| Что сохраняется между вашими келлейными мир, и дела идут в порядке, – слава Богу; а о дальнейшем их духовном образовании да устроит Сам Господь. Они для вас полезны и нужны, а вы для них в другом отношении. Все мы связаны по естеству узами любви. Желаю тебе и с юными подвижницами твоими мирного устроения и остаюсь многогрешный И. М. 22 октября 1846 года. Письмо 47 Благое твое расположение уступить долг твой на Р-е дочерям его, – да благословит Господь исполнить сие из любви и сострадания к ближним. Брани духовные для нас необходимы; и ежели будем только побеждать, то как же смиримся: а при немощах скорее смиримся, падая и вставая. Может быть, и С. находится в таком положении, что нужно падениями обуздать ее дмение. «Егда бо обрящеши на пути твоем мир неизменен, тогда убойся», – пишет св. Исаак в 78-м слове. Пожалейте о нашем отце Амвросие, очень изнемог; а мне было преосвященный дал его в помощь по духовенству. Желаю тебе с твоими о Господе сестрами здравствовать душевно и телесно; остаюсь многогрешный И. М. 9-го ноября 1846 года. Ты еще, В-чка, дитя! Но младенствуй злобою, а не разумом. Конечно, ты еще не понимаешь о духовном разуме; нельзя же так скоро научиться – в четыре месяца! Ты еще и азбучки не знаешь. Советую тебе: прочитай житие преподобного Досифея, он был также младенец, но простота его послушания в короткое время доставила ему спасение. Подражай ему и не ошибешься; читай и всю книгу аввы св. Дорофея со вниманием; и не раз прочти; а далее что читать, проси наставления у матери Е. А кофейку теперь заговейся, да и до праздника Рождества Христова подожди, живы будем и совсем не пивши оного. Мир и благословение Божие да почиет на тебе, – усердно желаю; многогрешный И. М. Письмо 48 Описанные тобою действия матери К., в бытность в вашей обители, для меня не удивительны. Во всем видится ее самонадеянная предприимчивость, оканчивающаяся безполезным обранием гнилых плодов. Ежели и удастся ей к вам перейти, то только до нескольких сухих приемов будет покойна, а то увидит все в противном виде; что и со многими случается. Но она только и думает, – как пострижется или к вам перейдет, то уже будет молитва ее пламенная, восходящая прямо на небо; а о брани со страстями она и понятия не имеет, сколько не писал ей и сколько не говорил. Опасно, что впадет в прелесть, и тогда я не избегну обвинения; но обо мне мало толку, а жаль ее души. Впрочем, силен Господь даровать ей истинный разум. |
| Я только прочел сию статью и за нужное счел выписать для вас несколько строк: не принесет ли сей бальзам скорбящим сердцам вашим некоторое утешение? – чего усердно желаю; а ты можешь и еще проникнуть в отеческие книги св. Марка Подвижниика и св. Исаака Сирина , где много найдешь утешительного в скорби вашей; а ведь и Сам Господь близ есть оскорбленного сердца и силен подать душевное утешение и освобождение от скорби. Хинные порошки, или хинину, можно давать К-е, но не в день пароксизма, и прежде очистить желудок, чтобы не произошло завалов. Артос можно при болезни с верою всегда употреблять с простою святою водою, а с богоявленскою не всегда. В-чка и Х-а! Будьте здоровы – сего усердно желаю, остаюсь многогрешный И. М. 18 июля 1847 года. Письмо 60 Получив общее письмо ваше, писанное с X., от 17 числа, вижу те же ваши скорби, болезнью их причиняемые, и сам не могу быть равнодушным к сему, хотя и предоставляю воле Божией, что Он строит все на пользу, и без Его святой воли влас главы нашей не погибнет. Однако нельзя не чувствовать скорби, только не надобно малодушествовать и укрепляться в терпении по слову Апостола: «во всем скорбяще, но нестужающе си» ( 2Кор.4:8 ). 