| Молодой юнкер, молодой юнкер Полковни-и-чка про-о-сит!… Хоть и бодрился он, но его что-то удручало. – Получил от нее? – спросил я его небрежно. – Dum non… – сказал он, яростно жмя резину. – А ваша милость? – Nihil dum, – хмуро ответил я. – Знаешь, бросаю все пустяки. Не стоит. Мне хотелось запрыгать, бешено обнять Женьку и все поведать. Когда выходили из гимназии, я был до того в восторге, что раскланялся с кучкой гимназисток. Они захохотали. – Да ты… что?! – поразился Женька. – Очень хорошенькая… заметил, блондиночка с косами? Моя симпатия. Встречаемся иногда в Нескучном! – Врешь. Это ты с твоей Пашкой развратился. По себе знаю. Всякое соприкосновение с ними вызывает… эмоцию! Не советую, брат, растрачиваться на пустяки. Пойдем-ка переулками… хочу показать тебе одну штуку! Когда мы свернули в переулок, он остановился у фонаря, посмотрел на меня без мысли, словно прислушивался внутри себя, и поморщился, как от боли. – Живот болит?… – спросил я его, жалея. У него часто болел живот – от питательных корешков, должно быть. – Дурак Г – сказал он шипящим голосом. – Да что ты сердишься! – крикнул я. – Что у тебя такое? Может быть, мать больна?… Женя… ну, ради Бога!… – сказал я нежно, желая, чтобы он был счастлив. – Мы же друзья навеки. Тронутый моей дружбой, он вдруг остановился и сказал саркастически: – А она ведь все-таки ответила, сквернавка!… – Кто – «сквернавка»? Я совершенно тебя не понимаю… – сказал я сухо. – Она!… Ну, дама из Амстердама! Твоя любезнейшая… – Почему… моя?! – возмутился для виду я, но сердце мое возликовало. – И что же она ответила?… – Поганка, больше ничего! – и он вынул клочок бумажки. Бумажка была совсем простая, – чуть ли не из заборной книжки. – Духами пахнет?… – вырвалось у меня невольно. – На, понюхай! Поганка знает! Нет, этого не прощают… нет!… От бумажки ничем не пахло. Написано было твердым и круглым почерком, совсем не ее рукой. Я прочел, делая озабоченное лицо: «Из Пушкина» Вы съединить могли с нахальством вашим подлость: Из Пушкина стихи посмели вы содрать! |
| — Папо-чка прилетел! Чиканька наш! Чика! Чи-ка! Чика! — обрадовалась воробьиха, приседая и раскачивая ветку ещё сильней. Мы раскрыли с Костей от удивления клювы и выронили соломинки и уставились на рыжего воробья Чику, который, по словам толстой воробьихи, был нам с Костей родным папочкой… Событие семнадцатое. Драка за скворечник — Скорей, сыно-чки! Скорей, воробьятки! — за-трещал рыжий дяденька-воробей, похлопывая себя крыльями по толстым ножкам и бокам. — Стрижи улетают на юг! Освобождается скворечник-чник. Чудесный скво-реч-ник! — Скворе-чник-чник! — зачирикала радостно воробьиха. — Моя меч-та Меч-та! Меч-та! — Да-да! Скворечник! Надо только успеть занять. Боюсь, придётся подраться! Скорей в путь-путь-путь! Летим-тим-тим! — Ле-тим-тим-тим! — подхватил я, решив, что уж лучше драться за скворечник, чем учиться вить гнездо. — А может, не надо драться… Может, лучше поу-чим-чим-ся вить-вить гнездо! — пискнул Костя Малинин, — Хвост не дорос старших учить! Хотел бы я видеть, что ты запоёшь зимой, когда будет холодно! — Вот именно! — поддакнул я рыжему воробью. Воробей сорвался с ветки, столкнул крылом меня и Костю и, отчаянно чирикая, рванулся вперёд, показывая нам направление. Воробьиха пристроилась сзади, и, как только мы начинали с Костей отставать, она тут же своим острым клювом подгоняла нас и поддавала нам жару. — Чур-чур, не отставать! Чур-чур! Вперёд! Вперёд! Чур-чур! — трещал рыжий воробей, то и дело оглядываясь. — Ладно, Юрка, я тебе этого никогда не забуду! — сказал-мне Костя на лету, — Если уж ты на всю жизнь решил остаться воробьём, и оставайся и дерись за свой скворечник. А я лично не буду. Вот выберу момент и сбегу! Улечу, и все! — Тише, чудак! Все дело испортишь! Сейчас от этого рыжего все равно подобру-поздорову не отвяжешься! — Что же делать? У меня уже сил больше нет быть воробьём! — Что делать? Сбежим по дороге! Жди сигнала! С Баранкиным не пропадёшь! — Не пропадёшь? Как же! С тобой как раз, того и гляди, пропадёшь! — простонал Костя Малинин., И он оказался прав. Мы действительно с ним чуть-чуть не пропали, и все из-за меня. И зачем я только согласился драться за этот скворечник?! |
