| Без сомнения, христианский образ жизни родителей запечатлелся в сердце их сына и заронил в его душу семена благочестия. Святыни Киева, куда переселились они в 1660 году, еще более умножили желание и влечение Даниила к жизни богоугодной. Обучение грамоте, начатое в доме родителей, он продолжил в Киево-Могилянской коллегии, куда был определен на учебу в 1662 году, во времена ректорства Иоанникия Голятовского, известного ритора и проповедника. О годах обучения святителя Димитрия подробных документальных сведений не сохранилось. Схоластическое направление образования, существовавшее в стенах этого заведения, не могло не оказывать влияния на учащихся. Но такой метод, по мнению некоторых исследователей, отвечал насущным запросам того времени, давая необходимые знания и умения в борьбе за чистоту Православия против латинизации. И это оправдывало негативные стороны (схоластики): невозможно усомниться в горячей любви питомцев школы к Православию, которую они засвидетельствовали своей ревностной борьбой за его чистоту. По предположениям исследователей, святитель обучался в коллегии не более трех лет и за это время имел возможность окончить курс обучения, получить знания в пределах программы 3 . Необходимо отметить, что годы эти были очень сложными для Киево-Могилянской коллегии. Упадок образования обусловливался неясностью политических событий и волнениями, которые переживали Киев и Украина, находившиеся и политически, и территориально между двумя сильными соперниками – католической Польшей и православной Россией, что накладывало отпечаток и на жизнь церковную. Но и при всем этом святитель вынес из школы богатый запас знаний, прекрасно владел латинским языком и, благодаря своему трудолюбию и способностям, получил хорошую подготовку под водительством таких наставников, как ректор Иоанникий Голятовский, архимандрит Печерский Иннокентий Гизель, игумен Киевского Кирилловского монастыря Мелетий Дзик и другие, принявшие участие в его судьбе. В 1668 году игумен Мелетий Дзик постриг Димитрия в иноческий чин. Почти семь лет прожил он в Кирилловском монастыре, поучаясь у опытных наставников смирению, послушанию и братолюбию. Помимо иноческих трудов Димитрий занимался и науками: «в келлии писаше и сочиняше повеленная от игумена и от других высших начальников, прилежаше к чтению книг душеполезных» 4 . Все эти обстоятельства позволили молодому иноку войти в круг наиболее образованных и передовых людей того времени, стоявших в центре общественно-культурной, политической и религиозной жизни Украины. 25 марта 1669 года он был посвящен в иеродиакона митрополитом Киевским Иосифом Тукальским, которого Иннокентий Гизель характеризовал, как «веры святыя, восточныя столб непоколебимый» 5 . Посвящение совершилось в одном из древних (XII в.) монастырей г. Канева, находившегося под покровительством гетмана Дорошенко. |
| Образование, полученное в коллегии (продолженное, в ряде случаев, в католических академиях), с одной стороны давало необходимые навыки и багаж сведений для занятий богословием. С другой − предоставляло возможность реализовать свой творческий потенциал, создавая литературные произведения, свойственные эпохе барокко. Могилянцы с успехом вступили на поприще создания различных авторских богословских трудов катехизических жанров, кои были столь надобны для изъяснения догматов и вероучительных истин Православной церкви. Поэтому, несмотря на внешние потрясения, вторая половина XVII в. для Могилянской богословской школы стала весьма плодотворной. Ключевыми фигурами эпохи выступили киево-печерский архимандрит Иннокентий Гизель и черниговский архиерей Лазарь Баранович. Оба иерарха обладали достаточным авторитетом и политическим талантом для того, чтобы сохранять свое положение в условиях непрекращающихся конфликтов и политических пертурбаций эпохи Руины». При этом и архим. Иннокентий Гизель, и архиеп. Лазарь Баранович были последовательными сторонниками царской власти. Под их покровительством, в Киеве и Чернигове были созданы условия для плодотворной работы выпускников коллегии. Среди них