| Продолжая оставаться в мире и безбрачным, Диодор сокращает до минимума требования своей плоти, заменяя их подвигами молитвы и созерцательной сосредоточенности. Изнурение и истощение своего тела он доводит до того, что отказывается от самого необходимого, живёт в полной нестяжательности и бедности, не хочет знать, как говорил впоследствии Иоанн Златоуст , даже определинного дома, и питается тем, что дают ему друзья 266 . Когда подвиги Диодора, – его христианское самоотвержение, молитва и служение делами любви ближним стали известны окружающим, к нему стали приходить желающие вместе с ним и под руководством его посвятить себя на служение Богу. Принимая таких учеников под своё руководство, Диодор полагал начало тем монастырям и аскитерионам или братствам, которые потом, по свидетельству истории, сделались знаменитейшими в Антиохии 267 . В этих монастырях ученики научались сознательному усвоению христианской веры, определинной дисциплине жизни носителя имени Христова. Правила светлой общины сынов завета, известные из гомилий Афраата, нужно думать, положены были в основу монастырского режима. Это учительство Диодора составляет отличительную черту всего его антиохийского периода жизни, развиваясь параллельно великим трудам специальной борьбы его с теми или другими врагами Церкви. Между учениками Диодора оказались скоро также выдающиеся впоследствии церковные писатели и учители, как св. Иоанн Златоуст , Максим Селевкийский, Феодор Мопсуэстийский 268 . Высокий нравственный характер первого – строгая целомудренная жизнь, замечательная смелость и энергия вместе с мужеством и выносливостью, самоотверженная ревность о благе ближнего, чему должны способствовать проповедь , миссионерство 269 и дела любви – лучший показатель той дивной атмосферы, той степени высоких влияний, которые окружали питомцев в школах Диодора. Но будучи замечательной школой практического благочестия, аскитерион Диодора был не менее целесообразным учреждением и для развития христианско-богословской науки. Под руководством разных школ и учителей, сначала в Антиохии, потом в Афинах и наконец вновь в Антиохии, у Силуана и Евсевия, Диодор получил всё необходимое для того, чтобы из него вышел великий толкователь Священного Писания, с достоинством продолжающий дело знаменитых своих предшественников в Антиохии – Феофила, Лукиана, Евсевия, богослов-философ, силой ума и знати отстаивающий от всех еретиков и язычников усвоенное и пережитое им учение христианства. |
| 534 Ср. характеристику Евстафия Севастийского в труде Allard Р. Saint Basile, Paris, 1899. p. 123–124; Salaville S. DCT. V, 1566 col. Loosf’y – Eustathius von Sebaste und die Chronologie d. Basilius – Briefe. Halle 1898. (ср. RE 3 V, 627–630) свойственно преувеличение значения Евстафия. 535 Проф. Спасский предполагает (цит. соч. Ист. догм. движ. I, стр. 560), что Феодот Никопольский помог св. Василию разобраться в неправославии Евстафия. Но 99 письмо св. Василия рисует дело иначе: на самом деле, Феодот Никоп. суровым и нетактичным приёмом лишь обидел св. Василия, не объяснив ему заблуждения Евстафия. Последний пред св. Василием против Феодотовых упрёков оправдался: „по благодати Господа оказалось, – пишет св. Василий, – что мы даже и в самых малостях не разногласим между собой” (Epist. 99. PG XXXIII, col. 499–500; русский перевод VI, 197). Когда же Диодор с Мелетием (col. 501–502; 199 стр.) одобрили новый план выяснения заблуждений Евстафия, то и Феодот Никопольский, присутствовавший при этом, не возражал (ibid). Выяснение заблуждения Евстафия этим новым планом было достигнуто. Но, несмотря на это, Феодот, как только пришёл в свой Никополь, противореча происшедшему у Мелетия, начал вновь бесчестить Василия за его отношения к Евстафию (Ер. 99 ibid.). 538 Basilii. Epist. 128, 130, 131 (PG XXXII; русский перевод VI), 224, 226 (PG ibid; русский перевод VII). 