| Но чтобы сердце стало таким, любовь должна раскрыть свою тайну, проявив свое самое главное свойство: предстать любовью-жалостью, способною на подвиг сострадания. А эта тайна становится доступной только страдающему сердцу; только страдания постигают суть любви, которая является даром Божиим. Именно благодаря скорбям, благодаря тому, что плоть его болит, душа страдает, а “лицо побагровело от плача” (Иов 16:16), приходит к Иову прозрение. Он убежден, что “к страждущему должно быть сожаление от друга его”, но подвиг сострадания возможен лишь в том случае, если друг не оставил страха к Вседержителю (Иов 6:14). Иначе надежда тщетна. И “сыны века сего” оказываются “неверны, как поток, как быстро текущие ручьи, которые черны от льда и в которых скрывается снег. Когда становится тепло, они умаляются, а во время жары исчезают с мест своих. Уклоняют они направление путей своих, заходят в пустыню и теряются” (Иов 6:15–18). Не так нужны объяснения происходящего самому Иову, — он с благодарностью принимает от Бога и доброе и злое (Иов 1:21; 2:10), как его мучает невозможность оправдаться перед друзьями, которые дороги ему, поэтому он просит, чтобы Господь Сам заступился за него, оправдал его в глазах людей, которые мыслят в рамках законов плоти. Но чтобы преодолеть немощь человеческой любви, требуется подвиг: необходимо принести свое самолюбие в жертву, требуется осознание своей немощи, признание своего непонимания, своей слепоты (Ин 9:41). Не смогут понять страданий Иова друзья его, которые преисполнены лжесвидетельств. “Злоба твоя велика, и беззакониям твоим нет конца” (Иов 22:5), — спешат обличить они праведника, объясняя свои слова тем, что Бог “по делам человека поступает с ним и по путям мужа воздает ему” (Иов 34:11) и что “ищущие Господа не терпят нужды ни в каком благе” (Пс 33:11), а “нечестивому не будет добра” (Еккл 8:13). Друзья, ожидая в награду за исполнение закона “благо, чтобы есть и пить и услаждать душу свою от труда своего” (Еккл 2:24), находят обоснование своей правоты в ложно понимаемом принципе воздаяния, строя свое общение с Богом на основе юридических отношений, а не на любви, не понимая, что земные блага, которые воспринимаются нами как символ нашего благочестия, пред лицем Божиим теряют всякую ценность, ибо затрагивают область плоти, а не духа. Смысл истинных благ сокрыт от сторонних наблюдателей. Понятие благ гораздо шире наших представлений о них. Истинные блага — это не “пища и питие”, хотя и подается Господом все необходимое любящим Его. Но лучше сказать вслед за Апостолом, что “любящим Бога все содействует ко благу” (Рим 8:28). |
| Авва Дорофей пишет, что «спасение – во многом совете», но не со многими. Потому что в Святом Писании сказано: Друзьями твоими да будут многие, а советником твоим – один из тысячи (см. Сир. 6, 6 ). Поэтому нахожу неполезной для тебя поездку в К., кроме сказанной причины и потому, что находишься в тревожном состоянии. Вода, когда находится в мутном состоянии, для очищения своего требует того, чтобы дать ей спокойно постоять и отстояться, тогда чистую воду сливают, а тину выбрасывают. Еще в Ветхом Писании сказано: Если гнев начальника вспыхнет на тебя, то не оставляй места твоего ( Еккл. 10, 4 ). Есть и простая поговорка: «На одном месте и камень обрастает». И в старчестве сказано: «Сиди в келье твоей, и та всему тебя научит». Положим, что А. вызывает тебя под благовидным предлогом принести тебе пользу душевную, но враг наш душевный и искуситель через это ухищряет тебе сделать вред душевный. Святой апостол предостерегает нас, глаголя: Нам не безызвестны его умыслы ( 2Кор. 2, 11 ), т.