| Большинство Православных Церквей постановлений конгресса не приняло. Своих представителей в Стамбул не прислали Патриарх Александрийский Фотий, Патриарх Антиохийский Григорий IV и Патриарх Иерусалимский Дамиан. С их стороны оценка стамбульского собрания была отрицательной. Не участвовали в конгрессе представители Московского Патриархата, а из двух архиереев Русской Зарубежной Церкви, присутствовавших на мероприятии, все документы подписал только архиепископ Александр (Немоловский), в то время как архиепископ Анастасий (Грибановский) , возмущенный модернистским духом конгресса, покинул его. Архиерейский Собор Русской Зарубежной Церкви в 1923 г. отверг принятые в Стамбуле решения. Брачные новшества этого скандального мероприятия не вошли в практику Поместных Церквей, однако новый календарь был принят несколькими Поместными Церквами, что привело к появлению в них старостильных расколов. Среди других деяний патриарха Мелетия было и вмешательство в жизнь православных епархий, находившихся на отпавших от Российской империи территориях. Финляндская епархия стала одной из них. 6 июля 1923 г. патриарх Мелетий утвердил Финляндскую Автономную Церковь в своей юрисдикции, на богослужениях теперь должен был поминаться Вселенский Патриарх. Спустя два дня, 8 июля патриарх Мелетий рукоположил Германа Аава во епископа Сортавальского без принятия им монашества. Несмотря на появление «национального» архиерея, архиепископ Серафим (Лукьянов) все еще надеялся, что главой Финляндской Церкви будет он. Одним из шагов, сделанных иерархом навстречу государству, было его согласие принять новый календарь, на что было получено благословение патриарха Тихона. Однако Финляндское государство не желало видеть русского иерарха на посту главы Церкви – архиепископу Серафиму было предложено хорошее денежное содержание и пребывание на покое. С 1924 г. иерарх проживал в Коневецком монастыре, откуда впоследствии переехал в Великобританию. Новым главой Финляндской Церкви стал Герман (Аав), получивший титул архиепископа «Карельского и всея Финляндии». Вскоре иерарх приступил к реформам, целью которых было преодоление русского православного наследия и создание финских церковных традиций. Это выражалось в переводе богослужения с церковнославянского языка на финский, в архитектурном стиле новых храмов, которые архиепископ предлагал окрашивать в цвета национального флага – белый и синий, и др. Действия иерарха вызвали протесты монахов Валаамского и Коневецкого монастырей, однако в целом политика архиепископа Германа сохранила Финляндскую Церковь как автономную структуру. |
| От преемника владыки Сергия архиепископа Серафима (Лукьянова) власти Финляндии потребовали в течение 3-х месяцев выучить финский язык. На экзамен владыка не явился и был сослан на о. Коневец. 11 февраля 1921 г. Патриарх Тихон даровал Финляндской архиепископии автономию, оставив за собой право влиять на выборы архиепископа. В 1922 г. Патриарх Тихон предоставил право автономии также Православной Церкви в Польше. 25 ноября 1921 г. на Константинопольскую кафедру был избран митрополит Афинский Мелетий (Метаксакис). Решение, принятое 1 марта 1922 г. Константинопольским Патриархатом под управлением Патриарха Мелетия IV, об обязательном и исключительном подчинении Константинопольскому Патриарху всей православной диаспоры всего православного рассеяния и всех православных приходов и епархий, находившихся вне границ государств, в пределах которых пребывали Поместные Православные Церкви, нарушило традиционный братский характер межправославных связей. Вольно или невольно, наибольший ущерб внешняя деятельность Патриарха Мелетия IV нанесла находившейся тогда в крайне тяжелом положении Русской Православной Церкви . В 1923 г., когда Патриарх Тихон находился в заключении, Государственный Совет Финляндии вновь озаботился вопросом о статусе Финляндской Церкви, и направил в Константинополь делегацию, чтобы испросить там автокефалию. Томосом от 6 июня 1923 г. Финляндская