| XIV в. здесь подвизалось 260 монахов, но число насельников постоянно уменьшалось). Упадок монашеской жизни в К., как и во мн. др. мон-рях Франции, связывают с введением режима комменды по условиям Болонского конкордата (1516). На должность аббата назначались лица, не заинтересованные в соблюдении устава и порядка монастырской жизни, не часто посещавшие порученный им мон-рь. Согласно акту, составленному в связи с назначением аббата Эймара Гуффье де Буази (1518-1528), к моменту введения комменды в К. было 140 монахов, к-рые строго придерживались бенедиктинского устава и следили за порядком богослужений; доход аббата оценивался в 10 тыс. дукатов. Передача должности аббата членам семейства Гизов (с 1528) негативно сказалась на положении К. во время религиозных войн во Франции , т. к. Гизы считались главными противниками гугенотов . В 1562 г. гугеноты захватили К., разграбили монастырское имущество и уничтожили мн. рукописи; монахи укрылись в клюнийском приорате Паре-ле-Моньяль и в замке Лурдон. В 1574 г. гугенотам удалось захватить замок Лурдон, в котором находились сокровища и святыни аббатства. Была утрачена бóльшая часть ценностей, хранившихся в К. Позднее аббат Клод де Гиз (1575-1612) выкупил у протестантов документы монастырского архива. В 90-х гг. XVI в. монахи и горожане К. были вовлечены в противостояние Гизов и кор. Генриха IV . Королевское войско осаждало Лурдон, а в 1595 г. разграбило окрестности К. (горожане заплатили выкуп). В XVII в. попытки возродить монашескую жизнь в К. с помощью введения «строгой обсервации» (неукоснительного соблюдения устава) и адм. преобразований привели к нестроениям в аббатстве и в конечном счете потерпели неудачу. Как и мн. др. бенедиктинские мон-ри во Франции, аббатство К. перестало оказывать духовное и культурное влияние на общество. В связи с распространением идей Просвещения возникло представление о том, что богатства мон-рей не соответствовали пользе, к-рую они приносили обществу и гос-ву. По этой причине закрытие К. в годы Французской революции (1789-1799) не вызвало сопротивления даже среди насельников аббатства. |
| Исторически Конгрегации предшествовала комиссия, созданная в февр. 1562 г., во время работы Тридентского Собора, и состоявшая из 18 членов Собора. Целью комиссии была ревизия И. з. к. 1559 г. и создание на основе решений Собора нового И. з. к. Однако в связи с постоянным количественным ростом печатных изданий возникла необходимость в создании постоянно действующего органа в составе Римской курии. В 1571 г. папа Пий V учредил Конгрегацию индекса. Первое заседание новой Конгрегации состоялось 15 марта 1571 г. Папа Сикст V , в ходе реформы Римской курии создавший новую систему постоянно действующих Конгрегаций (булла «Immensa aeterni Dei» от 22 янв. 1588), определил круг обязанностей Конгрегации индекса: изучение книг и в случае обнаружения в их содержании положений, противоречащих католич. вероучению или морали, их запрещение или предписание авторам внести соответствующую правку. Конгрегация получила право привлекать экспертов в области богословия и канонического права, а также сотрудничать с наиболее значимыми европ. университетами. В случае необходимости Конгрегация имела право выдавать отдельным лицам разрешение на чтение запрещенных книг. Кроме публикуемого И. з. к. Конгрегацией составлялся не предназначавшийся для обнародования список сочинений, не подпадавших под запрещение, но содержащих разделы, требующие исправления или изъятия. Папа Бенедикт XIV конституцией «Sollicita ac provida» от 9 июля 1753 г. установил регламент процедуры изучения и запрещения книг, усложнив ее с целью избегать принятия поспешных решений. Папа Лев XIII конституцией «Officiorum ac munerum» от 25 янв. 1897 г. внес ряд изменений в порядок работы Конгрегации индекса. Во главе ее стоял кардинал-префект; ее члены назначались папой из числа кардиналов. В качестве «постоянного ассистента» в Конгрегации состоял магистр апостольского дворца (с 1968 должность называется «богослов Папского дома»). Должность секретаря Конгрегации индекса закреплялась за представителем католич. ордена доминиканцев . Советники Конгрегации назначались папой из числа епископов, прелатов и представителей монашеских орденов и конгрегаций. |
