| была аннулирована ввиду противозаконной деятельности управлявшего ею митрополита Иасона Смогоржевского. Россия согласилась удовлетворить пожелание польского правительства, но взамен потребовала утверждения в Польше православной кафедры и назначения туда епископа «для пользы Православной Церкви Греко-российской и для удобнейшего охранения исповедующих закон наш благочестивый (т.е. православную веру: прим. автора) в Польше». «Факт назначения особого православного епископа для польских областей был чрезвычайно неприятен для католиков и униатов и сильно встревожил их; в нём они видели серьёзную опасность для Унии и пытались убедить короля, чтобы он не давал Садковскому привилея. Папский нунций Салюццо подал польскому правительству протест против назначения дезуниатского епископа» (6). Но польскому королю Станиславу Августу пришлось согласиться с предложенным Россией вариантом и он, скрепя сердце, выдал назначенному епископу Виктору привилей на Слуцкую кафедру, потребовав предварительно присяги на верность Польше, что владыкой Виктором, с разрешения русского правительства, и было сделано 7 мая 1787 г.. Естественно, что юрисдикционно, в церковных делах, епископ Виктор был в подчинении Святейшего Правительствующего Синода Русской Церкви. В дальнейшем это обстоятельство было использовано недругами епископа Виктора и принесло ему немало горьких минут, но для общего положения православных в Польше было полезным. Массовый переход униатов в Православие и провокационные слухи о готовящемся бунте крестьян (в большинстве – православных) против польского засилия, породили у польской шляхты панический страх и крайнюю подозрительность ко всем «русским». Даже многие члены правительства были одержимы шпиономанией и русофобией, не говоря уже о местной шляхте, которая даже в простых торгашах-коробейниках, выходцах из России, готова была видеть русских шпионов и подстрекателей к бунту. Понятно, что в такой обстановке «поляки никак не могли себе представить, чтобы православный архиерей, хотя и принявший польское подданство, не был предан России и не действовал в Польше в русских интересах. |
| Всегда я себе не верил: мысль слабая, увертка ума в другом казались мне предпочтительнее моей мысли, прямой и сильной. Много времени протекло в таком состоянии; не много лет, как я отказался, освобожден от проследования мнениям других; – встречаю приходящее к уму моему мнение человека и книги не как страннолюбец гостеприимный и приветливый; но как строгий судья, как привратник, хранитель чертога, облеченный в этот сан милостью Всемилостивого Бога моего, после бесчисленных, смертных, долговременных язв и страданий. В этом сане привратника стою – у врат души твоей. Мое – твое. Мне данное туне после лютых ударов ты взял туне верой. Христос – подающий. Ему Единому слава! Аминь. Сообщил Иеромонах Игнатий (Садковский) Глаголев С.С. Менделизм//Богословский вестник 1913, т. 3, 11, с. с. 476–505 (2-я пагин.), продолжение —476— 3. Опыты и гипотезы менделистов Опыты и гипотезы Менделя, после тридцатипятилетней безызвестности, ставшие всемирно известными, задали науке множество вопросов, заранее определяя метод их исследования и отчасти подсказывая их решение. Многие ученые пошли по пути указанному брюнским монахом, образовалось движение, получившее имя менделизма, и примкнувшие к нему получили прозвание менделистов. Виктор Грегуар в обстоятельной работе о Менделе и менделистах называет следующих биологов, занимающихся проблемами менделизма. В Англии – Бетсон и его сотрудники: Зондерс, Пеннетт, Дюрхем, Герст, Грегори, Локк, Уэльдель, Донкастер. В Германии – Корренз, Баур, Геккер. В Голландии – де-Фриз, Таммес. Во Франции – Кено, Кутан, Вильморен. В Австрии – Чермак. В Швеции – Нильссон – Эле. В Швейцарии – Ланг. В Соедииенных Штатах – Давенпорт, Шёлль, Мак Дугал, Морган, Кестл, Ист, Гагедорн, Тоуэр. В Японии – Туайяма. Из специальных монографий посвященных менделизму (кроме упомянутых мной выше) Грегуар называет: Бетсона (Bateson) – Mendel’s principles of Heredity. 1909; Корренза (Korrens) – Ueber Vererbungsgesetze. 1905; Баура (Baur) – Einführung in die experimentelle Vererbungslehre. |