22 июля 1847 года. Письмо 61 Истинно, Ангел наш В-чка перелетела в вечность! Нет сомнения, чтобы она не удостоилась получить милость Божию. Это знаем и по житию ее, по дарованной от Господа блаженной кончине, но чувства наши столько немощны, что не в силах равнодушно принять сие разлучение. Я, прочитав строки твои, хотя и нечувствителен, но пролил слезы – сожаления о страдании ее и отшествии, – и радости о блаженстве ее в будущности; и как ни вспомню о ней, не могу без чувств умиления пребыть. Господи! Упокой душу ее в Царствии Небесном! Но обо мне мало толку; а скорблю за тебя, что тебя кончина ее премного огорчила, также и сестер твоих С-у и Х-у. Они должны бы тебя утешать в сей скорби, но и сами немощны. Премилосердый Господь силен подать тебе подкрепление и утешение; прибегай к Нему и к Матери Божией и помни, что мы не вечно с нею разлучились, а только на некоторое расстояние времени. |
| Агнцем. Епископ Феофан немедленно известил о пропаже святыни местные власти, однако вместо расследования сотрудниками Курской ЧКа было заявлено, что настоящими похитителями являются сами монахи, сделавшие это для того, чтобы посеять в народе недовольство Советской властью. Епископ и вся братия были посажены под домашний арест, а в монастырских помещениях сделан обыск, временами переходящий в настоящий грабеж. На следующий день арест был снят и ограбленным монахам приказали сидеть тихо, не возбуждая народ. Образа были обнаружены лишь через месяц. Газета «Красная Армия» 16 мая 1918 г . сообщила, что «вчера утром под горой, где находится епархиальная типография близ р. Тускари в колодце, называемом Феодосиевским, были найдены украденные из Знаменско-Богородицкого монастыря в апреле месяце икона Знамения Божией Матери и копия с нее. Обнаружили икону в колодце две девочки, которые мыли в ручейке у колодца белье. Иконы лежали на дне колодца, завернутые в мешок. Вытащив находку из колодца и развернув мешок, девочки увидели иконы, о чем сообщили своим семьям и проходившему с похоронной процессией св. Л. Иваницкому. Собранной комиссией иконы были признаны за те, которые были украдены из монастыря. В 11 часов дня по случаю нахождения икон на Красной площади был отслужен торжественный молебен, при толпе молящихся в несколько тысяч человек….» Интересно отметить, что два расшитых золотом чехла с икон были обнаружены после занятия Курска белыми в мусорных кучах у здания ЧК (бывшее Благородное собрание). В связи с вышеизложенным, не вызывает удивления тот восторг, с которым встретило курское духовенство занятие города частями Добровольческой армии в сентябре 1919 г . и грандиозные молебны проводимые им в честь побед белых. Так, 3 октября 1919 года газета «Курские вести» сообщала: «Праздник Покрова Пресвятые Богородицы совпал с освобождением г. Орла нашей Добровольческой Армией от большевистского ига. Ввиду этого утром 1 октября в Знаменском соборе была совершена епископом Феофаном торжественная литургия, к концу которой на Красную площадь начало стекаться духовенство городских церквей. |
| Да будет нам и то утешением, что Церковь , купно с нами, молится о душе ее и приносит бескровные жертвы Господу о спасении ее: то будет она в чем, яко человек, и погрешила, Господь силен даровать прощение и очистить ее, отшедшую в вере и надежде будущего воскресения. Письмо ваше получил я 27 числа в вечеру и тотчас же записал на таблицу имя ее для поминовения; а 28 числа в понедельник отслужили у нас в скиту литургию и панихиду по ней; также и в монастыре записали для помину, и поминают всякий день на литургиях. Да укрепит и утешит тебя Господь; молю Его благость! и остаюсь многогрешный И. М. 29 июля 1847 года. Письмо 62 Девятый день, как В-чка наша переселилась в вечность! Она несомненно блаженства удостоится от Господа. Мы оставшиеся, здешние странники имеем