережье. В предисловии автор сообщает, что он собирал материал для книги во время поездок по городам и селам Украины и Литвы, ведя беседы о Мессии в т. ч. с учеными евреями. Предположительно И. мог быть свидетелем евр. погрома во Львове и ознакомиться с распространявшимися погромщиками антисемитскими текстами. |
| Ф. Калайдовичем, Бантыш-Каменским. Д. И. Абрамович писал о том, что «с появлением «Словаря» Евгения началось в наших университетах систематическое преподавание русской литературы». Возглавив в 1823 г. Конференцию КДА, Е. превратил ее в координирующий научный центр в Киеве. Научная деятельность Е. и его сотрудников имела характер комплексных исторических исследований с использованием вспомогательных дисциплин. В 1831 г. при КДА было основано Церковно-археологическое об-во, занимавшееся сбором, изучением и сохранением памятников старины. В 1835 г. в Киеве распоряжением министра народного просвещения С. С. Уварова был создан Комитет для изыскания древностей, куда был введен и Е. При содействии Е. в 1822-1825 гг. возведено новое здание КДА, в 1828-1830 гг.- здание Киевской ДС. Уже через неск. лет после назначения на Киевскую кафедру Е. опубликовал фундаментальные работы «Описание Киево-Софийского собора и Киевской иерархии» (К., 1825) и «Описание Киево-Печерской лавры: С присовокуплением различных грамот и выписок, объясняющих оное, также планов лавры и обеих пещер» (К., 1826). В 1824 и 1836 гг. Е. издавал в Киеве с собственными комментариями «Синопсис» архим. Иннокентия (Гизеля) . Предпринимая архивные разыскания в местных мон-рях, Е. обнаружил много важных документов и рукописей, начал составлять план древнего Киева и его окрестностей. В Киеве, как и в др. городах, где Е. был правящим архиереем, он организовал первые систематические археологические раскопки, офиц. начало которых относится к 17 окт. 1824 г., когда приступили к поискам фундамента Десятинной церкви , обнаруженного в том же году вместе с остатками фресок. Отчет о раскопках был опубликован в следующем году (План первобытной киевской Десятинной церкви с объяснением оного//Отеч. зап. 1825. Март. Ч. 24. Кн. 59. С. 380-403). 2 авг. 1828 г. Е. освятил закладку новой Десятинной ц. В 1832 г. киевский археолог-любитель К. А. Лохвицкий, хорошо зарекомендовавший себя при первых раскопках, по поручению Е. произвел археологическое исследование на холме, где, по преданию, водрузил крест ап. Андрей (ранее при Е. была начата реставрация ц. ап. Андрея Первозванного 1767 г.), а также раскопки городского вала на месте бывш. Золотых ворот XI в., остатки к-рых в 1750 г. были засыпаны землей. В 1833 г. были раскопаны остатки храма, к-рый Е. отождествил с церковью мон-ря св. Ирины XI в. Е. объехал мн. исторические места Киевской губ., составил план ее археологического обследования. |
| «Мир с Богом» «Исповедальник» Аще... данную им вещ лжетворят, пременяют и хуждшую по соделании отдают; [Сапожникам] Шия сапоги или башмаки, худой-то тавар вместо хорошаго не становил ли? или от нея себе уемлют, ниже возвращают не малых тоя вещи частий, от делания оставшихъся, тому, иже даде делати; И данной тебе хорошей тавар на свой худой для своея корысти не обменил ли? или вящше, неже к деланию требе вещи, люб иждивения требуют, дабы останок себе взяли; [Златошвеям] Шия кому или низавши что из данных тебе вещей, то есть шелку, золота, сребра, блесток, конители, въставок и прочаго, чего для своей корысти не брала ли?Такъже, низавши, жемчюгу или иного чего себе не утаивала ли или для своей корысти не объменивала ли? или некрепко делают, или леностне, дабы точию мзда и пища им от кого ишла... [Сапожникам] Или худо сшив и употребив ложь, вместо крепко сшитаго кому не продавал ли? Аще за дело свое зело драгоя мзды требовали над достойность и над праведное разсуждение или за добрую мзду зле делали? [Сапожникам] И неумеренныя цены с обидою ближняго не брал ли? В некоторых случаях автор старообрядческого чина исповеди заимствовал из «Мира с Богом» только идею адресовать отдельные вопросы определенной группе людей, но сами вопросы взяты из иных источников или имеют авторский характер. Например, вопросы неграмотным в «Исповедальнике» представляют собой сокращенные и упрощенные варианты вопросов о вере из древнерусских и иных старообрядческих чинов исповеди и не связаны с сочинением Иннокентия (Гизеля). Также самостоятельный характер имеют вопросы духовникам и клирикам в «Исповедальнике». Текстологические параллели можно указать в других статьях, например в вопросах, обращенных к купцам: «Мир с Богом» Смирнов 7 Аще ради своих куплей оставили службу Божию в праздник люб иное кое-либо прислушающее церковное правило? Ради купли и продажи не оставлял ли службы Божия или домашныя вседневныя молитвы? Однако в других вопросах, адресованных к купцам в «Мире с Богом» и в «Исповедальнике», мы не находим текстологических соответствий, хотя тематика и последовательность статей в них одинакова: не продавал ли плохой товар, выдавая его за хороший; не назначал ли слишком высокой цены, пользуясь незнанием покупателя; не обмеривал ли и не обвешивал ли. Это также позволяет говорить о том, что «Мир с Богом» в данном случае использовался при составлении старообрядческого текста. |
