| Первый арест митрополита Арсения произошел в Москве весной 1919 года, но через неделю без предъявления обвинения его освободили. В ноябре того же года он снова был арестован, а 5 января 1920 года выслан из Москвы в Новгород, где уже 20 января подвергся новому аресту без предъявления обвинения и заключен в тюрьму. Вместе с ним арестовали епископа Алексия (Симанского). Епархиальный совет организовал несколько многолюдных собраний, ходатайствовавших об их освобождении, 27 января преосвященного Арсения освободили, однако церковно-ликвидационный подотдел Новгородского губисполкома взял его деятельность под контроль, ограничив передвижение по епархии. Вынужденные уступать многочисленным просьбам верующего народа, власти периодически выдавали митрополиту Арсению удостоверения на посещение городов и сел епархии. В июне было конфисковано имущество Епархиального совета, помещение опечатано, а в сентябре Совет был упразднен. 1 ноября 1920 года владыка Арсений был привлечен в качестве свидетеля к судебному процессу по делу епископа Алексия (Симанского) и других священнослужителей, которые обвинялись в тайном освидетельствовании мощей. Епископа Алексия приговорили к пяти годам заключения, а остальные обвиняемые получили от двух до трех лет заключения. Однако, согласно постановлению ВЦИК от 6 ноября 1920 года, обвиняемых амнистировали. 11 февраля 1921 года в помещении бывшего Арсениевского дома начался новый судебный процесс по обвинению митрополита Арсения, епископа Алексия, протоиереев Яцковского, Вихрова, Соколова, мирян Финикова и Скородумова в «противодействии мероприятиям Советской власти, во внесении сим дезорганизации в гражданскую жизнь Новгородской губернии, в нарушении Декрета об отделении церкви от государства» 38 . Митрополит Арсений обвинялся в том, что он, несмотря на вступление в силу данного декрета, «утверждал журналы епархиального совета… рассылал указания касательно бракоразводного процесса, судопроизводства церковников» 39 . Против митрополита прозвучало обвинение в том, что изданные им указы о трудовых общинах способствовали сохранению собственности монахов, а поручение строительно-хозяйственных дел благочинным указывало на тот факт, что в епархии велось храмостроительство. |
| «Верую, что и по отшествии моем в вечность, наше взаимное общение не прекратится. А по взаимной нашей молитве – усилится!». Часть I. 20.11.2017 12:48:07 Николай Бульчук «Верую, что и по отшествии моем в вечность, наше взаимное общение не прекратится. А по взаимной нашей молитве – усилится!» 140-ЛЕТИЮ СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА АЛЕКСИЯ (СИМАНСКОГО). Я беседую с Валентином Арсентьевичем Никитиным – исследователем русской богословской религиозной мысли, специалистом по культурологии, поэтом, литературоведом, который много лет работал в Издательском Отделе Московской Патриархии, непосредственно связан с семьей Флоренских-Трубачевых. Второй мой собеседник - Николай Сергеевич Георгиевский – основатель и первый регент Патриаршего хора Храма Христа Спасителя, семья его была особо приближена в 50-70-е годы к Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию (Симанскому). Николай Бульчук: Всякий раз, возвращаясь к событиям прошлого, мы пытаемся осмыслить, какое же из них в нашей жизни является по-настоящему духовным, оживотворяет нашу жизнь. Оценивая церковную историю недавнего прошлого, всякий раз приходится сравнивать: что олицетворяет то или иное историческое время, особенно если обращать внимание на определенных личностей, которые тогда жили. И существует мнение, что от той или иной личности может зависеть во многом и самое время, переживаемое, в частности, и Церковью. Мы вспоминаем в этом году 140 лет со дня рождения Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I (Симанского). И Николай Сергеевич, и Валентин Арсентьевич сегодня будут вспоминать о нем: об этой уникальной личности, которая, по историческим меркам, наверное, далеко отстоит от нас во времени. А, с другой стороны, он совсем рядом с нами. Недавно я побывал в студенческой келии Святейшего Алексия (в Церковно-археологическом кабинете Московской духовной академии), где будущий Патриарх занимался, будучи студентом, где он писал свои работы. С портретов и фотографий, развешанных по стенам комнаты, смотрят на вас его глаза. Ты все время чувствуешь на себе его взгляд: внимательный, испытующий и неравнодушный. И чувствуется, что он очень близок к нам и сегодня, по прошествии стольких лет. |
