| «Знамением» названа также икона Богородицы, относящаяся к иконографическому типу «Оранта» (Молящаяся). На этой иконе Дева Мария изображается с воздетыми в молитве руками (это древний молитвенный жест – так в самые важные моменты Литургии простирает ввысь руки священник). И на лоне Богородицы изображен Младенец Эммануил – Бог, еще прежде сотворения мира благоволивший стать человеком. Пресвятая жила любовью к Богу, а Бог открывал Себя в Писании. Конечно, Марии было знакомо пророчество Исайи о Деве, и на Ней оно исполнилось – так же, как исполнилось на Ней всё обетование Ветхого Завета о пришествии Христа. Пророческое имя «Эммануил», означающее «с нами Бог», говорит о том, что мы не одиноки, что в Личности Господа Иисуса Христа к нам пришел Бог, чтобы разделить с нами нашу жизнь и призвать нас к Себе. Бог стал человеком неизменно и навсегда, и Воплощение, которое началось в день Благовещения, доныне открывается в Церкви и Ее Таинствах. Тогда Дух Святой сошел на Деву Марию, и Она зачала и родила Сына – Бога и человека; теперь, во время Божественной литургии, Дух Святой сходит на расположенные на престоле хлеб и вино и претворяет их в истинные Тело и Кровь Христовы. Таким образом Господь, сказавший ученикам: «Я с вами во все дни до скончания века» [ Мф.28:20 ], пребывает с нами в Таинстве Причащения, где происходит встреча человека и Бога. «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне и Я в нем» [ Ин. 6:56 ], – так говорит об этом Сам Господь. А один из священных сосудов, который используют при причащении, – это лжица (по-гречески λáβις (лабис) – то есть «клещи»), и это возвращает нас к видению Исайи: Серафиму, который берет клещами горящий уголь, очищающий пророка. И о самом нашем участии в Таинстве Причащения святитель Иоанн Златоуст молитвенно говорит так: « Да будет мне угль Пресвятаго Твоего Тела и Честныя Твоея Крови во освящение, и просвещение, и здравие смиренней моей души и телу… » 11 И раз Господь именуется Огнем и Светом – и символически углем, то Деву Марию Церковь в своих песнопениях называет «Приятным молитвы кадилом» 12 , а в Эфиопской литургии есть такие слова: «Дева Мария, Богородица, Ты – кадило золотое, носящее Угль незжигаемый». |
| Мы узнаем в этом исключительно богатом мыслями тексте весь круг софиологических мотивов, прослеженный нами ранее в ветхозаветной и византийской традиции. Перед нами возникает как бы множество концентрических сфер бытия: Богородица как средоточие храма, храм как средоточие города, город как средоточие «округныихъ странъ… от востока до запада». Ярослав Мудрый приравнивается такой софиологической фигуре, как Соломон, с именем которого связаны ветхозаветные похвалы Премудрости. Киевская София, как в свое время Константинопольская св. София, сопоставлена с Соломоновым Иерусалимским храмом; более того, она многозначительно именуется «домом» (срв. слова Книги Притчей: «Премудрость построила себе дом»), И образ для всего этого упорядоченного и освященного мира города и державы — Богородица в Благовещении, несущая внутри себя воплощаемый мировой смысл — Логоса. В свете этих слов мы и должны усмотреть значение интересующей нас надписи по краям конхи апсиды главного алтаря Софии Киевской: ο ες ν μσω αυτς, και ο σαλευΦσεται, βοηθσει ατη ο θες τ προς πρω πρωι. Эта надпись воспроизводит стих VI псалма 45 (по счету, принятому в синагогальной традиции, — 46). Весь псалом построен на контрасте двух образов: мирового хаоса и незыблемого Богохранимого града . Вокруг этого града бушуют стихийные катаклизмы и военные бури: «Не убоимся, хотя бы поколебалась земля, и горы двинулись в сердце морей. Пусть шумят, воздымаются воды их, трясутся горы от волнения их… Восшумели