| Срв. о Татищеве книгу Н. А. Попова, В. Н. Татищев и его время (1861) и статьи: Ученые и литературные труды В. Н. Татищева, ЖМНПр. 1886, июнь; В. Н. Татищев. Разговор о пользе науки и училищ. с пред. и указателями, «Чтения» 1887, 1; А. Островский, Духовная В. Н. Татищева. Каз. 1885. 4. Духовное образование по форме — двоеверие по сути. Основоположный труд: П. В. Знаменский, Духовные школы в России до реформы 1808 года, Каз. 1881; срв. С. Т. Голубев, Киевская академия в конце XVII и нач. XVIII ст., К. 1901; Д. Вишневский, К. академия в п. п. XVIII ст., К. 1903; Н. И. Петров, Значение К. Академии в развитии дух. школы в России с учреждения Священного Синода, Труды, 1904, 4 и 5; К. академия в гетманство К. Г. Разумовского, Труды, 1905, Май; К. Д. Академия в царствование имп. Екатерины II, Труды 1906, 7, 8—9, 11; В. Серебренников, К. академия с половины XVIII в. до преобразовали ее в 1819 г., 1897; С. К. Смирнов, История Моск. Сл. Гр. Лат. Академии, Μ. 1855; История Троицкой Лаврской семинарии, 1867 (из «Прибавлений») . Срв. книги по истории отдельных семинарий: Владимирской — Κ. Ф. Надеждина (1875) и Н. В. Малицкого (1—2, 1900), Суздальской — того же Малицкого (1900), Рязанской — Агнцева, (1889), Смоленской — И. Сперанского (1892), Воронежской — П. Никольскаго, (1898), Тверской — В. Колосова (1889), Казанской — А. Благовещенского (1881) и Харламновича (1903); срв. Благовещенского, История старой Каз. академии, 1875; свящ. Н. Стеллецкий, Харьк. Коллегиум, X. 1895; Амф. Ст. Лебедев, X. Коллегиум, к. просветит. центр Слоб. Украины, Чтения, 1885, IV. Об отношении Петр. правительства к монашеству см. у Верховского, I; срв. Н. П. Гилярова-Платонова, О первоначальном народном образовании, Приб. 21. 5. Век XVIII-ый — век эрудитов и археологов. Богословие на сваях. И. А. Чистович, Исправление текста Слав. Библии перед изданием 1751 года, Пр. Об. 1860, апр. и май; Гр. Истомин, Постановления имп. Екатерины II относительно образования духовенства, Труды, 1868, Сент.; |
| Названный в тексте порог отождествляется с шестым днепровским по- рогом, носившим название Волнигский, Волнисский (укр. – от древнерусского «вълна» – «волна») и лежавшим в 14 км ниже Ненасытецкого. 1315 По мнению H. В. Малицкого, слово limnen можно интерпретировать как «заводь» или «запруда», что указывает на наличие небольшой гавани внизу порога (Латышев В. В., Малицкий H. В. Сочинение Константина Багрянородного «06 управле- нии государством»//ИГАИМК. – 1934. – Вып. 91. – С. 56, прим. 24). 1316 По мнению H. В. Малицкого, слово limnen можно интерпретировать как «заводь» или «запруда», что указывает на наличие небольшой гавани внизу порога (Латышев В. В., Малицкий H. В. Сочинение Константина Багрянородного «06 управле- нии государством»//ИГАИМК. – 1934. – Вып. 91. – С. 56, прим. 24). 1317 В той форме, как они даны Константином, три компонента названия этого порога не соответствуют друг другу ни морфологически, ни семантически (Stroukoun – Napreze – «mikros phragmos»). Обычно этот порог отождествляется с восьмым или девятым порогом, называвшимся соответственно Лишний и Вильный (Вольный). См.: Constantine Porphyrogenitus. De administrando imperio. – London, 1962. – Vol. 2: Commantary by F. Dvornik, R. J. Jenkins, B. Lewis et al. – R 52. 1318 «Переправу Крария» (perama tou Krariou) принято отождествлять c засвидетельствованным c конца XVI в. названием брода Кичкас, расположенного в 15 км ниже порога Вильный, последнего из днепровских порогов. Как следует из текста, брод был важным пунктом на торговых путях юга Восточной Европы. Здесь пересекались Днепровский путь с путем из Киева в Крым, а также маршруты сезонных миграций печенегов. 1319 Собственно «херсониты из Росии» (аро Rosias Chersonitai). Обычно считается, что это жители Херсона, возвращающиеся обратно из Руси. 1320 В греческом тексте – kai Patzinakitai Chersona. Вероятно, речь идет о печенегах, обитавших на правобережье Днепра, которые переправлялись на левый берег, чтобы продолжать путь к Херсону. Впрочем, если перевести предлог как «при», тогда возможно обозначение обратного движения печенегов, от Юго-Западного Крыма к Днепру и далее через брод Кичкас. |
