| Недостало бы целого дня, почтенные слушатели, если бы мы решились следовать по всем путям героя от Немана до Тарутина и обратно; не можем, однако же, не сказать, что первый и последний гром, грянувший на врага надменного, пущен был из этой руки, которая теперь так хладна и недвижна; что лучшие из витязей наполеоновских начали падать от этого меча, который лежит теперь так праздно; что летучая рать, предводимая Орловым, почти ежедневно наступала на неприятеля в то время, когда всем прочим ратям отечественным, вследствие, без сомнения, мудрого, но печального соображения, надлежало только уклоняться и отступать. Взамен подробностей остановимся вниманием на важнейших эпохах той незабвенной брани. Какие это эпохи? Преимущественно четыре: отступление рати отечественной от стен Смоленска к Москве, где пресекаем был ей путь, и предстояла опасность потерять все плоды долговременного, стоившего многих жертв отступления от границ империи; битва при Бородино, где целый Запад сразился, наконец, с Севером, и чистая любовь к Отечеству дерзнула стать лицом к лицу с духом галльского преобладания; победа тарутинская, начало побед наших и постыдного бегства врага; и, наконец, упорный бой под Малоярославцем, заслонивший от опустошений южную Россию и заставивший Наполеона бежать по пути, им же опустошенному. Во всех этих самых решительных для Отечества встречах рати нашей со врагом почивший герой приемлет участие самое решительное. В самом деле, кто это, приклонившись к непроходимой равнине и показав своим воинам предварительно ее непроходимость, дабы знали, что надобно победить или умереть 118 , приемлет под Тарутином на свою грудь пол армии неприятельской и, удерживая ее целый день, дает возможность защитникам Отечества вступить на путь, для них необходимый и от них видимо уходивший? – Орлов. Кто это, когда среди самого пыла битвы Бородинской на левом крыле нашем, громимом всеми молниями врага, начинало недоставать не только оружия и рук, самого воздуха для дыхания, – делает внезапно с незабвенным Уваровым вторжение в ряды неприятельские, заставляет Наполеона ослабить решительный для целого сражения напор сил его на левое крыло наше передвижкой своих полчищ с одного края на другой, и таким образом дает время защитникам Отечества перевести дух и собраться с новыми силами? – Орлов. Кто это первый получает (от Бога) счастливую мысль напасть внезапно при Тарутине на венчанного храбреца неаполитанского, и первый же приводит ее в счастливое исполнение и предначинает блистательным своим успехом долгий ряд побед и славы отечественной? – Орлов. Кто это всю ночь, предшествовавшую постыдному отступлению врагов от Малоярославца, тревожит их нападениями и страхом, подвергает самого повелителя их очевидной опасности быть взятым в плен, и таким образом отъемлет у него последний дух и охоту к новым замыслам? – Орлов. |
| Что еще принадлежит к кругу религии? Отношение человека к Богу в известном значении не может быть непосредственным. Оно посредствуется миром. Бог держит человека: это связь непосредственная; но с другой стороны человек через мир доходит до Бога. Это можно видеть у Августина в его исканиях Бога. Без мира отношение человека к Богу трудно и представить. Следовательно, мир необходим для существа религии. Он необходим, как способ узнать Бога, как книга религии, как поприще, на котором человек может показать свои религиозные действия. Поэтому и будущая жизнь не может обойтись без него: и там обещается нам небо ново и земля нова ( Откр. 21:1 ). Но как представлять мир по отношению к религии? Различные есть взгляды на мир. Взгляд физический представляет мир массой грубых физических тел. Но сей взгляд нестерпим для религии. Религия любит жизнь и свободу. Она смотрит на мир с той точки, с которой смотрел апостол Павел, который говорил, что вся тварь чает откровения сынов Божиих ( Рим. 8:19 ), – и не только свободы чад Божиих, но и своей. Ибо далее апостол присовокупляет: и сама тварь свободится ( Рим. 8:21 ). Взгляд на мир, как на собрание существ свободных, участвующих в блаженстве вместе с человеками, есть взгляд собственно религиозный; при нем царство натуры обращается в храм Божества, и три царства природы составляют как бы три отделения сего храма. Во-вторых, религия, как предмет воли, должна состоять в стремлении уподобляться Богу. Человек должен отвечать на голос Божий уподоблением Ему добродетелью. Многие не понимали этого голоса и отвечали на оный внешними приношениями, например, язычники. Но это есть нечто маловажное, между тем как душу религии, истинный плод ее, составляет добродетель: бессмертная заслуга Канта – в прояснении в философии этой истины. Внешние приношения и поклонения ограничиваются известными местами и временами; между тем как добродетель простирается на всю жизнь и сопровождает каждый момент ее. По апостолу Павлу, мы всё должны делать во славу Божию (ср. |
