| Никон продолжал свои подвиги в ските Анзерском, как совершенно неожиданно случилось обстоятельство, вследствие которого он должен был оставить этот монастырь. Старец Елеазар, настоятель Анзерского скита, отправляясь в Москву за сбором приношений на устроение в своем ските каменной церкви, взял вместе с собою и Никона. Собравши в Москве милостыни до 500 р., они возвратились в Анзер. Прошло три года а собранная сумма все еще не употреблялась по назначению, здание предполагаемой каменной церкви не было даже начато. Никон стал напоминать о деньгах своему настоятелю, советуя ему или начать построение церкви, или же переложить деньги для безопасности в казнохранилище соловецкого монастыря. Во время таких напоминаний Никон в горячности раз укорил даже настоятеля и братию в сребролюбии. Это оскорбило благочестивого старца и он выразил Никону свой гнев на него за непослушание. 2 Происшедшее таким образом между ними несогласие кончилось тем, что Никон решился оставить Анзерский скит после 3-летней подвижнической в нем жизни. – Он сел в лодку и с одним крестьянином отплыл в Кожеезерскую пустынь, которая так же, как и Анзерская, известна тогда была своими подвижниками. На море Никон был застигнут бурей, но по молитве спасся от погибели. Прибитый ветром к острову Кию, он возблагодарил Господа за свое спасение, на месте выхода своего на берег водрузил крест и дал обет, если Господь поможет ему в дальнейшем течении жизни, выстроить здесь монастырь, что действительно и сделал в последствии, как увидим. Когда буря стихла, Никон снова отправился в путь. Доплыв до устья реки Онеги, он отдал своему проводнику последние деньги, и, отпустив его, пошел один вверх по берегу реки. На пути он стал чувствовать усталость и голод. Завидя на другом берегу реки селение, он направился туда, но никто не хотел перевезти его чрез реку. Нашлась впрочем одна набожная вдова, которая велела сыну своему перевезти монаха странника; у сей же вдовы Никон нашел не богатый, но радушный прием и покой; это было тем дороже для него, что в стране той был тогда голод. Оставляя своих благодетелей, Никон призвал на них благословение Божие и обещался не забыть их. На третьи сутки он достиг, наконец, до Кожеозерской обители, где и был принят в число подвижников. |
| Обзор постановлений о браке в православной церкви (3,19,217 и 325). О крещальнях в древней христианской Церкви (46). Различные пути обращения из язычества к Христианству в первые века (270 и 386). « Просветитель» преподобного Иосифа волоцкого (153). Сведения о древних переводах творений св. отцев на славяно-русский язык (235 и 352). Суждение одного иноверца о русском расколе сравнительно с преобразовательными сектами Запада (80). Добрый самарянин. Евангельская притча (180). ______________________ Памятники древле-русской духовной письменности: 1) черноризца Зиновия слово на память преподобного Савватия соловецкого (96 и 197). 2) слово похвальное на освещение церкви и на перенесение мощей преподобных Зосимы и Савватия соловецких (302). 3) два поучения о постах (444). Об учреждении в С. Петербурге общества для сбора пожертвований на вспоможение беднейшим церквам и монастырям в России (315). 11. Православный собеседник. 1860 год часть первая оглавление первой частиправославного собеседника на 1860 год Об основных началах русского церковного права (3 и 121). Действие греческого Номоканона в древней России по церковно-судным делам (253 и 359). Деятельность пастырей Церкви IV века по отношению к общественной жизни (34 и 145). Об источниках сведений по разным наукам, в древние времена России (181). Обзор русских летописей в содержании и характере их, преимущественно церковно-историческом (385). Несколько слов, из старинных книг., к безпоповцам (73). Взгляд русских раскольников на римскую Церковь (ответ Гагарину) (297). Несправедливый приставник. Евангельская притча (323). Аллегорические изображения времен года (выписка из старинных рукописей) (441). ______________________ Памятники древле-русской духовной письменности: 1) житие преподобного Елеазара анзерского (101 и 237). 2) правило о покаянии (346). 3) послание константинопольского патриарха к русскому иноку, об иноческой жизни (448). 12. Православный собеседник. 1860 год часть вторая оглавление второй частиправославного собеседника на 1860 год |
