| Флоря, устное сообщение). 715 АЗР. Т. 4, Р. 78; DUB. Издатели DUB датируют документ декабрем 1594 г., хотя дата в нем отсутствует. 716 ОР РНБ. Фонд 678. Л. 3–4. Документ ветхий, с обтрепавшимся правым полем. Две печати не сопровождаются подписями. Ряд подписей не сопровожден печатями. Анализу этого источника посвятила специальную интересную статью С.С. Лукашова (Лукашова С.С. «Мы, нижей подписанные...»: Львовский синод 1595 г. в истории Брестской унии//Славянский альманах за 2000 г. М.: Индрик, 2001. С. 12–19). 717 Халецкий расценивает решение от 28 января 1595 г. как решение епархиального собора о переходе под юрисдикцию Рима (Halecki 1968. Р. 278). Балабан не подходил для этой роли хотя бы потому, что отлучение было снято с него Рагозой по просьбе Замойского только в марте 1595 г. (АЗР. Т. 4. 719 АЗР. Т. 4. DUB. Правда, слова Львовской декларации показывают, что в сознании ее православных авторов существовало очень неадекватное представление о Флорентийском соборе («тогды мы подписаные, прикладом верьховнейших пастырей наших всея Руси идучи, сию святую соборную кафолическую апостолскую церковь римскую, от которой нерозумне по вселеньском соборе флорентском патриархи греческие оторвалися, за правдивую истинную царствующую и власть над всею вселенною имающу вызнаваем». Р. 43–44). 723 DUB. Р. 45 («desiderano di unirsi con la chiesa cattolica, ricercano de essere admessi in Senato et conservati nella loro religione, ma reformata secondo il beneplacito del Sommo Pontifice»). 724 Халецкий видит в этих словах и словах о печатях свидетельство, что, «должно быть, все епископы, хотя и секретно» (из-за страха перед Острожским), присоединились к Торчинской декларации («Torczyn declaration which already then must have been accepted by all bishops, though only in secret» (Halecki 1968. P. 281). Для такого предположения нет никаких оснований. 726 DUB. P. 46 («accio che Ii heretici scoprendo in loro leggierezza, non scoprissero in me troppa credulita»), 731 Ходыницкий признает соперничество Потея и Терлецкого (Chodynicki 1934. |
| (В миру Михаил; † 1480/81, Новгородок-Литовский), еп. Смоленский (1451 - 1480/81), нареченный униат. митр. Киевский, Галицкий и всея Руси (между 1472/73 и 1475/76 - 1480/81). Происходил из православного рода оршанских землевладельцев. Второй сын боярина Ивана († 1454/65) и его жены, известной под иноческим именем Агафия († после 1465). О происхождении М. долгое время шли дискуссии. По мнению некоторых исследователей, он был представителем рода князей Друцких (АЗР. Т. 4. Примеч. С. 18. Примеч. 91; Tretiak J. Piotr Skarga w dziejach i literaturze Unji Brzeskiej. Kraków, 1912. S. 12; Мицик Ю. А. Мисаïл//Енцикл. icmopiï Украïни. К., 2009. Т. 6. С. 667). Однако в авг. 1578 г. в жалованной грамоте польск. кор. и Литовского вел. кн. Стефана Батория подляшскому воеводичу и дорогицкому старосте И. И. Сапеге на право «подаванья» Черейского в честь Св. Троицы мужского монастыря, расположенного на Черейском городище у оз. Головля (ныне Чашникский р-н Витебской обл., Белоруссия), а также в подтвердительной записи от 20 янв. 1599 г. литовского канцлера Л. И. Сапеги властям обители отмечалось, что в 1466-1476 гг. князья Бабичи и Соколинские-Друцкие были одними из основных вкладчиков Черейского мон-ря, но не являлись родными братьями М. или его племянниками по мужской линии (АЗР. Т. 3. 