| Теперь же, после кончины его, одно за другим искушения, и непрерывные скорби, и невыносимые мучения на мне постоянно, и даже до смерти. Но часто молитвами святого отца выстаивал так, как будто бы он направлял, по образу сожигаемых 269 , перенося находящее на меня с благодарением, воспевая все время, что за грехи наши не по мере согрешений мы наказаны. Ибо, если бы хотел Бог воздать нам наказанием за содеянное, то недостойны были бы мы жизни. Если же, живописуя благочестивый образ жительства святого отца, себе будем стяжать пощения, бдений всенощные стояния, источники непрестанных слез, терпение в искушениях, одним словом – будем вспоминать стойкость и терпеливость добродетельного и ангельского его жития, то восприимем благое упование. 60 . Но прошу и молю ваше единомыслие, честные отцы и братья, простите мне, ничтожному, что дерзко и бесстыдно умоляю вас, чтобы предстательствовали за меня, грешного и наималейшего раба вашего, во имя любви и ради благоутробия Божия. Ибо всеми низкими страстями, запрещенными от Господа, измучена, и больна, и изъязвлена окаянная моя душа. Итак, справедливо доведенный до жалости достойного и многоразличного порабощения губительными страстями, припадаю к вашему единомыслию, благословенные рабы Христовы, чтобы как достойные врачеватели душ научили меня каким-либо признакам смирения, в котором жизнь, и свет, и радость, и мир, а также тому, что есть неуничижение ближнего. Ибо в этих двух добродетелях, как я думаю, все обетование нашего достоинства и Царствие Божие. В смирении наступает любовь к Богу и в неуничижении ближнего – к нему любовь. Наипаче же, возлюбленные, венец всех благ, ваши богоугодные молитвы и мольбы к Богу за меня, страстного и неключимого раба вашего, возносите усердно, чтобы через вас, благоугодных рабов Христовых, и я, недостойный, улучил свободу от страстей и вместе с вами удостоился Небесного Царствия Бога нашего. Ему слава вовеки. Аминь. Комментарии 1 .. .. так называемую лавру Каламона – Лавра Каламона основана между 452 и 470 гг., как утверждает Beлe (VailM 1899–1900. Р. |
| Искусственное пение – это, по мысли аскетов, еллинское, языческое измышление, совершенно чуждое духу аскетизма и способное вызывать в отшельниках лишь суетное тщеславие. Поэтому древние аскеты, подвергая суровому осуждению всю вообще современную им языческую мудрость и еллинистическую образованность, осуждают вместе с тем и пение. Со свойственной им прямолинейностью, они, во избежание соблазна, готовы отказаться не только от искусственного пения, но и от всякого пения, даже от псалмопения. – Конечно, это была крайность, не всегда встречавшая сочувствие и среди аскетов. Не имея в своей среде священников и чуждаясь песнопений, келлиоты по необходимости должны были значительно сократить обычный состав церковных молитвословий, исключив из своего обихода все то, чего нельзя исполнять без священника и певцов. В свою очередь сокращение состава молитвословий, при отсутствии певческого исполнения, естественно отражалось на продолжительности служб; и ночные бдения могли оканчиваться слишком рано. Чтобы восполнить заметный недостаток молитвословий, усилено было стихословие псалтири. Обилие псалмопения составляет новую выдающуюся черту келейных служб. Усиленное стихословие псалтири служило средством к удлинению служб и к достижению большей продолжительности бдений. При этом иноческое усердие не имело границ. Поучительным примером в данном случае может служить обитель преп. Нила Синайского . Благочестивое соревнование преп. Нила и его сподвижников простиралось до того, что они в течение одного всенощного бдения прочитывали нараспев всю псалтирь, от начала до конца 165 . Разумеется, остальное последование, хотя и более существенное в богослужении, совершенно подавляемое преобладанием псалтири, отступало при этом на второе место и исполнялось как бы между прочим. Вместо круга суточных служб создавался таким образом круг суточного чтения псалтири с молитвословиями после кафизм. И до настоящего времени сохранилось не мало древних Псалтирей, приспособленных для такого именно богослужения, – с тропарями и молитвами после кафизм. |
