| Так желал и убедительно просил отца игумена о. Илиодор, взяв с него слово, хотя по благословению милостивого архипастыря, о. настоятель предлагал о. Илиодору похоронить его в усыпальнице, где погребены архимандриты Илиодор и Иннокентий. Вот гроб опустили в могилу, возглашена лития и еще пропета «Вечная память!» Хорошо, когда почивший оставляет по себе память добрых дел, но на сем свете что вечно? Добрые дела бессмертны на небе, только там все вечно. Святая Церковь о такой вечной памяти молится за усопших, желая им упокоения со святыми. Эту мысль она ясно выражает в погребальных своих молитвах и песнопениях, которые перед духовным взором верующего как бы открывают двери загробного мира, куда провожаем душу «усопшего» или уснувшего, чтобы за гранью видимого, она, освободившись от тяжести бренного тела, могла насладиться вечным покоем обещанного Царствия Небесного. Там более земного, «в память вечную будет праведник» ( Пс.111:6 ), ибо " для вечности Бог создал человека, а не для тления; его Он сделал образом вечного бытия Своего» ( Прем.2:23 ). Туда к своему Создателю и Спасителю стремилась всегда душа почившего иеросхимонаха Илиодора. Да почивает же она со святыми в селениях преподобных. Мир тебе и вечная память, назабвенный подвижник, показавший пример иноческих добродетелей! Литература Глинской пустыни иеросхимонах Илиодор. (Память 9 апреля)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Апрель. М., 1908. С. 110–112; 115. Старец Глинской пустыни иеросхимонах Илиодор//Курские епархиальные ведомости. 1895. 23. С. 475–480; 1895. 24–25. С. 481–497; 26. С. 498–503; 27–28. С. 504–517; 29. С. 518–525. Марк (Лозинский) , игумен, проф. Московской Духовной Академии. Отечник проповедника. (Практическое пособие для студентов. 1221 пример из Пролога и Патериков). Загорск (ныне – Сергиев Посад). Троице-Сергиева Лавра, 1971. С. 106–107. 161: «Глинский иеросхимонах Илиодор, будучи болен, отказался покушать рыбы». Жизнеописание Глинского подвижника схимонаха Архиппа. Одесса, 1902. С. 19. Чудотворная икона Рождества Пресвятой Богородицы Пустынно-Глинская. Очерк явления иконы и описание чудес от нее происшедших. Одесса, 1907. С. 36–37. «Почтенный старец иеросхимонах Илиодор, бывший в должности помощника ризничего более 30 лет видел много чудес, совершавшихся от Чудотворной иконы Рождества Богородицы, и в передал (сведения об этих чудесах. – А.И.) о. настоятелю, а он благословил записать 2 исцеления». |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Отречение иеромонаха Илиодора от Православия Приключения о.Илиодора (Труфанова). Часть 21-я 15.06.2021 2411 Время на чтение 82 минут От редакции. Иногда нам задают вопрос: зачем мы публикуем главы из книги Яны Седовой о судьбе знаменитого расстриги начала ХХ века Сергея Труфанова (бывшего иеромонаха Илиодора)? Уже отмечал, но повторюсь: дотошность автора, которая собрала огромное количество материала о ситуации вокруг этой трагедии, помогает лучше понять ту глубину кризиса, в которой находилось российское общество накануне революции. А ныне публикуемая глава имеет еще и совершенно актуальный характер. Илиодор пал вследствие непомерной гордыни, – это становится понятно после знакомства с текстом. А на наших глазах разворачивается другая трагедия, которая пока неясно, чем завершится, – история с бывшим схиигуменом Сергием Романовым. В самом начале истории с бывшим духовником Среднеуральского монастыря я назвал его новым Илиодором, – даже не предполагал, насколько я был прав. Знакомство с этой главой книги Я.