Православная Церковь была принята в юрисдикцию Константинопольского Патриархата и получила автономию, хотя от Церкви-Матери уже полтора года ею пользовалась. В том же году Константинопольский Патриархат издал Томос о подчинении себе русских епархий в Эстонии, также под видом автономной Церкви, а в ноябре 1924 г. -Томос о признании автокефалии Православной Церкви в Польше, в результате чего Московский Патриархат вынужден был разорвать с дочерней Церковью общение. Финляндские власти выписали из Эстонии, где русофобия так же, как и в Финляндии, была возведена в ранг государственной политики, священника Германа Аава. В ноябре 1923 г. Собор ФПЦ назначил его епископом Карельским, викарием архиепископа Серафима, что одобрения самого владыки Серафима не получило. |
| Уже духовно маститый старец Михаил стал совершать богослужения тайно, в дальних скитах и пустыньках. Гефсиманский скит, где теперь обитал Главный Духовник, стал центром, куда стекались все, хранившие верность Православию. В ноябре в монастырь прибыла «следственная комиссия». Допрашивали поодиночке каждого из братий, признает ли он епископа Германа Аава. Допрашивали и отца Михаила. После этого «судом» ему запретили священническое служение, отстранили от послушания Духовника и 15 декабря сослали в отдаленный Свято-Германовский скит (по другим источникам, сначала на Тихвинский остров, потом в скит святого Иоанна Предтечи). В том же году вынужденно покинули Валаам еще многие верные Православию братия. В изгнании старец Михаил провел свои последние 8 лет земной жизни. Болея атеросклерозом, не имея возможности выполнять необходимые для жизни в суровой пустыни физические работы, исповедник Христа ради страдал. Но при всех обстоятельствах он неизменно сохранял душевный мир и веру в Божественный Промысел, прощал своих гонителей, молился о прощении их Богом и оставался тем евангельским возженным светильником, который невозможно укрыть, и он ярко светит всем. Батюшка по-прежнему оставался православным духовным вождем. Он примером личной стойкости воодущевлял верных, не взирая на всяческие препятствия, продолжал руководство паствой, готовил себе достойного приемника. Им стал его духовно одаренный ученик – блаженной памяти старец Михаил Второй (Питкевич). 21 мая 1934 года богоносного изгнанника посетил его верный соратник, духовный друг и ученик, отец Иувиан, которого необходимо было переправить через залив на остров. Отец Михаил в лодке направился к противоположному берегу. На середине залива батюшка от разрыва сердца предал свой дух Господу. Было ему 63 года. Более не могло его чистое и любвеобильное сердце вместить печали и горечи о страждущем Божием народе и о гибнущей от дел кощунников родной монашеской общине. Да упокоит его Господь и святыми его молитвами да помилует нас! Иеросхимонах Михаил Второй (Питкевич, 1877–1962) |
| Резиденция главы Церкви – архиепископа Германа (Аава) находилась в Сортавале, там же размещалась духовная семинария. После Советско-финской войны 1939–1940 гг. юго-восточные районы Финляндии отошли к СССР и 55 000 православных финнов были вынуждены эвакуироваться в глубь страны, 3 монастыря из 4 оказались утрачены, их насельники также эвакуировались. Духовная семинария переехала в Хельсинки, а архиепископ в Куопио. О планах архиеп. Германа накануне начала второй войны с СССР говорится в докладе немецкого священника Л. Зентрке из Турку в МИД от 13 сентября 1941 г. В нем священник передавал содержание двух своих бесед с владыкой 13–14 июня 1941 г. Архиеп. Герман был уверен в скором начале войны и заявил, что в случае передачи Финляндии территории Карелии (где проживали кроме русских родственные финнам православные карелы) она, вероятно, будет подчинена Православной Церкви Финляндии: «Этим нашей Церкви была бы поручена новая важная задача. Она должна помочь действительно включить это население в финский народ и вместе с тем возвысить его духовно и религиозно» 827 . В первые месяцы войны финские войска