| История «Прибавлений» теснейшим образом связана с изданием ТСО при Московской духовной академии. «Прибавления» - как очевидно и из самого названия - появляются при патрологической серии «Творений», что оказывается характерной и исключительной особенностью данного журнала по сравнению, по крайней мере, со всеми русскими периодическими изданиями 6 . В конце 30-х гг. XIX в. в переписке свт. Филарета (Дроздова) с ректором Академии архим. Филаретом (Гумилевским) обсуждались одни только ТСО. Свт. Филарет всецело поддержал идею развития при Академии переводческой деятельности, пытаясь при этом склонить ректора к более фундаментальному и систематичному подходу в выборе и начертании плана. «Печатать переводы святых отцов - дело весьма хорошее, полезное и достойное всякого поощрения. Но искрошить каждого святого отца на части, потом смешать всех и таким образом печатать, - не знаю, похвалите ли это и вы, хотя таков почти ваш проект. В издании периодическом срочном это оправдывается журнальною поспешностью и потребностью разнообразия для журнала: но вы предпринимаете издание не срочное...» ( Письма Филарета, митр. Московского, к Филарету Гумилевскому ) 7 . Из вышеприведенных слов видна идея систематического издания, которая в полной мере была реализована при издании ТСО. Однако и «Прибавления» под влиянием ТСО стали выходить в совмещенном формате журнала и одновременно серии, с пространными статьями, архивными материалами, посвященными духовному просвещению, образовательной и миссионерской деятельности Церкви. С 1843 по 1891 г. вышло 48 частей 8 «Прибавлений». Хотя это число точно соответствует числу лет в указанном диапазоне, данное совпадение только кажущееся, поскольку в действительности в издании ТСО с «Прибавлениями» было два перерыва, первый из которых продолжался в течение 7 лет, а второй - в течение 8. Поэтому в среднем в год выходило ок. 1, 5 тома «Прибавлений». В общей сложности за одно и то же время было опубликовано 48 частей «Прибавлений» и 57 томов ТСО (1843-1864, 1871, 1872, 1880-1891 гг.). |
| В эти годы его статьи публиковались в ежемесячном духовном журнале «Странник», который был основан в 1860 г. протоиереем В.В. Гречулевичем, и выходил до 1917 г. Журнал этот сыграл большую роль в деле религиозного и богословского просвещения в России. Кроме того, отец Александр стал активным сотрудником ежемесячного духовно-литературного журнала «Дух Христианина». Журнал издавался группой молодых священников под руководством священника А.В. Гумилевского в 1861 – 1865 гг. Это издание было рассчитано на духовенство и среднеобразованного светского читателя, и придерживалось апологетической направленности. Диакон А.А. Лебедев заведовал в «Духе Христианина» отделом критики и библиографии. Он опубликовал в этом журнале несколько своих статей и рецензий, старался привлекать в журнал статьи и сотрудников. Много лет своей жизни А.А. Лебедев посвятил педагогике. Ему довелось преподавать в Штурманском училище в Кронштадте, в Роте торгового мореплавания, в Первой классической гимназии С.-Петербурга, в приюте Утина. 03.05.1864 г. А.А. Лебедев был рукоположен во священника и определён к церкви Св. Николая в Кронштадте при Штурманском Училище . Кроме того, в Штурманском училище отец Александр преподавал Закон Божий и русскую словесность (интересуясь русской литературой, он преподавал этот предмет с большой любовью). В должности преподавателя и священнослужителя он дважды «по вольному соглашению» совершил с морскими кадетами плавание на фрегате «Громобой». Во время этих походов он участвовал в закладке, а затем и освящении Гангутского памятника – Креста, в честь первой морской победы Петра I, когда русский регулярный флот в 1714 году у этого мыса разбил шведскую эскадру. Помимо этого, он преподавал в Кронштадте в частном пансионе, в Школе Торгового Мореплавания, проводил беседы с матросами. В здании Штурманского Училища при его содействии была устроена детская библиотека для жителей Кронштадта. Отец Александр проводил в библиотеке беседы с детьми, причём не только духовные, но и по ботанике, физике, ставил физические опыты. |