101/I-V. С. 230-232; АСЗР. Т. 2. 18. С. 15). Версия о таком происхождении М. аргументированно опровергнута ( Макарий. История РЦ. Кн. 5. С. 379. Примеч. 30; Wolff. 1895. S. 669-670). М. не упоминается в ранних списках XVI в. западнорусских и московских родословных источников как представитель рода князей Друцких (ПСРЛ. Т. 35. С. 282-283; Кузьмин А. В. Опыт комментария к актам Полоцкой земли 2-й пол. XIII - нач. XV в.//ДРВМ. 2007. 4(30). С. 68). Вслед за польским церковным историком И. Стебельским митр. Макарий (Булгаков) пришел к выводу, что М. «происходил из рода князей Пеструцких, или Пестручов» ( Макарий. История РЦ. Кн. 5. С. 379. Примеч. 30). Между тем в актах 2-й пол. XV в. братья и племянники М. по муж. линии не упоминаются как князья (АЗР. Т. 3. 101/VI-VIII. С. 233-234; АСЗР. Т. 2. 1. С. 3). |
| 23 апр. 1494 г. Литовский вел. кн. Александр Ягеллончик подтвердил права Филарета «ажъ до смерти своее» на архимандритию в Киево-Печерском мон-ре, которые ранее он получил от польск. кор. Казимира IV Ягеллончика (АЗР. Т. 1. 117. С. 143). Весной (до 29 апр.) 1506 г. кн. Михаил Львович Глинский, душеприказчик киевского воеводы кн. Дмитрия Путятича-Друцкого, для поминания умершего и его родителей отдал в Киево-Печерский мон-рь половину данников Зеремцов за р. Березиной и «устав меда», который «съ нихъ идетъ» (АЗР. Т. 1. 224. С. 370). 31 дек. 1506 г. кн. Алексей Львович Толочко Буйницкий (из рода князей Друцких) пожаловал Киево-Печерскому мон-рю двор Барсуковский «зъ даниною моею медовою и грошовою, и зов сими моеми доходами, и што кеды на насъ шло», включая людей, «которые въ Добрейце» живут, и с землей («грунтомъ») Цвирковским, и «зъ тыми людьми, которые на чиншу седят». При этом из медовой дани в обитель должно было идти 15 пудов. Отданные люди обязывались служить Киево-Печерскому мон-рю «вечно и непорушно» (АСЗР. Т. 2. 5. С. 6). В нач. XV в.- 1500 г. часть деревень с людьми в вол. Буйгород принадлежала Киево-Печерскому монастырю, в 1503-1509 гг. сначала временно, а в 1514 г. окончательно отошла вел. кн. Иоанну III Васильевичу (СбРИО. 1892. Т. 35. 75. С. 400). В 1543 г. кн. Богуш Федорович Корецкий пожаловал Киево-Печерскому монастырю с. Безрадичи (ныне Ст. Безрадичи), которое ранее выслужил его отец и вкладчик обители кн. Ф. И. Корецкий ( Люта. 1999. С. 32). Согласно ревизии 1552 г., мон-рю принадлежало 20 сел и деревень, население к-рых платило церковную дань его властям (РГАДА. Ф. 389. Оп. 1. 563. Л. 44 об.- 45). С кон. XIV в. в Киево-Печерском мон-ре составлялись и заверялись частные акты. Напр., 21 нояб. 1398 г. «у Печерскомъ монастыре» полатник Филарет написал вкладную грамоту вотчинника Семена Сколкова из имения Лесники. Братия за полученный ею щедрый вклад должна была поминать его ближайших предков (Грамоти XIV ст. 1974. 72. С. 134-135). Этот факт свидетельствует о ведении в обители поминальных записей вкладчиков. Позднее они составили отдельный синодик, рукопись которого, очевидно, пострадала во время разорения Киево-Печерского монастыря в 1482 г. 16 июня 1446 г. кн. Андрей Владимирович, внук Литовского вел. кн. Ольгерда, составил в обители завещание. По этому поводу в Киево-Печерском монастыре князь советовался с женой, с архим. Николаем и «съ святыми старци, и съ своими бояры». Свидетелями в его духовной грамоте стали насельники обители: архим. Николай, уставник Иона Философ, ключник Давид, келарь Герасим и «иныхъ господы наше старцевъ много», а также кн. Глеб Дмитриевич, бояре и слуги кн. Андрея Владимировича. Духовную князя писал «старец Пахнотий, Лихачевъ братъ» (АЗР. Т. 1. 