| Однозначно - это был не императорский и не романовский штандарт, а флаг, который обозначал присутствие Царствующей Персоны на военном корабле. Первый раз нечто подобное я видела в финском местечке Лангенкоске, где находится Рыбачий домик Императора Александра Третьего, в котором сейчас расположился музей. Там штандарт более желтого цвета, а в клювах и когтях орел держит четыре хартии, на которых изображены четыре моря, что символизирует господство на них России. Здесь символика флага хотя бы понятна. А у Императрицы Марии Феодоровны на флаге у орла нет атрибутов власти и хартии пусты. Считаю это унижением Императрицы со стороны российских устроителей церемонии, их желание подчеркнуть, что Она была к моменту февральского переворота уже неправящей Государыней. Но им следует лучше знать русскую историю: на всех официальных мероприятиях Царица-Мать шествовала рядом со своим Сыном - самодержавным Государем Императором Николаем Александровичем. А затем уже следовала Императрица Александра Феодоровна. С другой стороны, Помазанничество Божие, как и церковное архиерейство остается с человеком вне зависимости правящий он или находится на покое. Но самый большой их прокол, когда возили Императрицу по улицам Царского Села, по другим местам, а в то время Святейший Патриарх Алексий Второй, который согласился служить заупокойную литургию в Исаакиевском соборе, вел торжественную службу перед пустым постаментом. Не могли доставить Государыню к 9 часам утра, к началу литургии? Некрасивая давка, свалка была и в самой Петропавловской крепости. Если бы датчане проводили там церемонию, то они бы поставили всех по рангам. А организация приема после перезахоронения была вообще ниже всякой критики, об этом публично я даже говорить не хочу. А.Х .: - Путь церковно-народных торжеств по встрече Императрицы плохо совпадал с выстроенным музейщиками протоколом. О.Н .: - Я и говорю: это было недостойное захоронение. Как я и предполагала, так и случилось. Хотя и говорили, что мы-де преемники царской России. |
| Схимонах Николай (Толстов) (1864–1947) О жизни схимонаха Николая (Толстова) в АФВМ сохранилось немного материала, в основном – краткие данные послужного списка старца. Дневников о. Николай не вел, писем не писал, во всяком случае, до нас они не дошли. Основные сведения об этом старце можно почерпнуть из воспоминаний его современников, посещавших схимонаха в Коневском скиту, которые единогласно свидетельствуют о высоком уровне его духовной жизни. По характеру подвига старца Николая называли пустынником и молчальником. Родился схимонах Николай (в миру Авраамий Толстов) 22 октября 1864 г. в Пермской губернии в семье крестьян. Грамоте Авраамий обучался дома. Любимой книгой его была Библия . Известно, что он «двадцати лет женился по горячей любви, но едва прожил год, жена умерла... » Потерю супруги Авраамий переносил очень тяжело. Но «Бог помог: стал он искать утешения в хождении по святым монастырям и местам и пришел на Валаам». В Валаамскую обитель будущий старец прибыл 28 июня 1895 г.; в монастырское братство зачислен 8 августа 1900 г.; монашеский постриг принял 18 февраля 1906 г. с наречением имени Адриан. Послушник Авраамий (а позже монах Адриан) трудился в портновской мастерской и на общих братских послушаниях. Подвизался в Коневском, Сергиевском и Всехсвятском скитах. 16 апреля 1925 г. о. Адриан был пострижен в великую схиму с именем Николай. С этого времени начинается особая пора жизни старца: он вновь переселяется в Коневский скит, где в уединении проходит подвиг пустынника. По воспоминаниям современников, о. Николай жил недалеко от церкви в честь Коневской иконы Божией Матери. Его домик – «обыкновенная русская изба на берегу озера. Сени, две комнатки, очень светлые, большая печь»; «в спальне видна дощатая кровать, как все на Валааме, покрытая вместо матраса тонким войлоком. В переднем углу стол и скамьи. Больше ничего. Но зато неизменный друг монаха и спутник его жизни – тульский самоварчик», необходимый для встречи гостей, которые иногда нарушали уединение старца. |