А. Седовой в этом меня убедило. Гл. редактор Русской народной линии Анатолий Степанов. Другие публикации астраханской исследовательницы Яны Анатольевны Седовой о скандально известном церковном и общественном деятеле предреволюционной поры иеромонахе-расстриге Илиодоре (Сергее Михайловиче Труфанове): « Непонятая фигура »; « Детство и юность Илиодора (Труфанова) »; « Преподавательская и проповедническая деятельность иеромонаха Илиодора (Труфанова) »; « Царицынское стояние» иеромонаха Илиодора (Труфанова) ; « Вклад иеромонаха Илиодора (Труфанова) в создание Почаевского отдела Союза русского народа» ; « Незадачливый «серый кардинал» II Государственной думы »; « Иеромонах Илиодор на IV Всероссийском съезде Объединенного русского народа »; «Изгнание иеромонаха Илиодора из Почаева» , « К онфликт полицмейстера Бочарова и иеромонаха Илиодора »; « Конфликт епископа Гермогена (Долганева) и губернатора гр.С.С.Татищева »; « О скорейшем переводе названного иеромонаха из Саратовской епархии.. .», «Отстаивая о.Илиодора, преосв. Гермоген отстаивал независимость Церкви…» ; « Отец, а не обвинитель… »; «Единственная встреча» ; «Скандальное паломничество иеромонаха Илиодора в Вольск» ; « О.Илиодор Труфанов с паствой в Сарове (июль 1911 г.) »; « Хулидоры скандальничающего инока »; « Конфликт о. Илиодора Труфанова и полицмейстера В.В.Василевского »; « Иеромонах Илиодор и Григорий Распутин »; « Илиодоровы катакомбы »; « Дело епископа Гермогена »; «Иеромонах Илиодор во Флорищевой пустыни» . |
| В Астрахани, Саратове и Сталинграде и сейчас ещё сохранились фотографии, запечатлевшие Распутина в обществе Гермогена и Илиодора – религиозного фальсификатора и развратника. Монах Царицынского Духосошественского монастыря Илиодор (Сергей Труфанов) 413 , с лицом аскета и напускным смирением инока, вошёл в доверие верующих. Спекулируя на их примитивных религиозных представлениях, Илиодор рассказывал о «чудесах», совершаемых Распутиным, о ежедневных «видениях» самого Илиодора, об «откровениях», приходивших к нему свыше. Его окружали кликуши – «свидетели его чудес». Одних он «исцелил» от неизлечимой болезни, из других «изгнал бесов», третьи удостоились вместе с Илиодором разных «видений и откровений». Все эти фальсификаторы – сообщники Илиодора возбуждали в простом народе крайний фанатизм. В обществе своих оруженосцев, разносивших молву о его «святости», Илиодор разъезжал по городам Поволжья. Ему оказывали помпезные встречи. С любопытных же, не обнажавших головы перед «святым человеком», его сообщники срывали шапки и вымазывали дегтем голову и лицо. Царицынский городской голова Бакланов сделал посудной фабрике Кузнецова заказ на изготовление полумиллиона фаянсовых бокалов с изображением Илиодора, которые были распроданы в городах Нижнего Поволжья в три-четыре дня. В своей дерзости Илиодор дошёл до того, что объявил себя сыном Божиим и даже обещал показать в Пасху 1912 года чудо своего собственного воскресения. В период Октябрьской революции Илиодор бежал в Америку, оставив в Царицыне несколько жён с детьми. Но его сподручные, получившие кличку «царицынские религиозные хулиганы», остались у себя на родине. Священник Григорий Спиридонович Петров родился в 1867 г. в крестьянской семье. Образование получил в Нарвской прогимназии, откуда перешёл в Санкт-Петербургскую духовную семинарию, которую и окончил, а затем и Санкт-Петербургскую духовную академию в 1891 году. В ноябре того же года был рукоположен во священники к церкви св. Мирона в Петербурге. Свящ. Г. Петров много писал на актуальные темы отношения тогдашнего общества к христианству и, в частности, к православию. |
| Вопреки установленному законом порядку о.Илиодор отказывался от увещаний, предупреждая, что увещателей не примет и говорить с ними не будет. «Видит Господь, что я больше терпеть не могу» . Почему же о.Илиодор так легко сдался? Дело в том, что он мысленно распрощался со своим саном давно, еще в Царицыне. Как тогда, так и теперь он утешался следующей концепцией. Он признавал лишь одну причину для снятия сана – каноническое преступление, чего, как уже говорилось, в своем случае не усматривал. «…Разве я изменник Христу, разве я какое преступление сделал?» . Отчасти разделяя католическое учение о неизгладимости священства, о.