| Летний день – за зимнюю неделю. День летний год кормит. Каково лето, таково и сено. Что летом ни урожается, все зимой сгожается (пригожается). Лето собирает, а зима поедает. У зимы поповское брюхо. Лето собироха (собериха), а зима подбироха (прибироха, прибериха, поедоха). Лето припасиха, а зима подбериха. Лето припаси-ка, а зима прибери-ка. Корми меня в весну, а в осень и сам сыт буду. Телега дом собирает, а сани разоряют. Телега хлеб в дом возит, сани на базар. Не будь в осень тороват, будь к весне богат. Осенью работник краснеет, а хозяин бледнеет. Время времени работник. Летом ногой приволочешь, а зимой губами поберешь. Что летом ногой (толкаешь), то зимой рукой (подымаешь) . Летом и ка чка (утка) прачка (южн.) . Лето пролежишь, зимой с сумой побежишь. Лето придет, так и хмыл возьмет. В решете густо (много высевок), а в закроме пусто (весной) . Осень говорит: “Гнило” (назем), а весна: “Мило, лишь бы было”. Осень говорит: “Я урожу” (уклочу); весна говорит: “А я еще погляжу” (или: “Как я погляжу”, или: “А я ей в глаза погляжу”). Осень говорит: “Я поля уряжу”; весна говорит: “Я еще погляжу”. Осенней озими в закромы не кладут (не сыплют). Осень-то матка: кисель да блины; а весною-то сиди, сиди да гляди! В осень и у вороны копна, не только у тетерева. В осень и у воробья пиво. Русская кость тепло любит. Пар костей не ломит. Где тепло, тут и добро. Зиме и лету перемены (союзу) нету. Не по образцам зима и лето бывает, по воле Божьей. Сегодня не тает, а завтра – кто Божье знает? Живет и такой год, что на день семь погод. Это не зима, а лето в зимнем платье. Умножил (Убил) Бог лето мухами, а зима морозами. Сивер да полуночник потянет, шубу с кафтаном в одно место стянет. После большого урожая строгая зима. Хлеба урожай, так зима холодна. Дожить на даче до белых мух (до снега). Первый снег выпадает сорок дней до зимы. Не то снег, что метет, а что сверху идет. Первый прочный снег падает в ночи. Денной снег не лежит, а первый надежный выпадает ночью. Без воды зима не станет. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > «Из опеки делают СС» Что, кроме кошек и пустого холодильника, может разлучить детей с родителями 27.08.2015 666 Время на чтение 7 минут Фото: Юрий Белинский/ТАСС В середине августа москви чка Елена Коробова пожаловалась правозащитникам на органы опеки, которые забрали у нее двух сыновей. Соцработникам не понравилось, что в квартире живут более 20 кошек, нет телевизора и неисправен водопроводный кран. Смутило их и то, что старший ребенок обучается на дому, а младший не ходит в детский сад. Уже более полугода двое мальчиков шести и 12 лет находятся в приюте. В беседе с многодетным отцом, соцработником и правозащитником «Лента.