утешение, воспоминая о здешней ее непорочной жизни и блаженной кончине и молим премилосердого Господа: аще в чем согрешила перед Ним, да простит ее; в чем и не сомневаемся... Я пишу сие после нашей обедни скитской, где поминали ее и после служили о упокоении души ее панихиду. В самое оное время представил себе, что и ты с сестрами своими находишься на могилочке ее и умоляете Господа о упокоении души ее со святыми: тут невольно трогается сердце и текут слезы; я никак не надивлюсь на себя: отчего я так трогаюсь о ее кончине, не помня, чтобы по ком так плакал? Впрочем слезы сии суть радостопечальные, и я им не противлюсь. Получив ваши письма о подробной ее кончине, не мог читать оных без слез умиления. Уповаю, что она слышит наши чувства и молитвы о ней, и сама будет молиться о вас ко Господу. Премилосердая Матерь Божия удостоила ее перед самою кончиною посещения пречистым Ее образом, и конечно, при исходе, сохранила от злобных духов, и мирно помогла душе ее разлучиться от тела. Вечная тебе память, достоблаженная сестра наша В-а! Бог да ублажит и да упокоит душу твою, и с праведными причтет, и нас помилует, яко Благ и Человеколюбец! Ты упоминаешь, что не занялась прочитать ей отходную, – в этом не велика важность: отходная есть канон Божией Матери, коим от лица умирающего молят о мирном разлучении от тела души и об избавлении от злобы воздушных духов, а она сама молила о сем Царицу Небесную, когда образ принесли к ней, и верно услышана была ее молитва , – мирно разлучилась от тела. |
| > но вообще ничего не читавших за всю свою недолгую жизнь А это, простите, ровно с выхода фильма ВК - 10.12.2001. Итого: написано прикольно, но это не один день. Это целых лет 10 описаны. Александр, Москва 03 декабря 2009г. 22:24 В 98-99 гг. очень даже использовались текстолитовые мечи. Ольга, Москва 31 января 2010г. 01:24 Извините, хочу внести маленькую коррективу к исследованию, проведенную автором в Эгладоре (который действительно чем-то напоминает толкиновский, во всяком случае, когда я в первый и единственный раз туда попала, с трудом его вообще нашла, не говоря о центральном павильоне:) Опоздала на встречу часа на два) Так вот, насколько я помню, в ЧКА аналогия не с реальным христианством, а с гностицизмом. Можете сами проследить параллели, это несложно. Не столь уж редкая ошибка в вере... катаров и гностиков среди верующих вообще хватает. Как бороться, как показывать пример, не знаю - в толкинистическом движении уже в какой-то мере поборото, т.к. ЧКА создавалась в эпоху застоя в тусовке и засилья чрезмерно пафосных и неотягощенных совестью " светлых " , никакого отношения к Профессору не имеющих, но почерпнувших в нем только пафос. С тех пор утекло много воды, и образовалась довольно устойчивая и действительно культурообразующая часть движения, тянущаяся к творчеству именно по Толкину, создающая сказку, умеющая ценить мир таким какой он есть и видеть его именно как христиане или как " светлые " по Толкину. С переменным успехом, но это почти Инклинги. Часть наиболее давних участников с той же Ниенной на ее форуме переписывается, я видела и даже не решаюсь добавлять что-то, по-моему, эти люди способны представить христианство " вовне " лучше многих. А Иллет с тех пор, насколько я помню, стала православной христианкой, рассорилась с соавтором и написала " Исповедь стража " , которая является опровержением ЧКА. Она писала во всей этой истории за многих безобидных и наиболее красивых персонажей. Не говоря о сотне других трудов, намного более сильных, чем ЧКА, например, " По ту сторону рассвета " Ольги Брилевой, " Ab surdo " Лоры Бочаровой. Мне кажется, взрослея, прочитавшие ЧКА, если они не останавливаются в поисках, набредают на эти книги, а потом воспринимают и Сильмариллион, который довольно труден даже взрослым. Со мной, по крайней мере, так было. |
