| 23 апр. 1494 г. Литовский вел. кн. Александр Ягеллончик подтвердил права Филарета «ажъ до смерти своее» на архимандритию в Киево-Печерском мон-ре, которые ранее он получил от польск. кор. Казимира IV Ягеллончика (АЗР. Т. 1. 117. С. 143). Весной (до 29 апр.) 1506 г. кн. Михаил Львович Глинский, душеприказчик киевского воеводы кн. Дмитрия Путятича-Друцкого, для поминания умершего и его родителей отдал в Киево-Печерский мон-рь половину данников Зеремцов за р. Березиной и «устав меда», который «съ нихъ идетъ» (АЗР. Т. 1. 224. С. 370). 31 дек. 1506 г. кн. Алексей Львович Толочко Буйницкий (из рода князей Друцких) пожаловал Киево-Печерскому мон-рю двор Барсуковский «зъ даниною моею медовою и грошовою, и зов сими моеми доходами, и што кеды на насъ шло», включая людей, «которые въ Добрейце» живут, и с землей («грунтомъ») Цвирковским, и «зъ тыми людьми, которые на чиншу седят». При этом из медовой дани в обитель должно было идти 15 пудов. Отданные люди обязывались служить Киево-Печерскому мон-рю «вечно и непорушно» (АСЗР. Т. 2. 5. С. 6). В нач. XV в.- 1500 г. часть деревень с людьми в вол. Буйгород принадлежала Киево-Печерскому монастырю, в 1503-1509 гг. сначала временно, а в 1514 г. окончательно отошла вел. кн. Иоанну III Васильевичу (СбРИО. 1892. Т. 35. 75. С. 400). В 1543 г. кн. Богуш Федорович Корецкий пожаловал Киево-Печерскому монастырю с. Безрадичи (ныне Ст. Безрадичи), которое ранее выслужил его отец и вкладчик обители кн. Ф. И. Корецкий ( Люта. 1999. С. 32). Согласно ревизии 1552 г., мон-рю принадлежало 20 сел и деревень, население к-рых платило церковную дань его властям (РГАДА. Ф. 389. Оп. 1. 563. Л. 44 об.- 45). С кон. XIV в. в Киево-Печерском мон-ре составлялись и заверялись частные акты. Напр., 21 нояб. 1398 г. «у Печерскомъ монастыре» полатник Филарет написал вкладную грамоту вотчинника Семена Сколкова из имения Лесники. Братия за полученный ею щедрый вклад должна была поминать его ближайших предков (Грамоти XIV ст. 1974. 72. С. 134-135). Этот факт свидетельствует о ведении в обители поминальных записей вкладчиков. Позднее они составили отдельный синодик, рукопись которого, очевидно, пострадала во время разорения Киево-Печерского монастыря в 1482 г. 16 июня 1446 г. кн. Андрей Владимирович, внук Литовского вел. кн. Ольгерда, составил в обители завещание. По этому поводу в Киево-Печерском монастыре князь советовался с женой, с архим. Николаем и «съ святыми старци, и съ своими бояры». Свидетелями в его духовной грамоте стали насельники обители: архим. Николай, уставник Иона Философ, ключник Давид, келарь Герасим и «иныхъ господы наше старцевъ много», а также кн. Глеб Дмитриевич, бояре и слуги кн. Андрея Владимировича. Духовную князя писал «старец Пахнотий, Лихачевъ братъ» (АЗР. Т. 1. 46. С. 60). 16 марта 1486 г. архим. Феодосий (Войнилович) запечатал грамоту литов. магната пана Ю. И. Зиновьевича (Там же. 86. С. 106). Киево-Печерский монастырь как центр духовной жизни Руси |
| Архим. Никифор (Тур), избранный настоятелем в 1593 г., получил привилей кор. Сигизмунда III на архимандритию со всем имуществом. Но 6 окт. 1594 г. нареченный архим. Никифор отказался приехать к митр. Киевскому Михаилу (Рагозе) для поставления на Печерскую архимандритию. При этом архим. Никифор писал, что Киево-Печерский мон-рь является ставропигией К-польского патриарха, а Киевский митрополит «тут жадного вряду и владзы не мает» (АЗР. Т. 4. 52. С. 76-77; АрхЮЗР. Ч. 1. Т. 1. 106. С. 447-448). 9 окт. 1596 г. участники униат. Брестского Собора составили соборные грамоты о низложении противников унии - архим. Никифора и Львовского еп. Гедеона (Балабана) (АЗР. Т. 4. 109. С. 148-149; Уния в документах. 