| Однако стремление украсить богослужение «самым прекрасным демественным пением» реализовалось в бытовании в рукописях XVII в., особенно во 2-й пол., столпового демества, представляющего собой запись демественной партии многоголосия средствами общедоступной знаменной нотации. В такой форме записи Д. п. приобрело широкое распространение, хотя и сохранило весьма небольшую часть многоголосного репертуара. На рубеже XVII и XVIII вв. национальная традиция многоголосного пения резко обрывается, на смену ей с Запада приходит партесное пение . Влияние последнего оказалось столь велико, что даже память о рус. безлинейном многоголосии была полностью утрачена. Небольшое количество нотных переводов многоголосного демества, сделанных в это время, не смогло изменить ситуацию. В XVIII в. столповое демество сохранялось в небольшом объеме в певч. рукописях старообрядцев. Благодаря им на рубеже XVIII и XIX вв. Д. п. начало возрождаться в монодийной традиции, стал обогащаться его репертуар, в певч. практику вновь вводилась демественная нотация, к-рая стала весьма весомым компонентом старообрядческой певческой культуры. В истории Д. п. начался последний, 4-й период, продолжающийся до наст. времени. Его отличительной чертой является наличие сотен экземпляров Демественников, воспроизводящих одну из строк демественного многоголосия - демество. Следует отметить, что записи песнопений в старообрядческих Демественниках являются копиями с записей песнопений XVII в., новым было только введение степенных и указательных помет . Состав старообрядческих Демественников по сравнению с составом ранних рукописей значительно сокращен, большая часть их содержания - это праздничные песнопения, т. е. здесь наиболее ярко выявлена праздничная природа Д. п. Лит.: Голубцов А. П. Чиновник новгородского Софийского собора. М., 1899; Успенский Н. Д. Древнерус. певч. искусство. М., 19712; он же. Образцы древнерус. певч. искусства. Л., 19712; Гарднер. Богослужебное пение; Фролов С. В. Из истории демественного роспева//Проблемы истории и теории древнерус. музыки. Л., 1979. С. 99-108; Пожидаева Г. А. Виды демественного многоголосия//Рус. хоровая музыка XVI-XVIII вв.: Сб. (Тр. ГМПИ; М., 1986. С. 58-81. Вып. 83); она же. Текстология памятников демественного распева//ГДРЛ. 1989. Сб. 2. С. 309-354; она же. Демественное пение//Там же. 1993. Сб. 6. Ч. 2. С. 433-474; она же. Пространные распевы Др. Руси XI-XVII вв. М., 1999; Шиндин Б. А. , Ефимова И. Е. Демественный роспев: Монодия и многоголосие. Новосиб., 1991; Лозовая И. Е. Визант. прототипы древнерус. певч. терминологии//Келдышевский сб.: Муз.-ист. чт. памяти Ю. В. Келдыша, 1997. М., 1999. С. 62-72; Богомолова М. В. Знаменная монодия и безлинейное многоголосие: (на примере великой панихиды). М., 2005. Вып. 2: Рус. безлинейное многоголосие; Конотоп А. В. Рус. строчное многоголосие XV-XVII вв.: Текстология, стиль, культурный контекст. М., 2005. |
| В сем же году велено было расписать по золоту и серебру разными красками клиросы живописцу Леонтию 123 , а в 1681 году живописец Дорофей Ермолаев расписал красками три ступени, амвон и печь 124 . В последующие годы XVII в. в сей церкви производились лишь незначительные поделки. Как и в главном храме, в Предтечевской церкви, уже в двадцатых годах XVIII в. было немало ветхостей. Так, при осмотре церкви в 1722 г., было найдено, что 4 окна с железными решетками и слюдяными окончинами, вышиною – по пол-3 аршина, а поперек – по 2 арш., двери деревянные, обитые зеленым сукном, пол, выстланный аршинными плитами, и печь ценинная, сырчатая, были ветхи 127 . При новом осмотре церкви в 1730 г., были замечены прежние ветхости увеличившимися и еще новые. Так, сень столярной работы над престолом, с резными