| Методы изгнания немцев были настолько безжалостные, что среди немцев появилось выражение «польские фашисты». Практиковался отъём детей с передачей их в приюты для воспитания в духе польского патриотизма. Вице-министр польской промышленности Цещевский призвал «избавиться от двух миллионов немцев любыми способами, даже если отошедшую к Польше территорию придётся превратить в пустыню». Всего из Польши изгнали 3,5 млн. немцев. Очищенные от немецкого населения «западные кресы» получили в польской историографии наименование «возвращённые земли» (Ziemie Odzyskane). Последние соцопросы показывают, что уровень поддержки AfD достигает 18%. Это всего на 1% меньше Социал-демократической партии Германии, которая входит в правящую коалицию во главе с канцлером Олафом Шольцем. С начала 2023 г. популярность AfD выросла на 4%. Параллельно растёт количество немцев, считающих Польшу виновником расправы над миллионами немцев в 1945-1946 гг. Варшава опасается, что рано или поздно Германия в лоб поставит на международной арене вопрос о репарациях от Польши жертвам депортации. И это автоматически приведёт к бурному росту сомнений в законной принадлежности «западных кресов» польскому государству. Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Оставьте комментарий Закрыть Закрыть Сообщение для редакции Закрыть Закрыть Сильнейший шторм «Гори» ожидается в этой части России: СМИ В России мужчину убил парень из-за замечания о его нарушении: ужас 21 апреля все россияне обязаны покинуть свои дома: подробности В 2024 году будут выписывать штрафы за забор на огороде Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta |
| С приходом к власти Александра Лукашенко всё это «свядомае» сообщество дружно оказалось во вражде к нему, его окружению и политике и постепенно вытеснялось на периферию государственного управления (но, увы, не гуманитарной сферы). В религиозной политике это закрепилось в новой редакции от 2002 года Закона о свободе совести и религиозных организациях, преамбулой которого Православие было признано имеющим определяющее значение для исторического становления белорусского народа. Тем не менее, либеральное мировоззрение, доставшееся от эпохи марксистско-ленинской догматики, преодолено не было и основой государственной религиозной политики, распространявшейся на всю гуманитарную сферу, был признан межконфессиональный мир как высшая ценность, а, более того, ключом к нему было ошибочно признано «избегание острых углов» в общественной жизни (в частности, острых тем в образовании, журналистике, науке, искусстве, политической полемике) и, в частности, в деятельности самой Православной Церкви. Более того, активно поддерживался ложный миф, во-первых, об «историческом религиозном мире и терпимости на Беларуси как ее уникальном национальном атрибуте», во-вторых, о многоконфессиональном характере современной Белоруссии, – хотя по официальным данным (по самоопределению), доля православных в ней составляет 80-85%, а католиков – 5-8% при постоянном увеличении разрыва за счет преодоления атеизма в восточной половине Белоруссии. Отметим, что дополнительными оковами здесь послужило влияние на Белоруссию экуменического наследия позднесоветской религиозной политики. Ее следствием стала максимальная толерантность в церковной среде к католическому Костелу (а в дополнение еще и к протестантам), в том числе к его историческим «заслугам» и даже догматическим ересям. Она была принята за основу церковной администрацией Белорусского Экзархата, глубоко проникло в систему православных духовных школ. В свою очередь, католический Костел не дремал и, пользуясь богатейшим арсеналом «мягкой силы», элегантно продвигал свои историко-идеологические нарративы в гуманитарной сфере. Срыв произошел в 2020-м году, когда, почувствовав запах близкой победы и добычи, тень Кресов Третьей Речи Посполитой, в частности, в украинско-униатском варианте, польско-католический Костел и его опытные иерархи “потеряли берега” и приняли открытое и активнейшее участие в прозападной революции 2020 года под криптопольскими бело-красно-белыми знаменами. Потерпев же в нем поражение, они вернулись в «спящий режим» (спрятавшись за лояльными лицами), включающий и тонкую гуманитарную политику (правда, теперь уже под пристальным наблюдением государства). |
