| На постройку Воспитательного дома открылась добровольная подписка по церквям всей России. Основной капитал на него дала сама императрица вместе с маленьким наследником, пожаловав от себя единовременно сто тысяч рублей и учредив ежегодный окладный взнос в размере 50 тысяч. Наследник же, будущий Павел I, распорядился выдавать от его имени по 20 тысяч рублей в год. Кроме того, поступали ежегодные пожертвования от благотворителей - от самого Бецкого, от канцлера А.П.Бестужева-Рюмина, от графа А.Г.Разумовского и от миллионера-горнозаводчика П.А.Демидова. За его пожертвование в размере 200 тысяч рублей Опекунский совет поднес ему золотую медаль, а в " Московских ведомостях " по этому поводу было напечатано стихотворение под названием " Вывеска к жилищу Прокофия Акинфиевича Демидова " : Демидов тут живет, Кой милосердия пример дает, Свидетель в том Несчастный дом. Демидов был в восторге и на следующий раз, обещав такую же сумму, принес Опекунском совету вместо денег 4 дорогостоящих скрипки (видимо, на эту сумму) по числу членов Совета, немало обидев их своей чудаковатой выходкой. Были и вовсе неизвестные благотворители, не желавшие раскрывать свое имя, и просто присылавшие деньги, причем иногда в довольно больших суммах. А однажды пришло письмо от принцессы Гессен-Гомбургской, урожденной княгини Трубецкой, просившей воспитывать питомцев на пожертвованную ею сумму, отданную в рост на ежегодные проценты. И те воспитанники, которые содержались именно на эти средства, по выходе из приюта неожиданно получали красивую и знатную фамилию - Гомбургцовы - по 20 человек в год. Прием первых младенцев начался уже в самый день закладки Воспитательного дома. Тогда были взяты на попечение 19 детей обоего пола, найденных у московских церквей. Некоторые из них уже были крещенными, а других крестили по принятии их в приют. Причем первые две малютки - девочка, найденная у Богоявленской церкви в Елохово, и мальчик-подкидыш из Немецкой слободы, были наречены Екатериной и Павлом в честь императрицы и наследника. |
| 73. Любопытно, что в слове «император» старообрядческие начетчики тоже нашли апокалипсическое «число зверя». Если писать это слово через «i» десятеричное и выбросить «мыслете», то сумма числовых значений кириллических литер составит как раз 666. Буква «м» — это «овчая кожа», в которой скрылся «прелестник» и «хищный волк» Петр [см. Гурьянова, 140–141]. 74. По свидетельству Котошихина, это были первые и главнейшие требования к людям, которых определяли в учители к царевичам [Котошихин, 14]. 75. Дело, с пространными выдержками из подлинника, изложено в кн.: Забелин, 346–352 (цитаты даются по этому изданию). 76. Ср. застольную песню 1690-х гг. «Для чего не веселится» с именами Б. А. и И. А. Голицыных и «брата» князя Масальского [Позднеев, 65–66]. 77. То же характерно для Мещанской слободы, где селились выходцы из Речи Посполитой [Богоявленский, 1980, 151 и след.]. 78. Богемисты и полонисты интенсивно занимались этой тематикой. Библиографию см., например, в следующих работах: Kolar, 1959; Kolar, 1974, 122–135; Grzeszczuk. При обследовании русских книжных собраний конца XVII — начала XVIII вв. выяснилось, что в них очень широко представлены польские «совизжальские» издания. См.: Николаев, 1983, 165–179. 79. Библиографию см. в кратком, но весомом обзоре Г. М. Фридлендера в кн.: Достоевский, т. 1, 482–493. (Далее цитаты из Достоевского даются по этому изданию.) 80. Фраза вызывает в памяти гоголевский «Нос» — один из первых русских опытов художественного исследования двойничества. 81. Молодое окружение Грозного состояло, конечно, не только из «ротозеев»: из этого кружка вышел будущий царь Борис Федорович Годунов. 82. «Опричники устраивали с земскими такие штуки, чтобы получить с них деньги или добро, что и описать невозможно. И поле («Божий суд», поединок, — А. П.) не имело здесь силы: все бойцы со стороны земских признавались побитыми; живых, их считали как бы мертвыми» [Штаден, 86]. Значит, опричнина и земщина — разные миры. Одна часть воспринимает другую как потустороннюю. |