| Спор о первенстве между кафедрами Й. и Кентербери вновь возник в мае 1108 г., когда новоизбранный архиеп. Томас II (1108-1114), племянник Томаса I, отказался дать письменную присягу архиеп. Ансельму Кентерберийскому и признать его первенство. Ансельм в свою очередь отказался рукоположить Томаса II без выполнения этих условий. Конфликт удалось урегулировать лишь летом 1109 г., после вмешательства кор. Генриха I (1100-1135). Томас II подписал присягу верности не названному по имени архиепископу Кентерберийскому (архиеп. Ансельм к тому моменту умер, а его преемник еще не был избран) и был рукоположен 6 епископами. В авг. 1109 г. архиеп. Томас II был вынужден рукоположить без принятия присяги Тургота, еп. Сент-Андруса (Шотландия), однако в дальнейшем он смог добиться присяги от епископов Глазго, Оркнейских и Гебридских островов (возможно, нек-рые из них были титулярными епископами). Наиболее острый характер спор о первенстве между Кентербери и Й. принял при преемнике Томаса II, архиеп. Турстане (избран в 1114), который отказался приносить присягу архиепископу Кентерберийскому и в 1119 г. добился, чтобы дело было рассмотрено папой Римским Каллистом II . Папа принял сторону Йоркского архиепископа и лично рукоположил Турстана. Это вызвало недовольство кор. Англии Генриха I, к-рый лишь в 1121 г. позволил Турстану вернуться в Англию и занять кафедру. В 1123 и 1125 гг. для решения спора Турстан обращался в Римскую курию и сумел в итоге отстоять равенство кафедр Й. и Кентербери (сохранялось до XIV в.). Борьба за независимость от Кентербери способствовала развитию самостоятельной историографической традиции в Й.: ок. 1130 г. архикантор кафедрального собора Гуго написал «Историю церкви Йорка», охватывавшую период с 1070 по 1127 г. ( Hugh the Chanter. 1990). Несмотря на поддержку Римского папы, Турстан не смог распространить свою юрисдикцию над шотл. диоцезами (за исключением диоцеза Галловей с кафедрой в Уитхорне, восстановленного ок. 1128), однако в 1133 г. на отвоеванной у Шотландии территории был создан диоцез с кафедрой в Карлайле, ставший частью церковной провинции Й. Архиеп. Турстан оказывал покровительство мон-рям, при его поддержке в Йоркшире были основаны цистерцианские аббатства Фаунтинс (1132/33; братия в основном состояла из монахов бенедиктинского аббатства Девы Марии в Й., недовольных недостаточно жестким соблюдением устава) и Риво (1132/33), женские монастыри св. Климента в Й. (ок. 1130) и в Хендейле (1133), он также способствовал расширению привилегий монастырей Уитби и Девы Марии в Й. В 1138 г. архиеп. Турстан руководил формированием ополчения североанглийских баронов, отразивших вторжение шотл. кор. Давида I (1124-1153) в «битве штандартов» (1138). |
| Таковы [издания] Комбефи (F. Combefis), Грабе (Grabe), Раут 129 (M.J. Routh). Когда издания умножились, то начали их переиздавать в сборниках. Первый опыт был сделан де-ля-Бинем (de la Bigne), сорбоннским профессором († 1589). Он издал в Париже в 1575–1579 гг. в 8 томах Bibliotheca veterum patrum [«Библиотеку древних отцов»], в которой помещены были произведения более 200 авторов древних и средневековых; причём греческие писатели даны были в переводе на латинском языке. Издание было встречено с сочувствием. В 1618–22 г. оно вышло снова в Кёльне в 15 томах с дополнением под названием Magna Bibliotheca, а в 1677 г. переиздано в расширенном виде в Лионе, в 27 томах под названием Maxima Bibliotheca. Через 100 лет на смену этому изданию явилось издание ораторианца Андрея Галланди (A. Gallandi, † 1779) Bibliotheca veterum patrum в Венеции (c 1765 г.) в XIV в.; оно выгодно отличается от Maxima Bibliotheca тем, что здесь даются оригинальные греческие тексты (с переводом) и некоторые неизданные сочинения, но доведено оно только до XII века (1200 г.), тогда как Maxima Bibliotheca доходит до XVI в. Полнейшее собрание творений святых отцов сделано французским аббатом Минем (J.P. Migne) († 1875), в его Patrologiae cursus completus собрание разделяется на две серии – греческую и латинскую. Греческая серия (series graeca) состоит из 161 тома (до Флорентийского собора 1439 г.) – Латинская (series latina) – из 221 томов (до папы Иннокентия III – 1216 г., то есть до начала XIII в.) Латинская серия (1844–1865 гг.) была издана раньше греческой (1857–1866 гг.). Издание Миня представляет большей частью перепечатку с прежних изданий, впрочем, лучших бенедиктинских, но, к сожалению, и оно не свободно от опечаток. В новое время издано также много авторов, предпринимавших подобные издания вновь. К таковым авторам относится префект Ватиканской библиотеки кардинал Анджело Маи 130 (A. Mai) († 1854). Его коллекция обнимает 40 томов. Издания эти в основном перепечатаны Минем. Для нас большее значение имеют издания (ок. 16 томов) другого кардинала – Питры 131 (J.-B. Pitra, 11889), возобновителя конгрегации св. Мавра (в Солемском монастыре, 1887). В этих томах содержатся многие до сих пор неизданные сочинения. Особенно важны первые 4 тома Analecta sacra. |