| Но такой финал не был предопределен «дней Александровых прекрасным началом». Перестройка предшествовала краху государства, а не обрекала на него. Рассуждая на эту тему с допущением несбывшихся альтернатив, а иначе можно только безоценочно фиксировать факты, позволительно предположить, что она могла иметь иной исход. Ее поддерживали люди разных мировоззрений: православные и инославные христиане, мусульмане и иудеи, буддисты и атеисты, вымирающие мастодонты с ортодоксальными марксистскими убеждениями, брюзжавшие по поводу оппортунизма и ревизионизма преемников Ленина, сталинисты, патриоты-государственники, монархисты и анархисты, так называемые либералы и демократы (что значило тогда – сторонники поступления страны в ученики, а еще лучше – в вассалы Запада); сепаратисты и националисты окраин, которых следует различать: националисты разных этнических мастей действовали в Прибалтике и на Кавказе, а на Украине орудовали сепаратисты, стремившиеся по-живому разрезать тело единой русской нации. Белорусских националистов имитировали реваншисты, мечтавшие о включении кресов в Речь Посполиту. Реальную опасность представляли не движения, ориентированные на выявление религиозной, национальной и культурной идентичности, а деятели, по-лакейски планировавшие переменить хозяина. Крушение советской империи задним числом представляется следствием ослепления Кремля, граничащего с безумием. Отсюда пошли нелепые версии о сознательном предательстве, о том, что М. С. Горбачев был агентом влияния внешних сил. У него, бесспорно, были благие намерения. Вопрос только в том, куда они привели страну. Свою роль сыграла тогда его неслыханная популярность в среде прекраснодушных масс Западной Европы, не подозревавших цинизма той игры, которую вели с ним искушенные в интригах профессиональные политики Запада. Реформатору не хотелось разочаровывать левую публику, грезившую о третьем пути, отличном от капитализма и казарменного социализма, на который, как это казалось еврокоммунистам, социалистам и социал-демократам, выводил свою страну их любимец Горби. Но эти иллюзии растворились, как пар, когда Россия, в прошлом называвшая себя родиной трудящихся всего мира, объявила устами рвавшегося к верховной власти деятеля, прозревшего, по его собственному признанию, в результате облета нью-йоркской статуи свободы, о своем банкротстве, с нарочитой демонстративностью отреклась от коммунизма и приступила к лихорадочному строительству пародии на западный капитализм. |
| Закрыть О новом государственном празднике в Белоруссии и парадоксе белорусского национализма 17 сентября как день возвращения белорусов на историческую родину 14.06.2021 2306 Время на чтение 4 минуты Источник: ФСК 7 июня 2021 года президент Республики Беларусь Александр Лукашенко подписал указ об учреждении в республике нового государственного праздника – Дня народного единства, который, начиная с 2021 года, будет ежегодно отмечаться 17 сентября. В президентском указе сказано, что этот день «стал актом исторической справедливости в отношении белорусского народа, разделенного против его воли в 1921 году по условиям Рижского мирного договора, и навсегда закрепился в национальной исторической традиции». В советской историографической традиции эти события известны как Освободительный поход Красной армии. 17 сентября 1939 года войска РККА вошли на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии (бывшая Волынская и Гродненская губернии Российской империи). По итогам неудачной для РСФСР советско-польской войны, согласно условиям договора, подписанного в Риге 18 марта 1921 года между РСФСР, УССР и Польшей, эти земли отошли к Польше, и 18 лет считались польскими воеводствами, хотя поляки там составляли меньшинство. После Польского похода РККА и воссоединения Западной Белоруссии и Западной Украины с СССР (соответственно с Белорусской ССР и Украинской ССР) территория Белорусской ССР увеличилась более чем в два раза и обрела очертания, близкие к современным. До решения зафиксировать 17 сентября как государственный праздник официальный Минск дозревал долго. Мешала пресловутая многовекторность. Были опасения испортить отношения с Варшавой, где события сентября – октября 1939 года (Освободительный поход РККА) именуются «советским вторжением в Польшу» и воспринимаются крайне болезненно. Главным противником того, чтобы увековечить 17 сентября как День народного единства, был и остаётся белорусский национализм. Белорусские националисты (вот парадокс!) оказываются ещё большими польскими патриотами, чем польские историки, которые признают, что в 1939 г. население «кресов всходних» (Западной Украины и Западной Белоруссии) « не прошло тест на лояльность Второй Речи Посполитой », а продвижение Красной армии сопровождалось массовыми актами неповиновения и диверсиями со стороны местного населения против польских властей. |
