| «На новый призыв из Руси (Западной), – говорит исследователь этого вопроса кс. С.Лаский, – о восточных иезуитах нам придется ждать еще целый век». Немного ранее, а именно в 1609 году, вопрос «восточного обряда» возник у миссионеров, работавших среди греков. Миссионеры эти ставили задачу широкой организации унии на всем Востоке, а для этого требуется «восточный обряд». Снова обратились в Рим, и вопросом этим занялся знаток Востока, кардинал Беллярмин. Несмотря на все расположения курии, к «восточному обряду» он отнесся отрицательно. Он нашел, что доводы в пользу обряда недостаточны, «чтобы рисковать столь деликатной и до сих пор небывалой импрезой». «Дело обряда, поэтому, снова утихло на многие десятки лет». Однако иезуиты не сдавались. Николай Пападополи, профессор академии в Падуе и ученик иезуитов, обратился к папе Клименту XI, своему другу, с длинным меморандумом, в котором, между прочим, писал, что «католическое движение среди православных греков так долго будет бесплодным, пока туда не будут посланы отцы Общества Иисуса, но греческого обряда». В 1696 году, в связи с заключением Ардельской унии православными румынами, кардинал Колония желал, чтобы иезуиты приняли румынский обряд, т.е. восточный, пока не будет образован клир «восточного обряда». Конгрегация рассмотрела вопрос и, несмотря на сочувствие папы, отказала. Папа подчинился. Кардинал Колонич получил бреве, восхваляющее его ревность, которая, однако, должна искать иных средств для осуществления унийных планов, чем принятие иезуитами «восточного обряда». Затем происходили разные события, орден был ликвидирован, снова восстановлен, а вопрос обряда не двигался с места. В виде некоторого снисхождения на протяжении XVIII века некоторым маронитам и халдеям, которые, вступив в орден иезуитов, перешли из восточного в латинский обряд, было разрешено возвратиться в «восточный обряд». Засим этим вопросом занялись русские иезуиты: князь Гагарин, вступивший в орден в 1843 году, затем Иван Мартынов (в 1845) и Евгений Балабин, все люди хорошего общества, а князь Гагарин – даже Рюрикович. |
| «Экспедиция в Эфиопию впервые поставила перед апостольской работой Ордена вопрос обряда. Из 12 участников миссии в Эфиопию трое по указанию св. Престола должны были принять епископский сан, а один из них, о. Баррето, был назначен патриархом, и, несмотря на это, все они сохранили латинский обряд. Это совпадало с канонически-богословскими взглядами того времени, и никто не допускал, в особенности после декретов Иннокентия IV и Пия V, чтобы латинский миссионер мог изменить свой обряд на восточный». B Эфиопии выяснилось, что латинский обряд не мог быть применен. Начальник миссии Баррето это предвидел и указывал еще Лойоле, что «было бы глупостью уничтожать столь древнее христианство ». Он требовал, чтобы Рим разрешил вопрос обряда. Рим этого вопроса не разрешил, «восточного обряда» не признал, и дело в Эфиопии окончилось катастрофой и кровавыми преследованиями. Вскоре возникли осложнения в Польше в связи с развитием протестантизма. На Тридентском Соборе этот вопрос поднял известный кардинал Гозий. «Он видел, что защита католицизма должна была быть разделена на два фронта: протестантский, с одной стороны, и православный – с другой. Быстрое подчинение протестантизму Руси (Западной) может неожиданно привести к объединению двух противников в очень грозную для церкви силу». Вот почему Гозий считал необходимым прежде всего объединить католицизм с Православием, этим пресечь наступление ереси на польском востоке, а засим общим фронтом стать на борьбу с протестантизмом, идущим с Запада. Дело это должно было быть возложено на иезуитов. Снова возникал вопрос о «восточном обряде». Хотя Поссевин и Скарга относились к «восточному обряду» без всякого расположения, так как для них идеалом было «единство во всем», тем не менее Поссевин в 1583 году обратился в Рим. Рим отнесся весьма скептически к этому вопросу, «не желая приложить руку к делу, о котором потом можно было бы жалеть». Брестская уния сохранила «восточный обряд», тем не менее она требовала помощи со стороны монашеских орденов, и В.Рутский, будущий униатский митрополит, около 1600 года поднял этот вопрос в Риме. Рим как будто согласился и в 1625 году послал ему несколько кармелитов, которым было позволено принять «восточный обряд». «Однако, история не оставила никаких следов исполнения этого важного распоряжения». |