е. вражии, которые скрываются под благовидными предлогами, как волки в овчих кожах. Поэтому лучше сидеть дома и искать пользы душевной внутри себя приличными духовными средствами, так как сказано, что Царствие Божие внутрь вас ( Лк. 17, 21 ). А совне от людей получаем пользу лишь тогда, когда не осуждаем их (2, ч. 1, с. 68). В первом письме писала ты, что взяла келейницу, но что она во многом тебя затрудняла и стесняла; а во втором письме пишешь, что она уже ушла от тебя. Но сама видишь, что с келейницей одни неудобства, а без келейницы другие неудобства. Особенно в случае болезни или изнеможения тебе невозможно обходиться без келейницы, как самое дело показывает. Что бы с тобой было, если бы 13-го августа в Киеве ты была одна без келейницы? Одной можно бы тебе душевно повредиться. И вообще сказано в Писании: Двоим лучше, нежели одному… Горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его ( Еккл. 4, 9–10 ). Высочайшим образцом безмолвия был Арсений Великий ; но и он в своем уединении имел при себе двух человек, Александра и Троила. Как же нам, немощным душевно и телесно, жить одним? Разве мы выше Арсения Великого ? (2, ч. 3, с. 135–136). |
| Мы много печемся о том, что изменчиво, считая его постоянно пребывающим; а на то, что постоянно пребывает, на душу, как будто на нечто скоропреходящее, мы не обращаем никакого внимания. Положим, что иной имеет великую силу. Но только до завтра, а после этого она погибает; это видно из того, что бывали люди, одаренные великим могуществом, и теперь их нигде не видно. Жизнь походит на сцену и сновидение. Подобно тому, как на сцене, по снятии покровов, исчезает разнообразие изображений, и как, с появлением солнечного луча, все сновидения улетают, – так и теперь, после того как последует кончина и общая, и каждого порознь, все разрушается и исчезает. И дерево, которое ты посадил, остается; и дом, который ты построил, тоже остается; между тем художник и земледелец удаляются и погибают. И когда все это происходит, мы, несмотря даже на это, не вразумляемся, и как будто бессмертные все это устрояем, предаваясь удовольствиям и наслаждению. 4. Послушай, что говорит Соломон, который на деле испытал значение настоящих вещей. «Построил себе домы, – говорит он, – посадил себе виноградники, устроил себе сады и рощи, сделал себе водоемы, собрал себе серебра и золота, завел у себя певцов и певиц, также крупного и мелкого скота было у меня больше, нежели у всех» ( Еккл.2:4–8 ). Никто не был столько предан наслаждению, никто не был так славен, никто так мудр, никто так могуществен, никто не видел, чтобы все так шло по его желанию. Что же? Ничто из этого не принесло ему пользы: но что говорит он после всего этого? «Суета сует, – говорит, – все суета " ( Еккл.1:2 ). Не просто суета, но суета по преимуществу. Последуем ему, умоляю вас, ему, изведавшему все на опыте; последуем ему, и обратимся к тому, в чем нет суеты, где истина, где все постоянно и неизменно, где все создано на камне, где нет ни старости, ни изменяемости, где все цветет, где все исполнено силы, где ничто не ветшает и не стареет и не приближается к разрушению. Возлюбим, умоляю вас, преискренне Бога – не из страха геенны, а из желания приобресть царствие. |
| Не сказал: «чтобы вы более не поступали» вы ходите, — так как это могло бы уязвить их, — но указал на других, хотя выразил то же самое. Также поступает он и в послании к Фессалоникийцам, когда говорит: « а не в страсти похотения, как и » прочие « язычники » (1 Фес. 4:5). Вы оставили, говорит он, их (языческие) верования; но это всецело зависло от Бога; а я требую того, что зависит от вас, — именно: жизни и хождения по Богу. Это ваш долг; а я призываю Господа в свидетели своих слов, — что я не умолчал, но сказал, как вам должно вести себя. « По суетности », — говорит, — « ума своего ». Что такое суета ума? Занятие суетными предметами. А