народы, двигнулись царства… Придите и видите дела Господа, какие произвел Он опустошения на земле: прекращая брани до края земли, сокрушил лук и переломил копье, колесницы сожег огнем» (ст. 3–4, 9–10). Но для града и дома Божьего вся эта игра космических сил оборачивается весельем, ибо он надежно защищен присутствием Бога: «Речные потоки веселят град Божий, святое жилище Всевышнего. Бог посреди него; он не поколеблется: Бог поможет ему с раннего утра» (ст. 5–6). Надпись идет над головой мозаичной фигуры Богородицы–Оранты в конхе апсиды и находится с этой фигурой в очевидной смысловой связи. Характер этой связи тем важнее, что Оранта занимает в системе мозаик Софии Киевской совершенно исключительное место. Это изображение, имеющее в высоту 5,45 м , бросается в глаза каждому входящему в храм и до всякой рефлексии воспринимается как главное, центральное, доминирующее: образ Оранты определяет лицо всего интерьера. Каков этот образ? |
| Разделы портала «Азбука веры» Воздеяние рук — литургический, молитвенный жест. О воздеянии рук при молитве в Священном Писании говорят в основном тексты послепленного периода ( Пс.27:2; 62:5; 140:2 ; Плач.3:41 ), вероятно указанный способ выражения молитвы распространяется в этот период. Особенно характерен стих Плач. 3:41: Вознесем сердце наше и руки к Богу, сущему на небесах , так как в этих словах предполагается, что молитва должна быть одновременно и внутренней, и иметь внешнее выражение. Понятна и необходимость подобного физического действия: человек по своей природе не может молиться исключительно безмолвной и умной молитвой (пример Анны, матери пророка Самуила ( 1Цар.1 ) – исключение), ему нужны и внешние способы выражения молитвы. Воздеяние рук – символ возношения души и мыслей к Богу. В Новом Завете апостол Павел фактически утверждает древнюю практику молитвы с воздетыми руками: «Итак желаю, чтобы мужи на всяком месте произносили молитвы, воздевая чистые руки без гнева и сомнения» ( 1Тим.2:8 ). В итоге в Древней Церкви такой способ выражения молитвы стал доминирующим, о чем имеется множество свидетельств. В современном церковном богослужении практика молитвы с воздетыми руками используется в важнейшей службе – литургии. Во время литургии священник неоднократно, в том числе и во время чтения тропаря 3го часа перед освящением Даров, молится с воздетыми руками. Этот жест и обеспечивает связь с древней церковной практикой, и, можно сказать, внешне украшает наше богослужение. «Итак желаю, чтобы мужи на всяком месте произносили молитвы, воздевая чистые руки без гнева и сомнения» ( 1Тим.2:8 ). Оранта (от лат. orans — «молящаяся») — один из основных типов изображения Богоматери, представляющий Её с поднятыми и раскинутыми в стороны руками, раскрытыми ладонями наружу, то есть в традиционном жесте заступнической молитвы. И когда Моисей поднимал руки свои, одолевал Израиль, а когда опускал руки свои, одолевал Амалик; но руки Моисеевы отяжелели, и тогда взяли камень и подложили под него, и он сел на нем, Аарон же и Ор поддерживали руки его, один с одной, а другой с другой стороны. И были руки его подняты до захождения солнца. И низложил Иисус Амалика и народ его острием меча . ( Исх.17:11-13 ) |