украшениями, была настолько ветха, что требовала замены её новою. В алтаре, в двух окнах слюдяные окончины и два вставня также нуждались в полном возобновлении. Печь муравленая в трапезе была ветха, и сквозь своды шла течь. Устроенная над сводами трапезы храма площадка та же, что у Верхоспасского собора, и выложенная лещедью нуждалась в исправлении, а своды – в разборке и новом устройстве. Деревянный косящетый пол в трапезе и окно в свою очередь следовало заменить новым, печь переложить, в двери устроить внутренние замки и, наконец, стены и своды в алтаре выбелить 128 . Во время пожара 1737 г. под железной кровлей истлела деревянная крыша, выгорело одно окно и сгорели два деревянных затвора 129 . После сего, вместо деревянной кровли, была сделана железная 130 . При осмотре храма в 1756 г. архитектором Мичуриным было признано необходимым исправить пол в алтаре, стены и своды выбелить, в трапезе – своды пробрать и починить, наружные стены и прочее местами подмазать и выбелить. Все расходы по ремонту храма были определены в сумме 126 руб. 131 . Прошло 6 лет, и оказались ветхими жертвенник и столбы у сени над престолом, на горнем месте – две иконы, в алтаре – печь, предъалтарный иконостас с иконами местными и других ярусов и царскими дверями, пол в алтаре и трапезе, а в последней еще – и стенное письмо. Из церковной утвари требовалось починить евангелие, кресты, чашу, кадило и ковш, и вновь сделать 2 аналоя и завесу к царским дверям 132 . О каких-либо возобновлениях в пределе в последующее время в XVIII в. не сохранилось сведений. Можно только предполагать, что Салтыкова, благолепно украсившая главный храм, не оставила без внимания и предельный. При нашествии французов, иконостас в храме хотя и уцелел, но оклады с икон были все содраны 133 . В XIX в. некоторые возобновления в Предтечевской церкви были произведены в связи с реставрацией в главном храме 134 . |
| 1966. P. 259-270). На теологов и мистиков более позднего времени повлияли идеи, выраженные в сочинении Убертино да Казале «Древо распятой жизни» (Arbor vitae crucifixae, 1305). Образ И. О. все чаще фигурировал в духовной литературе, распространявшейся членами монашеских орденов (в «Размышлениях о жизни Христа», приписываемых францисканцу Иоанну из Сан-Джиминьяно (1-я четв. XIV в.); в соч. «Жизнь Иисуса Христа» Лудольфа Картузианца († 1377/78)), упоминался в трудах мистиков (напр., католич. св. Биргитты Шведской - Birgitta. Revelaciones. VI 58-59; VII 21-22, 25). Особо И. О. почитался кармелитами . В XV в. к образу И. О. часто обращались популярные католич. проповедники Винсент Феррер, Бернардин Сиенский, Бернардин из Фельтре и др. Началось составление агиографических сочинений, посвященных И. О., на народных языках. Так, в основу франц. поэмы Жана Раммессона «Похвала и привилегии господина св. Иосифа» (Dictier des loenges et privileges de monseigneur saint Joseph) положена лат. поэма П. Поке. В кон. XV в. Жития И. О. на фламандском языке были составлены Пьером Дорланом (Gent. Universiteitsbibliotheek. MS 895) и Филиппом ван Мероном (Die historie van den heiligen patriarch Joseph. Gouda, В XVI-XVII вв. жизнеописания И. О. выходили на лат., испан. и др. языках. Особо почитала И. О. католич. св. Тереза Авильская , к-рая назвала в честь святого основанный ею в 1562 г. 1-й мон-рь босоногих кармелитов в Авиле (Испания), а затем ряд др. обителей. В 1590 г. И. О. был провозглашен покровителем босоногих кармелитов в Испании. Почитание святого быстро распространилось в Новом Свете: И. О. почитался как покровитель вице-королевства Нов. Испания (Центр. Америка) (с 1555) и Нов. Франции (Канада) (с 1624). В XVI-XVII вв. почитание И. О. получило распространение во Франции, где его поддержали кард. Пьер де