ру» выясняла, можно ли оградить свою семью от вмешательства государства и самостоятельно решать, в каких условиях жить детям. Разобраться в истории с «кошкиным домом» пообещал уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов. Позднее в своем Instagram омбудсмен написал, что дети жили в антисанитарных условиях, а его помощник и вовсе заявил, что женщина не намерена избавляться от кошек, потому что они ей «как дети». Однако спустя несколько дней Астахов сообщил, что Коробова осознала свою ошибку и готова исправиться. «Она поняла, что подошла к такой опасной черте, за которой уже не увидит детей», - рассказал омбудсмен. По словам правозащитников, случай Коробовой не уникален. В группе риска не только любители домашних животных, но и просто многодетные семьи, чье материальное положение не позволяет обеспечить каждого ребенка всем необходимым. Сергей Пчелинцев, координатор центра помощи и защиты семьи «В защиту детства» Отбирать детей за кошек или отсутствие телевизора, конечно, нелепо. Это надуманные ювенальные причины, чтобы оправдать свое самоуправство. Придраться можно к кому угодно. У сотрудников опеки нет четких формуляров, они поступают на свое усмотрение, действуют, как считают нужным. Для поселковых - это одна ситуация, для городских - другая. Сколько семей из-за этого пострадают, еще неизвестно. Даже в самих органах опеки говорят, что каждая многодетная семья в группе риска. Потому что на все, что требуется детям, у родителей зачастую не хватает средств. Кроме того, там, где много детей, всегда присутствует небольшой хаос. Это тоже привлекает внимание опеки. |
| Укрепляйся духом о Господе и не изнемогай, и самую мрачность духа силен Бог просветить лучами благодати Своей, аще со смирением будем проходить жизнь нашу и видеть всех добрыми и святыми, хотя бы кто и страстями побеждался, извинять; ибо он находится в борьбе, побеждается по мере немощного устроения или необразования, а иногда и по нужде какого обстояния. Я в тебе заметил ревность не по разуму, скорбя на К., за сукно. Будь ты на ее месте, может быть, еще больше увлеклась бы; а то Бог оградил тебя всем и даровал разум и книги ко спасению. А ты что творишь? Прочитай у св. Исаака о вреде буия ревности и посмотри, нет ли оной и у тебя. Виньетка и уборка слов и меня много занимала и приохочивала писать; пусть В. твоя пишет с ними и духовный почерпает разум из учения св. отцов, простираясь и на деятельность. И. М. 23 ноября 1846 года. Письмо 49 Открывшаяся тебе твоя немощь в зазрении ближних должна тебя более смирить и подать случай к духовному деланию и хранению. Не думай без смирения достигнуть бесстрастия; а к смирению приближаемся нашими же немощами и падениями. «Умаление в неких хранящих себе, хранители суть правды», – пишет св. Исаак. То как же ты хочешь без преткновения пребыть в обучении твоем? Требующим душевного утешения в обдержащих их скорбях отказывать опасно, представляя вину тщеславия или повреждения своего устроения. Любовь , оказанная ближнему в нужде его, вознаградит наш недостаток: а пребывать в мнении духовного делания и уклоняться от любви ближнего опасно, как бы не пострадать осуждение скрывшего талант. Спасение наше в ближнем нашем состоит. Увлекаясь тщеславием, обрати мысль на свою неисправность. Да чем же тут тщеславиться, когда ты не свое, а чужое учение предлагаешь? да и то, что послет Бог в ум к пользе вопрошающих, по вере их. О. Ам-ий наш все еще находится в болезненном положении, между страхом и надеждою. Буди воля Божия! С удовольствием принимаю от твоего усердия, В-чка, четочки. Писавши книгу, насевай в сердце своем семя слова Божия, очищая ниву от страстей; а к сему удобный путь: отсечение своей воли и разума. И. М. 24-го декабря 1846 г. Письмо 50 |