| Патриархе Алексии, я хочу привести слова из тропаря первосвятителям Московским: “Первопрестольницы Российстии, истиннии хранителие апостольских преданий, столпи непоколебимии, Православия наставницы…”». Таким непоколебимым столпом был и Патриарх Алексий, который твёрдо стоял на страже святого Православия, оберегая церковные каноны и отеческие предания, свято храня церковные традиции, обычаи и заветы своих предшественников. В отношении церковной дисциплины он был твёрд, но эта твёрдость проявлялась с присущей ему мудростью и деликатностью. Он особо охранял чистоту церковною богослужения от всяких чуждых православному духу нововведений, руководствуясь при этом назиданием преподобного Серафима: «Служите так, как служили до вас, но, если кто-нибудь что-либо прибавит к сему или убавит, – горе тому будет». Гробница Святейшего Патриарха Алексия I в крипте Успенского собора Троице-Сергиевой лавры Когда в памяти знавших Святейшего Патриарха Алексия воскресает его облик, то прежде всего является перед глазами образ его в храме во время богослужения. Служение его неизменно производило глубочайшее впечатление. В связи с двадцатипятилетием патриаршества Святейшего Патриарха Алексия митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим писал: «Теперь уже всем известно, что Святейший Патриарх обладает особой харизмой богослужения, особым благодатным даром службы. Это духовное дарование отмечено всем христианским миром… О службе Святейшего Патриарха можно говорить много и всё же не сказать главного. И пересказать её невозможно, видимо потому, что “не мерою даёт Бог духа”. Простота и величие, собранность и духовный простор, какая-то, я бы сказал, особая бережность к святыне, строгость соблюдения духа церковных традиций и легкость полной внутренней свободы, высочайшее благоговение и непосредственность общения с благодатным миром. Как однажды употребил выражение Святейший, “жажда вечной жизни”». В храмах, больших и малых, внешний облик Святейшего, несмотря на невысокий рост, поражал безмятежной и спокойной величественностью. Внимательный взгляд его больших глаз редкого, как бы фиолетового цвета, – глаз лучистых до последних лет глубокой уже старости – всегда был устремлён вперёд, и у каждого из бесчисленных молящихся, толпившихся перед ним, создавалось впечатление, что Патриарх смотрит на него. Благообразные черты лица, манера всегда держаться прямо, естественность неторопливых движений – всё во внешности Патриарха располагало к почтительному отношению и способствовало созданию вокруг него атмосферы торжественности. И если общее ощущение этой торжественности усугублялось окружающей обстановкой или видимыми атрибутами патриаршего достоинства, то всё же впечатление благородства одновременно со скромностью и простотой, столь типичными для Патриарха Алексия, исходило, как бы излучалось, из самой его личности. Один из современников Святейшего писал: «Лик библейский. На нём не улыбка, а как бы сияние. Вообще вся личность производит чарующее впечатление». |
| А выразить словами то, как или каким образом Сам ли Он зрит Отца, или обратно – созерцается Отцом, это не доступно нашему языку. Должно, однако ж, представлять это в подобающем Богу виде. VΙ. 47. Аминь (истинно), аминь (истинно) глаголю вам: веруяй в Мя имать (имеет) живот вечный (жизнь вечную). Итак, вера есть дверь и путь к жизни и восхождение от тления к нетлению. Впрочем, и здесь нисколько не менее (чем в других случаях) слушателям предстоит подивиться благоусмотрительности Спасителя. Поскольку знает и видит, что они совсем ничего не понимают и даже не думают о долге повиновения пророческим словам, то заклинанием в истине пресекает слабость веры, поскольку она зависела от человеческих размышле- (Продолжение следует). Арсений [Стадницкий], еп. Речь при пострижении в монашество студента 2-го курса Московской Духовной Академии Сергея Симанского, в иночестве Алексия [будущего патр. Алексия (Симанского)], произнесенная в пещерной церкви Гефсиманского скита 9 февраля 1902 года//Богословский вестник 1902. Т. 1. 3. С. 431–435 (2-я пагин.). —431— Взирая на тебя, возлюбленный о Господе брат, одушевленного неизъяснимым восторгом и высокою духовною радостью о Христе Иисусе, для Которого ты ныне распялся миру, и я, послуживший тебе в исполнении твоего давнего желания, разделяю эту святую радость, потому что воистину доброе и блаженное дело ты избрал. Правда, желание твое исполнилось несколько позже, чем ты предполагал. Но я медлил не потому, что сомневался в искренности твоих чувств, а – чтобы дать тебе возможность испытать свою юность, укрепиться в своем настроении, тем более что и происхождение твое, и образование в светских школах 398 , по-видимому, указывали тебе не на этот тесный путь отречения от мира, а именно – на жизнь в нем, со всеми так называемыми мирскими благами. Моему мысленному взору предносился образ богатого евангельского юноши, который, в порыве духовного восторга и в желании наследовать жизнь вечную, сначала решился, по-видимому, вступить на путь подвига нравственного совершенствования, обусловленного исполнением заповедей Закона, считая по своей юношеской самонадеянности это делом слишком |