| Уже в саду Гефсиманском Иисус как бы разоблачается от Божественного величия и всемогущества. Если после искушения в пустыни «к Нему приступили ангелы и служили Ему» ( Мф.4:11 ), как Владыке, если Он Сам о Себе сказал: «отселе узрите небо отверсто и Ангелы Божии, восходящие и нисходящие на Сына Человеческого» ( Ин.1:51 ), то в Гефсимании Он, Иисус, уже является умаленным малым чим от Ангелов ( Евр.2:9 ). Отверстые доселе небеса здесь смыкаются. Истощание углубляется и со стороны человеческой. Близкие друзья – апостолы, под действием властителя тьмы, засыпают. В наступившей сердечной туге Он и в них не находит Себе поддержки. Да и могли ли они Ему сочувствовать, если в сознании их никак не вмещалась мысль о предстоящей Ему смерти, а, следовательно, и о близкой к тому опасности? Будущий «Ходатай Бога и человеков, человек Христос, Иисус» стоит Один, Один готовый «истоптать точило ярости Божией» (образ показания величия грехов мира), пока – Один духовный воин, выступивший в борьбу с «имеющим державу смерти, сиречь диаволом» ( Евр.2:14 ), чтобы потом сделаться Ему «Вождем многих сынов к славе» (ibid Ин.), ибо надлежало Ему войти в то достоинство «чрез страдания». Однако если в Гефсимании Отец еще услышал Его вопль и послал Ему ангела укрепляюща, то на кресте обнищание Христа достигло своего предела: «Боже мой, Боже 1 к Сыну чрезвычайным образом (при крещении, Преображении, просьбе Эллинов ( Ин.12:28 ) и в факте воскрешения Лазаря ( Ин.11:41–44 )), то теперь, когда умаленный немного от Ангелов, взывал к Нему, Отец только посылает к Нему ангела, который укрепляет Его. В чем же то укрепление? В том, что вестник Отца сказал Ему, что смерть Его неизбежна для спасения мира, что она – лучшее и, потому, единственное в Премудрости и Любви Божией средство к тому, что такова воля правосудного и любящего Отца, воспринятая Сыном. Это было ответом на молитвенный вопль «человека Иисуса» к Отцу. Посему-то во второй и третьей Своей молитве Гефсиманский Подвигоположник уже не просит Отца об избавлении Его от смерти, а говорит: «Отче Мой, аще не может сия чаша мимоити от Мене, аще не пию ея, буди воля Твоя» ( Мф.26:42 ). |
| Не случайно поэтому накануне Великой Отечественной войны в Русской Православной Церкви от многих десятков дореволюционных архиереев оставалось лишь четверо… Музыка и армия Помню, как будучи студентами музыкального училища им. Ипполитова-Иванова, мы с братом регулярно посещали всенощные бдения в патриаршем соборе, где тогда служил митрополит Пимен. Патриаршие служения были тогда редкостью, так как девяностолетний Патриарх Алексий I по старческой немощи в основном постоянно молился в домовом храме. Думаю, что митрополит заметил нас, а потому однажды в конце службы мы были приглашены в алтарь для беседы с ним. Она была недолгой и запомнилась мне прежде всего потому, что на приглашение митрополита участвовать в его службе в качестве иподиаконов мы с братом дружно отказались, что, впрочем, у самого владыки Пимена не вызвало никакой отрицательной реакции. Благословив «весьма загруженных учебой студентов», как мы отрекомендовались, митрополит, добродушно улыбнувшись и попросив нас передать поклон отцу, сел в «ЗИМ» и уехал. Заметил посещающих архиерейские службы в Богоявленском соборе студентов не только будущий Патриарх, но, как стало мне позже известно, когда я был уже монахом и нес послушание в патриархии, за нашей семьей велось довольно пристальное наблюдение со стороны органов КГБ. Конечно, об этом можно было