| 93 Опять в объяснение странности поступка м. Евгений пускает в ход ипохондрию... Но тут уже была она едва ли кстати... Дело тут оказалось в чём-то повыше, поглубже, потаинственней.. Не один м. Евгений дивился, что преемник его во Пскове. Архиепископ Евгений Казанцев, прекрасно уже обжившийся на новой кафедре и заслуживший сердечную любовь Псковитян и всей епархии, вдруг, без всякой видимой причины, сам– по собственному своему желанию, подал в Св. Синод прошение о переводе его на Архиерейскую кафедру в Тобольск, тогда вакантную... Дивились этому все члены Св. Синода, дивились и другие многие лица, прикосновенные к церк. ведомству. И никто не мог подобрать довлеющей причины такому для всех странному поступку. И никто, кроме одного лица, так, и не узнал этой причины, и сделалась она известною лишь после смерти Архиеп. Евгения Казанцева и раскрыта в упомянутой вами биографии его, изданном в Москве в 1875-г. Протоиереем Иоанном Благовещенским. Так как дело в высшей степени интересно – не только в психологическом отношении, но и в других отношениях, – то мы считаем, не лишним раскрыть его и нашим читателям –24 Июля 1825 г. Преосв. Евгений Казанцев, послал, письмо в С. Петербург – к преосв. Аврааму Шумилину, Архиепископу Ярославскому, присутствовавшему тогда в Св. Синоде, своему хорошему знакомому еще по Москве, и в этом письме просил чтобы переместили его в Тобольскую Епархию. Преосв. Авраам отвечал, что он, прежде официального доклада Св. Синоду, показал письмо его Преосв. Митрополиту Серафиму, и тот сказал, что это не возможно, что напротив предположено вызвать его присутствовать в Св. Синод. Тогда архиеп. Евгений Казанцев вторично пишет и просит настоятельно, чтобы непременно представили о перемещении; что, ежели не представят, то он пошлёт на Высочайшее имя прошение об этом лично от себя. Члены Св. Синода вынуждены были исполнить прошение и представили доклад на Высочайшее утверждение. Но так как Государь Император, находился в то время в Таганроге, то один из членов объяснил о собственном желании Архиеп. |
| Киев. Киево-Печерская Лавра, 2002, с. 367). Евгений (Болховитинов Евфимий Алексеевич), митрополит Киевский и Галицкий родился 18 декабря 1767 года в Воронеже, в семье священника. В десять лет остался сиротой и был определен для обучения в архиерейский певческий хор, затем, в 1788 году в Воронежскую семинарию. В 1784 году, прослушав половину курса философии, по благославению святителя Тихона Задонского был послан на семинарском иждивении изучать науки в Словяно-греко-латинскую Академию, которую окончил в 1788 году. Одновременно Евфимий посещал лекции в Московском университете. В 1789 году вернулся в Воронеж и был назначен преподавателем в семинарию, а также вице-префектом и библиотекарем. В 1796 году его произвели в протоиереи уездного города Павловска с сохранением прежних должностей и, кроме того, с назначением на пост присутствующего в Воронежской консистории. В 1799 году протоиерей Евгений Болховитинов овдовел, умерли и его дети. При поддержке Н.Н. Бантыш-Каменского он переехал в Петербург, где по настоянию митрополита Амвросия(Подобедова) принял монашеский постриг с именем Евгений. Его определили префектом и преподавателем философии и высшего краснореция в Александро-Невскую Духовную Академию, но вскоре посвятили в архимандриты Зеленекого монастыря и назначили присутствующим в Петербургской консистории. В 1802 году Евгений стал архимандритом Петербургской Сергиевой пустыни и начал читать курс богословия в Александро-Невской Академии. 17 января 1804 года в Александро-Невской Лавре состоялся его хиротония в епископы Старорусского, викария Новгородского. В 1808 году преосвященный Евгений переведен в Вологодскую епархию, в 1813 году занял Калужскую кафедру, в 1816 году – Псковскую, с пожалованием в архиепископа, а в 1822 году стал митрополитом Киевским и Галицким, членом Святейшего Синода. Список наград, ученых степеней, званий, церковных должностей митрополита Евгения огромен. В 1806 году он был избран в действительные члены Императорской Академии наук. Скончался высокопреосвященный Евгений 23 февраля 1837 года в Киеве. |