| Язык, намеренно непонятный, приличен жрецам Изиды, а не посланникам Иеговы. Странно было бы откровению прикрываться мраком, когда оно приходит научить людей, которые и без того во тьме пребывают. Но нельзя от него требовать полной ясности по следующим причинам: а) потому что оно дается на все времена, следовательно, до совершенного развития все будут в нем некоторые неясности, в сем случае оно подобно цветку, который развивается не вдруг, но периодически; б) потому что будет говорить человеку о предметах высших, которые, сколько ни поясняй их, все останутся недоразумеваемыми; в) потому что оно не скажет человеку всего, но возбудит только ум его к размышлению, сообщив ему первое начало. Следовательно, допустит некоторый призрак для возбуждения деятельности ума. 2) Основательность особенно нужна в рассуждении кодекса, в котором явится откровение. Изложение истин в сем кодексе не должно состоять из одних намеков. Так изложена персидская Зендавеста, и потому она не годится. Откровение должно быть простое, ясное как для младенца, так и для старика, но вместе с сим утвержденное на непоколебимых основаниях. Впрочем, ему неприличен тон доказательный, и особенно в изложении истин существенных. Странно было бы, если бы в откровении встретились доказательства бытия Божия, изложенные тоном доказательным. 3) Порядок есть также качество необходимое. Разум имеет право ожидать его, но он не имеет права ожидать от откровения системы. В нем должен быть порядок такой, какой примечаем в мире, то есть должен быть безыскусственный, естественный. Всего более прилично ему держаться нити времени, ибо он имеет предметом судьбу человечества, раскрывающуюся постепенно. Самый лучший взгляд на откровение есть тот, который представляет его воспитанием (то есть воспитателем – ред.) рода человеческого. Но откровение, представляемое в виде воспитания, не может всего вдруг сообщить, но сперва немного, потом больше, а в известное время и все. Таким образом, в рассуждении изложения откровения разум ожидает, что оно будет изложено ясно, твердо и в порядке. |
| Связь будет тогда, когда он скажет, что Бог завтра произведет для него чудо. в) Нужно, чтобы чудо совершено было прилично. Приличие сие определяется достоинством Бога, человека и религии, которая дается. Это приличие составляет черту немаловажную, каковой она кажется с первого взгляда. Множество чудес, приписываемых магометанской религии, опровергается единственно по недостатку в них приличия. Вот каковы должны быть чудеса! То же самое можно сказать и о пророчествах. Во-первых, пророчества возможны сами по себе. Хотя разум сомневается в предведении Божием, особенно в рассуждении действий человеческих свободных, однако, если и трудно понять, как Бог предвидит будущее, то эта трудность не может уничтожить веры в предвидение, ибо еще труднее представить, как Бог, не предвидя будущего, может управлять миром. Если же Бог предвидит, если вера в Его предвидение есть у всех, и вера сия основательна, то пророчества возможны и во втором отношении, то есть Бог может употребить их для доказательства Божественности Своего учения. Это доказательство еще приличнее чудес для религии и достаточнее для ее цели. Цель религии – научить людей, преподать им понятие о Боге и нравственности. Пророчества сами собой преподают такое учение. Каждое пророчество само собой научает, что Бог знает все, что Он видит совершенно ясно прошедшее и будущее, и не только видит все, но всем располагает. Преподав сии истины отвлеченно, никогда не подействуешь так, как действовали пророчества исполнением их на самом деле. Такое учение уничтожает всякое сомнение. Потому-то самый последний Иудей был совершенно уверен в Божием предвидении, между тем как ученейший язычник Цицерон в нем сомневался. Следовательно, чему не научили Цицерона самые высокие умозрения, в этом уверяли Иудеев одни пророчества; ибо в законе Моисея нет учения о предвидении, а есть только пророчества, и они-то в Иудеях утверждали сию истину. Но каковы должны быть пророчества, чтобы они служили к цели? а) Пророчества не должны касаться таких событий, которые заключены в ряду обыкновенных вещей, ни того, чего не может не быть; но предметом их должны быть события совершенно случайные, и особенно действия человеческой свободы – то, о чем нельзя сказать, что оно будет даже за несколько минут пред тем, как оно имеет произойти. |