| Символическим торжеством здесь должен стать визит Александра Лукашенко в Севастополь, где ему уже обещана личная экскурсия от губернатора . Хочется верить, что догадаются российские организаторы визита начать ее с первого памятника города военно-морской славы на главной его площади, который посвящен белорусскому флотоводцу Александру Казарскому. Еще могут догадаться там же подарить Александру Григорьевичу книгу о «Флотоводцах Белой Руси» , имена которых неизвестны подавляющему большинству белорусов, не внесены в учебники по истории, не звучат на исторических конференциях. Этими именами вполне можно называть улицы белорусских городов и весей, в том числе, заменяя на них расплодившиеся за последнее 10-летие имена «беларусизированных» польских «героев» вооруженной и культурно-идеологической борьбы за «независимую европейскую Беларусь» в качестве польских Всходних Кресов. Обратим внимание в выступлении президента Лукашенко на военном совете и на рудимент прошедшей многовекторной эпохи и макеевской внутрисистемной пропаганды – о якобы противоречии США и Евросоюза, которой Макей сотоварищи некогда превратили президента в «ярого сторонника сохранения Евросоюза» . Хотя любому даже «системному» историку или политологу известно, что Евросоюз – это евроатлантистская структура, институт англосаксонского, – а на самом деле, иудейско-масонского – контроля за Европой и особенно Восточной (славяно-византийской) Европой. Евросоюз – это не что иное, как новый, Четвертый Рейх. И его разрушение – такой же во многом экзистенциальный вопрос для Белоруссии вкупе с Россией, открытие возможности для возвращения еще не мертвой части Европы и ее народов к христианской ориентации и доброжелательности к восточным славянам (русским) и их цивилизации. К слову, уместно будет здесь обратить внимание на общие телодвижения в плане перспектив возвращения «многовекторности» ныне «спящего» министра Владимира Макея. Евросоюзофилия – далеко не единственный рудимент, проявившийся на военном совете! Глава государства заявил о готовности ввести армию на Украину в случае войны. Между тем, системные либералы-западники в Конституционной комиссии и, разумеется, в кулуарах власти («шестая колона») настаивают на внесение в обновленную Конституцию РБ положения о запрете на «военную агрессию с территории Беларуси в соседние страны» и, напротив, о военном и политическом нейтралитете республики. Это – всё те же псевдомиротворческие (пацифистско-дезертирские) предательские нормы, которые белорусские «сислибы» продавливали уже давно – предательские не только по отношению к российскому союзнику, но и к самой Белоруссии и белорусскому народу. Очевидно, повторимся, что грядущее военное освобождение Украины (или значительной ее части) из-под западно-нацистской оккупации – это, повторимся, экзистенциальный, жизненно значимый вопрос для Белоруссии и всего Русского мира. |
| 20 июня 2013 г. декларацию по поводу Волынской резни принял польский сенат. В документе события на Волыни квалифицировались как " этническая чистка с признаками геноцида " . В ходе принятия декларации в сенате разгорелась дискуссия. Сенаторы от партии " Право и справедливость " настаивали на определении Волынской резни как геноцида, сенаторы от " Гражданской платформы " считали такой подход неуместным, подрывающим основы польско-украинских отношений. Не прошло и предложение ПиС установить День памяти мученичества кресовян. Заместитель министра иностранных дел К. Пелчинска-Налэнч обосновывала свое неприятие данной инициативы тем, что в случае ее одобрения вина за преступления СССР и Германии, совершенные по отношению к польским гражданам, проживавшим на территории восточных кресов, невольно падет на украинцев [Uchwaa Senatu.., 2013]. В июньские дни 2013 г. в варшавском районе Жолибож в торжественной обстановке, в присутствии президента и высоких должностных лиц был открыт памятник жертвам Волынской резни. Бронислав Коморовский в своей речи на открытии памятника призывал украинцев и поляков вместе бороться за единую Европу, где обе страны должны обрести достойное место. В столице прошли марши и шествия в память о жертвах Волыни, а в Радымно, недалеко от Перемышля (Подкарпатское воеводство) была организована историческая реконструкция " Волынь-1943 " с воспроизведением трагических событий, что вызвало неоднозначную реакцию польских СМИ: уж слишком много было крови (пусть и изготовленной из красной краски) и детских трупов (пусть и в виде муляжей). Как бы ни оценивались мероприятия, посвященные событиям на Волыни, трудно оспаривать их масштабность и размах. Поэтому не слишком убедительно звучат обвинения нынешних польских лидеров в адрес своих предшественников (президента Коморовского и премьера Туска) в том, что они замалчивали волынскую тему в угоду своим политическим интересам и из опасений не угодить России. На деле правительство Д. Туска и Б. Коморовский стремились проводить политику, направленную на сохранение хороших отношений с Украиной, поддержку ее европейских устремлений и решительное осуждение политики России на Украине. Польша претендовала на роль " адвоката Украины " в ее движении в Европу. Соответственно и тему Волыни власти пытались представлять в сдержанных тонах, опасаясь, что в противном случае она может оказать отрицательное воздействие на польско-украинские отношения. |