| 543 Клятвенное обещание жених дает в следующей формуле: «я, NN, беру тебя, NN, себе в супругу и обещаю тебе любовь, верность и супружескую благопристойность и что тебя не оставлю до самой смерти. В чем да поможет мне Трисвятый Всемогущий Господь Бог и все. Его святые». Тоже обещание дает и невеста, прибавляя только к слову «благопристойность» и «супружеское послушание». См. у Стацевича. Рим.-кат. катехиз. 191 стр. 544 Он произносить именно следующие слова: «итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает, и посему брак, между вами заключенный, я, властью католической церкви, утверждаю и благословляю во имя Отца и Сына и Св. Духа. Аминь». См. у Стацевича. Р.-кат. катех. 191 стр. 545 Учение о не необходимости священнического благословения брачного союза известно у латинян с XIII века. В то время Фома Аквинат, писал: «должно сказать, что форму таинства брака составляют слова, выражающие согласие настоящим временем (de praesenti), а не священническое благословение, которое необходимо не для таинства, а для торжественности». Дунс-Скотт говорить: «по большей части сами сочетавающиеся совершают для самих себя таинство брака или взаимно или каждый для себя». В XVIII век папа Бенедикт XIV подробно трактует по вопросу о том, что священническое благословение брачного союза не относится к сущности таинства брака. См. у прот. Серединского. О таинстве брака. Хр. Чт. 1893 г. июль–авг. 10 и 12 стр. 546 Расторжение уз супружества, говорится в одном из р.-католических катехизисов, было терпимо в ветхом завете», но – «только терпимо, а не похваляемо (Мф. 19, 8)». В новом же завете, «соединение одного мужа с одною женой – соединение столь нераздельное, что одна только смерть может расторгнуть крепкие узы его». См. Р.-катол. катех. Стацевича. 188 стр. 547 По этому вопросу см. ст. проф. Глубоковского Н.Н. Развод по прелюбодянию и его последствия по учению Христа Спасителя (Хр. Чт. 1895 г. I т.). 549 «На что тайнодействие веры для заключения супружества, спрашивал Лютер, когда союз между мужем и женою так глубоко положен в самой природе человеческой, что был и есть всегда между людьми с самого начала их существования, в каком бы кто законе ни находился? С чего по крайней мере начинается он в таком виде в христианстве, когда был с самого начала мира, и принадлежим собственно к жизни плотской. мирской? Все дело чисто телесное, а не духовное». Apol. conf. art. XIII (VII). См. еще Catech. Major, p. I praec. VI. |
| Вот каковы доказательства, на которые ссылается Бартоли, называя гнусным документом письмо святого монаха, претерпевшего мученическую смерть за истинную веру. 50 Можно справиться в «Исторических записках», представленных Бенедикту XIV отцом Норбертом, монахом-капуцином, а также, в «Назидательных письмах» аббата Фавра, апостолического провикария. Оба эти сочинения очень согласуются с римскими архивами. Как и следовало ожидать, иезуиты наговорили много дурного об отце Норберте. Они напали на него в двух анонимных «письмах к епископу». Отец Норберт возразил им в письме, которое можно найти в конце «Назидательных писем» аббата Фавра. В описании индийских миссий мы опираемся, главнейшим образом, на следующие две рукописи, находящиеся в императорской библиотеке: 1-я. Изложение религии малабарцев на Кормандельском берегу, соч. Розалийского епископа; я. Индийское идолопоклонство, рукопись из архивов капуцинского ордена, соч. миссионера этого ордена. 51 Подлинные документы, приводимые в этой главе, взяты из «Архивов Ватикана». Кроме них, автор пользовался многими сочинениями по этому вопросу. 52 Фигура, изображенная в начале письма епископа Сабульского, представляет Конфуция с названием бога, сидящим между двумя идолами, которым он подает руки. 54 В Римских архивах хранится (XXXVI, 2157, Miss Orient.) письмо, в котором отец Килиан Штумф, один из наиболее фанатических иезуитов, всеми силами старается доказать, что иезуиты не отравили епископа Турнонского. 