46. С. 60). 16 марта 1486 г. архим. Феодосий (Войнилович) запечатал грамоту литов. магната пана Ю. И. Зиновьевича (Там же. 86. С. 106). Киево-Печерский монастырь как центр духовной жизни Руси |
| Архим. Никифор (Тур), избранный настоятелем в 1593 г., получил привилей кор. Сигизмунда III на архимандритию со всем имуществом. Но 6 окт. 1594 г. нареченный архим. Никифор отказался приехать к митр. Киевскому Михаилу (Рагозе) для поставления на Печерскую архимандритию. При этом архим. Никифор писал, что Киево-Печерский мон-рь является ставропигией К-польского патриарха, а Киевский митрополит «тут жадного вряду и владзы не мает» (АЗР. Т. 4. 52. С. 76-77; АрхЮЗР. Ч. 1. Т. 1. 106. С. 447-448). 9 окт. 1596 г. участники униат. Брестского Собора составили соборные грамоты о низложении противников унии - архим. Никифора и Львовского еп. Гедеона (Балабана) (АЗР. Т. 4. 109. С. 148-149; Уния в документах. 1997. С. 141-144; Описание док-тов. 1897. С. 91-92). В том же году архим. Никифор участвовал в правосл. Соборе в Бресте. Деятельность архим. Никифора была направлена на укрепление независимости Киево-Печерского монастыря, возвращение его владений и увеличение прибыли с имеющихся земель (Описание док-тов. 1897. С. 71-75, 78-80, 93). В 1597 г. между архим. Никифором и митр. Михаилом возник конфликт по поводу спорных селений, принадлежавших монастырю. По приказу митрополита был арестован посланный в Новогрудок инок Киево-Печерского мон-ря, у него отобрали сундук с монастырскими документами (Там же. С. 93-94, 99-100). 2 дек. 1597 г. кор. Сигизмунд III выдал королевскому шляхтичу Яну Кошицу наказную грамоту, поручая ему ввести униат. митр. Михаила во владение Киево-Печерским монастырем и монастырскими землями (села Вольница, Межилесье, Дуброва, Положевичи, Ясень, Осов, Вильча, Хоромцы, Бородичи, Иванищевичи, Доколь, Поречье и Косаричи). В грамоте говорилось, что Рагоза должен сменить в качестве настоятеля обители архим. Никифора, низложенного за отказ принять унию. Предполагавшаяся передача митрополиту-униату Киево-Печерского мон-ря стала исполнением обещания, данного Рагозе еще прежде заключения Брестской унии и призванного укрепить колеблющегося иерарха в намерении примкнуть к сторонникам унии. Действия короля нарушали установленный его предшественниками и закрепленный законодательно порядок: Киево-Печерский мон-рь находился под патронатом шляхты Киевской земли, король мог назначить архимандритом обители только кандидата, предложенного братией и шляхтой (Там же. С. 98, 103; АЗР. Т. 4. 124. С. 177). Но намерение митрополита-униата и короля не было реализовано: монастырские имения защитили и сами владельцы, и архимандрит через своих урядников. |