| 2637 Ему смешною кажется и та мысль, что души святых присутствуют около своих тел. Он говорит: «следовательно, души мучеников любят свои бренные останки и летают около них, и чтобы в случае, если придет какой-нибудь грешник, отсутствуя не лишиться возможности услышать его?» 2638 А так как на стороне противников Вигилянция был сильный аргумент – случаи чудес при мощах, то Вигилянций опровергает и этот факт. По полемике Иеронима против Вигилянция видно, что последний избегал разбора вопроса о том, какою силою совершаются чудеса 2639 – он, значит, не опровергал того, что чудеса вообще имеют свою причину, а потому возможны; он отвергал только целесообразность чудес в его время: он «приводит доказательства против знамений и чудес, совершающихся в базиликах мучеников и говорит, что они полезны для неверующих, а не для уверовавших». 2640 Значит, целесообразность чудес он относил ко времени апостолов или, общее сказать, ко времени собственно миссионерского проповедничества. 2641 Но особенно резко Вигилянций вооружался против форм, в которых выражалось почитание останков мучеников. Прежде всего, ему не нравился обычай не только оказывать почитание им (honorare), но прямо поклонение (adorare) праху —60— мученика, заключенному в маленький сосудец, обернутый в дорогие ткани. 2642 В этом он видит прямо обоготворение людей, 2643 а христиан, почитающих останки мучеников, называет «пепельниками (cinerarü) и идолопоклонниками, обожающими кости мертвых». 2644 Символом идолопоклонства и языческим обычаем также он считает возжигание свечей при гробах мучеников. 2645 Для мучеников оно не нужно, потому что их «освящает Агнец, сидящий на престоле со всем блистанием своего величия». 2646 Всенощные бдения, совершаемые в день памяти мучеников, Вигилянций осуждал, во-первых, потому, что такое торжество напоминает праздник Пасхи и прилично ему, а совершать эти бдения во дни мучеников значит удостаивать их поклонения, какое мы оказываем только Богу; 2647 во-вторых потому, что совершение всенощных бдений сопровождалось развратом юношей и низких женщин. |
| После первых моих богослужений в Бресте собрались у папы его друзья: Директор гимназии, некоторые преподаватели. Поздравляя его с новым настоятелем, они подчеркивали его четкую дикцию: – Каждое слово молитвы слышно на паперти, – сказал Директор гимназии. Любил я совершать богослужения сам, без диакона. Подходит ко мне после одного из всенощных бдений высокого роста, стройный пожилой б. полковник Императорской Армии, не пропускавший ни одной храмовой службы, и говорит: – Батюшка, спасибо за молитвы, я слышу в них дивные слова, они раньше никогда не долетали до моего слуха, а ведь я с детских лет неопустительно посещаю церковные службы. Перед моим взором и высокая фигура богобоязненного сержанта Польской армии. Как-то пришлось мне в студенческие годы присутствовать на отпевании-погребении его второго сына-младенца, а с переездом в Брест сам хороню его третьего сына-младенца. До сего дня слышу его душу раздирающий плач. К концу отпевания плач утихает, а у могилы, опустившись на колени, он долго молится... Уже гробик опущен в могилу. Отец младенца подходит ко мне, благодарит. За что? – Батюшка, я впервые не присутствовал, а участвовал в отпевании, спаси Вас Бог за неспешное совершение чина, за четкое чтение канона. Передо мною открылась тайна любви Божией и Его Промысла о человеке. Вы внесли мир в мою смятенную душу. И я понял, какой грех совершают пастыри, невнятно, а часто и небрежно произносящие ектении и читающие Евангелие. Понял я, что слово молитвы проникает в душу молящихся в том лишь случае, если сам священник переживает его и следит за своей дикцией. Если будучи священником в селе Омеленец, я с Божией помощью сравнительно легко справился с самым ответственным отделом пастырского делания – с духовным врачеванием, исповедью, Богом мне врученной паствы, – то в Бресте я растерялся, когда предстали передо мной к исповеди учителя и учащиеся гимназии. Это были дни говения гимназии. Папа, строгий блюститель дисциплины и порядка, предложил мне свою помощь. – Ты, о. настоятель, будешь принимать исповедь у главного алтаря, а я внизу, у Варваринского придела, – сказал мне папа. – Благословляешь помочь тебе? |