| Все это были земли восточных кресов (так в Польше принято называть окраинные территории), столь милых сердцу многих поколений поляков [Szwarc, 2015, s. 40]. В свое время Ю. Пилсудский сравнивал Польшу с бубликом: все лучшее по краям, а в середине пустота [Oska, 2016, s. 15]. История возрожденной Польши началась в 1918 г. с яростных вооруженных столкновений поляков и украинцев. Последние по Версальскому миру не получили возможности создать собственное государство. Восточная граница Польши, в отличие от западной, определена не была (это произошло только в 1923 г.), и первые годы существования II Речи Посполитой прошли под знаком борьбы за наиболее благоприятные для страны очертания. В эпицентре этой борьбы оказались регионы, где издавна проживали украинцы, свято верившие в то, что это их исконные земли. Созданная под руководством Е. Петрушевича Западно-Украинская Народная Республика (ЗуНР) в конце 1918 г. объявила своей столицей Львов и заняла город. Это оказалось совершенно неприемлемым для поляков, составлявших основное население Львова (в городе жили 157 тыс. поляков). Помимо поляков во Львове проживало около 99 тыс. евреев и совсем немного украинцев – около 50 тыс. [Мотыга, 2014, с. 9]. Совсем иным был национальный состав остальной Восточной Галиции, где впоследствии и развернулись трагические события: в подавляющем большинстве регион был населен украинцами, как грекокатолического, так и православного исповедания. В боях за Львов поляки одержали победу, вынудив войска ЗуНР отступить за реку Збруч. Действия поляков были одобрены главой директории другого украинского государства – Украинской Народной Республики3 Симоном Петлюрой, который надеялся таким образом заручиться поддержкой главы Польши Ю. Пилсудского и сохранить украинскую государственность. Но по итогам советско-польской войны 1920 г., после заключенного Рижского мира, союзнический план Петлюры и Пилсудского не получил дальнейшего развития. Западноукраинские земли оказались в составе Польши, проводившей политику целенаправленной полонизации этого региона. |
| А ведь совершенно естественно и понятно, почему белорусское и украинское население «кресов всходних» с энтузиазмом помогало красноармейцам ликвидировать остатки польской государственности (Гитлер разгромил Польшу за две недели, а польское правительство бежало в Румынию) и встречало советские войска как освободителей. Межвоенная Польша, это «уродливое детище Версаля», была многонациональным государством, где 35% населения составляли украинцы, белорусы, евреи и другие меньшинства, сосредоточенные преимущественно на востоке (сновой национальной политики Второй Речи Посполитой (1918-1939) были польский национализм и ассимиляция национальных меньшинств. Национальный гнёт усугублялся социальными противоречиями. «Кресы всходние» оставались самой бедной и неразвитой частью Польши. Польские власти проводили политику «осадничества», переселяя на восток колонистов из внутренней Польши, но это лишь увеличивало социальные и национальные противоречия. В 1932-33 г. в Польше разразился массовый голод. Поход РККА на запад стал для населения Западной Белоруссии и Западной Украины действительно освобождением от национального и социального гнёта. Примечательно, что в западных областях Белоруссии в отличие от западной Украины не возникло сильного антисоветского подполья. Основными антисоветскими элементами, прятавшимися после войны в лесах и совершавшими бандитские налёты, оставались в Белоруссии польские (на Полесье – украинские) формирования. Белорусское же население в целом быстро включилось в советскую жизнь. И вот что важно: именно в западной Белоруссии, находившейся под игом Польши, сохранялись элементы общерусского сознания. Сказалось отличие от восточных белорусских земель, где в 1920-30-е гг. проводилась «белорусизация» и население приучали считать себя отдельным от русских народом. В западной Белоруссии ничего этого не было. Полонизация оставалась достаточно поверхностной, простой народ продолжал считать себя русским – в дореволюционном смысле этого слова, подразумевавшем национальное русское единство всех восточных славян. Об этом свидетельствуют, в частности, надгробные надписи на западнобелорусских сельских кладбищах времён межвоенной Польши: они обычно сделаны на русском языке и зачастую в дореформенной орфографии. Поэтому и события 1939 года многими воспринимались не столько как «воссоединение Белоруссии», сколько как возвращение на историческую родину – в Россию. |
