| Вигилантий , родом из Галлии 406 , пресвитер Барселоны в Испании, человек благочестивый, но слишком ревностный, обладавший литературным талантом, написал в начале V века труд против аскетического духа эпохи и связанных с ним суеверий. Иероним поспешно, за одну ночь, продиктовал свой ответ в Вифлееме в 406 г. В ответе этом больше личных оскорблений и низкопробных насмешек, чем здравых доводов. «Бывали на земле чудовища, – гласит он, – кентавры, сирены, левиафаны, бегемоты… Одна только Галлия не породила чудовищ, и в ней было только множество храбрых и благородных людей, – когда вдруг, внезапно, появился некий Вигилантий, которого скорее следовало бы прозвать Дормитантием 407 и нечистый дух которого выступает против Духа Христа и отказывает в почестях могилам мучеников; он выступает против всенощных бдений – так что можем мы петь аллилуйя только на Пасху; он объявляет воздержание ересью, а целомудрие – питомником разврата (pudicitiam, libidinis seminarium)… Этот трактирщик из Калагурриды 408 смешивает воду с вином и хотел бы, согласно древнему искусству, смешать свой яд с истинной верой. Он против девственности, ненавидит целомудрие, вопиет против постов святых и хочет лишь услаждать себя псалмами Давида на запойных пиршествах. Ужасно слышать, что даже епископы поддерживают его тщеславие, если такого имени заслуживают те, кто рукополагает диаконами только женатых и не доверяет целомудрию холостых» 409 . Вигилантий полагает, что для человека лучше мудро распоряжаться своими деньгами и тратить их на благотворительность постепенно, а не отдавать их все сразу бедным или иерусалимским монахам. Он пошел дальше, чем два его предшественника, и выступал прежде всего против поклонения святым и реликвиям, которое в то время приобретало все большую популярность и поощрялось монастырями. Он считал такое занятие суеверием и идолопоклонством. Он называл христиан, которые поклонялись «жалким останкам» мертвых людей, собирателями праха и идолопоклонниками 410 . Он скептически относился к чудесам мучеников, был против того, чтобы молиться им и ходатайствовать о мертвых (это он считал бесполезным); он также был против всенощных бдений, или ночных совместных богослужений, как ведущих к разброду и распущенности. С этим последним моментом Иероним соглашается, но как с фактом, а не доводом, потому что злоупотребления не должны вести к отмене правильного обычая. |
| Четверг. (Фил. 1, 20–27; Лк. 6, 12–19). “ И пробыл всю ночь в молитве к Богу”. Тут основание и начало христианских всенощных бдений. Жар молитвенный гонит сон, и восхищения духа не дают заметить течения времени. Настоящие молитвенники и не замечают того; им кажется, будто они только что стали на молитву, а между тем уж и день показался. Но пока дойдет кто до такого совершенства, надо поднимать труд бдения. Несли его и несут уединенники; несли его и несут общежительные; несли его и несут благоговейные и богобоязненные миряне. Но хоть с трудом приходится бдение, плод его остается в душе прямой, всегдашний — умиротворение души и умиление, при расслаблении и изнеможении тела. Состояние очень ценное в ревнующих о преспеянии в духе! Оттого, где заведены бдения (на Афоне), от них отстать не хотят. Все сознают, как это трудно, но отменить этот чин никому нет желания ради той пользы, какую принимает душа от бдений. Сон больше всего успокаивает и питает плоть; бдение же больше всего смиряет ее. Выспавшийся вдоволь тяжел бывает на дела духовные и хладен к ним; бдящий — быстродвижен, как серна и горит духом. Если должно обучать добру плоть, как рабу, то ничем нельзя так успеть в этом, как частым бдением. Тут она испытывает вполне власть духа над собою и приучается покорствовать ему, а дух приобретает навык властвовать над нею. Пятница. (Фил. 1, 27–2, 4; Лк. 6, 17–23). Ублажает Господь нищих, алчущих, плачущих, поносимых, под тем условием, если все это Сына Человеческого ради; ублажается, значит, жизнь, окруженная всякого рода нуждами и лишениями. Утехи, довольство, почет, по слову сему, не представляют собою блага; да оно так и есть. Но пока в них