| Н. считал одним из умнейших людей. Жили они в Петербурге. О вечерах, проведенных у Карцевых, К. Н. вспоминает с задушевным лиризмом и нежностью. «Я никогда не забуду, – пишет он одной из сестер, – ни вашей дружбы, ни вашей доброты, ни вашего блестящего уменья разговора, ни вашей лампы, ни Андрюши, милого и лукавого, ни крепа атласной мебели, пополам с серой, с красными пуговицами, ни ваших двух старших тигрят, ко мне, все-таки грешному, столь ласковых, ни арфы, ни котлет, ни всенощных бдений моих на Миллионной... Если помнишь сердцем какую-нибудь местность в любимой деревне, например лужок или цветник, то с улыбкой симпатии вспоминаешь даже и тряпку, которую обронила мимоходом между фиалками и розами прохожая старая баба». Эти письма очень характерны для интимной, душевно-сердечной стороны природы К. Н., для романтизма его чувств, для печали его по красоте жизни. Но так писать может лишь человек, близкий к состоянию влюбленности. Вот письмо к Ольге Сергеевне Карцовой, из которого ясно, что он мечтал об amitie amoureuse 51 и был разочарован. «Еще письмо от Вас, О. С; и письмо немножко получше других... Простите мне мое разочарование. Я весной, уезжая в Любань, имел глупость мечтать о какой-то иной переписке. Вообразите, какой смешной в мои годы романтизм: я мечтал, что вот девушка молодая, такая умная, красивая и страстная и вместе с тем практическая... и вот человек усталый, измученный борьбой, человек пожилой, но которого ум не стареет, у которого и сердце еще пробуждается иногда при виде прекрасного. Они дружны, очень дружны. Отношения их безупречны... Ему уж так мало нужно. Он иногда уже рад и тому, что жив еще, что смотрит на людей, на природу, что хоть как-нибудь участвует в движении умов. Ей с ним весело и легко, гораздо веселее, чем с большинством этих ужасных казенных молодых людей, которые ее окружают. Они переписываются, они смеются вместе, жалуются друг другу откровенно, понятно и подробно, когда можно, на то, что им скучно, тяжело, они рассуждают о Боге, о жизни, о любви даже, о любви вообще. |
| Такова была простая и скромная внешность этого человека. Но если мы захотим говорить о его характере и внутреннем облике, то встанем пред очень трудной задачей. В те годы, когда нам пришлось его наблюдать, он являл зрелище исключительной гармонии душевных и телесных сил. Он был малограмотный, в детстве ходил в сельскую школу только «две зимы», но от постоянного чтения и слышания в церкви [на Афоне во время ночных служб и особенно всенощных бдений, которые длятся по 8 и 9 и более часов, читают вслух много поучений из Святоотеческой письменности] Священного Писания и великих творений Святых Отцов, он очень развился и производил впечатление начитанного в монашеском отношении человека. От природы у него был живой, сообразительный ум, а долгий опыт духовной борьбы, внутренней умной молитвы, опыт исключительных страданий и исключительных Божественных посещений — сделал его нечеловечески мудрым и проницательным. Старец Силуан был человек удивительно нежного сердца, умиленной любви, чрезвычайной чуткости и отзывчивости на всякую скорбь и страдание, при полном отсутствии болезненной женственной чувствительности. Постоянный, глубокий духовный плач никогда не впадал в слезливую сентиментальность. Неусыпная внутренняя напряженность не имела и тени нервозности. Достойно немалого удивления великое целомудрие этого мужа при его столь могучем и сильном теле. Он крепко хранил себя даже от всякого помысла, неугодного Богу, и несмотря на это, совершенно свободно, ровно и непринужденно, с любовью и мягкостью общался и обращался со всеми людьми независимо от их положения и образа жизни. В нем не было и тени гнушения даже нечисто живущими людьми, но в глубине души он скорбел об их падениях, как любящий отец или мать скорбят о преткновениях своих нежно-любимых детей. Искушения он встречал и переносил с великим мужеством. Это был человек вполне бесстрашный и свободный, но вместе с тем в нем не было и намека на дерзость. Бесстрашный, он пред Богом жил в страхе: оскорбить Его хотя бы помыслом дурным — он действительно боялся. |