| Награды и поощрения следовали не только со стороны епархиального начальства. В знак признания служения «с особенным усердием 12 лет подряд в должности благочинного» о. Евгений 16 мая 1881 года награжден орденом Святой Анны 3-й степени, 15 мая 1892 года последовало награждение тем же орденом 2-й степени. В 1882 году Главным управлением общества Красного Креста для ношения на груди выдан знак Красного Креста. 6 мая 1898 года последовало награждение орденом Святого Равноапостольного князя Владимира 4-й степени. Наконец, постановлением сковского дворянского депутатского собрания протоиерей Евгений Лебедев и члены его семьи 12 ноября 1898 года причислены к дворянству Псковской губернии и внесены в третью часть дворянской родословной книги. Это постановление было утверждено Сенатом.Сын Евгений (1860 г.р.) в 1910 году преподавал в Новгородской духовной семинарии, имел чин статского советника. В печати им опубликованы статьи о церковно-приходских школах в Псковской епархии, об истории Церкви, о Псковской епархии. Главным его трудом можно считать книгу «Порхов и окрестности. Исторический очерк». Книга вышла из печати в 1915 году в Новгороде. Евгений Евгеньевич Лебедев скончался накануне великих потрясений - 30 ноября 1917 года. Его похоронили в Порхове. Другой сын, Михаил (1879 г.р.), в 1910 году служил помощником столоначальника в хозяйственном управлении Святейшего Синода. Как и брат Евгений, он много занимался исследованиями по истории Псковской епархии, Порховского уезда. Им написана «История Порховского духовного училища (1814-1914 гг.)», С.-Петербург, 1914. После 1917 года Михаил стал священником, вернулся в Порхов, был репрессирован (далее о нём см. очерк о Никандровой Пустыни). Протоиерей Евгений Лебедев служил в соборе еще некоторое время после 1917 года. Вторым священником служил протоиерей (с мая 1907 г.) Василий Алексеевич Доманский. Он родился 18 января 1850 года в Порхове, был сыном причетника, служил в соборе более 25 лет. «Примерный, любящий семьянин, он был примерным и любящим пастырем, примерным и любящим учителем Закона Божия». |
| Но не только недоразумения между Римом и Константинополем задерживали подготовку собора. Борьба между куриалистами и консилиаристами продолжалась. Папе Мартину при всем его нежелании пришлось, согласно предписаниям Констанцы, провести в положенный срок Павийско-Сиенский собор (1423) . Все это было весьма нежелательным развитием событий для папы: ни Мартин, ни его преемник Евгений IV не стремились поддерживать консилиаристский конституционализм. Стремясь к возрождению папской монархии и отстаивая свою позицию, Мартин и Евгений выказали себя чрезвычайно искусными политиками. В 1430 г. было опубликовано соглашение между греками и латинянами о принципиальном согласии на созыв собора. Последний великий византийский император Мануил II скончался за несколько лет до заключения этого соглашения. Перед смертью он принял монашеский постриг с именем Матфей. На смертном одре (1425 г.) он дал последний совет своему сыну и наследнику Иоанну VIII - все время вести с латинянами переговоры об объединении Церквей, но никогда не отступать от Православия и ничего не подписывать. Иоанну VIII достался в наследство практически один город. Находившееся на Пелопоннесе Морейское княжество являлось, по существу, независимым государством, которым управляли три его брата. Это было единственное место из всех остатков Византийской империи, которое еще относительно процветало. Однако его столица Мистра, хотя и гордилась своими дворцом, замком, монастырями и школами, больше походила на укрепленное село, чем на настоящий город. Великая империя умирала, и это осознавали все. Спасти ее могло только чудо. 10. В 1431 г. папа Мартин скончался. Его преемником был избран