почивает человек, он не сознает того. Только когда высвободится из обаяния их —видит, что они не представители блага, а только призраки его. Душа не может обойтись без утешений, но они не в чувственном; не может обойтись без сокровищ, но они не в золоте и серебре, не в пышных домах и одеждах, не в этой полноте внешней; не может обойтись без чести, но она не в раболепных поклонах людских. Есть иные утехи, иное довольство, иной почет, — духовные, душе сродные. Кто их найдет, тот не захочет внешних; да не только не захочет, а презрит и возненавидит их ради того, что они заграждают духовные, не дают видеть их, держат душу в омрачении, опьянении, в призраках. Оттого такие вседушно предпочитают нищету, прискорбность и безвестность, чувствуя себя хорошо среди них, как в безопасной какой-нибудь ограде от обаяния прелестями мира. Как же быть тем, к кому все это идет само собою? Быть в отношении ко всему тому, по слову св. апостола, как неимеющий ничего. |
| Нам не хочется расстаться с сластями, с приятными вещами, вообще с земными благами, как иногда жаль расстаться пробудившемуся с сладкими фантастическими грезами. Но не грезим ли мы все как бы во сне? Присмотримся внимательнее, что мы любим? К чему привязаны, к чему имеем пристрастие? Не хуже ли грез наши пристрастия? Всенощные наши – малые остатки тех истинно всенощных бдений, которые совершались первыми христианами при гробах мучеников, или тех всенощный бдений, в коих непрестанно проводили время отшельники от мира, постники и воздержники! Отчего они [удобно] могли проводить всю ночь в молитве, а мы нет? Они – от непрестанного воздержания и богомыслия, а мы пристрастны к земному, от нашей лености, невоздержания, от маловерия, от недостатка любви к Богу и усердия ко спасению души. Наши бдения слишком кратки, и то мы иногда скучаем, иные и совсем не приходят ни на бдение, ни к литургии – так мы осуетились, до того погасла во многих вера! Зато с удовольствием бодрствуют в театре, за зеленым полем, за яствами и напитками, в клубах, на маскарадах! Извратили мы, христиане, жизнь свою! Не по Евангелию, а по своеволию пагубному проводим жизнь! 27 января Утреня. От многопития чаю (вечером в 9 часов выпил четыре стакана с половиной) и от сладкого на клюкве картофельного киселя чувствовал себя за утреней нехорошо, голос был нечистый, хриплый; в теле излишество, то есть во внутренностях. Искусился видом отца Матфея, бывшего в церкви; внутренне молился, да будет щедр, а между тем у меня самого в сердце было какое-то враждебное к нему расположение и зависть. Согрешил я, окаянный, пред Богом и братом: своих грехов всяческих бездна, а другого грехи хочу врачевать. Врачу, изцелися сам! [ Лк. 4, 23 ]. Забыл я свои грехи: свое сластолюбие, блуд, гордость, зависть, лукавство, сребролюбие, нерадение, леность, чревоугодие, объядение, пиянство, жестокосердие, жестокость и множество других, подобных им. Каждый понесет свое бремя [ Гал. 6, 5 ]. Не на груды денег надейся, а на Бога, неусыпно пекущегося о всех и наипаче о разумных и словесных тварях Своих, и в особенности о живущих благочестиво. Веруй, что не оскудеет рука Его, наипаче для творящих милостыню, ибо человеку щедрее Бога не быть. Этому доказательством служит твоя собственная жизнь и жизнь всех прежде бывших людей, подававших милостыню. Да будет един Бог сокровище сердца твоего, к Нему прилепись всецело, как созданный по образу и подобию Его, и бежи от тли земной, непрестанно тлящей души и тела наши. Мало ли еще вынес ты искушений горьких, скорбей, теснот, смятения, оставления Божия, смертей духовных от пристрастия к тленным вещам? Мало ли ты еще видел, ощущал опытов, как сладко, мирно, блаженно прилепляться всецело к Богу, забывая все земное, отрешаясь от всех мирских пристрастий? Чего же еще гоняешься за суетою?.. Поспешай к жизни непреходящей вовеки, к жизни нестареющей в бесконечные веки, влеки туда и всех, сколько есть сил. |
