| В испано-мосарабском обряде VII в. А. назывались рефрены к псалмам, исполнявшиеся попеременно 2 хорами, что видно из сочинений еп. Исидора Севильского (О церковных службах. I. 7, 9; Этимологии. VI 19, 7) и св. Фруктуоза , еп. Браги (Правило для монахов. 3). В исп. и рим. Антифонариях кон. VIII в. А. (обозначаются лат. аббревиатурами: A, AN, ANA) названы исполняемые с псалмом песнопения. А. в рим. обряде В лат. литургической терминологии словом «antiphona» обозначается стих-вставка, служащий образцом для распевания следующих за ним псалмовых стихов. Такие А. напоминают ответные стихи (responsae), использовавшиеся в ранней респонсорной псалмодии. Источником текстов А. послужило Свящ. Писание (прежде всего Псалтирь, также Книги пророков, значительно реже Книги Премудрости и НЗ), использовались также акты мучеников, жития святых, образцы христ. поэзии и надписи из базилик. Встречаются переводы из визант. гимнографии (напр., А. октавы Богоявления «Veterem hominem» (Ветхого человека), мелос к-рых сходен с визант. образцами - O. Strunk). Являясь краткими хоралами (10-15 слов или половина библейского стиха) с простой мелодией, ранние А. чаще всего были извлечением из «украшаемого» ими псалма. Музыкальное членение А. четко следовало за поэтической формой. Мелодическое окончание ранних А. определяло тон речитации следующего за ним псалма, а окончание псалмового тона ( дифференция ) выбиралось с учетом начала певшегося после него А. С X в. А. стали входить в рифмованные службы (officia rhythmata), где псалмовый тон А. соответствовал положению последнего в службе. Образцы мелодий григорианских А. сформировались во 2-й пол. VIII в. Новые А. создавались на их основе путем адаптации мелодии прототипа к новому тексту или с помощью центонизации - «склеивания» разных мелодических формул. Первоначальной схемой пения было повторение А. после каждого псалмового стиха: А.-1-й стих - А.- 2-й стих - А.- ...- «Слава» «И ныне» - А. Такой порядок пения засвидетельствован Амаларом Мецким (IX в.; PL. |
| В среде духовенства англо-саксонский монах воспринимался как церковный учитель, чье слово заслуживало большого доверия. Такое отношение можно объяснить несколькими причинами. В самих текстах Беды была заложена идея лаконичного и точного переложения сложных рассуждений христианских учителей, их воззрений на человеческую природу, историю и космологию. Мысли Августина, Амвросия, Иеронима были высказаны на том языке, слишком сложном для христиан, только начинающих свое приобщение к трудам отцов Церкви. По мнению самого Беды, доступно объясняя основные положения их произведений, он помогал верующему получить необходимый для него «хлеб духовный». Способы представления знания в трудах Беды были наиболее приемлемыми для его широкого восприятия в средневековой культуре. За его спиной стояли самые авторитетные раннехристианские писатели, которые подкрепляли его собственные суждения весом своих слов. Характерной особенностью работ англо-саксонского автора было то, что в них примирялись противоречия между положениями разных концепций. Это позволяло находить в сочинениях Беды достаточные объяснения для сложных, порой несогласующихся между собой тезисов из рассуждений богословов, философов, историков. Начиная со Средних веков, вплоть до нашего времени читателями произведений Беды отмечалась присущая ему особая «любовь к точности». Англо-саксонский автор снискал репутацию одного из самых «правдивых историков» Средневековья. Наконец, работы Беды воспринимались как труды одного из ранних, древних авторов, который стоял ближе к «истокам», мог быть «свидетелем традиций» римской церкви. Все это способствовало тому, что к сочинениям Беды Достопочтенного неоднократно обращались в поисках веского суждения; к помощи его текстов прибегали в трудных случаях, когда было необходимо найти правильный ответ на тот или иной вопрос относительно церковных установлений или событий прошлого. Показательно следующее высказывание епископа Меца Амалария (IX в.): «мы можем продемонстрировать это положение на основании слов учителя Беды. Пусть он утверждает это, ссылаясь, на кого ему будет угодно. Для нас же его свидетельства достаточно» 653 . |