| 51). – Впрочем, кроме этих двух случаев, у Евгения встречаются указания на недостатки и других сочинений; но эти недостатки или, лучше сказать, заблуждения чисто догматического и канонического характера, отмеченные автором довольно обще. Так, о книге Иннокентия Гизеля – «Мир человека с Богом»... – он замечает, что в ней «есть несколько и непристойных толкований, а в главе о позволенных и непозволенных степенях родства в браках многое несходное с правилами Кормчей книги» (I, стр. 198–9). Или: о «Сокращении догматико-полемической богословии» Иакинфа Карпинского выражается, что она «требует большой поправки для нашей церкви» (I, 216). В некоторых местах книги Кирилла Транквиллиона – «Перло многоценное» – «находятся неправославные мнения о времени пресуществления евхаристии» (I, 336); в чем это неправославие, – ученый архипастырь умалчивает (ср. II т., стр. 205–206 о книге С. Коссова – «Дидаскалия»...). См. еще указания на неправославный характер некоторых сочинений С. Полотского (II, стр. 214–5, 216–7, где просто Евгений говорит, что такое-то сочинение осуждено патриархом), Симона Тодорского (II, 220) и Стефана Яворского («Камень веры», т. II, стр. 259), о коих только упоминает, что они были запрещены. – С другой стороны, на страницах Словаря есть и такое место, где преосвященный его составитель рекомендует сочинение православным, – это в статье о Лаврентие Зизание, в которой о катихизисе брата его Стефана замечает, что он «православен в статьях отличительных от папистов» (II, стр. 3). Вчастности, в своих отзывах о проповедических трудах духовных писателей митрополит Евгений остается также вполне верен себе, выставляя на вид одни лишь достоинства их 558 . Вот некоторые из этих отзывов: «В проповедях Бужинского (Гавриила) видны, говорит преосвященный, обильные и умные обороты мыслей, а часто и трогательное красноречие» (I, стр. 79). «Проповеди (Е. Могилянского) были славны в свое время» (I, 165). «Поучения С. Кулябки отличаются строгою нравственностию и рассудительностию» (II, 207). |
| Третье понятие – «restitutio» (как возвращение или возмещение) – появляется в православных сочинениях, как правило, в двух контекстах: или в контексте толкования заповедей Декалога, или как одно из непременных условий получения кающимся отпущения грехов. В первом контексте понятие «restitutio» встречается у Симеона Полоцкого : в толковании заповеди «Не лжесвидетельствуй» (здесь речь идет о возмещении ущерба репутации и имени другого человека) и заповеди «Не укради» (возмещение материального ущерба); во втором контексте – в трактате «Мир с Богом» («Яко грех не отпущается, аще восхищенное не возвращается». С. 495). Православные авторы цитировали в данном случае 153-е послание Августина 420 . Закономерно задаться вопросом, каким образом эти три дефиниции из Августина попали в интересующие нас памятники. Велика вероятность, что напрямую к текстам Августина никто из названных авторов не обращался. To, что хронологически более поздние работы могли заимствовать данные дефиниции из более ранних сочинений, вполне возможно, хотя и не всегда очевидно. Гораздо более очевидным представляется обращение православных книжников к каким-то источникам западного (в первую очередь католического) происхождения. И виленская «Наука о таинствах», и «Мир с Богом» Гизеля, и названные рукописные трактаты Симеона Полоцкого – это расширенные переводы или переделки католических памятников: «Наука о таинствах» компилировалась из целого ряда трактатов по сакраментологии, в том числе и из «Агенды» познаньского каноника Иеронима Поводовского; «Мир с Богом» составлялся на основе трех сочинений польского доминиканца Миколая Мосциского 421 ; a Симеон Полоцкий использовал для своих катехизисов разделы из трактата бельгийца Жака Маршана «Hostus pastorum» 422 . Соответственно данные католические памятники могли быть источником приведенных выше дефиниций Августина. Источником мог быть и составленный по решению Тридентского собора «Римский катехизис». Это предположение подтверждается не только тем, что и в «Римском катехизисе», и в анализируемых православных источниках мы находим данные дефиниции Августина, но тот факт, что они приводятся в одинаковых контекстах, обрамлены совершенно идентичной аргументацией. Третьим источником для книжников Киевской митрополии была, без сомнения, «Сумма теологии» Фомы Аквинского. В пользу активного использования сочинения Аквината в качестве своеобразного цитатника говорит и тот факт, что Иннокентий Гизель приводит большую часть выдержек из греческих отцов именно на основе «Суммы теологии». |