что суетно, как не все настоящее, о чем говорит Екклесиаст: « Суета сует, — все суета! » (Еккл. 1:2)? Но скажет кто–нибудь: если (то или другое) суетно и ведет к суете, то для чего же оно существует? Если притом это — дело Божие, то как же оно может быть суетно? И много возражений касательно этого предмета. Но послушай, возлюбленный! Не дела Божии назвал (Екклесиаст) суетными, — нет; не небо суетно, не земля суетна, — нет; не солнце, не луна, не звезды, не тело наше. Все это — « очень хорошо ». Что же суетно? Послушаем, что говорит сам Екклесиаст: « Посадил себе виноградники, сделал себе водоемы, приобрел себе крупного и мелкого скота, собрал себе серебра и золота, завел у себя певцов и певиц. И сказал я в сердце моем, что и это — суета » (Еккл. 2:6–11); опять: « Суета сует, — все суета! ». Послушай, что говорит и пророк: « Собирает (человек) «и не знает, кому достанется то » (Пс. 38:7). Поэтому суета сует — великолепные здания, обилие и избыток золота, толпы слуг, шумно бегущих по площади, гордость и тщеславие, высокомерие и надменность. Все это — суета, потому что произошло не от Бога, но произведено людьми. Почему, однако же, это суетно? Потому, что не имеет никакой доброй цели. Суетны деньги, когда их расточают на удовольствия; но не суетны они, когда их употребляют на вспомоществования бедным. Когда ты тратишь их на удовольствия, — посмотрим, какое отсюда происходит следствие. |
| священник Андрей Лоргус Скачать epub pdf Глава 3. Общие понятия о человеке 3.1. Человек или животное В святоотеческом богословии можно встретить различные именования биологической природы человека: плоть, материя, телесность и даже животное. Человека в целом называть животным совсем не свойственно для православного богословия. Но вот его «животную» природу, то, что схоже у человека с животным, иногда называли так. Это более свойственно тем отцам, кто испытал на себе влияние греческой философии. В библейской антропологии мы этого не встретим. В Библии , правда, встречается нравственное обличение человека в грехе, который унижает человека, уподобляя его животным. Но эти метафорические сравнения носят явный морально-обличительный характер. Иов.18:3 : Зачем считаться нам за животных и быть униженными в собственных глазах ваших? Пс.48:13 : Но человек в чести не пребудет; он уподобится животным, которые погибают. Еккл.3:19 : ...участь сынов человеческих и участь животных – участь одна... 2Пет.2:12 :.. .как бессловесные животные... Иуд.1:10 : ...как бессловесные животные... Встречается и другое сравнение – скот – как обличение человека грешного: Пс.72:22 : ...как скот был я пред Тобою. Еккл.3:19 : ... и нет у человека преимущества перед скотом; потому что все – суета! Эти свидетельства Библии показывают, что человек может уподобляться животным. Это его поведение, его выбор, но не его природа. И вообще Библии не свойственно циничное унижение человека. Скорее можно встретить гневное обличение, переходящее в поношение, поругание человека, чем холодное презрение. Но обличение только за поведение, за грех , за жизнь, а не по природе. Вслед за греческой философией некоторые отцы и учители Церкви тоже пытались дать определение человека через сравнение его с животным. «Что есть человек, если не из души и тела состоящее разумное животное?» 35 Так говорится в сочинении, которое приписывали мученику Иустину Философу . Так же примерно пишет и Климент Александрийский , определяющий человека как |