заняли часть Карелии и Ленинградской области. Архиеп. Герман вернулся в Сортавалу и приступил к осуществлению своих миссионерских и националистических планов. В сентябре 1941 г. миссионерская работа в Карелии уже велась 6 представителями православного военного духовенства и, кроме того, 30 священниками, монахами, диаконами и 6 обученными мирянами; также планировалось направить на занятые территории 250 православных учителей. Финская церковная газета «Ферзамлингсбладет» 18 сентября сообщила, что «Общество распространения Библии в России» выпустило 5000 православных молитвенников для раздачи советским военнопленным. К этому времени стал выходить и церковный листок на русском языке «Друг военнопленных» тиражом 7000 экземпляров 828 . Здесь существовала большая разница по сравнению с Германией, где миссионерская деятельность среди советских военнопленных и основном запрещалась. |
| Финская Автономная Православная Церковь в юрисдикции Вселенского Патриархата При этом с 2 по 13 июля 1923 года в Константинополе находилась финская делегация, которая и обратилась к Константинопольскому Патриархату с просьбой об автокефалии; несмотря на протесты как Московской Патриархии, так и Русской Зарубежной Церкви, 6 июля 1923 года последовал Томос о даровании автономии Финляндской православной Церкви в юрисдикции Константинопольского патриархата, а 8 июля того же года Патриарх Мелетий Метаксакис совершил епископскую хиротонию эстонского протоиерея Германа Аава, который был хиротонисан в викарного епископа Карельского. Чрезвычайный Собор Финляндской Церкви в Сердоболе (13 — 20 ноября 1923 года) под председательством архиепископа Выборгского и всея Финляндии Серафима (Лукьянова) единогласно принял переход под юрисдикцию Константинопольского Патриархата, каковое решение было наделено силой закона правительством Финляндии. На основании пар.3 Указа Президента Финляндии К. И. Стольберга от 29 декабря 1923 г. архиепископ Выборгский и всея Финляндии Серафим (Лукьянов) с 1 января 1924 года был отстранён от управления Церковью ввиду его несоответствия требованиям закона об официальном языке. Местом его пребывания был определен Коневский монастырь. Исполняющим должность Архиепископа назначался епископ Карельский Герман (Аав). Высланный Финляндскому Церковному Управлению Патриархом Тихоном указ от 28 ноября 1923 года, предписывавший «выяснить, в сношении с правительством Финляндской Республики, возможность возвращения церковных дел в Финляндии в их прежде занимаемое положение», был оставлен правительством без последствий. В начале октября 1945 года переговоры с целью возвращения Финляндской Православной Церкви в юрисдикцию Московсковского Патриархата вёл митрополит Ленинградский Григорий (Чуков), о чём 3 октября была достигнута предварительная договорённость с архиепископом Карельским Германом (Аавом) (для принятия решения о «воссоединении» предусматривалось проведение Собора Финской Церкви). Но 30 апреля 1957 года Синод Русской Православной Церкви принял решение признать Финляндскую Архиепископию в сущем статусе, т.е. как автономную Церковь в составе Константинопольского Патриархата и передать в её юрисдикцию Ново-Валаамский монастырь. 7 мая 1957 года между Русской Православной Церковь и Финляндской Архиепископией было восстановлено молитвенно-каноническое общение. |
| Если во времена архиепископства первого предстоятеля Финляндской Православной Церкви владыки Германа (Аава) (1925 – 1960 гг.) православная вера рассматривалась финляндскими обывателями как чужеродный элемент, как религия русских оккупантов и захватчиков, то Павлу (Олмари) удалось своими трудами практически полностью уничтожить эти ложные стереотипы мышления. «Самым значительным достижением архиепископа Паавали можно считать то, что ему удалось приблизить финскую православную духовность к первоосновам раннего христианства. Он отошел от славянских традиций православного богослужения и “национальных” элементов, возникших в начальный период