| Эру (Эрэ по ЧКА) — вовсе не Единый Творец. И Мелькор, исказитель Арды — главный персонаж Черной Книги — не падший ангел. Оказывается, Арда — всего лишь один из миров во вселенной Эа, задуманный как застывший в предопределенности, а Мелькор — его избавитель от предопределения, восставший против демиурга Эрэ и в пику ему сотворивший людей свободными. И даже само имя Мелькора, которое у Профессора расшифровывается как «восставший в мощи», по ЧКА означает «любовь к миру». Кроме Мелькора, центральным персонажем в книге выведена Элхе, эльфийка, влюбленная в Мелькора и обреченная на новые воплощения в поисках своего Учителя. В ролевом сообществе ходил слух, что Ниенна — и есть нынешнее воплощение той Элхе. «Темные» эльфы, пошедшие еще в Предначальную эпоху на службу Мелькору, Эллери Ахэ — одно из самых привлекательных для поклонников нововведений в этнографию Арды, сделанных авторами ЧКА. Мелькор дал им множество знаний, а главное — свободу уйти из Арды в другие миры Эа, подобно душам людей. Мир Эллери до Войны Могуществ и первого пленения Мелькора — это мир свободного творчества, бесконечного познания мироздания и любви (последнее понятие на разработанном Ниенной языке «ах " энн» может выражаться семью разными словами). Прочая фактология толкиновских книг в ЧКА, в целом, соблюдена. Но это — летопись проигравших. Слуги Валар — ангелов, преданных Эрэ — уничтожают твердыни Мелькора, распинают на белых скалах его первых учеников, Эллери Ахэ, а потом уничтожают в Войне Гнева весь континент, где Мелькор пытался жить вопреки предпетому Замыслу. Впрочем, во втором издании книги (написанном уже одной Ниенной) эту тектоническую катастрофу устраивает сам Мелькор, не могущий справиться с собственным гневом, но на его оценку автором это никак не влияет. Печатная версия книги кончается Войной Гнева и поражением Мелькора, но в Интернете были выложены отрывки, описывающие последующие эпохи — когда дело Мелькора во Вторую и Третью эпохи Арды пытается продолжать его верный ученик Гортхауэр, известный в Средиземье под именем Саурон... |
| Первую минуту и «Лакомка», и «Индюшка» стояли в оцепении, точно сейчас проснулись. Но вслед за тем оба зашипели, бросились на мужика и начали его тузить. На шум прибежал, разумеется, сторож и тоже стал направо и налево тузить. Опять произошла довольно грубая «комическая» сцена, в продолжение которой действующие лица до того перемешались, что начали угощать тумаками без разбора всякого, кто под руку попадет. Мужика, конечно, вытолкали, но в общей свалке, к моему удовольствию, исчезла и «Индюшка». — Надеюсь, что она больше уж не явится? — обратился я к Изуверову. — Явится, — отвечал он, — но только тогда, когда вопрос о крамоле окончательно созреет. «Лакомка» остался один и задумчиво поправлял перед зеркалом слегка вывихнутую челюсть. Несмотря на принятые побои, он, однако ж, не унялся, и как только поврежденная челюсть была вправлена, так сейчас же, и даже умильнее прежнего, зазевал: — Мамм-чка! мамм-чка! мамм-чка! Впорхнула довольно миловидная субретка (тоже по рисункам XVIII столетия), скромно сделала книксен и, подавая «Лакомке» книжку, мимикой объяснила: — Барышня приказали кланяться и благодарить; просят, нет ли другой такой же книжки — почитать? Увы! к величайшему моему огорчению, я должен сказать, что на обертке присланной книжки было изображено: «Сочинения Баркова. Москва. В университетской типографии. Печатано с разрешения Управы Благочиния». Я так растерялся при этом открытии, что даже посовестился узнать фамилию барышни. Между тем «Лакомка», бережно положив принесенный том на стол, устремился к субретке и ущипнул ее. Произошла мимическая сцена, по выразительности своей не уступавшая таковым же, устраиваемым на театре города Мариуполя Петипа. — Еще ничего я от вас не видела, — говорила субретка, — а вы уж щиплетесь! Тогда «Лакомка», смекнув, что перед ним стоит девица рассудительная, без потери времени вынул из шкапа банку помады и фунт каленых орехов и поверг все это к стопам субретки. — А ежели ты будешь мне соответствовать, — прибавил он телодвижениями, — то я, подобно сему, и прочие мои сокровища не замедлю в распоряжение твое предоставить! |