55 Можно прочесть по этому поводу рассказ иезуита Авриньи: нельзя придумать ничего более бесстыдно ложного и наглого. 56 В этом опровержении ясно доказано, что сочинение отца Тамбурини – чистая ложь и фальшь. Все факты, содержащиеся в этом опровержении, извлечены из рукописных документов, хранящихся в Римском архиве. Читать далее Источник: История иезуитов/Архимандрит Владимир (Гетте). - Москва : Изд-во М.Б. Смолина (ФИВ), 2016. - 512 с. (Серия " Православная мысль " ). Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Мы сочли бы нарушением своего долга перед Богом и перед королем, если бы не потребовали отчета за такие злоупотребления, доходящие до такой степени, что вы готовы отдать всех королевских подданных за одного из ваших новых христиан, потому что вы взяли над ними такую власть, что, не взирая на законы, сами судите их безапелляционно, а это нарушает права судебных учреждений, которые Его Величеству угодно было установить в Пондишери, и даже образует нечто вроде инквизиционного трибунала среди новых христиан. Если вы откажетесь от беззаконной власти, которую вы захватили в Пондишери, и не станете мешать нам в исполнении обязанностей, на нас возложенных королем, вы найдете во мне истинного друга, который с великим удовольствием назовется вашим нижайшим и покорнейшим случаю. Эбер. Крепость Пондишери, 20 октября 1708 г.». Это письмо прекрасно согласуется с, выше приведенными нами, документами. Миссионеры других орденов не одобряли преступное потворство иезуитов относительно верований поклонников Брамы. После папского порицания, капуцины прервали с иезуитами сношения, вследствие чего возник раскол, продолжавшийся 25 лет, к великому ущербу христианской проповеди. Наконец, в 1735 году капуцины согласились примириться с иезуитами, давшими им письменное обязательство соблюдать последний декрет Климента XII, относительно малабарских обрядов. В этом декрете от 24 августа 1734 года, Климент XII отнесся снисходительно ко многим очень большим послаблениям, впоследствии запрещенным Бенедиктом XIV, но осудил многие другие, допущенные иезуитами. Последние плохо исполняли данное обещание. 13 мая 1739 года Климент XII обратился грамотою к епископам и миссионерам в Восточной Индии. В ней он подтвердил свой декрет от 24 августа 1734 года и предписал им дать клятву в безусловном исполнении папского предписания. В тот же день папа послал особую грамоту епископам в Мадуру, Мессур и Карнат, в которой делает им выговор за нерадение при обнародовании декрета 1734 года, и приказывает точное его соблюдение. Эти три португальских епископа были членами иезуитского ордена, вполне ему преданные. |
| Из писем папских викариев в Индии, не принадлежавших к иезуитскому ордену, видно, что у миссионеров-иезуитов паства состояла из настоящих идолопоклонников, которые сохранили все свои верования и обычаи, прибавив к ним лишь некоторые христианские обряды. Большая часть этих суеверий подверглась осуждению пап в XVII веке. В начале XVIII века, Климент XI отправил в Индию, в качестве визитора, епископа Турнонского, который снова осудил их в пастырском послании, одобренном папским престолом. Бенедикт XIV издал против них торжественную буллу, но иезуиты все-таки сохранили свое прежнее отношение к обрядам, признанным языческими, вплоть до исчезновения их ордена. Для уяснения их образа действия, даем несколько выдержек из упомянутых нами сочинений. Иезуиты разрешали своим индусским новообращенным скрывать, что они христиане, и стыдиться своей новой веры. Эти туземцы, наставляемые иезуитами, говорили, что причиной их скрытности, является опасение, как бы им не пришлось пострадать, если бы все знали об их обращении, как бы их не выгнали из семьи, не лишили бы наследства, не считали бы опозоренными. «Отцы иезуиты, брамины саньясы, – рассказывает Розалийский епископ, – думают прославить имя Христово, запрещая обращенным и новым миссионерам называться христианами, по-малабарски – христиамен (christiamen); они дали им названия Сарувену, ранондай, ведекаруэ, желая обозначить этими именами людей, признающих закон истинного Бога, тогда как эти названия даются язычниками поклонникам бога Шивы. Не подумают ли язычники, хорошо понимающие значение этих слов, что христиане также поклоняются их Богу Шиве? Они еще более утвердятся в своих заблуждениях, видя, что христиане придерживаются большей части обрядов, установленных этим божеством... Не значит ли это унижать нашу веру и делать ее достойной презрения?» Иезуиты не ограничивались одним этим кощунством. Розалийский епископ говорит, что «они никогда не дают обращенным имен в честь христианских святых, которых они называют так, что их нельзя узнать, например, вместо св. |