Илиодор отрицал действенность процедуры расстрижения. «Ну, скажите пожалуйста, – говорил он своим приверженцам, – при рукоположении моем иерарх возлагал руки на главу мою вниз ладонями, а при расстрижении должен возложить наоборот вверх ладонями; это будет то же, как одного священника заставил крестьянин распеть молебен для того, чтобы взять уплаченные за молебен деньги обратно – и вот священник начал: помилуй Господи, помилуй Господи, помилуй Господи " » . Еще менее о.Илиодор верил в то, что дарованная при хиротонии благодать может иссякнуть по распоряжению синодских чиновников, «вроде г.Мудролюбова» или бывшего обер-прокурора Лукьянова, «накурившегося табаку». «…Всякого, кто и поверит этому, я буду всегда считать дураком» . Поэтому о.Илиодор не придавал своему отказу большого значения. Он убеждал себя, что будущее решение Синода не лишит его ни священства, ни монашества. «…Божия благодать останется при мне, и на такое постановление Святейшего Синода я вот так плюну». «…Пусть Архиереи хоть глотку порвут в крике, что я простой мирянин, а я по-прежнему буду священником и обладателем благодати Божией». Равно как и иноком: «обеты монашества, – это честное слово Богу, – как мною самим данные пред Господом, я буду исполнять до гробовой доски» . Узник черпал вдохновение в житийных примерах: «Святителя Николая первый вселенский собор лишил сана за то, что он ударил Ария богохульника по морде, а Матерь Божия восстановила великого угодника в его правах» . |
| Но наконец под напором очевидных фактов, видя всех своих наставников настроенными против Григория, о.Илиодор начал поддаваться. В конце июля он сказал корреспонденту «Царицынского вестника», что «теперь ввиду особенно дурной молвы о брате Григории, он, конечно, защищать его не будет» . Все, что он мог теперь сделать для своего благодетеля, – это молчать о нём. В ближайшие полтора года о.Илиодор хранил по отношению к Григорию нейтралитет. Явственно «развязаться» с бывшим другом о.Илиодор не отважился и скрывал свои мысли как от него самого, так и от других лиц. При встречах с Григорием священник старательно имитировал уважение. Бравировавший своей храбростью о.Илиодор, специализировавшийся на обличении разных влиятельных лиц, неоднократно называвший такое обличение своим пастырским долгом, побоялся сказать правду о Распутине: «Боялся, ибо он был в силе у царя» . Обличать «старца» было опаснее, чем Столыпина: за Столыпиным стоит лишь презренное либеральное общество, а за Григорием стоят «цари». Пример преосв. Феофана был перед глазами. «Нет, не буду ничего говорить, а то тогда пропал я!..». «Прямо пойти, напролом, застрелят, как собаку, и вечной памяти даже не пропоют. … мы люди маленькие, и ничего не можем сделать. Я и так еле-еле держусь в Царицыне». И, наоборот, поддержка Григория, казалось, гарантировала о.Илиодору царскую защиту. Очередную попытку обратиться к посредничеству «старца» иеромонах предпринял в тяжелые дни января-марта 1911 г., когда вновь боролся со священноначалием за право остаться в царицынском монастыре.Уже 22 января Григорий заступился за своего друга, прислав в Св.Синод телеграмму из села Покровского . Судя по скорости реакции, эта телеграмма была не инициативой ее автора, а ответом на чью-то просьбу, вероятно, самого о.Илиодора. Позже к посредничеству Григория, успевшего отбыть на Святую Землю, пытался обратиться и еп.Гермоген, о чем свидетельствует ответ О.В. Лохтиной (31 марта): «Владыко, вы сами телеграфируйте в Иерусалим» . Сам Распутин потом рассказывал о. Илиодору, что «здорово донимал» «царей» телеграммами в его защиту, причем адресаты «упорно держались, а потом сдались» . Отношение Императорской четы к этим ходатайствам очень правдоподобно передано в следующем послании «блаженного старца» в Царицын: «Одна надежда на Бога. Молитесь Скорбящей Божией Матери. Всем благословение отца Григория. За нарушение спокойствия в Петербурге сердятся. Хотели дать просимые тобой деньги. Говорят – почему не просил у них отпуск. Телеграфируй: Иерусалим, русская миссия, Новых» . |