| В самом деле, посмотрим на нашу солнечную систему. Мы видим, что одни тела, ее составляющие, постоянно соблюдают предписанные им законы и пределы движения, они являются как бы послушными чадами солнца, не выходя из предписанных им границ и не удаляясь от него; другие самовольно текут, куда хотят и иногда совершенно, кажется, оставляют солнце. Естественно ли это состояние их? Не ангелы ли это, потерявшие свое начало? Отчего им нет законов? Где они скитаются, что с ними бывает?.. Нет, они сами высказывают иногда чувство неестественности сего состояния, устремляются к солнцу, как раскаявшиеся чада его, до того приближаются к нему, что как бы хотят с ним слиться, – и, увлекаясь, так сказать, роком, идут опять блуждать в беспредельной бездне вселенной. Сойдем на землю. Здесь опять жизнь ее представляется в жалком виде; она, беспрестанно изменяясь, силится как бы достигнуть какого-то состояния и, все не достигая, страждет в муках рождения. Внутренность ее кипит; через двести тридцать вулканов она извергает горючие вещества, как бы стараясь разрешиться; с внешней стороны – середина ее горит, бока мерзнут, климаты, как оковы, стесняют своих обитателей, стихии в борьбе. Ужели это естественно? Нет! Солнце не таково: там нет перемен тьмы и света, зноя и холода, и борьбы стихий (Веллане). Такого состояния должна ожидать и земля, и достигнет его, когда, по словам Иоанна (Откр.), будет новой. В царствах природы такое же смешение: формы трех царств земных беспрестанно меняются; царство растительное, кажется, не имеет никакой цели, как только служить пищей животным; животные сотворены по видимому для того, чтобы терзать друг друга и насыщать собою людей. Нет, это не может быть естественно. Мы еще не имеем слуха, чтобы слушать воздыхания растительного царства: но как явственно слышатся нам воздыхания животных!.. Так, мы слышим, как стонет тварь о суете, коей она покорена преступлением человека, и как воздыхает о той славе, которая приготовляется в будущем! Религия в человеке . Итак, поскольку человек рассматривается как часть вселенной, он в природе своей имеет уже начатки религии, ибо она есть во всех тварях, хотя выражается ими неразумным и чувственным образом. Будучи телесными, они недостойны высшей духовной религии; для них солнце есть Бог , а Бога истинного видеть и поклоняться Ему они не могут. Но человек, как существо особенное, разумное, имеет в себе религию высшую: она заключается в его духе. Основа духа нашего есть основа религии, развитие сил его есть развитие религии. Из сего развития духовных сил как из самого существа духа, и можно видеть, отчего религия всеобща, отчего она разнообразна, отчего, наконец, все соглашаются в одном существенном пункте религии – бессмертии. |
| Между тем, на самом деле она есть такое занятие, которое всем нашим занятиям сообщает силу и жизнь. Без нее все идеи философии суть пустые мечтания; она доставляет поэзии то, что в ней есть высокого, прекрасного; занятия астрономические преимущественно приятны для человека потому, что они обращают его к небу и ставят, так сказать, ближе к Богу. Ученые, у которых нет религии, лишают себя единственного удовольствия. Всякая наука рассматривает известную часть дел Божиих и потому имеет свою религиозную сторону. Несправедливо мнение тех, которые говорят, что каждая наука имеет свой особенный круг, совершенно отдельный от круга религии. Нет, все науки подчиняются философии, а она непосредственно соединена с религией. В практическом отношении религия доставляет человеку услаждение. Человек часто держится в обществе страхом. Чтобы освободиться от сего страха, существуют два пути и способа: самоубийство и религия. Кто почувствует свою зависимость от Бога, тот станет выше всякого страха – выше деспотизма, что доказали тысячи мучеников, – выше обольщений плоти и мира, что видим в аскетах. В людях религиозных философское идеальное представление человека совершенно осуществилось. Человек религиозный имеет в себе непоколебимое начало; он не требует точки, на которой бы мог стать и подвинуть мир: эта точка в нем самом. Люди тогда только действуют лучше, когда действуют религиозно. Если посмотрим на писателей, то увидим, что некоторые из них в минуты религиозные размышляли лучше, нежели в другое время. Например, Державин написал много стихотворений, но его ода «Бог» превосходнее других, и, без сомнения, здесь возвысил его самый предмет. Цицерон, говоря о законодательстве и религии, возвысился необыкновенно; у Платона разговор о бессмертии души лучше всех его произведений. Кант более всего показал свой ум, когда писал о безусловном требовании и святости нравственного закона, и так далее. 2. Религия по внутреннему достоинству своему Теперь следует рассмотреть, достаточна ли естественная религия сама по себе, или недостаточна. |