| Так вот, так мы и блаженствовали втроем. Батюшка приехал из Греции, привез нам календари, привез копию иконы " Кикской " Божией Матери с острова Кипр. Ты, наверное, слышала о ней: ее долгое время не хотел отдавать на Кипр турецкий султан, получивший от Нее исцеление. Но, поскольку, одним из обязательных условий Божией Матери при исцелении от смертельной болезни было - отдать икону на Кипр, этот Константинопольский (Истамбульский) правитель сказал: " Если не дано мне более видеть Ее лик, пусть и никто его не видит! " - и в свою очередь поставил для киприотов условие - никогда не открывать покрывала, с которым Царица Небесная прибудет на Кипр. И это покрывало вот уже около 500 лет закрывает лик Матери Божией. Но греки, конечно, в целях благолепия, потихоньку меняют (я так думаю) это покрывало и выкрадывают момент, чтобы взглянуть на лик Царицы Небесной (а иначе, как бы получились эти многочисленные копии Кикской иконы Божией Матери без покрывала?) - ведь сам оригинал покрыт. Причем это покрывало, по рассказам наших русских паломников, имеет свойство отодвигаться выше или, наоборот, опускаться вниз, в зависимости от грядущих событий. ...Как скоротечна наша жизнь, и что ждет нас в вечности? Воистину, как пишет Премудрый Соломон: " Жизнь человеческая - пар на миг появляющийся и навек исчезающий " . + + + Приветствую тебя, Л-чка! Высылаю тебе и сестрам немного святынь, как и обещала. Там подписано, что кому. ...Успенским постом у нас скончалась схимонахиня, постриженица нашего батюшки, 58 лет от роду. А постриг ее батюшка сначала в мантию 4 года назад, по ее неотступной просьбе, т.к. врачи предрекали ей тогда скорую кончину из-за обнаружившегося рака. Тогда ей определили жить полгода, поэтому батюшка и рискнул на свою ответственность одеть ее в мантию. Но неожиданно после пострига она " воскресла " , подобно Тавифе, юже воскреси св. апостол Петр. И так благополучно " пробегала " 3 года. Но вот, год назад опять свалилась и уже вовсе не на шутку. И опять стала умолять батюшку постричь ее, теперь уже в схиму. Батюшка какое-то время колебался, наверное, молился - ведь схима - это гораздо серьезнее мантии, а отвечать за нее - ему, т.к. он восприемник. После некоторых раздумий все же решился на этот шаг, в надежде, что новопостриженица долго уже не задержится на этой грешной земле, будучи прикована тяжелым недугом к постели. И одел в схиму, как бы уже напутствуя " в путь всея земли " . И опять произошло чудо - она встала от одра смертного и еще " пробегала " ровно год. То есть, в Успение Матери Божией 2003 года ее одели в схиму, а в Успение Матери Божией 2004 года она мирно отошла ко Господу, тем самым разрешив нашего батюшку от постоянной головной боли - ответственности за нее. Пока 40 дней не минуло - ежедневно возжигаем за ее душу свечи у Распятия и почти каждый день поем литию за упокой. Всем хлопот хватило в связи с ее погребением, почти вплотную совпавшим с Погребением Божией Матери. |
| Эта двухдневная отсрочка была для меня крайне неприятна. За последние дни сведения с фронта были неблагоприятные. Войска генерала Деникина отступили как раз на интересовавшем меня фронте. Они очистили Рыльск и Коренево, отошли от Льгова и отступили к Сумам и Судже на Харьковском направлении. Я опасался, что они отойдут еще дальше от места моей командировки. Москва продолжала жить в атмосфере ожидания быстрого прихода Белых. Моя тетушка принесла мне с места ее службы тайно печатаемую на гектографе газетку «Воскресение России». Там печатались явно преувеличенные сведения об успехах Белых, например о занятии Брянска и Курска. Брянск белыми войсками не был взят, а Курск заняли позже. С другой стороны, мой приезд в Москву с намерением перейти фронт не мог остаться скрытым, хотя сам я ни с кем не виделся, и ни с кем на эту тему не разговаривал. Тем не менее, ко мне явился один из моих двоюродных братьев с просьбой взять его к Белым. Дабы освободиться от призыва в Красную армию он поступил в военно-интендантское училище, но сейчас ему грозила отправка на фронт. Собственно говоря, его не столько интересовала Белая армия, он не был