| Открылась новая Голгофа. Где ранее с молитвой иноки вспоминали смерть Христа, спасительную для творения Божиего – человека, теперь здесь это творение – человека – убивали и мучили. И те, кто сохранил в душе неугасимую лампаду веры, ныне сияют в Соборах святых новомучеников и исповедников, имена которых мы не все даже знаем. И тогда находившимся рядом с ними, и сейчас нам дают они пример стойкости и веры. Их было много таких, но еще более было сгинувших в неверии и отчаянии. Вот так этот монастырь показал два пути жизни для человека. Два пути прихода Евангелия в жизнь человека. В свое время эта обитель стала символом того, как вера, благочестие, стремление ко Христу могут и на северном краю света создать монастырь, собрать братство, своим трудом и своей молитвой созидающее и дом своей жизни под суровым небом, и дом своей души. Но также он, этот монастырь, стал символом мерзости запустения на святом месте, как и множество других обителей и храмов, известных и неизвестных, великих и малых, обращенных в тюрьмы, психбольницы, медвытрезвители, колонии для несовершеннолетних и совершеннолетних преступников. Ибо это святое место без Бога, без молитвы, без смиренного покаяния не освящает душу, и насилие даже в святых стенах не лечит и не исправляет общество, но заражает смертной тоской безысходности. Но Бог поругаем не бывает. И монастырь на далеких островах, главным праздником которого был день Преображения Господня, стал прообразом грядущего преображения страны и общества и человека. Всё, что созидалось силой, страхом, угрозой, ложью, кровью и смертью, называясь романтикой, молодым энтузиазмом, верой в светлое и бесконечное будущее, радостное и счастливое, вдруг в один день преобразилось, сияние величия исчезло без сопротивления и вместо обещанной красоты открылось зияние страшных ран поругания самих себя, своей земли, истории, веры. Каким будет наше преображение, зависит от нас. Станут ли и для нас заповеди Божии живыми? Каким будет наше преображение, зависит от нас. Станут ли для нас заповеди Божии такими же живыми и призывающими нас на путь жизни вечной, какими они были для преподобных Зосимы, Савватия, Германа, митрополита Филиппа, преподобного Елеазара Анзерского и многих других святых подвижников, учивших местное население христианству личной жизнью своей? Или этот монастырь будет строго заповедной зоной, достопримечательностью на денежной бумажке, останется музеем, пыльной и неприкосновенной скрижалью в скучной и непонятной истории чуждого народа, красиво именуемого в прошлом Святой Русью? |
| Разросшееся хозяйство, а потом и водворение на острове военных людей, нарушало дух молитвенного уединения, которым так дорожили настоящие монахи. Среди монашеской братии даже стали появляться случайные люди, не готовые к многотрудной иноческой жизни. Тем не менее, Соловецкий монастырь и в новых исторических условиях оставался твердыней веры. Паломники, во множестве добиравшиеся до Соловков, видели уставную строгость монастырской жизни. Соловецкие храмы поражали их своими размерами и красотой, а библиотека – обширностью, имеющихся в ней, книг и рукописей (соловецкие монахи не только хранили и переписывали книги, но и сами нередко брались за перо). Но, главное было в том, что соловчане, вновь и вновь представляли миру настоящих подвижников. Именно таких молитвенников, отмеченных «добрым житием», братия