| Также: «Libera nos, Domine, quaesumus...» [это т. н. эмболизм, обычное добавление к «Отче наш».- Авт.]. И когда все это совершится, все поклоняются святому Кресту и причащаются» (PL. 74. Col. 1105). В настоящей статье уже приводились свидетельства «Ordo Romanus» XXIII и Амалария Мецского о том, что в VIII в. причащение в Великую пятницу в Риме не совершалось на папской службе; т. о., Сакраментарий Геласия не случайно в этом месте обозначает совершителя чина термином «sacerdos», а не «pontifex». В «Ordo Romanus» XVI (а также XVII, к-рый является переделкой XVI), датируемом 775-780 гг., также говорится именно о священнике (presbyter) как совершителе «мессы Преждеосвященных», описанной аналогично Сакраментарию Геласия - с использованием и Преждеосвященного Тела, и Преждеосвященной Крови ( Andrieu M. Les Ordines Romani Du Haut Moyen Âge. Louvain, 1951. T. 3. P. 152). А вот в «Ordo Romanus» XXIV, составленном ок. 754 г., совершителем этого чина назван уже pontifex, т. е. епископ (но не папа, поскольку этот документ происходит не из самого Рима), и для причащения ему приносятся - причем не диаконами, а священниками и субдиаконами - Преждеосвященный Хлеб и чаша, но не с Кровью Христовой, а с неосвященным вином (cum vino non consecrato). По завершении поклонения Кресту произносятся молитвы «Praeceptis salutaribus…», «Отче наш» и «Libera nos…» - и предстоятель молча (nihil dicens) погружает часть Преждеосвященного Хлеба в чашу, после чего все причащаются (Ibid. P. 294). Т. о., здесь появляется та же традиция освящения чаши Преждеосвященным Хлебом, что и на Востоке,- но в отличие от рассмотренных выше нек-польских вост. чинов Л. П. Д. лат. чин не содержит специальной молитвы с соответствующим прошением. Понтификал Римской курии XIII в. свидетельствует, что в эту эпоху латинский чин причащения в Великую пятницу претерпел 2 существенных изменения: во-первых, из текста исключен богословский комментарий об освящении чаши частицей Преждеосвященной гостии; во-вторых, единственным причастником на этой службе становится предстоятель (Ibid. |
| Dublin, 1979. P. 126-127). В «Collectio Canonum Hibernensis» вслед за св. Исидором Гиспальским говорится о 7-ступенчатой иерархии: остиарий, экзорцист, чтец, субдиакон, священник, епископ (Collectio Canonum Hibernensis. 8. 1. 2//Die irische Kanonensammlung/Hrsg. F. W. H. Wasserschleben. Lpz., 1885. S. 226). Однако в ряде источников упоминается о том, что в церковную иерархию, видимо под влиянием галликанской традиции («Statuta ecclesiae antiqua» и др.), могли включать аколита (аколуфа), псалмиста и клирика, имеющего тонзуру. Гилберт, еп. Лимерика, опиравшийся на сочинения Амалария Мецского и рукописи Понтификала, причислял к церковной иерархии остиария, чтеца, экзорциста, аколита, субдиакона, диакона и пресвитера (см. пролог и сочинение: Gilbertus Lunicensis. De usu ecclesiastico//PL. 159. Col. 995-996; Idem. De statu ecclesiae//Ibid. Col. 997-1004). Епископское служение он рассматривал, с одной стороны, как особое и выделяющееся из иерархии, с другой - как идентичное пресвитерскому. Псалмиста и кантора (певца) епископ не включал на том основании, что их функции может исполнять любой мирянин. В Англии и на франк. землях отношение к ирл. клирикам было настороженным, поскольку многие считали, что они не имеют правильной хиротонии, но в чем заключалось отличие, неясно. Скорее всего речь идет о рукоположении нового епископа только одним епископом, что противоречило древним церковным правилам (во 2-м Житии св. Самсона (Vita II S. Samsonis. 14) говорится об участии 3 епископов, но это уже IX-X вв.). Гильда приводит те чтения из Свящ. Писания, к-рые звучали во время ординации (1 Петр 1-2; Деян 1. 15-21; 1 Тим 3; Мф 21. 13-19), и отмечает, что руки поставляемого неким образом освящались ( Gildas. De excid. Brit. 106//MGH. AA. Bd. 13. S. 82-83). При этом он не говорит о возложении рук. В Житии св. Бригиты авторства Когитоза (VII в.) упомянуто помазание елеем головы епископа ( Cogitosus. Vita Brigidae. Prolog. 2//ActaSS. Febr. T. 1. P. 135-141). Этот обряд в ранней рим. традиции не встречается. |