544 Отсутствием Диодора из Антиохии, может быть, объясняются и успокоительные письма св. Василия к антиохийцам и антиохийским пресвитерам, падающие на 373–376 годы. (Epist. 140 и 253. PG XXXII, col. 585; 940; русский перевод VI, 257; VII, 204). 547 Basilii М. Epist. 140. Col. 588–589 ; русский перевод VI, 259 Ср. Athan М. Tom. ad. antioch. 3. PG XXVI, col. 800; русский перевод 166. Что Диодор писал против духоборцев-македонян, об этом говорит его сочинение De Spirituo Sancto – подробнее об этом ниже. 550 Что Диодор боролся с Маркеллом, Савеллием и евионистическими тенденциями Павла Самосатского, Фотина и др. – см. Theodoret. Comp. haer. fab. XI. PG LXXXIII, col. 397. Barhadbešabba ‘Abraïa. Hist Eccl. XVII cap. Extrait – Nau. Hist. Nest I, 49. PO. V, p. 276 – подробнее ниже. |
| священник Николай Фетисов Опыт церковно-исторического исследования его жизни и деятельности. Содержание Введение Часть первая. Жизнь Диодора Глава первая. Диодор в первые годы своей жизни Глава вторая. Диодор у христианских учителей Глава третья. Диодор – мирянин, как церковно-общественный деятель в Антиохии в эпоху императора Констанция (337–361 г.) Глава четвёртая. Диодор в Антиохии в царствование императора Юлиана (361–363 г.) Глава пятая. Диодор – пресвитер в царствовании императора Валента (364–378 г.) Глава шестая. Диодор – епископ города Тарса в царствование Грациана (378 г.) и Феодосия I (379–395) Глава седьмая. Вопрос о Диодоре Тарсском и его учении после смерти Часть вторая. Литературная деятельность Диодора Глава первая. Сведения о литературной экзегетической деятельности Диодора Глава вторая. Сведения о литературной деятельности Диодора – догматико-полемической, апологетической и исторической Глава третья. Гипотеза о принадлежности Диодору Тарсскому четырёх псевдо-иустиновских сочинений Глава четвёртая. Гипотеза о принадлежности Диодору Тарсскому четырёх псевдо-иустиновских сочинений (продолжение) Вопрос о принадлежности Диодору Тарсскому пятого псевдо-иустиновского сочинения. „Вспомните то время... когда жестокая война поднялась против Церкви... Тогда он, как башня, поставленная впереди, или высокая скала, пред другими стоящая, подхватывая и разбивая противные течения в спокойствии охранял тело Церкви, сокрушая силу и вводя нас в тихую пристань”. (святитель Иоанн Златоуст ) Введение. Научно-литературный интерес к Диодору Тарсскому не может быть назван узким, специальным, или таким, которым бы можно легко пожертвовать в пользу какого-нибудь другого более крупного, по церковно-исторической традиции, имени. Диодор Тарсский был выдающимся церковно-общественным деятелем, богословом-писателем IV века. Благодаря прекрасному образованию, природному уму и несокрушимой силе характера, он оказался в центре многих важнейших событий того времени. Он был учителем св. |
| Диодор преподобный, егда нача здати на горе Юрьеве церкви во славу Святыя Троицы, тогда взаимно прослави его чюдотворением Святая Троица: положившим убо здателем 2533 основание, абие под горою шум и крик бысть и гора начат трястися, елико здателем смястися 2534 , не можно бяше стояти, но падати. И от страха прибегоша к преподобному, поведающе трясение горы, отрицающеся 253З и здати 2535 . Оному же изшедшу ко основанию храма и сотворшу молитву, и «Достойно есть», и прочая, и отпуст, и покропившу водою священною основание и место все, и рекшу: «Не бойтеся», сяде на едином угле. Здателем же повеле на других углах рубити, в то время под горою паки шум и крик и трясение велие бысть. И егда наздаша 2536 три венца, тогда шум и крик изыде с-под горы в Юрьево езеро, вопия разными гласы: «Блядивый, блядивый, изгнал еси нас из жилища нашего», – и чрез езеро прешед в лес, ломя древие, из слуха И по сем совершиша церковь мирно, славяще Святую Троицу, яко святаго Диодора молитвами бесовское мечтание погибе. И паки. Некогда во обители скудости бывши и братия розитися 2537 хотящим, Диодор же преподобный моли Бога, глаголя: «Господи, не остави нас уповающих на И се предста ему старец светолепен и рече: «Не