особенно выдавались Иоанникий Галятовский, Варлаам Ясинский, Антоний Радивиловский. Архиеп. Лазарь Баранович при своей кафедре основал второй по значимости после Киева церковно-культурный центр. С 1674 г. в Новгороде-Северском открылась типография, с 1679 г. перенесенная в Чернигов 321 . При типографии архиепископ собрал учёный кружок, самым маститым представителем которого был архим. Иоанникий Галятовский, автор многих гомилетических и полемических трудов. Представители могилянской школы второй половины XVII в. продолжили программу митр. Петра Могилы и его сподвижников по изданию «конфессиональных» православных трудов. Однако для новых поколений был характерен иной масштаб задач: книги новых авторов носили, скорее, более практический характер, больше не создавались такие фундаментальных труды как «Православное исповедание» или «Евхологион». |
| Архив юго-западной России, т. 5, ч. 1, с. 277–278. В некотором противоречии с этим письмом стоят сведения, сообщаемые в предисловии к первой книге Димитриевых Четиих-Миней. Здесь Варлаам Ясинский, сказав о Макарьевских Четиих-Минеях, продолжает: «А тии... книги... изволением... великих государей наших царей и великих князей Иоанна Алексеевич а и Петра Алексеевича... кир Иоаким, Московский и всея России и всех северных стран патриарх... на моление блаженные памяти Иннокентия Гизеля, архимандрита Киевопечерского, согласия ради пишемых житий святых, изводи прислати из Москвы с благословением своим архипастырским преподанным еще тому на издание в Лавре Киевопечерской книг житий святых, по своду, тех Миней-Четиих». Выходит, что при Гизеле было две попытки получить Макарьевские Четии-Минеи, – одна при царе Феодоре Алексеевиче, другая несколько позже, в правление Иоанна и Петра Алексеевичей. В первый раз высланы были Минеи скорописные, следовательно, не Макарьевские, во второй – Макарьевские. Но этому последнему предположению противоречит вся последующая история с Четиим-Минеями: в 1686 г., как увидим, киевляне просят прислать им Макарьевские Четии-Минеи с сентября (письмо гетмана Самойловича к Вас. В. Голицыну, – Шляпкина, «Свят. Димитрий», с. 46, прим.). Нельзя ли предположить так, что, отсылая в первый раз присланные «скорописные» Минеи в Москву обратно, Иннокентий Гизель возбудил новое ходатайство о высылке уже Макарьевских Четиих-Миней. Ответа на это ходатайство из Москвы скоро не последовало, м. б. потому, что и Иннокентий Гизель вскоре умер. В 1686 г. когда архимандритом Лавры был Варлаам Ясинский, возбуждено было новое ходатайство о высылке Макарьевских Четиих-Миней, причем в нем приняли участие митроп. Гедеон и гетман Самойлович. Это ходатайство было удачным, Минеи были высланы, но Варлаам Ясинский, по скромности, приписал это не себе и не тем лицам, которых он просил помочь ему, а Иннокентию Гизедю. В общем вопрос о Макарьевских Четиих-Минеях – вопрос весьма запутанный, что увидим и далее. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание МИХАИЛ Свт. Михаил, митр. Киевский. Икона. Рубеж XIX и ХХ вв. (ризница Троице-Сергиевой лавры) Свт. Михаил, митр. Киевский. Икона. Рубеж XIX и ХХ вв. (ризница Троице-Сергиевой лавры) свт. (пам. 15 июня и 30 сент.), митр. Киевский († кон. X - нач. XI в. (?)). М. почитается как первый Киевский митрополит. Биография святителя носит легендарный характер. Согласно сложившейся церковной традиции, архиерей по имени М., родом грек либо «сириянин», прибыл из К-поля вместе с царевной Анной , сестрой визант. императоров Василия II Болгаробойцы и Константина VIII , в Херсонес (Корсунь) для крещения св. равноап. кн. Киевского Владимира (Василия) Святославича : «Епископ же первый огласи его [князя] и о святой вере добре поучи» (цит. по: [ Димитрий (Туптало), свт. Ростовский]. Жития святых. М., 1764. Ч. 4. Л. 338). Вместе со св. кн. Владимиром и св. кнг. Анной он отправился в Киев, где крестил народ киевский и «сам Михаил Митрополит всех дванадесять сыновей Владимировых, их же име от различных жен, наедине в кринице, или на источнику окрести, и от того часа источник он над Днепром, идеже сынове Владимировы крестишася, и по сей день Хрещатик прослылся» (цит. по: Иннокентий (Гизель). 