| Между тем это одно из ценных археологических и художественных собраний в Петрограде...». 271 Благодаря ходатайству института, возбужденному по записке Н. В. Малицкого, академический музей был передан в ведение Археологического института и трудами Малицкого полностью вывезен из здания Академии по Обводному каналу, д. 17, занятого интернатом для дефективных детей. 272 Спасение музея стало лучшей данью памяти ученика учителю, помогло сохранить до наших дней плод неустанных трудов Н. В. Покровского . Переписка Н. В. Покровского , уже неоднократно привлекавшаяся в настоящем обзоре, сохранилась в архивных фондах нескольких архивохранилищ и к настоящему времени полностью не выявлена. Главное место среди архивов принадлежит Отделу рукописей РНБ, где в личном фонде ученого сосредоточено подавляющее большинство писем к фондообразователю, относящихся к периоду с 1870 по 1899 г. 273 Небольшое количество писем разных лиц к Н. В. Покровскому за 1896–1909 гг. находится в фонде С.-Петербургского археологического института в ЦГИА С.-Петербурга. 274 Среди корреспондентов встречаются имена известных деятелей науки и культуры, в числе которых следует назвать А. А. Бобринского, Ф. И. Буслаева , А. Ф. Бычкова, А. Н. Веселовского, В. Т. Георгиевского , А. П. Голубцова , А. А. Дмитриевского , Η. П. Кондакова, Η. П. Лихачева, А. А. Павловс кого, С. Ф. Платонова, Е. К. Редина, В. В. Суслова, П. С. Уварову, Ф. И. Успенского, С. Д. Шереметева и др. Однако большинство корреспондентов – это провинциальные археологи и любители искусства, приходские священники и учащиеся духовных учебных заведений. Особый раздел представлен письмами родственников Н. В. Покровского : его отца В. Н. Покровского, младшего брата Ф. В. Покровского, зятьев Я. В. Нифонтова и В. С. Магдалинского с их многочисленными домочадцами. 275 Тематика сохранившихся писем разнообразна, однако в общей массе преобладают письма с просьбами о присылке трудов ученого, об оказании консультаций по вопросам иконографии, восторженные отзывы о вышедших в свет трудах. |
| 566 Comati «длинноволосые» – так назывались римлянами жители северной Галлии, удаленные от столицы и потому лишенные культуры. Ср.: Моммсен. Там же. 570 Там же. С. 179; IV, 4, 2. С. 197 и др.; Моммсен. Указ. соч. С. 193–194; 197–198 см. также: Кн. 1. С. 215 (перев. Шестакова. М., 1861). 580 Страбон. II, 5, 28. С. 126; IV, 1, 13. С. 186–187; XII, 8, 1. С. 582; ср. также: Глубоковский Н. Н., проф. Благовестие христианской свободы в Послании св. апостола Павла к Галатам. СПб., 1902. С. 5–8. – К жителям этой области и писал впоследствии апостол языков. 596 Об этой войне см. подробнее в записках Цезаря: De bello Gallico; также у Моммсена. Кн. 5. С. 205–245 и др. 597 Гиббон. Указ. соч. С. 26; Гарнак. Mission und Ausbreitung des Christentums. Bd. II, карты; Малицкий H. В. Указ. соч. С. 33. 616 Там же; Моммсен. Кн. 5. С. 186, 192; Цан. Geschichte der neutesta-mentlichen Kanons. Bd. I. H. I. Erlangen, 1888. S. 44–47. 623 Там же. В древности он был столицей племени сегосианов (Там же. С. 193). Во времена Страбона в Галлии существовал еще другой Лугдун, город в земле Конвенов, около Пиринеев в Аквитании (См.: IV, 2,1. С. 190). 