| 2) Эта правая евангелическая вера сама по себе заключает право и обязанность давать значение добросовестной и правдивой науке также и в Церкви, не исключая отношений к преданиям церковного прошлого. 3) Поэтому мы считаем за тяжкое смущение совести, если, например, в одном официальном заявлении протеста значится, «что Сын Божий зачат от Духа Святаго, рожден от Марии Девы, это есть основание христианства… есть краеугольный камень, о который сокрушается вся мудрость века сего». Ни Писание, ни евангелические символические книги не приписывают этому рассказу, заключающемуся в первом и третьем Евангелиях, такого по отношению к вере решительного значения. В спасительной проповеди Иисуса и Его учеников не находится никакого указания на этот рассказ. Поэтому нужно признать извращением веры и смущением совести, если во имя Писания и символических книг выставляется утверждение, которое на них не опирается. Эйзенах, 5 октября, 1892 г.» (Christl. Welt, Battenberg. S. 30–31). Под заявлением подписалось, кроме издателя Радэ и Гарнака, много лиц, среди которых значится немало имен выдающихся профессоров теологии. Вот имена подписавшихся в алфавитном порядке: проф. Ахелис (в Марбурге), проф., lie. Баумгартен (Иена), соборный диакон (Domdiakonus) Биторн (Мерзебург), проф. Борнеманн (Магдебург), пастор Бурбах (Гота), пастор Клазен (Эйхенборлебен), диакон Клювер (Мюльгаузен), архидиакон, lie. Древе (Дрезден), пастор Экк (Румпенгейм), пастор Эйтель (Calw?), проф. Готтшик (Тюбинген), проф. Граве (Бонн), профессора: Гуте (Лейпциг), Герман (Марбург), Кафтан (Берлин), Каттенбуш (Гиссен), пастор Кёштер (Берель), профессора: Крюгер (Гиссен), Лоофс (Галле), Мюллер (Бреслау), консисториальрат аббат (? Abt), проф. Шультц (Геттинген), проф. Вейсс (там же), проф. Вендт (Гейдельберг). Итак, мы раскрыли первоначальную стадию споров из–за Апостольского символа, указали на первых их возбудителей. Выше мы сказали, что известная лекция Гарнака и заявление его самого вместе со статьей издателя журнала «Христианский Мир» в этом последнем произвели небывалый шум в обществе, в котором возникли различные движения и жестокая борьба. |
| Отца и Сына и Святаго Духа, Троицу единосущную и нераздельную. И затем поет самое исповедание, или Символ веры: Верую во единаго Бога… (См. выше) . Пению Символа веры предшествует возглас священнослужащего: Двери, двери! Премудростию вонмем. В древности христиане не открывали таинств своей веры язычникам и иудеям, не дозволяли даже оглашенным присутствовать вместе с верующими при совершении святейшего таинства причащения, и потому, перед началом пения исповедания веры (Символа веры) , диакон говорил придверникам: «Двери, двери!», приказывая им внимательно следить, чтобы не вошел в храм кто-либо из некрещенных, — и затем обращался к предстоящим верным со словами: «Премудростию вонмем», что значить: «Будем внимательны к премудрости, изложенной в Символе веры». В настоящее время, когда за дверями храма не наблюдается уже так строго, эти возгласы произносятся священнослужащим в напоминание присутствующим в храме, чтобы они смотрели за дверями души своей и не допускали в ней мыслей, желаний и чувств, недостойных святыни великого таинства, при совершении которого они будут присутствовать. Когда молящиеся окончат исповедание своей веры, священнослужащий приглашает их к благоговейному вниманию, чтобы достойно принести жертву Господу: Станем добре, станем со страхом, вонмем, святое возношение в мире приносити. На это приглашение хор и молящиеся, указывая, в чем будет состоять их жертва, отвечают: Милость мира, жертву хваления. То есть: «Будем возносить в душевном мире дары дружества, взаимной любви, и жертву славословия». Священник благословляет такое желание их апостольским приветствием: Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога и Отца, и причастие Святаго Духа буди со всеми вами. Предстоящие, приняв это благословение с наклонением головы, в знак благоговения, отвечают: И со духом твоим. То есть: «Да будет эта благодать и с твоею душею». Затем священник еще раз побуждает предстоящих отрешиться умом и сердцем от всего земного и воспарить, вознестись мыслью к небесному, возглашая: |