1823. С. 50). Кн. Владимир Святославич «благословение приим от святого Михаила митрополита всеа Русии, создах церковь соборную святыя Богородицы, иже зовется Десятинная» (цит. по: ДРКУ. С. 73). По преданию, святитель основал на одной из киевских гор мон-рь и деревянную ц. во имя архистратига Михаила и участвовал в низвержении идола Перуна: «...первый при Владимире Митрополит Михаил, посадивши иноков на горе недалече от того Чортова беремища (древнее название горы, на которой был основан Златоверхий Михайловский мон-рь.- И. З., Б. Ф.) на свое имя и Церковь Святаго Архистратига Михаила созда, сея ради вины, зане яко Святый Архистратиг Михаил чорта от Небес низваерже, тако и зде он же помогл от горы чорта в болване бывшаго низврещи» (цит. по: Иннокентий (Гизель). 1823. С. 54). |
| В обоих этих сборниках житиям русских святых уделено гораздо больше места, чем у Макария, и помещены почти исключительно памятники исторического содержания. Тогда как Герман помещал жития целиком и нередко в разных редакциях, Милютин, пользуясь его трудом и «с разумных списков тщася обрести правая», сокращает и переделывает памятники, выделяя из них историческую часть. В южной Руси собирателями житий святых были м. Петр Могила , Иннокентий Гизель и Варлаам Ясинский. Петр Могила, желая издать жития святых на славяно-русском языке, начал новый перевод греческих жизнеописаний и выписал с Афона книги Симеона Метафраста . Смерть помешала ему довершить задуманное предприятие. Иннокентий Гизель хотел продолжать дело Петра и испросил у патриарха Иоакима Миней Макария, но политические смуты затормозили дело. Преемник его Варлаам Ясинский склонил взяться за это дело св. Димитрия, в то время игумена Ватуринскаго монастыря. Результатом его многолетних трудов явились Четь-Минеи (подробнее о них см. Энц. IV, 1041–1042). Кроме Четьих-Миней св. Димитрию Ростовскому принадлежит: «Мартиролог, или мученикословие, жития святых по месяцех и числах вкратце собранныя, в себе содержащее. В обители всемилостиваго Спаса Новгородка Северскаго ново-написанное в лето 1700». Цель составления этого труда — дать более удобную и дешевую книгу для народного чтения. Труд этот не издан. Существует ряд пересказов и переработок Четиих-Миней св. Димитрия, — таковы: А. Н. Муравьева, «Избранные жития св., кратко изложенные по руководству Четиих-Миней», 1860–1868; «Жития святых российской церкви, также иверских и славянских», 1847; Филарета, архиеп. черниговского, «Русские святые»; «Словарь исторический о святых российской церкви»; 1836–60; Протопопова, с Жития святых», 1890, и др. По агиологии общей: Филарет Черниговский , «Историческое учение об отцах церкви», 1856, 2 изд., 1885; его же, «Исторический обзор песнопевцев», 1860; его же, «Святые южных славян», 1863; его же, «Св. подвижницы восточной церкви», 1871; прот. |
| Серьезную попытку в этом отношении сделал воспитанник Петра Могилы , архимандрит Киево-Печерской Лавры Иннокентий Гизель. Назначенный в 1656 году, после ректорства в Киевской академии, архимандритом Лавры, он пробыл в этой должности 27 лет, до самой своей смерти (в 1683 году) и заявил себя энергичною издательскою деятельностью. Как мы уже говорили, при нем в 1661 году напечатан был на славянском языке Печерский Патерик; в 1674 году Иннокентий Гизель издал Синопсис, составление которого многими приписывается самому Гизелю, он же, по словам Варлаама Ясинского в вышеуказанном письме к патриарху Иоакиму, «по вся лета своя промышляше, как бы Богоугодное намерение могилианское совершити и книгу житий святых, достодолжным исправлением сочиненную, изобразити типом». Для этого он «много труждашеся о списании совершенном житий святых и различных на сие списателей употребляше» 105 . «Егда же услыша от их царского величества бояр, воевод Киевских, обретатися в царствующем великом граде Москве таковые книги, великие Минеи-Четьи, в них же пространно и совершенно жития святых суть написана, посылаше тамо из Лавры сея Киево-Печерстии