634 Euseb. НЕ. V, 1,28 (у Schwarmz’a S. 176; русск. перев. С. 234) и V, 5,8 (у Schwarmz’a. S. 187; русск. перев. С. 250). Годы Пофина имеют здесь значение. Не девяностолетним старцем прибыл он, конечно, в Лион. 644 Ср.: Harnack. Mission. Bd. II. S. 226. – H. В. Малицкий под влиянием Дюшена неосновательно относит начало христианства в Галлии к более позднему времени (С. 10). 649 См. об этом также у Hirschfeld’a. S. 392–393; Ligthfoot’a//Contemp. Rew. 1876. Aug; P. 406–407; Beaven’a. P. 8–9; Harnack’a. Mission. Bd. II. S. 224–226; Малицкого H. В. C. 12 и др. – Ириней, будучи епископом Лионским, писал послание папе Виктору о Пасхе; точно также и мученики лионские посылали Элевферу письмо по поводу раскола монтанистов. Но на основании этих фактов ни в коем случае нельзя делать вывода о распространении христианства в Галлии из Рима или вообще о какой-либо зависимости первой от последнего (объяснение их см. у нас ниже). По словам И. В. Малицкого, «даже крайние защитники папистических воззрений обыкновенно проходят их молчанием. Они не только не благоприятствуют их основным положениям, но скорее говорят обратное» (С. 16–17). |
| Насущная потребность в достойных преемниках особенно остро была осознана Н. В. Покровским в последние годы его преподавательской деятельности в Академии. В 1905 г. он выходит на пенсию с правом чтения лекций по христианской археологии и литургике в звании сверхштатного ординарного профессора. 238 Его преемниками по кафедре становятся сначала И. А. Карабинов , затем Н. В. Малицкий. Последний – один из самых одаренных молодых ученых, избранный в качестве штатного преподавателя на самостоятельную кафедру христианской археологии (1911 г.), нуждался в специальной профессиональной подготовке, надлежащей организацией которой и озаботил себя профессор Покровский. В январе 1912 г. он выступает инициатором освобождения Малицкого от чтения лекций и командирования его с ученой целью по России и за границу. В обширной программе научных занятий, составленной Покровским, был изложен не только маршрут путешествий Малицкого, но и перечислены конкретные памятники, на которые ему следовало обратить особое внимание. 239 Отеческая забота, чуткость и внимание наставника не могли не оставить глубокого следа в сердце его талантливого ученика. 240 Гораздо меньше мы знаем об учениках Н. В. Покровского по Археологическому институту. Некоторые из них оказались в провинции, где вели раскопки курганов и городищ, и лишь иногда посылали учителю письма, предлагая свои услуги по доставлению древностей или обращаясь за консультациями по разным вопросам. В числе учеников, оставивших заметный след в науке о христианских древностях, безусловно, может быть назван П. Л. Гусев – сотрудник института и заведующий его библиотекой. 241 В институте Гусеву было поручено приватное чтение лекций по новгородским древностям, причем именно Покровским кандидатура Петра Львовича была предложена в качестве лектора на археологические курсы в Новгороде, устроенные в 1909 г. в связи с подготовкой XV новгородского археологического съезда. 242 Организация археологических курсов в Новгороде – одна из ярких страниц в биографии Н. |