| — Вззз… — потихоньку шипел «Лакомка», оправляясь перед зеркалом и с трудом овладевая охватившим его волнением. Мало-помалу, однако ж, все пришло в порядок; сторож скрылся, а «Лакомка», успокоенный, встал в прежнюю позу и вновь, что есть мочи, закричал: — Мамм-чка! мамм-чка! мамм-чка! На этот раз из-за занавески показалась молодая женщина. Но так как чувство изящного было не особенно развито в Изуверове, то красота вошедшей «прелестницы» отличалась каким-то совсем особенным характером. Все в ней, и лицо, и тело, заплыло жиром; краски не то выцвели, не то исчезли под густым слоем неумытости и заспанности. Одета она была маркизой осьмнадцатого столетия, в коротком платье, сделанном из лоскутков старых оконных драпри, в фижмах и почти до пояса обнажена. Несмотря, однако ж, на непривлекательность «прелестницы», «Лакомка» даже шляпу из рук выронил при виде ее: так она пришлась ему по вкусу! — Индюшка-с! — шепнул мне Изуверов. Действительно, остановившись перед «Лакомкой», «преле стница» как-то жалобно и с расстановкой протянула: — П-пля! п-пля! п-пля! На что «Лакомка» немедленно возопил: — Курлы-рлы-рлы! Кур-курлы! Началась мимическая сцена обольщения. Как ни глупа казалась «Индюшка», но и она понимала, что без предварительной игры ходатайство ее не будет уважено. А ходатайство это было такого рода, что человеку, получающему присвоенное от казны содержание, нельзя было не призадуматься над ним. А именно — требовалось, чтоб «Лакомка», забыв долг и присягу, соединился с внутренним врагом, сделал из подведомственных ему учреждений тайное убежище, в котором могли бы укрываться неблагонадежные элементы и оттуда безнаказанно сеять крамолу. Понятно, что «Индюшка» должна была пустить в ход все доступные ей чары, чтобы доставить торжество своему преступному замыслу. Мы, видевшие на своем веку появление и исчезновение бесчисленного множества вольнолюбивых казенных ведомств, — мы уж настолько притупили свои чувства, что даже судебная или земская крамола не производит на нас надлежащего действия. Но в то время крамола была еще внове. «Лакомка», по-видимому, и сам не вполне понимал, в чем именно заключается опасность, а только смутно сознавал, что шаг, который ему предстоит, может иметь роковые последствия для его карьеры. И под гнетом этого предчувствия потихоньку вздрагивал. |
| — Тоже состоит на службе? — спросил я. — Помилуйте! пряжку имеет-с! После этого предварительного объяснения «Лакомка», по данному знаку, учащенно замахал свободной рукой, то прижимая ее к сердцу, то поднося к губам. И в то же время, как бы повинуясь какому-то тонкому психологическому побуждению, одну ногу поднял. — Это он женский пол чует! — объяснил мне Никанор Сергеич, покуда «Лакомка», что есть мочи, кричал: — Мамм-чка! мамм-чка! мамм-чка! Как бы в ответ на этот призыв, занавеска, скрывающая «вход для прелестниц», заколыхалась. Я ждал, что вот-вот сейчас войдет какая-нибудь ветреная маркиза, но, к удивлению моему, вошла… старуха!.. И не маркиза, а старая мещанка, в отрепанном платьишке, с платком на голове, и даже, по-видимому, добродетельная. Лицо у нее сморщилось, глаза слезились, подбородок трясся, нос выказывал признаки затяжного насморка, во