| Местам этим можно было бы усваивать некоторое значение, если бы не случайный их характер, а главное, большая близость их к тексту Августина, придающая им характер простых выдержек. Martin называет, наконец, вместе с Basnage, испанских богословов Этерия и Беата. Но последние в письме к Гелипаиду просто переписали то, что нашли у своего земляка Исидора Севильского (ср. Migne, 96, 940–943 и 83, 754–757), причем, о своем источнике они умалчивают, а делают ссылки непосредственно на отцов церкви (Киприана и Августина). Здесь рабски воспроизведена фраза, на которой мы останавливались раньше – Sed panis, quia corpus confirmat, ideo corpus Christi nuncupatur. Vinum autem, quia sanguinem operator in carne, ideo ad sanguinem Christi refertur. Новой или, по крайней мере, заимствуемой из другого источника является фраза: «поэтому мы вкушаем Его тело и пьем Его кровь, чтобы, как они в нас внедряются и видимым образом в нас переходят, так и мы преобразовывались в Нем (transformamur) и внедрялись в Него». Здесь знакомая нам идея натурального единства Христа с верующими, так что фраза эта может указывать на реалистическое понимание Этерием и Беатом евхаристии. Подробнее мы должны остановиться на учении о таинстве евхаристии Амалария Мецкого (ум. около 853 г.), так как некоторые его выражения о евхаристическом теле привлекли внимание его современников и так как его имя фигурирует в подлежащем нашему изучению евхаристическом споре. Rückert (разумеется, и Martin) относит его к символистам. XII Особенно важным при установлении взгляда Амалария на таинство евхаристии Rückert считает второе предисловие к его сочинению De ecclesiasticis officiis 151 . Здесь Амаларий, поговорив о практике римской церкви в тех случаях, когда в один день встречается два праздника, также о разделении молитв у Амвросия и Августина, вставляет далее замечание, что, хотя во всем, что он пишет, он следует суждению святых мужей и благочестивых отцов, но пока им будет сказано то, что он лично думает (interim dico quae sentio). |
| Були, Э. Маццой. Изучение и критическое издание Сакраментариев вслед за Мольбергом были продолжены Ж. Дезюсом († 1997) и А. Шавассом († 2005). Их типологию детально разработал К. Гамбер († 1989), которому принадлежит также указатель основных рукописей и исследований памятников лат. богослужения ( Gamber K. Codices liturgici latini antiquiores. Freiburg, 19682. 2 Pt.; Idem. Suppl./Hrsg. B. Baroffio e. a. Freiburg, 1988). П. Сальмоном († 1982) был заново издан и исследован Люксёйский Лекционарий, а Т. Клаузер († 1984) изучил рукописную традицию одного из видов рим. евангельского Лекционария ( Klauser Th. Das römische Capitulare Evangeliorum: Texte und Untersuchungen zu seiner ältesten Geschichte. Münster, 19722). Труды Ж. М. Ханссенса († 1976) по широте кругозора и тематическому разнообразию сопоставимы с трудами эрудитов периода Нового времени. Еще до второй мировой войны он успел выпустить систематическое исследование всех вост. литургических традиций, которое, хотя и устарело в отдельных частях, в целом до сих пор не имеет аналогов по степени детализации и охвату материала ( Hanssens J. M. Institutiones liturgicae de ritibus orientalibus. R., 1930-1932. Vol. 2-3). В послевоенный период им были написаны фундаментальные монографии о происхождении чина утрени и о литургико-канонических памятниках с акцентом на т. н. Апостольском предании. Но наибольшую известность ему принесло новое критическое 3-томное издание всех сочинений Амалария Мецского. Продолжателем солемской традиции и издателем множества певч. памятников римского обряда, прежде всего Антифонариев, был Р. Ж. Эсбер († 1983), основавший сер. «Monumenta musicae sacrae». Ключевые работы о лат. гимнографии и певческих традициях написаны М. Югло († 2012), Дж. Сёверфи, Дж. Маккинноном († 1999) и др. Раннее богослужение г. Рима изучали Дж. Г. Уиллис († 1982) и Дж. Болдуин. Различные аспекты истории христ. праздников, санкторала и литургического года раскрываются в работах П. Жунеля, У. Рордорфа, А. Штробеля, Р. Кабье, Т. |
