| Императрица Елизавета Петровна В 1744 году Киев посетила императрица Елизавета Петровна. Вместе с ней здесь тогда находился и наследник престола великий князь Петр Федорович с невестой – великой княжной Екатериной Алексеевной. Приготовления к визиту венценосицы начались годом ранее. Киевский генерал-губернатор генерал-аншеф Михаил Леонтьев, успевший побывать президентом Малороссийского правления, во время которого приобрел особое покровительство императрицы, предписал чиновникам на местах привести в порядок дороги и мосты, находящиеся на пути следования по большому тракту Санкт-Петербург–Киев. Офицеры для особых поручений согнали на эти работы огромное количество крепостных крестьян. Поскольку среди владельцев имений, расположенных по тракту, оказалась и Киево-Печерская лавра, имевшая здесь обширные заселенные земли за Днепром, она в течение нескольких месяцев ежедневно высылала на работы более тысячи приписанных к монастырю крестьян. Сам Михаил Леонтьев тщательно подыскивал апартаменты для размещения высокой гостьи. Поначалу он намеревался предоставить в распоряжение Елизаветы губернаторский дом. Архимандрит лавры Тимофей (Щербацкий) в апреле 1743 года написал в Петербург, адресовав графу Алексею Разумовскому письмо, где сетовал на то, что «для пребывания императрицы местное начальство хоть и назначило дом, в котором жили губернаторы, но поелику он стоит на скудном месте и даже не имеет при себе сада, то не благоугодно ли будет ее величеству остановиться в лавре, в архимандритских кельях, имеющих для себя различные удобства, с садом, виноградником для прогулок и прекрасным видом на Днепр и Заднепровье. Притом для государыни будет приятнее это помещение и потому еще, что родитель ее, император Петр I, во время посещения Киева всегда жил в сих кельях». Предложение архимандрита было поддержано в столице, и в июне архимандрит Тимофей получил от графа Разумовского письмо с уведомлением, что «государыня изволила назначить свое пребывание в лаврских архимандричьих покоях», а для «описания их и устройства иллюминаций назначен особый офицер». |
| „Рожала я, рожала я, Рожала я да не мучилась, Была девой, была девой, Породя девой осталася“, поют обыкновенно скопцы от лица Елизаветы Петровны 766 . Помолясь Саваофу, Елизавета Петровна затрубила в золотую трубу, утроба ее растворилась и на руках ее явилось „вознезженное дитя“ 767 . Она удивилась, „горючьми слезми“ залилась и благодарила Саваофа за это чудесное рождение сына. Узнав об этом чудесном рождении, вся вселенная перекрестилась, земля и небо обновились, ангелы, архангелы и вся небесная сила помолились, а „стены ада повалились и, так как, „не устояли адски крепости, чтобы не было уже лепости, чтобы избавил Бог от слепости“ 768 . Рожденный таким образом от Елизаветы Петровны сын был истинным сыном божиим и императором русским Петром III Феодоровичем. Как сын божий, он обладал и божественными свойствами: всеведением 769 , всемогуществом 770 , проявляющимся во власти вязать и решить грехи 771 и судить живых и мертвых 772 . По своим божественным свойствам вновь родившийся сын божий даже превосходил прежде являвшегося истинного Сына Божия. „У нынешнего сына божия, говорил Громов Андреянову, больше благодати, чем у прежнего. Господь Саваоф дал искупителю по мере такую власть во всем, что помимо искупителя ни одна душа не спасется“ 773 . В нынешнем сыне божием, как выпел один из пророков во время радения, пребывает сам „Господь Саваоф и с ручками и с ножками“ 774 . По сказанию одних скопцов, рождение нового богомладенца случилось в Голштинии 775 по сказанию других – в России 776 . Елизавета Петровна, по рождении сына, царствовала в России только два года (а по свидетельству других и вовсе будто бы не царствовала); потом, оставив престол одной из своих приближенных фрейлин, весьма похожей на нее и „лицом и нравом“ 777 , сама отправилась в орловскую губернию, где и доживала последние годы своей жизни под именем простой женщины Акулины Ивановны. Между тем, сын Елизаветы Петровны Петр Феодорович, достигши отрочества, принял оскопление. Это происходило, по единогласному показанию всех скопцов, в Голштинии. Прибыв в Россию, Петр Феодорович вступил в брак с Екатериной Алексеевной, которая, узнав о неспособности его к брачной жизни, стала ненавидеть его и искала удобного случая лишить его жизни. |
