| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 ОБНИНСКИЙ БОРИСОГЛЕБСКИЙ ХРАМ В БЕЛКИНЕ Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Обнинский Борисоглебский храм в Белкине, 2010 год. Фото Василия Тарасова с сайта sobory.ru Село Белкино прежде входило в Кривскую волость Боровского уезда. С XV в. оно принадлежало дворянскому роду Белкиных, по имени которых названо. В разное время село посещали многие известные люди, в том числе родители А. С. Пушкина и графиня Е. Воронцова-Дашкова. При последних хозяевах Обнинских в усадьбе бывали В. Д. Поленов, И. И. Левитан, В. А. Серов, П. П. Кончаловский, И. Э. Грабарь, В. Я. Брюсов и др. Ныне существующий каменный храм в честь Бориса и Глеба был построен при И. И. Воронцове и освящен 13 июля 1773 года. Храм был частью усадебного комплекса, выстроенного по проекту архитектора К. И. Бланка. В облике храма проявились традиции архитектуры екатерининской эпохи. Объемное построение здания — восьмерик на четверике — соответствует классическому типу, но поскольку четверик почти не выступает за грани восьмерика, в целом образуется необычайно узкий, сжатый боковой силуэт. В архитектурном убранстве храма сочетаются элементы барокко и классицизма, что создает его неповторимое своеобразие. Черты барокко проявляются в таких деталях, как маленькие овальные окна второго света. В целом же плоскостное внешнее оформление, построенное на бесчисленном повторении одинаковых пилястров в простенках между узкими окнами, весьма характерно для раннего классицизма. Под стать внешнему был и внутренний облик храма. Небольшое помещение покрывала роспись в технике гризайль : на стенах были изображены портики с пилястрами и фронтонами и лепные украшения с растительным орнаментом. Таким же образом имитировались декоративные углубления в куполе восьмерика и балюстрада по его внутренней окружности. Росписи были выполнены живописцем И. Д. Некрасовым пол наблюдением В. И. Баженова. |
| В тех же случаях, где страждущий сам виной тяжелой участи своей и в дело его бедствия замешалось дело его собственной совести, помощь произведут они не иначе, как через руки опытных священников и вообще таких духовников, которые не в первый раз имели дело с душой и совестью человека. Хорошо, если бы всяк из тех, которые будут собирать сведения о бедных, взял на себя труд изъясняться об этом с раздавателями сумм лично, а не посредством переписки: в разговорах объясняются легко все те недоразумения, которые всегда остаются в письмах. Всяк может усмотреть сам уже по роду самого дела, к кому из означенных лиц ему будет приличней, ловче и лучше обратиться, принимая в соображение и то, в каком деле особенно нужно сострадательное участие женщины, а в каком твердое, братски подкрепляющее слово мужа. Лучше, если для таких переговоров будет назначен раз навсегда один определенный час, хотя, положим, от 11 до 12, который для большинства людей есть удобнейший; если ж кому он и неудобен, то всё-таки, пришедши в этот час, можно получить осведомление о другом, удобнейшем. Имена и места жительств лиц, принявших на себя раздачу вспомоществований: В Москве Авдотья Петров Елагина, живет в такой-то улице. Екатер Ал Свербеева. Вера Сергеевна Аксакова. Алексей Степан Хомяков. Василий Алек Панов. Николай Филип Павлов. Петр Васильевич Киреевский. В Петербурге Кн. Ольга Степ Одоевская, живет в такой-то улице. Графиня Анна Мих Вьельгорская. Дашкова. Аркадий Осипович Россети. Юрий Федор Самарин. Владим Алексеевич Муханов. Предуведомление для тех, которые пожелали бы сыграть как следует «Ревизора» Больше всего надобно опасаться, чтобы не впасть в карикатуру. Ничего не должно быть преувеличенного или тривиального даже в последних ролях. Напротив, нужно особенно стараться актеру быть скромней, проще и как бы благородней, чем как в самом деле есть то лицо, которое представляется. Чем меньше будет думать актер о том, чтобы смешить и быть смешным, тем более обнаружится смешное взятой им роли. Смешное обнаружится само собою именно в той сурьезности, с какою занято своим делом каждое из лиц, выводимых в комедии. |