| Если же так, то как в уме Назорея, в доме Иосифа могли родиться сии идеи? И одно это не должно ли заставить верить, что в Основателе христианской религии действовал Сам Бог? Правда, мы не знаем еще, что может делать природа. Не знаем того, чтобы силы природы были недостаточны к произведению таких дел. Но нужно ли нам знать это? Не можем ли мы и без этого знать, что тут действовал Бог? Можем. Объясним это сравнением. Положим, что мореплаватели прибыли к необитаемому острову, нашли на нем камень, и на камне заметили три или четыре буквы. Они не знают сил природы, не знают, может ли сама природа начертать сии литеры. Однако ж такое начертание нимало не воспрепятствует им заключить, что на этом острове некогда были люди. Теперь, Назарет есть в нравственном смысле необитаемый остров; камень есть ум иудеев, а буквы суть те высшие истины, кои проповедовал Иисус Христос. Итак, кто теперь усомнится, что сии буквы – эти высшие истины, образовались под непосредственным действием Промысла? Вот доказательства Божественного посольства, заимствованные от умственных Его способностей. То же доказывают нравственный характер и дела Иисуса Христа. Нет ли в Нем черт, кои могли бы доказывать противное? Неверные делали некоторые нападения; но нападения эти были слишком мелкие, не стоящие ответа. В целой истории Божественного Учителя нет ничего, что бы оскорбило чувство нравственности. Говорят, что Иисус Христос на вопрос матери Своей отвечал слишком жестко: что есть Мне и Тебе, Жено ( Ин. 2:4 ). Но это по-нашему жестко, а по-тогдашнему образу выражения это употреблялось безразлично, как видно из многих мест греческих писателей. Мы не можем согласиться с мнением противников уже потому, что в Евангельской истории находим примеры совершенного повиновения Его родителям. Еще находят пример суровости в ответе Иисуса Христа жене Хананеянской: несть добро отъяти хлеба чадом и поврещи псом ( Мф. 15:26 ). Иудеи называли язычников и самарян псами, как и ныне поступают они. Казалось бы, что Иисусу неприлично так выражаться. |
| Черты воскресения есть и у индийцев, и у египтян, и у греков. Черты явления Избавителя от неискусобрачной Девы видны в том, что все народы приписывали происхождение великих людей наитию высших сил. Второй основной догмат христианства есть учение о действиях благодати. И он разителен у индийцев, да и все святые книги других народов говорят о нравственном действии Бога на душу. Таким образом, главные догматы христианской религии мы находим и в прочих религиях. Что касается до учения о добрых и злых духах, то в сем отношении еще более сходства. Откуда это сходство? Изъясняют это разными путями. Общий путь есть предание, то есть будто патриархи передавали все это происшедшим от них народам. Это изъяснение естественно; но, с другой стороны, против него можно сказать то, что, рассматривая религию патриархов и Моисея, мы не находим там таких оттенков христианства, в каких оно представляется у сих народов. Здесь может пособить предположение, что Моисей не все писал, что было открыто патриархам. Так можно думать в рассуждении тех догматов, которые содержатся в сей религии, то есть можно полагать, что патриархи обширнее понимали их; но чтобы они знали все те оттенки христианства по откровению, в каких оно представляется у других народов, это еще сомнительно. Есть другой путь к изъяснению сего сходства, весьма примечательный. В натуре человека есть предрасположение ко всему тому, что мы встречаем в христианстве. Почему христианство явилось в этом, а не в другом виде? Потому что так устроена натура человеческая. Образ явления его определяется нуждой, а нужда – расположенностью природы человеческой. Следовательно, разум мог еще прежде, хотя темно, гадать, что произведет христианство, ибо сам видел, в чем нуждается человеческая природа. Скажут: это мог он сделать слишком поздно. Нет! это мог сделать живой инстинкт, то есть безотчетное действие всех сил души, совокупно действующих, а инстинкт открывается весьма рано и всегда прежде логического рассудка. В. Об отношении христианской религии к земному быту или гражданственности В каком отношении христианская религия к гражданственности – касается ли она гражданского быта или нет? Что касается до религии Моисеевой, то она не только касалась политики, но тесно была соединена с нею, так что преступление церковное было вместе и преступлением гражданским, и наоборот. |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 В Крымской епархии состоялось прославление в лике святых Архиепископа Таврического Гурия (Карпова) 25.08.2008 23 августа в Симферополе состоялись торжества по случаю прославления в лике святых Архиепископа Таврического Гурия (Карпова) . Прославление святителя Гурия, Архиепископа Таврического, возглавил Блаженнейший Митрополит Киевский и всея Украины Владимир. На торжества по поводу прославления в лике святых Архиепископа Гурия в Симферополь также прибыли делегации священнослужителей ряда епархий Украинской Православной Церкви во главе с правящими архиереями, собралось духовенство Симферопольской и Крымской епархии, а также тысячи верующих. Торжества открылись 22 августа всенощным бдением в кафедральном Свято-Петро-Павловском соборе Симферополя, у раки с мощами прославляемого Святителя. 