| Не только с точки зрения стиля, но и как образец рукописной книги Хлудовская псалтирь весьма необычна. Это – первый образец псалтири с иллюстрациями па полях, органично слитыми с текстом. Они не помещены в горизонтальные фризы (как это было в пурпурных кодексах) и не являются страничными миниатюрами. Изображения не имеют обрамлений и фона, свободно разбросаны на поверхности листа и представляют с текстом единую композиционную структуру. Этот тип иллюстрированной псалтири получил название «псалтирь монастырской редакции» (в отличие от аристократической или житийной, о которых речь пойдет в следующем разделе). История создания псалтирей монастырской редакции имеет обширную библиографию, содержащую взаимоисключающие версии. Считается, что прообразом памятников такого типа были сирийские манускрипты с иллюстрациями на нолях. По мнению Н. В. Малицкого, эта редакция была расширена и обогащена, но подвергнута кардинальной переработке в Константинополе, где в кругах, близких к патриарху, и родилась версия Хлудовской псалтири. Точка зрения Н. В. Малицкого была развита А. Н. Грабаром, считавшим, что Хлудовская псалтирь была создана в мастерской патриарха Фотия, а художником, украшавшим манускрипт, был близкий друг Фотия – епископ Сиракузский Григорий Асбестас. Грабар подробно обосновал мысль о том, что сам тип такого иллюстрирования ветхозаветного текста обязан своим появлением обстановке борьбы с иконоборцами. Параллельно с сюжетами миниатюр, трактующих древние тексты псалмов в контексте острой полемики с иконоборцами, родился новый принцип иллюстрации, раскрывающей глубинную символическую подоплеку псалма, который мог толковаться в расширительном смысле: и как прообраз евангельского события, и как параллель современной ситуации. Не случайно иллюстрации Хлудовской псалтири обнаруживают двойное и тройное сплетение символических толкований. Ее миниатюры внешне бывают вообще не связаны с текстом псалмопевца и иллюстрируют современное иконоборческой полемике событие (разрушение и поругание икон и др.) как своего рода аллюзии на темы Страстей и мученической смерти Христа. |
| 236 Малицкий Николай Владимирович – выпускник С.-Петербургской Духовной академии 1905 г. по кафедре истории разбора западных исповеданий. В 1905–1906 гг. состоял профессорским стипендиатом при кафедре. В 1909 г. окончил историко-филологический факультет С.-Петербургского университета с дипломом 1 степени и был удостоен золотой медали за работу « " Speculum Perfectionis» как источник для истории Франциска Ассизского (Историко-критический этюд)». В июне 1909 г. рекомендован в качестве кандидата для чтения лекций по латинскому языку в Духовной академии (Журналы заседаний Совета... за 1908–1909 учебный год. С. 152, 162–163). В 1911 г. в связи с разделением академической кафедры церковной археологии и литургики изъявил желание занять кафедру церковной археологии, на которую был избран штатным преподавателем (утвержден со 2 ноября 1911 г.): Журналы заседаний Совета... за 1911–1912 учебный год (в извлечении). СПб., 1912. С. 39–44, 81–90, 111–112. После смерти Н. В. Покровского преподавал христианскую археологию в Петроградском археологическом институте (ЦГИА СПб. Ф. 119. Оп. 1. Д. 410. Л. 109 об.), заведовал Археологическим кабинетом института. С 1922 г. занимал кафедру по истории материальной культуры восточного средневековья Петроградского университета. Принял живейшее участие в спасении основанного Н. В. Покровским Церковно-археологического музея С.-Петербургской Духовной академии, памятники которого перевез в Археологический институт (см. об этом: Пивоварова Н. В. Музей Санкт-Петербургской Духовной академии: из истории спасения музейных коллекций...). С 1919 г. работал научным сотрудником Российской Академии истории материальной культуры (с 1928 г. – заведующий Разрядом русской живописи ГАИМК). Материалы деятельности в ГАИМК см.: РА ИИМК РАН. Ф. 2. Единственный из всех учеников Н. В. Покровского , Н. В. Малицкий дал всестороннюю оценку научных заслуг учителя: Малицкий H. 1) Проф. Н. В. Покровский и его научные заслуги... С. 