| Следующая работа открывает перечень монографий на русском языке. Это труд Ф. Гумилевского «Исторический обзор песнопевцев и песнопения греческой церкви» 1864 г. 169 Краткая характеристика. Творчество и личность свт. Филофея (Коккина) рассматриваются в рамках одного из этапов в истории церковного песнотворчества. Обзор работы. На С. 449–456 параграф 78 полностью посвящен свт. Филофею (Коккину). Вначале дается краткая биографическая справка с характеристикой личности, в том числе говорится о его личных качествах, образовании, о трагедии захвата г. Ираклеи, об избрании на патриаршую кафедру в первый и второй раз и других событиях. Далее следует описание произведений свт. Филофея, которые занимают большую часть данного параграфа. При перечислении произведений указываются следующие характерные черты: места хранения и название рукописей, переводы, состав произведения, акростихи, причины написания, прочие комментарии. В конце параграфа автор дает критическую оценку творчества святителя. Так как подобные оценки в других источниках нам не встречались, приведем этот текст полностью: «Таким образом, Филофей принадлежит к самым плодовитым песнопевцам позднего времени. В песнях и молитвах его видно жаркое благочестие; в составе песней виден особенный образ изложения. Но, не только в языке нет древней чистоты и правильности, по самому содержанию, песни его не могут равняться с древними церковными песнями, предмет их не всегда соответствует древним мыслям церкви о предметах пения; таковы, напр., беседа Богоматери с Богом: она не выражает духа смиренной Марии, в молчании приявшей Слово. То же должно сказать об акафисте гробу и воскресению, и о молитве о св. Духе, нарушающей собою чин молитв св. Василия» (С. 455, строки 26–31; С. 456, строки 1–7). Некоторые нюансы данной оценки вызывают сомнение, однако этот момент является темой для отдельного исследования. Также нами была рассмотрена монография кон. XIX в. (1892 г.) А. П. Лебедева по истории византийской церкви под названием « Исторические очерки состояния Византийско-восточной церкви от конца XI до половины XV века. От начала Крестовых походов до падения Константинополя в 1453 г.» 170 |
| 1 . «Антология восточно-христианской богословской мысли…» 2009 г., где кроме публикуемых текстов сочинений различных авторов имеются исследовательские статьи об этих авторах. Хотя, к сожалению, переводы сочинений свт. Филофея здесь отсутствуют, но имеется косвенная информация о святителе из статей о Феофане Никейском и прп. Каллисте Ангеликуде . Также в Антологии опубликованы речи Феофана Никейского , в первой из них Феофан, современник свт. Филофея, дает характеристику личности святителя. 2 . труд Д. И. Макарова «Мариология Феофана Никейского в контексте византийской богословской традиции VII – XIV вв…» 2015 г. 41 Данная монография выделяется своей проблематикой: если остальные 9 работ посвящены историческим вопросам, то данная работа имеет богословско-историческую ориентацию. «Мариология Феофана…» дает информацию о богословии свт. Филофея, т.к. автор напрямую обращается к сочинениям святителя на греческом языке и дает перевод некоторых небольших фрагметов. Среди остальных монографий 4 опубликованы еще в царской России. Самым ранним является труд архиеп. Филарета (Гумилевского) «Исторический обзор песнопевцев и песнопения греческой церкви» 1864 г. 42 . В нем дается краткая биографическая справка с описанием произведений святителя. Примечательно то, что автор дает критическую оценку деятельности свт. Филофея, при этом его сопутствующая аргументация, однако, вызывает сомнение. Далее следует работа Ф. И. Успенского «Очерки по истории византийской образованности» 1891 г. (переиздано в 2001 г.) 43 . Ценно в этой монографии то, что в ней публикуются крупные фрагменты некоторых сочинений свт. Филофея (Коккина), а также раскрываются отдельные факты из его жизни. В 1892 г. появляется труд еп. Порфирия (Успенского) «Восток христианский. Афон. История Афона» 44 . В этой монографии описываются примеры деятельности свт. Филофея, когда он был игуменом Великой Лавры, епископом Ираклеи и потом патриархом, связанные с Афоном. Деятельность эта касается в основном хозяйственных и административных вопросов. |