1997. С. 141-144; Описание док-тов. 1897. С. 91-92). В том же году архим. Никифор участвовал в правосл. Соборе в Бресте. Деятельность архим. Никифора была направлена на укрепление независимости Киево-Печерского монастыря, возвращение его владений и увеличение прибыли с имеющихся земель (Описание док-тов. 1897. С. 71-75, 78-80, 93). В 1597 г. между архим. Никифором и митр. Михаилом возник конфликт по поводу спорных селений, принадлежавших монастырю. По приказу митрополита был арестован посланный в Новогрудок инок Киево-Печерского мон-ря, у него отобрали сундук с монастырскими документами (Там же. С. 93-94, 99-100). 2 дек. 1597 г. кор. Сигизмунд III выдал королевскому шляхтичу Яну Кошицу наказную грамоту, поручая ему ввести униат. митр. Михаила во владение Киево-Печерским монастырем и монастырскими землями (села Вольница, Межилесье, Дуброва, Положевичи, Ясень, Осов, Вильча, Хоромцы, Бородичи, Иванищевичи, Доколь, Поречье и Косаричи). В грамоте говорилось, что Рагоза должен сменить в качестве настоятеля обители архим. Никифора, низложенного за отказ принять унию. Предполагавшаяся передача митрополиту-униату Киево-Печерского мон-ря стала исполнением обещания, данного Рагозе еще прежде заключения Брестской унии и призванного укрепить колеблющегося иерарха в намерении примкнуть к сторонникам унии. Действия короля нарушали установленный его предшественниками и закрепленный законодательно порядок: Киево-Печерский мон-рь находился под патронатом шляхты Киевской земли, король мог назначить архимандритом обители только кандидата, предложенного братией и шляхтой (Там же. С. 98, 103; АЗР. Т. 4. 124. С. 177). Но намерение митрополита-униата и короля не было реализовано: монастырские имения защитили и сами владельцы, и архимандрит через своих урядников. |
| Обстоятельства и время назначения М. и его хиротонии хорошо известны. Королевская грамота М. на Перемышльское епископство была дана в Кракове 20 мая 1591 г. П. Н. Жукович обратил внимание на то, что в актах коронной метрики указана др. дата - 13 марта 1591 г. ( Жукович. 1901. С. 112). Вероятно, епископ был номинирован в марте, а в мае он получил подтвердительную грамоту. В судебном акте от 1 мая 1591 г. М. назван «нареченным епископом греческого обряда» (nominatus episcopus ritus greci - DSPO. P. 74-75). Патриарх Иеремия в письме от мая 1591 г. не одобрял кандидатуру «сыновца» умершего еп. Арсения (Брылинского), т. е. М., и не рекомендовал его рукополагать. По-видимому, М. был хиротонисан во епископа летом 1591 г. (30 авг. этого года он, будучи уже архиереем, дал грамоту об учреждении братства в Городке (ныне Львовской обл., Украина)). М. как кандидат на Перемышльскую епархию имел поддержку местной шляхты. Вероятно, о передаче кафедры своему женатому племяннику договорился еп. Арсений (Брылинский). Однако в процесс замещения кафедры вмешался Львовский еп. Гедеон (Балабан), попытавшийся возглавить Перемышльскую епархию. После смерти Арсения (Брылинского) Гедеон получил распоряжение митр. Михаила (Рагозы) посетить Перемышльскую епархию; визитация епархии Гедеоном в марте 1591 г. говорит о крайнем расстройстве дел в годы правления еп. Арсения. В послании духовенству Перемышльской епархии еп. Гедеон призвал клириков к повиновению (АЗР. Т. 4. 29. С. 39). М. так писал о попытках Львовского архиерея вытеснить его из Перемышля: «Такожде маю на себе и на сию епископею лва велезубънаго, которыи завше извещает о мне, где бы ихал, хотящи мя убити телесне, а убивши, хощет, яко лев, позрящи сию епископию» (Monumenta Confraternitatis Stauropigianae Leopoliensis. 1895. N 264. Р. 414). В 1592 г. при помощи Тырновского митр. Дионисия Ралли-Палеолога еп. Гедеон изготовил 2 фальшивые грамоты, будто бы написанные К-польским патриархом. В грамотах осуждалась деятельность Львовского Успенского братства и Киевского митр. Михаила (Рагозы). Последний обвинялся, в частности, в том, что он поставил М. «без пришествия и совету инших епископов» и вопреки воле патриарха (Ibid. N 255, ср. N 258 - «лист» с «отлучением» М. (1592)). От этих обвинений М. оправдывался в письме Львовскому братству от 22 дек. 1592 г. (АЗР. Т. 4. 42). М. имел в виду Гедеона, когда упоминал «дивныя, и неподобныя, и неслушныя речи, от людей злых так на мене, яко и на его милость митрополита, пастыря нашего, змышленныя», писал о том, что действия еп. Гедеона наносят ущебр церковной жизни. |