| Старец Глинской пустыни иеросхимонах Илиодор//Курские епархиальные ведомости. 1895. 26. С. 498–499. Чудотворная икона Рождества Пресвятой Богородицы Пустынно-Глинская. Очерк явления иконы и описание чудес от нее происшедших. Одесса, 1907. С. 33. Краткое описание жизни и подвигов старца Глинской пустыни иеросхимонаха Макария. Одесса, 1901. С. 42. Подвижник Глинской Богородицкой пустыни монах Феодот. Одесса, 1909. С. 19. Архивные документы Илиодор, архимандрит Глинской пустыни. Письма к Тимковским, Софье Ильиничне (Серафиме) и Варваре Ильиничне (Варваре). 1857–1873 гг.//ОР ГБЛ, ф. 213, к. 103. ед. хр. 93, л. 102 об. СХИАРХИМАНДРИТ ИЛИОДОР (†1879) (Память 28 июня ст. ст./11 июля нов. ст.) Цит по кн: Сказание о жизни и подвигах блаженной памяти старца схиархимандрита Илиодора, подвизавшегося в Глинской пустыни (Собранное игуменом Иассоном).М., 1906. Схиархимандрит Илиодор много лет подвизался в иночестве в Глинской пустыни и достиг высоких духовных дарований, каковыми он сиял далеко за пределами обители 580 . Родиной его было село Староселье Черкасского повета (уезда) Киевской губернии. Отец его Феодор Голованицкий был священником в названном селе, а имя матери его Евдокия. В 1795 году родился у них сын, нареченный во святом крещении Иоанном (впоследствии схиархимандрит Илиодор). Годы младенчества Иоанн прожил в доме родителей, которые воспитывали его в страхе Божием. Отрок Иоанн Голованицкий проживал в доме своего отца 11 лет от роду и после обычной подготовки 581 был отправлен в Киевскую академию (еще до реформы 1819 года, когда она совмещала в себе и высшие, и низшие училищные классы). Старший брат его Иаков занимал должность учителя. Иван Голованицкий поступил в Киевскую академию в 1806 году сентября 16-го, а уволен из академии марта 18-го 1813 года, в возрасте 18 лет, как указано в свидетельстве академического аттестата, находящегося в архиве Глинской пустыни. Следовательно, он находился в Киевской духовной академии в дореформенное время, пробыл в ней 6 лет и 6 месяцев. |
| Имена изобретателей или, по крайней мере, исполнителей рассылки увековечены в повторяющихся подписях под телеграммами: окружной миссионер о.Михаил Егоров, казак Кузьма Косицын, младший брат о.Илиодора Александр Труфанов, некие Шмелев, Попов, Чмель, Жуков и др. Перечисленные лица составили своеобразный отдел по связям о.Илиодора с общественностью. В последовавшие дни все происходящее в царицынском монастыре записывалось и рассылалось широкому кругу адресатов - Государю, Синоду, газетам. Та же операция производилась с телеграммами о.Илиодора. Достоверность этих сведений оставалась на совести авторов. «Свет» сомневался в точности публикуемых копий телеграмм царицынского инока . Широкая рассылка, недоступная карману такого аскета-нестяжателя, как о.Илиодор, велась на народные пожертвования. В храме то и дело шел сбор на оплату телеграфных услуг. Не дождавшись решения Синода, последовавшего 1.II и оказавшегося отрицательным , о.Илиодор решился на самую отчаянную меру. За всенощным бдением в субботу и после обедни в воскресенье он сообщил молящимся, что в воскресенье вечером с 7 часов здесь будет Пасха, после которой он начнет «войну с диаволом» . Утром 30.I в переполненном храме о.Илиодор подробно развил эту мысль. Министры, оклеветавшие его перед Государем, доложили, будто он учит народ бунтовать. «Но разве я возмущал вас против кого-нибудь?! Разве я учил вас проливать чью-нибудь кровь?! Вы все знаете, что это неправда. Ни при жизни моей, ни после смерти моей не прольется ни капли чьей-нибудь крови. Я вас всегда учил добру и теперь прошу, если мне придется скоро умереть, то никому не мстить за меня и пусть все они там знают, пусть знает полиция и все власти, что через меня никогда не прольется ни капли крови!». Поэтому борьба будет вестись исключительно в духовной плоскости - только с диаволом, а не с людьми, поступавшими по его наущению. Оружием себе о.