часто избирали себе в игумены, обнаруживая тем самым и свой собственный духовный настрой. Некоторые из этих игуменов, со временем, прославились как святые: Филипп, Иаков, Антоний, Иринарх, Маркелл. Умножалось и число отшельников. Соловецкие монахи основывали новые обители: преподобный Иов Ущельский – на Мезени, преподобный Дамиан Юрьегорский – на Илексе, преподобный Елеазар Анзерский – на соседнем с Большим Соловецким, о-ве Анзер. Среди подвижников той эпохи наиболее примечательна фигура святого Филиппа, возглавлявшего обитель с 1543 по 1566 г. Будущий игумен был выходцем из знатнейшей боярской семьи Колычевых (другая ветвь этого рода, со временем, даст начало царской династии Романовых). В возрасте тридцати лет он, неожиданно для окружающих, оставил столичную карьеру и тайно ушел на Соловки. Хотя молодой человек никому не рассказывал о своем происхождении, островная братия понимала, что новоначальный инок воспитывался не в крестьянской семье, и удивлялись, с какой готовностью он брался за самые тяжелые, явно непривычные для него работы. Успехи Филиппа в монашеском деле были столь очевидны, что он получил благословение на уход в лесную келью, где провел в одиночестве несколько лет в строгом посте и непрестанной молитве. Уединяться в своей пустыни он не прекратил и после того, как братия избрала его настоятелем и он развил энергичную деятельность, преобразившую монастырь. В его игуменство остров впервые украсился каменными храмами, его далекие концы были соединены с монастырем дорогами, а десятки соловецких озер – каналами, обеспечивавшими братию почти неиссякаемым запасом гидроэнергии. Вырос монастырский флот, были созданы портовые сооружения, появились скотные дворы и собственное производство одежды и обуви, заработали скрипторий и иконописная мастерская, и пр. При этом, хозяйственные хлопоты, отнюдь, не были для игумена приоритетными перед, собственно, монашеской жизнью. Убежденный сторонник общежитийного устава, он требовал от братии строгого исполнения обетов и сам показывал ей пример, бывая, по словам автора жития, «на всяк день собеседник Богу». |
| – Сверх церквей внутри и близ монастыря находятся 4 каменные ж часовни. Ризница здешняя, одна из богатейших в России, наполнена драгоценными вкладами государей и вельмож. Тут есть, между прочим, низанные необыкновенно-крупным жемчугом облачения, пожалованные в 1550 г. царем Иоанном IV , и золотой крест с мощами, осыпанный жемчугом и каменьями, дар того ж царя, в 1558; ковчег напрестольный из серебра, украшенный каменьями, весом более 28 фунт., сделанный в 1766; богатый ковчег же, пожертвованный в 1845 году Великим Князем Константином Николаевичем, и огромное Евангелие, оклад коего серебряный позолоченный, сделанный в 1801 г., весит немного менее пуда. Между семи ценными сокровищами обращают на себя особенное внимание: белая полотняная риза Преподобного Зосимы, данная ему, при поставлении в сан игумена, Новгородским Архиепископом Ионою, в которой отправлял священнослужение Св. Филипп, употребляемая и нынешними Архимандритами в великие праздники; псалтирь келейная Преп. Зосимы, у которой ветхость исправлена св. Филиппом, и образа. Пресвятые Богородицы Одигитрии, принесенный Преп. Савватием при водворении его на Соловецком острове. Здесь же, в ризнице, хранятся доспехи сподвижников Авраамия Палицына в деле спасения России: палаш Кн. Михаила Васил. Скопина-Шуйского, и сабля в серебряной позлащенной оправе с каменьями, данная вкладом от Кн. Димитрия Михайловича Пожарского. Сверх того, любопытные могут здесь видеть много драгоценных подлинных грамот Новгородского Веча и Марфы Посадницы на угодья монастырские. В оружейной палате собрано большое количество не менее достойного замечания древнего Русского и иноземного оружия и знамен, с изображением креста. В 1764 году Соловецкий монастырь включен