| Гражданское общество, имеющее давние традиции в странах Запада, не отличается однородностью, поскольку в него входят различные или даже противостоящие силы. Но именно оно в нужный момент способно выступить на исторической арене как мощная и более или менее единая сила, способная заставить считаться с собой и правительство, и население страны в целом. Казалось бы, это выглядит пародоксально, так как для России характерны " общинность " , " коллективизм " , постоянно и ярко выражающиеся в непосредственных взаимоотношениях людей, а граждане западных стран гораздо более сосредоточены на своих собственных, частных, личных интересах, им в гораздо большей степени присущ всякого рода " индивидуализм " . Но суть дела в том, что общество, сложившееся в странах Запада, не только не противостоит частным, личным - в конечном счете " эгоистическим " интересам своих сочленов, но всецело исходит из них. Оно выступает как мощная сплоченная сила именно тогда, когда действия правительства или какой-либо части населения страны угрожают именно личным интересам большинства . Вспомним, как зимней ноябрьской ночью 1741 года Елизавета Петровна со словами: «Ребята! Вы знаете, чья я дочь, ступайте за мною!» повела гренадеров Преображенского полка на штурм царского дворца. Их было всего 308. Но сопротивления они не встретили, и Елизавета Петровна была провозглашена Императрицей. На Первом съезде Советов рабочих и солдатских депутатов в июне 1917 года большевиков было и того меньше (105 делегатов - около 10%), но им удалось перевернуть страну, потому что не нашлось альтернативной сплоченной политической силы, способной им противостоять. Великая княжна Ольга Александровна вспоминала о поездке царской семьи по Поволжью: «Где бы мы ни проезжали, везде мы встречали такие верноподданнические манифестации, которые, казалось, граничат с неистовством. Когда наш пароход проплывал по Волге, мы видели толпы крестьян, стоящих по грудь в воде, чтобы поймать хотя бы взгляд царя. В некоторых городах я видела ремесленников и рабочих, падающих ниц, чтобы поцеловать его тень, когда он пройдет». |
| В Московском царстве И. официально никогда не запрещался, но переход мусульман в Православие приветствовался. Ту же установку имела конфессиональная политика Российской империи при Петре I, к-рый лишил отказавшихся креститься служилых татар права обладания поместьями и вотчинами с крепостными-христианами (1713) и распространил на мусульман рекрутскую повинность (1722). Указами первых российских императоров и императриц ограничивалось строительство новых мечетей, многие молитвенные дома и медресе были закрыты, попытки возврата из Православия в И. жестко карались. Политика имп. Елизаветы Петровны в отношении И. была противоречивой. Правительство поощряло миссионерскую деятельность среди мусульман и язычников Поволжья т. н. Новокрещенской конторы. При этом в 1756 г. для приведения мусульман к присяге было разрешено строительство новых мечетей в ряде губерний Европейской России. В 1755 г. по именному указу Елизаветы Петровны первым российским генералом-мусульманином стал сподвижник Петра I, незаурядный дипломат и управленец Кутлуг-Мухаммад Тевкелев. Положение И. в гос-ве во многом зависело от внешнеполитических успехов Российской империи. Политическое признание И. и начало его изучения связаны с активизацией российской политики на мусульманском Востоке. Во время Каспийского похода по именному указу Петра I в 1722 г. было напечатано 1-е отечественное сочинение по