| Обстоятельства и время назначения М. и его хиротонии хорошо известны. Королевская грамота М. на Перемышльское епископство была дана в Кракове 20 мая 1591 г. П. Н. Жукович обратил внимание на то, что в актах коронной метрики указана др. дата - 13 марта 1591 г. ( Жукович. 1901. С. 112). Вероятно, епископ был номинирован в марте, а в мае он получил подтвердительную грамоту. В судебном акте от 1 мая 1591 г. М. назван «нареченным епископом греческого обряда» (nominatus episcopus ritus greci - DSPO. P. 74-75). Патриарх Иеремия в письме от мая 1591 г. не одобрял кандидатуру «сыновца» умершего еп. Арсения (Брылинского), т. е. М., и не рекомендовал его рукополагать. По-видимому, М. был хиротонисан во епископа летом 1591 г. (30 авг. этого года он, будучи уже архиереем, дал грамоту об учреждении братства в Городке (ныне Львовской обл., Украина)). М. как кандидат на Перемышльскую епархию имел поддержку местной шляхты. Вероятно, о передаче кафедры своему женатому племяннику договорился еп. Арсений (Брылинский). Однако в процесс замещения кафедры вмешался Львовский еп. Гедеон (Балабан), попытавшийся возглавить Перемышльскую епархию. После смерти Арсения (Брылинского) Гедеон получил распоряжение митр. Михаила (Рагозы) посетить Перемышльскую епархию; визитация епархии Гедеоном в марте 1591 г. говорит о крайнем расстройстве дел в годы правления еп. Арсения. В послании духовенству Перемышльской епархии еп. Гедеон призвал клириков к повиновению (АЗР. Т. 4. 29. С. 39). М. так писал о попытках Львовского архиерея вытеснить его из Перемышля: «Такожде маю на себе и на сию епископею лва велезубънаго, которыи завше извещает о мне, где бы ихал, хотящи мя убити телесне, а убивши, хощет, яко лев, позрящи сию епископию» (Monumenta Confraternitatis Stauropigianae Leopoliensis. 1895. N 264. Р. 414). В 1592 г. при помощи Тырновского митр. Дионисия Ралли-Палеолога еп. Гедеон изготовил 2 фальшивые грамоты, будто бы написанные К-польским патриархом. В грамотах осуждалась деятельность Львовского Успенского братства и Киевского митр. Михаила (Рагозы). Последний обвинялся, в частности, в том, что он поставил М. «без пришествия и совету инших епископов» и вопреки воле патриарха (Ibid. N 255, ср. N 258 - «лист» с «отлучением» М. (1592)). От этих обвинений М. оправдывался в письме Львовскому братству от 22 дек. 1592 г. (АЗР. Т. 4. 42). М. имел в виду Гедеона, когда упоминал «дивныя, и неподобныя, и неслушныя речи, от людей злых так на мене, яко и на его милость митрополита, пастыря нашего, змышленныя», писал о том, что действия еп. Гедеона наносят ущебр церковной жизни. |
| В 1454 г. Гомей вошел в состав земель перебежчика из Руси кн. Ивана Андреевича Можайского († между 1471 и 1483). После его смерти права на эту волость унаследовал его сын Семен. К времени княжения последнего (ок. 1483-1500) относятся наиболее ранние свидетельства о княжеских пожалованиях гомельской Никольской ц. Князь отписал храму 2 земельных участка - «Севостьяновщину а Богдановщину» вместе «с пашнями и з деревом бортным и со всим с тым, яко ся тыи земли з давных часов в собе мають и што к ним прислухает». Никольские священники получили право «судити и рядити» всех людей, проживавших на их землях, гомейские наместники не могли посылать сюда своих чиновников. Единственной повинностью правосл. населения данных земель было городовое дело. Эти привилегии были подтверждены никольским священникам королевской грамотой от 15 марта 1549 г. (АЗР. Т. 3. 