| Во время архиерейства Г. в его епархии находились эмигранты из России. Ок. 1554-1555 гг. в Полоцке появился бывш. игум. Троице-Сергиева мон-ря Артемий , к-рый вел здесь борьбу против лютеранства и сект протестант. толка. Ок. 1556 г. в Витебске и Полоцке, по свидетельству Андрея Венгерского (Адриана Регенвольского), Феодосий Косой и Фома вели пропаганду в протестант. духе, их проповедь вызвала резкий отпор со стороны местного духовенства и народа. В последний раз имя Г. упоминается в привилее Сигизмунда II 28 марта 1558 г. боярину Полоцкой земли Г. И. Корсаку на Полоцкую архиерейскую кафедру, к-рую последний должен получить «по смерти теперешнего архиепископа... Германа Хребтовича» (АЗР. Т. 3. 20. С. 95). После смерти Г. полоцкая шляхта добилась от Сигизмунда II в 1559 г. подтверждения своих прав назначать старост для надзора за «домом св. Софии», «абы от владыки... знищенья именья церковные не теръпели» (Там же. 24. С. 103). Ист.: АЗР. Т. 3. 12. С. 46-49; 20. С. 95; Koja owicz W. Herbarz rycerstwa W. X. Litewskiego tak zwany compendium czyli o klejnotach albo herbach, których familie stanu rycerskiego w prowincyach Wielkiego Xistwa Litewskiego zaywaj. Kraków, 1897. T. 1. S. 184-186; Старинные описи Литовской метрики. Вып. 1: 9-я кн. судных дел и др./Сост.: П. А. Гильтебрандт//ЛЗАК. СПб., 1903. Вып. 11. Отд. 1. С. 1-194; Лаппо И. И. Полоцкая ревизия 1552 г. М., 1905; Белоруссия в эпоху феодализма. Минск, 1959. Т. 1. 61. С. 138-139; ПСРЛ. Т. 32. С. 174; Lietuvos Metrika (1528-1547). Kn. 6: 6-oji Teism byl knyga (Kopija - XVI a. pabaigos). Vilnius, 1995. 209. S. 154-155; 392. S. 266-267; Lietuvos Metrica (1533-1535). Kn. 8: 8-oji Teism byl knyga (XVI a. pabaigos kopija). Vilnius, 1999. 372. S. 176; Lietuvos Metrica (1540-1541). Kn. 229: 10-oji Teism byl knyga. Vilnius, 2003. 27. S. 32; 126. S. 77-78; 216-217. S. 134-136; Метрыка Bялikara Княства Кн. 28 (1522-1552): Khira 28 (Konia кан. XVI ст.). Минск, 2000. 35. С. 86; 151. С. 193; Кн. 43 (1523-1560): Khira 43 (Konia кан. XVI ст.). Минск, 2003. 5. С. 50-51; Nepanic войска Bялikara княства 1528 г.: Метрыка Bялikara Княства Кн. 523: Khira nyблiчhыx 1. Минск, 2003. С. 54. Л. 14. |
| XIV в. в крепости, построенной в Киеве на Замковой горе, было возобновлено «осадное место» (подворье на случай военной опасности) Киево-Печерского мон-ря. Оно известно по упоминаниям в источниках XVI-XVII вв. Согласно люстрации 1552 г., здесь находилось 9 дворов, принадлежавших обители. Осенью 1399 г. новым великокняжеским наместником в Киеве Литовский вел. кн. Витовт назначил своего ближайшего соратника и родственника кн. Иоанна Ольгимонтовича Гольшанского († после 1401). Будучи православным, этот князь поддерживал местные обители, включая Киево-Печерский мон-рь, с к-рым у его семьи установились доверительные отношения. Кн. Гольшанский стал одним из его самых щедрых вкладчиков. Киево-Печерский мон-рь пользовался вниманием его сыновей Андрея и Симеона, бывших в нач. XV в. также великокняжескими наместниками в Киеве. Монастырские акты кон. XIV - XV в. и синодик 1482 г. свидетельствуют о довольно развитой структуре управления Киево-Печерского монастыря. Обитель возглавлял архимандрит, кандидатуру к-рого с посл. трети XV в. утверждал правитель Великого княжества Литовского. Он рассматривал Киево-Печерский монастырь как одно из своих держаний, разрешение на управление которым Ягеллоны могли выдать еще при жизни действовавшего настоятеля (АЗР. Т. 1. 