| Собор Святой Софии в Киеве wikimedia.org Со временем, к XI-XII веку, сложились и изображения Божьей Матери «Оранта» с медальоном на груди, в котором изображен Младенец Христос. Этот тип иконографии получил название «Знамение». Он затрагивает тайну Боговоплощения, а потому, как пишет Ирина Языкова, «это наиболее богословски насыщенный иконографический тип. (…) В этой иконографии выражена тайна рождения Бога во плоти через зачатие во чреве Девы Марии. В момент созерцания иконы молящемуся как бы открывается святая святых: внутри Богородицы, в Ее теле, Духом Святым зачинается Иисус Христос – совершенный Бог и совершенный Человек» Обоснованием этой иконографии служат слова из Ветхого и Нового Заветов – пророчество Исайи: «Итак сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут Ему имя: Эммануил» (Ис. 7:14); и – «Ангел сказал Ей в ответ: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк. 1:35). Когда пророчества сбылись: иконы Древней Руси Новгородская икона Божьей Матери «Знамение» (1130-1140, Новгородский музей) Почитаемая икона, находившаяся в церкви Спаса Преображения на Ильине улице в Новгороде, очень плохо сохранилась и практически была написана заново. Это пример поясного варианта данной иконографии. Здесь интересен жест Богородицы – руки не распахнуты в традиционной позе моления, а подняты вверх так, что образуют подобие чаши, в которой располагается Младенец Христос. То есть здесь звучит тема Евхаристии, которая более очевидно и зримо отражается в иконах Божьей Матери «Неупиваемая Чаша». Церковь Спаса Преображения на Ильине улице Икона «Курская Коренная» (XIII век, Нью-Йорк, США) К поясному варианту относится и эта икона. Здесь зримо показывается связь Ветхого и Нового Заветов, то есть тайна Боговоплощения, приход в мир Господа Иисуса Христа, родившегося от Девы, показывается как исполнение ветхозаветных пророчеств. Потому вокруг Божьей Матери со Спасом Эммануилом изображены пророки, держащие в руках свитки с пророчествами. |
| в традиционном жесте заступнической молитвы (ср. молитву Моисея во время битвы израильтян с амалекитянами (Исх. 17.8-16). После сложения системы росписи православного храма (начиная с IX века) Богоматерь Оранта изображается, как правило, в верхнем регистре росписей алтарной абсиды. В контексте храмовой росписи тема заступничества обретает более широкий аспект: молитва Богоматери связывает воедино Небесное Царство, представленное в верхней части храма, с «миром дольним» — у нее под ногами. Богоматерь Оранта как бы раскрывается навстречу Христу, который снисходит через нее на землю, воплощается в человеческом образе и освящает Своим Божественным присутствием человеческую плоть, превращая ее в храм — отсюда Богоматерь Оранта трактуется как олицетворение христианского храма, а также всей новозаветной Церкви (например, в композиции «Вознесение»). Наиболее часто этот образ используется в монументальной живописи и декоративно-прикладном искусстве. Богоматерь Великая Панагия (Оранта). Haчaлo XIII b. ОРАРЬ (от лат. — молиться) — знак диаконского сана, длинная широкая лента, вышитая или цветная. Орарь носится, как правило, на левом плече (у диаконов) или же опоясывается крестообразно, через плечи (у иподиаконов). Опоясание орарем служит знаком того, что его носитель должен смирением, целомудрием и чистотой сердца стяжать себе одежду чистоты. Кроме того, поскольку диаконы во время богослужения изображают собой херувимов и серафимов, то орарь, таким образом, обозначает еще и ангельские крылья. Иногда на ораре вышивается ангельская песнь — «Свят, свят, свят Господь Саваоф». ОХРА — в иконописи земляная краска; цвет от желтого до краснокоричневого — в зависимости от металла, окисел которого входит в состав земли. ПАВОЛОКА — ткань, которая наклеивается на иконную доску перед наложением левкаса (грунта) — для лучшего сцепления левкаса с поверхностью доски. ПАНАГИЯ (греч. — всесвятая) — 1. Часть просфоры, изъятой на проскомидии в честь Богоматери; в специальных ящичках (панагиарах) переносилась в монастырскую трапезную, где часть ее вкушалась до, а часть — после трапезы. |