| 2) Признает ли кандидат на церковную должность, что в Символах Церкви заключается та вера, которая нас спасает, хотя бы эта вера выражена была в форме, отвечающей лишь условиям прошедшего времени, когда возникли Символы? 3) Соглашается ли кандидат с конфессиональным мировоззрением той Церкви, на службу которой он поступает, и желает ли он следовать учреждениям этой же Церкви, поскольку они не нарушают веры? Вот что должно быть обязательно для ищущего духовной должности, но это обязательство не юридическое, а духовно–нравственное» ( Achelis. S. 17–18, 30). Фон Зоден идет еще дальше и находит, что Символы совсем не достигают тех целей, которые имеются в виду Церковью . Об этом автор рассуждает очень подробно. Он пишет: «Если вглядимся точнее, то увидим, что Апостольский символ служит, скорее, шлагбаумом (преградой), чем объединяющей связью, так как о находящихся в нем изречениях многие думают различно. Если же этот Символ не имеет достаточно силы для того, чтобы установить связь единения между , отдельными христианами, – а это несомненно, – то падает главное основание, почему должны были бы заботиться о его неприкосновенности и почитать отпадением от веры всякое несогласие с тем или другим членом этого Символа. Не может служить защитой этого Символа и то, если для всех его членов будут найдены параллели в новозаветных писаниях; потому что все же может оставаться вопросом: да вся ли сумма христианской веры заключена в его 12–и членах?» Затем автор находит, что всякое строго сформулированное вероизложение приносит прямой вред. «Каждый человек, опытный по части церковной жизни, согласится, – говорит фон Зоден, – с тем положением, что обладание таким формулированием веры, которое составлено раз и навсегда и которое изъято от споров, скрывает в себе, хотя бы оно было и абсолютно правильно, великие опасности и искушения. В подобном случае очень легко Символ веры занимает место самой веры (?). Это одна опасность. Другая опасность заключается в том, что однажды и навсегда запечатленная формула мало–помалу теряет свою живую силу. |
| А с любовью неразлучно исполнение закона, «Любяй, говорит Апостол, закон исполни; исполнение закона любы есть ( Рим.13:8–10 ). Не в том разуме сие сказано, будто любовь позволяет исполнить закон без исполнения; нет! Она есть исполнение закона потому, что она есть душа закона, а душа и все тело оживляет и движет: так любовь исполняющему закон дает силу, и заповеди творит легкими к исполнению». 720 Иначе нельзя и представить живую, спасительную веру. Веровать и не поступать по вере есть «пагубная дерзость и безумие. Изъясним сие примером: если бы блуждающему в неизвестных и опасных местах сказал некто: вот тропинка, по которой можешь прийти в безопасное место; и если бы он, не имея причины сомневаться в сем указании, стал медлить, или пошел в противную сторону, может быть, на встречу зверю или разбойнику, не была ли бы то пагубная дерзость и безумие?» 721 . «Как? – скажет иной, – я верую в единосущную Троицу, в Господа Иисуса Христа Богочеловека, в Его спасительное страдание, крестную смерть и воскресение, в Его вознесение на небо и грядущий суд, в благодатные тайнодействия Святого Духа, отвергаю всякое не православное мудрование: не сия ли есть чистая вера в Бога?.. Нет спора, что сия есть истинно Апостольская вера в существе своих догматов; но может быть сомнение в том, точно ли ты ее имеешь, и как имеешь. Поколику ты имеешь ее в Слове Божием и в Символе веры , поколику она принадлежит Богу, Его Пророкам, Апостолам, Отцам Церкви, а еще не тебе. Когда имеешь ее в твоих мыслях и памяти, тогда начинаешь усвоять ее себе; но я еще боюсь за сию собственность, потому что твоя вера в мыслях, может быть, есть только задаток, по которому надлежит получить сокровище, то есть, живую силу веры. А как получить ее? – сердцем, как говорит Апостол Павел: сердцем веруется в правду ( Рим.10:10 )» 722 . «Ум есть око души, ему свойственно усматривать истину и различать от лжи, а принимать и, так сказать, усваивать оную есть дело сердца и воли… К верованию сердцем Апостол присовокупляет исповедание устами (усты же исповедается во спасение), потому что, как сказал Сам Начальник спасения: от избытка сердца уста глаголют ( Мф.12:34 ); и потому если сердце исполнено духом веры, силою спасительного благовестия, то, без сомнения, и уста отрыгнут исповедание спасения во время благопотребное; а если кто не имеет ревности исповедать веру свою в свидетельство истины, то сие показывает, что сердце его не довольно исполнено силою веры, что спасительное благовестие не совершенно им принято. |