| Но если Просвещение несомненно представляет собой в общем виде так называемый опыт современности, ее самосознание и поэтому может служить - если рассматривать его с точки зрения Церкви - воплощением нового врага, которого необходимо сокрушить, чтобы рехристианизировать капиталистический Запад, то избранный для этого путь разжигания старого конфликта чреват немалыми опасностями для всей западной цивилизации. Ведь избирая такой путь, нужно вполне отдавать себе отчет в принципиальности подобного конфликта, в его последствиях, в невозможности посредничеств и компромиссов после того, как схватка начата. В частности, обвинение Просвещения в атеизме - обвинение с точки зрения христианской логики священной войны тяжкое и бесповоротное - откровенно говоря, не только поверхностное, но даже опасное, потому что создает искаженный образ Просвещения в глазах восточноевропейских культур, где никогда не существовало серьезной историографической традиции, связанной с Просвещением и его интерпретацией. Лукавое замалчивание в пылу баталий подлинной сути - гораздо более сложной и многогранной - этого течения и его наследия может навсегда отнять у восточноевропейских народов возможность осознать истоки либерально-демократической традиции. К тому же подобная агрессивная позиция обнаруживает опасное нежелание считаться в духе истины и терпимости с культурой, которая все-таки является значительным моментом жизни Запада - того Запада, который (следует подчеркнуть!) сложился под знаком как христианства, так и Просвещения. История векового конфликта между христианством и Просвещением должна была бы научить нас с недоверием относиться к упрощенным и опасным схемам, годным только для разжигания вражды. Впрочем, попытка Церкви свести Просвещение к одному лишь атеизму, а значит злу, подлежащему уничтожению, не нова. Она восходит к середине XVIII столетия, времени первых нашумевших осуждений Духа законов и Энциклопедии. После непродолжительного периода идиллии (дружба между Вольтером и Бенедиктом XIV всего лишь небольшой ее эпизод) разразилась кампания против энциклопедистов и их сторонников на всем континенте. |
| Из немецких беллетристов запрещено кое-что написанное Гейне. Новейшая английская беллетристика вся пощажена римской цензурой. Очень любопытны отношения папы Бенедикта XIV и некоторых кардиналов к знаменитому Вольтеру, как писателю-беллетристу, а не как философу. В 1745 г. Вольтер написал трагедию «Магомет», которая была запрещена в Париже, и послал экземпляр трагедии папе Бенедикту со следующим письмом: «Ваше святейшество, позвольте вам, как главе истинной религии, посвятить сочинение против основателя ложной и варварской религии. Кому, в самом деле, приличнее всего послать сатиру на жестокость и заблуждения фальшивого пророка, как не наместнику и подражателю Бога мира и истины? Дозвольте же, ваше святейшество, повергнуть к стопам вашим и книгу, и автора ее. Я осмеливаюсь просить у вас защиты для книги и благословения для автора. С чувством глубокого уважения припадаю к вашим стопам и целую их». Папа расчувствовался и отвечал Вольтеру письмом такого содержания: «Dilecte fili, salutem et apostolicam benedictionem. Несколько недель тому назад мы получили от вас прекрасную трагедию “Магомет”, которую мы прочли с величайшим удовольствием. Затем вручил нам от вашего имени кардинал Пассионеи вашу отличную поэму. Нам передано и двустишие (оно сохранилось до нас), которое вы сочинили для нашего портрета. Приносим вам чувствительнейшую благодарность за вашу доброту к нам и уверяем вас, что мы питаем достодолжное уважение к вашим столь достохвальным заслугам». Вольтер отвечал: «Черты лица вашего святейшества, находящиеся на медали, которую вы изволили подарить мне, так же хорошо отпечатлелись, как и черты вашего духа и характера в письме, которым вы меня удостоили. Кладу к вашим ногам мою смиренную благодарность. Признаю вашу непогрешимость в вопросах литературы, как и в других еще более важных вопросах». Папское письмо к писателю, «Философские письма» которого по определению Парламента были сожжены в 1784 г. и в том же году запрещены в Риме, не может не возбуждать полного удивления. |
|
|