исламоведению - «Книга Систима, или Состояние мухаммеданския религия» Дмитрия Кантемира (1673-1723). После подчинения российскими войсками в ходе русско-тур. войны 1768-1774 гг. Крымского ханства и подписания договора с ханом Сахиб-Гиреем II (1772), по к-рому ханство перестало быть вассалом Османской империи, имп. Екатерина II объявила политику ограниченной веротерпимости. По указу 1773 г. разрешалось строить мечети, мусульм. общины получили административно-религ. автономию. Хотя по Кючюк-Кайнарджийскому мирному договору 1774 г. Россия признала духовный авторитет турецкого султана как халифа мусульман-суннитов, в 1783 г. она в одностороннем порядке аннулировала данную статью договора. После присоединения Крымского ханства к Российской империи (1783) имп. Екатерина II издала манифест, в к-ром обещала обеспечить право на свободное исповедание И. мусульманам Крыма и Кубани. Был ослаблен запрет на строительство новых мечетей. После 3-го раздела Речи Посполитой аналогичный манифест был обращен в 1795 г. к литов. татарам. |
| 3. Волынский Артемий Петрович (1689–1740) – русский государственный деятель. Происходил из древнего рода, примкнул к реформаторам. В 1704 г. зачислен солдатом в драгунский полк. На военной дипломатической службе находился до 1719 г., затем – губернатор в Астрахани до 1724 г., а с 1725 по 1730 г. (с перерывами) – казанский губернатор. Важное событие в его карьере – женитьба на двоюродной сестре Петра Великого Александре Львовне Нарышкиной; в 1722 г. царь доверил Волынскому возглавить поход в Персию (1722–1723). Военная неудача навлекла на него царский гнев и немилость. Во время своего губернаторства в Казани страсть Волынского к наживе, необузданный его нрав достигли своего апогея и вызвали учреждение над ним со стороны правительства особой опеки, «инквизиции». С 1738 г. – кабинет-министр, а в 1739 – единственный докладчик по делам кабинета. Вскоре в результате дворцовых интриг со стороны Бирона и своего главного противника Остермана Волынский навлек на себя недовольство императрицы Анны Иоанновны и был отставлен. По подозрению в казнокрадстве был арестован, а когда в его личном архиве обнаружили «генеральный проект» улучшения государственного правления в империи, Волынского обвинили в государственной измене. Его «конфиденты» – Хрущов, Еропкин и Соймонов под пыткой указали, что Волынский намеревался по смерти Анны Иоанновны занять императорский престол. Генеральное собрание, судившее Волынского и его сообщников, приговорило его «живым посадить на кол, предварительно вырвав ему язык, а его сообщников четвертовать, а затем отрубить им головы». 27 июня 1740 г. Волынский, Еропкин и Хрущов были казнены; похоронены они были на Выборгской стороне близ церковной ограды Сампсониевского храма. Новая русская императрица Елизавета, сменившая Анну Иоанновну, торжественно поклялась перед тем, как взойти на престол, «никого не казнить смертью». Она осуществила этот обет в своем указе от 17 мая 1744 г., фактически отменившем смертную казнь в России, и в продолжении 20 лет своего правления (1741–1761) Елизавета противостояла Сенату и Синоду в их попытках склонить ее к отказу от данного ею слова. Волынский известен как автор «рассуждений» – «О гражданстве», «Каким образом государем суд и милость иметь надобно» и др. См.: Корсаков Д. А. Артемий Петрович Волынский//Древняя и новая Россия. СПб., 1876. Кн. 1; 1887. Кн. 1–2; Городецкий Н. Н. Памятник на общей могиле Еропкина и Хрущова//Русская старина. СПб., 1886, |