| Синода и министру народного просвещения внести в Государственный Совет особое, в установленном порядке, представление по вопросу о том, не представится ли более удобным сосредоточить дело развития первоначального народного образования в одном ведомстве как для наилучшего направления сего дела по существу, так и в видах наиболее целесообразного и бережливого употребления средств Государственного Казначейства, могущих быть назначаемыми на потребности первоначального народного образования» (см. офиц. отд. Москв. Церк. Ведом. за 1887 г. от 6 сентября). В доказательство же того, как многие в самом обществе смотрят на церковно-приходские школы, можно было бы указать на множество статей, появлявшихся в различных периодических изданиях наших и до опубликования сейчас приведенного правительственного распоряжения и особенно после и вследствие опубликования этого распоряжения (см. напр. статью Д. Дашкова в Современных Известиях за текущий год в Вестнике Европы за тот же год «Внутр. Обозрение»; газеты: Минута Киевлянин В этих и подобных статьях, особенно в виду вероятности передачи заведывания делом начального народного образования духовному ведомству, высказывается например то, что такая передача «будет крайне неблагоприятна для дела начального обучения» (Вестн. Евр. 9); что восстановление церковно-приходских школ в 1884 году «было отчасти возвратом к прошлому, которое представляется далеко не в розовом свете всем друзьям народного просвещения и искренним недоброжелателям невежества и суеверия, в которые погружены были массы русского простолюдина» (Минута, что «как это отдаленное прошлое, так и ближайшее настоящее не заставляют относиться с особенными надеждами на прогрессивное развитие образовательного уровня народных масс, при посредстве церковно-приходских школ» (там же; срав. Семья и Школа 1872 г. стр. 981 и дал.); что и сама старая духовная школа носила «узкоклерикальный, сословный характер» (Семья и Школа 1872 г. стр. 1036) и под. В тех же и иных подобных статьях, с другой стороны, высказываются и такие мысли, что «церковно-приходские школы существуют очень недавно, сведений об них мало, достоверных данных еще меньше» (Вестн. |
| Он включает рассмотрение полутора десятков памятников русской паломнической литературы (XII-XIX вв.), от «Хождения» игумена Даниила до «Русских поклонников» Д. В. Дашкова. Кстати сказать, первым, кто опубликовал «Хождение» игумена Даниила, был, судя по всему, Н. М. Карамзин. В примечаниях к т. II, главе VI «Истории Государства Российского» он его отчасти пересказал, отчасти привел обширные выдержки: о короле «Балдвине», о чуде сошествия Св. Огня в Великую субботу и др. Древнерусские хождения Муравьев также цитирует и пересказывает либо по немногочисленным в то время публикациям, либо по рукописям. Это, так сказать, православная опора «Путешествия». В приложении к этому же изданию книги, автор которой, как известно, и сам был посвящен в рыцарей Св. Гроба, помещаются две статьи: «Орден рыцарей Святого Гроба» и «О обрядах, с какими посвящают рыцаря Святого Гроба, когда он лично присутствует». Это соответственно католическая подпорка «простодушного крестоносца». Но как бы то ни было, правда состоит в том, что «Путешествие» действительно «есть одна из тех книг, которые делают переворот в литературе и начинают собою ее новую, живую эпоху». Муравьев на склоне лет, уже будучи автором огромного количества книг «церковного содержания», так определил свои творческие заслуги: «Я, можно сказать, создал церковную литературу нашу, потому что первый облек в доступные для светских людей формы все самые щекотливые предметы богословские...» Или, по более емкой характеристике А. С. Стурдзы, призвание Муравьева заключалось в том, «чтобы сблизить и сроднить на Руси изящную словесность с дyxobhoю»[clxxxix]. Но, оставляя в стороне споры, чтó принесло русской литературе и православной церкви муравьевское «церковно-беллетристическое» (Н. А. Хохлова)[схс] направление, вспомним о трагических неудачах на, казалось бы, том же самом пути, постигшие писателей, гораздо более значительных, чем автор «Путешествия ко Святым местам», например, Гоголя с его «Выбранными местами из переписки с дpyзьямu»[cxci]. |