| Латинство, в начале 18 века успевшее закрыть почти все православные епархии в Западной России, сильно встревожилось восстановленим здесь православного епископства и напрягло все усилия к тому, чтобы помешать деятельности нового епископа. Прежде всего оно хотело связать его юридическими путами и требовало, чтобы епископ Виктор, как русский подданный, присягнул на верность Польше и получил королевскую привилегию на право церковного управления западнорусскими православными. Хлопоты о выработке этой присяги и привилегии в духе благоприятном латинству тянулись долго и обставлялись всякими невыгодными условиями для православного епископа, так что он два года не мог свободно обозревать свою обширную паству. Управление этою паствою стеснено было и в других отношениях. В инструкции, данной из Св. Синода, предписывалось ему не вмешиваться ни в какие политические и мирские дела пасомых, с кротостью внушать духовенству жить в мире с латинянами и униатами, возникающие жалобы на притеснения от последних улаживать домашним образом и только в крайних случаях обращаться к посредничеству русского посла в Варшаве, жалобы на православных разбирать скоро и справедливо. Между тем пасомые его, издавна привыкшие к вольностям и порядкам польской жизни, не могли скоро освоиться с порядками, вводимыми епископом, назначенным из России, и часто не слушали его указов, как для себя необязательных; в среде же местного православного духовенства являлись свои противники епископа, которые в честолюбивых и корыстолюбивых видах недовольны были им за призыв на церковно-административные должности лиц посторонних, вызванных из Киева. Но пока русское правительство держало в руках другого своего ставленника, польского короля Станислава Понятковского, пока русские войска после усмирения гайдамацкого бунта и первого раздела Польши оставались еще в польском крае для защиты православных, до тех пор личность епископа Виктора была обеспечена от открытых на него нападений со стороны поляков и латинян, хотя и окружена была тайными шпионами и кознями. |
| – 2-е изд. – Т. III. – С. 259–260. Сравни: Костомаров Н. Последние годы Речи Посполитой. – СПб.: тип. М. И. Стасюлевича, 1886. – 3-е изд. – Т. I. – С. 460–470. 199 Материалы к истории трехлетнего заключения православного епископа Виктора Садковского... – С. 175. Сравни: Стегний П. В. Разделы Польши и дипломатия Екатерины II. – М.: «Международные отношения», 2002. – С. 247–249. 201 Материалы к истории трехлетнего заключения православного епископа Виктора Садковского... – С. 199–200. 205 Материалы к истории трехлетнего заключения православного епископа Виктора Садковского... – С. 178. 221 Материалы к истории трехлетнего заключения православного епископа Виктора Садковского... – С. 201. 225 Материалы к истории трехлетнего заключения православного епископа Виктора Садковского... – С. 179. 236 Тутолмин Тимофей Иванович (1739–1809) – был генерал-губернатором Волынского и Подольского наместничества, а затем московским главнокомандующим. 240 Мусин-Пушкин Алексей Иванович, граф (1744–1817) – известный археолог, член Российской академии наук. Был обер-прокурором Святейшего Синода, президентом Акад. художеств и сенатором. Костюшко Тадеуш (Tadeusz-Andrzéj BonawenturaKociuszko) (1746 –1817) – генерал, вождь польского восстания 1794 г. Сын небогатого шляхтича Новогродского повета. Учился в Варшавской кадетской школе. С 1769 по 1774 гг. обучался инженерному искусству в Германии, Италии и Франции. Здесь на его мировоззрение сильно повлияли идеи французской просветительной философии. Вернувшись на родину, служил в польской армии, но, не видя здесь приложения своим способностям, уехал во Францию, а затем в Америку (1778). Принятый в американскую армию, был замечен Вашингтоном и сделался его адъютантом. По окончании войны получил чин бригадного генерала. Вернувшись в Польшу, примкнул к партии либеральных патриотов. В 1792 г. участвовал в защите конституции 3 мая против России и Тарговицкой конфедерации, находясь в армии кн. И. Понятовского, и хотя его корпус был разбит превосходящими силами русских под Дубенкой, но общий голос признал его единственным талантливым полководцем среди тогдашних польских военачальников. |