Евгений IV - убежденный противник консилиаризма. Но в том же 1431 г. германский император Сигизмунд созвал собор в Базеле (1431-1449). Евгений не был настолько уверен в своих силах, чтобы сразу же идти на противостояние, и он послал туда своего легата кардинала Чезарини. Однако, несмотря на этот шаг папы, свою работу собор начал с резких шагов, направленных на конфронтацию: вспомнив решения Констанцы, он потребовал у Евгения предоставить полный отчет о деятельности папства за прошедший период. Евгений решил идти на разрыв: он издал указ, распускающий собор, но тот проигнорировал его и отказался подчиниться. К 1433 г. Евгений капитулировал, отозвал свой указ и вновь начал переговоры с собором. И вот во время всех этих перипетий каждая из сторон, преследуя собственные цели, обращалась к грекам с предложением о соборном восстановлении единства. То, что базельцы даже направляли собственные делегации в Константинополь с приглашением византийцам прибыть на собор для проведения переговоров об объединении Церквей (независимо от папы, также направлявшего свои делегации в византийскую столицу с той же целью), являет всю глубину взаимной оппозиции и даже враждебности двух сторон. |
| Сразу же по приезде в Москву архиепископ Евгений отправился к митрополиту Филарету. С большой радостью встретились два святителя и несколько дней провели во взаимно полезных беседах. И в дальнейшем они поддерживали между собою постоянную связь путем переписки. Митрополит Филарет своими советами и наставлениями помогал владыке Евгению перенести те искушения, которые встретили его в Ростовской епархии. Несмотря на значительную потерю зрения, преосвященный Евгений не оставлял епархиальных дел. Он обозревал епархию, вел борьбу с раскольниками, посещал семинарские экзамены и совершал церковные торжества. В 1849 году, чувствуя всеобщее изнеможение сил, преосвященный Евгений подал в Святейший Синод прошение об увольнении на покой, на которое не получил никакого ответа. Он написал вторично, но вместо удовлетворения просьбы получил награду. Это и радовало его и огорчало тем, что не хотят уважить его просьбы. В 1853 году он снова, но уже более решительно, попросился на покой. Синод согласился. 16 декабря 1853 года преосвященный Евгений был уволен на покой в Московский Донской монастырь (по его желанию). Долго убеждали и просили его принять на себя управление монастырем. Старец отказывался. И лишь только убеждения митрополита Московского Филарета и Святейшего Синода заставили его согласиться. Причем он желал было отказаться от всех доходов, причитавшихся ему по праву настоятеля. Однако митрополит Филарет убедил его не делать этого. Преосвященный согласился, но все средства направил на благоустройство монастыря. В монастыре он также неутомимо трудился, но большую часть времени уделял молитве и уединению. В 1858 году преосвященный совершенно ослеп, но не поддался унынию. В течение 10 лет он никогда ни одним словом не выразил не только жалобы, но и скуки. В 1868 году ему исполнилось 90 лет и 50 лет служения в архиерейском сане. В день своего Ангела (30 июня) он совершил последнее богослужение вместе со святителями Иннокентием и Петром. После этого преосвященный Евгений уже не служил. |
| После освящения часовня стала крупнейшим просветительским центром Пермского края. Образ свт. Стефана — покровителя Земли Пермской был торжественно встречен пермяками. Отец Евгений перенес в часовню свои народные беседы с гражданами г. Перми. Однако его враги не давали ему покоя. Причиной жизненных невзгод протоиерея Евгения Попова была его активная пастырская работа и несомненные успехи в этом служении. Отец Евгений всегда строго относился к духовенству, не стоящему на высоте своего призвания. Духовенство, пристрастное к земным благам, не любило его. Его выдающаяся деятельность была для многих укором. Отец Евгений глубоко страдал за свои убеждения, высоконравственные идеи и откровенность, обличая в глаза