| Но испуганный Петр скрылся в нижнюю часть корабля; между женщинами раздавались рыдания и вопли, и суда поплыли назад. Тут Миних приступил с новым планом: с помощью гребцов доплыть до Ревеля, там сесть на военный корабль и отправиться в Померанию. «Вы примете начальство над войском, – говорил Миних, – поведете его в Россию, и я ручаюсь в. в-ству, что в шесть недель Петербург и Россия опять будут у ваших ног». Но другие нашли этот план слишком смелым и советовали, возвратясь в Ораниенбаум, войти в переговоры с императрицею; этот совет был принят. Екатерина, отойдя десять верст от Петербурга, остановилась в Красном Кабачке, чтоб дать несколько часов отдохнуть войску, которое целый день было на ногах. Екатерина вместе с княгинею Дашковою провела эти несколько часов отдыха в маленькой комнате, где была одна грязная постель для обеих. Нервы были слишком возбуждены, и сна не было. Бессонница, однако, не была тяжка: императрица и Дашкова были бодры, сердца их были наполнены веселыми предчувствиями. В Красном Кабачке настиг войска Никита Ив. Панин и в третьем часу пополуночи написал Сенату: «Имею честь чрез сие уведомить Прав. Сенат, что ее им. в-ство благополучно марш свой продолжает, которую я со всеми полками застал у Красного Кабачка на ростахе. Впрочем, ревность неописанную и нимало не умаляющуюся к намерению предпринятому во всех полках вижу; о сем и удостоверяю». Навстречу этому удостоверению шло донесение Сената, отправленное также в 2 часа. пополуночи: «Государь цесаревич в желаемом здоровьи находится, и в доме ее и. в-ства, потому ж и в городе состоит благополучно, и повеленные учреждения исправны». Повеленные учреждения состояли в том, чтоб не пропускать ни в Петербург, ни из Петербурга ни людей, ни бумаг. Так, секретарь Ямской канцелярии представил Сенату записку, переданную ему старостою ямских слобод, а староста получил ее из Петергофа чрез почтаря; в этой записке за рукою генерала-поручика Овцына заключался приказ в ямские слободы: «Получа сей приказ, выбрав 50 лошадей самых хороших, прислать сюда, в Петергоф, с выборным и явиться на конюшню; а ежели потребует адъютант Костомаров пару лошадей, то дать ему без всякой отговорки». |
| Городцов в дневнике писал, что 28 апр. 1917 г. «в открытые залы музея вошел солдат-малоросс и начал кричать: «Вот куда наши трудовые гроши тратят: строят миллионные домы для хранения поганых черепков и никуда не годных бумаг! Товарищи! - обратился солдат к сбежавшейся публике,- весь этот навоз нужно выбросить вон, а в доме устроить фабрику!» Произошло движение. В музее оказалось много солдат и чернорабочих, и они, видимо, разделяли взгляды оратора» ( Городцов. 1997. С. 126). 27-28 нояб. 1917 г. под стенами музея развернулось сражение, в музейных помещениях перевязывали раненых. В 1917 г. на хранение в музей поступали коллекции частных лиц и учреждений: 28 ящиков собрания гравюр П. Я. Дашкова, 6 ящиков, в к-рых были помещены уникальные художественные ценности из Петрограда, включая картины Леонардо да Винчи и Боттичелли, 4 ящика коллекций гр. Строганова (Сергея Александровича или Григория Сергеевича), 5 ящиков из АН с ценностями, в т. ч. подлинными рукописями Пушкина и М. Ю. Лермонтова. В 1918-1920 гг. фонды музея существенно пополнились; составители отчета за 1916-1920 гг. характеризовали этот период как «исключительный в жизни Музея как по количеству, так и по значительности его приращений». В фонды музея вошли собрание древностей, рукописей, архив и б-ка Уваровых, собрание серебра А. А. Бобринского, серебра, фарфора и стекла Н. М. Миронова, огромный архив Куракиных, нумизматическое собрание и б-ка П. В. Зубова, б-ки со специальным подбором книг библиофила и издателя Л. Э. Бухгейма, историка Г. Ф. Карпова и генеалога Л. М. Савёлова. В эти же годы к музею были присоединены как особый отдел Патриаршая б-ка и как филиалы дом Археологического об-ва на Берсеневской набережной с б-кой общества, дом московской Епархиальной б-ки и б-ки бывш. Певческого уч-ща в Лиховом пер. с их фондами. В 20-30-х гг. ХХ в. в музей поступали многочисленные собрания реорганизованных и ликвидированных музеев (в частности, из собрания Румянцевского музея, Военно-исторического музея, музея «Старая Москва», Музея 40-х гг. |