117. С. 143). С сер. XV в. 1-е место после архимандрита в Киево-Печерском мон-ре занимал уставник. С кон. XIV в. в управлении имуществом большую роль играл ключник («полатник»), выбиравшийся из монастырских старцев. С 40-х гг. XV в. в Киево-Печерском мон-ре известен и келарь (Грамоти XIV ст. 1974. С. 135; АЗР. Т. 1. 46. С. 60). Появление этой должности в обители свидетельствует об определенном изменении во внутренней жизни монахов, происшедшем, очевидно, в кон. 1-й - нач. 2-й четв. XV в. Помимо келаря большую роль в управлении монастырским хозяйством играл ключник. С кон. XIV в. монах, исполнявший эту должность, также выступал как писец вкладных грамот (Грамоти XIV ст. 1974. С. 135). К кон. XV в. значение «полатника» возросло. |
| Также Киево-Печерский мон-рь освобождался от обязанности обслуживать посольские нужды, в т. ч. предоставлять подводы и лошадей (АЗР. Т. 2. С. 140-142). Подобные порядки ранее были установлены в Жидичинском во имя свт. Николая Чудотворца мон-ре , находившемся «в держании» кн. К. И. Острожского. Киево-Печерская лавра. Копия XVIII в. с рис. А. ван Вестерфельда. 1651 г. Киево-Печерская лавра. Копия XVIII в. с рис. А. ван Вестерфельда. 1651 г. В 1540 г. при участии Киевского митр. Макария кор. Сигизмунд I улаживал конфликт между архим. Софронием и братией: «…великое замешане и розницы межи архимандрытом и чернцы тамошними ся деет, зачим оный монастыр у великой нерадности теперешнего часу есть, а чернцы теж послушни его быть не хотят» ( Голубев. 1883-1898. Т. 1. Прил. 1. С. 2). Король направил в Киево-Печерский мон-рь своего представителя Ивана Протасовича («дворанина нашого»), который должен был выступить в роли посредника. Именно ему мон-рь передавался во временное управление. При этом Протасович получал от короля полномочия, касающиеся имущества и доходов обители: «...а тот дворанин наш, в оном монастыри мешкаючи, мает все платы, доходы, пожитки, дани и иншие живности на одно место збирати и то вцелости ховати» (Там же. С. 3). Вмешательство Сигизмунда I было вызвано тем, что настоятельство архим. Софрония сопровождалось различными злоупотреблениями с его стороны: жестоким обращением с «клирошанами, застолпниками, слугами и людьми монастырскими», к-рые в связи с этим уходили или бежали из мон-ря; использованием доходов с монастырских поместий для собственных, семейных нужд. Кроме того, уезжая куда-либо, он брал с собой различные монастырские вещи (книги, изделия из серебра, меди) и не возвращал. Вероятно, архим. Софроний не внял просьбе короля о прекращении беспорядков в обители, и тот на его место назначил нового архим. Вассиана, бывш. настоятеля минского Вознесенского монастыря (АЗР. Т. 2. 216; Голубев. 1883-1898. Т. 1. С. 5; Описание док-тов. 1897. С. 17-18). В кон. 1541 - нач. |
| В кон. XV - нач. XVI в. в Киево-Печерском мон-ре ощущались экономические последствия набегов ордынцев в 1482 и 1497 гг. Каменное строительство, реставрация зданий и частая смена настоятелей подорвали материальное положение обители. Тем не менее развитие Киево-Печерского мон-ря способствовало поддержке его высокого духовного авторитета. Так, в 1498 г. новогрудский воевода пан Александр Ходкевич, сын умершего в крымском плену киевского воеводы Ивана Ходкевича, при поддержке митр. Иосифа II (Солтана) основал в своих владениях в Подляшье Супрасльский мон-рь . Его первыми насельниками стали выходцы из Киево-Печерского монастыря, которые посвятили приделы главного монастырского собора прп. Феодосию Печерскому и святым Борису и Глебу. Землевладение В XIII-XV вв. Киево-Печерский мон-рь постепенно становится одним из самых крупных церковных землевладельцев Ср. Поднепровья. Власти обители добились, чтобы в сер. XIII - кон. XIV в. им были переданы загородные Зверинецкий мон-рь, пещеры