| 1258 . В то же время проповедь (или «слово») святителя Филарета в церкви Московской духовной семинарии так составлена, что вполне применима, поучительна, и для всех других духовно-учебных заведений. Не только средних, но и высших с низшими. Это, равно как и то обстоятельство, что в других духовно-учебных заведениях за время рассматриваемого царствования Филарет не говорит слов или речей, дает нам возможность окончить свою речь о духовно-учебных заведениях московской епархии. Мы вскользь теперь упомянем лишь о том, что при московской духовной академии в царствование Николая I, именно в 1843 году, по инициативе бывшего ректора её, архимандрита (после архиепископа) Филарета (Гумилевского) и при ближайшем содействии самого митрополита Филарета, начато было и с успехом продолжалось за тем издание журнала: Творения святых отцов в русском переводе, с прибавлениями духовного содержания, выходившее четырьмя бессрочными книжками или выпусками в год. В этом журнале, с самого начала его издания, Филарет Московский стал помещать свои проповеди, вновь выходившие в свет, которые до 1843 года помещал обыкновенно в журнале, издававшемся при Санкт-Петербургской духовной академии, – в Христианском Чтении. Более ста слов и речей его помещено в этом повременном издании Московской духовной академии, в числе их и недавно приведенная проповедь, сказанная в Московской духовной семинарии. Более же подробные сведения об отношениях Филарета к Московской духовной академии мы оставляем до следующего царствования, когда в 1864 году состоялось юбилейное торжество 50-летия её. А теперь поспешим сделать общие заключительные выводы о всем рассмотренном периоде царствования. в отношение к проповеднической деятельности святителя Филарета. К такому переходу дает нам основание и то, что духовно-учебные заведения призваны служить не только Церкви, но и государству, не только местным и частным, но и общественным и всенародным духовным потребностям, и пользам. Царствование императора Николая Павловича оправдало надежды, которые возлагали на него все истинные сыны отечества, лучшие, благонамеренные люди в конце царствования Его августейшего брата Александра I. |
| Историю русской школьной ереси автор записки возводит к Феофану Прокоповичу . С особенной подробностью останавливается он на событиях недавнего прошлого, когда действовали библейские общества, и кроме Библии распространяли еще и книги теософические и мистические. Теперь, однако, приняты решительные меры против инославного засилия, «чтобы вертограды духовных знаний постоянно озарялись благодатным светом апостольского и соборного учения, предохранившего православный восток и с ним отечество наше от всех гибельных заблуждений запада..». В этой критике много верного. Неверен только вывод, – преодолеть западные соблазны нельзя было одними только запретительными мерами... Всего вернее, «записка» составлена была для Пратасова снова Афанасием. Во всяком случае, Афанасий думал именно так. «Будучи ректором Санкт-Петербургской академии», говорил о нем Филарет Московский , «преосвященный Афанасий утверждал, что все русские богословы до него были не православны..». В замысел Пратасова входило спешное издание новой богословской «системы», которую можно было бы немедленно ввести в обязательное обращение, как «классическую» книгу в духовных школах, по меньшей мере. Одно время от самого Филарета Московского «требовали даже именем Государя» взяться за составление учебной книги. Он за это не взялся, по слабости здоровья... Пратасов предложил затем взять на себя составление учебника Филарету Гумилевскому , который нашел это предложение «льстивым для самолюбия, но не льстивым для благоразумения, внимательного к положению дел», и уклонился. Свой курс догматического богословия Филарет вполне обработал и издал уже много позже, только в 1864-м году... Более сговорчивым оказался Макарий Булгаков (1816–1882), тогда молодой иеромонах и бакалавр Киевской академии, вызванный в 1842-м году в Петербург для преподавания богословских наук в академии, взамен ректора Афанасия, который от преподавания уклонялся, сосредоточив все внимание на преподавании других. Богословием Макарий до тех пор не занимался, чувствовал влечение и интерес скорее к историческим темам. Курсовое сочинение писал он по истории Киевской академии, для него должен был он познакомиться со старыми Киевскими рукописными курсами и конспектами по богословию, еще времен романистических. Отсюда именно, всего вернее, и его личные симпатии скорее к римско-католическим пособиям и системам. В академии догматику Макарий слушал у Димитрия Муретова (1811–1883), впоследствии (двукратно) архиепископа Херсоно-Таврического. Но никак не у Димитрия мог научиться и научился он схоластическим приемам... |