| Кипр Я вышел из храма, словно вылетел на крыльях. Было ощущение полностью исполненного долга, чувство завершенности очень важного и благого дела. На душе было легко и радостно, да и погода под стать — светило теплое кипрское солнышко и дул легкий ласковый ветерок. Я вдруг осознал, что можно уже включить оба мобильных телефона, и немедленно позвонил отцу, сообщив радостную весть, а затем набрал номер Александра Ивановича… Жертвоприношение 22 февраля, воскресенье, Москва Соколов сегодня проспал, впервые в жизни не услышав звонка будильника. На Литургию он опоздал минут на 30, в результате чего пришлось стоять в изрядно заполненной церкви непосредственно рядом с выходом. По окончании службы о. Николай пригласил его в домик, расположенный рядом с храмом. Александр Иванович познакомился с отцом Николаем около 5 лет назад. Тогда он вел дело одного молодого парня, который проходил по групповому изнасилованию несовершеннолетней. Просить за него к Соколову — тогда еще совершенно нецерковному человеку — и пришел отец Николай. Батюшка убеждал следователя в том, что его духовное чадо — ныне подследственный — не виновен. Да, он был в злополучной квартире в тот вечер, но покинул ее, как только там началась пьяная оргия. У Соколова тоже были большие сомнения в невинности той «пострадавшей девочки», но все сходилось к тому, что ее действительно изнасиловали. Следователь пообещал священнику обратить на дело самое пристальное внимание. В результате дело полностью развалилось: на пострадавшей негде было пробы ставить, а изнасилование она инсценировала при помощи двух своих подруг, дабы выбить деньги из родителей парней. Батюшка приезжал к Соколову еще раз — поблагодарить, оставил свой телефон, которым Александр Иванович и воспользовался буквально через пару месяцев. Следователь не любит вспоминать то дело, когда поступить по закону ему не давала совесть. Ее голос был очень громким, но решиться на должностное преступление он тоже не мог. Соколову был просто необходим совет мудрого человека, и он вспомнил об отце Николае. Вот тогда он впервые и оказался в этом уютном домике. Совет батюшки оказался простым и мудрым — поистине соломоново решение . Он увидел выход там, где его, казалось, не было вовсе. Вот тогда Соколов впервые и задумался о том, какая же мудрость по всей видимости хранится в Церкви и в ее учении. Через несколько месяцев он уже был прихожанином уютного храма в подмосковном Одинцове. |
| Новоустроенные единоверческие церкви сделались с того времени главными центрами движения Литовских старообрядцев к соединению с православною церковью на правах единоверия, а единоверческие священники – руководителями сего движения. К сожалению, только руководство это было недостаточно энергичное и умелое, так что в иных местах возникало даже противоположное движение, свидетельствовавшее об усилении раскола. Так, напр., в начале 1873 г. раскол сильно распространялся в самом городе Ковно каптенармусом Ковенской госпитальной команды Алексеем Скоробогатовым, при чем за чертою города один крестьянин (Директоров) обратил свой дом в раскольническую моленную 1426 . В том же году крестьянин деревни Пожижла Шавельского уезда раскольник Артемий Дюбин сильно распространял раскол, среди своих односельцев 1427 . Даже в самом городе Вильно раскол в этом году сильно дал чувствовать себя. Раскольники виленские в это время расширили выстроенный ими раньше деревянный домик на отведенном им кладбище в 1872 г. и обратили его в моленную, внутри которой устроили возвышение