| Только такое в данном случае может быть объяснение случившемуся разнобою с подписями в синодальных грамотах Дионисия IV. Это досадное обстоятельство в значительной мере обесценивает изыскания и вычисления Ченцовой, построенные на подписях митрополитов в грамоте Парфения. Последняя была составлена в той же канцелярии Константинопольских патриархов и имела 12 митрополичьих подписей: где гарантия, что патриарший писец не составлял набор этих подписей таким же самым образом? Приходится делать вывод, что даже если догадка В. Г. Ченцовой относительно «Коритинского митрополита Калиста» верна и на грамоту действительно могли поместить подпись именно того самого Коринфского Каллиста, это еще не означает, что включение подписи строго связывалось писцом с реальными временными рамками правления данного митрополита, поскольку состав митрополичьих подписей он мог формировать путем заимствования их из грамот (причем не с одной, а из нескольких), относящихся к разным годам того десятилетия. Поэтому составленные таким путем подписи на грамоте ни в коем случае не могут служить надежным основанием для ее точной датировки. Но проблемы аргументации Ченцовой по датировке грамоты Парфения не заканчиваются на упомянутом досадном обстоятельстве с характером создания митрополичьих подписей в патриаршей канцелярии Фанара. Вопросы начинают накапливаться при анализе предложенной исследовательницей последовательности событий, оценке личных качеств гетмана Самойловича, в частности его весьма смелого обращения в 1685 г. с данным документом. Исследовательница не объясняет, каким образом происходило избрание Иннокентия (Гизеля) в конце 1675 г. или в начале 1676 г.: состоялось ли оно с ведома гетмана Самойловича. При этом из рассуждений Ченцовой (с. 98) складывается впечатление, что духовенство действовало как бы вопреки воле гетмана. В этой связи важно отметить, что выдвижение представителями киевского духовенства своего претендента без ведома гетмана должно было представляться весьма бесперспективной затеей с их стороны, потому что роль гетманов в утверждении митрополичьей власти на Киевской кафедре была тогда очень весомой , и в среде духовенства этого не могли не понимать. |
| Изряднее же, и в распре недоумительной аще чрез свое неразъсмотрение невиннаго осудиша? Или аще и виннаго, обаче без доволных доводов, не выслухавше его добре, ни попустивше ему, дабы ся оправдал? Аще взимали дары, дабы кому в прении его, паче же в неправедном сприяли? За суждение не требовал ли явственно или какими вымыслами тайно коликую мзду или каковых подарков и благодарности? Возможно, наиболее ярко параллелизм двух сочинений прослеживается в вопросах, обращенных к «господам»: здесь одной статье из «Мира с Богом» соответствуют несколько следующих один за другим вопросов в старообрядческом «Исповедальнике»: «Мир с Богом» «Исповедальник» Аще не пекутся добре о челяди своея душевном... дабы праздновали дни святыи... В воскресныя дни и великия празники не заставлял ли их, кроме необходимыя нужды или крайний потребности, работать? Такожде, аще не пекутся о добре их телесном, дабы челядь прислушающее имели препитание, Доволствовал ли их пищею, и одеждею, и прочим упокоением? дабы тяжкою зело и не обещанною работою мучимы не были, Не принуждал ли рабов своих чрез силу к тяжким работам? дабы не были казнимы неправедне или без милости... Не бивал ли и не бранил ли их без всякия вины понапрасну? Последи, аще удержуют достойную им мзду или от нея что уемлют... Не удерживал ли мзды наемникам и не зделал ли тем обиды? В исповедных текстах для учителей мы встречаем близкие формулировки, например, в рассуждении о «прилежании» учителя: «Мир с Богом» «Исповедальник» Аще не прилежными суть и не истинными в учении не токмо писмени, но и веры, и добродетелей, наводяще чрез то велию тщету учащимся... Уча ты грамоте, и писать, и прочему, имел ли прилежание показывать все в точности? Аще казнять их люте, а не точию, якоже должни, с кротостию по-отеческу. Не бивал ли учеников жестокими наказаниями без вины? Аще же и зело им снисходят, с явственною обидою кому или и тщетою. Не потакал ли ученикам в чинимых ими неблагопристойностях и не доводил ли их до безчестных деяний? Таким образом, можно сделать вывод, что Скачков при составлении «Исповедалькина» воспользовался сочинением Иннокентия (Гизеля) «мир с Богом», переняв оттуда некоторые принципы классификации касающихся и, соответственно, задаваемых им на исповеди вопросов, но отказался от непосрественных текстологических заимствований, изложив аналогичное содержание более простым и понятным языком. |
|
|