| П.В. Добросельский Об авторе Петр Владимирович Добросельский: православный. Родился в 1948 году в г. Москве. Окончил МАИ и аспирантуру при МАДИ. Кандидат технических наук, изобретатель. Автор более ста печатных работ по научно-техническим направлениям, в том числе более пятидесяти изобретений. Более шестнадцати лет являлся директором научно-производственных предприятий. Автор книг по религиозной философии : 1) О первородном грехе и искусственном зарождении. – Киев: Оранта, 2007. – 228 с. – (Очерки православной антропологии. Вып. 1); 2) О происхождении человека, первородном грехе и искусственном зарождении. – М.: Благовест, 2008. – 496 с. – (Очерки православной антропологии. Вып. 2); 3) Общие аспекты психики или введение в православную психологию. – М.: Благовест, 2008. – 352 с. – (Очерки православной антропологии. Вып. 3); 4) Супружеские отношения и грань греха. – М.: Благовест, 2009. – 299 с. – (Очерки православной антропологии. Вып. 4); 5) О полемических аспектах происхождения, грехопадения и цели земной жизни человека. – М.: Благовест, 2009. – 816 с. – (Очерки православной антропологии. Вып. 5); 6) Общие аспекты православной психологии. – 2-е изд. испр. и доп. – М.: Грифон, 2011. – 336 с. – (Очерки православной антропологии. Вып. 6); 7) Супружеские отношения и грань греха (брак, семья, супружеская близость) – 2/3–е изд, испр. и доп. – М.: Оранта, 2012/2013. – 464 с. – (Христианская антропология и современность. Вып. 1). 8) Размышления о цели и смысле земной жизни человека. [Текст, составление] – М.: Оранта, 2017. – 368 с, – (Христианская антропология и современность. Вып. 2). РУКОПИСИ КНИГ, ПОДГОТОВЛЕННЫЕ К ИЗДАНИЮ : 9) Общие аспекты психики человека – 3-е изд. Испр. и доп. – (Очерки православной антропологии. Вып. 7); 10) О происхождении мира, первородном грехе и его последствиях – 2-е изд. Испр. и доп. – (Очерки православной антропологии. Вып. 8). Автор ряда статей по православной психологии, антропологии, христологии, креационизму. Автор докладов, в том числе международных, по православной антропологии. От издательства |
| Безадресные коллекционные экземпляры позволяют думать, что состав византийских энколпионов в Древней Руси был ещё более широк и разнообразен. Особенный интерес представляет большая створка из собрания ГРМ (СПб.) с рельефными изображениями Богоматери Кириотиссы и 4 евангелистов в медальонах с рельефными же надписями 384 . Полное представление об этих редких энколпионах даст экземпляр, хранящийся в Ватиканском музее 385 (рис. 2). Иконографически они чрезвычайно близки многочисленным энколпионам среднего размера, отличаясь от них большими размерами, типом изображения Богоматери (не Оранта, а Кириотисса) и характером надписей (развёрнутых, выпуклых, а не кратких, углублённых). На лицевой створке больших рельефных прямоконечных энколпионов под руками распятого Христа греческая надпись: I ΙΔ НМНТ/НР СО («се, сын Твой, се, матерь твоя» Ин. 19:26–27 ), на оборотной – около Богоматери Кириотиссы: H AГIA в медальонах около изображений евангелистов: ОА ОА МАРКОС, ОА ΛОКАС, ОА IωANHC (рис. 2, нижний). На лицевой створке энколпионов среднего размера та же надпись из Евангелия, а вверху над возглавием между изображениями солнца и луны: ΦС [ ΦОС ] – свет (всё углублёнными линиями), на оборотной около Богоматери Оранты: МНР ΘΥ , около медальонов с евангелистами только начальные буквы их имён: ( Μ, Μ, Λ, I ) (рис. 2, гр. 1.1). Варианты этого типа рельефных энколпионов среднего размера, возможно, дунайского происхождения (с 4 погрудными святыми без медальонов на концах створки с Распятием, в редких случаях Христос изображён препоясанным, а не в колобии, как обычно), совсем лишены надписей (рис. 2, гр. 1.1; рис. 3), как и сокращённый вариант (Распятие Богоматерь Оранта), представленный на малых и миниатюрных энколпионах. На гравированных энколпионах среднего и малого размеров, несущих на себе, как правило, только основные изображения Распятия и Богоматери Оранты, присутствует (не всегда) только краткая надпись на створке с Распятием: ХС ΝΗΚΑ (рис. 2, гр. 1.2). На энколпионах среднего размера с инкрустированными изображениями, как меднолитых, так и серебряных (рис. 2, гр. 1.2, слева), чаще всего воспроизводятся композиция и надписи, как на рельефном кресте из Ватиканского музея. |