| Все эти вещи заблаговременно располагаются на особых столах на правой стороне лестницы. Чэнь-цзы сказал: «В настоящее время церемония надевания шапки совершается по древним правилам относительно платья и шапки. Но нарядиться однажды в шапку и не иметь впоследствии права на подобный наряд, – поистине ложное установление. Без всякого сомнения, приличнее употреблять при этом обряде обыкновенную одежду». Хозяин и гости занимают свои места на правой стороне гостиной, обратившись лицом на восток. Вдруг входит бинь. Хозяин выходит к нему для встречи. Бинь по восточной лестнице восходить в зал собрания и становится на восточной стороне гостиной, обратившись лицом на запад. Затем бинь и хозяин раскланиваются друг другу, и каждый из них садится на свое место. Примеч. Сы-ма-вэнь-гун говорит: «В древности обряд надевания шапки совершался в храмах предков; но так как в настоящее время почти не существует домашних храмов, то этот обряд может быть исполняем во внешней зале, а обряд украшения девиц женским головным убором – во внутренней зале. При внешней зале не может быть двух лестниц; поэтому можно разделить в средине одну лестницу на две, и восточную назвать лестницею хозяина, а западную – лестницею биня. По понятиям северных народов, правая сторона считается почетною; по этому лестница на правой стороне должна быть предназначена для биня, а левая – для хозяина; но в южных странах левая сторона в почете; там лестница с левой стороны должна быть отведена для биня, а правая для хозяина». Затем слуги расстилают ковры красного цвета: один по левую сторону залы, обращенный на запад и предназначенный для биня; а другой – по правую сторону залы, обращенный к востоку и предназначенный для принимающего обряд. Бинь делает поясной поклон принимающему обряд, который и уходит в особую комнату для перемены платья. Примеч. Там он надевает новое платье, оставляя на себе старую шапку и, сопровождаемый инь-цзанем (один из участников при церемонии), является снова в зал. Правила принятия церемонии и-цзе. |
| Из несомненных свидетельств видим, что обрезание употреблялось даже прежде времен Авраама. Египтяне совершали этот обряд в очень раннюю эпоху. Приккард свидетельствует, что обряд был в употреблении между народом Амакосою, составляющим очень значительную часть южноафриканского народонаселения. Кафры доселе совершают этот обряд и, вероятно, он был общим между первобытными жителями земли Ханаанской, потому что Филистимляне позднейшего времени первоначально именуются необрезанными. От Евреев многие другие восточные народы приняли этот обряд и он составляет главное условие вступление в религию Магомета. Орудиями для совершения обрезания служили: нож, бритва, и даже острый каменный нож. Новейшие Иудеи доселе совершают этот обряд с большою торжественностью: дитя приносят в синагогу и известное лицо, называемое Баал-Берифом, принимает его на свои руки и раввин совершает над ним обрезание со многими обрядностями. Встреча Иакова с Исавом Послы Иакова отправляются навстречу к Исаву ( Быт. 32, 1–5 ). Возвращение послов. Сообщение о том, что Исав с 400 воинами идет навстречу к Иакову ( Быт. 32, 6–8 ). Быт. 32, 9–12 : Молитва Иакова при переходе через Иордан. Быт. 32, 13–21 : Иаков отсылает подарки Исаву. Быт. 32, 22–32 : Иаков получает имя Израиль. Быт. 33, 1–11 : Встреча Иакова с Исавом. Молитва и смирение умягчает сердце врага. Исав возвращается в Сеир 73 ( Быт. 33, 12–16 ). Иаков поселяется близ Сихема ( Быт. 33, 18–20 ). Краткая историческая справка – страна Идумея: Идумея, страна Эдомская, Идумеяне – страна, народ получившие свое название от Исава, или Эдома. Эта страна лежала на юг от Мертвого моря до северного конца Еланитского залива, на границах земли Моавитской. Идумея, иначе земля или гора Сеир, в Библейские времена составляла небольшую полосу земли между пустыней Син на запад и Каменистою Аравией на восток. Климат в ней был превосходный и она отличалась особенным плодородием почвы. Царство Едом имело около 100 км в ширину и 180 км в длину, то есть его площадь составляла около 18000 кв. км. |