Илиодор избрал крест и молитву, походным маршем - пасхальные песнопения . После такого интригующего объявления вечером явились не только богомольцы, но и любопытные, хотя о.Илиодор нарочно просил не приходить тех, кто посещает монастырь с целью послушать и посмотреть. В толпе заметно было много интеллигенции, купцов, мелькали мундиры гимназистов. Всего, по оценке полицмейстера, в монастыре собралось до 10000 человек . Не помещаясь в храме, они заполнили также коридоры и двор. |
| В одном случае о.Авраамий попытался пресечь пение, но о.Илиодор закричал: «Продолжайте!» . Привезённые икону и хлеб паломники поднесли о.Илиодору в его келии, но под наблюдением о.Авраамия. Узник принял подарок молча, лишь поблагодарив. Но о.Илиодор не был бы собой, если бы примирился с этим унизительным порядком. К тому же узник имел особые причины добиваться встречи наедине с некоторыми из своих гостей, о чём будет сказано далее. Поэтому первым же вечером, воспользовавшись уходом настоятеля в храм, о.Илиодор передал паломникам приглашение к себе. Они тоже были на службе, но внезапно покинули церковь так единодушно, что их маневр не остался незамеченным. Возмущенный о.Макарий поспешил в келью о.Илиодора и, даже не поздоровавшись, набросился на него с упреками. Тот ответил: «Сам звать паломников не буду, а придут – не откажу» . Этот внезапный визит произвел на о.Илиодора большое впечатление. Он окончательно разочаровался в о.Макарии и решил с ним не церемониться. Наутро о.Илиодор раздавил над тазом пригоршню клюквы и послал Просалова за настоятелем. Собиравшийся служить, о.Макарий, тем не менее, поспешил на зов, захватив с собой о.игумена в качестве свидетеля. Они застали о.Илиодора лежащим в постели и якобы умирающим. Однако, даже умирая, узник не отказал себе в удовольствии повздорить. – Здороваться с вами я не буду, – заявил мнимый больной, – потому что вы первый вчера со мной не поздоровались, и отношения с вами изменю. – Вы не расстраивайте меня, – попросил о.Макарий, – я иду служить Литургию. После обсуждения вчерашнего инцидента о.Илиодор предъявил свой козырь – таз с клюквенным соком, – пояснив, что это, мол, мокрота с кровью. – Я умираю. Позвольте мне повидать пару моих друзей. Чисто илиодоровская выходка! Выглядело это очень правдоподобно. У о.Илиодора часто шла горлом кровь. Но по заказу болезнь не обострялась. Пришлось пожертвовать лакомством, чтобы ее симулировать. О.Макарий не заметил подвоха. По словам Труфанова, похвалявшегося потом своей выходкой, огорчённый настоятель уступил его просьбе. Рапорт о.Макария о таком разрешении умалчивает; по его словам, паломники, как и накануне, проникли в келью о.Илиодора во время богослужения, пользуясь уходом настоятеля в церковь . Так или иначе, несомненно, что узнику удалось перемолвиться в своей келии наедине по крайней мере с некоторыми приверженцами. О.Макарий даже полагал, что со всеми, из которых одни были приняты поодиночке, другие группами. |
| Не дожидаясь ответа Св. Синода, преосвященный привел свой план в исполнение. Духовный собор лавры утвердил постановление, которое о. Илиодор иронически назвал своим «наградным листом»: это был свод всех жалоб светских властей и выговоров от архиерея за полугодовое пребывание священника в лавре. Включая в себя резолюцию Св. Синода, документ заканчивался предложением архиерея: «Вы предупреждаетесь, что дальнейшие отступления от показанных правил (Правила Святейшего Синода от 1906 года §6, пункты: " а " , " б " , " в " ) и непослушание повлечет запрещение Вам литературной работы». Иронизируя над «этой интересной бумагой», о. Илиодор даже не заметил, на какой риск пошел ради него преосвященный Антоний, переча своему начальству . Сам экс-редактор тем временем отправился в Петербург для наставления волынских крестьян, избранных в Государственную думу II созыва. В столице о. Илиодор провел два месяца - с 17 февраля по 13 апреля. По приезде он узнал, что уволен от редакторства «Почаевских известий», и сразу бросился к «своим судьям». Прежде всего о. Илиодор посетил митрополита Санкт-Петербургского Антония, первенствующего члена Св.