| Польша стала действовать более решительно, осознав, что получает исторический шанс усилить свои геополитические позиции в Восточной Европе. Именно тогда все громче стали звучать голоса польских политиков и экспертов, призывавших начать при помощи различных средств, в том числе и военных, процесс возвращения «восточных кресов» – Западной Белоруссии и Западной Украины, входивших когда-то в состав Польши. В последнее время военная активность Польши возрастает. За счет закупки иностранного вооружения, в первую очередь американского, польское руководство планирует обеспечить защиту так называемых «брестских ворот» – участка местности протяженностью около 180 км на востоке страны, разделяющего Варшаву и Брест, который считается уязвимым местом в польской обороне в случае потенциального военного конфликта с Россией и Белоруссией. Однако характер военных приготовлений Варшавы, а также озвученные ранее планы об увеличении численности вооруженных сил страны до 300 тыс. военнослужащих ставят под сомнение оборонительный характер предпринимаемых усилий. Кроме того, не стоит забывать и о почти что 10 тыс. американских военных, которые теперь на постоянной основе будут находиться в Польше. Польша наступает, НАТО помогает О том, что Варшава явно думает не об обороне собственной территории, свидетельствует ряд фактов. Так, 27 июля 2023 г. Польша основала академию для обучения своих военнослужащих, а также военных специалистов из прибалтийских республик управлению американскими реактивными системами залпового огня HIMARS и уже провела первые учения с их применением. Данная учебная структура создается на базе Центра артиллерийской подготовки и Первой ракетной бригады в Торуни и Ожише. В ходе торжественной церемонии вице-премьер, министр национальной обороны Польши Мариуш Блащак заявил о заинтересованности польской стороны в тесном сотрудничестве с США. Стоит отметить, что Варшава в мае этого года получила от Вашингтона первую партию РСЗО HIMARS, состоящую из четырех установок. Договор о поставках этих систем на сумму млн был подписан в 2019 г. Согласно этому документу, до конца 2023 г. Польша получит в общей сложности 20 установок HIMARS, в том числе 2 учебные. Кроме того, американцы поставят Варшаве 506 зарядных модулей, каждый из которых может нести либо 6 реактивных снарядов РСЗО, либо одну оперативно-тактическую баллистическую ракету ATACMS. |
| Впрочем, не все мнения на сей счёт одинаково однозначны. Политический обозреватель ИА REGNUM Станислав Стремидловский сказал «Столетию», что, напротив, это Киеву удалось навязать своё решение Варшаве. Стремидловский цитирует слова известного польского политолога Анджея Запаловского: «На 150 тысяч польского меньшинства на Украине у нас есть четыре школы (при аналогичном количестве венгры и румыны имеют более ста). Это показывает общее поражение польской восточной политики». «Киев добился того, что Варшава отказалась присоединиться к коалиции Будапешта - Бухареста, которые разговаривали с украинскими властями куда более суровым голосом. Если вспомнить действия Венгрии, то она пригрозила Украине блокировать её инициативы в Евросоюзе. Кстати, такую решимость Будапешта оценили польские кресовяне (обитатели бывших польских " восточных кресов " , ныне находящихся на Украине), воспринявшие на этом фоне вялые и примирительные жесты МИДа Польши, как недопустимую слабость. При этом в самой Польше наплыв украинских трудовых мигрантов начинает менять окружающую среду, украинский язык постепенно интегрируется в общественное пространство. Так, в ряде городов дискутируется вопрос о добавлении украинского языка к языкам транспортной инфраструктуры, например, автоматам по продажам билетов», - подчёркивает Стремидловский. Действительно, украинцев сейчас в Польше очень много. Недавно бизнесмен Евгений Черняк, вернувшись в «незалежную» из соседнего государства, выплеснул свои впечатления в местной прессе: «В Польше огромное, подавляющее, шокирующее количество украинских заробитчан! В любом ресторане, такси, магазине, офисе, гостинице... Разговаривал со многими, говорят украинских работников ценят. Они неприхотливы, профессиональны, работают за деньги гораздо меньшие, чем любой поляк. Для них местные власти тут же придумали разрешающие работу документы, даже налоги уже многие платят в Польше. Перевозят за собой семьи, детей отдают тут на обучение в польские школы». По подсчетам Черняка, только за последние несколько лет в Польшу перебралось порядка 5-6 миллионов украинцев. Более скромные цифры приводит директор отдела стратегии Warsaw Enterprise Institute и советник компаний польского оборонпрома Анджей Талага. Он пишет в Rzeczpospolita, что в этом году в Польше находятся 1,2 миллиона украинцев, которые приехали в поисках работы, и значительная часть из них может остаться в государстве. Ещё в прошлом году стали появляться сообщения о том, что в польских школах появляются классы, где образование ведётся на украинском языке. В данном отношении мнение Стремидловского о том, что заключённый договор более выгоден для Украины, нежели для Польши, представляется не лишённым оснований. |
|
|