| Если же окончится псалтирь в первую треть, то после оной учителю иеромонаху Гурию до великого поста объяснить одну пророческую книгу из двенадцати пророков; в) в великий пост учителю Василью Зубкову объяснить евангелие от Матфея, а после пасхи учителю иеромонаху Гурию одно из апостольских посланий; д) так как класс св. писания по многолюдству разделен на два класса 96 , то вновь имеющим прибыть двум учителям семинарии помогать по сему классу им учителям иеромонаху Гурию и Василью Зубкову, трудясь вместе с ними в составлении объяснений и преподавая оные во втором отделении класса. 3) Катехизические беседы по руководству пространного катехизиса Филарета расположить на курс в два года. В первый год объяснить в первую учебную треть до 4-го члена символа веры , во 2-ю до девятого члена, в 3-ю треть до конца символа. Преподавание бесед остальным наставникам производить в следующем порядке в сию первую треть: а) инспектору семинарии понятие о катехизисе с изъяснением необходимости и пользы катехизических объяснений в 25 сентября; понятие о благочестии во 2-е октября; b) профессору Протасову о богопознании вообще в 16 октября; с) наставнику протоиерею Г. Погостовскому необходимость христианского учения о благочестии и понятие о христианстве в 23 октября; ему же об откровении Божием и св. писании в 30 октября; d) наставнику Петру Победоносцеву о символе веры вообще и о происхождении оного и разделении в 6 ноября; о первом члене символа веры в 13 ноября; е) смотрителю Пермских училищ кандидату Афанасию Подарину о втором члене символа веры в 27 ноября, ему же о третьем члене 4 декабря и четвертом в 11 декабря; 4) о сем распоряжении дать знать каждому из наставников, о чем кому следует, с присовокуплением, чтобы как объяснения по классу чтения св. писания, так и беседы катехизические были предварительно составляемы на бумаге и представляемы ректору семинарии для пересмотра, и чтобы при составлении тех или других наблюдать требуемое правилами, вновь от Комиссии дух. училищ на сей предмет данными, и резолюцией его высокопреосвященства; 5) на следующую треть составить расписание катехизических бесед особым журналом. |
| Текст символа, объясняемого св. Кириллом, приходится восстанавливать предположительно по надписаниям слов (вряд ли подлинным) и по цитатам. Несомненно, что это не Никейский символ. Есть ли этот " иерусалимский " крещальный символ первооснова Цареградского, остается под вопросом... Св. Кирилл не стремится к исчерпывающей полноте изложения " святой и апостольской веры " : " многое нами опущено " — замечает он. Но он стремится к точности: " изложение веры не по человеческому рассуждению составлено, но из всего Писания выбрано самое существенное, и составляется из всего одно учение веры " Поэтому на каждое речение символа может быть дано подтверждение из Писания. В символе все содержание Писаний заключено в немногих словах... После предварительных призывов и приглашений к покаянию, очищению совести, всепрощению, молитве (ибо для изучения догматов потребна трезвенная душа), св. Кирилл представляет сжатый обзор " необходимых догматов " Этот обзор — шире символа. Кроме учения о Святой Троице, искуплении и под., сюда входит учение о человеке, о душе и теле, о нравственной жизни, о Божественных Писаниях. В дальнейшем св. Кирилл следует порядку символа. При этом он предостерегает от увлечения " простой вероятностью и доводами разума " Исповедание должно опираться на доказательства из Божественных Писаний и на учение Церкви, преподающей и самый символ. Но, разбирая и опровергая попутно ложные мнения, св. Кирилл прямо указывает на логические доводы и рассуждения. Есть две ступени веры: " вера догматическая, соглашение души " она от человека. Но это только способ стяжать другую веру — " дар благодати, подаваемый Христом " Эта вера действенна выше человеческой меры, она озаряет душу и дает ей созерцание Бога и предведение мздовоздаяния. V. Богословие. Бог един, безначален и вечен, " не во времени начал жить и не скончается когда-либо " не имеет преемником жизни другого " Существо Божие непостижимо — " что такое Бог, того объяснить не можем; и вся совокупность творений, " все овцы целой Кафолической Церкви, настоящей и будущей " не в силах достойно воспеть и восхвалить Господа. |