| Настоящим событием в осмыслении церковной истории явилась историко-богословская конференция, посвященная 1000-летию образования Полоцкой епархии, состоявшаяся в 1992 году. Впервые в научной жизни Беларуси на совместном заседании встретились светские исследователи и богословы, открыто и непредвзято поставившие вопрос о роли Православной Церкви в истории Беларуси. Материалы, опубликованные по итогам этой конференции, по сей день привлекают яркостью мысли, новизной в понимании прошлого и настоящего Беларуси. Традиция проведения юбилейных конференций получила развитие. В 1996 году в рамках научно-богословской конференции, посвященной памяти преподобномученика Афанасия, игумена Брестского, были обсуждены проблемы, связанные с 400-летнем Брестской церковной унии13. В 2005 году XI-e Минские епархиальные Чтения, посвященные 1000-летию Туровской епархии, дали возможность проверить научную достоверность имеющихся исторических суждений о ее возникновении и дополнить их новыми малоизвестными страницами. Каждое заседание этих конференций стало ответом на злободневные вопросы, выдвинутые временем и проверенные в богомудром наследии отцов и учителей Церкви. Наряду с крупными юбилеями, которые являются катализаторами в развитии научных знаний, началась кропотливая работа по созиданию исторических очерков православных епархий. Продолжая традиции, заложенные церковными историками XIX века, современные исследователи выпустили исторические очерки Минской епархии, историко-статистические обозрения Полоцкой и Минской епархий, историко-справочные пособия «Церкви и приходы Минска " 14, «Приходы и монастыри Белорусской Православной Церкви " 15. Исключительно важным явлением среди историко-церковных изданий стала серия «Наши духовные ценности» (главный редактор издания Л. Ф. Анцух). Пять книг этой серии, созданные объединенными усилиями многих исследователей, стали для читателя, по словам митрополита Минского и Слуцкого, Патриаршего Экзарха всея Беларуси, Филарета «добрым посохом в тяжком жизненном странствовании». |
| В верстах тридцати от города Преосвященный неожиданно натолкнулся на польских повстанцев, и едва не попав к ним в руки, поспешил вернуться обратно254. Из опасения, что поляки нападут на Слуцк, владыка несколько дней провел в Слуцкой крепости. В это время здоровье его резко ухудшилось так, что он «не могучи сам с постели встать, кочевав, проживал после близ шести недель в дому градского протопопа " 255. Намеченный Лебединский съезд состоялся в свое время. Благочинные разъехались на места, но взяться за дело сразу они не могли. Тревожное состояние в крае, вызванное польским восстанием, держало всех в некоторой нерешительности. Дело воссоединения на Украине смогло возобновиться лишь после того, как по ней прошли русские войска256. Вскоре восстание было подавлено полностью. 29 сентября у местечка Мацеевичи произошла битва между повстанцами под предводительством самого Костюшки и частью русского войска под командованием генерала И. Е. Ферзена257. В результате этого сражения восставшие потерпели сокрушительное поражение, а сам генерал Костюшко, раненый, был взят в плен. Вместе с этим восстание сразу же потеряло всю свою силу. В конце октября 1794 года русские войска под командованием А. В. Суворова258 вошли в Варшаву. В 1795 году произошел третий раздел Речи Посполитой, вследствие которого этого государство исчезло с карты Европы259. Вслед за тем как восстание было подавлено, дело воссоединения началось во всем его широком масштабе. Воссоединение повсеместное, массовое, началось с конца августа, а к началу октября воссоединившихся по Брацлавской и Изяславской губерниям было уже более 700 церквей, около 500 священников и до 350.000 прихожан. Причем большая часть присоединившихся приходилась на Брацлавскую губернию, которой не коснулось восстание260. Начало показывало, каких грандиозных размеров следует ожидать от начавшего процесса. Однако уже с первых шагов обнаружился и крайний недостаток средств, приготовленных для этого дела. Надежды Преосвященного Виктора на всеобщее воссоединение униатских священников не оправдались. |