| Ной в ковчеге. Голубь приносит в ковчег оливковую ветвь. Роспись катакомб святых Марцеллина и Петра в Риме. III–IV вв. Ной в ковчеге. Голубь приносит в ковчег оливковую ветвь. Роспись катакомб святых Марцеллина и Петра в Риме. III–IV вв. В живописи катакомб Н. изображается в ковчеге, к к-рому возвращается голубь с оливковой ветвью, в позе оранта или протягивающим руки к птице (в катакомбах святых Марцеллина и Петра; в кубикуле О на Виа-Латина; в катакомбах на Виа-Анапо - все III-IV вв.). Эта сцена включена в обширные иконографические программы, к-рые объединены темой спасения (Греческая капелла в катакомбах св. Присциллы, см.: Milburn. 1988. P. 36); капелла Четырех сезонов в катакомбах святых Марцеллина и Петра, см.: Age of Spirituality. 1979. P. 424). История потопа может быть проиллюстрирована более подробно, напр. в кубикуле Б в катакомбах на Виа-Латина ( Ferrua. 1960. P. 118. Fig. 47) Н. представлен сидящим в ковчеге под деревом рядом с женой. В росписях катакомб также встречается сцена «Опьянение Ноя» (Быт 9. 20-27), напр. в катакомбах св. Присциллы и на Виа-Дино-Компаньи (2-я пол. IV в.; (см.: Milburn. 1988. P. 48). В рельефах саркофагов и на предметах мелкой пластики присутствует образ Н.- строителя ковчега (2 саркофага, IV в., Музей Пио-Кристиано, см.: Age of Spirituality. 1979. Cat. 31472. P. 361. 405). На саркофаге из Трира ( Hachlili. 2009. P. 70), на чаше с ветхозаветными сценами (1-я пол. IV в., Римско-Германский музей в Кёльне) Н. в позе оранта стоит в ковчеге (в виде сундука с замком), над ним вьется голубь с оливковой ветвью, возле ковчега ворон выклевывает глаз у утонувшей коровы (сцена из апокрифов) (Age of Spirituality. 1979. Cat. 377. P. 420-421). Выход из ковчега. Мозаика Палатинской капеллы в Палермо. 1154–1166 гг. Выход из ковчега. Мозаика Палатинской капеллы в Палермо. 1154–1166 гг. В ранневизант. время отдельные сюжеты истории Н. встречаются в монументальном искусстве (напр. на напольных мозаиках Мопсуестии, 2-я четв. V в.) - праотец представлен с атрибутом - ковчегом в руках; изображение сыновей Сима и Иафета, окруженных птицами, дают основания полагать, что это сцена принесения жертвы после спасения от потопа ( Hachlili. 2009. P. 69. Fig. IV-9). На фресках мон-ря Бауит (VI-VII вв., см.: Milburn. 1988. P. 150) Н. с семьей изображен в ковчеге. Подробные иллюстративные циклы, посвященные Н., были включены в ранние рукописи, напр., в лондонскую рукопись кн. Бытие (LondBrit, Lib. Cotton Genesis. Otho. B. VI, рубеж V и VI вв.); 11 сцен из истории Н. представлены в Венском Генезисе, среди них: «Потоп», «Принесение Ноем жертвы после потопа», «Бог заключает завет с Ноем», «Опьянение Ноя» и др. (Vindob. Theol. gr. 31, VI в. Fol. 2, 2v, 3, 3v). |