с клиросами, повесили в известных местах колокольчики, а на кровле выставили даже восьмиконечный крест. Руководителем виленского старообрядческого общества был наставник Семен Матвеев, который весьма дерзко вел пропаганду раскола 1428 . Так как местных деятелей было, очевидно, недостаточно для борьбы с расколом и для дальнейшего утверждения единоверцев, то преосв. Макарий и впоследствии неоднократно обращался за содействием к о. Павлу (Прусскому). Так, в 1871 г. игумен Павел путешествовал в Литву специально для совершения чина присоединения к православной церкви над теми старообрядцами, которые решились стать единоверцами, под влиянием бесед с ними о. Павла в 1869–70 г. г. 1429 . О. Павел посетил на этот раз Рубенишки, Новоалександровск, Ковно, Страшуны и Свенцяны. Трогательно описывает сам о. Павел эту свою вторичную поездку к Литовским старообрядцам: везде он старался видеть собственными глазами, «имеет ли какое прозябение», – как он выражается, – «посеянное им в прошлом году слово», с каким участием к нему и к его миссии отнесся преосв. |
| РЕГИОНАЛЬНЫЙ ОБЩЕСТВЕННЫЙ ФОНД ПАМЯТЬ МУЧЕНИКОВ И ИСПОВЕДНИКОВ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ 24 июля (6 августа) Священноисповедник Иоанн Калинин Священноисповедник Иоанн родился в 1861 году в селе Оленевка Пензенского уезда Пензенской губернии. Отца он не знал, так как мать его, Ксения, родила его, не будучи замужем, и отчество – Васильевич – он получил по имени крестного, а фамилию – Калинин – по матери. Отец Ксении строго наказал дочь за совершенный ею проступок, выставив ее из дому. Но затем сжалился над ней и построил ей небольшой домик неподалеку от оленевской церкви, и Иван стал бывать почти на каждой службе, сначала с матерью, а затем ходить в храм самостоятельно. Воспитанный матерью, он и дружбу вел в основном с девочками, от них позаимствовал он и детские игры, получившие, благодаря его частому посещению храма, церковный характер: куклы у него то шли в храм молиться, то он их отпевал, то нес на кладбище хоронить. Образование Иван получил в сельской школе. Мать, Ксения, вскоре умерла, и он стал жить с племянницами – Татьяной и Марфой, а после их смерти – у своей двоюродной сестры Натальи. Когда он вырос, то часто ходил на оленевское кладбище молиться о родителях, чтобы Господь простил им их грех; молился он и о себе на том месте, которое выбрал как место для своего погребения, где впоследствии и был похоронен. С детства он хорошо научился шить и вязать, вязал шарфы и перчатки и тем зарабатывал себе на жизнь. Но наибольшую отраду и утешение для себя он находил в молитве. Часто молился по ночам. Наталья, бывало, когда чинила одежду его, говорила: «Все коленки изорвал». Во Введенской церкви села Оленевка он читал и п ел, и в алтаре помогал, и мимо проходящих людей в церковь звал: «Что ты не ходишь в церковь? Матерь Божия накажет. Здесь и Киев, и Иерусалим». Еще подростком он приучил себя к строгому воздержанию в пище, питаясь в основном печеным картофелем и чаем; яйцо ел только на Пасху, а молоко – когда заболевал. Под горой в Оленевке со стародавних времен бил родник, о котором он говорил: «Я родился, и родник мой родился... Я его благословил – пусть освящаются и исцеляются...» Он приходил сюда молиться, и часто можно было видеть его на пригорке над родником с маленькой Псалтирью в руках. |