| Патриарх Алексий I (Симанский). Фото: Life Патриарх Алексий I (Симанский). Фото: Life С юности яркие впечатления о паломничестве в Троице-Сергиеву лавру переплетались в его сознании с воспоминаниями о вечерах, где обсуждались литературные и театральные новинки, новости светской и общественной жизни Москвы. Прежде, чем исполнилось собственное желание Сергея Симанского – таково было имя будущего патриарха Алексия до принятия пострига, – ему предстояло пройти обучение в Лазаревском институте, где уделялось немалое значение изучению восточных и в " Катковском " лицее – привилегированном учебном заведении для молодой аристократии, а затем окончить юридический факультет Московского университета. Учился он прекрасно, по результатам экзаменов обычно был одним из первых. В 22 года, получив степень доктора права, Сергей Симанский расстался с академической средой и еще год состоял на военной Лишь в 1900 году осуществилось давно желаемое и он смог поступить в Московскую духовную академию. В первые годы, проведенные в стенах академии, Сергею пришлось наверстывать упущенное, поскольку сокурсники в основном были выходцами из духовного сословия. Однако привычка к учебе и занятия под руководством опытных преподавателей вознаградили его усердие. Определяющим оказалось и сближение с ректором духовной академии епископом Арсением (Стадницким), от которого он принял монашеский Окончилась учеба в академии, были успешно выдержаны выпускные экзамены и защищена кандидатская работа по богословию, и снова пришлось учиться – церковному послушанию и терпению. Епископ Арсений (Стадницкий) Епископ Арсений (Стадницкий) В 1904 году на молодого священника были возложены обязанности инспектора духовной семинарии в Пскове, а спустя два года – и ректора семинарии в Туле. 18 сентября 1906 года в Пскове иеромонах Алексий был возведен в сан архимандрита. Между тем к преподавательской деятельности он не чувствовал особого расположения. Внутренняя обстановка в духовных учебных заведениях в предреволюционные годы была сложной, и в жизни отца Алексия (Симанского) был период духовного кризиса, когда он думал о миссионерском служении за Однако и пять лет на тульской семинарской кафедре послужили хорошей школой: он лучше узнал жизнь провинции, приобрел необходимый опыт административно-церковной работы и участия в выпуске епархиальных изданий. Пастырское служение и паломничества способствовали расширению круга его духовных связей. |
| Что это нужно делать для того, чтобы поддерживать свой религиозный духовный и интеллектуальный уровень. С другой стороны, это якобы некий нравственный самоотчет. Поэтому он придавал большое значение таким дневникам. Но он, видимо, брал пример Святейшего Патриарха Алексия I (Симанского), который вел сам дневник. Я помню, я читал этот дневник Святейшего Патриарха Алексия: он его вел, по-моему, до 1945 года. Он в 1945 году уже стал Патриархом, 2 февраля, а последняя запись – кстати, может быть, у него было продолжение, я не знаю точно об этом (просто не изучал этот вопрос, потому что на все времени не хватает), - до этого были у него записи довольно «дежурные»: «принимал корреспондента ТАСС», «отвечал на вопросы», - в общем, такие важные события он помечал в дневнике, А последняя запись была у него сделана в дневнике под датой «9 мая 1945 года». И там было написано только одно слово: «Победа!» И больше ничего не написано… И 10 мая – в дневнике не было никаких записей. А 10 мая, на другой день после Победы, Сталин, глава нашего государства, вызывает его к себе на прием – это, можно сказать, был первый день мира после войны – и они обсуждают вопрос об организации поездки Святейшего Патриарха Алексия I в Иерусалим. 10 мая у них состоялась встреча, а 27 мая уже наша делегация во главе со Святейшим Патриархом Алексием I вылетела из Москвы в Святую Землю по маршруту: Москва – Баку – Тегеран – Дамаск. В Дамаске Святейшему Патриарху Алексию I был предоставлен автомобиль, и он на этом автомобиле въехал в город Иерусалим. Н. Б.: Я вроде бы впервые слышу об этом… А. П.: Я помню, доклад читал отец Николай Смирнов о поездке Святейшего Патриарха Алексия в Иерусалим. И он писал (у него была такая своеобразная манера читать лекции, доклады): «И когда Святейший Патриарх Алексий прибыл в Иерусалим, весь град потрясеся…» Да, он как бы привел слова Евангелия от Матфея. Это действительно был некий такой триумф, как бы некая манифестация нашего церковного – я бы не сказал «превосходства»… Н. |