| О рукотворенных храмах Божиих § I. Крайне ветх храм в селе Наумовке. Колокольня его пошатнулась; фундамент осыпался и весь он близок к разрушению. Начальство несколько раз напоминало наумовцам о необходимости исправить храм. Дело не двигалось; его задерживали штундисты. В селе Наумовке их много развелось в самых богатых крестьянских семьях. И сектанты, «взявшие силу», по выражению православных, – мутили сходы всякий раз, когда там поднималась речь о постройках нового храма. Поехал я в Наумовку побеседовать с сектантами. Надобно было беседой воодушевить православных христиан и смирить штундистов. Трудная предстояла мне задача; но, надеясь на помощь Божию, я уверенно отправился в путь. Штундистов заблаговременно оповестили, что беседы будут о рукотворенных храмах христианских. Они ликовали. – «В слове Божием ничего не сказано о храмах православных: мы это покажем народу», – хвастались они перед мужиками. Приехал я. Известил о беседах народ. Храм полон набился слушателями. Штунды, казалось, со всего округа наехали, чтобы «дать отпор миссионеру». У них «начальствовал в слове» старший брат Никита. Остальные же сектанты с Евангелием в руках лишь ободряли и нравственно поддерживали его. После начинательной молитвы я стал говорить о том, какою болью наполняется мое сердце, когда я смотрю на наумовский храм. И тесен он, и ветх и скоро разрушится. Как не стыдно народу в таком небрежении содержать святыню Божию!.. В толпе послышались скорбные возгласы: «штунды мешают нам довести дело до конца; а то бы мы давно оборудовали храм... Разве мы не видим его убогости?»... Сектанты злорадно посматривали на народ. Я спросил: – Почему же вы, друзья, не помогаете православным построить благолепный храм Богу Истинному? Мне ответил Никита: – Мы так думаем, что никакого рукотворенного храма у народа Божия быть не должно. Не нужны они нам при мужицкой бедности... Я ответил: – Воистину нет ничего нового под солнцем! Что было, то и будет... ( Еккл.1:9 ; Еккл.3:15 ). Вы оправдываете свое пренебрежительное отношение к храму Божию мужицкой бедностью. Но так именно рассуждали древние неблагодарные евреи. И вот как Господь обличал их чрез Аггея пророка: «народ сей говорит: «не пришло еще время, не время строить дом Господень»... а вам самим время жить в домах ваших украшенных, тогда как дом сей в запустении?.. Так говорит Господь Саваоф: обратите сердце ваше на пути ваши... Взойдите на гору и носите дерева, и стройте храм; и я буду благоволить к нему... ожидаете многого, а выходит мало; и что принесете домой, то Я развею. За что? – говорит Господь Саваоф: за Мой дом, который в запустении, тогда как вы бежите – каждый к своему дому» ( Агг.1:2–9 ). |
| Глава 3 Еккл.3:1 . Всему свое время, и время всякой вещи под небом: Всему есть время и время всякой вещи под небом. Выше Соломон учил о непрочности и шаткости условий жизни человеческой: теперь он хочет показать то, что все в мире одно другому противоречит и ничто не пребывает постоянно, – ничто конечно из существующего под солнцем и в пределах времени, ибо прочие духовные существа не обнимаются пределами ни видимого неба, ни времени. Еккл.3:2 . время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; Время рождаться, и время умирать, время насаждать, и время вырывать насажденное. Нет сомнения, что и рождение и смерть людей известны и предопределены Богом, и что рождать есть тоже, что и насаждать, умирать тоже, что вырывать насажденное. Но, так как у Исаии мы читаем: «от страха Твоего, Господи, мы зачали и болели и родили», то нужно сказать что у мужа совершенного плод этот, который родился от страха, умирает, когда он начнёт любить Бога. Ибо «совершенна любы, вон изгоняет страх» ( 1Ин.4:18 ). Все, что здесь написано о различии времён до того места, где говорится: «время брани, и время мира», Евреи понимают в отношении к Израилю. Так как нет надобности представлять, как они толкуют и понимают каждый стих в частности, то я только кратко изложу их толкование, более пространное размышление об этом предоставляя самому читателю. Было