| Вновь изданную инструкцию «Oriens» назвал Charta Magna унийного движения на восточных землях Польши. Издана она была неожиданно, выработана втайне, без ведома польского общества и правительства, и она возрождает тенденции комиссии «Рго Russia», но в ином виде. Униаты византийско-славянского обряда, так же как греко-католики, проживающие вне Галиции, подлежат юрисдикции католических епископов до тех пор, пока на этой территории не будет образована собственная иерархия «восточного обряда». О необходимости создания иерархии «восточного обряда» было вынесено постановление на совещании польских епископов 3–7 октября 1933 года. Время, однако, еще не наступило. Инструкция обращает внимание на необходимость развития и укрепления «восточного обряда» путем издания и распространения популярных книжек, брошюр и листовок, благотворительной деятельности, и «не должны быть оставлены в пренебрежении, в меру возможности, секретные отношения с православным духовенством». В каждой епархии должен быть назначен генеральный викарий для дел «восточного обряда» или особый чиновник «для установления однообразной дисциплины и лучшего удовлетворения потребностей и поддержки восточного клира». Самостоятельные приходы образуются там, где более ста душ, а в иных местах организуются миссионерские станции, подчиненные, как и приходы, латинским епископам. При отсутствии каплиц «восточного обряда» в латинских костелах должны быть установлены алтари «восточного обряда», и если нельзя назначить постоянного священника, то должен быть разъездной священник для церковных служб и исполнения треб. Заботы о материальном обеспечении клира «восточного обряда» возложены на местных католических епископов, которые должны «с отеческой и великодушной любовью» выполнять эти обязанности. Они должны доставлять предметы культа и церковную утварь, привлекать состоятельных католиков, латинский клир и католические общества к жертвам на содержание клира и святынь «восточного обряда». Епархиальные епископы, в целях поддержания унии, по своей должности будут заботиться о том, чтобы латинский клир «надлежаще чтил «восточный обряд», столь прекрасный и возвышенный». «Ни при каких условиях недопустимо, чтобы кто-либо из латинского духовенства словом или действием оказывал сопротивление унийному апостольству и относился к этому легкомысленно». Стремиться же нужно к тому, «чтобы люди стали хорошими католиками, а вовсе не к тому, чтобы они оставляли свой обряд и переходили на латинский». |
| Клир должен получать образование в папской семинарии в Дубно. Молодежь другого обряда, желая получать там образование, должна перейти в обряд восточный, и к этому, особенно среди славянской (не польской) молодежи, епископы должны приложить усилия. Дубно расположено на Волыни, и образование духовенства «восточного обряда» должно было происходить в более благоприятной обстановке, чем образование православного духовенства в Варшаве. Инструкция идет еще дальше. Члены монашеских орденов «восточного обряда», призванные к миссионерской работе, могут быть «иного языка и национальности», и в нарушении общих начал канонического права во время этого «посланничества» они подчиняются своим монастырским властям только «в делах монашеской дисциплины», в остальном они находятся в подчинении местных епископов. И наконец, при недостатке священников «восточного обряда», их миссия может быть поручена латинским священникам, причем «такое посланничество соединяется, по крайней мере, на определенный срок с переходом в восточный обряд». Сохранение двух обрядов, так называемый биритуализм, в случае необходимости разрешается св. престолом. Инструкция возлагает особые надежды на монахинь как восточного, так и латинского обрядов. Францисканки в Харбине пользуются правом двух обрядов. «Епархиальные епископы пусть будут крайне осторожны с допущением православного духовенства» к принятию католичества. Во всяком случае, устанавливается четырехмесячное испытание на так называемых «Курсах обучения и перевоспитания клира, обращенного из схизмы». Такая же осторожность должна быть соблюдаема и при поручении бывшим православным священникам пастырских обязанностей. Надлежит пользоваться народным языком, избегая всяких политических и национальных столкновений. В целях успеха миссии необходимо углублять культ св. евхаристии, Сердца Иисусова. Необходимо организовывать братства св. евхаристии, Матери Божией постоянной помощи и другие и главное воспитывать уважение к св. престолу. «Новообращенные должны хорошо знать, что они отличаются от своих православных братьев и, несмотря на одинаковый обряд, принадлежат к другой церкви». |