| В Наркомздраве и в Хирургическом обществе хорошо знали, что владыка Лука лечил ташкентских и сталинабадских чиновников, и, не смотря на то, что на ссыльного епископа многократно клеветали, арестован он тогда не был. В «Правде Востока» в том же году писали, что «Наркомздрав Узбекистана утвердил проф. В. Ф. Войно-Ясенецкого в ученой степени доктора медицинских наук без защиты диссертации. Наркомздрав принял во внимание 27-летнюю деятельность Войно-Ясенецкого и его заслуги в области гнойной хирургии. Диссертация, которую он защищал в 1916 году, до сих пор не утратила своего значения…» с. 139, 140.] В действительности врачебная работа хирурга продолжалась уже более 33 лет. Наркомздрав почему-то не засчитал ему шесть лет ссылок и тюрем. Третий арест и ссылка Настал особенно тяжелый для Церкви период, когда начальником московского ОГПУ стал Ежов, – 1937 год – год массовых арестов духовенства и всех подозреваемых во враждебном отношении к советской власти. 24 июля 1937 года чекисты явились в маленький домик в 1-м проезде Воровского, произвели обыск. Он происходил, как обычно, ночью. Пришли несколько человек в гражданском, милиционер, дворник. Сняли иконы, рылись в ящиках стола и шкафах. Молодой чекист распотрошил шкатулку с письмами покойной Анны Васильевны. Владыка Лука сидел в углу, не произнося ни слова. В общую кучу на средину комнаты летели книги, одежда, медицинские рукописи. Молодой чекист попросил разрешения закурить. Епископ ответил: «Вы роетесь в письмах моей жены, вы совершаете неизвестно что в моем доме, так делайте же и дальше, что хотите…» с. 140.] В это время владыке Луке исполнилось шестьдесят лет, и левый глаз у него полностью ослеп. Святителя арестовали. На следующий день следователь Кириллов уже вел допрос. В архиве УКГБ по Узбекской ССР сохранилось следственное дело епископа Луки. На одной из его страниц есть фотографии. Седовласый шестидесятилетний старец с окладистой бородой сфотографирован в профиль и анфас. На другой – тот же старец с коротко остриженной головой, без бороды и усов, с печатью страданий на лице. Вместе с епископом Лукой по этому делу были арестованы архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский Борис (Шипулин), архимандрит Валентин (Ляхоцкий), несколько священников кладбищенской церкви Ташкента, среди них протоиерей Михаил Андреев и протодиакон кладбищенской церкви Иван Середа. Все они обвинялись в создании «контрреволюционной церковно-монашеской организации», ставящей своей целью активную борьбу с советской властью, свержение существующего строя и возврат к капитализму, в шпионаже в пользу иностранной разведки. К этому не постеснялись добавить и обвинение владыки в убийстве больных на операционном столе. |
| Но как ни искусно по-видимому вел свое дело Крючков, ему встретилось, однако же, весьма серьезное затруднение, и притом откуда он совсем не ожидал его: от того самого Сергия, который некогда был таким горячим сторонником Кирилла, а теперь, по утверждении в епископском сане, как справедливо ожидал Филарет, сделался ревностным защитником интересов Духовного Совета. Сергий обыкновенно живет в Черновицах, где имеет порядочный домик, доставляющий ему некоторый доход. Крючков, кажется, забыл и подумать о нем, а он между тем, узнавши, что в митрополию прибыл московский гость, известный ему по своим интригам, и сильно о чем-то хлопочет, донес о его приезде и происках в Серет местному начальству. Форштеер немедленно отправился в Белую Криницу и, не давши времени укрыться Крючкову, потребовал его налицо. Крючков явился. На допрос, кто он, зачем приехал, форштеер, разумеется, не узнал от него правды и ограничился тем, что приказал ему в течение суток выехать из митрополии. Крючков изъявил согласие и действительно уехал по направлению к Черновицам в сопровождении своей приятельницы Евпраксии. Но это была известная, хоть и опасная, раскольничья проделка; к вечеру этого же дня игуменья возвратилась в свой монастырь, а в повозке ее, искусно прикрытый, преспокойно приехал туда же сам Ефим Федорыч Крючков. Вскоре потом в тот же женский монастырь и также секретно прибыл и протопоп Филипп со стариком Антонием. Но приезд этих последних, вопреки их желанию, не остался в