малодушствуй и братию укрепляй и ловите во езерах рыбу». И абие невидим бысть. Таже второе и третие той же светолепный старец явися, Диодор же, яко и апостол Петр, мняшеся сон и явльшемуся повеле молитву сотворити. Той же крестообразно руце простер, возгласи молитву Исусову и вниде в сени и «Достойно есть» изрече, еже зря Диодор и светлости лица явльшагося не стерпев, паде ему на нозе, глаголя: «Господи мой, кто еси таково попечение имый о нас?» Он же отвеща: «Аз есть постриженник Кирилова, игумен же Ошевенскаго монастыря, имя мое Александр. Посем, Диодоре, не скорби», – прирек, и прочая, и невидим бысть. Святый же прослави Бога, творящаго дивная угодники Убо и по преставлении не оскуде благодать молитвами его действовати преславная чюдеса. Во обители той человек живяй, Андрей именем, многа лета и сый в возрасте юннем, согрешая ручным осязанием и очным зрением, и попущением Божиим нападе на очи его мрак, аки мгла велия. И много поискав помощников, не обрете. И прииде ко гробу преподобнаго отца Диодора и припаде, плачася, исцеления прося, очи утирая покровом гроба и клобука Диодорова частию и главу свою. И в том часе молитвами преподобнаго Диодора исцеление получи в лето 164 (1656). И помале той же мужь прииде в забвение, и бяше грехолюбия в помыслех, и, спящу ему, явися преподобный Диодор, запрещая ему, глаголаше: «Не согрешай, не согрешай, да не постраждеши болезнию, яко и прежде». И паки помале уклонися мысльми к любодеянию и падеся в грех и по том падении болезнию телесною объя бысть. Таже помяне запрещение святаго и моли Господа Бога и Пречистую Богородицу, призывая на помощь и преподобнаго Диодора. И бысть легчае и потом совершенно |
| — Что вы делаете, отцы честные? — в испуге вскричал Диодор и тоже рухнул перед ними на колени. — Мы все как один просим за нашего брата во Христе Иоанна. Не гони его от себя, пожалей его и нас. Наложи какую угодно епитимью, но не гони. Наступило молчание, в котором было слышно только сердитое сопение Диодора да покашливание монахов. — Брат наш Диодор, мы не встанем с колен, пока ты не простишь Иоанна, — сказал один из пришедших старцев. — Хорошо, — сказал наконец Диодор и встал с колен. — Если сожаление о своем грехе у Иоанна истинное, то пусть исполнит епитимью, и тогда я прощу его. А до той поры мой приговор в силе. Пусть он пройдет по всей лавре и у всех келий убирет нечистоты из выгребных ям. Монахи охнули от удивления, никак не ожидая такой суровой епитимьи. Они повернулись к Иоанну, чтобы узнать, согласен ли он на такое унижение. Но, к их еще большему удивлению, увидели сияющие счастьем глаза Иоанна. Он слышал приговор старца, и все, навалившееся на его душу, вмиг растаяло, как прошлогодний снег, в теплых лучах весеннего солнца. Монахи поклонились Диодору и пошли назад, в недоумении качая головами. Никифор, не скрывая своего недовольства, ворчал: — Ну надо же, что удумал старец, царедворца и знаменитого защитника православной веры заставил чистить туалеты! Такого еще на свете не было никогда. Господи, прости ты нас, грешных, и помилуй. Когда все разошлись, Диодор встал на молитву перед единственной в его келье иконой Пречистой Богоматери. Молился он долго и истово. Уже ночь спустилась над Кедронским ущельем, а старец все молился. Ближе к рассвету усталость взяла свое и старец задремал. Но и даже во сне он продолжал молиться. И вот он видит, что вся его пещера озаряется удивительным светом. Не таким, как от солнца, и не как от горящей свечи или другого какого светильника. Нет, то был необыкновенный свет, низводящий в душу одновременно трепетный восторг и благоговейный страх. Старец оглянулся и видит, что в этом свете к нему входит Пресвятая Дева. Он упал пред Нею ниц, а Пресвятая Дева заговорила: «Зачем ты, Диодор, заградил источник, способный источать сладкую воду? Воду, которая лучше той, что источил Моисей в пустыне. Воду, которую желал пить Давид. Воду, которую обещал Христос самарянке. Не препятствуй же более