| Речь при пострижении в монашество студента 2-го курса Московский Духовной Академии Сергия Симанского, в иночестве Алексия, 9 февраля 1902 года Источник Взирая на тебя, возлюбленный о Господе брат, одушевлённого неизъяснимым восторгом и высокою духовною радостью о Христе Иисусе, для Которого ты ныне распялся миру, и я, послуживший тебе в исполнении твоего давнего желания, разделяю эту святую радость, потому что воистину доброе и блаженное дело ты избрал. Правда, желание твое исполнилось несколько позже, чем ты предполагал. Но я медлил не потому, что сомневался в искренности твоих чувств, а – чтобы дать тебе возможность испытать свою юность, укрепиться в своем настроении, тем более, что и происхождение твое, и образование в светских школах 1 , по-видимому, указывали тебе не на этот тесный путь отречения от мира, а именно – на жизнь в нем, со всеми так называемыми мирскими благами. Моему мысленному взору предносился образ богатого евангельского юноши, который, в порыве духовного восторга и в желании наследовать жизнь вечную, сначала решился, по-видимому, вступить на путь подвига нравственного совершенствования, обусловленного исполнением заповедей Закона, считая по своей юношеской самонадеянности это делом слишком легким. Но когда Господь разъяснил ему трудность этого пути, потребовал самим делом доказать это, вступить на путь самоотречения и смирения, отказаться от мнимого богатства своих сил и от своей самонадеянности, то, как замечает евангелист, отъиде юноша скорбя ( Мф. 19:22 ). Убедившись в твоей твердой решимости всецело предать себя на служение Господу, я почел теперь благовременным исполнить твое желание иноческого жития. И ты только что исповедал пред Богом и церковью решимость отринуть мир с его преходящею похотью ( 1Ин. 2:17 ) и стремиться к сокровищам одной духовной жизни. Приветствую тебя со вступлением на этот самый тесный путь спасительного крестоношения. Спасение – вожделенная цель всякого христианина, и Господь призывает нас к нему различными путями. |
| 550, д. 148, л. 1] Опускаем дальнейшее перечисление их «преступных» деяний . 12 февраля Трибунал, «применив к ним амнистию ВЦИК от 6 ноября 1920 г., [приговорил] к условному наказанию митрополита Арсения, протоиереев Яковцевского и Соколова, граждан Финикова и Скородумова сроком на пять лет каждого, а епископа Алексия (Симанского) и протоиерея Вихрова (Венедикта) на три года каждого... Кроме того, [постановил] в целях ограждения завоеваний Октябрьской революции и в интересах трудящихся масс избрать постоянным местопребыванием митрополита Арсения – город Архангельск... Настоящий приговор может быть обжалован ...в кассационном трибунале при ВЦИК в течение 48 часов с момента вручения с него копии». Копия была препровождена митрополиту Арсению 15 февраля. 17 февраля митрополит Арсений подал кассационную жалобу, где, между прочим, указал, что: ..II. «Применение... двух наказаний, а именно – условного лишения свободы и ссылки на житье в Архангельск недопустимо, как являющихся двойным наказанием за одно деяние... III ...Согласно параграфа II Циркуляра НКЮ от 3 января 1919 г. по вопросу об отделении Церкви от государства, ссылка служителей Церкви из пределов одной губернии в другую не допускается. IV. Действия мои ...не носят преступного характера, на что косвенно указывает в своем постановлении и заведующий церковным отделом Левендаль...» [ oai ?a, д. 149, л. 1]. Кассационный трибунал ВЦИК в составе Красикова (предсе-датель), тов. Карклина и Анского в присутствии члена-докладчика трибунала т. Нехамкина в своем заседании 16 июня 1921 г. «рассмотрел жалобу на приговор Новгородского Революционного трибунала от 12 февраля 1921 г. по делу митрополита Арсения и иже с ним в противодействии политике Советской власти и приговоренных к условному наказанию на 5 лет Арсения и еще трех лиц из Епархиального Управления, а епископа Алексия [Симанского] и прот. Вихрова на три года, и решил: – в виду отсутствия поводов к отмене приговора, оставить приговор в силе, отменив лишь высылку в Архангельскую губернию митрополита Арсения, и выяснить через ВЧК обстоятельства печатания Епархиальных Ведомостей (откуда бумага, типография, разрешение [на печатание] с выяснением виновных в упущениях лиц и учреждений и пр.» [д. |