| В тоже время гражданская история Беларуси делается предметом изучения историков Церкви, например, П. Н. Жуковича10. Так два исследовательских потока сливаются в едином русле. Однако интенсивное и плодотворное изучение церковной истории Беларуси было прервано катаклизмами начала XX века. События 1917 года, открывшие богоборческий советский период, привели не только к разгрому церковных структур и физическому истреблению духовенства, но и способствовали уничтожению церковной науки, как одного из направлений исторических знаний. Православная школа церковной истории, созданная к началу XX века, так же как и ее создатели оказались ненужными новым властям. Один за другим в лишениях и болезнях они уходили из жизни. Так трагически сложилась судьба того поколения православной белорусской интеллигенции, которое сформировалось в пост-Полоцкий период. Блестяще образованные и убежденные в светлом будущем белорусского народа в союзе с православной Россией, они оказались лишними людьми в советской России и ненужными в советской Беларуси. Это были первые «диссиденты» нового времени. С уходом из науки и жизни этого поколения историков оборвалась преемственность в развитии исследовательской школы, связанной с изучением церковной истории. Пласты знаний, восстановленные историками XIX – начала XX века, так же как и их имена оказались погребенными под руинами. Утраченными и подлежащими реставрации оказались целые направления историко-церковных знаний, таких как церковная археология, церковное источниковедение, церковная историография, библиография, теоретическая разработка которых началась еще в XIX веке. Только в конце 80-х – начале 90-х годов XX века вместе с возрождением Церкви начинается и новый этап в развитии церковной истории, в том числе и Беларуси. Первыми работами, положившими начало историко-церковным публикациям нового времени стали появившиеся одна за другой монографии архиепископа Афанасия (Мартоса) «Беларусь в исторической государственной и церковной жизни " 11 и А. А. Мельникова «Путь непечален " 12. |
| Что касается отношения к Молдавским и Волошским рукоположенцам в пределах Киевской епархии (имеем в виду состав её при митрополите Иерофее), то в нашем распоряжении были следующие фактические данные, подтверждающие сейчас высказанное мнение. Известный нам предшественник митрополита Иерофея – преосвященный Минский Виктор Садковский, во время грандиозного движения украинских униатов к православию, – издал в июне 1794 года особую инструкцию благочинным; по § 10 этой инструкции «заграничных ставлеников» повелевалось определять к обратившимся из унии церквам приходскими священниками без особенно долгих справок о законности их поставления, по причине (как объяснялось в инструкции) «недостатка священников». 223 При спешности того дела, исполнение которого выпало на долю преосвященного Виктора, и нельзя было иначе поступить, но последующему времени предстояла задача окончательного разрешения вопроса о сомнительных рукоположенцах. Эта задача предстояла, между прочим, и митрополиту Иерофею. 224 Изложение того, как она была им выполнена, составит предмет дальнейшей нашей речи. Прежде всего скажем об отношении его к тем Молдавским и Волошским рукоположенцам, которые подавали прошения о принятии их в число духовенства Киевской епархии. Следующая длинная процедура происходила пред определением их на места. Прежде всего, с них снимались в Киевской дикастерии самые подробные показания об обстоятельствах получения ими священнического сана; незначительные, встретившиеся при этом, замешательства возбуждали сильные подозрения и влекли за собою самые строгие расследования и детальные справки. Особенно тщательно расследовалось происхождение Молдавских и Волошских рукоположенцев. С этою целью дикастерия делала всегда запрос в Киевскую Казенную Палату с требованием прислать, «по учинении достоверной справки», следующие уведомления: 1) не записан ли по ревизии известный рукоположенец в числе людей светского звания (крестьянского, мещанского, шляхетского), и 2) не обложен ли подушным или каким другим окладом и податью. Еще более тщательной проверки подвергались те письменные и печатные документы, которые представлялись рукоположенцами в доказательство законности как своих поставлений, так, с другой стороны, и своих увольнений в Киевскую епархию. По этим документам точно устанавливались время и место их посвящения, а также и те приходы, и церкви, к которым они получали назначение. При этом тщательно проверялись, чрез сличение с прежде бывшими, содержание ставленических грамот, архиерейские подписи, печати и т.п. Малейшее несходство влекло за собою сомнение в подлинности самого рукоположения и оканчивалось весьма неблагоприятно для «заграничных ставлеников». |