независимости, и вернулся к традициям единого христианского мира» , — читаем мы в его биографии. Будущий предстоятель Финляндской Православной Церкви, в миру Георгий (финский вариант — Юрье) Гусев, родился 28 августа (по н. ст.) 1914 г. в Санкт-Петербурге. Родители его — сотрудник железнодорожного ведомства коллежский асессор Алвиан (Айви) Иванович Гусев и Анна Павловна Водоменская — в 1919 г. переселились в Выборг, где сменили фамилию на Олмари. Крещен будущий владыка был 21 октября 1914 г. в Воскресенской церкви, что при Петроградской больнице св. вмч. Пантелеимона. Его восприемниками при купели были «сын коллежского секретаря Павел Павлович Водоменский и вдова коллежского секретаря Евдокия Исидоровна Водоменская» , бабушка и дядя по материнской линии. Вначале Юрье обучался в классическом лицее Выборга, но в 1932 г. после окончания 5-го класса из-за смерти отца учебу оставил . В том же году он поступил в православную духовную семинарию в г. Сортавала (Сердоболь), которую окончил в 1936 г., после чего прошел срочную службу в армии. Известно, что уже в первой половине 1917 г. часть русских священнослужителей (9 священников, 3 диакона) , служивших на территории ставшей независимой Финляндии, покинула свои приходы и уехала в Россию. Возникший острый вопрос о замещении образовавшихся вакансий привел к тому, что 26 сентября 1917 г. Финляндский Сенат-Эдускунта постановил учредить в Сортавале богословские курсы . Позднее, в 1918 г., данные курсы были преобразованы в духовную семинарию с шестилетней программой обучения. |
| Так, например, среди братии московского подворья Валаамского монастыря возникло сильное волнение по вопросу поминать ли за богослужением своего игумена-настоятеля. Конфликт возник из-за того, что под давлением финского правительства (Валаам тогда принадлежал Финляндии) монастырское начальство пошло на введение нового календарного стиля, что привело к появлению в монастыре большой оппозиционной партии старостильников, подвергавшейся гонениям со стороны местных светских и церковных властей. В кругах церковных ревнителей бытовало мнение, что Финляндское Церковное Управление, которому подчинялся и настоятель Валаамского монастыря, пошло по тому же пути, что и российские обновленцы (сами финские православные деятели с этим были категорически не согласны). В результате депутация московского подворья явилась к митрополиту Петру «с письменным докладом, что Валаамский Игумен впал в ересь, и потому мы желаем прекратить его поминание за Богослужением на подворье». За буквальность воспроизведения слов доклада ручаться нельзя, поскольку это описание дано одним из главных представителей новостильной валаамской партии (наместником монастыря, будущим его настоятелем). Думается, однако, что смысла резолюции Местоблюстителя он не исказил: «Резолюция была наложена: “поминать впредь до выяснения " » 655 . Учитывая совершенно определенное отношение митрополита Петра к обновленцам, можно предполагать, на чьей стороне были его симпатии в валаамском конфликте, но скоропалительность в деле принятия решений ему была не свойственна, что хорошо иллюстрирует и приведенная резолюция. В то же время, если верить издаваемым при Зарубежном Архиерейском Синоде «Церковным ведомостям», в отношении поставленного Фанаром на место русского архиепископа Финляндского Серафима (Лукьянова) протоиерея-эстонца Германа Аава, печально прославившегося своей борьбой с валаамскими старостильниками, Патриарший Местоблюститель был более категоричен. «В особом письме, – сообщалось в «Церковных ведомостях», – митрополит Крутицкий Петр одобрил поведение Валаамских иноков, не признает Германа за епископа и убеждает иноков не смущаться наказаний и лишения сана еп[ископом] Германом. |