217–237; 2) Ученые труды... С. VII–XIX. Одним из первых высказал критические суждения о методе работы Покровского, «до известной степени абстрагирующем иконографическое содержание памятников от стилистической их стороны», указав на значение стилистического анализа и «раскрытия той художественной среды, в какой возник памятник», для углубления иконографического анализа (Малицкий Н. Ученые труды... С. XIV). Попытка применения новой методологии сделана в работе: Малицкий Н. Поздние рельефы Дмитриевского собора в гор. Владимире//Труды Владимирского научного общества по изучению местного края. Владимир, 1923. Вып. 5. Автобиографию Малицкого см.: ЦГА СПб. Ф. 2555. Оп. 1. Д. 801. Л. 454–454 об. |
| Zw. Per. I, 16), – сделался совершенно подобным египтянам, то он не мог бы быть народом Божиим. В истории этого народа нет периода, в который он был бы совершенно подобен (языческому) миру». 362 Важное значение израильских личных имен признано давно, как показывают объяснения их, принадлежащие Филону, Оригену и блаж. Иерониму. Раскрытие исторического собственно значения их при надлежит новейшему времени (в нашей литературе см. об этом ст. г. Малицкого в Христ. Чтении 1882 г. 3–4. 300). Для характеристики религиозного состояния израильского народа в Египте личные имена важны особенно потому, что извлекаемые из них данные значительно восполняют сведения, сообщаемые самым повествованием Пятикнижия, и эти данная в научном отношении так устойчивы, что на них не простираются колебания, производимые выводами критики. Сообщаемыми в Пятикнижии израильскими именами для истории данного времени пользовался еще Генгстенберг (Gesch. d. Reiches Gottes. Zw. Per. I, 12–13). 363 К такому выводу относительно характера израильских имен данного времени пришел Нестле в основательном своем исследовании об этом предмете. «Если, говорит этот почтенный библеист, мы окинем одним взглядом имена, относящаяся ко времени исхода, названные в гл. кн. Чис.1, 10, 34 , рассматривая их с внешней стороны, то получится у нас тот результат, что из перечисленных здесь 67 имен не менее 21 имени соединены ст. Эл, 3 – с Шаддай и 3 – с Цур; кроме того, одно имя соединено с Иагве (=Иегова) и по крайней мере 4 имени, не будучи сложенными (с божественными именами), имеют религиозное совершенно значение, так что почти половина всех имен отличается религиозным характером; такой результат составляет, без сомнения немалоценный вклад для характеристики этого времени» (Е. Nestle. Die Israelitischen Eigennamen. 51; cp. Ewald. Ausführliche Lehrbuch d. Hebr. Sprache §§ 273–275). Имена, сложенные с Эл «Бог», шадоай «всемогущий» и с цур «скала», «твердыня», легко могут быть узнаваемы по русскому переводу Библии, по славянскому – несколько труднее; наприм., (в Чис.1:5:6 ) Елицур=Елисур «Бог твердыня», Шелумиил – Саламиил «Друг Божий» (по Гезениусу), Цуришаддай=Сурисадай «скала Всемогущего» и др. |
| Довольно необычная история случилась с И. А. Карабиновым при написании магистерской диссертации. 24 октября 1906 г. И.А. Карабинов подал в совет прошение с просьбой принять его рукописное сочинение под названием «Евхаристическая молитва , опыт историко-литургического анализа» в качестве магистерской работы. Выбранную им тему утвердили и поручили рассмотреть сочинение проф. Н. В. Покровскому 39 , а после вторым рецензентом был назначен проф. Т.А. Налимов. 23 июня 1908 г. оба отзыва были представлены в Совет 40 . После издания книги в 1908 г. на заседании Совета должен был состояться диспут по поводу защиты диссертации, но этого не произошло. В отзыве Н.