| Когда Виктор (Садковский) прибыл в свою епархию, среди населения началось движение в пользу православия. Его обвинили в подстрекательстве народа. В 1789 он был арестован по приказанию сейма и в оковах отвезен в Варшаву. По отношению к православному духовенству снова были приняты строгие меры. На конституционном сейме 1791 религиозный вопрос занимал видное место. Желая избавиться от влияния России, самые ревностные патриоты высказались за организацию в Польше особой православной церкви с подчинением ее константинопольскому патриарху. В Пинске была составлена конгрегация из представителей православного духовенства и братств, которая выработала эту организацию на широком соборном начале; но проект этот не был приведен в исполнение. Приверженцы России составили тарговицкую конфедерацию; русские войска были введены в Польшу; затем последовали второй и третий разделы Польши, по которым все православные области, кроме Галиции, отошли к России. Отдельные случаи присоединения униатов к православию имели место еще со времени введения унии, но они не могли быть особенно многочисленны, так как закон карал переход в православие. Желание возвратиться в православие было, однако, довольно сильно развито среди униатов. На унию в Польше никогда не смотрели иначе, как на переходную ступень к католицизму; никогда, несмотря на многочисленные обещания, она не была уравнена в политических правах с католичеством . С усилением влияния России на Польшу выгоды униатского духовенства требовали союза с русским правом. Все это способствовало стремлению соединиться с православной церковью и вызывало соответствующую агитацию духовенства среди униатов. После первого раздела Польши в 1772 Екатерина приказала губернаторам объявить во вновь присоединенных от Польши областях, что она не думает стеснять свободу веры. В тайном наказе губернаторам было предписано наблюдать за полной неприкосновенностью церквей католической, православной и униатской. Вследствие этого обращение униатов в православие было сильно стеснено. За отмену стеснения ратовал белорусский архиепископ Георгий Конисский. |
| Конфедерация уверена и в беспорочности преосвященного, «соответствующей его характеру 868 , и в том, что его арест не имел достаточных оснований, и теперь, «почитая удовольствием» известить его о своём постановлении и обещая полное возмещение убытков по первому с его стороны требованию, просит всё происшедшее с ним относить исключительно к тем лицам, которые в этом виновны 869 . «Резолюция» оповещала, что конфедерация «припоминает с чувствительностью узилище его преподобия, отца Садковскаго, архимандрита Слуцкого, епископа Переяславскаго»; возвращает его ко «всем его имениям, в краях речи посполитой во владении его находившимся, и юрисдикциям»; не полученные или задержанные кем либо доходы предоставляет поискивать путём законов в подлежащих судах; а для возвращения его в свою кафедру поручает определить конвой, «соразмерно надобности персональной безопасности, благородным гетманам обоих народов» 870 . Получив «резолюцию» и «письмо», преосвященный Виктор послал и то, и другое, в копиях, на благорассмотрение св. синода и снова спрашивал, не получив ответа на свой первый рапорт, что ему делать, – прибавляя, что посол ничего не имеет против того; чтобы преосвященный отправился в Слуцк и вступил в управление епархией. «Я, наступающей осенней беспутицы, при моей слабости, боясь, и чтобы, паче чаяния, его превосходительству 871 не быть в тягость, вознамерился в скорости отсюда к показанному месту отправиться. О чём святейшему правительствующему синоду репортую и благоволить меня, по высокой архипастырской милости, извинить, что без получения на то указа отъезжаю, прошу всенижайше» 872 . Легко было сказать: скоро уеду. Но как было уехать? – «Все епархиальные дела и даже партикулярные бумажки, найденные в келии» преосвященного Виктора, были забраны при его аресте, и при освобождении не были возвращены. Таким образом, при трёхгодичном перерыве личной связи, разрывалась и связь с епархией по оффициальным документам. Арестованный архив необходимо было истребовать прежде всего. Затем, «многим обителям причинены обиды». |
|
|