| Ситуация серьезно изменилась с начала 1960-х гг.: финские православные клирики стали участвовать в богослужениях в Покровском и Никольском храме, а духовенство Русской Православной Церкви приглашалось на службы в храмы Финляндской Православной Церкви. Одно из первых совместных богослужений заключалось в соборном служении Литургии в храме Покровской общины 24 декабря 1961 г., когда в нем принял участие священник Успенского собора г. Хельсинки Андрей (Арви) Карпов [xvi] . Закрепление же этой доброй традиции положил в 1964 году архиепископ Павел (Олмари), сменивший в 1960 г. ушедшего на покой Германа (Аава). На престольный праздник Покровской общины Владыка Павел возглавил в ее храме совершение Божественной литургии. В дальнейшем и архиепископ Павел, и сменивший в 1969 году епископа Александра на Гельсингфорской кафедре митрополит Иоанн (Ринне) часто совершали богослужения в храмах Патриарших общин. Благочинным Патриарших приходов и их священнослужителям чаще всего приходилось общаться с причтом Хельсинского прихода Финляндской Православной Церкви. В исследуемый нами период особо теплые отношения сложились с протоиереем Михаил Касанко, настоятелем Успенского собора, с законоучителем протоиереем Серафимом Филиным, с священником Мстиславом Могилянским, протодиаконом Михаилом Крысиным и другими. К концу 1960-хх гг. сближение двух церквей на примере взаимоотношений Хельсинского прихода и Патриарших общин было налицо. Так, на очередном совместном ужине столичного духовенства Финляндской Православной Церкви и клириков Никольской и Покровской общин протоиерей Михаил Касанко сказал, «что теперь, когда вопрос стиля потерял свою актуальность, казалось бы, нет большой необходимости в существовании старостильных общин, но в то же время их существование в настоящее время играет большую положительную роль, так как богослужение в них совершается на церковно-славянском языке, тогда как в официальной церкви богослужения все чаще вынуждены совершать на финском языке» [xvii] . Известно и то, что в 1966 году отец Михаил Касанко и протодиакон Олли Бергман обратились к благочинному Патриарших приходов прот. Амбарцумову с просьбой «скажем раз в месяц, проводить в Покровском храме богослужения на финском языке, так как де в том районе живет много православных финнов» [xviii] . |
| Подобная практика приглашения на различные торжества одновременно представителей Московского и Вселенского Патриархатов применялась руководством Финляндской Православной Церкви в течение всего ХХ столетия в целях уравновешения внешнего влияния. Есть свидетельства, что в организации данных торжеств не обошлось и без недостатков, в первую очередь отмеченных самими финляндскими священнослужителями. Так, в отличие от Иакова (Кукузиса), митрополита Николая не пригласили посетить захоронение финских военных героев, из-за чего он огорчился. Вызывало недоумение и то, что для рядового духовенства, в отличие от епископата, не было организовано ни одной встречи с иностранными гостями, в чем они увидели «деление на касты, которое до сих пор оставалось чуждым для нашей (Финляндской) Церкви» . Стоит отметить, что самой большой проблемой в урегулировании отношений в 1957-1960-е гг. виделась осторожная и недоверчивая позиция членов финляндского Церковного управления и епископата. Так, сотрудниками посольства СССР в Финляндии относительно священноначалия Финляндской Церкви отмечалось, что они, «являясь по своей сущности консерваторами, продолжают оставаться на позициях финского национализма и антирусского шовинизма, они все еще не освободились от старой ненависти к России, Советскому Союзу и Московской Патриархии» . Однако в обстановке развития дружественных отношений между Советским Союзом и Финляндией они «не рискуют показать свое истинное лицо и вынуждены в своих официальных заявлениях и в беседах с советскими представителями показывать себя сторонниками углубления и расширения дружественных связей с Русской Православной Церковью» . Встречается информация, что руководство Финляндской Православной Церкви после 1957 г. даже занимало прямо враждебную позицию против улучшения взаимоотношений между Церквями: «На деле же руководители церкви, видя растущую популярность