мене же недостойного послушника, с другим иеромонахом Паисием, наместником ныне Киево-Печерским, в лето 7188, с челобитьем к блаженные памяти великому государю, царю и великому князю Федору Алексеевичу... и к самому вашему святейшему и всеблаженнейшему архипастырству при инных делах и нуждах монастырских нарочито, прося на время о книги тыя минеи-четьи, на потребу к исправлению новые в типографию нуждные книги житей святых. Тогда убо ваше святейшество, похваляя и благословляя блаженные памяти отцу нашему архимандриту таковое намерение и о том деле попечение и трудолюбие, изволил бе чрез нас зде прислати первее меншие те книги Минеи-Четьи, скорописные, с печатного тамошнего двора, на вся дванадесять месяцы, которые книги за трудность скорописного питания егда уже древле отданы суть» 106 . Судя по приведенным данным, деятельность Иннокентия Гизеля состояла, главным образом, в собрании материалов для Четиих-Миней. Он заботился о «списании житий святых», употребляя для этого различных списателей, и попытался получить из Москвы великие Макарьевские Четии-Минеи. Последняя попытка была неудачна: патриарх Иоаким с Варлаамом Ясинским выслал Иннокентию не Макарьевские, а, по всей вероятности, Милютинские Четии-Минеи, которые пришлось послать обратно, так как скоропись, какою они написаны, для южнорусских ученых была неудобочитаема. Но и в первом отношении деятельность Иннокентия Гизеля едва ли была богата результатами: собирать и списывать жития святых ему мешали «всегдашние брани и скудость книг». |
| Митр. Петр Могила , с помощью ученых членов братства, занимался исправлением церковных книг. В 1646 г. им был издан «Евхологион» или Большой Требник. В нем собраны были все чины православной Церкви по греческим и славянским требникам, дополненные чинами из католических требников и составленные вновь самим Могилою. Помещены были объяснения литургического, догматического и канонического содержания. Митрополит приготовил исправленное издание полной Библии и перевода житий Смеона Метафраста, но не успел напечатать это (Знаменский). Задуман был им труд: «Жития святых», что осуществил позднее Свят. Димитрий Ростовский . Скончался митрополит Петр Могила 31 декабря 1646 г. Свое состояние он истратил на церковные нужды. Оставил он завещание, в котором с особою любовью говорит о коллегии. Из ближайших сотрудников его особенную известность, после Исаии Трофимовича, получил Сильвестр Коссов († 1657), занявший после него митрополичью кафедру. Последний, кроме «Ектезиса» или Апологии школам, написал книгу: «Дидаскалия, альбо наука о семи сакраментах» (1637 и 1653), в которой несколько отражается латинство. Им издан в сокращенном виде Печерский Патерик», под названием: «Патерикон альбо животы свентых ойцув печарских» (1635). Известен своими трудами Иннокентий Гизель. Родился он в юго-зап. России в семье протестантов из Пруссии. С детства он полюбил православие, бежал в Киев, где принял постриг. Митрополит Петр, оценив его способности, отправил его учиться в заграничных школах, потом назначил учителем и проповедником в Коллегии. С 1648 г. он стал игуменом Братского мон. и ректором Коллегии. Позднее он был архимандритом Киево-Печерской Лавры († 1684). Он содействовал печатанию проповедей архиеп. Лазаря Барановича и Антония Радивиловского. Он редактировал и перепечатал «Печерский Патерик» (1661 и 1678). К сожалению, по свидетельству архиеп. Филарета, при этом сильно испорчен текст древних повествователей. Написана им русская история до царствования царя Феодора Алексеевича, под названием «Синопсис, или краткое собрание от разных летописцев о начале славяно-российского народа и о первоначальных князьях богоспасаемого града Киева». Знаменский пишет: «Не смотря на все свои ошибки, обилие фальшивого риторства и страсть к словопроизводствам, он оставался у нас единственным руководством для школ до времени Ломоносова». Гизель писал «Об истинной вере», или ответ иезуиту Бойме о власти папы. Архиеп. Лазарь Баранович, приветствуя это полемическое сочинение, писал Иннокентию: «надобно смягчить слог, тем более, что самый предмет того требует; пусть себе сердятся на авторов, откуда что занято, – а колкостей непримешивать; самое дело доведет до бессилия; несколько резкий слог может повредить нашим православным в тамошних краях». |