| —529— деления, от 11 августа сего года за Его Императорскому Величеству Государю Императору благоугодно было, в 12-й день Августа, в Петергофе, Собственноручно начертать: «Согласен». Поручик Симанский к поверочным испытаниям, бывшим в августе месяце текущего 1911 года, не явился, представив в Совет Академии прошение следующего содержания: «Честь имею просить Совет Московской Духовной Академии зачислить меня в число студентов этой Академии. – При сем имею честь сообщить, что вступительные экзамены мною успешно выдержаны в Казанской Академии, близ которой я, получив отпуск, проживал. – Получив экстренно разрешение Святейшего Синода, основанное на Высочайшем соизволении, мне держать экзамены, в виду краткого срока, остававшегося до начала экзаменов, я уже не счел возможным возвращаться в Москву и держал при Казанской Академии, о чем последняя, в случае необходимости, уведомит Московскую Академию. Считаю долгом присовокупить, что имею возможность содержать себя на личные средства и даже жить в Посаде у моих родителей, не обременяя всем этим Московскую Академию». По выслушании сего прошения в собрании 31 августа 1911 года, Советом Академии постановлено было: «Суждение по изложенному прошению поручика Андрея Симанского отложить до получения сведений из Казанской Духовной Академии о результатах сданных им при названной Академии поверочных испытаний». 4-го и 5-го текущего сентября ко мне поступили от Ректора Казанской Духовной Академии, Преосвященного Алексия, Епископа Чистопольского, две телеграммы по этому делу следующего содержания: 1) «Симанский не изучал латинского; остальное тройки; вообще слаб. Заявил (на) миссионерское отделение. Суждение (о) принятии (после) отставки. Епископ Алексий»; 2) ...«Симанского, полагаю, следует подвергнуть новым экзаменам. Епископ Алексий». Долгом считаю довести о сем до сведения Совета Академии». Определили: Предложить поручику Андрею Симанскому, в случае желания поступить в число студентов Москов- —530— ской Духовной Академии, в точности выполнить требования, изложенные в Высочайше утвержденном определении Святейшего Синода от 11 августа сего 1911 года за 5937, и при Московской же Духовной Академии сдать поверочные испытания по всем предметам, указанным в § 143 устава духовных академий 1910 года, не исключая и испытания по одному из древних языков. |
| Александр Морозов: В своем ядре русская церковная жизнь остается неповрежденной, всегда молитвенной и ориентированной на спасение Какой бы ни была риторика архиереев, обращенная к обществу в целом, она не является основанием сомневаться в том, что «малое стадо», ведомое этими архиереями, живет и спасается вокруг чаши причастия. 30 декабря, 2011 Какой бы ни была риторика архиереев, обращенная к обществу в целом, она не является основанием сомневаться в том, что «малое стадо», ведомое этими архиереями, живет и спасается вокруг чаши причастия. Социологическая служба «Среда» задалась целью выявить частоту упоминания определенных слов в патриарших проповедях. В ходе исследования (см.ниже Описание методологии исследования) были проанализированы проповеди патриархов Московских и всея Руси Алексия II (за 2005-2008 гг.) и Кирилла (за 2009-2011 гг.) общим объемом более полутора миллионов печатных знаков. Результаты исследования комментирует шеф-редактор Русского журнала, директор Центра медиаисследований УНИК Александр Морозов: Александр Морозов Эти данные можно интерпретировать в пользу того, что риторика Патриарха Алексия была более вероучительной, а риторика Патриарха Кирилла более «социальна». Скорее всего, так оно и есть. Чем это объясняется? Думаю, во-первых, тем, что покойный Патриарх – в силу биографии – больше опирался на традицию проповеди, сложившейся в конце синодального периода. Достаточно посмотреть, например, рождественские и пасхальные слова Патриарха Алексия I (Симанского), чтобы увидеть, что эта традиция сохранялась в русской Церкви всю первую половину ХХ века. После 1988, когда началось возрождение Церкви, те, кто активно участвовал в этом процессе, могли опереться в поисках публичного языка Церкви практически только на опыт конца синодального периода. Проповедь нынешнего Патриарха, еще в бытность его главой синодального отдела внешних церковных сношений в 90-е и нулевые годы, была уже несколько иной, более современной по языку, по лексике. Достаточно вспомнить телевизионную программу «Слово пастыря», в которой митрополит Кирилл много лет выступал с проповедью. Это «Слово пастыря», как многие помнят, было больше ориентировано на христианскую трактовку социальных вопросов, чем на вероучительные темы. |
|
|