Советского Союза среди рядовых прихожан, ведут скрытую работу, если не на срыв установившихся дружественных связей с Московской Патриархией, то во всяком случае на торможение этого процесса, стремясь затянуть ликвидацию последствий многолетних неприязненных отношений между двумя церквями на долгие времена» . В доказательства приводилась беседа Германа (Аава) с протоиереем М. Славнитским. В январе 1958 г. архиепископ, говоря о темпах развития дружественных связей с Русской Церковью, образно выразился: «В науке господствует мысль, что ревматизм излечивается и проходит через столько времени, сколько человек болел им до начала лечения. Мы болели 30 лет, значит нам торопиться особенно не надо» . Эти слова архиепископа Германа трактовались как желание большинства противников затянуть каноническое сближение на неопределенное время в надежде вовсе отказаться от него, в случае ухудшения внешнеполитических отношений между Советским Союзом и Финляндией. |
| Лишь один раз в архивных документах удалось встретить свидетельство сухого приема, оказанного новому благочинному Патриарших приходов протоиерею Евгению Амбарцумову (весной 1963 г.). Впрочем, объяснением этому может служить не личное отношение владыки Александра к гостю, а его внутреннее состояние предельной сосредоточенности, так, весьма показательным кажется то, что во время этого приема владыка поделился с отцом Евгением своими эсхатологическими взглядами. Осенью же 1964 г. прием был совсем иным: «Епископ Александр был очень сердечен, расположен ко мне. Он очень откровенно говорил о своем мистическом настроении, о том, что мистической основой Церкви является вся масса верующих, а не только руководители» . Из записей о. Игоря Ранне, с которым владыка был очень откровенен, можно узнать, что после очередных теплых воспоминаний о своей учебе в Санкт-Петербурге епископ Александр поделился желанием снова посетить этот город и вместе с тем опасением, что данная поездка будет ему не под силу . Свое желание вновь побывать в Петербурге владыка подтвердил и в мае. Его особенно интересовала судьба мощей св. блгв. князя Александра Невского, имя которого он носил. Несмотря на то, что епископ Александр был моложе архиепископа Германа (Аава) всего на 5 лет, последний все же видел своим преемником на должности главы Финляндской Православной Церкви именно владыку Александра. На заседании Церковного Управления 21-22 марта 1955 г. архиепископ Герман (Аав) сообщил, что им подано президенту Финляндии прошение о выходе на пенсию. Также он пожелал, чтобы Духовное Управление при выборах его преемника сообщило приходам о его личном одобрении кандидатуры епископа г. Хельсинки Александра (Карпина) . Однако Собор 1955 г. упросил архиепископа остаться на своем посту и одобрил избрание ему помощника - викарного епископа, которым стал иеромонах Павел (Олмари). 17 июня 1960 г. на Предсоборном совещании Финляндской Православной Церкви епископ Александр был выбран заместителем ушедшего на покой архиепископа Германа . Собор для избрания нового Предстоятеля был намечен на 18 июля, основным кандидатом на место архиепископа был викарный епископ Йоэнсууский Павел (Олмари). Вторым кандидатом являлся епископ Александр, которому в то время было уже 77 лет и который сам желал избрания архиепископом владыки Павла. По свидетельству о. Лаури Миитронена, часть духовенства, в том числе и епископ Александр, ожидая исхода выборов, уже имела определенную стратегию: если епископ Павел выбран не будет, владыка Александр снимает с голосования свою кандидатуру и, за неимением подходящих кандидатов в Финляндии, членам Собора придется или повторить голосование за епископа Павла или же обратиться в Константинополь с просьбой прислать своего кандидата. Последний вариант был заведомо неосуществимым - президент вряд ли согласился бы утвердить грека в должности архиепископа Финляндского . В итоге ожидания епископа Александра оправдались: архиепископом был избран Павел (Олмари). |
|
|