| При последних словах этой молитвы: «Молитвами Пречистыя Твоея Матере…», иерей поворачивается лицом к Иконе Богоматери, и лик поет, по обычаю: «Взбранной Воеводе победительная, яко избавльшеся от злых….» Затем иерей вновь славит Господа: «Слава Тебе, Христе Боже, упование наше, слава Тебе!» Лик поет: «Слава и ныне», «Господи, помилуй» трижды, «Благослови!» Иерей произносит Малый отпуст. Лик поет: «Аминь. Господи, помилуй» трижды, и этим всенощное бдение оканчивается. «О бдениих всенощных, бывающих чрез все лето» повествует нам шестая глава Типикона, которая насчитывает в году 52 воскресных бдения, а всего со всеми праздниками 68 бдений, оговариваясь, что, аще предстоятель произволит, могут быть бдения и в другие дни, а также неопустительно «должно есть бывати» бдению в день храмового праздника. Подробным образом устав всенощного бдения излагается в нескольких главах Типикона: главным образом в 2-ой и 3-ей главе а также в главах: 4-ой, 5-ой и 15-ой. В 48-ой главе Типикона изложен Месяцеслов во весь год, в котором помещены все так называемые «Марковы главы», в 49-ой главе устав Св. Четыредесятницы и в 50-ой главе устав Св. Пятидесятницы. В этих главах надо внимательно искать разрешения всех недоуменных случаев. 4. Служба полиелейная В дни так называемых «Средних» праздников, обозначаемых в богослужебных книгах знаком креста, напечатанного красным цветом, совершается уже не Всенощное бдение, а служба, носящая название «Полиелейной». Эта служба во многом похожа на Всенощное бдение, но имеет и некоторые существенные отличия от него, так, прежде всего: В полиелейной службе Вечерня и Утреня не соединены вместе, а совершаются отдельно: Вечерня с вечера, накануне праздника, а Утреня утром; Непосредственно, перед вечерней читается 9-ый час (Малой вечерни не бывает). По окончании молитвы 9-го часа отдергивается завеса и священник исходит пред царские врата и начинает Вечерню возгласом: – «Благословен Бог наш…», и чтец: – «Приидите поклонимся… «далее предначинательный псалом 103-й не поется, а читается, отверстия царских врат и каждения не бывает; «Блажен муж»: поется только 1-ый антифон; На «Господи воззвах» стихиры бывают на 6, от произволения же на 8; все они берутся только из Минеи данному празднику; Стихиры на литии не поются, лития и благословение хлебов не совершается; После «Ныне отпущаеши» и Трисвятого по «Отче наш» поется Тропарь святого единожды, Слава, и ныне, богородичен воскресен по гласу тропаря, а, если предпразднство или попразднство, то, вместо богородична, Тропарь праздника. Затем диакон возглашает: «Премудрость!» Лик поет: «Благослови!» Иерей: «Сый благословен Христос Бог наш…» Лик: «Утверди Боже…» Иерей: «Пресвятая Богородице, спаси нас…» и далее отпуст великий по дню (смотри Служебник). Лик: Многолетие. Такая вечерня носит название Великой вечерни. |
| Святые жили ради молитвы и богослужения. Если бы они могли, они бы совсем не спали, чтобы не прерывать молитву. По сути, в этом состоит цель бдений. Мне посчастливилось несколько раз участвовать во всенощных бдениях как в монастырях, так и в приходских церквях. И, как ни странно, они не только не изнуряют, но, напротив, придают силы. Жаль, что в приходских церквях всенощные бдения происходят нечасто. Никто, даже святые, не могут не спать. Но если мы по-настоящему любим молитву (особенно с учетом того, что работа и другие обязанности отнимают львиную долю нашего времени), мы можем спать немного меньше, чтобы молиться немного дольше. Чем лучше наша плоть дисциплинирована и подчинена воле духа, тем легче это сделать. Однако усталость и недосыпание могут отрицательно сказаться на нашей молитве. Несомненно, лучше поспать столько, сколько требуется организму, и потратить меньше времени на молитву, но молиться сосредоточено, чем лишать себя сна и в полудреме стоять перед иконами. Это так, однако мы должны различать, что мешает нашей молитве – усталость или уныние. Но как бы то ни было, более тонкое восприятие Божьего присутствия есть средство решения этого вопроса: «Но кто в чувстве сердца помышляет, что он предстоит Богу, тот в молитве будет, как столп неподвижный» (Лествица. 19:4). Но что мы считаем важным настолько, чтобы не спать и оставаться сосредоточенным? Иногда меня так увлекает какой-нибудь фильм, что я заставляю себя сидеть перед телевизором далеко за полночь, чтобы досмотреть кино до конца, хотя мне и хочется спать. Я предпочитаю одну бесполезную в духовном отношении деятельность другой. Разве не должно мне отдать предпочтение чему-то более важному, чем кинофильм? Разве не следует мне предпочесть сну молитву? Когда Христос в Гефсиманском саду ожидал ареста, страданий и смерти, Он просил Своих учеников бодрствовать и молиться, но они засыпали ( Мф. 26:36 – 46 ). Нас Христос просит о том же, но мы тоже не в силах это сделать, ибо «дух бодр, плоть же немощна» ( Мф. 26:41 ). |
