| Елена скончалась в темнице почти одновременно с этими событиями. Димитрий оставался в заключении и умер в 1509 году. Иоанн III, объявив Василия Великим князем, позаботился, чтобы порядок наследования престола оставался впредь ненарушенным. Для этой цели он велел наследнику Василию заключить еще при жизни отца договор со следующим за ним по старшинству братом Юрием. По этому договору Юрий обещается держать Василия «господином и братом старшим, честно и грозно», а после смерти Василия состоять в таких же отношениях к сыну его, которого он благословит на Великое княжество, «быть под ним и не подыскиваться никаким способом». Умирая, Иоанн III разделил уделы своим сыновьям, но при этом Великий князь Василий получил 66 городов, а все остальные четыре сына вместе – 30 городов; только Великому князю принадлежало право чеканить монету, собирать таможенный сбор и судить уголовные дела, и этим удельные князья совершенно подчинялись государственной власти Московского Государя. Иоанн III скончался в 1505 году, а Василий продолжил царствование отца. Он закончил то, что не успел сделать его отец. Лишен был тени самостоятельности Псков, присоединено Рязанское княжество, и, наконец, в 1523 году последнее удельное княжество – Северское. Так закончился удельный период Руси, так как братья Василия были уже не удельными князьями в прежнем смысле, а его подручниками. Когда Северский князь был посажен Василием под стражу, по улицам Москвы бегал юродивый с метлой и кричал: «Пора последний сор выметать». Братья Василия оказали ему полное повиновение, трое из них умерло еще при его жизни. Детей у Василия долго не было, и наследником являлся следующий за ним брат Юрий, Василий скорбел об этом, так как считал, что Юрий неспособен быть хорошим Государем, и очень желал иметь сына. Наконец, в 1530 году от второго брака с Еленой Глинской у него родился сын Иоанн, а через год и несколько месяцев – Юрий. Брат его, князь Юрий Иоаннович, в договоре с ним подтвердил свое прежнее обещание, данное при жизни Uoahha III , признав наследником старшего сына Василия – малолетнего Иоанна. |
| Б Багрец. См. Сукно. Байберек, бамберек, банберек Байберек, бамберек, банберек – ткань из крученого шелка, гладкая или с золотыми и серебряными узорами 42 ; по описям: Бухарская, Китайская, Турецкая. Название этой ткани происходит от Греческого βαμβχηρος. Около половины XVII столетия аршин Турецкого байберека ценился в 30 алтын 43 . Из байберека шились: кафтаны, ферези, чюги, телогреи, верхи на рукавах 44 . – Байберековый сделанный или сшитый из байберека. «Верхней кафтан байберековой маковой, золотной холодной» 45 . Байдана, бадана Байдана, бадана – (Араб. бадан и бадана lorica curta acbrevis, по Арабско-Латин. словарю Г. В. Фрейтага, 1830 г.) доспех в виде рубахи, из плоских довольно крупных колец, длиной до колен, с рукавами до локтей и ниже. Если этот доспех был в длину немного ниже пояса и с рукавами выше локтей, то назывался полубайданою, полубоданьем 46 . «Бадана Мисюрская с сеченым колцом, с мишенью, без ожерелья; ворот и рукава и по подолу пушена в три ряда медью золоченой» 47 . – «Полубайдана, на ней три мишени медные, посеребрены» 48 . Банделер. См. Берендейка. Бармица. См. Шелом. Бармы, барма Бармы, редко барма, драгоценное, украшенное священными изображениями, широкое оплечье 49 , которое, до времен Петра Великого, возлагали на себя русские государи при венчании на царство и при других торжественных случаях. Как принадлежность княжеского и царского сана, бармы, вместе с золотой шапкой и такой же цепью с крестом, были преемственным наследием великих князей и царей русских. Великий князь Иоанн Данилович Калита (1328 г.) завещал сыну своему Иоанну «коц великий з бармами», а другому сыну Андрею «скорлатное портище сажено з бармами» 50 ; сын Калиты Иоанн (1356) завещал