тех, кто проявлял эгоизм, бездушие, корысть, стремление к наживе. Вскоре недоброжелатели окончательно поссорили его с Пермским епископом Ефремом (Рязановым). Однажды, во время одной из пастырских бесед, миссионеру было объявлено, что он лишается права использовать зал построенной им часовни для просветительских целей. Отец протоиерей был вынужден прекратить свои собеседования. Однако его скорби на этом не закончились. Вскоре он был отлучен от своей паствы и выведен из штата прихода Воскресенского храма, где прослужил большую часть своей жизни. В то время как крупные богословские журналы восхищались произведениями отца Евгения, его бездарные оппоненты обливали его грязью со страниц епархиальной прессы. Его духовные книги и богословские сочинения, читаемые всей православной Россией, было запрещено продавать на прилавках храмов Пермской епархии. От постоянных, свалившихся на него невзгод и унижений, отец Евгений тяжело заболел и в конце жизни страдал невыносимой головной болью. Он постепенно угасал, но имел великое мужество противостоять наветам и всегда выходить с достоинством из трудных жизненных обстоятельств. Его друзья вспоминали, что до конца дней своих отец Евгений сохранил «добродушную простоту, кротость, юную неутомимую энергию, высокую нравственность, жизнерадостное настроение, беззаветную любовь к печатному делу, богословской литературе и вообще ко всему истинно русскому» . Это был настоящий образец ревностно-доброго пастыря, аскета и духовного человека. |
| «И в наши дни не прекращает подаваться благодатная помощь по молитвам святых угодников Божих». Евгений Поселянин (Погожин) духовный писатель 140 Евгений Погожев (Поселянин), духовный писатель, родился в 1870 году, в Москве, в дворянской семье. В 1892 году Евгений окончил Юридический факультет Московского Университета и вскоре перехал жить в Санкт-Петербург. В 1920-е годы он являлся членом приходского Спасо-Преображенского собора в Петрограде. На духовное становление Евгения большое влияние оказала встреча с преподобным Амвросием Оптинским . Летом 1888 года, он побывал у старца, который благословил его писать «в защиту веры, Церкви и народности». С тех пор Евгений, ставший духовным сыном преподобного, начал писать и публиковать свои произведения». Им написано «Сказание о чудотворных иконах Богородицы». Он много писал о святых Русской земли, о подвижниках XVIII века, им создана замечательная книга о преподобном Серафиме Саровском , написана книга о русских подвижниках XIX века, в которой он поместил жизнеописание и преподобного Парфения, составленное на основании «Сказания...». Известно также его переложение на русский язык «Киево-Печерского Патерика», который в этом виде печатается до настоящего времени. Во многих статьях он пишет о иеросхимонахе Парфении, приводя его в пример, и называя тайновидцем. Евгений Поселянин был расстрелян вместе с настоятелем Преображенского всей гвардии собора Петрограда, митрофорным протоиереем Михаилом Тихомировым в подвале тюрьмы на Шпалерной улице 31 января (ст. ст.) 1931 года. В своей книге «Идеалы христианской жизни» Евгений Поселянин пишет: «О Господи, Господи, научи нас любить Тебя, как любили Тебя Твои друзья. Дай нам с убеждением Сотника, стоявшего при Кресте Твоем, воскликнуть в душе нашей: «Воистину Божий Сын бе Сей»... Дай нам не бояться зла мира... Дай нам любить Тебя той любовью, которою любили Тебя мученики, с весельем за Тебя страдавшие и даже не смотревшие на то великое, по земным понятиям, что они покидали для того, чтобы доказать верность Тебе! Дай нам любить Тебя любовью великих пустынников. Дай нам славить Тебя, как славили Тебя лики святых. Дай нам в молитвах чаще и больше просить Тебя не о временных наших нуждах, а о приумножении в душе нашей той жажды, которая распаляла души святых. Дай нам Тебя только увидеть в мире и над миром. Дай нам, чтобы Ты был нашим путем и спутником, вожатаем и пристанищем. И когда душа наша будет часто спрашивать, какой теснейший путь единения с Тобой, – тогда шепни нашей душе, как Ты некогда вопрошавшему Тебя в мыслях о том великому рабу Твоему Парфению, старцу Киевскому: «Ядый Мою Плоть и паяй Мою Кровь пребывает во Мне и Аз в нем» 141 . |