догадываться, зная о преследовании в нашей стране тогда инакомыслящих и о тяжелом положении Церкви, но нам, студентам музыкального училища, было в то время не до подобных мыслей. Молодость брала свое, мы собирались шумными компаниями в дни гражданских праздников, выезжали на природу, где у костра иногда можно было услышать довольно язвительные анекдоты о наших партийных руководителях и о нашей «счастливой» жизни. Помню только, что когда отец наш узнавал об этом, то он всегда начинал очень волноваться, укорял нас в легкомыслии и говорил, что за подобные анекдоты в тридцатые и сороковые годы многие люди заплатили жизнью. Шел 1970-й год. Мы с братом заканчивали музыкальное училище, заканчивал я с отличием, и была реальная возможность поступить в Московскую консерваторию. |
| Лекарство от склероза За богослужением в Николо Богоявленском кафедральном соборе в дни блокады Службу ведет митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Симанский) За последние годы мы успели отвыкнуть от советской пропаганды и даже почти забыли, что это такое. К счастью, от склероза нас спасает западная печать, которая время от времени выдает продукты, сделанные в полном соответствии с советским ГОСТом. В этих публикациях брэнд «классового врага» используется по многократно обкатанной схеме. Характерно, что исполнителями часто становятся наши бывшие соотечественники, хорошо запомнившие уроки обществоведения в стране побеждающего коммунизма. Одним из таких прилежных учеников стал некий священник Сергей Окунев, опубликовавший свою статью , посвященную блокадному Ленинграду, в « Западно-Европейском вестнике » и целом ряде интернет-сайтов. Редакция упомянутого издания даже совершенно серьезно настаивает, что актуальность этой статьи не простая, а прямо-таки «вечная». Смысл данного опуса заключается в следующем: пока народ в блокадном Ленинграде голодал и умирал, попы и архиереи пировали и бесились с жиру. «Неплохо живя в блокадном Ленинграде, ни один священник не пожелал разделить участь своих прихожан», – утверждает автор. «Ни один из них не умер с голоду», – переживает отец Окунев. Почти с эпическим размахом он живописует «сказочные богатства» духовенства, будто бы виденные им самим: «На стенах висели дорогие картины, шкафы ломились от дорогой посуды, с потолка спускались тяжелые хрустальные люстры дворцового происхождения, а в углу висели старинные иконы в дорогих окладах». Или еще: «Они жили в роскошных, охраняемых дачах и особняках, кормились и одевались в особых закрытых магазинах и столовых, отдыхали в закрытых курортах и пансионатах, ездили на казенных автомобилях». Статья явно не рассчитана хоть на какую-то достоверность – это просто нагромождение фантазий и видений, призванное загипнотизировать читателя. Разве будешь убеждать автора в том, что митрополит Алексий (Симанский), будущий патриарх, падал в голодные обмороки, но не покидал Ленинграда, хотя у него была такая возможность, а его келейник инок Евлогий и вовсе скончался от голода? Что из 55 ленинградских священнослужителей от голода умер каждый третий – 18, кроме того, погибли сотни церковнослужителей, певчих и членов приходских советов? Что всю страшную блокадную зиму 1941/42 г. храмы помогали нуждающимся деньгами, сохранившимися с довоенных времен дровами, маслом для освещения, выделяли фанеру, чтобы заменить ею выбитые взрывной волной стекла, доски для сколачивания гробов умершим родственникам, делали из железных листов печи для обогрева квартир? Что репрессии духовенства продолжались и в период блокады – во второй половине 1941 и в 1942 г. – были арестованы как минимум пять священнослужителей? |