Берюль, католич. св. Франциск Сальский, а также иезуиты . Испан. теолог иезуит Франсиско Суарес в соч. «О таинствах жизни Христовой» (De mysteriis vitae Christi, 1592) приводил И. О. как пример наиболее совершенного типа христ. служения, превосходящего даже служение апостолов ( Su á rez Fr. Opera omnia/Éd. Ch. Berton. P., 1866. T. 19. P. 125). И. О. объявили покровителем кармелитов во Франции, вернувшихся к строгому соблюдению устава («кармелитов старой обсервации»; франц. Grands-carmes). В 1-й пол. XVII в. появились особые католич. конгрегации, посвященные И. О.: пресвитеров св. И. О. (иозефитов; Рим, ок. 1620), дочерей св. И. О. (Бордо, 1638), госпитальеров св. И. О. (Ла-Флеш, 1643), сестер св. И. О. (Ле-Пюи-ан-Веле, ок. 1650). Во 2-й пол. XVII в. И. О. был провозглашен покровителем ряда стран в составе империи Габсбургов - Богемии (1665), Австрии (1675) и Испанских Нидерландов (1689), а также Мексики (1678), образовалась конгрегация госпитальеров св. И. О. (Монреаль, 1694). |
| посольств и ответил согласием на просьбу о принятии калмыками рус. подданства. В 1655 г. калмыки дали 1-ю шертную запись (присяга на верность) рус. царю (впосл. калмыки неоднократно давали шерти и нарушали их). Со 2-й пол. XVII в. по просьбе рус. правительства калмыки участвовали в военных походах: в 1665-1666 гг. отряды калмыков воевали на Украине против татар, турок и поляков, в 1668-1670 гг. вместе с донскими и запорожскими казаками участвовали в походе против Крымского ханства, в 1676-1681 гг. сражались на стороне русских против турок, в 1696 г. вместе с рус. войсками брали Азов, в 1700-1721 гг. калмыки принимали активное участие в Северной войне, в т. ч. в Полтавской битве. Сохраняя лояльность России, калм. ханы в XVII - 1-й пол. XVIII в. проводили самостоятельную политику. В период правления Аюки калмыки и подвластные им татары часто нападали на рус. селения; в 1684 г. Аюка перенес военные действия за Урал: воевал с киргиз-кайсаками, потом покорил мангышлакских туркмен; к этому же периоду относятся его войны с северокавказскими народами. В XVII-XVIII вв. Калмыцкое ханство сохраняло постоянную связь с др. монг. гос-вами. В XVII в., несмотря на договоры о зависимости от России, калм. ханы получали утверждение своего статуса от далай-ламы. После смерти Аюки (1724) рус. правительство установило практику прямого назначения правителя Калмыцкого ханства в статусе наместника. В 1732-1734 гг. население ряда улусов, не подчинившихся новому хану, откочевало на Кубань. В сер. XVIII в. наместник Калмыцкого ханства был включен в систему управления Астраханской губ., в 1762 г. проведена реформа традиц. судебно-адм. органа калмыков - зарго, в результате чего судебная и политическая власть хана (наместника) уменьшилась. Во время русско-тур. войны 1735-1739 гг. многочисленное Калмыцкое войско (иррегулярное конное войско в рус. армии) сыграло решающую роль на северокавказском театре военных действий. Калмыки также приняли участие в русско-шведской войне (1741-1743), в Семилетней войне (1756-1763) и в русско-турецкой войне 1768-1774 гг. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Флоря Б. Н. Тема конфессионального противостояния в “Летописи” С. Величко В противостоянии, обозначившемся на Украине к середине XVII в., конфессиональный фактор занимал, как известно, большое место. Это противостояние воспринималось в значительной мере как противостояние православных казаков, а с ними всего “русского” народа, и злых “ляхов”, желающих навязать свою “римскую” веру. В повествовании о восстании Б. Хмельницкого во всех памятниках украинского летописания тема конфессионального противостояния занимает видное место. Однако эта тема исчезает в повествовании о событиях более позднего