| —145— воспользовавшись благоприятным поводом, Печерская лавра решила обратить монастырь в свое полное владение. В 1680 году Гизель отправил Варлаама Ясинского и иеромонаха Иоанна 1399 к московскому правительству с просьбой о подтверждении всех жалованных грамот, полученных лаврой от прежних государей – литовских, польских и московских и от восточных патриархов 1400 . Вместе с тем лавра указывала правительству, что Свенский монастырь «изстари приписан бывал Киево-Печерскому монастырю» 1401 , и потому последний и должен владеть им 1402 . Ходатайство лавры было удовлетворено, и по указу царя Феодора Алексеевича от 10 марта 1681 года Свенский монастырь был передан лавре «для тихого и безмолвного пристанища в нужное военных браней время» 1403 . С того времени он, под именем Новопечерского, стал управляться лаврским наместником. Первым наместником Свенского монастыря и был поставлен иеромонах Иоанн, управлявший обителью целых 14 лет (1681–1695) 1404 . —146— В своей административной деятельности Иоанн, волей или неволей, должен был выступать проводником того киевского направление и влияние, какое в то время Киев и Малороссия оказывали на великорусскую церковную жизнь 1405 . Питомец Киева и его академии, инок Печерской обители и ее наместник в Брянске, Иоанн вводит в Свенском монастыре киевские порядки и противодействует сказывавшемуся здесь до сего времени великорусскому влиянию. Столкновение с ноками-великороссами было неизбежно, и оно обнаружилось в первый же год его управление монастырем. Монахи-великороссы, недовольные новыми порядками, или добровольно, или под давлением настоятеля, ушли из монастыря. Оставшиеся в обители их единомышленники, с келарем Пафнутием во главе, послали 30 июня 1682 г. жалобу московским царям Иоанну и Петру Алексеевичам 1406 . Под челобитной подписалось 18 человек, из них 11 духовных и 7 светских; но она составлена от имени гораздо большого количества лиц, не только насельников обители, но брянских жителей, помещиков и вотчинников. Вместе с ними били челом «и служки того монастыря и служебничишка и работники и всех сел и деревень все крестьянишка и бобылишка». Челобитчики прежде всего жаловались на то, что их Свенский монастырь неправильно передан во владение лавре. По их словам, когда Иннокентий Гизель с братьею в 1681 г. били челом государю, чтобы приписать Свенскую обитель в отчину Киево-Печерскому монастырю, то «положили они в Посольском приказе, вымысля собою, составную правую грамоту великих князей многими задними леты, будто Успенской монастырь изстари приписан бывал Киево-печерскому монастырю; и у той грамоты великих князей ни рук, ни печатей, никакого ни подкрепления, ни свидетельства нет». Протестуя против передачи монастыря |
| Где слыхано посланников побивать? У вас бесстрашные люди, на свою кровь наступив и забыв суд божий, такое преступное и нехристианское дело учинили и злую славу на весь свет пустили. Мы от вас как от верных подданных ожидали розыскания и отлучения преступных людей от правдивых христиан; но ныне с удивлением слышим, что у вас вопреки присяге и уставленным статьям смятение во всем поспольстве начинается, хотите раду чинить без нашего указу, а с какою мыслию – не знаем! Удержитесь от такого злого начинания! Огонь огнем не обычай людям тушить; пламень заливать надобно мирною водою, которую милосердый Бог приумножил, сердечные сосуды и черпала подал в христианские руки наши: почерпая от этих спасительных струй, крововидный пламень военного огня заливать, и зноем оскорбления иссохшие людские сердца прохлаждать, и мирно напоять должно. У вас некоторые легкомысленные люди в злой путь гетману Дорошенку хотят последовать, а надобно было и самого Дорошенка напоминать единою купелью христианства; ей попекитесь о сем богоугодном деле!» О богоугодном деле хотел попечься киево-печерский