| Атаман Тамбовского отдельского казачьего общества ВКО «Центральное казачье войско» казачий полковник В.П. Векленко подчеркнул, что именно слаженность соработничества представителей органов власти в Тамбовской области, Русской Православной Церкви, казачества и системы образования с казачьим компонентом является примером дружбы для казачьей молодежи. «Для нас работа с молодежью давно стала приоритетом. Любые наши мероприятия с допризывной молодежью, казачатами происходят через приобщение к духовному опыту. Дети знают историю православных праздников и церковных традиций. Молодежь видит старших казаков на богослужениях в храмах, в помощи приходам, и система нравственных норм Православия усваивается надежно», — сказал атаман. Руководитель пресс-службы Синодального комитета по взаимодействию с казачеством Н.А. Селиванова в докладе «Потенциал освещения соработничества Церкви и казачества. Проблемы. Ресурсы. Перспективы» рассказала о роли войскового священника и руководителя епархиального отдела по взаимодействию с казачеством в духовном попечении казачьей молодежи. Кроме того, Н.А. Селиванова рассказала о медийном потенциале просветительской работы Синодального комитета по взаимодействию с казачеством на примере сотрудничества Комитета и Российского государственного архива социально-политической истории, пригласив собравшихся принять участие в программе казачьего направления Международных Рождественских образовательных чтений в Москве. Состоялись выступления директора Мичуринского промышленно-технологического колледжа войсковой старшины Е.А. Бабайцевой, заместителей директора Казачьей кадетской школы имени графа И.И. Воронцова-Дашкова С.Ю. Войнова и И.И. Горбачевой, учащихся Казачьей школы. О воспитании духовно-нравственной личности ребенка рассказала М.И. Краснослободцева, заведующая детским садом «Красная шапочка», в котором образованы казачьи группы из дошкольников. Подобный опыт казачьего воспитания активно распространяется на Кубани и в Сибири. Подводя итоги работы кругло стола, священник Алексий Елагин передал в дар выступающим православную литературу и методические материалы Синодального комитета. |
| А.В. Никитенко А. С. Норов принадлежал к старинной дворянской фамилии, бывшей в свойстве с несколькими первостепенными домами. Знаменитая княгиня Дашкова находилась в числе родственных ей лиц. Мать Авраама Сергеевича была урожденная Кошелева. Отец его служил сперва в военной службе, потом перешел в бывшую коллегию иностранных дел, где оставался не долго, а остальное время своей жизни провел в Москве, посвятив его семейству. Он был человек умный и с благородным сердцем. От него дети его получили первые уроки во всем, что касалось требований чести и добра. Авраам Сергеевич родился 22-го октября 1795 года в отцовской деревне Ключи, Саратовской губернии. Известно, что лучшая школа нравов есть благоустроенное и просвещенное семейство, где всех членов соединяет дух мира, взаимного уважения и любви. Из этой естественной образовательной среды Авраам Сергеевич вынес зачатки всего нравственно-прекрасного, которые развились впоследствии и выразились с такой ясностью и в жизни, и в характере его. После приготовительного домашнего ученья, он поступил в благородный университетский пансион в Москве, где, однако же, не кончил курса. Мы не знаем, какие причины побудили его родителей поспешить определением его в службу; но нельзя не пожалеть, что в юности ему не дано было полного, методически-научного образования, которое одно в состоянии для деятельности счастливых природных способностей установлять твердые опоры везде, где бы им ни приходилось жить и трудиться. По счастью природа иногда является в помощь там, где люди чего-нибудь не досмотрели. В самой натуре высших умственных сил заключается непреодолимое побуждение к их развитию и усовершенствованно. Кому неизвестно, что все даровитые личности, вопреки даже всевозможным препятствиям, успевают трудом, конечно усиленным, поставить себя, наконец, в уровень с требованиями времени и науки. Авраам Сергеевич учился непрерывно, ревностно и в юности, и в последующие периоды своей жизни, не смотря на соблазн обстоятельств, которые могли бы его от того и уволить без вреда его внешнему положению. |