В. Малицкого от 26 февраля 1920 г., который он подал в качестве рекомендаций И. А. Карабинова в Российскую академию истории материальной культуры, можно узнать некоторые подробности этого дела Н. В. Малицкий пишет: «Первая его работа «Евхаристическая анафора» была признана Советом академии достаточной для степени магистра богословия, но не прошла через Синод, ее основной тезис, что евхаристическая анафора первоначально состояла только из слов благодарения, и что слова анамнеза (установительные), а тем более слова призвания позднейшего происхождения: вывод этот показался соблазнительным высшей церковной власти» 41 . Из вышесказанного видно, что данное сочинение не было выдвинуто на защиту из-за своих богословских тезисов. Из-за сложившихся обстоятельств И.А. Карабинов был вынужден подать прошение на смену темы магистерской диссертации и на продление срока подачи работы. 23 сентября 1908 г. в Совете рассмотрели этот вопрос, и молодому ученому было разрешено доработать до магистерской свое кандидатское сочинение под названием «Постная Триодь, ее состав и происхождение» 42 . Разрешение Синода было поручено, и указом от 25 октября за 13480 определено подать работу до конца 1908–1909 уч. г. 43 Ввиду поспешности в крайний срок завершить написание магистерской работы, И.А. Карабинова добился освобождения от чтения лекции по литургике в 1908–1909 уч. г. 44 и попросил отпуск на один месяц для научных занятий в Ватиканской библиотеке. В связи с поездкой И. А. Карабинов просил содействия в виде бесплатного заграничного паспорта и необходимых рекомендательных писем, что было удовлетворено Синодом и ему выдали 300 р. для осуществления запланированной поездки 45 . |
| в сочин. Арно. Защита Моисеева Пятокнижия против возражений отрицательной критики. Перев. с Франц. под редакциею прот. А. Владимирского. Каз. 1870. Елеонского Ф. Разбор мнений соврем. отрицат. критики о времени написания Пятокнижия (Хр. Чт. 1871, II-III т). Юнгерова П. проф. Частное историко-критическое введение в свящ. ветхозаветные книги. Каз. 1907 г. Вигуру. Руководство к чтению и изучению Библии. Перев. свящ. В. Воронцова. I т. Москва. 1897 г. 262 Подробный разбор этих мнений см. у Хрисанфа еп. Религии древнего мира. III т. 6–100 стр. В. Д. Кудрявцева. О единобожии как первонач. религии и пр. (II т. 2 вып. его сочин. 13–20 стр.). Беляева А. Д. Идея единобожия в ветх. завете (Пр. Об. 1879, 2). Ветхий Завет и идея о едином Боге (Пр. Об. 1877, 4). Гусева А. Ф. Единобожие ветхозав. религии как доказательство её божественного происхождения (Вера и Раз. 1895 г. 16–17 кн.). 263 Литература по вопросу о значении еврейских имен Божиих и употреблении их в Библии: еп. Хрисанфа Религии древнего мира, III т. 9–40 стр. Малицкого М. Собственные имена у древних евреев и их религиозно-историческое значение (Хр. Чт. 1882, I-III; 1883, I). Зедера. О древнем имени Божием (Иегова). Пер. с нем. (Тр. К. Ак. 1887, 5). Значение имен Божиих „Иегова“ и „Елогим“ и их употребление в кн. Бытия (Чт. люб. дух. просв. 1878, 4). Лебедева А. А. прот. Ветхозаветное вероучение во времена патриархов. Спб. 1836. 43–58 стр. Феофана (Быстрова) архим., ныне епископа. Тетраграмма, или ветхозав. божественное имя. Спб. 1905 г. 265 El – древнейшее семитическое имя Божие. От корня имени – сильный происходят наименования Божества и у других семитических народов, напр., арабское – Аллах, финикийское – Ваал, вавилонское – Бел. Между прочим, это служит одним из доказательств того, что прежде чем семитическое племя распалось на отдельные народности, оно исповедывало единого Бога и называло Его одним именем – El. В названиях частных божеств, которых стали почитать эти народы со времени развития у них политеизма, такого сходства уже нет. |
|
|