| Надгробие Бинкентии с изображениями корзины, голубки и хризмы из катакомб св. Себастиана Надгробие Бинкентии с изображениями корзины, голубки и хризмы из катакомб св. Себастиана Tituli первых епископов Рима включают их имена и (не всегда) греч. слово πσκοπος (в единственном случае оно было дано на латыни), но не дату. Все древнейшие tituli собраны внутри или вблизи «кладбища (крипты) пап» в катакомбах св. Каллиста и еще Де Росси соотнес их с известными из письменных источников III в. датами смерти епископов: Урбана (230), Антера (235), Понтиана (236), Фабиана (250), Корнелия (253), Лукия (254), Евтихиана (283) и Гаия (296). Нач. III в. датируют и многочисленные надписи, собранные Де Росси в древнейшей части катакомб Присциллы; нельзя с уверенностью утверждать, что они христианские (возможно, в нач. III в. христ. вербальные формулы еще не устоялись), но нек-рые tituli несут характерные для христиан слова и выражения (Pax, Pax tecum in d(omino), Pax tibi, in pace, In deo, Vivas, Vivas in deo), свойственные им обращение «брат» (ΑΔΕΛΘΕ, от греч. δελφς) или имена (Павел, Тимофей, Агапит, Петр, Стефан, Паулина). Большинство надписей выполнено по-гречески (или реже на латыни, но греч. буквами). Из терминов погребального обряда чаще всего можно видеть нейтральное «posita est» (погребена); «deposita»/«depositus» (захоронена); «dormit» (покоится); как исключение - «απδυσα» (греч. вариант лат. reddidit - «отдал душу (Богу)»). По одному разу встречаются слова выражения надежды на воскресение и на поминальную трапезу (но необходимой для поминовения даты смерти на большинстве панелей нет). Надгробие Кирика, изображенного в позе оранта, из катакомб св. Себастиана Надгробие Кирика, изображенного в позе оранта, из катакомб св. Себастиана Особо ценное свидетельство существования обряда почитания усопших христиан в доконстантиновскую эпоху - граффити-моления на стене триклия (зал для трапезы или отдыха) в катакомбах св. Себастиана. Собиравшиеся для поминальных трапез в годовщину смерти родственники и единоверцы обращают их в основном к апостолам Петру и Павлу. |
| Наиболее ясно олицетворение души в образе Оранты – на рельефах саркофагов, хотя надо иметь в виду, что этот род произведений начинается только в IV веке, вместе с миром церкви. Важнейшие памятники этого рода принадлежат Риму. Мы видим на саркофагах, собранных в музее Латерана, изображение Оранты по середине лицевой стороны саркофага, в особой нише, впереди завесы, закрывающей арку. У ног Оранты сидит птица, по-видимому, павлин, образ бессмертия 122, 127, 148). Иногда рядом представлены два пастушка среди деревьев 153). Иногда слуги отдергивают завесу, и Оранта поднимается из земли до груди 154). Иногда птица помещена на дереве, подобно фениксу. Сама Оранта украшена иногда жемчужным оплечьем 179), иногда она держит свиток 163). По сторонам Оранты стоят иногда Петр и Павел 148, 163); в pendant к Оранте изображается Добрый Пастырь. Греко-восточный тип образа «Молитвы» (по надписи εχ) весьма своеобразен во фреске погребальной капеллы в Эль-Багавате (в Большом Оазисе в Египте): при обычной позе этой Оранты, она имеет белое покрывало, ниспадающее почти до земли, и ее белая туника украшена клавами 33 . Ныне, на основании надгробных надписей, установлено твердо, что «Оранты» суть образы блаженного успокоения (рис. 46) души умерших, которые задуманы в виде молящихся об оставленных ими на земле, дабы и они достигли того же успокоения. Иос. Вильперт утвердил это положение 34 , рассмотрев все живописные изображения «Орант»: сопровождающие их надписи заключают в себе обращение и просьбы к блаженно-почивающим о молитве; их сопровождают агнцы, символ избранных душ. Путем исключения всяких иных объяснений устанавливается также, что молитва «Орант» по существу просительная, за своих близких, оставшихся на земле, ut inter electos recipiantur. На том же основании Вильперт отказывается и от толкования де-Росси, который и после трактата Вильперта еще пытался отстоять прежнее положение, что древнейшие изображения Оранты дают образ христианской церкви, будучи тесно связаны с Добрым Пастырем и притом изображены не рядом с могилой или на ней, а на потолке. |
|
|