также сыну своему Дмитрию бармы 51 . Тоже находим и в последующих завещаниях великих князей: Димитрия Иоанновича (1389 г.) 52 , Василия Дмитриевича (1423 и 1424 г.) 53 , Василия Васильевича (1462 г.) 54 . В 1498 г. великий князь Иоанн III Васильевич, благословляя внука своего Дмитрия Иоанновича «при себе и после себя великим княжеством», в Успенском соборе возложил на него шапку Мономахову и бармы 55 , которые, по устранении Дмитрия от престола, сделались достоянием другого сына Иоанна Василия Иоанновича (1502 г.) 56 ; а сын последнего Иоанн IV Васильевич, в 1547 г., торжественно «венчан бысть прародителя его венчанием царя великаго князя Владимира Мономаха животворящим крестом и царским венцем и диадемою, еже древле тем животворящим крестом и венцем царским и диадемою венчан бысть на царство Русское прародитель его князь великий Владимир» 57 . |
| 159 VIII, 248; Соф. 1 -я, VI, 52, 53; Ник., VI, 180, 181. В Воскресенском своде запись дошла до нас с позднейшими добавлениями: так указаны места погребения самого великого князя Василия Иоанновича и князей Дмитрия Иоанновича Углицкого († 1521), Дмитрия Иоанновича, внука Uoahha III († 1509), Семена Ивановича, брата великого князя Василия III († 1518), Юрия Дмитровского († 1536) и Андрея Старицкого († 1587). Из того обстоятельства, что прибавки восходят дальше смерти Василия III, следует заключить, что они сделаны не ранее царствования Uoahha IV . Кроме того, в записи, вошедшей в Воскресенский свод, подробнее говорится о месте погребения царевича Петра. 161 VIII, 264; Ник., VI, 213– 215, буквальное сходство; в Соф. 2 -й, VI, 261, 262, из того же источника, но с некоторыми добавлениями, например, что на поле встречал святые иконы Крутицкий епископ Досифей; прекращение дождей поставлено в связь с принесением икон. 162 VIII, 265, 267; в Ник., VI, 217, 218, 220, 221, буквально сходно с Воскр. сводом. Что это вставка, доказательством служит то, что раньше описываются ноябрьские и февральские события, а потом следуют декабрьские и январьские известия. Вероятно, из церковных записей взяты известия о постройке Вознесенской церкви в монастыре, об освящении церкви во имя Леонтия Ростовского и об освящении Введенской церкви на Сретенской улице (Воскр., VIII, 265; Ник., VI, 216.) За чудесами, случившимися в июне и июле, идет описание дел, бывших в марте (там же, 268). 165 VIII, 261; Ник., VI, 208. Летописные погодные записи идут, главным образом, от 7028 до 7038 г. (Воскр., VIII, 269 – 273; Ник., VI, 224–286), за исключением описания похода в 7032 г. на Казань, взятого из разряда (VIII, 270; Ник., VI, 229:230). Укажем еще на двукратное появление одного и того же известия под 7016 г. – о посылке великим князем воевод воевать Литву (VIII, 249). 166 Воскр., VIII, 92; Соф. 2 -я, VI, 143, относить это событие к 6938 г. Сходство начинается со слов: «князь велики послал на него дядю своего князя Костянтина ... иде к Новугороду»; в Ник., V, 82 – 85, буквально сходно с Воскр. сводом. |
| Политика Василия III Иоанновича в отношении монастырского землевладения и привилегий (податных, таможенных, судебных и др. льгот) была различной на разных этапах. До 1511–1513 гг. он продолжал политику отца, сокращавшего и ограничивавшего эти привилегии. Усиленная раздача подтвердительных жалованных грамот монастырям в 1506–1507 гг. сопровождалась пересмотром ранее выданных документов, при этом подтверждались гл. обр. те грамоты, которые не содержали освобождений от податей, или же аннулировались статьи, освобождавшие от ряда платежей (яма, мыта, тамги и др.). Продолжалось ограничение льгот митрополичьего дома. Вместе с тем некоторые акты фиксировали крупные податные привилегии, т. е. Василий III Иоаннович отступал, хотя пока еще медленно, от неуклонного проведения ограничительных принципов Uoahha III . (Запрещение монастырям-вотчинникам взимать «пятно» – пошлину за клеймение продаваемых лошадей – связано с укреплением аппарата наместничьего управления в недавно присоединенных областях, оно не носило всеобщего характера.) В системе материального обеспечения монастырей усиливалось значение руги, т. е. денежных и натуральных пожалований, которыми правительство пыталось заменить земельные дачи и податные привилегии. В великокняжеских жалованных грамотах монастырям 1511–1522 гг. часто даруются освобождения от податей, появляются статьи, в которых оговаривается неподвластность монастырских крестьян администрации гос. (черных) волостей. Период 1522–1533 гг., после поставления митр. Даниила, отмечен некоторым расширением монастырских и церк. привилегий. В особенности это относилось к таким авторитетным и влиятельным монастырям, как Иосифов Волоколамский, Кириллов Белозерский и ряд др., а также к владениям митрополичьей кафедры. В переходивших к нему уделах Василия III Иоанновича укреплял свою власть, утверждая великокняжеский сюзеренитет над вотчинами монастырей (в частности, в Угличском княжестве после смерти в 1521 своего брата угличского князя Дмитрия Жилки). Об особом внимании Василий III Иоаннович к разным типам монастырских уставов свидетельствует послание к нему прп. |
| Согласно позднейшему «Письму о нелюбках иноков Кириллова и Иосифова монастырей» (40-е гг. XVI в.), учеником П. стал прп. Нил Сорский. Это сообщение многими учеными признано достоверным ( Ключевский. С. 190; Зимин. 1977. С. 58; Прохоров. 1991. С. 143; Древнерус. патерики. С. 444), хотя данное мнение разделяется не всеми исследователями ( Лурье. 1960; Романенко. 2003). В период игуменства Спиридона (1467-1474) П. оказался в Троице-Сергиевом мон-ре (см. Троице-Сергиева лавра ). Возможно, его уход из Кириллова Белозерского мон-ря связан с переводом его настоятеля Кассиана на архимандритию в Спасо-Каменный мон-рь. В Троицкой обители П. переписал древнейший из известных в наст. время список Жития прп. Кирилла Белозерского и службы ему (РГБ. Ф. 304/I. 764; Ключевский. С. 123. Примеч. 1. С. 190; Яблонский П. [М.], свящ. Пахомий Серб и его агиогр. писания. СПб., 1908. С. 91, 177). Благодаря поддержке великокняжеского духовника Ростовского архиеп. Вассиана I (Рыло) и дьяка Л. Алексеева П. был приближен к великокняжескому двору. В 1478 г. Московский вел. кн. Иоанн III Васильевич уговорил его стать игуменом Троице-Сергиева мон-ря (см. Троице-Сергиева лавра ) (ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. Стб. 319). П. стал преемником игум. Авраамия (1475-1478). По данным троицких актов, это событие произошло после 17 сент., но до 24 нояб. 1478 г. Судя по тому, что первой, выдавшей на имя П. жалованную оброчную грамоту стала влиятельная в политических и церковных делах вел. кнг. Мария Ярославна, вдова вел. кн. Василия II и мать Иоанна III, правившая на ростовских и ярославских землях, можно полагать, что она также имела отношение к назначению нового настоятеля Троице-Сергиева мон-ря (АСЭИ. Т. 1. 457-458. С. 344-346). 4 апр. 1479 г. архиеп. Вассиан и П. крестили в Троице-Сергиевом монастыре недавно родившегося вел. кн. Василия III Иоанновича , первенца Иоанна III от его 2-го брака с вел. кнг. Софией (Зоей) Палеолог (ПСРЛ. Т. 23. С. 193; Т. 25. С. 323; Иоасафовская летопись. М., 1957. С. 118). Весной 1480 г. П. крестил их 2-го сына - буд. дмитровского кн. Георгия Иоанновича (ПСРЛ. Т. 23. С. 180; Т. 24. С. 199). |