архимандрит Иннокентий Гизель: по обязанности иерейской Гизель умолял Дорошенка не мыслить о подданстве бусурманам, которые истребление христиан по закону своему во спасение себе вменяют; уговаривал покориться православному государю московскому. Московское правительство, с своей стороны, пеклось также о богоугодном деле: выпустили из плена брата Дорошенкова, Григория, за что гетман Петр в ноябре прислал царю благодарственную грамоту: «Проповедовал милость, хвалил незлобие, исповедовал неизреченное благодеяние, кланялся до лица земли со всяким смирением, обещал всякое радение, обещал не допускать никакого озлобления государевым людям». Киевской воевода Шереметев послал сказать ему, чтобы он доказал благодарность свою на деле, отстал от татар, обратился к христианству и служил обоим великим государям – московскому и польскому. «За милость великого государя я желаю голову свою сложить, – отвечал Дорошенко, – только от татар отстать и под государевою рукою быть вскоре нельзя: будет у меня с королем на сейме договор в силу постановления с гетманом Яном Собеским, который обещал отдать мне Белую Церковь , но она до сих пор мне не отдана, и если Белой Церкви после сейма мне не отдадут, то я буду доступать ее сам». |
| Наконец Григорий Дорошенко объявил Тяпкину тайную статью: «Под высокодержавною рукою царского величества быть хотим, только бы у нас в городах и местечках воевод, ратных людей и всяких начальников московских не было, вольности наши козацкие и права были бы не нарушены и гетманом бы на обеих сторон Днепра быть Петру Дорошенку, поборов и всяких податей с мещан и со всяких тяглых людей никаких не брать; а гетману Брюховецкому по милости великого государя можно прожить и без гетманства, потому что пожалован самою высокою честью и многими милостями». Враг Брюховецкого, епископ Мефодий, находился в Москве в 1666 и начале 1667 года по Никоновому делу. Поведение Мефодия в Киеве по вопросу о митрополите и ожесточенная вражда его к гетману, столь противная спокойствию Малороссии и государственным в ней интересам, не могли не ослабить того расположения, каким прежде пользовался епископ в Москве. Хотя опыт и должен был научить здесь не верить всем доносам, приходившим из Малороссии, однако постоянные и сильные обвинения боярина и гетмана также не могли остаться без действия. Мефодий увидал перемену, чести ему прежней не было, попросил он однажды соболей – соболей не дали и при отпуске в Малороссию строго наказали: не продолжать смуты, помириться с гетманом. В сильном раздражении выехал преосвященный из Москвы, направляя путь в Гадяч, столицу гетманскую. Здесь уже знали о выезде Мефодия из Москвы; страшно стало боярину и гетману; и вот станица знатных козаков помчалась из Гадяча в Смелую, маетность Киево-Печерского монастыря, где жил в это время сам отец архимандрит Иннокентий Гизель: козаки везли приглашение архимандриту приехать в Гадяч, боярину и гетману очень нужно с ним видеться. Гизель испугался, жил он с гетманом в больших неладах; но делать нечего, не поедет, так козаки неволею повезут, поехал. «За что это вы на меня сердитесь и в Печерской святой великой лавре за меня Бога не молите?» – встретил Брюховецкий Гизеля. «Зла тебе мы никакого не хотим, – отвечал тот, – а неласку твою видим: многократно мы писали к тебе с великим прошением слезным, что козаки лавру нашу Печерскую разоряют, в маетностях подданных бьют, коней и волов и всякий товар и хлеб грабят, меня и братью мою, иноков, людей честных бесчестят, бьют; ты учинил немилосердие, писание и слезное наше прошение презрел, и за такую к святой обители неласку твою мы за тебя Бога не молили». «Правда, – сказал Брюховецкий, – козаки наделали много зла святой обители; я им верил, а теперь верить не стану. Слышу, что едет из столицы епископ Мефодий; до сих пор было у нас тихо, а как приедет, то не будет ли нам лиха? Поговори-ка ему, отец архимандрит, чтобы он со мною помирился, зло укротил и жил в совете, чтобы во всем Малороссийском краю люди жили в покое и великому государю нашему чистыми сердцами работали». |
|
|