источнику этому течь. Он потечет изобильно и всю вселенную напоит. Он покроет море ересей и претворит их в чудную сладость. Пусть жаждущие стремятся к сей воде! Иоанн возьмет гусли пророков, псалтырь Давида и воспоет новые песни Господу Богу и превзойдет Моисея и песни Мариам. В сравнении с ним ничтожны бесполезные песни Орфея, о которых повествуется в баснях. Иоанн воспоет духовную, небесную песнь и будет подражать херувимским песнопениям. Все церкви Иерусалимские сделает он как бы отроковицами, играющими на тимпанах, чтобы они пели Господу, возвещая смерть и воскресение Христа. Иоанн напишет догматы православной веры и обличит еретические лжеучения». |
| На экзегетическом методе Диодора следует остановиться более подробно, поскольку он был непосредственным учителем Иоанна Златоуста , и именно «в школе Диодора сложилось его библейское мировоззрение, определился его экзегетический стиль» 210 . Как экзегет Диодор 211 был классическим антиохийцем. Не подвергая ни малейшему сомнению факт богодухновенности Священного Писания, Диодор, в то же самое время, признавал, что священные писатели говорили на языке той исторической эпохи в которой они жили. Богодухновенность Писания, по глубокому убеждению Диодора, ни в коей мере не умаляла индивидуальности стиля и языка священного автора. Поэтому для подлинного уразумения священного текста толкователю необходимо учитывать его контекст: труды его редакторов, толкователей, различные списки и переводы. Диодору были известны, помимо перевода LXX, переводы Симмаха, Акилы, Феодотиона. Следует также отметить, что, будучи очень образованным человеком, Диодор для правильного уразумения Писания привлекал свои обширные знания в области библейской и светской истории и философии. При изучении библейского текста, Диодор прибегал к историко-грамматическому методу исследования. Он уделял большое внимание конкретному смыслу каждой фразы, значению слов, употреблённых автором, доискивался до причины употребления того или иного слова, искал параллели в его употреблении, выстраивал синонимический ряд, а также прибегал к морфологическому, этимологическому разбору слова и синтаксическому анализу фразы. Однако, Диодор не ограничивался историко-грамматическим методом толкования Писания. За буквальной стороной текста он всегда видел его мистический смысл, открывающийся через прообразовательное значение Ветхого Завета. В целом следует сказать, что экзегеза Диодора Тарсского знаменовала собой окончательный этап развития антиохийского метода толкования Священного Писания и открыла путь научного подхода к священному тексту. Если говорить о значении Диодора для антиохийской экзегетической школы, то его следует считать «прекрасным завершителем всех её усилий, славным носителем её традиций» 212 . |
| Ни имея ни полушки денег, не имея сановных покровителей среди высокопоставленного духовенства и власть имущих, Диодор, конечно, и не помышлял о скором устроении монастыря, однако местные жители посчитали иначе. Предвидя переход своих земель под юрисдикцию монастыря, который может основать пришлый инок в их округе, они набрасываются на одинокого молитвенника, сжигают его келлию, повергают на землю поклонный крест, отбирают инструменты и провизию, а главное – сжигают его баркас, обрекая одинокого странника на голодную смерть, ведь единственной артерией, связывавшей пустыньку преподобного с большой землей, была именно Онега... Пораженный этой последней жестокостью корыстолюбивых рыбаков, Диодор, быть может, впервые в жизни дает волю своей скорби и, молча опускаясь на прибрежную листву, горько плачет в сознании своего полного бессилия: «Вскую мя оставил еси?..» Диодор обретает в лице купца благочестивого ктитора будущей обители Но Бог, хранящий своих угодников, вскоре посылает преподобному свою помощь: как раз в то время по Онеге сплавляется благочестивый московский купец Надей Светечников. Увидев одинокого старца в иноческих одеждах у кромки воды, тот велит