| Остается неясной дальнейшая судьба оригиналов писем, оказавшихся у А. Д. Ивановского. Известно, что в нынешнее архивное собрание НИИ СПб VI РАН они вошли в составе коллекции историка, собирателя и исследователя рукописей – академика Николая Петровича Лихачева (1862–1936) 48 . Рукописи 10 писем митр. Евгения Македонцу находятся в Ф. 238. Оп. 2. Карт. 136. Д. 4 среди писем другим адресатам. Два письма из этого собрания публикуются в Приложении 1. Анализ общей картины переписки митр. Евгения к Македонцу позволяет проследить изменение интенсивности эпистолярного общения двух приятелей. В первые четыре года монашества до поставления Евгения в епископа Старорусского в январе 1804 г. он писал своему воронежскому адресату чаще чем один раз в месяц: 19 писем в 1800 г.; 17 – в 1801; 15 – в 1902; 19 – в 1803. С 1804 по 1809 г. митр. Евгений отправлял корреспонденцию Македонцу в среднем не чаще чем один раз в два месяца: 8 писем в 1804 г; по 7 – в 1805 и 1806; 8 – в 1807, 5 – в 1808, 6 – в 1809 г. За последние три года переписки сохранились только два письма, что косвенно свидетельствует об утрате части корреспонденции этого периода. Постепенное отдаление старых воронежских приятелей друг от друга выражается не только в уменьшении числа писем, но и в сокращении их объема. В первый год пребывания в Петербурге Евгений испытывал большую потребность в эпистолярном общении с Македонцем, его письма хранят следы спонтанно возникшего желания обратиться к товарищу. В письме от 14 мая 1800 г. мы читаем: «Милостивый государь Василий Игнатьевич! Несколько шагов промеряв по покою, вспомнил я про вас, и вдруг сажусь за стол писать, что на ум взбредет. Но что писать? На прошедшей почте, кажется, все выписано. Быть так, чтобы не показаться истощавшим материи, напишу что-нибудь» 49 . Далее следует письмо, занимающее все свободное пространство двух листов с оборотом. В заключение Евгений прибавляет: «Писать больше места нет» 50 . В письме от 25 апреля 1801 г. после необходимых приветствий, поздравлений и обмена новостями Евгений продолжает: «Вот вам и ответ на все ваше письмо. Теперь чем же наполнить оставшуюся белую бумагу? А с пробелом письма, я знаю, досаднее всего между друзьями. Обыкновенно на это говорят: вот де на разговоры с другом и материи не достало. Так что же писать?» 51 Евгений заполняет остаток свободного бумаги «анекдотами о монархе» 52 . С течением времени Евгений все чаще пеняет на «недосуги» и принимает жалобы от своего адресата, получавшего «сухие письма» 53 . После переезда Евгения в Новгород в 1804 г. письма значительно теряют в объеме, в них остаются пустые страницы. Неопубликованное письмо от 14 августа 1805 г. представляет собой краткую сопроводительную записку к посылке с портретом Евгения 54 . Последнее небольшое письмо митр. Евгения было получено Македонцем незадолго до его кончины. Так постепенно угасающая переписка двух друзей завершилась естественным образом. |
| А.В.Гоманьков – Вот пример, как о. Евгений умел выходить из самых трудных положений. Однажды в Совете по делам религии (филиале КГБ) его спросили, знаком ли он с Н.Е. Пестовым? Николай Евграфович Пестов был человек замечательный, старинный знакомый семьи Амбарцумовых еще по студенческим кружкам. Он был на особом счету в КГБ, так как активно проповедовал, несмотря на все запреты, размножал и давал читать религиозную литературу, что считалось уголовным преступлением, и даже хуже, — политическим. В гражданскую войну Н.Е. был коммунистом и чуть ли ни чекистом, а потом пришел к вере, вышел из партии. Отец Евгений ответил так: «Да, я с ним знаком. Это отец моего школьного товарища, погибшего на фронте». Знакомство было сведено к теме фронта и войны, – которые в те годы все покрывали. Е.