9. С. 21-22). В 80-90-х гг. XV в. кн. Семен пожаловал священникам Никольской ц. в Орше «земли бортные... у Гомьи». Права оршанских священников на гомейские земли были подтверждены позднее королями Сигизмундом I (27 янв. 1507) и Сигизмундом II Августом (10 янв. 1541) (АЗР. Т. 2. 48. С. 59-60; 208. С. 373). В 1499 г. кн. Семен Иванович начал борьбу против литов. правителей, в к-рую в 1500 г. вмешался московский вел. князь, поддержавший кн. Семена. В 1500-1503 гг. удел кн. Семена (с городами Черниговом, Стародубом, Гомеем, Карачевом, Хотимлем и др.), а также большая часть брянских земель перешли под верховную власть московского вел. кн. Иоанна III Васильевича . В 1500-1535 гг. Гомейская вол. наряду с брянскими землями, по-видимому, входила в состав Смоленской епархии Московской митрополии. В этот период гомейские земли почти ежегодно подвергались нападениям войск Великого княжества Литовского, но каждый раз город выдерживал осады. В результате Стародубской войны летом 1535 г. Гомей (а позднее и соседние с ним Стародуб и Почеп) был захвачен литов. войсками, по мирному договору 1537 г. вернулся в состав Великого княжества Литовского, стал центром староства (в сер. |
| Во время архиерейства Г. в его епархии находились эмигранты из России. Ок. 1554-1555 гг. в Полоцке появился бывш. игум. Троице-Сергиева мон-ря Артемий , к-рый вел здесь борьбу против лютеранства и сект протестант. толка. Ок. 1556 г. в Витебске и Полоцке, по свидетельству Андрея Венгерского (Адриана Регенвольского), Феодосий Косой и Фома вели пропаганду в протестант. духе, их проповедь вызвала резкий отпор со стороны местного духовенства и народа. В последний раз имя Г. упоминается в привилее Сигизмунда II 28 марта 1558 г. боярину Полоцкой земли Г. И. Корсаку на Полоцкую архиерейскую кафедру, к-рую последний должен получить «по смерти теперешнего архиепископа... Германа Хребтовича» (АЗР. Т. 3. 20. С. 95). После смерти Г. полоцкая шляхта добилась от Сигизмунда II в 1559 г. подтверждения своих прав назначать старост для надзора за «домом св. Софии», «абы от владыки... знищенья именья церковные не теръпели» (Там же. 24. С. 103). Ист.: АЗР. Т. 3. 12. С. 46-49; 20. С. 95; Koja owicz W. Herbarz rycerstwa W. X. Litewskiego tak zwany compendium czyli o klejnotach albo herbach, których familie stanu rycerskiego w prowincyach Wielkiego Xistwa Litewskiego zaywaj. Kraków, 1897. T. 1. S. 184-186; Старинные описи Литовской метрики. Вып. 1: 9-я кн. судных дел и др./Сост.: П. А. Гильтебрандт//ЛЗАК. СПб., 1903. Вып. 11. Отд. 1. С. 1-194; Лаппо И. И. Полоцкая ревизия 1552 г. М., 1905; Белоруссия в эпоху феодализма. Минск, 1959. Т. 1. 61. С. 138-139; ПСРЛ. Т. 32. С. 174; Lietuvos Metrika (1528-1547). Kn. 6: 6-oji Teism byl knyga (Kopija - XVI a. pabaigos). Vilnius, 1995. 209. S. 154-155; 392. S. 266-267; Lietuvos Metrica (1533-1535). Kn. 8: 8-oji Teism byl knyga (XVI a. pabaigos kopija). Vilnius, 1999. 372. S. 176; Lietuvos Metrica (1540-1541). Kn. 229: 10-oji Teism byl knyga. Vilnius, 2003. 27. S. 32; 126. S. 77-78; 216-217. S. 134-136; Метрыка Bялikara Княства Кн. 28 (1522-1552): Khira 28 (Konia кан. XVI ст.). Минск, 2000. 35. С. 86; 151. С. 193; Кн. 43 (1523-1560): Khira 43 (Konia кан. XVI ст.). Минск, 2003. 5. С. 50-51; Nepanic войска Bялikara княства 1528 г.: Метрыка Bялikara Княства Кн. 523: Khira nyблiчhыx 1. Минск, 2003. С. 54. Л. 14. |