большим воякой, сколько он желал избавиться от отправки на фронт и попутно удрать из Совдепии. Я сказал ему, что помочь ничем конкретно не могу. Без советских командировочных документов до фронта не доедешь. Достать их для него у меня возможностей нет, а сам я их получил с огромным трудом. «Чего ты боишься отправки на фронт? Ты ведь там сможешь перебежать к Белым! сказал я ему» «Боюсь, – ответил он мне, – не поверят! Примут за коммуниста. Расстреляют. Доказывай, что ты не верблюд». Конечно, мой двоюродный брат был человеком, не способным меня предать, но было крайне неприятно сознавать, что слухи о моих намерениях поползут по Москве. Кроме того, ЧК а (отдел пропусков), зная мой московский адрес, могла навести справки и многое узнать обо мне. Одним словом, нужно было торопиться. Через два дня, в назначенное время, мы явились в ЧКа за пропусками. Часового у входа не было, и вообще дом производил впечатление разгрома, всюду валялись разные вещи, бумаги... |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Настоящий православный человек 14.05.2020 678 Время на чтение 8 минут В 2020 году отмечают вековой юбилей создателя деревенской прозы — писателя Фёдора Абрамова. Проходит множество мероприятий и конференций, посвященных памяти нашего известного земляка. Но за всем этим разбором произведений и героев очень хочется увидеть личность самого автора, узнать, каким Фёдор Александрович был в жизни. Оказывается, внешняя угрюмость писателя — это часть его имиджа, Абрамов как ребенок умел удивляться самой безыскусной северной растительности. А ещё он любил торт «Наполеон» и мечтал написать рассказ о своём небесном покровителе — Феодоре Стратилате. Обо всём этом редактору «Вестника митрополии» рассказала историк, краевед и публицист Лариса Толкачёва, близко знакомая с Фёдором Абрамовым. Их дружба началась в 1981 году в Нарьян-Маре. — Лариса Борисовна, до знакомства с Фёдором Абрамовым вы, конечно же, читали его произведения? — Нет. Я думала, что ты задашь этот вопрос. В то время мы читали Трифонова, Петрушевскую, Аксёнова, Ефремова, Брехта, Саган, Маркеса... — Но про Абрамова вы знали? — Слышала. — То есть вы не воспринимали его как известного писателя, знаковую личность? — Совершенно верно. В 1981 году мы с Виктором Толкачёвым и писателем Александром Михайловым сопровождали Фёдора Александровича в Пустозерск. Виктор и Михайлов ехали в первой лодке, а мы с Абрамовым во второй. Ему тогда было 60 лет, совсем недавно отметили его юбилей. Хоть мы и встретились в Нарьян-Маре, но я ведь москви чка и до этого часто бывала в окружении писателей, поэтов, художников, музыкантов. Там об Абрамове не говорили, так что с произведениями его я не была знакома. И вот мы едем, и он говорит: «Писателю необходимо создать имидж». Я отвечаю: «А у вас он есть?». Что бы он ни сказал, я всё время над ним подшучивала, задевала. Фёдор Абрамов на берегу Печоры. 1981 год — Когда я читала статьи Виктора Толкачёва и воспоминания самого Абрамова о той поездке, мне он показался угрюмым, недовольным. Вы рассказываете, как легко общались с Фёдором Александровичем, а мне сложно это представить… |
| Маму она называет: — Мамсинька. Меня — папсинька. Слова эти придумала сама — чуть ли не полгода тому назад. Лялю называет: — Тетя Лялячка! То есть «чка» прибавляет к «Ляля». Мария Федоровна учила Машку петь: Катя, Катя, Катерина, Нарисована картина… Машка пробует петь: Катя, Катя, Катярина. 