времени. Ярким примером может служить “Летопись самовидца”. Ее автор Роман Ракушка с конца 1660-х гг. был высокопоставленным духовным лицом — протопопом в городе Браславе на Правобережье, в 1676 г. он вернулся на Левобережье, в Стародуб, где и умер в 1703 г. Однако во всем его произведении нет никаких известий о положении православных на территории Речи Посполитой во 2-й пол. XVII в. То же следует сказать о таком крупном памятнике, как “Летопись Грабянки”, основанном на “Летописи самовидца”. Исследователь памятника А. М. Бовгиря убедительно показал, что, расширяя свой основной источник, автор “Летописи Грабянки” в ряде случаев опускал благочестивые рассуждения своего предшественника и известия о событиях церковной жизни 1 . Иную картину в этом отношении рисует “Летопись” С. Величко. Ее исследователь справедливо отметил, что в произведении уделено значительное внимание вопросам, связанным с религиозной жизнью. Величко включил в свой текст свидетельства о деятельности ряда духовных лиц от Сильвестра (Косова) до Варлаама (Ясинского), часто говорит о событиях церковной жизни 2 . При этом следует иметь в виду некоторые особенности “Летописи” Величко. Чем ближе описываемые события к концу XVII в., тем чаще рассказ о них заменяется документами, которые сопровождаются короткими комментариями хрониста. “Летопись”, как известно, писалась в 1720-х гг. в Диканьке, имении В. В. Кочубея, но включенные в повествование документы Величко копировал в 1690-х гг., когда служил в гетманской канцелярии 3 . Наблюдения над использованными в “Летописи” Величко источниками позволяют судить, каков был круг знаний о конфессиональных отношениях в Речи Посполитой в конце XVII в. у представителя светской образованной верхушки, живо интересовавшегося этой проблематикой, и как воспринимались на рубеже XVII и XVIII вв. конфессиональные конфликты. |
| Круг материалов, позволяющих судить об А. д. в XVII в., значительно шире, нежели в отношении более раннего времени, для этого периода сохранились материалы из архивов Сарской и Вологодской епархий, новооткрытых Великоустюжской и Холмогорской епископий и менее значительные группы материалов из архивов др. епархий. В 20-х гг. XVII в. в А. д. возникли новые органы управления - приказы, при Патриаршем дворе были созданы Дворцовый, Казенный, Судный и Разрядный приказы. Дворцовый приказ осуществлял суд и управление вотчинами и крестьянами Патриаршего дома, в нем заседали Патриарший дворецкий и дьяк. Казенный приказ, в к-ром заседали 2 дьяка, ведал сбором и распределением доходов, поступавших в Патриаршую казну. Судный приказ вершил суд над светскими и церковными людьми по всем делам, входившим в юрисдикцию Патриарха, в нем заседали 2 Патриарших боярина и 2 дьяка. Разрядный приказ ведал службами и испомещением светских вассалов Патриарха, там же надзирали и за исполнением церковными учреждениями своих обязанностей по отношению к гос-ву, рассматривали дела о преступлениях против веры. В этом приказе заседали 2 боярина (1 - от царя, 1 - от Патриарха) и 2 дьяка. Эта реформа управления не была полностью заимствована др. епархиями. Так, в новгородском доме Св. Софии было лишь 2 приказа - Казенный (преемник казны), где заседали казначей-монах (в случае необходимости вершивший суд) и дьяк, и Судный приказ (разряд), где заседали дворецкий и 2 дьяка. Судебные функции 2 приказов не были строго разграничены. Др. важным новшеством стало поручение (в соответствии с решениями Стоглавого Собора) архиереями в ряде епархий функций управления приходским духовенством на местах протопопам городских соборов или настоятелям крупных мон-рей. Наметившиеся перемены получили дальнейшее развитие во 2-й пол. XVII в. после решений Соборов 1666-1667 гг. и 1675 