| Рим имел в виду создать особую иерархию «восточного обряда», которая не была бы связана ни с Православием, ни с унией старых времен и родилась бы из недр католической церкви. Насколько эта надежда была основательной – вопрос особый. Пока же пользовались так называемыми перелетами, т.е. православными священниками, переходившими в юрисдикцию Рима, и надзор за ними, как и все руководство «восточным обрядом», поручался католическому епископату латинского обряда. Ко времени подписания конкордата уже выяснилось, что среди православного духовенства не оказалось достаточного числа «перелетов» в «восточный обряд» и что те, кто переходит, немного стоят, но другого выхода пока не было. Все в этом мире меняется. Переменились в корне и воззрения католического епископата на унию. Непосредственно после Брестской унии польские епископы писали в Рим, что «уничтожение русского (восточного) обряда или во всяком случае облегчение русским принятия латинского обряда сильно укрепит вовне единство церкви и затруднит возвращение русского народа в дизунию (Православие), ибо история учит, что уния восточных церквей недолговечна», и кроме того указывалось, что «разные обряды в одной Церкви создают споры и недоразумения». Наконец, обращалось внимание на то, что при растущем русском населении «восточный обряд» может стать более распространенным, чем латинский. Папа Урбан VIII под давлением иезуитов все-таки 7 февраля 1624 года запретил без специального разрешения апостолического престола переменять «восточный обряд» на латинский 176 . Теперь уже сами католические епископы в Польше брали на себя заботу о «восточном обряде» и вынуждены были тратить силы на совершенно бесполезное занятие. Поддержка латинским духовенством восточного православного обряда есть гримаса истории. Однако эта гримаса становится реальным фактом, ибо на Пинской конференции в 1930 году епископ Пшездецкий привел слова Пия XI: «Выступающий против этого дела – не католик» 177 . Впрочем, Рим имел на этот счет свой печальный опыт и принял свои меры. Ст. X дополнительного к конкордату с Россией протокола от 22 июля (3 августа) 1847 г. постанавливала: |
| Вот именно проблема христианского воссоединения превращается в проблему и задание церковной тактики или дипломатии, пастырской педагогики или «христианской политики» (как выражался Владимир Соловьёв ). В частности, этот упрёк вполне относится к новейшим и современным опытам «восточного обряда». Здесь есть роковой самообман. Либо действительно обряд остаётся только обрядом – тогда никакого «соединения» не происходит, и самый обряд деформируется, превращается или вырождается в церемониал, выдыхается, обессмысливается. Либо обряд воспринимается во всём своём иератическом реализме – но тогда неминуемо разрываются грани западного, или римского, самочувствия. В обоих случаях не получается со-единения: оказывается, что в действительности Рим совсем не владеет «восточным обрядом». Это совсем не «обряд», но живая реальность иного, не-римского христианства... Больше последовательности и чуткости у сторонников простой латинизации. Это более трезвая точка зрения... Раскол Запада и Востока не в обряде и не только в юрисдикции, но именно в вере и опыте. IV Основная трудность в учении о христианском восстановлении есть трудность о пределах или границах Церкви. Это вся проблематика св. Киприана Карфагенского . Основную мысль св. Киприана можно так выразить: каноническая грань Церкви есть тем самым и харизматическая, так что всякая «схизма» тем самым есть полное выпадение из Церкви. Есть уход из той святой земли, из того святого и священного Града, где бьёт святой источник, ключ священной воды, мистический Иордан. Потому у схизматиков только «нечестивая вода» во осквернение, а не во омовение скверны. Сразу за каноническим пределом начинается мир безблагодатный, естественный... Практические выводы св. Киприана никогда Церковью приняты не были, и правила церковные о воссоединении раскольников и еретиков молчаливо предполагают, что Дух дышит и в сынах противления... Признание «схизматических» таинств нельзя объяснить одной «икономией» – здесь не может быть никакого двусмысленного «прагматизма», никакого «Als Ob»... |