23.6.58. Вечером, после позднего нашего обеда, ходили на озеро. Видели много лодочек, видели уток, видели белую собачку, видели, как дядя мыл в озере лицо — себе и мальчику своему. На обратном пути Машка поразила нас своей художнической наблюдательностью. Увидела на заборе орнамент в виде ромба и говорит: — Конфета! В самом деле, похоже на завернутую в бумажку карамель. Мы похвалили Машку, после чего невозможно было оторвать ее от заборов, поскольку все заборы в Курортном районе украшены только этим стандартным орнаментом… Перед сном сидела у меня, разглядывали книгу «Шаляпин». Увидела на групповом портрете Немировича-Данченко и говорит: — Дядя Ленин! Показал ей открытку: памятник Ленину у Финляндского вокзала. Вглядевшись, Маша узнала Ленина. …Мама укладывала Машку спать. Папа курил во дворе. Слышит, Машка барахлит за занавеской, не хочет спать. — Это что такое?! — зарычал папа. — Спать сию же минуту! И ушел. Машка стала тихонько звать его: — Папся! Папсиночка! Мама ей говорит: — Скажи «папа» громко. И Машка стала кричать: — Папа-громка, папа-громка! Засыпает она по вечерам плохо. Сами виноваты: разгуливаем ее. 2 ГОДА 15.8.58. Стыд и позор нерадивым родителям! Почти два месяца не заглядывали в эту тетрадку. Оправдания есть? Есть. Но оправдываться не будем. Лучше запишем то, что запомнилось. . . . . . Лето стоит никудышное. Дожди, холодина, неделями без передышки дует норд-ост. Однажды ночью в саду у нас повалило яблоню. 26 июля приехали долгожданные гости с Кавказа: бабушка Люба и Машин двоюродный брат Павлик. Маша спит вместе с мамой в маленькой комнатке. Бабушка и Павлик — в большой проходной комнате, столовой. Теперь по утрам я никогда не вижу Машку, но со слов мамы знаю, что изо дня в день по утрам происходит одна и та же история. Машка просыпается, вскакивает на ноги, стоит в кроватке в долгополой своей ночной рубашонке, смотрит в сторону матери и басом гудит: |
| Проповедь о предреченном свете во тьме Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий; на живущих в стране тени смертной свет воссияет. Ис. 9:2 Там, где темнее всего, предвещает пророк, там и явится светоносный Мессия. Земля Завулона и земля Неффалима считались самыми мрачными краями. Язычники были там смешаны с иудеями, иго внешнего и внутреннего рабства угнетало больше, чем где бы то ни было; тьма языческая и тьма фарисейская покрывали людей тенью смерти. Небесный Свет воссиял сначала в Вифлееме – там родился Владыка Христос. Этот Свет издалека узрели восточные звездочеты, а вблизи – вифлеемские пастухи. Однако Ирод кровавым мечом изгнал сей Свет из Вифлеема. И Свет удалился в Египет. Потом сей Свет в полном блеске воссиял на этой земле тьмы и тени смертной – в стране Завулоновой и Неффалимовой. В той стране близ озера жили рыбаки, которых Господь избрал в число Своих учеников. В той стране находится и Гора Блаженств, с которой Господь возвестил Свою первую великую проповедь о блаженных [праведниках]. Там и Кана Галилейская, где Господь сотворил Свое первое чудо. Там начал Он дело спасения человеческого – могучими словами и всесильными делами. Узрели люди великий Свет – и удивились. Многие и соблазнились о Господе, многие и осмеяли Его. Но эти темные люди Его не убили. Одна темная точка была на земле еврейской, которая подняла свою руку на Творца и убила Его. Это та же самая точка, откуда Ирод 33 года перед тем занес свой окровавленный меч, чтобы в крови угасить сей великий Свет. То[чка сия –] город Иерусалим. Среди всякой тьмы и помрачения иерусалимская тьма была самой черной. Вероятно, именно потому [и зияла она своей] непроглядной чернотой, что именовала себя светом. О Господи, Свет наш великий, превеликий, облистай нас сиянием Своим в сем кратком веке, а по смерти прими нас в свет Твой славный и бессмертный. Тебе слава и [по]хвала вовеки. Аминь. 15 августа 1. Успение Пресвятой Богородицы . Господь на Синае в пятой заповеди повелел: Почитай отца твоего и мать твою . |
|
|