Б.Пр. – Посты секретаря епархии, благочинного зарубежных приходов, настоятеля большого собора требовали постоянных контактов с властями и компромиссов. О. Евгений старался использовать все возможности для пользы церкви, но за это приходилось дорого платить. От него стали уходить многие духовные дети, особенно из молодежи – молодежь не признает компромиссов. Помню его проповедь в день св. Митрофания Воронежского и Александра Невского. Он говорил, что один спорил с Петром Первым, отказался освящать дворец со статуями античных богов. А другой пошел на поклон в Орду ради блага страны. У каждого свой путь и свой подвиг. Помню, я внутренне негодовала на такое обоснование пути компромиссов. Другие выражали это резче. Как-то я попала на встречу его с молодежью в домашней обстановке. О. Евгений раздал нам прекрасно напечатанные иконы (заграничные, наверное) – тогда это была редкость и роскошь. О. Евгений был настоятелем Владимирского собора на Петроградской стороне (Князь-Владимирского, теперь есть еще собор Владимирской иконы Богоматери). Потом — в кафедральном Троицком соборе Александро-Невской Лавры. Его замечательные проповеди привлекали множество народу, делали его близким тысячам прихожан. Потом, когда тяжелая болезнь стала сковывать, и он уже не мог быть настоятелем (например, участвовать в торжественных митрополичьих службах), митр. Никодим привлек его к преподаванию в Академии. До конца жизни он был почетным настоятелем Владимирского собора. |
| Евгений Никифоров: - Как белорусы, которые смотрят через границу и думают: Господи, лишь бы не как, на Украине! Израэль Шамир: - Вот о чем и речь. Посмотрим на наших соседей и думаем: а мы ещё и жаловались! Конечно, кошмар то, что происходит в Сирии, в Ираке. В Ираке христиан очень мало осталось. И тут надо ради справедливости сказать: европейцы, американцы, канадцы очень охотно берут ближневосточных христиан. Евгений Никифоров: - Естественно, они ментально близки. Потом у них и образовательный уровень обычно выше, чем у исламских феллахов. Израэль Шамир: - Восточные христиане - народ очень организованный, многие из них умеют торговать и вообще легко справляются с трудностями на новых местах, адаптируются к новой жизни. Шведы когда-то приняли большую несторианскую общину из Сирии. Тоже беженцы, едва прибежали - голые, босые. А сейчас целый город им принадлежит Седертелье. Один из самых богатых городов, рядом со Стокгольмом, все у них в кармане. Евгений Никифоров: - А вот интересно - они европеизировались? Они норвежскую культуру как-то приняли, или живут своим восточным обычаем? Израэль Шамир: - Они живут наискосок, не против, не за, а слегка наискосок. Евгений Никифоров: - Но не враждебно. Во всяком случае не проявляют той агрессии, которая исходит от остальных беженцев. Израэль Шамир: - Нет. Они и сами не очень прогибаются и не прогибают других. Отношения корректные, не враждебные. Не могу сказать, что они очень близкие и теплые, ну, в общем, ровные. Евгений Никифоров: - А Норвегия как к ним? Израэль Шамир: - В Норвегии и Швеции запрещено какое-то особое отношение к этническим меньшинствам. Там даже просто идея спросить: а как вы к ним относитесь? - уже табу в современной культуре. Никто из них уже не посмеет сказать: чего-то больно много этих сирийцев! Евгений Никифоров: - Как ты там живешь? Какие ощущения? Израэль Шамир: - Есть ощущение, что они весь город захватили. Если хочешь работу - идешь к ним, если хочешь квартиру - идешь к ним. Что бы ты ни хотел - только через них. Они пришли как меньшинство, но взяли весь город под свой контроль. Построили себе огромную церковь. Я был у них на службе, служба красивая, несторианская восточная. А уживаться - они уживаются без конфронтации, так, как уживаются восточные меньшинства, которые привыкли быть меньшинствами в исламском окружении, которое не дало бы им слишком зарваться, в случае чего. Отношения меньшинства повторяются. |
|
|