| XIV в. в крепости, построенной в Киеве на Замковой горе, было возобновлено «осадное место» (подворье на случай военной опасности) Киево-Печерского мон-ря. Оно известно по упоминаниям в источниках XVI-XVII вв. Согласно люстрации 1552 г., здесь находилось 9 дворов, принадлежавших обители. Осенью 1399 г. новым великокняжеским наместником в Киеве Литовский вел. кн. Витовт назначил своего ближайшего соратника и родственника кн. Иоанна Ольгимонтовича Гольшанского († после 1401). Будучи православным, этот князь поддерживал местные обители, включая Киево-Печерский мон-рь, с к-рым у его семьи установились доверительные отношения. Кн. Гольшанский стал одним из его самых щедрых вкладчиков. Киево-Печерский мон-рь пользовался вниманием его сыновей Андрея и Симеона, бывших в нач. XV в. также великокняжескими наместниками в Киеве. Монастырские акты кон. XIV - XV в. и синодик 1482 г. свидетельствуют о довольно развитой структуре управления Киево-Печерского монастыря. Обитель возглавлял архимандрит, кандидатуру к-рого с посл. трети XV в. утверждал правитель Великого княжества Литовского. Он рассматривал Киево-Печерский монастырь как одно из своих держаний, разрешение на управление которым Ягеллоны могли выдать еще при жизни действовавшего настоятеля (АЗР. Т. 1. 117. С. 143). С сер. XV в. 1-е место после архимандрита в Киево-Печерском мон-ре занимал уставник. С кон. XIV в. в управлении имуществом большую роль играл ключник («полатник»), выбиравшийся из монастырских старцев. С 40-х гг. XV в. в Киево-Печерском мон-ре известен и келарь (Грамоти XIV ст. 1974. С. 135; АЗР. Т. 1. 46. С. 60). Появление этой должности в обители свидетельствует об определенном изменении во внутренней жизни монахов, происшедшем, очевидно, в кон. 1-й - нач. 2-й четв. XV в. Помимо келаря большую роль в управлении монастырским хозяйством играл ключник. С кон. XIV в. монах, исполнявший эту должность, также выступал как писец вкладных грамот (Грамоти XIV ст. 1974. С. 135). К кон. XV в. значение «полатника» возросло. |
| Также Киево-Печерский мон-рь освобождался от обязанности обслуживать посольские нужды, в т. ч. предоставлять подводы и лошадей (АЗР. Т. 2. С. 140-142). Подобные порядки ранее были установлены в Жидичинском во имя свт. Николая Чудотворца мон-ре , находившемся «в держании» кн. К. И. Острожского. Киево-Печерская лавра. Копия XVIII в. с рис. А. ван Вестерфельда. 1651 г. Киево-Печерская лавра. Копия XVIII в. с рис. А. ван Вестерфельда. 1651 г. В 1540 г. при участии Киевского митр. Макария кор. Сигизмунд I улаживал конфликт между архим. Софронием и братией: «…великое замешане и розницы межи архимандрытом и чернцы тамошними ся деет, зачим оный монастыр у великой нерадности теперешнего часу есть, а чернцы теж послушни его быть не хотят» ( Голубев. 1883-1898. Т. 1. Прил. 1. С. 2). Король направил в Киево-Печерский мон-рь своего представителя Ивана Протасовича («дворанина нашого»), который должен был выступить в роли посредника. Именно ему мон-рь передавался во временное управление. При этом Протасович получал от короля полномочия, касающиеся имущества и доходов обители: «...