| В учебном плане духовных академий было 11 обязательных предметов. Остальные оставлялись на усмотрение самих студентов. Они должны были записаться в литературную либо историческую группу и в дальнейшем слушать соответствующую подборку лекционных курсов. Белоликов выбрал литературное отделение, где углублённо изучалась русская и зарубежная духовная и художественная литература. Из языков отдал предпочтение немецкому и древнегреческому 75 . Писание сочинений – «семестряков» – было одним из основных видов учебной подготовки. Сочинения позволяли следить за развитием студентов, глубиной и зрелостью их суждений. В год на каждом курсе писалось по три письменных работы. Обязательным было и составление текста проповеди. Составители лучших проповедей произносили их в Богоявленском братском соборе. Практиковались семинары, называвшиеся «репетициями», или коллоквиумами. Имелась прекрасная возможность уделять свободное время чтению современной художественной литературы – новинки приобретала специальная студенческая библиотека. Насыщенность академической жизни складывалась из публичных лекций профессоров и защиты докторских и магистерских диссертаций в конгрегационном зале академии. На быте студентов и распорядке жизни лежала печать традиционности, устойчивости, социальной защищённости. Высшее образование, в том числе и духовное, в Российской Империи доставалось ценой больших усилий, но и ценилось обществом и государством высоко. Резко отрицательную 76 оценку строю духовных академий дореволюционной России давал в письме к митрополиту Киевскому Флавиану известный поборник реформирования духовного образования темпераментный и скорый на оценки епископ (впоследствии митрополит) Антоний (Храповицкий) . Казалось бы, монашествующие из числа студентов в первую очередь должны присоединиться к обличению мирского духа в духовных академиях. Между тем, один из них, будущий епископ, строгий аскет Арсений (Жадановский) с большим теплом отзывался о студентах духовных академий, какими они были на рассвете XX века,– «молодых натурах, полных энергии, высоких стремлений, желаний, намерений. Все были люди способные, благонастроенные, чуткие к горю, нужде, несчастью и страданиям ближних. И понятно – в академию собирались лучшие воспитанники семинарий; они являли собой цвет духовного юношества. Меня предупреждали, что студенты презрительно относятся к своим товарищам-инокам, но я этого не испытал, напротив, получал от них только внимание и привет» 77 . |
| «Не мне, Господи, но имени Твоему, да будет слава!» В записках митрополита Владимира, адресованных пастве, и особенно – самой юной ее части, одной из главных является тема смирения: «Быть смиренным значит ничего не знать о своих дарованиях и каких бы то ни было преимуществах, а считать их всегда милостию и дарами Бога, не ставить себя выше ближних своих, безропотно переносить обиды и оскорбления, подчинять свою волю воле других, стоящих выше нас, не стремиться к тому, чтобы отличиться или блеснуть чем-нибудь, но заботиться о благоволении Божием. Вот в чем состоит истинное христианское смирение. Это – преданность Христу.» 1 И путь от умаления себя перед ближними ради приобретения неброских, но драгоценных свойств христианского характера – любви, кротости, милосердия – до безропотного восприятия страданий и поношений за Христа он прошел сам. Родился будущий митрополит в 1848 г., в семье сельского священника Тамбовской губернии, в которой к священству относились как к делу наследственному. Однако с принятием сана он не спешил. После семинарии его ожидала Киевская Духовная Академия, и еще семь лет с момента ее окончания он оставался Василием Никифоровичем Богоявленским, готовя себя к принятию сана на стезе преподавания в классах Тамбовской семинарии, где преподавал гомилетику, литургику и пастырское богословие. В 34 года он чувствует, что готов к рукоположению. На этом отрезке его жизни нет ни стремления поскорее утвердиться, ни ярких проявлений данных ему способностей. Только труд на том месте, на которое он был поставлен, и несение обязанностей перед Богом и по отношению к ближним – семье, ученикам. Те слова, которые он запишет в своих наставлениях о человеке смиренном, могли бы быть в полной мере отнесены к нему самому: «Смиренный человек всегда ставит себя в правильные отношения к Богу «Не мне, Господи, – не мне, но имени Твоему, да будет слава! Благодатию Божиею есмь, еже есмь» 2 . И, возможно, о.