| Здесь же Г. и. осуждает «папистскую» практику продажи индульгенций. Рассматривая вопрос о сатисфакции, Г. и. учит, что только Христос Своей смертью и страданиями есть умилостивляющая жертва и искупление наших грехов (Ис 53. 4; 1 Кор 1. 30). И хотя умерщвление плоти и поощряется, но совершаться оно должно в смирении, «дабы выказать благодарность за освобождение и полное удовлетворение, приобретенное смертью и удовлетворением Сына Божиего». В заключение главы осуждаются ереси новациан и катаров (Гл. XIV. О покаянии и обращении человека). В следующей главе дается определение веры: «Христианская вера - это не выбор или человеческое убеждение. Это есть в высшей степени твердая надежда, очевидное и твердое волеизъявление разума и сердца; в наивысшей степени уверенное познание истины Божией, изложенной в Священном Писании и Апостольском Символе веры, и познание Самого Бога и… Христа, в котором исполняются все обетования». С т. зр. реформатов, Бог дарует веру избранным в той мере, в какой считает нужным, и тогда, когда пожелает. Как свидетельствует евангелист Лука, «уверовали все, которые были предустановлены к вечной жизни (Деян 13. 48)». Эта благодать «приходит по действию Святого Духа посредством проповеди Евангелия и усердной молитвы», поэтому ап. Павел пишет в Послании к Римлянам: «Итак, вера - от слышания, а слышание - от слова Божия» (Рим 10. 17) - и настоятельно советует молиться о получении веры. Вера «успокаивает совесть и открывает свободный доступ к Богу, так что мы можем приближаться к Нему с дерзновением, получая из Его рук все, что полезно и необходимо нам [в нашей жизни]». Из живой веры вытекают истинно добрые дела, к-рые направляются Св. Духом и свершаются по заповедям. Дела и богопоклонение, к-рые «выбираются произвольно»,- неугодны Господу; ап. Павел называет это «самовольным служением» (Кол 2. 23). Добрые дела не должны совершаться напоказ, ради прибыли или в надежде на обретение вечной жизни; их следует делать «…ради славы Божией, раскрытия и украшения нашего призвания, выказывания благодарности Богу и для блага нашего ближнего». Т. о., добрые дела, совершаемые «по вере», угодны Богу, но «не столь необходимы для спасения, что без них никто бы не спасся». Господь вознаграждает того, кто творит добрые дела (Иер 31. 16), но награда эта не по заслугам, а по милости Божией, и всякая награда, полученная человеком, скорее благодать, чем заслуга, т. к. «добро, которое мы совершаем, совершается в большей степени благодаря Богу, нежели нам самим» (Гл. XVI. О вере и добрых делах; о вознаграждении и человеческих заслугах). |
| Текст символа, объясняемого св. Кириллом, приходится восстанавливать предположительно по надписаниям слов (вряд ли подлинным) и по цитатам. Несомненно, что это не Никейский символ. Есть ли этот " иерусалимский " крещальный символ первооснова Цареградского, остается под вопросом... Св. Кирилл не стремится к исчерпывающей полноте изложения " святой и апостольской веры " : " многое нами опущено " , - замечает он. Но он стремится к точности: " изложение веры не по человеческому рассуждению составлено, но из всего Писания выбрано самое существенное, и составляется из всего одно учение веры " . Поэтому на каждое речение символа может быть дано подтверждение из Писания. В символе все содержание Писаний заключено в немногих словах... После предварительных призывов и приглашений к покаянию, очищению совести, всепрощению, молитве (ибо для изучения догматов потребна трезвенная душа), св. Кирилл представляет сжатый обзор " необходимых догматов " . Этот обзор - шире символа. Кроме учения о Святой Троице, искуплении и под., сюда входит учение о человеке, о душе и теле, о нравственной жизни, о Божественных Писаниях. В дальнейшем св. Кирилл следует порядку символа. При этом он предостерегает от увлечения " простой вероятностью и доводами разума " . Исповедание должно опираться на доказательства из Божественных Писаний и на учение Церкви, преподающей и самый символ. Но, разбирая и опровергая попутно ложные мнения, св. Кирилл прямо указывает на логические доводы и рассуждения. Есть две ступени веры: " вера догматическая, соглашение души " , она от человека. Но это только способ стяжать другую веру - " дар благодати, подаваемый Христом " . Эта вера действенна выше человеческой меры, она озаряет душу и дает ей созерцание Бога и предведение мздовоздаяния. V. Богословие Бог един, безначален и вечен, " не во времени начал жить и не скончается когда-либо " , " не имеет преемником жизни другого " . Существо Божие непостижимо - " что такое Бог, того объяснить не можем; и вся совокупность творений, " все овцы целой Кафолической Церкви, настоящей и будущей " , не в силах достойно воспеть и восхвалить Господа. |