г., передавших суд над духовными лицами исключительно назначенным архиереями представителям духовенства. В жизни А. д. эти решения нашли свое отражение в том, что в состав судного приказа был введен духовный судья (чаще всего настоятель мон-ря). Еще более важное значение имело назначение архиереями в адм. округа наместников из числа духовных лиц. Приходское духовенство должно было выплачивать известные средства (налог «за десятилнич доход») на содержание светских вассалов архиерея, но от управления духовенством владычные дети боярские были отстранены. Все это вело к упадку роли и значения служивших архиерею детей боярских в епархиальном управлении. Этому способствовала также политика гос. власти, к-рая в XVI-XVII вв. неоднократно отписывала у А. д. детей боярских вместе с их поместьями. |
| Статья по пол 3 алтына. Олешке Заплетайку, Власу Тихвинцу. Итого 2 человека, денег дано 5 алтын. Статья по 2 алтына. На задней двор нищим: Митке, Сергутке, Проне, Треньке, Русинку, Игнашке Санниковскому. Итого 6 человек, денег дано 12 алтын. Статья по алтыну. На гору в мирскую больницу: Осипу Волосатому, Третьяку Хретоне, Онкудину, да на задней двор осми человеком. Итого 11 человек денег дано 11 алтын 1389 … Книги приходные и росходные. Кирилова монастыря игумен Матфеи и старцы соборные старец Мисаило Протопопов, старец Иосиф Монастырев, старец Иларион Конанов, старец Исаия Кирьяков, келар старец Боголеп, старец Еустафеи Григоров, старец Феодосеи Борков,старец Паисея Ананьину старец Измаило Животов считали казначея старца Илинарха Вязмятина в приходе и в росходе. И в приходе у него денег по книгам 117-го марта с 1-го числа да 118-м году августа по 31-е число четыре тысещи семьсот двенатцат рублев тритцат два алтына пят денег, а в росходе у нево денег в году и во шти месяцех по то ж число три тысещи четыреста девят рублев двенатцать алтын пол третьи деньги. Да по малои тетради девятсот пятдесят шесть рублев тритцат алтын пол 3 деньги. Да в лицех у нево осталос денег двесте семьдесят шесть рублев дватцат три алтына 2 деньги. И приход у нево с росходом сшелся. И те деньги, что осталис от росходу – двесте семьдесят шест рублев дватцат три алтына 2 деньги и малую тетрат отдали казначею старцу Илинарху в новои год. Приписал на книгах чернец Иларион Конанов. XXXVII. Книги приходные казначея чернеца Иринарха (Вязмятина) с 1 сентября 1610 года по 1 сентября 1611 года. (Издаются по рукописи Кирилло-Белозерского монастыря 36–636, в полдесть, пис. скорописью на 121 л.; см. л. 1–24 об.). Книги приходные и росходные. Кирилова монастыря игумен Матфей и старцы соборные: старец Мисаило Протопопов, старец Иосиф Монастырев, старец Иларион Конанов, старец Исаия Кирьяков, келар старец Боголеп, старец Еустафеи Григорьев, старец Феодосеи Борков, старец Паисея Ананьин, старец Измаило Животов считали казначея старца Илинарха Вязмятина в приходе и в росходе, и в приходе у него денег по книгам 119-го сентября с 1-го числа да того ж году августа по 31-е число пят тысящ девятсот шестьдесят три рубли сем алтын две деньги, а в росходе у него денег четыре тысящи пятсот шесть рублев четырнатцать алтын полторы деньги; да по малои тетрати тысяща четыреста дватцать семь рублев четыре алтына пол шесты деньги; да в лицех у него осталось денег дватцат девять рублев дватцат один алтын три деньги. И приход у нево с росходом сшелся. И те деньги, что остались от росходу – дватцать девят рублев дватцать один алтын три деньги. И малую тетрат отдали казначею старцу Илинарху в новой год. Приписал на книгах чернец Исаия Кирьяков. |