в число первоклассных; а 1765, по именному указу, сделан Ставропигиальным. До учреждения штатов принадлежало монастырю более 5-т. душ крестьян, в разных недвижимых имениях. В XVI веке сослан был сюда в заточение известный Сильвестр, священник Московского Благовещенского Собора, имевший благодетельное влияние на нравственность царя Uoahha IV во время его юности; сей добродетельный муж, здесь и погребен. В конце XVI века здесь же принял иночество знаменитый Авраамий Палицын, который после подвигов своих к пользе отечества, удалился опять сюда и по кончине своей погребена в числе иноков сей обители и собеседником Св. Елеазара Анзерского был славный Никон, бывший потом патриархом. Здесь же был пострижен в иночество сосланный в заточение самозванец царь Симеон Бекбулатович, который потом, 1611, переведен в Кирилловский Белоезерский монастырь. В числе постригшихся здесь были также: патриарх Иосиф I, митрополит Новгородский Исидор, митрополит Псковский Иларион, митрополит Тобольский Игнатий, и другие. |
| Сын Новгородского священника, Митрофан, с юных лет благочестивый, по временам уединялся, чтобы беседовать со своею душою и Господом. Раз, когда он молился в уединенном месте, услышал он голос: «не здесь твое место; тебя ждет земля непросвещенная и жаждущая». Повинуясь небесному призванию, отправился он на р. Печенгу, к диким Лопарям. Эта страна дальнего севера входила прежде в состав Новгородских владений, а потом перешла под державу Московскую. Русские и в начале 16 в. бывали здесь только временными гостями, являлись для рыбных и звериных промыслов. Для них в Коле была часовня, а церквей вовсе не было. Длинная и широкая полоса по р. Печенге была занята более кочующими, чем оседло живущими, Лопарями. Первые сношения с Лопарями завязал Митрофан под видом дел торговых. Потом он говорил с ними о их верованиях и об одной небесной вере. Лопари обожали не только духов, но даже гадов и ночных нетопырей, поклонялись и камням. Проповедник Евангелия говорил им, что один есть истинный Бог , один Творец земли и неба, один Отец всех племен и народов, один Спаситель всех потомков первозданного и согрешившего человека. После долгих трудов и скорбей проповедника, значительнок число Лопарей, живущих у р. Печенги, уверовали в Господа Иисуса. Блаж. Митрофан не крестил их, потому что не был облечен саном священства; он даже не был еще иноком. Он отправился в Новгород испросить у архиепископа Макария грамоту на построение храма. Из Новгорода привел он с собою и плотников, которые более из усердия к Богу, нежели за деньги, решились идти с ним в дальнюю и дикую сторону. При построении церкви, блаж. храмодатель за три версты носил на плечах своих бревна и лес. В Коле, тогда еще малолюдном местечке, он нашел иеромонаха Илию, который освятил храм, крестил обученных вере Лопарей и постриг в монашество самого проповедника, с именем Трифона. Это было не прежде 1531 года. Он всю жизнь оставался простым иноком, но все почитали его, как пастыря; он заботился о материальном благосостоянии монастыря и новопросвещенных, предпринимал далекие путешествия в Москву и Новгород в тяжелые |
| Фрагмент иконы «Собор Соловецких святых». 2005 г. (ц. вмч. Георгия Победоносца в Яндове, Москва) Е. значится строителем скита с 1624 г. В Анзерской пуст. был принят устав, как у «древних отец скитских»: отшельники жили в кельях, находившихся в версте друг от друга, подвизались в уединении, дважды в неделю собирались на общую молитву в часовне или в келье Е. Богослужение совершалось по Афонскому уставу, по просьбе Е. список «скицкого устава» был прислан игум. Иринархом из Соловецкого мон-ря, привез его уставщик Дионисий. Е. неоднократно бывал в Москве по делам скита. Существует предание, что по совету келаря Троице-Сергиева монастыря Александра (Булатникова) царь Михаил Феодорович просил анзерского