а тот дворанин наш, в оном монастыри мешкаючи, мает все платы, доходы, пожитки, дани и иншие живности на одно место збирати и то вцелости ховати» (Там же. С. 3). Вмешательство Сигизмунда I было вызвано тем, что настоятельство архим. Софрония сопровождалось различными злоупотреблениями с его стороны: жестоким обращением с «клирошанами, застолпниками, слугами и людьми монастырскими», к-рые в связи с этим уходили или бежали из мон-ря; использованием доходов с монастырских поместий для собственных, семейных нужд. Кроме того, уезжая куда-либо, он брал с собой различные монастырские вещи (книги, изделия из серебра, меди) и не возвращал. Вероятно, архим. Софроний не внял просьбе короля о прекращении беспорядков в обители, и тот на его место назначил нового архим. Вассиана, бывш. настоятеля минского Вознесенского монастыря (АЗР. Т. 2. 216; Голубев. 1883-1898. Т. 1. С. 5; Описание док-тов. 1897. С. 17-18). В кон. 1541 - нач. |
| Кроме того, необходимо отметить, что Киево-Печерский мон-рь стал одной из усыпальниц представителей старшей ветви правившей в Великом княжестве Литовском династии Гедиминовичей. Весной 1392 г. в Киеве умерла проживавшая при дворе вел. кн. Владимира Ольгердовича вдовствующая вел. кнг. Иулиания Александровна, дочь св. блгв. вел. кн. Владимирского и Тверского Александра Михайловича . Она была 2-й женой Литовского вел. кн. Ольгерда. Перед смертью вел. кнг. Иулиания Александровна приняла монашеский постриг с именем Марина, «положена бысть в Печере на Кыеве» (ПСРЛ. Т. 25. С. 219). Впосл. ее гробница находилась в Успенском соборе ( Ibakih Г. 1996. С. 175). В 1396 г. на пиру на митрополичьем дворе у Св. Софии в Киеве наместник митр. Киприана монах «з Афонской горы» Фома (Изуфов) отравил Киевского вел. кн. Скиргайло (Иоанна) Ольгердовича. Его похоронили «подле гроба Федосия Печеръчкого» (ПСРЛ. Т. 35. С. 65, 159; Т. 32. С. 71, 147; Ibakih Г. 1996. С. 175). В кон. 1398 г. и не позднее авг. 1399 г. в обители был похоронен бывш. правитель Киевского вел. княжества - слуцкий и копыльский кн. Владимир Ольгердович (АЗР. Т. 1. 46. С. 59). Впосл. его гробница находилась в Успенском соборе ( Ibakih Г. 1996. С. 175). В сер. июня 1446 г. в Киев на богомолье приезжал кн. Андрей Владимирович, сын вел. кн. Владимира Ольгердовича. 16 июня вместе с женой кнг. Марией и детьми кн. Глебом и кнж. Евдокией он посетил Киево-Печерский мон-рь, чтобы поклониться образу Божией Матери, отцам Антонию, Феодосию и «прочимъ преподобнымъ и богоноснымъ отцемъ Печерскымъ». Здесь княжеская семья получила благословение у архим. Николая и «у всехъ святыхъ старцевъ». Кн. Андрей Владимирович поклонился «отца своего гробу… и дядь своихъ гробомъ, и всехъ святыхъ старцевъ гробомъ въ Печере». Он «размыслихъ на своемъ сердци, колико то гробовъ, а вси тыи жили на семъ свете, а пошли вси къ Богу». Князь решил, что «помале и намъ тамо поити, где отци и братиа наша» (АЗР. Т. 1. 46. С. 59). После 5 мая 1455 и до 25 марта 1459 г. кн. Андрей Владимирович был похоронен в Киево-Печерском монастыре. Его гроб находился в Успенском соборе ( Ibakih Г. 1996. С. 175). В 1455 г. в обители был похоронен его старший брат - Киевский вел. кн. Александр (Олелько) Владимирович. Позднее его гробница находилась в Успенском соборе ( Он же. 1982. С. 78; Он же. 1996. С. 175). Согласно «Тератургиме» 1638 г. мон. Афанасия Кальнофойского, 3 дек. 1470 г. здесь же нашел упокоение его старший сын - Киевский вел. кн. Симеон Александрович Олелькович ( Каргер. 1958. С. 516). |
|
|