| Резолюция на рапорте командира полка о разрешении полковому священнику совершения всенощных бдений: «Консистории объявить Спасскому священнику, чтобы допустил для воинских чинов совершение всенощнаго бдения с вечера в приличное время без полнаго благовеста и звона, а только с ударением в средний колокол седьмикратно, так как, по общепринятому порядку, всенощных бдений с вечера в зимнее время не бывает» (Резолюции. Т. 5. Ч. 1. С. 173. 9946). Отношение преосвященному Неофиту, митрополиту Иллиопольскому: «Святейший Синод... благоволил дать на Ваше имя шнуровую книгу для сбора в разных местах России доброхотных подаяний в пользу Антиохийскаго патриаршаго престола, которую за надлежащею скрепою и печатью препроводил ко мне, а от меня чрез Высокопетровскаго архимандрита препровождена к Вам с начатыми и вписанными в нее приношениями» (Резолюции. Т. 5. Ч. 1. С. 176. 9953). 5 ноября. Резолюция на прошении крестьянина о повторном венчании, так как бракосочетание было прервано: «Как изветчица о данном якобы ей обещании на брак ни сама добровольно, ни даже по настоятельному требованию не явилась и не представила доказательств извета, то, чтобы не стеснять далее жениха и невесты без основания, разрешить совершение брака» (Резолюции. Т. 5. Ч. 1. С. 147. 9888). Резолюция на прошении служащего о выдаче нового метрического свидетельства взамен залитого чернилами: «Чтобы не стеснять просителя без важной причины, постановить определение о выдаче новаго свидетельства» (Резолюции. Т. 5. Ч. 1. С. 147. 9889). 6 ноября. Резолюция на тетради настольного докладного реестра входящих бумаг консистории от 1723 до 1876: «Тетрадь сия ни канцелярской скрепы, ни нумерации листов не имеет, и, следственно, неповредимость ея не обезпечена» (Резолюции. Т. 5. Ч. 1 С. 148. 9890). Резолюция на консисторском определении: сделать замечание Коломенскому духовному Правлению за вторичный отказ предоставить уездному суду справки по метрическим книгам о подкинутом младенце: «Вразумить духовное Правление, что поступок его заключает в себе неповиновение указу, с тем еще неприличием, что оно сие неповиновение огласило перед посторонним присутственным местом: почему, есть ли впредь позволит себе подобное, то подписавшие такое определение должны быть преданы суду за неповиновение начальству, давшему указ именем Его Императорского Величества» (Резолюции. Т. 5. Ч. 1. С. 148. 9891). |
| Впрочем, мы основываемся в своих предположениях единственно на сохранившихся рукописях, и дело может быть тут совершенно случайным. Иерусалимский устав, как мы сказали, был введён у нас в трёх редакциях. А, следовательно, он был введён у нас с тройным разнообразием в отношении к частностям. Насколько большое разнообразие в отношении к частностям представляли редакции, не можем сказать; а равным образом не можем сказать и того, как было у нас с этими редакциями далее: так ли, что они распространялись все три совместно или что одна которая-нибудь взяла верх над остальными двумя. Если последнее, то, во всяком случае, несомненно, что одна редакция не сохранила единообразия, а также оразнообразилась, в каждой отдельной рукописи представляя особую частную редакцию (внесения из других редакций и из Студийского устава). Описатели рукописей Синодальной библиотеки делают следующее замечание относительно перемен, которым подвергся греческий оригинал устава Иерусалимского в славянском переводе. „Так как в состав устава, приписываемого преподобному Савве, вошло много глав Марковых 711 и также много глав из Никона Черногорца, и последние вошли в том же переводе, какой существовал на славянском языке ранее: то очевидно, что устав Саввин в первоначальном своём составе не был так обширен и что значительные приложения в нему сделаны уже в церквах славянских; этим же, – заключают описатели, – отчасти объясняется и разнообразия в содержании устава в разных списках” 712 . Главным отличием Иерусалимского устава от Студийского, как мы сказали, должно быть считаемо то, что в первом назначается иное, меньшее, количество дней года для преждеосвященной литургии, чем в последнем, и что под воскресения и великие праздники в нём назначаются вместо обычных вечерни и утрени всенощные бдения (по ныне принятой редакции устава или по нынешнему уставу