| Историю русской школьной ереси автор записки возводит к Феофану Прокоповичу. С особенной подробностью останавливается он на событиях недавнего прошлого, когда действовали библейские общества, и кроме Библии распространяли еще и книги теософические и мистические. Теперь, однако, приняты решительные меры против инославного засилия, “чтобы вертограды духовных знаний постоянно озарялись благодатным светом апостольского и соборного учения, предохранившего православный восток и с ним отечество наше от всех гибельных заблуждений запада...” В этой критике много верного. Неверен только вывод, — преодолеть западные соблазны нельзя было одними только запретительными мерами... Всего вернее, “записка” составлена была для Пратасова снова Афанасием. Во всяком случае, Афанасий думал именно так. “Будучи ректором Санкт-Петербургской академии,” говорил о нем Филарет Московский, “преосвященный Афанасий утверждал, что все русские богословы до него были не православны...” В замысел Пратасова входило спешное издание новой богословской “системы,” которую можно было бы немедленно ввести в обязательное обращение, как “классическую” книгу в духовных школах, по меньшей мере. Одно время от самого Филарета Московского “требовали даже именем Государя” взяться за составление учебной книги. Он за это не взялся, по слабости здоровья... Пратасов предложил затем взять на себя составление учебника Филарету Гумилевскому, который нашел это предложение “льстивым для самолюбия, но не льстивым для благоразумения, внимательного к положению дел,” и уклонился. Свой курс догматического богословия Филарет вполне обработал и издал уже много позже, только в 1864-м году... Более сговорчивым оказался Макарий Булгаков (1816—1882), тогда молодой иеромонах и бакалавр Киевской академии, вызванный в 1842-м году в Петербург для преподавания богословских наук в академии, взамен ректора Афанасия, который от преподавания уклонялся, сосредоточив все внимание на преподавании других. Богословием Макарий до тех пор не занимался, чувствовал влечение и интерес скорее к историческим темам. Курсовое сочинение писал он по истории Киевской академии, для него должен был он познакомиться со старыми Киевскими рукописными курсами и конспектами по богословию, еще времен романистических. Отсюда именно, всего вернее, и его личные симпатии скорее к римско-католическим пособиям и системам. В академии догматику Макарий слушал у Димитрия Муретова (1811—1883), впоследствии (двукратно) архиепископа Херсоно-Таврического. Но никак не у Димитрия мог научиться и научился он схоластическим приемам... |
| (776). Св. Иоанн Златоуст , как проповедник». Рукописное курсовое сочинение студента Казанской академии Майоранова. Сочинение состоит из вступления и трех частей. Во вступлении автор кратко говорит о значении IV века в истории христианства. В первой части автор дает очерк религиозно-нравственного состояния греко-римского общества во второй половине IV века; во второй части описывает жизнь и пастырскую деятельность св. И. Зл.; в третьей характеризует его, как проповедника. Эта последняя часть разделяется на два отдела: в первом передается содержание проповедей против язычников, иудеев, аномеев, суеверий народных, зрелищ, богачей, роскоши, сластолюбия – и проповедей с увещанием к милосердию: во втором дается общая характеристика проповеднической методы св. И. Зл. Автор внимательно изучил проповеди св. И. Зл. и все лучшие пособия для своего сочинения на русском и французском языках. Некоторые отделы сочинения напечатаны в Воскресном Чтении за 1881 год, под след. заглавиями: Борьба св. И. Зл. против страсти к роскоши» (две статьи) и Страсть сластолюбия по изображению св. И. Зл.» (три статьи). (693). Мысли св. И. Злат, о христианском браке». Статья в Душеполезном Чтении за 1861 год. (942). Брак и взаимные отношения супругов по учению св. И. Злат.». Статья в Воскресном Чтении за 1880 год. (984). Св. И. Зл. о воспитании детей». Статья Архиепископа Филарета (Гумилевского) в Черниговских Епарх. Ведомостях 1864 г. 1. (790) «Мысли св. отцов (главным образом св. И. Злат.) о воспитании детей». Статья священника Евграфа Мегорского в Духовной Беседе за 1871 г. – См. еще о том же в Дух. Бес. за 1858 г. (622). Благотворительность и право собственности по учению св. отцов (главным образом св. И. Злат.). Статья в Воскресном Чтении за XXXIII год издания. Автор доказывает, что, вооружаясь против скупости и ростовщичества своего времени, отцы церкви не отрицали прав собственности. Нравоучения св. И. Злат.». – Рукописное курсовое сочинение студента Киевской академии Никод. Яновского. Отзыв о сочинении, весьма одобрительный, в Проток. Киев. Акад., за 1906–1907 год стр. 532.– 534. |