| Следуя в целом петровской традиции, были предоставлены льготы ученому монашеству: 5 июля 1738 года было позволено постригать всех «ученых и к службе годных» в случае соблюдения других условий (увольнение, свидетельство о доброй жизни) . За сухими формулировками аннинских указов скрываются сотни разоренных обителей, сотни осужденных и сосланных в Сибирь настоятелей, кровь, пот и муки тысяч простых монахов. За десять лет репрессий число монахов и монахинь сократилось более чем на 10 тысяч человек: с более чем 25 тысяч (в 1724 году) до 14 тысяч монахов и монахинь в конце правления Анны . Для того чтобы сделать вывод об исполнении и действенности ограничительных указов и распоряжений в отношении Малороссии, нужно ознакомиться с документами, отражающими численность братии различных монастырей. М.В. Яременко, проанализировав документы киевских неставропигиальных мужских монастырей, делает вывод, что суровость постановлений петровского времени и начала правления Анны Иоанновны (до 1732 года) для Киевской епархии не была ощутима. С 1723 по 1732 год в Софийской обители приняли монашество 31 послушник, в Николаевской – 20, в Золотоверхо-Михайловской – 29, в Братской – 12, в Выдубицкой – 15, в Кирилловской – 12 . Интересно было бы сравнить эти данные с подобными данными в различных епархиях Великороссии. После 1734 года ситуация резко изменилась. Во всех перечисленных монастырях за два года – в 1734–1735 годах – не было пострижено ни одного послушника. Из чего можно сделать вывод, что репрессии аннинской поры держали в страхе и киевское монашество. Тем не менее, к 1740 году в Малороссии оказались сотни иноков, постриженных вопреки указам . Смена политики по отношению к монашеству произошла при воцарении Елизаветы Петровны. Особенно это коснулось малороссийского монашества. Вот текст именного указа императрицы Елизаветы Петровны 1749 года: «Марта 22-го. Именный, данный Синоду. Указали Мы: по докладу преосвященного Стефана, архиепископа Новгородского, семинарии Новгородской учителей Павла Сопковского, Ивана Кремянского, Ивана же Кременецкого по их желанию постричь в монахи, и впредь из Малороссийского народа, желающих в монашество, в находящиеся в Малороссии монастыри к пострижению допускать токмо с ведома и усмотрения епархиальных архиереев, а в Киево-Печеркую лавру – архимандрита тоя лавры, по силе Духовного регламента; однако же сие позволяется с таким подтверждением, что малолетных ниже 17 лет , хотя бы кто из таковых и сам пожелал, а в неволю и никого, особливо же великороссиян, ежели кто того домогаться будет, ни под каким видом без собственного Нашего указа отнюдь не постригать» . |
| «Откликнись как сможешь». Вечер памяти Елизаветы Глинки «Лиза предложила напечатать листовки, чтобы дети на территории Донецкой и Луганской области не взрывались на минах и снарядах. Их раздали в каждой школе, на всех пограничных переходах. И с декабря месяца ни один ребенок на неразорвавшейся мине не подорвался. Их не привезли в клинику Рошаля, чтобы пришивать ноги». 20 февраля, в день рождения Доктора Лизы в Библиотеке иностранной литературы состоялся вечер памяти для тех, кто знал ее и любил. «Ответа я жду всегда» Минута молчания. Родные, друзья, коллеги Доктора Лизы рассаживаются и как будто ждут начала, как будто ждут, что сейчас в зал войдет главный виновник праздника, даже юбиляр – Доктору Лизе сегодня исполнилось бы 55 лет. Ведущая Светлана Сорокина прерывает общее молчание: – Да, будь Елизавета Петровна жива, этот день прошел бы по-другому. Постоянно звонил бы телефон, все бы ее поздравляли, несли цветы и подарки. И подарки эти были бы разными. Потому что общалась Елизавета Петровна с очень разными людьми – от бомжей до министров, от маленьких детей до глубоких стариков. И несмотря на праздник, она все равно бы делала кучу дел и рабочих звонков. Советник президента, председатель Совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов встал перед залом и вместо торжественной официальной речи зачитал свою смс-переписку с Доктором Лизой – все подряд, не стесняясь личных сообщений и неловких фраз. « Первая запись. 23 июля 2012 года. Лиза еще не стала членом СПЧ, мы только с ней созвонились, я ее спросил, готова ли она баллотироваться в состав совета. Она сказала: «С вами – да». 2 октября 2013 года, 16:45. Лиза: «Девочка Надежда, 12 лет, крайне-спинальная опухоль головного мозга, мать Татьяна (фамилия, телефоны). Звони Амбиндеру». Лев Сергеевич Амбиндер – член совета, глава Русфонда. Все срослось. 22 ноября 2013 года, 20:24. «Мата, перезвони». В то время у нас появились клички. Мы были вместе в Берлине – Лиза, Лена Тополева и я. Я пригласил всех зайти к моим друзьям, и Лиза спросила: «А как ты нас представишь?». Я говорю: «Я вас представлю как особый женский батальон Совета по правам человека – Мата и Хари». Вот, Лиза схватила эту формулу, меня обозвала Юстасом, и так и пошла наша переписка – Мата, Хари, Юстас. |