пустынника молиться о даровании ему наследника. Е. предсказал царю скорое рождение сына, и 10 марта 1629 г. царица Евдокия Лукьяновна родила буд. царя Алексея Михайловича . В Житии Е. сообщается, что, вступив на престол, Алексей Михайлович пригласил к себе анзерского подвижника. При игум. Иринархе Соловецкий мон-рь, к-рому подчинялся Свято-Троицкий скит, поддерживал анзерских подвижников. После кончины прп. Иринарха (17 июля 1628) отношение монастырских властей к скиту ухудшилось: соловецким монахам не разрешалось переселение на Анзер (в мон-ре «потерялась» царская грамота, разрешавшая переход соловецких насельников в скит, и Е. пришлось просить в Москве ее подтверждения), прекратилась регулярная доставка соловецкими судами денежных и продовольственных запасов скитянам, мон-рь отказывался принимать пустынников в свою больницу. Пользуясь особым расположением к анзерским пустынножителям царя Михаила Феодоровича, Е. сообщал ему о своих бедах и просил о независимости скита от Соловецкого мон-ря. Просьба Е. была удовлетворена 31 июля 1633 г.: царским указом скит стал самостоятельным, скитяне получили право избирать себе настоятеля. В 1636 г. Е. был дарован чин соборного старца, что давало ему право участвовать в управлении Соловецким мон-рем. Однако конфликт между обителью и пустынножителями не был исчерпан. |
| Этот прозорливый старец, в одно время, когда Никон совершал литургию, увидел омофор на его плечах и тогда же предсказал ему назначение к святительскому сану. Суровая жизнь в скиту была по душе Никону. Несколько лет провел он в сем далеком от сует мирских и пустынном убежище, где вместо стен одно море и благочестие служили оградой. Поэтому, впоследствии, когда Никон был уже патриархом, он особенно покровительствовал Анзерскому скиту, как месту, с которым были соединены утешительные для него воспоминания о его первых иноческих подвигах, и оказывал особенное внимание к преп. Елеазару – своему бывшему наставнику. Однако, между наставником и учеником скоро возникли неудовольствия. На острове была лишь небольшая деревянная церковь , и в зимнюю пору совершать в ней богослужение было весьма затруднительно. Вследствие этого преп. Елеазар отправился в Москву для отбора милостыни на построение в скиту каменной церкви и взял с собой Никона. Из Москвы они возвратились со значительной милостыней; принесенные деньги – около пятисот рублей – по распоряжению настоятеля были положены в ризницу и более двух лет находились там без употребления. Никону казалось неуместной такая медленность в построении храма, тем более, что он опасался, как бы слухи о деньгах, распространившись, не привлекли на их пустынный остров лихих людей, которые могли не только расхитить казну, но и много вреда причинить монастырю и братии. Он желал, чтобы деньги по крайней мере отданы были на сохранение в Соловецкий монастырь. Свои опасения и желания Никон откровенно высказал преп. Елеазару, который принял их с неудовольствием и с того времени начал гневаться на Никона. Никон, со своей стороны после напрасных усилий возвратить любовь старца, дал место гневу, дерзнул укорить старца и братию в сребролюбии и сам решил удалиться в другой монастырь. В то время монашествующие могли переходить их монастыря в монастырь по своей воле, могли жить где хотели. Этим воспользовался Никон, и сойдясь с каким-то богомольцем, посещавшим Анзерский скит, отправился вместе с ним на утлой ладье для избрания себе более удобного места для иноческих подвигов. |