своим людям причалить к берегу и предлагает страдальцу свою помощь. На вопрос купца: «Отколе и какова места, отче?» Диодор отвечает скромно, желая по возможности выгородить своих обидчиков: «Нищ есмь и скитаюся», однако Светечников понимает, что старец что-то недоговаривает о причинах своего бедственного положения, и заставляет того открыть перед ним всю истину. Узнав о нападении местных рыбаков на Диодора, купец обращается к властителям того края и не только находит учинивших самовольную расправу над старцем, не только добивается их примерного наказания, но и обещает старцу свое всемерное покровительство в дальнейшем. Так, сам того не желая, Диодор обретает в лице благоговейного купца благочестивого ктитора будущей обители. Впрочем, преподобный все же покидает разоренную рыбаками пустыньку, чтобы вселиться, на сей раз навсегда, на Юрьеву гору. Почему именно сюда? Что привлекло уже маститого старца, не раз бросавшего вызов силам зла, к этому загадочному месту? Житие не дает прямых ответов на эти вопросы, однако по косвенным свидетельствам читатель может догадаться, что перед нами тот случай, о котором некогда возвестил апостол Павел: «Идеже умножится грех, преизобилует благодать» (Рим 5, 20). По всей видимости, Юрьева гора была остатком какого-то древнего капища, на котором приносились некогда жертвы языческим божествам, быть может, в виде коней, как это было, например, на Коневецком острове, ставшем позднее местом основания Коневецкого Арсениева монастыря. |
| По Факунду, св. Афанасий, умерший в 373 году, знал его епископом и исповедником веры и вёл с ним переписку 650 . В данном случае, нужно сказать, что Факунд Гермианский ошибается, приводя письмо св. Афанасия к Диодору, и относя его к Диодору, епископу Тарсскому. Современником св. Афанасия являлся Диодор, епископ Тирский, о котором св. Афанасий не раз упоминает в своих творениях 651 , и к которому, на самом деле, относится и приводимое Факундом письмо Александрийского епископа. Самое содержание фрагмента этого письма может говорить лишь о том, что подлинным адресатом его служит не Диодор Тарсский, хотя он в заголовке письма неверно и упоминается. Св. Афанасий радуется в этом письме, что Тарсский епископ очень много сделал для пользы Церкви в г. Тире: „через тебя Тир познал правое слово истины”, – пишет св. Афанасий. Из этих слов очевиден настоящий episcopus Diodorus, consacerdos Athanasii 652 . Диодор Тарсский в эпоху Валента был в г. Антиохии, а если бы он уже до 373 года был епископом Тарса, то совершенно незачем ему было оставаться в Антиохии: в Тарсе в это время также сильно господствовали арианствующие, и православные так же, как в Антиохии, волновались и раздирались партиями 653 . Указывают terminus епископства Диодора 375 год 654 . Тогда Диодора не было в Антиохии. Основанием для такой хронологической даты служат, вероятно, письма св. Епифания Кипрского , нитрийских монахов, Петра Александрийского 655 . Но и указанные авторитеты в своих письмах говорят опять не о Диодоре Тарсском, а о том же епископе г. Тира. Это удостоверяет и постоянное соотношение ими упоминаемого Диодора со св. Афанасием, с Павлином, причём последний именуется religiosissimus archiepiscopus Antiochiae и почитается наравне с упомянутым Диодором 656 . Почитатели же Диодора Тарсского, наряду с глубоким уважением к нему, не могли считать Павлина архиепископом Антиохии – они не могли не знать, что целью деятельности епископа Тарса было добиться низложения именно Павлина с епископской кафедры Антиохии и признание religiosissimus archiepiscopus Antiochiae Мелетия. |