| Ниже стоит приписка к документу: «По сему прошению вышеписанные деньги двести двадцать три рубли пятьдесят шесть копеек с половиною выданы оному господину ассесору Сердюкову по ассигнации 1751 г. генваря в 24 день из кабинета». В приложенной описи расписано было по годам, что и когда доставлено в Хотилово на построение церкви. Доставкой грузов занимались вышневолоцкая община и вышневолоцкие ямщики, а так же крестьяне Хутынского монастыря. Стоит отметить, что Михаил Сердюков внёс серьёзный вклад в построение храма в Хотилове. Из всего вышеописанного мы видим, что если бы не старание Сердюкова, то заготовление строительных материалов для храма затянулось на длительное время. «Поручить строение в Хотиловском яму церкви архитектору Чевакинскому» Серьёзный вопрос, который стоит перед исследователем, изучающим построение того или иного храма – кто был архитектором. В данном случае всё оказалось гораздо легче, чем в подобных ситуациях. Имя архитектора указано в документе, а также и судьба проекта. Хотя остаётся не ясным, по каким критериям заготавливался кирпич для храма, если не было изначального проекта. В любом случае, известно нам одно: вопрос о проектировании храма был поставлен ещё во времена царствования Елизаветы Петровны, но решился только при Екатерине II. 10 апреля 1749 г. из кабинета Елизаветы Петровны в канцелярию «главной артиллерии и фортификации» последовало предписание выслать в Хотилово для составления плана села и выбора места под построение храма «одного инженер-офицера. Из документа за 13 апреля 1749 г. мы узнаём имя этого офицера – Иван Шишков. Ему повелено было «ехать на Хотиловский ям и по приезде положеннаго места всего онаго Хотиловскаго яму зделать план, на котором плане их назначить старой и новой дворцы… площадь таковых и то место, где приготовленный на построение вновь каменной церкви кирпич лежит». План, видимо, был составлен. Но судьба его неизвестна, как не ясна и задержка в деле подготовки строительства на целых четырнадцать лет! Следующий документ дела датирован уже 9 июля 1763 г. Это доношение губернатора Новгородской губернии Степана Ушакова на имя уже новой Императрицы Екатерины II, которая лично заинтересовалась делом о постройке церкви. Кабинет новой Императрицы повелел собрать сведения о материалах и проделанной работе. Эти сведения представил управитель Хотиловского яма Агей Мельницкий. В своём рапорте он описал количество заготовленного материала. Количество его осталось прежним, заготовленным ещё М.И. Сердюковым. Добавилось лишь от приходских людей собранная сумма в триста двадцать один рубль. Интересен тот факт, что заготавливался изначально материал без всякого плана – «да и плану тои церкви не было, чего ради ныне внове учинен план». К плану храма приложена строительная смета, которую также выслали на рассмотрение Императрицы. В смете указаны все материалы, а также оценена работа каменщиков, штукатуров, плотников и столяров в 3480 руб. А с иконостасами цена постройки храма должна была составить 4480 руб. |