время рождать и насаждать Израиля, и время смерти его и отведения в рабство; время умерщвления Евреев в Египте, и время освобождения из Египта; время разрушения храма при Навуходоносоре, и время построения при Дарии; время плача о разрушении города, и время радости и ликования при Зоровавеле, Ездре и Неемии; время рассеяния Израиля, и время собирания во едино, время как бы облечения Богом народа Иудейского препоясанием и перевязью (читай о препоясании у Иер.13:1 и сл.), и время отведения его в плен Вавилонский и гниения его там за Евфратом. Время находить Евреев и сберегать, и время терять и бросать. Время раздирать Израиля, и время снова сшивать; время молчать пророкам – ныне под владычеством Римлян, – и время говорить им, – тогда, когда и в земле вражеской они не лишались утешения и глаголания Божия. Время любви, которою Бог прежде возлюбил их при отцах, и время ненависти, так как они подняли руку на Христа. Время брани, когда они не приносили покаяния, и время мира в будущем, когда по вступлении полноты язычников, весь Израиль спасется. |
| «Я, Екклесиаст, был царем над Израилем в Иерусалиме; и предал я сердце мое тому, чтоб исследовать и испытать мудростию все, что делается под небом: это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в нем. Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, все – суета и томление духа!» ( Еккл. 1:12-14 ) «Вот, я возвеличился и приобрел мудрости больше всех (…) и сердце мое видело много мудрости и знания. И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость; узнал, что и это – томление духа. Потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь» ( Еккл. 1:16-18 ). Темная туча возникает в стихе 13, со словами «тяжелое занятие». Мы часто слышим фразы вроде: «Горше, но мудрее». Даже Сократ это знал, когда говорил, что философия – приготовление к смерти. Вторая туча является со словами: «Видел я все дела, какие делаются под солнцем». Только Бог может это выдержать и не затосковать. Скука – хуже скорби. Скорбь не суетна, скука – сама суета. Соломон стремился к мудрости не простодушно и не односторонне, он знал и «безумие с глупостью». Самое страшное в том и было, что разницы нет, и то, и то – суета, мудрость – не умнее глупости. Единственный мудрый вывод: «во многой мудрости много печали». Соломон не первый и не последний нашел в колодце мудрости горькую воду. Подумайте о тех, с кем вы знакомы. Разве громче и больше всех смеются не самые глупые? Разве самые умные не печальны? 2. Удовольствие Ну что ж, если умные не овладели тайной счастья, может быть, ею овладели глупцы? Ум не дает радости; может быть, её дает тело? Удовольствие – самый простой, очевидный ответ на вопрос о высшем благе. Собственно, «счастье» и «удовольствие» – почти синонимы. А удовольствие – здесь, рядом, под рукой, не то, что мудрость. Мудрость – таинственное море, удовольствие – неглубокий пруд. Она – горная вершина, оно – газон в саду. Она – каменистая дорога, оно – асфальтированное шоссе. Только вот смысла в нем не найдет даже Соломон, даже человек, у которого есть всё, вернее – именно такой человек. |
| Аскетически, по-христиански слышит Соломона и св. Григорий Нисский . Суть екклесиастовых слов святой отец выражает: «А что вожделенно для плоти, то для души – забота и суета» Беседа 5]. Поэтому и правильно сделал царь, что запретил сердцу своему прилепляться к земным трудам и заботам. Св. Григорий с нищим странником-философом, а не с богатеющим в трудах своих царём. Таков Восток. Сказочные богатства и роскошь с лёгкостью меняются на богатства иного сказочного царства – того, что не от мира сего. Блж. Иероним отмечает Соломонову мысль, что не в том ведь только беда, что наследство может достаться глупому, достаточно и того, что