| Одна из наиболее употребительных комбинаций называется «обычными» ключами (итал. chiavi naturali: C1 - С3 - С4 - F4; см. пример 4а); другая комбинация, состоящая из высоких по тесситуре К. н., имеет название «кьяветты» (итал. chiavetti - ключики: G2 - С2 - С3 - F3; см. пример 4б); комбинация «низких» ключей (итал. chiavi in contrabasso: F5 - F3 - С4 - С3) встречалась гораздо реже. Пример 4б. Кьяветты в «Magnificat» 1-го тона Т. Л. де Виктории (1576) Пример 4б. Кьяветты в «Magnificat» 1-го тона Т. Л. де Виктории (1576) Считается, что в эпоху Высокого Возрождения К. н. и их комбинации в многоголосии имели функции, выходящие за пределы собственно нотации и связанные, в частности, с ладом и аффектом. Лад понимался в эту эпоху в духе античной теории - как условно октавный звукоряд с той или иной внутренней интервальной организацией. Требование не выходить за пределы нотоносца в таком контексте означало оставаться в данном голосе в рамках определенного октавного лада, поскольку края 5-линейного нотоносца охватывают приблизительно октаву. Неслучайно в трактате Я. П. Свелинка (1562-1621) «Правила композиции» (изложение теоретических взглядов этого нидерланд. композитора, записанное представителями его школы во 2-й пол. XVII в.) при демонстрации каждого нового лада («церковного тона») в одноголосии меняется ключ (см. пример 5). Пример 5. Свелинк Я. П. Правила композиции. 2-я пол. XVII в. (по изд.: Попова. 2005. С. 87) Пример 5. Свелинк Я. П. Правила композиции. 2-я пол. XVII в. (по изд.: Попова. 2005. С. 87) Теория XVI в. приписывала каждому голосу в многоголосной композиции необходимость соблюдать определенный интервальный остов, заключенный в специально отведенной ему октаве. Т. о., решающее значение для выстраивания диспозиции голосов получал выбор той или иной комбинации К. н., каждый из к-рых закрепляет за голосом свой тесситурный участок, свою «ладовую октаву». Поскольку понятие абсолютной высоты звука до Нового времени не было востребованным, отличительная особенность «высоких» ключей не была непременно связана с более высоким звучанием. Представление о более яркой и высокой тесситуре было относительным и зависело в значительной степени от расположения ладовой опоры в рамках диапазона каждого голоса. Так, при одной комбинации К. н. ладовый устой оказывался в ведущих голосах - сопрано и теноре - тесситурно опорным, лежащим внизу условной «ладовой октавы», а при другой - как бы «парящим» внутри нее. Отсюда, по словам И. А. Барсовой, «можно говорить о ладово-тембровом единстве каждой из тесситурных комбинаций» ( Барсова. 1997. С. 121), обусловливающем семантику этих комбинаций. |
| происхождения в б-ках и музеях России: Сб. докл. конф., 17-21 нояб. 1998 г. М., 1999. С. 88-91; она же. Книжники Кирилло-Белозерского мон-ря Артемий Михайлов и Иоаким Набячин: (Мат-лы к истории книжного дела в Кирилло-Белозерском мон-ре)//КЦДР: Севернорус. мон-ри. СПб., 2001. С. 350-372; Иванова Г. О., Смирнов И. А. История Кирилло-Белозерского музея-заповедника//Кириллов. 1994. Вып. 1. С. 7-37; Описание док-тов XIV-XVI вв. в копийных книгах Кирилло-Белозерского мон-ря, хранящихся в ОР РНБ/Сост.: Г. П. Енин. СПб., 1994; Ульяновский В. И. Летописец Кирилло-Белозерского мон-ря 1604-1617 гг.//КЦДР: XVII в. СПб., 1994. С. 113-139; Шаблова Т. И. О богослужении в Кирилло-Белозерском мон-ре во 2-й пол. XVI в.//1-е Дмитриевские чт.: Мат-лы науч. конф. СПб., 1996. С. 92-102; она же. Практика поминовения в Кирилло-Белозерском мон-ре во 2-й пол. XVI - 1-й пол. XVII в.: (По мат-лам церк. и келарских обиходников)//«Сих же память пребывает во веки»: (Мемориальный аспект в культуре рус. православия): Мат-лы науч. конф. СПб., 1997. С. 46-57; она же. Кормовое поминовение в Успенском Кирилло-Белозерском мон-ре в XVI-XVII вв. СПб., 2012; Алексеев А. И. К изучению вкладных книг Кирилло-Белозерского мон-ря//«Сих же память пребывает во веки». 