| Такова в особенности догматическая система преосв. Феофилакта Горского, служившая учебным руководством в Московской академии в последнюю четверть XVIII века. С половины XVIII в. стремление к освобождению от западной схоластики и вступлению на новый самостоятельный путь обнаружилось еще сильнее; с этого времени стали появляться довольно замечательные по своему времени изложения догматов в системе и на общенародном и понятном русском языке, тогда как доселе издавались на одном языке латинском. Таковы были системы: митр. моск. Платона – „Православное учение или сокращенная христианская богословия“ 125 , иером. Ювиналия Медведского – „Христианская богословия“ 126 , архим. Макария – „Церкви восточной православное учение“ 127 . К утверждению же догматического богословия на этом новом пути у нас в России направлены были впоследствии устав академий и семинарий 1814 г. вместе с изданным еще ранее (1812 г.) конспектом богословских наук, с ясностью и точностью определившим план, метод и направление православного богословия. С того времени Догматическое Богословие у нас стали излагать уже постоянно в виде системы и по сделанным в названном конспекте указаниям и позднейшим разъяснениям и правилам относительно преподавания того же предмета в духовно учебных заведениях написано несколько опытов систематического изложения православных догматов. Кроме кратких учебных пособий по Догматике 128 , появились и обширные системы Догматического Богословия; таковы системы преосвященных: митроп. московского Макария (Булгакова): „Православно-Догматическое Богословие“ (1-е изд. в 1849–53 г. в пяти томах, 2-е в 1850–56 г., последующие – в двух томах); архиеп. черниговского Филарета (Гумилевского): „Православное Догматическое Богословие“ (в двух томах; изд. в 1864, 1865 и 1882 г.) 2) 129 ; еп. Сильвестра (Малеванского), ректора Киевской духовной академии: „Опыт православного Догматического Богословия с историческим изложением догматов“ 130 . С появлением на Руси богословия как самостоятельной науки, кроме целых систем Догматики, стали появляться и догматические исследования по частным вопросам. |
| С 40-х гг. XIX в. видна совершенно устойчивая практика употребления терминологической пары «Свящ. Писание — Свящ. Предание». Митр. Макарий (Булгаков) в своих книгах «Введение в православное богословие» (1847), «Православное догматическое богословие» (1849–1853. 5 т.) и «Руководство к изучению христианского, православно-догматического богословия» (1869) придерживается нового русла. Его «Руководство…», являющееся сокращением полного курса, стало стандартным семинарским учебником, заменив собой учебник архиеп. Антония (Амфитеатрова), и оставалось таковым вплоть до начала XX в. Митр. Макарий, оставаясь в парадигме количественного определения источников Откровения, скорректировал учение о двух источниках Откровения. Он пишет о двуедином источнике Откровения: «…единственный источник для православно-догматического Богословия есть божественное Откровение, т. е. Свящ. Писание и Свящ. Предание» (Булгаков, 1913, с. 7). В качестве официального семинарского учебника «малую догматику» митр. Макария (Булгакова) сменил в 1905 г. курс прот. Николая Малиновского «Очерк православного догматического богословия» (1904–1905) и оставался таковым вплоть до закрытия духовных школ в годы революции. В учении об источниках богословия прот. Н. Малиновский следует за митр. Макарием (Булгаковым) и говорит о двуедином источнике Откровения, Свящ. Писании и Свящ. Предании. Следует признать, что единомыслие в формулировании учения об источниках Откровения в официально утвержденных учебниках для духовных школ на протяжении практически 70 лет вплоть до революции стало определяющим фактором для безоговорочного закрепления новой терминологии. Ставшая привычной терминологическая пара встречается в таких популярных пособиях, как «Православное догматическое богословие» (1864) архиеп. Филарета (Гумилевского), в «Опыте православного догматического богословия» (1878–1891) еп. Сильвестра (Малеванского) (1828–1908) и др. Новые поиски в осмыслении Предания Церкви, которые сказались и на терминологии, стали возможными в эмиграции, главным образом в кругу «парижской школы», однако рассмотрение этой истории выходит за рамки настоящей статьи. |
|
|