| В виду общей недоброжелательной политики правительства к раскольникам. 220 Сапожников думает иначе. По его мнению, в царствование Елизаветы Петровны самосожжение в расколе заметно шло на убыль. Но к выводам г. Сапожникова следует относиться очень осторожно. Ему осталось неизвестным весьма большое количество архивного материала, непосредственно относящегося к вопросу о самосожжении раскольников именно в этот период. Достаточно указать на то, что даже в делах Сената он пропустил одну очень важную для него книгу 21783), заключающую в себе исключительно дела о самосожжениях раскольников в царствование Елизаветы Петровны. Правда, он заявляет, что этой книги, числящейся только по реестру, в Архиве М-ва Юстиции не имеется. Г. Сапожников плохо смотрел: книга эта всегда стояла и теперь стоит на своем месте, поражая обозревателя своими громадными размерами... И это только в делах Сената, а сколько подобного архивного материала находится в других отделах того же Архива М-ва Юстиции, куда Сапожников не только не заглядывал, но и о существовании которых он, по-видимому, даже и не подозревал. 231 См. Собрание постановлений по части раскола. Кн. I-я, стр. 300–301. В полном Собрании Законов этого акта нет. 232 Следует, впрочем, заметить, что вопрос об общей вероисповедной политике правительства Петра III-ro все еще остается невыясненным в должной степени. Обычное решение этого вопроса, принимаемого учеными-исследователями, страдает большими неточностями и нуждается в серьезном пересмотре. 234 В России в осмнадцатом веке перевороты придворные были делом обычным, говорит Герцен. Не было ничего постоянного. Ложась вечером в постель, жители Петербургские никогда не знали, вод властью какого правительства застанет их будущее утро. Зато и Россия мало заботилась о всех этих переворотах, которые были особенно важными лишь для некоторых немецких интриганов…, для некоторых знатных бар, поседевших во всяких преступлениях и в обычае нарушать данную ими присягу, и для гвардии, которая подобно древним римским преторианцам, располагала российским престолом. |
| Таким путем правительство Елизаветы Петровны думало создать чисто внешнюю преграду для убегающих в Польшу раскольников. Но вместе с тем оно старалось также и о том, чтобы возвратить беглецов в Россию. Предметом его внимания были не только те раскольники, которые пытались бежать, но и те, которые уже ушли за границу и проживали в Польше. Таковых правительство прямо и открыто вызывало в Россию, обнадеживая при этом милосердием Императрицы. Ибо все меры не достигали желанных результатов. Бегство не прекращалось, и беглецы не возвращались обратно. Причина вполне понятна. Правительство Елизаветы Петровны боролось, собственно, с последствиями, не устранив причин рассматриваемого явления. Притеснения, которые испытывали в России раскольники и которые, собственно, заставляли их бежать за границу, продолжались по-прежнему. Правда, правительство пыталось бороться и с этим; но его борьба носила какой-то платонический характер: все дело ограничивалось одними словами. Такое отношение правительства к старообрядцам, живущим в России, было, конечно, хорошо известно их единомышленникам, проживавшим в Польше и других заграничных местах. Немудрено поэтому, что на призывы правительства зарубежные раскольники отвечали полным молчанием 219 . Очевидно, нужны бы- —286— ли другие меры, более и целесообразные, и более решительные. Правительство Петра III-ro сделало новую постановку этого вопроса. Оно хорошо понимало, что в данном случае на полумерах останавливаться нельзя. Перед ним вставала дилемма: или отказаться совсем от мысли возвратить в Россию беглецов-раскольников, или предоставить им и в России права свободного отправления закона по их обыкновению. В своей законодательной деятельности по отношению к раскольникам, бежавшим за границу, оно избрало второй путь, который и намечался им в приведенном выше указе. Указом повелевалось Правительствующему Сенату для раскольников, которые, удалясь заграницу, пожелали бы возвратиться в отечество, сочинить особое положение, по которому таковым раскольникам надлежало назначить особые местности для населения, именно – Барабинскую степь в Сибири и другие тому подобные места. |
|
|