| в разгар всех этих событий и приготовлений франки в союзе с бургундами начинают войну против вестготов. Хлодвиг с сыновьями, перейдя Луару, вторгается в Вестготское королевство. Аларих II, выступив против Хлодвига, терпит тяжелое поражение близ Пуатье и сам погибает во время битвы. Франки стремительно занимают Аквитанию, захватывают и разграбляют столицу Вестготского королевства Тулузу. Вестготское королевство стоит на грани полного краха. Ситуация осложняется тем, что после внезапной смерти Алариха II возникла проблема престолонаследия в королевстве. Амаларих, сын Алариха II и дочери короля остготов Теодориха Великого, был еще слишком мал, чтобы организовать сопротивление франкам, к тому же он был осажден в Каркассоне вместе с оставшейся казной королевства. Вестготы в столь сложный период сплачиваются вокруг Гезалиха, незаконнорожденного сына Алариха II. Однако на тот момент перспективы Вестготского королевства были достаточно туманны. В то время как положение нового короля вестготов Гезалиха оставалось крайне трудным, оно стало еще более тревожным, когда Гундобад захватил его резиденцию – Нарбонн, и Гезалиху ничего не осталось, как бежать в Барселону 926 . В Южной Галлии сопротивляться вражеским нападениям продолжали только Арль и Каркассон. Однако на политической арене Галлии появляется новая сила, которая полностью меняет диспозицию в этом регионе. Состоявший в союзе с Аларихом II король остготов Теодорих, задержанный враждебными действиями Византии, летом 508 г. все-таки посылает свои войска на помощь в Галлию. Остготское войско разбивает осаждавших франков и бургундов и в конце 508 г. снимает осаду с Арля, приведя в него бесчисленное количество пленников 927 . Две армии устремляются на территорию бургундов, которые вынуждены были вернуться за р. Дюранс, чтобы защитить свои дома. В 509 г. остготы отбивают у врагов Нарбонн и снимает осаду с Каркассона, освободив при этом малолетнего Амалариха, внука самого Теодориха. А уже в начале 510 г. произошла крупная битва с франками, в которой остготский полководец Ибба уничтожил около 30 тыс. |
| Вскоре по приходе в Италию он сочетал их браком с соседними королями, а именно: одну он отдал Алариху, королю везеготов, а другую – Сигизмунду, королю бургундзонов. От Алариха родился Амаларих, которого дед Теодорих, когда тот в отроческих годах лишился своих родителей, лелеял и опекал... Теодорих узнал, что в Испании живет Евтарих... потомок рода Амалов... Он призвал его к себе и сочетал его браком с дочерью своей Амаласвентой... Он сестру свою Амалофриду, мать Теодахада, который впоследствии стал королем, отправил в Африку в жены Тразамунду, королю вандалов; дочь же ее – племянницу свою Амалобергу – сочетал с королем турингов Герминефредом» 1000 . Но не только династические лица не вступали в брак с римлянами. Такие браки запрещены были и его подданным остготам и всем вообще германцам. Основанием для такого запрета служило различие вероисповедания: германцы были арианами, а римляне – православными христианами. Теодорих изобрел вполне оригинальную систему юридической сегрегации своих подданных по религиозно-этническому признаку. Римлянам под страхом смертной казни запрещалось носить оружие, а германцам – заниматься прозелитизмом среди православных. Для германцев Теодорих был королем, который правил, опираясь на графов, или комитов, – военных и гражданских начальников, связь с которыми поддерживалась через так называемых сайонов – посланцев, доставлявших графам королевские приказы. А для римлян он был назначенным императором магистром армии для Италии, триумфатором, носившим римское звание консула и патриция. При нем сохранялись традиционные римские звания, чины и должности, включая магистра оффиций, префекта Рима, префекта претория, его викариев, начальника канцелярии (magister scrinii), комита финансов (comes sacrarum largitionum), квестора, сенаторов и муниципальных декурионов. Почтовая связь между римскими административными учреждениями поддерживалась через cursum publicum – государственную почту. В неприкосновенности были сохранены и продолжали действовать для римлян нормы римского права, в то время как германцы пользовались своим обычным правом. |