в любом случае оно достанется иному, не потрудившемуся. А дальше святой отец интересно и тонко подмечает происходящее с писателями. Блж. Иероним: «(В любом случае) дело сводится к одному и тому же, что другой пользуется трудом человека, и приобретённое пóтом умершего служит к наслаждению живущего. Пусть каждый спросит самого, и он узнает, с каким трудом он составляет книги, как часто стиль перевёртывать должен, чтоб чтения достойное мог написать (Ex. Horat. Sat. s. 1 sat. 10), а между тем он отдаёт часть свою человеку, который не трудился» 2, 20–23]. Итак, «приобретённое пóтом умершего служит к наслаждению живущего». Вот такова жизнь. Разочарование третье: От твоих трудов тебе самому – ничего! Наследник может оказаться и глупым – на ветер пойдёт всё, чем ты занимался под солнцем. Иной будет пользоваться достоянием твоим, как будто это часть его. – А самому что? – А самому ничего! Быт. 1:1 В начале Еккл. 2:22 Ибо что будет иметь человек от всего труда своего и заботы сердца своего, что трудится он под солнцем? Еккл. 2:23 Потому что все дни его – скорби, и его труды – беспокойство; даже и ночью сердце его не знает покоя. И это – суета! Естественный вопрос каждого труженика: что он будет иметь от труда своего, да ещё и от заботы сердца своего? Сколько сил, сколько нервов на всё положено! Екклесиаст не отвечает на вопрос. По Екклесиасту, тут и отвечать нечего. Отрицательный ответ для безуспешного искателя «итрона» очевиден. Наш философ, не отвечая, сразу отмечает только причину того, почему человек не будет иметь ничего от всего труда своего и заботы сердца своего. И это потому что все дни труженика – скорби, и его труды – одно беспокойство , так что даже и ночью сердце его не знает покоя . |
| У Бога ничего не забыто, всё, Им сделанное, пребывает вовек, земля прейдет, а Он воззовет прошедшее, то есть восстановит тварь в ее первоначальной красоте, доброте и славе, ничто доброе, совершившееся на земле не будет забыто или утрачено. Это и есть «вечная память». В середине книги Екклесиаст говорит: «Во множестве слов,– много суеты; но ты бойся Бога» ( Еккл. 5:6 ). И в конце он подводит краткий итог всему сказанному: «А что сверх всего этого, сын мой, того берегись: составлять много книг – конца не будет, и много читать – утомительно для тела. Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом всё для человека; ибо всякое дело Бог приведет на суд, и всё тайное, хорошо ли оно, или худо» ( Еккл. 12:1–14 , ср. 3:17; 11:9; 2Кор. 5:10 ). К этому выводу мы уже хорошо подготовлены. Святитель Афанасий Великий кратко суммирует содержание книги так: «Предавшись умозрениям о каждом виде сотворенных существ, Соломон пришел к заключению, что исследования этого рода ни к чему не приводят и доставляют человеку только труд; премудрым и праведным становится человек не от знания, но от деятельной жизни. И елика аще речет мудрый уразумети, не возможет обрести: тем же все сие вдах в сердце мое, и сердце мое все сие виде ( 8:17 ); яко праведнии и мудрии, и делание их в руце Божии ( 9:1 ). Посему, оставляя исследования о сем, Соломон обращается к рассмотрению человеческой жизни, наблюдает различные обстоятельства, среди которых люди вращаются и приходит к заключению, что и здесь всё управляется Божиим Промыслом: ни легким течение, ниже сильным брань, ниже самому мудрому хлеб, ниже разумным богатство, ниже ведущим благодать: яко время и случай случится всем им ( 9:11 ). И никто не может располагать сими случаями по своей воле: яко кто человек, иже пойдет в след совета, елика сотвори в нем ( 2:12 ). Человек в своей жизни ни над чем не имеет власти, разве только делать зло или делать добро и приготовлять во исход дела свои. Ибо и еже яст и пиет, сие даяние Божие есть ( 3:13 ). |
|
|