23 августа Митрополит Киевский и всея Украины Владимир совершил в кафедральном соборе Божественную литургию в сослужении Митрополита Симферопольского и Крымского Лазаря, Митрополита Днепропетровского и Павлоградского Иринея, архиепископов Вышгородского Павла, Конотопского и Глуховского Луки, Черниговского и Каневского Софрония, Криворожского и Никопольского Ефрема, Херсонского и Таврического Иоанна, Тульчинского и Брацлавского Ионафана, епископов Новокаховского и Бериславского Иоасафа, Переяслав-Хмельницкого Александра, Хотынского Мелетия. Были вознесены последние молитвы о упокоении архиепископа Таврического Гурия. Затем были зачитаны решение Священного Синода Украинской Православной Церкви о причислении Архиепископа Гурия (Карпова) к лику местночтимых святых с установлением дня памяти 17/30 марта, а также житие новопрославленного святого; из алтаря в центр собора, рядом с выставленной ракой с его святыми мощами, вынесена икона святителя Гурия, Архиепископа Таврического. После Божественной литургии впервые был отслужен молебен с акафистом святителю Гурию. Затем верующие поклонились мощам святого угодника Божия, просиявшего на земле православной Тавриды. |
| Открылся интернет-архив церковных песнопений архиепископа Херсонского и Таврического Ионафана 15 мая 2006 г. 11:29 На сайте официальной газеты Херсонской Епархии «Православная Таврия» ( www.orth.kherson.ua ) размещены ноты всех духовно-музыкальных сочинений, обработок и переложений церковного композитора архиепископа Херсонского и Таврического Ионафана (Елецких). Обширный нотный архив включает в себя более пятисот файлов, (это свыше 1500 страниц нотного текста), для разных составов хоров в различных стилях — от простых монодий до развёрнутых многоголосных музыкальных форм. Клиросы монастырей, хоры приходских храмов и соборов, а также академические хоры смогут открыть для себя полюбившееся сочинение архиепископа Ионафана. Это многочисленные напевы антифонов Литургии, «Единородный Сыне», херувимские песни и «Милость мира», великопостные песнопения и др. Среди херувимских выделяются т.н. «грузинская» и «бессарабская», херувимская на мотив подобна «Видя разбойник», построенные на несложных, но удивительно проникновенных обиходных напевах. Знаменитая «Литургия Мира» архиепископа Ионафана с использованием сегментов григорианских напевов, впервые объединившая древнюю певческую традицию Востока и Запада, теперь стала доступной для многих ценителей духовной музыки. В каталог нот вошли малоизвестные хоровые сочинения (духовные концерты) замечательного петербургского композитора на рубеже девятнадцатого и двадцатого столетий — В. Фатеева, скончавшегося во время блокады Ленинграда. «Церковь молчания» советского времени, как писали на Западе о Русской Православной Церкви, — миф. Об этом свидетельствуют страницы церковных сочинений В. Фатеева, написанные в страшные годы «красных» гонений на Православную Церковь в начале прошлого столетия в России. В архиве имеется и значительный раздел духовно-патриотических гимнов трех братских православных славянских стран — России, Беларуси и Украины, объединенные темой Святой Руси. Даже музыка народного гимна «Боже, Царя храни» нашла свое второе дыхание под поэтическим пером владыки Ионафана, как и знаменитая патриотическая песня гениального Михала Глинки, бывшая на короткий промежуток времени официальной музыкой гимна новой России (в каталоге — «Боже правый, всемогущий»). По мнению мастеров хорового дела Украины и России — дирижера и художественного руководителя камерного хора «Киев», заслуженного деятеля искусств Украины Николая Гобдыча, а также московского дирижера и директора нотного интернет-архива Бориса Тараканова — появление интернет-собрания духовных сочинений архиепископа Херсонского и Таврического Ионафана (Елецких) существенно обновит обиход церковных и репертуар светских хоровых коллективов и станет заметным явлением в современной церковной культуре. Нотный архив газеты «Православная Таврия» будет регулярно обновляться с появлением новых духовных сочинений архиеписокопа Ионафана. Патриархия.ru/Пресс-служба Херсонской епархии Календарь ← 14 апреля 2024 г. 7 января 2024 г. |
|
|