Василий так и служил бы до конца своих дней священником в тихом провинциальном уголке России, вроде Козлова, и был бы всем доволен и вполне счастлив, если бы через обстоятельства от него не зависящие, не открылось иное Божие определение о нем. В 1886 г. его постигло двойное испытание: едва он пережил смерть жены, как пришлось расстаться и с их радостью – единственным, любимым ребенком. Ему 38, земные узы расторгнуты, и монашество становится естественным «прибежищем» для его тихой, богобоязненной души. |
| Дружеские и семейные связи характерны для круга просвещенного духовенства, центром которого являлась Академия. Перечислим некоторые, наиболее значимые для Владимира Семёновича. Ректор Академии во времена Маркова, А. В. Горский, был сначала преподавателем, а затем сослуживцем Ипполита Михайловича Богословского-Платонова. Будущий ректор, а для Владимира Семёновича профессор истории и греческого языка Сергей Константинович Смирнов, для Ипполита Михайловича был не только однокашником по Московской духовной семинарии и Академии, но и свояком: они были женаты на сестрах Ловцовых. Заметим, что и отец Ловцовых, Мартин Леонтьевич Ловцов (1795–1869) учился (1818 –1822), а затем преподавал в Московской духовной академии. Мы не будем останавливаться на многочисленных родственниках Ловцовых, связанных с Академией, их фамилии хорошо известны в московском духовенстве: Протопоповы, Богоявленские, Каптеревы, Голубцовы, Глаголевы [Голубцов 1995]. Остановимся на однокашниках Владимира Семёновича, не связанных с ним родственными отношениями, но, безусловно, объединённых общими научными, культурными и просветительскими интересами. Выпускники Академии ранжировались по академическим успехам. Владимир Семёнович закончил Академию в 1868 году восьмым. Перед ним в списке весьма известные люди, сведенья о которых можно найти в энциклопедиях. Первым в выпуске 1868 года был Иван Данилович Мансветов (1843–1885), – профессор гомилетики, литургики и церковной археологии в МДА. Главные труды его касаются церковной архитектуры, археологии, церковной истории, литургики. Вторым курс закончил Николай Александрович Елеонский (1843 – 1910), – экзегет, протоиерей, профессор богословия в Московском университете. Он занимался библейской географией, основным и нравственным богословием. Седьмым был Андрей Григорьевич Полотебнов (1843–1905), экзегет и духовный писатель, преподавал в семинариях, гимназиях, в Константиновском Межевом институте в Москве. Является автором разнообразных богословских работ, в том числе неожиданных, например, «Библия и астрономия». |
| Адрес: г. Москва, Новодевичий проезд, д. 1 (ближайшее метро: «Спортивная») Телефоны: 8 (499) 246 0881 (епархиальное управление); 8 (499) 245 3168 (храм); 8 (499) 246 8526 (экскурсионное бюро); 8 (499) 245 3363 (церковная лавка) Подробнее... Богоявленский мужской монастырь (Москва) [ править править код ] Богоявленский монастырь традиционно считался древнейшим в Москве, на посаде; церковное предание приписывает его основание родоначальнику московского княжеского дома Даниилу. В этом отношении с ним соперничает Данилов монастырь, но тот в 1330 г. был перенесён в Кремль к Спасу на Бору, после чего не существовал до 1560 года и, вообще говоря, находился до XX века за пределами города. Церковные