| Иоанн (Тимофей) III Васильевич (родил. 1440 года 22 января; с 1462 года Великий Князь; женат был 2 раза, имел 6 сыновей и 4 дочери; † 1505 г. 27 октября). В 1492 г. 22 сентября Углич был захвачен Великим Князем Иоанном III Васильевичем и был за ним (13 лет 1 месяц и 7 дней) до смерти, последовавшей 27 октября 1505 года. В 1496 году Угличане, недовольные притеснениями наместника, присланного Великим Князем по заточении Андрея Васильевича, составили заговор об освобождении детей Андрея, но Великий Князь Иоанн III Васильевич узнал о заговоре и расселил по другим городам многих Угличских граждан. В 1497 г. 28 января Великий Князь дал грамоту ставленнику своему игумену Геннадию Угличского Покровского монастыря. Димитрий III (Фома) Иоаннович Жилка, третий сын Великого Князя Uoahha III Васильевича и княгини Софии Фоминичны Греческой, родился 6 (иные неправильно 26) октября 1482 г.; по завещанию отца, в 1505 г. 27 октября получил в свое владение: гг. Углич, Устюжну, половину Ржева, Хлепень, Рогачев, Зубцов, Опоки, Мещовис, Опаков на Угре и Мологу; 20 мая 1504 года князь Димитрий дал грамоту Угличскому Покровскому монастырю; умер неженатый 14 февраля 1521 года и погребен в Московском Архангельском соборе. Василий (Гавриил) IV Иоаннович (родил. 1479 г. 25 марта; с 1505 г. Великий Князь; женат был дважды; умер 8 декабря 1588 г., приняв иночество с именем Варлаама. После 14 февраля 1521 года гор. Углич был во власти Великого Князя Василия IV Иоанновича по смерти его, последовавшей 8 декабря 1588 года. Для управления Угличем в 1521 году послан был сюда Фома Симеонович Колычев 28 , боярин, в качестве великокняжеского наместника, который управлял Угличем до своей смерти, т. е. до 1550 г., следовательно и тогда, когда, по духовному завещанию Великого Князя Василия Иоанновича, в 1583 г. в гор. Угличе назначен был князем Юрий Васильевич. XXV) III Васильевич, сын Великого Князя Василия IV Иоанновича и княжны Елены (в иночестве Варлаамы) Васильевны Глинской († 1538 г.), родился 30 октября 1532 г.; с 1534 г. князь Угличский (см. полное собр. Русских летописей 285); в 1549 г. 3 ноября женился на княжне Иулиании Димитриевне, дочери князя Палецкого (после смерти мужа она постриглась в Новодевичьем монастыре с именем Александры и потом в 1569 г. утоплена в рек Шексне; но погребена в том же монастыре 29 . После смерти Фомы Семеновича Колычева в 1550 г. 30 в Углич послан был наместником дворецкий Феодор Семенович Воронцов. В мае 1553 года Царь Иоанн IV Васильевич Грозный с князем Юрием Васильевичем Угличским был в Угличе; в феврале 1559 года у князя Юрия Васильевича родился сын Василий († после отца); 25 ноября 1563 года князь Юрий умер и погребен в Московском Архангельском соборе. |
| Впрочем, никакими историческими фактами нельзя подтвердить о существовании этой деревянной церкви. Истинная и никакому сомнению не подлежащая история этой соборной церкви начинается со времен Великого Князя Иоанна Данииловича Калиты. В 1322 году был страшный голод, прозванный в летописях рослою рожью, и оставивший надолго пагубные следы. Когда бедствие совершенно миновалось, тогда Иоанн, утвердивший между тем Великокняжеский престол в Москве, в благодарность Богу за освобождение подвластного ему народа от сей небесной кары, заложил, может статься, вместо деревянного, каменный Архангельский собор, в 1333 году; он кончен в один год и освящен митрополитом св. Феогностом 20 сентября. Стены его расписаны были внутри русскими иконописцами, сперва 1344–1346; а потом живопись поновлена в 1399 году, греком Феофаном. Чрез 117 лет по построении его (1450) он поврежден громовым ударом и сильным вихрем, а в 1475 году сгорел; после чего, каждый раз был возобновляем. Собор этот, при самом начале существования своего, предназначен быть усыпальницею князей московских: останки храмоздателя первые положены в нем (1340); а за Калитою легли здесь кости и всех последующих властителей земли Русской (кроме Годунова), с их детьми, братьями и родственниками мужского пола. Ряды могил их замыкает гробница императора Петра II: после его никто уже погребаем здесь не был. По прошествии слишком 160 лет от построения каменного собора, когда