| имеющего 2 версии, кафедральную и монастырскую, в целом имеют сходство с григорианскими; различаются виды псалмодии - антифонная и респонсорная (псалмодия «in directum» (прямая) представлена архаическими песнопениями threni (лат.- плачи) в составе мессы), используются силлабический, невматический и мелизматический стили. В то же время в И.-м. п. присутствует ряд жанров, отличных от др. зап. традиций. В древних рукописях помещены песнопения оффиция для воскресных и праздничных дней, а также для основных служб Великого поста. В седмичные дни службы предположительно совершались по Псалтири в порядке следования библейского текста (psalterio currente) с использованием всех 3 видов псалмодии ( Randel. 1985. P. 229-238). Древнейший элемент испано-мосарабского суточного круга богослужения - это антифоны, для к-рых использовалась североафрикан. версия лат. текста Псалтири. В староиспан. респонсорной псалмодии в отличие от римской не произошло сокращения числа используемых библейских стихов, а каденции стихов в различных псалмовых тонах не приспособлены к просодии лат. текста (см.: Brockett. 1968; Randel. Responsorial Psalmody. 1969). В испано-мосарабской традиции значительная часть содержащихся в рукописях последований вечерни нотирована. Раздел вечерни в певч. рукописях начинается с богато украшенного заголовка vespertinum (лат.- вечерний, мн. ч. vespertini; др. название - lucernarium) - респонсорного песнопения в мелизматическом стиле. В Леонском Антифонарии содержится ок. 70 таких песнопений, следов., тексты одних и тех же vespertini могли повторяться в течение года. Vespertini часто содержат стихи, которые брались не только из Псалтири, но и из др. библейских книг. Стихи, вероятно, исполнялись солистами, а их окончания (как правило, имеющие указания для повтора) и сам vespertinum - хором. Подобная практика респонсорного пения в галликанском обряде описана Амаларием Мецским. Приблизительно четверть текста vespertini имеет по 2-3 стиха; еще четверть текста (в частности, для будней Великого поста) не имеет стихов. Вероятно, наличие и количество стихов зависели от степени праздничности службы. В мелодиях vespertini, как и в мелодиях других жанров И.-м. п., используется техника центонизации. |
| И если здесь имеется общая опасность для праведных и грешных, освободи одних благодаря их невиновности, а других же, хоть и виновных, отпусти из милосердия, и пусть будет избавление всем, у которых общая опасность была до сих пор!» И когда он закончил молитву, то ушел из этого места. Поистине не зря он молился своему создателю. Тотчас же сталь, расплавившись, подобно воску, разорвалась, лопнули крепкие путы, и для осужденных дверь тюрьмы чудесно отворилась, и они, освобожденные таким образом, вновь обрели свободу. 4 . Однако одного из них Высшая воля, для того чтобы тайна божественного правосудия была продемонстрирована, разместила в одном высоком месте крепости. Оттуда он громко кричал народу, с удивлением взирающему на него, что он совсем не знает, чьими стараниями он вышел из тюрьмы и по чьей воле он оказался на самом высоком месте стены. Все были поражены таким поворотом событий, говоря: «Если он и мог ускользнуть из тюрьмы и уйти от комитов, благодаря какому-то ухищрению, то каким образом он взобрался на эту высоту?» Другие попусту кричали, что это ложь и это невозможно. Но среди всех один голос произнес, что это и есть божественная тайна и знак того епископа, который незадолго до этого там молился. После этого он был ловко снят народом со стены и снова обрел и жизнь, и свободу. 5 . В другой раз Далмаций пришел в Нарбонн, чтобы предстать перед королем Амаларихом. И хотя тот был несчастным еретиком по причине давнего заблуждения своего народа и древнего обычая своих отцов и всех христиан презирал, а всех католических епископов проклинал, но благодаря божественному побуждению Амаларих чудесным образом удостоил небывалой чести и оказал невиданные почести Далмацию. Да так, как ни своим [арианским] священнослужителям в соответствии с обычаем, ни христианам в соответствии с причитающимся им почтением здесь не оказывал. Слепой разум, с помощью Бога, смог справедливого Далмация уважить, так что все верующие поняли, что есть надежда на будущее изменение. 6 . И, конечно же, с тех пор как благочестивая и прославленная власть франков, почитательница христианской религии подчинила город Родез, скрепив клятвой благосклонность народа к себе, епископ, переполненный желанием, вознамерился увидеть христианского короля Теодеберта 1180 . |
|
|