| Весь пламенем Божественныя любве объят был еси, преподобне Елеазаре, егда во острове пусте богомыслием непрестанным и плоти умерщвлением подвизался еси, душу убо молитвою питая, тело же веригами удручая. О сем хваляще тя, зовем таковая: Радуйся, ветхаго человека в себе не пощадивый; радуйся, силою креста в подвизех себе утвердивый. Радуйся, пустынное лишение доблественне претерпевый; радуйся, память смертную присно имевый. Радуйся, власяницею и веригами плоть свою смиривый; радуйся, все плотское мудрование духу покоривый. Радуйся, богодухновенных книг списатель бывый; радуйся, мудрость духовную возлюбивый. Радуйся, преподобне отче наш Елеазаре. Кондак 9 Вси жительствующии в богоспасаемой обители сей к раце честных мощей твоих сошедшеся днесь, приснопамятне Елеазаре, и памятию добродетелей твоих сердца умиляюще, приносим ти хвалебную песнь, ангельски поюще Богу: Аллилуиа. Икос 9 Витийственных словес плетение не довлеет восхвалити достойно чудотворения твоя, преподобне Елеазаре. Обаче любовию движими, восписуем ти сицевая: Радуйся, вождю духовных воинов; радуйся, беснуемых свободителю. Радуйся, приемый от Господа власть на духи нечистыя; радуйся, и по смерти твоей низлагаяй вражия на нас ополчения. Радуйся, яко мощей твоих духи злобы устрашаются; радуйся, яко предстательством твоим всякия болезни исцеляются. Радуйся, в пучине морстей плавающим помощниче; радуйся, обидимых защитниче. Радуйся, преподобне отче наш Елеазаре. Кондак 10 Спасения подвигом добре подвизался еси, приснопамятне Елеазаре. Темже от Господа венец нетления тебе сплетеся, егда святую душу твою предал еси в руце Вседержителя, воспевая ангельскую песнь: Аллилуиа. Икос 10 Царю превечному в Небеснем Царствии предстал еси, святе Елеазаре, отшед от временныя жизни. Мы же, молитвенника тя тепла пред Престолом Господним имуще, зовем сице: Радуйся, от трудов временных к покою вечному славно прешедый; радуйся, и нас труды богоугодныя возлюбити научаяй. Радуйся, на земли Пресвятую Троицу присно славити обыкнувый; радуйся, Святей Троице ныне со ангелы предстояй радостно. |
| не предав в руки врага. Восстали на пустынника и злые люди из береговых жителей. Сговорившись между собою ограбить преподобного, злодеи пришли к пустыннику в расчете найти у него много богатств. Преподобный Елеазар увидел пришедших, предугадал их злой умысел и помолился Богу о защите. И Божественный Промысл, хранивший святого угодника, отнял разум у злоумышленников. Обезумев, они начали ходить вокруг келлии святого, не зная, что им делать, и даже забыв, зачем они пришли сюда. Умилосердившись над ними, преподобный вышел и кротко спросил их: «Чада! Что вы здесь хотите и зачем пришли сюда?» Они же, как безумные, не отвечая ему, продолжали кружиться до тех пор, пока по молитвам преподобного снова вернулся разум их и они очнулись как бы от сна. Сознав свой грех и вину перед подвижником, грабители, припав к ногам его, просили прощения. Преподобный же, поучив их не красть чужого, с миром отпустил их. После этого искушения подвижник избавлен был Божественным Провидением от наветов вражьих. Путем непрестанных подвигов он восшел на высшую ступень чистоты и бесстрастия, которые снискали ему милость Божию. Милость Божия к избраннику выразилась в следующем чудесном событии с ним. Однажды преподобный бодрствовал в молитвах, углубивши все свое внимание в богомыслие. Вдруг он услышал свыше Божественный повелительный голос: «Напиши мой образ!» Страх и радость овладели преподобным от этого необычного голоса. Но опасаясь искушения, он не тотчас приступает к исполнению повеления, ожидая дальнейшего разъяснения сего чуда. На другой же день, когда преподобный по обычаю своему с утра бодрствовал и молился, размышляя о том, чей ему образ повелено написать, он снова услышал тот же голос, еще с большей силой говорящий ему: «Напиши Мой образ, Христов». Тогда, уразумев в этом действительную Божественную волю, он попросил соловецкого иконописца Памву начертить образ Богочеловека Христа и потом уже сам тщательно изобразил его в красках. Образ этот, поставленный по погребении преподобного Елеазара против его гроба, послужил источником многих исцелений с верою приходившим и прикасавшимся к нему. |
|
|