уже он становился ветх и вмещал в себе 24 гроба Великих и Удельных Князей, утеснявших внутренность его: В. К. Иоанн III, в последние годы своей жизни, велел миланскому архитектору Алевизу, находившемуся тогда в Москве, вновь его перестроить. – Он разобран в 1505, и в мае того ж года заложен обширнейший против прежнего; совершен 1507, т. е. после смерти уже Иоанна, и освящен 8 ноября 1509, митрополитом московским Симоном, в присутствии В. К. Василия IV. С тех пор собор в главных частях не перестраивался и доселе существует в одном и том же виде. В прежнем храме погребены были: Великие Князья – Иоанн Даниилович (Калита), Симеон Иоанеович (Гордый), Иоанн II Иоаннович (Красный), Димитрий Иоаннович (Донский), Василий II Димитриевич и Василий III Васильевич (Темный) Удельные Князья – сын Калиты, Андрей Иоаннович Боровский; с своим сыном Владимиром, храбрым сподвижником Донского; дети Владимировы: Василий Угличский, Ярослав (Афонасий) Малоярославецкий и Иоанн Серпуховский; сын Ярослава Владимировича, скончавшийся в заточении, Василий Боровский и Серпуховский; сыновья Димитрия Донского: Петр Дмитровский, Андрей Можайский и Юрий (Шемяка) Галицкий, дважды овладевавший престолом великокняжеским, и сыновья его: Василий (Косой) и Димитрий (Красный), названный от некоторых летописцев святым потому, что, при вскрытии гроба его, чрез несколько недель после кончины, тело найдено нетленным; сын В. |
| Иконные портреты рус. царей//ВОИДР. М., 1876. Отд. 1. 6-10. С. 57-60; Собко Н. П. Древние изображения рус. царей и их посольств за границу в старых и новых гравюрах//Сб. Археол. ин-та. СПб., 1881. Кн. 5. С. 237-332; Ровинский. Словарь гравированных портретов. Т. 1. Стб. 474-485; Овчинникова Е. С. Портрет в рус. искусстве XVII в. М., 1955. С. 13; Сизов Е. С. Датировка росписи Архангельского собора и историческая основа некоторых ее сюжетов//ДРИ, XVII в. М., 1964; он же. К атрибуции княжеского цикла в росписях Архангельского собора//Мат-лы и исследования/ГММК. М., 1976. Вып. 2. С. 62-97; Хорошкевич А. Л. Издания «Записок о Московии»// Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 39; Маясова Н. А. Древнерус. шитье. М., 1971. С. 20; Горматюк А. Г. Икона «Св. Василий Великий и вел. кн. Василий III в молении»: Кр. история и реставрация памятника//Искусство христ. мира. М., 1998. Вып. 2. С. 131-138; он же. Царский лик//Наше наследие. 2000. 52. С. 48-57; Самойлова Т. Е. Росписи XVI в. в усыпальнице Ивана Грозного//Троицкие чтения, 1997: Сб. науч. исслед. по мат-лам конф. Большие Вязёмы, 1998; она же. «Новооткрытый» портрет Василия III и о святости государя и государева рода//Искусствознание. М., 1999. 1. С. 39-59; она же. Княжеские портреты и роспись Архангельского собора Моск. Кремля XVI в.//Ист. вестн. 1999. 3/4. С. 153-219; Кызласова И. Л. Предварительные наблюдения над портретом вел. кн. Василия III 2-й пол. XVI в.//Искусство христ. мира. М., 1999. Вып. 3. С. 75-87; она же. О древнем портрете вел. кн. Василия III//Архангельский собор Моск. Кремля. М., 2002. С. 220-258; Власова Т. Б. История формирования иконостасов Архангельского собора//Там же. С. 304-333. Т. Е. Самойлова Рубрики: Ключевые слова: ИОАНН III ВАСИЛЬЕВИЧ (1440-1505), вел. кн. Владимирский, Московский и всея Руси, старший сын вел. кн. Василия II Васильевича Тёмного и вел. кнг. Марии Ярославны ГЕОРГИЙ (ЮРИЙ) ДИМИТРИЕВИЧ (1374 - 1434), кн. звенигородско-галицкий (с 1389), вел. кн. владимирский и московский (1433, с 1434) |