| Эти вышеизложенные соображения дают мне возможность подчеркнуть огромную важность и значение идущих в настоящее время обсуждений вопроса об апостольской вере для будущего экуменического движения и ВСЦ. Несомненно, что в следующем десятилетии, ведущем к 50–летней годовщине ВСЦ за два года до начала третьего тысячелетия, это будет самым важным вопросом. Поэтому исследование, проводимое комиссией «Вера и устройство» по толкованию «апостольской веры, выраженной в Никео–Цареградском Символе веры, имеет огромное значение, так как оно ведет к позитивному объяснению многих основных положений главного вероисповедания Церкви, которое даст определенный ответ на вопрос: как может вера, переданная апостолами неразделенной Церкви, толковаться сегодня среди проблем и тревог людей нашего времени?» [ ]. Однако это толкование предполагает преданность нашим общим корням и преданность чувству, что мы — одна и та же христианская семья. Любая попытка отрицания этого по идеологическим, культурным, региональным или национальным соображениям будет вредна экуменическому делу и будущему ВСЦ. Филипп Поттер однажды сказал, что «ВСЦ не самоцель, но братство паломников народа Божия на пути к зримой реализации вселенской Церкви Иисуса Христа… Будущее зависит от благословения Божия и нашего послушания призыву Христа к единству» [ ]. Можно сказать, что Православные Церкви вместе с другими Церквами будут всегда участвовать в этом экуменическом паломничестве, как и сейчас. Этот общий марш и диалог будут неизбежно продолжаться, пока мы продолжаем использовать богословие, которое отделяет человеческое от Божественного и ставит Бога вне истории вместо того, чтобы поставить Бога прямо в центр сегодняшнего мира. Будем помнить, что отцы ранней Церкви никогда не делали различий между вертикальным и горизонтальным, потому что они имели целостное видение реальностей мира. Они создали богословие всего творения, богословие космического измерения. Можно ли сказать, что свои сорок лет жизни ВСЦ следовал путем, указанным отцами ранней Церкви? Такое утверждение, скорее всего, было бы преувеличением! Тем не менее правда то, что ВСЦ никогда не пытался делать существенного различия между вертикальным и горизонтальным измерениями своей работы. Он старался сочетать свою социально–политическую деятельность с внутренним богословским размышлением о христианском единстве, хотя такие богословские позиции не всегда совпадали с традиционной православной точкой зрения. Однако фактом является то, что даже в самой «горизонтальной» и очень спорной деятельности были «вертикальные» ссылки на Бога, когда ВСЦ искал диаконию человеческому существу, сотворенному по образу и подобию Божиему. |
| Ириней, Тертуллиан и Ипполит в большей или меньшей зависимости с одной стороны – от (христианской) традиции, с другой – от философии старались противопоставить гностическим представлениям о христианстве, на основании расширенного крещального Символа, известного рода комплекс церковных учений; при этом, несомненно, имели перед собой чрезвычайно поучительный пример гностиков и Маркиона. Но эти отцы Церкви выработали лишь отдельные догмы, т. е. частные положения, характеризующие христианство, а отнюдь не выработали догматики. Они жили еще в уверенности, что христианство, какое их наполняет и какое они считали тождественным с христианством прочих – и даже необразованных – верующих, не имеет нужды в научной обработке, чтобы служить выражением высшего познания». Но чего не сделали Ириней и Тертуллиан , то сделано было Климентом и особенно Оригеном . Чем больше христианское Предание сближалось с греческой религиозной философией, тем неизмеримее была сумма проблем, отсюда возникавших. Уже ранее жаркой борьбы Церкви с гностицизмом в христианских общинах появились краткие формулирования веры. Кратчайшее формулирование было то, которое определяло христианскую веру как веру в Отца и Сына и Святаго Духа. Эти формулы употреблялись при торжественных церковных действиях. В этих формулах находилось также краткое указание на важнейшие факты из истории Иисуса. С определенностью мы знаем, что в Римской церкви несколько позднее 150 г. создался твердый Символ веры , который должен был усваивать каждый крещаемый. Когда появился гностицизм, то опору в борьбе с этим врагом стали искать в этих Символах; их объявили «апостольскими» Символами. Но ими в этом случае пользовались не в первоначальном их виде, а в виде распространенном, интерпретированном. Так прежде всего поступил Ириней. Для ббльшего успеха борьбы с гностическими спекуляциями он определенно интерпретированный крещальный Символ выдал за апостольскую regula veritatis. Доказательство апостольского характера этого Символа он основал на том, что этот Символ есть содержание веры тех общин, которые основаны апостолами и что эти общины в неизменности постоянно хранили апостольскую веру. |
|
|