| Друзья и товарищи по школе нашли теперь новых учителей и новую школу. В отсутствие сосланного в заточение архипастыря Мелетия, для православной антиохийской паствы оставались учителями пресвитеры Флавиан и Диодор. Первый, подобно Иоанну, происходил из знатного рода, из любви ко Христу посвятил себя на служение церкви, был близок к святителю Мелетию, славился благочестием, просвещением, учительностию. Не менее знаменит был и Диодор. Словесные и философские науки он изучал в Афинской школе, которую св. Григорий Богослов называет золотою и в которой, кроме языческих, были и христианские учителя; а священное Писание у известного тогда толкователя Самуила. Закончив образование, Диодор стал строгим иноком и ревнителем веры. При Констанции он был защитником православия, при Иулиане обличителем язычества. Во время заточения Мелетия, Диодор умножил свою учительскую ревность: он, по свидетельству Златоуста, каждый день переходил из одного дома в другой, чтобы утешать и укреплять осиротелых чад православия. Фливиан и Диодор трудились в особой подвижнической школе (σχητριον), существовавшей в одном монастыре близь Антиохии. Здесь же известен был и учитель Картерий. Школу посещали и лица с высшим светским образованием, слушая в ней изъяснение св. Писания. К этим то учителям и, особенно к Диодору, хаживали теперь Иоанн и его друзья – слушать их наставления в священном Писании и жизни подвижнической. Общею мыслью их было посвятить себя жизни иноческой. По кончине матери, Иоанн, отдав последний сыновний долг ей, немедленно исполнил заветную мысль. Но один из друзей Феодор, увлекшись любовью к некоей Гермионе, задумал отстать от них и вступить в брак с Гермионой. Иоанн написал два сильные и красноречивые письма или увещания к Феодору падшему, чтобы возвратить его к обету девства и подвижничества, совместно принятому друзьями. В этом Иоанн и успел, Федор оставил мысль о браке и возвратился к общим духовным упражнениям с друзьями 8 . Между тем между антиохийскими христианами и областными епископами антиохийского митрополитального округа возникла мысль заместить некоторые кафедры, остававшиеся вакантными по причине тогдашних волнений от ариан и партийного разделения между православными. |
| Антонием; настоятель поручил его в надзор духовному иноку, иеромонаху Иосифу Новгородцу. Похоронив отца своего, скончавшегося иноком на Соловках, Диодор пожелал видеть Соловецких отшельников, о которых говорил ему Иосиф. Он ушел на пустынный остров, не взяв с собою ни пищи, ни питья; ходя 40 суток по острову, он изнемог до крайности; некоторые из братий нашли его под деревом едва живым; они принесли его на монастырское подворье и призвали духовника. После исповеди, укрепившись пищею, ревнитель отшельнической жизни поселился на пустынном острову, при двух найденных им отшельниках. Отселе ходил он беседовать и с другими отшельниками, каковы были: старец Ефрем, Никифор белец, Алексей Калужанин, Иоасаф, Тихон Москвич, Феодор Рязанец, Трифон, Иоасаф, Севастиан и другие. Пустынник Тихон, по настоятельной просьбе его, рассказал о себе, что он ушел из Алексина во время Разстриги, оставив все свое и, переплыв на утлой лодке море, после трехлетней борьбы живет покойно. Никифор, встреченный без всякой одежды, поспешил скрыться и только сказал: «посещай, посещай, Диодор, чтоб и самому иметь от Бога утешение». Диодор усердно посещал пустынников, доставляя им необходимое для жизни. Впоследствии братия обители стали роптать на то я говорили: «хлеб обители тратится на тех, которые не трудятся для обители». Особенно же, когда ушел в отшельничество больничный келарь Кирик, лучше которого никто не ходил за больными, братия сильно возмутились, и игумен Иринарх вынужден был принять меры против страсти к отшельничеству. Он послал «братию, стрельцев и рабочих» на острова с тем, чтобы они возвратили отшельников в монастырь; тогда Диодор заключен был в оковы, в больнице, и к нему приставлена была стража. Спустя три месяца он снова ушел на остров и прожил здесь полгода. Брат его, живший также в Соловецком монастыре, отыскал его, но в самом жалком положении, расслабевшим от борьбы с нечистыми духами. Диодор решился теперь расстаться с Соловками и удалился на Оеегу. Невдали от Кеноозера, в пустынном лесу, избрал он себе место для пребывания и начал подвизаться. |
|
|