| Своего рода мистическое нечувствие. Отсюда такой примитивизм и упрощение в униональных замыслах и проектах. Можно сказать: не столько чрезмерная требовательность, но именно чрезмерная мистико-догматическая нетребовательность или снисходительность есть неправда Рима и его униональной тактики... Вот именно проблема христианского воссоединения превращается в проблему и задание церковной тактики или дипломатии, пастырской педагогии или «христианской политики» (как выражался Владимир Соловьев). В частности, этот упрек вполне относится к новейшим и современным опытам «восточного обряда». Здесь есть роковой самообман. Либо, действительно, обряд остается только обрядом – тогда никакого «соединения» не происходит и самый обряд деформируется, превращается или вырождается в церемониал, выдыхается, обессмысливается. Либо обряд воспринимается во всем своем иератическом реализме – но тогда неминуемо разрываются грани западного или римского самочувствия. В обоих случаях не получается со-единения: оказывается, что в действительности Рим совсем не владеет «восточным обрядом». Это совсем не «обряд», но живая реальность иного, не римского христианства... Больше последовательности и чуткости у сторонников простой латинизации. Это более трезвая точка зрения... Раскол Запада и Востока не в обряде и не только в юрисдикции, но именно в вере и опыте. 4 . Основная трудность в учении о христианском восстановлении есть трудность о пределах, или границах Церкви. Это вся проблематика святого Киприана Карфагенского . Основную мысль святого Киприана можно так выразить: каноническая грань Церкви есть тем самым и харизматическая, так что всякая «схизма» тем самым есть полное выпадение из Церкви. Есть уход из той святой земли, из того святого и священного Града, где бьет святой источник, ключ священной воды, мистический Иордан. Потому у схизматиков только «нечестивая вода» во осквернение, а не во омовение скверны. Сразу за каноническим пределом начинается мир безблагодатный, естественный... Практические выводы святого Киприана никогда Церковью приняты не были, и правила церковные о воссоединении раскольников и еретиков молчаливо предполагают, что Дух дышит и в сынах противления... |
| В тесной связи с этим обрядом стоит другой, практикуемый доселе в западной церкви, обряд, – именно благословение пасхального воска, которое совершается папою в 1-й год его вступления на панскую кафедру, и потом последовательно чрез каждые 7 лет 102 . Связь этого обряда с благословением пасхального агнца заключается в следующем. В древней Церкви известен был обряд благословения пасхального воска, назначавшегося для изготовления церковных свеч. Остатки этого воска в пасхальную субботу разделялись на части в форме небольших медальонов, на которых затем оттискивалось изображение агнца с знаменем. Медальоны эти складывались в особое место, и в воскресенье, известное под названием dominica in albis 103 , раздавались народу и особенно новокрещенным. По убеждению католиков медальоны эти имеют силу отражать наветы демонов, а также избавлять владетеля его от всевозможных болезней, бедствий природы и т. п. 104 . Не подлежит сомнению, что в этом воззрении на чудодейственную силу медальонов проглядывает оттенок суеверия, объясняемого из условий средневековой жизни; по крайней мере христианская древность не дает для этого никаких оснований. При первоначальном учреждении, медальоны эти были рассчитаны на новокрещенных и должны были служить символом новозаветного агнца, изводящего людей от рабства греха чрез посредство крещения, подобно ветхозаветному агнцу, символу спасения евреев от рабства египетского. В настоящее время, как мы сказали, совершение этого обряда предоставляется папе лишь в известные периоды времени. Тем не менее множество таких талисманов находится в употреблении католиков в Италии, Франции и Германии в различных видах, преимущественно восковые и шелковые. Аналогичный обряд находим мы и в Восточной Церкви, хотя история его и покрыта мраком неизвестности. Это известный обряд благословения пасхального артоса. Что действительно он возник под влиянием обряда благословения агнца и заменил его собою, это открывается из молитвы служебника на освящение артоса. „Боже всесильный и Господи вседержителю, иже рабом твоим Моисеем во исходе израилеве от Египта и в освобождении людей твоих от горькие работы Фараоновы птица заплати повелел еси, преобразуя на кресте волею закланного нас деля (ради) агнца, вселяющего всего мира грехи, возлюбленного Сына Твоего, Господа нашего Иисуса Христа: Ты, и ныне смиренно молим Тя, – призри на хлеб сей и благослови, и освяти его. Ибо мы раби твои в честь и славу и в воспоминание славного тогожде Твоего Сына, Господа же нашего Иисуса Христа, им же от вечные ,работы вражий и от адовых нерешимых уз разрешение, свободу и вреведевие улучихом пред Твоим величеством ныне во всесветлый сей преславный и спасительный день Пасхи, сей артос вместо агнца Тебе приносим.... и т. д.“ 105 . |
|
|