обязательных всенощных бдений в продолжение года назначаются 68, – глава 6, cfr в Описании Синодальных рукописей лист 10, список устава XIV в., где назначается то же число). В отношении к этим своим отличиям от Студийского устава у нас принят был Иерусалимский устав не вполне: относительно дней совершения преждеосвященной литургии с его устава принятием у нас водворялась именно та практика, которую предписывает он; что же касается до всенощных бдений, то они не ввелись у нас как дело обязательное, а стали делом произвольным, так что в отношении к вечерням – утреням праздничным у нас дело явилось в таком виде, что оставлено было место свободному выбору между одним и другими уставом 713 . |
| Как при восхождении солнца, дикие звери разбегаются и скрываются в свои пещеры, так и когда свет мучеников озаряет наши души, все болезни ее погребаются, и возгорается светлый пламень любомудрия. А чтобы нам не только теперь, но и постоянно, и по окончании настоящего духовного зрелища, сохранять этот пламень, возвратимся и домой с тем же самым благоговением, не пускаясь в места пьянства и блудодеяния, в опьянение и пиршества. Вы обратили ночь в день, посредством священных всенощных бдений; не обращайте же опять дня в ночь посредством пьянства и невоздержания и блудных песней. Ты почтил мучеников своим прибытием, слушанием, усердием; почти же их и пристойным возвращением домой, чтобы кто-нибудь, увидев тебя бесчинствующим в месте пьянства, не сказал, что ты приходил не ради мучеников, а чтобы усилить свою страсть, чтобы удовлетворить порочной похоти. Говорю это, не препятствуя веселиться, но препятствуя грешить, не препятствуя пить, а препятствуя пьянствовать. Не вино худо, но неумеренность порочна; вино есть дар Божий, а неумеренность — изобретение диавола. Итак, «служите Господу со страхом и радуйтесь Ему с трепетом» (Пс.2:11). Ты хочешь насладиться веселием? Наслаждайся дома, где, если и произойдет опьянение, много прикрывающих, — а не в месте пьянства, чтобы тебе не быть общим зрелищем для присутствующих и соблазном для других. Говорю это, не приказывая дома пьянствовать, но не проводить время в местах пьянства. Представь, как смешно, — после такого собрания, после всенощных бдений, после слушания священного Писания, после приобщения божественных таин и после духовного ликования, мужу или жене являться в месте пьянства и проводить там целые дни. Разве вы не знаете, какое положено наказание пьянствующим? Они извергнутся из царства Божия, лишатся неизреченных благ и будут посланы в вечный огонь. Кто говорит это? Блаженный Павел: «ни лихоимцы, — говорит он, — ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют» (1Кор.6:10). Что может быть несчастнее пьяницы, когда он за малое удовольствие лишится наслаждения таким царством? Лучше сказать: даже и удовольствием не может воспользоваться пьяница, потому что удовольствие — в умеренности, а в неумеренности — бесчувственность. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ИЕРУСАЛИМСКИЙ УСТАВ [Иерусалимский Типикон, (Нео-) савваитский Типикон; греч. Τυπικν τς Λαρας το ϒου Σββα], книга, с XI в. определяющая порядок служб и регламентирующая использование основных богослужебных книг в визант. литургической традиции. Выражение «по Иерусалимскому уставу» означает совершение богослужения в соответствии с этим Типиконом. Двумя основными частями И. у. являются «Иерусалимские богослужебные главы» и «Иерусалимский синаксарь». «Иерусалимские богослужебные главы» определяли порядок и особенности совершения всенощного бдения (агрипнии палестинского происхождения) и служб суточного круга богослужения. «Иерусалимский синаксарь» - это собрание рубрик (уставных указаний) для служб всего церковного года, состоящее из 2 частей, месяцесловной и триодной. В месяцесловной части регламентировалось совершение служб годового неподвижного круга богослужения с 1 сент. по 31 авг.; в триодной устанавливался порядок совершения годового подвижного круга богослужения в период от Недели о мытаре и фарисее до Недели всех святых. И. у. обладал основными литургическими параметрами (месяцеслов, лекционарная система, евхологические тексты) к-польского происхождения. Он появился в 1-й пол. XI в. в Палестине в результате адаптации к обычаям палестинских киновий первоначальной (к-польской) редакции Студийского синаксаря, возникшей в свою очередь не ранее 1-й пол. X в. Отличительной чертой богослужения, определявшегося И. у., было совершение в канун воскресных и праздничных дней особых «всенощных бдений» (агрипний), состоявших из великой вечерни , в к-рую были включены лития и благословение хлебов , и воскресной или праздничной утрени . В архаичных редакциях И. у., сохранившихся в сир. переводах, описание совершения всенощного бдения и некоторые указания общелитургического характера находились после текста «Иерусалимского синаксаря». В известных ранних греч. редакциях «Иерусалимские богослужебные главы» различной степени полноты помещены перед «Иерусалимским синаксарем». Отличительной особенностью всех ранних редакций И. у. было отсутствие описания малой вечерни в начале «Иерусалимских богослужебных глав», однако из текста следовало, что эта служба совершалась в притворе (нартексе) накануне воскресных и праздничных дней перед вечерней трапезой. |
| Но великим диссонансом в этом торжестве было пение греческое. Для человека, имеющего хоть сколько-нибудь музыкальное ухо, это пение невыносимо; потом я несколько привык к нему, но оно не производило на меня ни малейшего действия. Эго не голосовое пение, а носовое; греческий псалт ad libitum выводит какие-то завыванья, а остальные аккомпанируют ему, гнуся при этом. Но что главное, сколько я ни силился, не мог понять почти ни одного слова из их пения. Это объясняется тем, что греки любят в пении употреблять так называемые кратимата. Кратимата – это не что иное, как дополнения к каждому слогу слова, или так называемые в нотных книгах древней русской церкви попевки. Эти кратимата состоят из каких-нибудь слогов; чаще всего мне приходилось слышать кратимата из слогов: не-не-не... и рай, рай, рай... Это совершенно не соответствует цели пения вообще, а церковного в особенности, которое должно быть разумно и удобопонятно, для чего правильное произношение слов является одним из необходимейших условий. Слушая подобное пение и не находя в нем положительно никакого сладкозвучия и умиления, я спрашивал самого себя: где то сладкозвучие в пении, которое восхитило послов Владимировых в Софии во время богослужения?. Надо полагать, что действительно когда-то существовало сладкозвучное пение в Греции, но затем, вследствие тяжелых исторических обстоятельств, это сладкозвучное пение утратилось. По возвращении священников в алтарь вечерня продолжалась обычным порядком с одним чередным священником. Греческое чтение мне очень понравилось: чтение было громкое, ясное, вразумительное. Мы вышли из церкви, когда начались после просительной ектеньи стихиры на стиховнех, Стихиры обыкновенно поются так называемым у греков способом ... т. е. повторяются слова из известной стихиры или псалма, предварительно прочитанные канонархом. Было около 11 часов, когда мы вышли, так как утомились, давши себе слово когда-нибудь простоять до конца на Афонском всенощном бдении. А Афонское всенощное бдение представляет нечто особенное: оно продолжается около 14 часов. Начинается оно около 6 часов вечера и продолжается чрез всю ночь до 6 часов утра, а затем бывает литургия, которая продолжается около 2-х часов, так что вся служба вообще продолжается 14 часов. Боже мой, как это трудно. Я видел иноков с отекшими ногами; ноги положительно представляли одну сплошную массу мяса. Мне иноки рассказывали, что сначала от непривычки после таких бдений бывают обмороки, столбняки, ноги становятся как колоды, отекают, многие страдают грыжею... Всенощное бдение шло в это время также в церкви Покрова Божьей Матери, но мы не пошли туда, так как усталость дорожная еще сильно давала себя чувствовать. Св. Афон. Воскресенье. 5-е июля |