тайне. Когда ехали они через Черновицы, там видели их некоторые из старообрядцев и не преминули донести Сергию, что Филипп с каким-то стариком проехал через город, очевидно, в Белую Криницу. Филипп такого рода личность, что путешествие его в митрополию не могло не возбудить подозрений. И что это за старика провез он? Не в связи ли его поездка с прибытием Крючкова? Все это так сильно заняло Сергия, что он сам решился ехать вслед за ними, чтобы на месте разведать, что такое творится в митрополии. В монастыре, к удивлению, ему сказали, что Филипп совсем не приезжал, по крайней мере, никто из монахов не видел его. |
| Постепенно многие жители Эдессы познакомились с нищим, сидящим у храма, и оценили его высокие духовные качества. Один из служителей храма увидел во сне Пресвятую Деву Марию, Которая сказала ему: “Введи в церковь Мою человека Божия: ибо молитва его доходит до Бога, и как венец на голове царской, так на нем Дух Святой”. Церковнослужитель удивлялся, о ком были эти слова, но видение повторилось, и Богоматерь указала на нищего, который сидел у дверей храма. С этих пор уважение к Алексею еще больше возросло, его начали хвалить и открыто ставить в пример. Тогда Алексей, избегая суетной славы, ушел из Эдессы. Достигнув Средиземного моря, он сел на корабль, чтобы добраться до какой-нибудь другой страны. Во время плавания на море поднялась страшная буря, и после нескольких дней поврежденный корабль прибило к берегам Италии, – недалеко от Рима, где когда-то жил Алексей. Сойдя на берег, Алексей направился к своему дому, и по дороге встретил своего отца, возвращавшегося из церкви. Кланяясь ему, Алексей сказал: “Помилуй меня нищего и дай мне угол в доме твоем. За это Господь благословит тебя и даст тебе Царство Небесное, и если имеешь кого-либо из близких твоих странствующего, то благополучно возвратит его”. Эти слова напомнили Евфимиану о его пропавшем сыне, он прослезился и повелел дать нищему маленький домик в своем имении. Так Алексей стал жить в отцовском имении, никем не узнанный, потому что, прожив столько лет в лишениях, Алексей внешне сильно изменился. Алексей и дома вел такой же образ жизни, как раньше в Эдессе: постоянно молился Богу, причащался каждое воскресение, переносил нищету, довольствуясь самым малым. Трудно было Алексею, живя около отца, матери и жены, видеть их скорбь о пропавшем сыне и муже. Так прошло еще 17 лет. Когда же Алексей почувствовал приближение своей смерти, он на хартии (бумаге) описал свою жизнь, начиная со дня разлуки с родными, и стал готовиться к смерти. В следующее воскресенье епископ города Рима Иннокентий в присутствии царя Гонория служил в храме литургию. Было много молящихся. Во время богослужения в храме раздался голос: “Ищите человека Божия в доме Евфимиана”. Царь, обратившись к Евфимиану, спросил: “Почему ты не сообщил нам, что у тебя живет человек Божий”. Евфимиан ответил: “Видит Бог , я не знаю, о ком идет речь”. |
| После сонного видения, на второй день, т.е. 29 июня, Мария, по надлежащем напутствовании, спокойно почила о Господе, а 1 июля погребена по церковному чиноположению. Три дня жаркого времени тело ее лежало, и тление не касалось оного; лицо ее было свежее, а глаза смежены как будто в радости. Братие, жившие около о. Вонифатия, большею частью состояли из тридцати человек. Часть из них были немощные и худородные, в коих сила Божия проявлялась так, что они во всякое время своею нравственностью и умом иже во Христе могли посрамлять премудрых и разумных века сего, коих разум иногда вземлется на ум Христов. К преуспеванию их к таковым совершенствам, вел, при помощи Божией, о. Вонифатий, а частью к сему располагало их и местоположение скита Феофании. Кстати о Феофании. Краткое описание скита Феофании Хотя скит Феофания во всех отношениях мне