Синода. Здесь священника ждал выговор. «Вы призываете к кровавому самосуду, - сказал преосвященный. - Так пастырю делать нельзя! Вы призываете избивать крамольников! А где они? Царь их не указал!». Объясняя горячность о. Илиодора его молодостью, владыка Антоний, «как старший брат», посоветовал собеседнику бросить свою деятельность . Кроме того, запретил ему проповедовать в Петербурге . Посетил о. Илиодор и другого преосвященного, архиепископа Финляндского Сергия, бывшего ректора Санкт-Петербургской духовной академии, который еще должен был помнить своего недавнего студента. Поэтому священник надеялся найти здесь заступничество, но не тут-то было. Владыка Сергий тоже сделал своему посетителю выговор: «Вы слишком резко выражаетесь; в статье, в которой вы предлагаете повесить графа Витте, вы прямо-таки смакуете смертную казнь. Так нельзя. Граф Витте - не враг России; он ничего не сделал худого; это на него налгали черносотенцы. Потом, вы призываете к убийствам. Разве у нас теперь война идет? Да и на войне с внешними врагами убивать людей грешно!» . |
| Как уже говорилось, за стеной кельи о. Илиодора находилась охрана. Еще за неделю до его приезда в этой импровизированной караульной поселились три агента полиции. С водворением узника их число выросло до четырех, а вся Флорищева пустынь стала буквально кишеть представителями общей и жандармской полиции.«В соседних кельях разместились сыщики, на дворе сыщики, у святых ворот вооруженные стражники, в гостинице полковники и пристава», – писал о. Илиодор . Как показал первый день, полиция не спускала глаз с бедного иеромонаха. «…я шага не могу ступить без того, чтобы за мной не пошла орава стражников», – жаловался он . Один из них, Яков Набатов, вел даже дневник о жизни о. Илиодора. Выходить за ворота узнику не дозволялось. По этой причине о. Илиодор за весь срок своего заключения ни разу не смог посетить баню, располагавшуюся за монастырской стеной. Узнику было запрещено принимать посетителей в своей келье. Свидания с мирянами дозволялись только в монастырской трапезной, в присутствии старшей братии, причем с разрешения настоятеля. Корреспонденцию и телеграммы полагалось отправлять лишь с ведома настоятеля. Кроме полиции, за о. Илиодором следила и братия во главе с настоятелем. Насельникам, командировавшимся для присутствия при свиданиях узника с посетителями, прямо вменялось в обязанность доносить об услышанном. На собранных сведений и личных наблюдений архимандрит потом строчил рапорты. Словом, для о. Илиодора был установлен тюремный режим. «Я думал, – говорил иеромонах посетившему его Н.А. Чернышеву, – что тут я Богу молиться буду, что успокою мою грешную душу, что тут обитель святая, а здесь острог, вместо братии вооруженные стражники». Себя о. Илиодор сравнивал с «колодником или каторжником», жизнь за стенами монастыря именовал «волей», обитель потом назовет «Флорищевой темницей» или просто «тюрьмой», а о своем отъезде из нее выразится так: «Когда я освободился из пустыни…» . Бросалось в глаза несоответствие между этим режимом и официальным решением Св. Синода о всего лишь переводе иеромонаха в другую епархию. «В указе-то я назначен сюда в число братии, а привезли меня хуже арестанта: сыщики, стражники...». О. Илиодор жаловался настоятелю на министра внутренних дел, обещавшего обойтись без полицейского надзора:«До чего могут дойти дела государственного правления при подобных больших людях, которые не сдерживают своего слова» . |
|
|