| Они естественным образом дополняют «Заграничные письма» А. Д. Кастальского. Для того, чтобы легче было ориентироваться в тексте, напомним, что в этой поездке приняли участие: прокурор Московской Синодальной конторы Ф. П. Степанов, директор А. Д. Кастальский, регент Н. М. Данилин, воспитатели К. П. Успенский и Н. Н. Сокольский, врач И. П. Рождественский и ответственный распорядитель А. Н. Гладкий. Поскольку в письмах Сокольского и Кастальского речь идет об одних и тех же событиях, мы отсылаем читателей к комментариям предыдущего раздела, в которых, в частности, имеется информация о программах концертов Синодального хора, а также дополнения и разъяснения к отдельным событиям. Помимо этого источника назовем два других: официальный отчет, составленный А. Н. Гладким, под названием «Поездка Синодального хора заграницу в 1911 году» (М., 1911) и сборник «Памяти Н. М. Данилина» (М., 1987) с рецензиями на выступления Синодального хора. Письма Н. Н. Сокольского находятся у его внучки Елены Михайловны Сокольской в семейном архиве. 305 Алексей Евграфович Ставровский, родившийся в 1848 году в селе Ставрове Владимирской губернии, мальчиком с 1860 по 1864 год пел в Синодальном хоре. Затем он закончил Владимирскую семинарию и в течение нескольких десятилетий руководил во Владимире архиерейским хором и преподавал церковное пение в ряде учебных заведений города. В статье журнала «Хоровое и регентское дело», посвященной 40-летию регентской деятельности Ставровского, отмечается, что имя его «популярно среди любителей пения» и что он имеет «завидную репутацию художественного исполнителя духовно-музыкальных произведений, стоящего на высоте современных требований». Там же указывается, что архиерейский хор дает «ежегодные концерты, нередко с целой программой из новейшей духовно-музыкальной литературы» (Хоровое и регентское дело, 1910, 10, с. 257–258). Ставровский выпустил в свет также два сборника переложений, рекомендованные Св. Синодом как учебные пособия: «Песнопения всенощного бдения, положенные в альтовом ключе на три голоса» (в двух выпусках) и «Песнопения всенощных бдений на двунадесятые праздники для четырехголосного смешанного хора». |
| Оставаясь дома с глаза на глаз, сожители позволяли себе поцелуи и объятия 1452 ; проводили время в приятной болтовне, в весёлом смехе, обменивались разного рода нежностями 1453 . Если ночью им почему-либо не спалось, они опять сходились вместе, „но не для всенощных“ бдений, замечает Златоуст, а для того, чтобы понежничать друг с другом в постели и поболтать. Если дева вдруг делалась больна, мужчина ухаживал за ней с предупредительностью подруги и не стыдился в этом случае исполнять для неё всякую службу, более приличную служанкам 1454 . Кажется случалось, что такие сожители, нисколько не стесняясь, жили в одной комнате вместе 1455 . В сердцах сожительствующих нередко зажигалось пламя ревности, как бы они были мужем и женой или нежно-влюблёнными 1456 . Кто-нибудь взглянет на подругу его, и тотчас чело сожителя хмурится, злоба закрадывается в его сердце 1457 . В обществе ходили различные худые слухи касательно таких сожительствующих; мужчин такого рода называли сластолюбцами, льстецами, женскими угодниками 1458 ; а дев, говорит Златоуст, называли „не сестрой“ сожителя и „не супругой“, а именем, которое проповедник считал не приличным повторять. Многие в обществе осуждали такое сожительство хуже прямого прелюбодеяния 1459 . Сам Златоуст позволяет себе следующий резкий отзыв —282— о мужчинах разбираемого сорта: „уж если выбирать из двух зол, говорил он про них, то я предпочитаю таким клирикам, как эти, сводней открытого разврата. Эти несчастные лишены врачевания, пагубное ремесло осуждает их на погибель, но клирики, о которых говорим, пребывают у самого источника душевного здравия, а между тем не только живут в мерзости разврата, но и посевают его среди добрых“ 1460 . В видах устранения неблагоприятных слухов о них, девы приказывали ежедневно приходить к себе повивальным бабкам, чтобы свидетельствовать их и удостоверять, что они остаются не растленными. Чуть ли не было это каким-нибудь церковным правилом. Не все однако же соглашались на такой позорный осмотр: одни соглашались, а другие решительно – нет. |
|
|