хорошо известен, (ибо я в оном, по прошению моему у бывшего моего настоятеля, преосвященнейшего Серафима, жил три года для окончания там моих убогих сочинений которые уже и выпущены в свет), но для большей истины, вместо моего описания, представляю описание скита Феофании известным автором «Киев» г. Сементовским, составленное им в 1864 году. Вот оно: «Давно собирался я посетить очаровательную по местоположению пустынь Феофанию, отстоящую от Киева в 15 верстах и 4-х от пустыни Голосеевской, 1 июня исполнилось мое желание. В десять часов утра, в сообществе родных и близких, поехал я в эту пустынь. Почти половину дороги мы ехали по Васильковской дороге, потом поворотили налево в лес, в котором лежат три пустыни: Китаевская , Голосеевская и Феофановская , и проехав лес, а за ним и часть дороги посреди поля, опять въехали в лес, принадлежащий уже пустыне Феофании. В самой пустыне дорога тянулась среди леса на расстоянии полверсты. Среди богатой зелени густого дубового, липового и березового леса пустыни, покрывающего ее холмы, на отдаленном холме представился нам архиерейский дом с церковью, а по сторонам, также среди зелени садов и огородов, уютные домики, занимаемые иночествующею братиею пустыни, а особо, направо, небольшой деревянный домик гостиницы, предназначенной для квартирования паломников, кои посетят пустыню. |
| По приезде в Мелекесс он купил небольшой домик, благодаря денежной помощи брата Григория, который проживал в Москве и работал на заводе. С началом служения отца Гавриила в Никольской церкви духовная жизнь прихожан оживилась. В воскресные и праздничные дни стали проводиться духовные беседы, на которых толковались прочитанные во время литургии главы из Евангелия, изучались молитвы. Батюшка не выдерживал большого напряжения из-за слабого здоровья, поэтому беседы начинались после вечернего богослужения. Духовные беседы проводились по благословению епископа Ульяновского и Мелекесского Серафима (Шарапова). В церковь стало ходить много молодежи и детей. Отец Гавриил, добрый и снисходительный к другим, сам вел строгую монашескую жизнь, имел всецелое послушание своим архипастырям и искренне любил их. Архимандрит Гавриил был необычайно строг к себе, а также к церковному причту, не терпел пьянства и безнравственности. Не всем это нравилось. Некоторые – регент хора, церковный староста, председатель ревизионной комиссии – вели себя неблагочестиво. Приходили в церковь в пьяном виде, устраивали скандалы, деньги из церковной кассы расходовали на свои нужды. Замечания, сделанные батюшкой, им пришлись не по душе, и они стали писать клеветнические письма и доносы в Патриархию, правящему епископу, уполномоченному по делам религии при Ульяновском облисполкоме и в органы государственной безопасности. Батюшка сам обращался к архиерею с просьбой о переводе на служение в другую церковь, но получил отказ. Регент хора написал очередной донос на батюшку, и 8 июня 1949 года отец Гавриил был арестован сотрудниками государственной безопасности во время богослужения. Прихожане все плакали. Когда его вывели из церкви, арестовывавшие остановили проезжавшую автомашину с углем и с насмешкой посадили батюшку на нее, чтобы довезти его до отдела милиции. Многие прихожане бежали за машиной со слезами, чтобы получить благословение и попрощаться с ним. Когда машина подъехала к милиции, батюшку было не узнать – он был весь черный от угольной пыли. Сразу подошли верующие, и им было сказано с усмешкой: «Вот сидит ваш поп». Одна верующая, Анна, осмелилась подойти ближе к машине и с сожалением спросила: «Отец Гавриил, за что вас так?» А он отвечал: «За грехи, люди нашлись и написали клевету. Последний мой суд будет». А когда он слез с машины, народ стал подходить к нему под благословение, но милиция не допустила. |
|
|