| Прежде всего, следует исходить из того, что вступление херсонитов в эпоху христианства не повлекло кардинального изменения в правовом режиме мест захоронения 1445 . Последние унаследовали уже известный обряд захоронения – трупоположения, прежние типы могильных конструкций, иногда даже «вторичного использования». Все это по-прежнему относилось к местам священным (coemeterium), но находилось в ведении церковных властей, как и надзор за самими погребениями. Покойник попадал на кладбище на следующий день после того, как над ним было совершено бдение в течение ночи – главный элемент погребального обряда, во время которого он, обмытый и одетый, лежал в центре комнаты, невысоко над землей на погребальных носилках, на доске или на расстеленном льняном покрывале, которое потом служило ему саваном. Как известно, граффити, изображающие усопшего в саване, встречаются в катакомбах, правда, не херсонесских 1446 . Следили, чтобы рот покойного был закрыт или даже завязан, дабы «душа не влетела обратно в тело», а глаза тоже обязательно закрывали, поскольку считалось, что взгляд мертвеца мог «увести за собой», лишить рассудка 1447 . Чин христианского погребения начинался с отпевания 90-го псалма, где говорилось о защите, даруемой Всевышним, верующему, и последующей молитвы «Трисвятого», которая пелась во время выноса покойника из дома и во время несения его из церкви к могиле 1448 . Текст ее отражен на стенах боспорских склепов ранневизантийского времени 1449 . То же вспоминал Сократ Схоластик , сообщавший, что несение тела умершего до самой могилы сопровождалось пением псалмов 1450 . Псалмы и молитвы звучали и над гробами мучеников во время поминальных собраний и всенощных бдений. Погребение становилось отныне делом не только семьи, но и Церкви, сопровождающей в последний путь покойника-христианина 1451 , то есть абсолютное большинство горожан, смерть к которым приходила каждый день. Она спокойно, без терзаний и страха осознавалась верующими ромеями как неизбежное, неотвратимое. Феодор Студит (759–826) стоически констатировал: «Мы должны пройти по тому же пути, по которому отправились в путешествие наши родители перед нами» 1452 . В одной из своих эпиграмм он традиционно писал, что все умершие – большие и малые, богатые и бездомные, мудрые и невежды, обиженные и удачливые – одинаково предстанут перед Божьим судом, предьявив свои дела, как хорошие, так и дурные 1453 . |
| 25. Настоятель наблюдает: а) чтобы каждый вновь поступивший член причта занимал при богослужении место соответственно старшинству по рукоположению, если епархиальным начальством не будет предоставлено ему особых прав в этом отношении; б) чтобы очередные члены причта не отлучались из прихода без его ведома и притом не иначе, как поручив кому-либо из свободных исполнение своих обязанностей по взаимному соглашению; в) чтобы низшие члены причта являлись к богослужению непременно ранее священника и приготовляли все необходимое для богослужения каждый по своей части; г) чтобы диакон (где один штатный диакон) при ежедневном богослужении являлся к служению литургий, а также всенощных бдений, великих вечерен и полиелейных утрень, в воскресные же и праздничные дни служил литургию непременно с приготовлением; д) чтобы диаконы (где два и более штатных диаконов) по очереди являлись к служению всех ежедневных церковных служб; е) чтобы диаконы, состоящие на псаломщических вакансиях, не уклонялись от исполнения ни одной из соединенных с званием псаломщика обязанностей и по возможности отправляли и служение собственно диаконское, заменяя в потребных случаях штатных диаконов. Настоятель наблюдает, а) чтобы псаломщики в многочисленном клире в простые дни являлись по двое (чередной и подочередной) к вечерни и утрени, а к литургиям, равно как ко всем службам в полиелейные и праздничные дни и во все дни Великого поста, непременно все приходили к началу службы и выходили по окончании оной; б) чтобы помогали священнику и диакону при проскомидии читать синодики и помянники; в) чтобы очередной псаломщик не только за всеми службами в праздники, но и в простые дни за литургией надевал стихарь, если в таковой посвящен, и г) чтобы отлучались из дома и на короткое время не иначе, как с ведома того священника, с которым они состоят в очереди. Настоятель наблюдает также, чтобы просфирня приготовляла просфоры надлежащей доброты, меры, вида и вкуса, в достаточном количестве и отпускала оные для прихожан по установленным ценам. |
|
|