| 48 Сохранилось предание следующее: когда переправляли в Рождественский собор при архиепископе Симоне; хотели, будто, по желанию преосвященника открыть гробницу. Вышло пламя, и едва не опалило предстоявших. То же, говорят, повторилось при архиепископе Филарете, когда переделывали пол в той же церкви. 49 Рязанские губернские ведомости. 1845. 43. Повесть, взята из книги, находящейся в соборной церкви города Михайлова. 54 Крест сей, сделан был в 1655 году на Рязанское Троицкое подворье, находившееся в Москве на Лубянке, и хранится ныне в ризнице Рязанского кафедрального собора. 55 Копия с прошения, поданного Алтуховым Стефану Яворскому (15 Января 1712 г.), находится в синодике Борисоглебского собора, писанном в 1717 году. Воздвиженский Т.Я. Историческое обозрение Рязанской иерархии. С. 29. Достопримечательности Рязани § 134. 56 Воздвиженский Т.Я. Историческое обозрение Рязанской иерархии. С. 20; Достопримечательности Рязани § 134, прим. 58 Подлинное прошение священника Старо-Успенского собора Ивана хранится в архиерейском доме. Оно начинается так: «Всепресветлейший Державнейший Император и Самодержец Всероссийский Петр Великий Отец отечества, Государь всемилостивейший». В конце подписано: «Вашего Императорского Величества нижайший Богомолец Переславля Рязанского старого Успенского собора поп Иван 1723 году января дня». 59 Мощи преп. Антония Римл. обретены нетленными в 1597 году 1-го июля. Следовательно, за 12 лет до обретения мощей Святого Василия. Исторический словарь о святых, прославленных в Российской церкви, с. 26–28: . 65 Там же, с. 21 и 22. В этой надписи год перенесения мощей (1592) ошибочно показан, потому что падает на год царствования еще Феодора Иоанновича (1584–1598), тогда как мощи святого Василия перенесены в царствование Василия Иоанновича Шуйского, который вступил на престол 19 мая 1606 года, а лишен его 1610 года 17 июля (Арцыбашев М.П. Повествование о России. Т. III, кн. V, с. 142 и 241): . Притом архиепископ Феодорит управлял церковью с 1605 по 1617 год. Также ошибочно показан и месяц. Неисправность сию заметил преосв. Симон и исправил, сделав надпись на раке святого Василия. |
| легендарная «Выпись о втором браке Василия III» ( Зимин А. А. Выпись о втором браке Василия III//ТОДРЛ. 1976. Т. 30. С. 132-148), в к-рой решения афонского монашества по поводу развода и повторного брака вел. князя (высказанные без запроса с рус. стороны) рассматриваются как равнозначные мнению Патриархов. На рубеже XV-XVI вв. были установлены офиц. отношения между А. и московскими вел. князьями и Рус. митрополией. В 1497 г. в Москву в свите посольства молдав. воеводы Стефана Великого прибыл игум. Пантелеимонова мон-ря Паисий с 3 афонскими старцами «милости ради, и князь великий (Иоанн III Васильевич) пожаловал, милостынею изволил... понеже бо из старины той монастырь святаго Пантелеимона во Святей Горе строение бяше прежних великих князей русских» (ПСРЛ. Т. 12. С. 214). Сын Иоанна III вел. кн. Василий III Иоаннович в 1507 г. с монахами Пантелеимонова мон-ря архидиак. Пахомием и старцем Иаковом послал в Пантелеимонов мон-рь и проту Св. Горы серебряный ковш Иоанна III и богатую милостыню на помин души своих родителей, имена к-рых были вписаны в синодики всех афонских мон-рей. В 1509 г. по просьбе деспотицы св. Ангелины (Бранкович), описавшей в письме бедственное положение Пантелеимонова мон-ря, лишенного заступников и покровителей, вел. кн. Василий III подтвердил свое ктиторство по отношению к Русскому мон-рю, а также покровительство Св. Горе в целом. В июне того года вел. князь отправил вместе со старцами Пантелеимонова мон-ря милостыню в обитель и такую же проту Св. Горы Паисию для всех афонских мон-рей. В отдельной грамоте вел. князь извещал Паисия о разрешении посылать святогорских иноков для сбора пожертвований в России, братия Пантелеимонова мон-ря получила привилегию посылать старцев за милостыней к царю. С этого времени приезды монастырских посольств на Русь стали регулярными, значительный перерыв пришелся лишь на период запустения Пантелеимонова мон-ря в посл. четв. XVI в. и на Смутное время . Сказание «Воспоминание отчасти Святыя горы Афонския». 1-я треть XVI в. |
|
|