предания повествуют, что одним из игуменов Богоявленской обители был Стефан, старший брат прп. Сергия, игумена Радонежского, и что будущий митрополит Алексий принял здесь постриг и длительное время подвизался. Монастырь имел большой вес в жизни средневековой Москвы, а его настоятель одним из первых стал именоваться архимандритом. Первое каменное здание монастыря, четырёхстолпный Богоявленский собор, было выстроено на рубеже XIV и XV вв. из белого камня. Собор сильно пострадал в 1451 году во время нашествия ордынского царевича Мазовши, когда сгорела большая часть московского посада. Восстановленный при Василии II и несколько обстроенный при Иване III (новая трапезная), монастырь снова сильно пострадал в 1547 году во время великого московского пожара. А в 1571 году Ивану Грозному пришлось отстраивать Богоявленский монастырь уже после похода на Москву крымского хана Девлет-Гирея. Адрес: 109012 Богоявленский пер., дом 2, стр. 4, г. Москва.. Подробнее... Высоко-Петровский мужской монастырь [ править править код ] Высоко-Петровский монастырь — один из древнейших монастырей Москвы, основан в XIV веке. В 2015 году отмечается 700-летие со дня основания монастыря. Среди его строителей и благодетелей: князья Иоанн Калита и Димитрий Донской, великий князь Василий III, царь Алексей Михайлович Романов, император Петр I, святитель Филарет, митрополит Московский. В храмах обители совершали богослужения святители Митрофан Воронежский и святитель Тихон, Патриарх Московский. Девять клириков, насельников и прихожан монастыря прославлены в Соборе новомучеников и исповедников Российских. Основанный при жизни св. Петра Митрополита как Петропавловский, после кончины и канонизации святителя стал Петровским. В 1680-90-х отстроен практически заново на средства Нарышкиных. |
| митр. Елевферий (Богоявленский) «Надлежало ли вам ради Бога говорить неправду и для Него говорить ложь? Надлежало ли вам быть лицеприятными к Нему и за Бога так препираться? Хорошо ли будет, когда Он испытает вас? Обманете ли Его, как обманывают человека? Строго накажет Он вас, хотя вы и скрытно лицемерите». ( Иов.13:7–10 ). «Знаю дела твои; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв. Вспомни, что ты принял и слышал, и храни, и покайся. Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя». ( Апок.3:1:3 ). Содержание I. Папство, как верховная власть в церкви, по преемству от св. ап. петра» при свете Свящ. Писания. Христос не выражал своего желания сделать св. Петра главою апостолов и церкви до смерти своей II. Христос по воскресении не поставил ап. Петра главою апостолов. Дух Святый ничем не выделил ап. Петра из лика апостолов при сошествии на них. Он разграничил между Петром и Павлом области преимущественного проповеднического ведения – Петру – обрезанных, Павлу – необрезанных, хотя в этих областях были проповедниками и другие апостолы. Апостолы Петр и Павел признавали взаимный авторитет учительства в своих областях. Сам ап. Петр никогда не претендовал на приматство III. Св. апостолы не видели в ап. Петре главы для себя и Церкви IV. Не знала приматства св. ап. Петра Церковь, т. е. верующие V. Св. апп. Иоанн и Павел по преимуществу – боговдохновенные учители вселенной. «Говорю по человеческому рассуждению» (Рим.3:5). VI. Разбор 1. «И будет едино стадо и един пастырь» (Ин.10:1–16) 2. Ев. Иоанна 21:15–17 Смысл Мф.16:15–18. «И сказал Господь: симоне, симоне! вот сатана просил, чтобы сеять вас, как пшеницу; но я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих (Лук.22:31–32). VII. Отношение церкви после апостольского времени к вопросу о главенстве римского епископа в учении и власти. В чем непогрешимость Церкви, и как она проявлялась а) в период времени до вселенских соборов б) в период Вселенских Соборов VIII. |
|
|