1997. С. 68-85; он же. Древнейшая кормовая книга Кирилло-Белозерского мон-ря//История в рукописях и рукописи в истории: Сб. науч. тр. к 200-летию ОР РНБ. СПб., 2006. С. 363-378; РГАДА: Путев.: В 4 т. М., 1997. Т 3. Ч. 2. С. 757-764; Смирнов И. А. Кирилло-Белозерский мон-рь в 1764-1924 гг.: (Краткий очерк истории хозяйства)//Кириллов. 1997. Вып. 2. С. 52-76; Афанасьев А. К. Мат-лы ОПИ ГИМ по истории Кирилло-Белозерского мон-ря//Там же. 1998. Вып. 3. С. 232-237; Виденеева А. Е. Док-ты Кирилло-Белозерского мон-ря в собрании Ростовского музея//Там же. С. 238-244; она же. Большой колокол Кирилло-Белозерского мон-ря в XVIII ст.//Там же. 2001. Вып. 4. С. 81-88; она же. О братии Кирилло-Белозерского мон-ря в 1732 г.//Там же. С. 89-115; Жервэ Н. Н. Кирилло-Белозерский мон-рь в кон. |
| пространной редакции по сравнению с О. основной редакции дополнены рядом песнопений, впервые распетых в сер. XVII в. (преимущественно с использованием попевок столпового знаменного распева) и не получивших широкого распространения; они также характеризуются наличием максимального количества мелодических версий каждого песнопения (напр.: РГБ. Ф. 354. 144; ГАТвО. Ф. 1409. 1044, 1648 г.- нач. 50-х гг. XVII в.). Количество песнопений, отсутствующих в кратких О. и, наоборот, имеющихся в пространных, варьируется от списка к списку. Во 2-й пол. XVII в., и особенно к концу этого столетия, после церковных реформ патриарха Никона увеличивается количество списков, в к-рых отсутствуют не только 2-й и 3-й антифоны 1-й кафизмы, но и стихи 2-й и 3-й кафизм, непорочны, «Достойно есть» по каноне, хвалитные псалмы. За исключением «Достойно есть», перечисленные песнопения достаточно сложны как по напеву, так и по тексту, чтобы существовать устно; при этом выборки стихов из псалмов, соответствующих данным песнопениям, но не снабженных нотацией, также не обнаружены. Можно предположить, что кафизмы, непорочны и хвалитные псалмы стали либо читать, либо совсем опускать (как в совр. практике богослужения). Вероятно, исключение данных песнопений из О. связано с намерением реформаторов удалить из богослужения все элементы студийской традиции, каковыми были припевы к стихам указанных псалмов. Если же верно предположение, что данные песнопения опускали в богослужении, то поздние О. отражают тенденцию к закреплению в письменных источниках не уставной, а реально принятой практики служения с сокращениями, вновь подтверждая этимологию названия книги. Во 2-й пол.- кон. XVII в. в соответствии с пореформенной практикой богослужения в последовании литургии появляется стихира Пятидесятницы «Видехом свет истинный», в последовании венчания - ирмос «Исаие, ликуй», в последовании всенощного бдения (в весьма малом количестве списков) - песнопение «Ныне отпущаеши». С самого начала своей истории О. объединяет в себе песнопения различных певч. стилей. Наибольшую долю составляют песнопения знаменного распева, среди к-рых можно выделить 2 стилевых пласта: 1) внегласовые песнопения всенощного бдения и литургий; 2) песнопения столпового знаменного распева (модели для распевания псалмов на «Господи, воззвах», запевы к стихирам, самогласны и подобны, концовки тропарей на «Бог Господь», подборки строк «Бог Господь», «Аллилуия», «Хвалим, благословим», «Свят Господь Бог»; воскресные тропари на блаженнах, ряд песнопений Страстной седмицы и Пасхи). Ряд внегласовых песнопений имеет не одну, а неск. мелодических версий: дополнительными версиями являются различные редакции знаменного распева, к-рые в рукописях именуются «ино», «преводне», «ин перевод», «произвол» или «ино знамя». Дополнительные мелодические версии могут быть также в стилистике столпового осмогласия - это многогласники и гласовые версии изначально внегласовых песнопений. |
|
|