рту не было видно ни одного зуба. Она держала в руках прошение и тотчас же бросилась на колени перед «Лакомкой», как бы оправдываясь, что у нее ничего нет, кроме бесплодных воспоминаний о добродетельно проведенной жизни. Сначала «Лакомка» как бы не верил глазам своим, но потом ужасно разгневался. — Вззз… — шипел он злобно, топая ногами и изо всей силы потрясая крошечным колокольчиком. — Ишь, Искариот, ошалел! — шепнул мне Изуверов, по-видимому, принимавший в старухе большое участие. — Он, вашескородие, у нас по благотворительной части попечителем служит, так бабья этого несть конца что к нему валит. И чтобы он, расподлец, хворости или старости на помощь пришел — ни в жизнь этому не бывать! Вот хоть бы старуха эта самая! Колькой уж год она в богадельню просится, и все пользы не видать! Покуда Изуверов выражал свое негодование, на звон колокольчика прибежал сторож, и между действующими лицами произошла так называемая «комическая» сцена. «Лакомка» бросился с кулаками на сторожа, сторож с тем же оружием — на старуху; с головы у старухи слетел шлык , и она, обозлившись, ущипнула «Лакомку» в жирное место. Тогда сторож и «Лакомка» окончательно рассвирепели и стали тузить старуху уже соединенными силами. Одним словом, вышло что-то неестественное, сумбурное и невеселое, и я был даже доволен, когда добродетельную старуху наконец вытолкали. |
| Хотела попросить тебя, если это в твоих силах, попросить в Никольском соборе, у регента правого хора ноты " Ангел вопияше... " Чайковского, у них они есть, может быть, есть два экземпляра. Думаю, на Рождество и Крещение будут паломники из Алма-Аты и с ними можно будет передать. Хочу тебе похвалить наши алма-атинские хоры, особенно бывший при мне в Никольском соборе - я еще лет 5 пела при Борисе Матвеевиче, регенте правого хора. Подобного репертуара и его исполнения я не слышала нигде. До сих пор я тяжко воздыхаю о том, что не прихватила с собой некоторых наикрасивейших нот, о которых здесь понятия не имеют, не знают здесь, что такое " Честнейшая... " Бутомо, не знают ни одного нотного прокимна Великих праздников, и много чего не знают. А мне представлялось, что во всех церквах поют одинаково. В связи с этим, если посчитаешь удобным для себя, передай поклон Любаше Миловановой - регенту Вознесенского собора, она неизменно хранит школу Бориса Матвеевича и Марфы Ильиничны - оба они у меня записаны в синодике. С праздниками, не унывай. Инокиня Дария. + + + Приветствую тебя, милая Л-чка! С великой радостью получила от вас долгожданную весточку, датированную 8 мая, в день равноапестольной Ольги, т. е. 24 июля, всего лишь через два с половиной месяца, и вот теперь, по горячим следам, пишу ответную ноту в день св. мчч. Бориса и Глеба, т. е. 7 августа. Таковы сейчас дни лукавы суть - как мираж. Кажется, еще успеется что-то сделать, а он (день) уже убежал. Как я рада, что вы нашли в живых моего бедного старичка папашу, теперь думаю, когда бы ему позвонить - разница 5 часов. Написала ему письмо, хотелось бы увидеться, но нас в отпуск без уважительной причины (болезнь или смерть сродников) не отпускают. За 4 года я уже как-то обвыклась, прижилась, даже холодильник купила себе в келью, да еще нам душевую устроили - все удобства. Л-чка, прочитав твое письмо, у меня создалось впечатление, что ты пребываешь в глубоком унынии. Я думаю, ты не права в отношении " перевернутой страницы " и расхождения жизненных путей. Ведь один Бог знает: кто с какой скоростью и какими усилиями приближается к цели. Но идем мы все (вернее, нас ведут) в одном направлении, поскольку находимся на одном корабле. Родная Алма-Ата никогда не сотрется из сердца - ей равных нет, и алмаатинцы - одна большая, шумная, веселая семья, не забыты у Бога. |
|
|