| Вскоре после того вышел закон, чтобы молодые люди, хоть и окончившие курс учения и получившие дипломы на ученые степени в высших училищах, не имели бы права отправляться на службу в столицу, а должны были бы три года послужить в губернии будто бы для ознакомления с процедурой провинциальной службы. Срезанный на первых порах с ног, я, как говорится, сел как рак на мели». Уверенность кн. Баратаева, что Мотовилову за отказ его вступить в члены масонской ложи ни в чем не будет успеха, оправдалась вскоре на деле. На открывшуюся вскоре вакансию должности почетного смотрителя Корсунского уездного училища Мотовиловым была выставлена своя кандидатура, и когда ему было дано знать от Совета Казанского университета и от Училищного Комитета, что он на эту должность избран, то Баратаев призвал его к себе и объявил: — Этой должности вам не видать как своих ушей. И не только вы этой должности не получите, но и не попадете ни на какую другую государственную должность, ибо и Мусин-Пушкин (тогда попечитель Казанского учебного округа), и министр князь Ливен — подчиненные мне масоны. Мое приказание — им закон! С этого момента началось преследование или, вернее, травля Мотовилова, усилившаяся с течением времени до степени гонения, которое довело его в конце концов до такого нервного расстройства, что он заболел нервным ударом, приковавшим его к постели. В тяжких страданиях он промучился более трех лет. Его преследовали на службе, которой он, правда, все-таки добился, благодаря своей сверхъестественной энергии, помешали его браку с Языковой, создавали репутацию сумасшедшего и даже во времена губернатора Загряжского ухитрились подвергнуть личному задержанию по обвинению в государственной измене. От этого ареста он был освобожден лишь по приказанию министра юстиции, Димитрия Васильевича Дашкова. Не было клеветы, насмешки, тайных подвохов и ухищрений, которым не подвергла бы его политически-сектантская человеческая злоба. Возникновение и жизнь масонских лож, их сила и значение в жизни России еще ждут своего правдивого историка, вернее, наблюдателя. Да и дождутся ли они его?.. Печатью глубокой тайны, в которую посвящены отдельные, и притом неведомые самой масонской армии, главнокомандующие единицы, покрыта сущность их деятельности, их средства и цели как былые, так и настоящие. Масонство, с уверенностью можно утверждать, существует и ныне, под другою личиной, но разрушительные его и главным образом антихристианские, точнее антихристовы цели остались всё те же. |
| Однако, если отношение Гоголя к Пушкину не покрывается понятием „дружбы“ в привычном смысле слова, — то значительность литературного общения Гоголя с Пушкиным от этого отнюдь не уменьшается. В отношениях Гоголя с Пушкиным можно различать три фазы: 1) Пушкин — литературный покровитель начинающего Гоголя, 2) Пушкин — литературный советчик уже завоевавшего себе литературное имя Гоголя, 3) Гоголь — сотрудник пушкинского „Современника“. Первая фаза — от знакомства Гоголя с Пушкиным 20 мая 1831 г. на вечере у Плетнева и кончая выходом в свет обеих частей „Вечеров на хуторе“. Всё наиболее существенное для литературного общения писателей извлекается из их переписки этого года и из рецензии Пушкина на первую часть „Вечеров“. Вторая фаза освещается частью также перепиской Гоголя с Пушкиным, частью позднейшими воспоминаниями Гоголя („Четыре письма по поводу Мертвых душ“ и „Авторская исповедь“), частью тремя записями в дневнике Пушкина: от 3 декабря 1833 г. о чтении „Повести о том как поссорился…“, от 7 апреля 1834 г. („Гоголь начал по моему совету историю русской критики“ — это сообщение известными нам фактами не подтверждается) и от 3 мая 1835 г. („Гоголь читал у Дашкова свою комедию“). К этому времени относится „уступка“ Пушкиным Гоголю сюжета „Мертвых душ“, а также начало работы Гоголя над „Ревизором“ в результате рассказанных Пушкиным „анекдотов“ (см. 3-ю главу назв. работы В. Гиппиуса). Наиболее сложна последняя фаза отношений Гоголя и Пушкина — в период их сотрудничества в „Современнике“. Сюда относится ряд печатных высказываний Пушкина непосредственно о Гоголе и по поводу написанного Гоголем. Эти выступления Пушкина толковались в специальной литературе различно (см. 4-ю главу названной работы В. Гиппиуса). Наиболее правильным следует признать вывод, что разногласия Пушкина с Гоголем имели не принципиальный характер, что в написанном Пушкиным „Письме к издателю“ следует учесть его иронический и полемический смысл. Причиной некоторого охлаждения между Гоголем и Пушкиным, на которое намекает Гоголь в письме к Жуковскому от 16 (28) июня 1836 г., могло быть недовольство Пушкина Гоголем как рецензентом и вообще степенью его активности как сотрудника. |
|
|