которого до XVII в. иногда использовались для захоронений, а также Стефаниев Пресв. Богородицы Влахернской на Клове мон-рь. В сер. XII - кон. XV в. печерский наместник управлял и Златоверхим Михайловским монастырем. Кроме того, печерской братии вплоть до кон. XV в. принадлежал значительный участок земли на Угорской горе в Киеве, где была похоронена мать прп. Феодосия. Такое близкое соседство с Киево-Печерским мон-рем не нравилось братии расположенной здесь же киевской Николо-Пустынской обители, к-рая в итоге добилась от печерского архимандрита продажи ей этого участка земли. Вскоре Киево-Печерский монастырь получил рядом новое земельное владение. Этот случай вызвал протест властей Николо-Пустынского мон-ря. Они обратились к кор. Сигизмунду I Старому и попросили его настоять на выкупе этой вотчины у Киево-Печерского мон-ря. В нач. XVI в. смежные владения обоих монастырей находились недалеко от Киева, за Днепром (АЮЗР. Т. 1. 48. С. 37). О владениях Киево-Печерского монастыря до 1482 г. сохранилось мало известий в источниках, т. к. в сент. 1482 г., когда «было у Киеве Божое зневоление», многие «записы предковъ» его вкладчиков «погорели зъ ихъ печатьми» (АЗР. Т. 1. 111. С. 130). Ок. 1459 г. кн. Юрий Симеонович Гольшанский подтвердил права мон-ря на владение землями и оставил в его подчинении людей. Ранее по грамоте эти пожалования обители сделал его дед, киевский наместник (после 12 авг. 1399) кн. Иоанн Ольгимонтович Гольшанский († после 1401). «Сидевшие на земле» люди Иванишевичи были обязаны давать годовую дань «светой Богородици Печерской… у Глуской волости» размером в меру меда и один рубль «грошей Литовскихъ», а в Поречье Андрей «зъ землею и зъ данью» платил полмеры меда и полтину «грошей Литовская» (АЗР. Т. 1. 72. С. 92). |
| «Да уподобишися, всесветлый царю, памяти святей честнаго ти царства прародителю, великому Владимиру, просветившему весь род Росийский святым крещением и честными храмы святолепне землю Роскую даже дозде освятившему» (Там же). Здесь, как кажется, авторы послания выражают признание преемственности Московского царства Федора Ивановича от Древнерусского государства. Данный текст имеет некоторые общие мотивы с посланием Спиридона Саввы (преданием о «Мономаховом венце» и царской родословной) ( Дмитриева Р. П. Указ. соч. С. 162–165), а также с посланием псковского старца Филофея Московскому князю Василию III («Не преступаи, царю, заповеди, еже положиша твои прадеды великии Константин, и блаженнии святыи Владимир, и великии богоизбранныи Ярослав, и прочии блаженнии святии, их же корень и до тебе» ( Синицына Н. В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции. М., 1998. С. 359, 361–362). АЗР. Т. 4. С. 48–49. В данной грамоте Дионисий, находясь во Львове на обратном пути из Москвы, обращается к Федору Ивановичу как к царю «всея Великия Россия». При этом в своей грамоте 1591 г. он именовал Федора Ивановича «царем нашим и монархом всея России» ( Δελικνης Καλλνικος, Τ ν τος κδιξι το Πατριαρχικο... T. 3. Σ. 23). АЗР. Т. 4. С. 49. Фонкич Б. Л. Указ. соч. С. 32–34; также: Дмитриевский А. Архиепископ Елассонский Арсений и мемуары его из русской истории по рукописи трапезундского Сумелийского монастыря. Киев, 1899. С. 194–196. Следует признать несостоятельной попытку современного греческого историка В. Фидаса представить термин «гиперборейские страны» как «сверх-северные страны», т. е. как «страны крайнего севера» ( Φειδς Β .H Συνοδικ Πρξη του Οικουμενικο Πατριαρχεου (1686) και η Αυτοκεφαλα της Εκκλησας Ουκρανας/Электронный ресурс: Названный историк не только игнорирует свидетельства источников византийского периода о данном понятии, но также забывает, что для обозначения «крайнего севера» употреблялся другой термин: «арктические страны» (который, в частности, использует Арсений Элассонский: «πατριρχης ν σαι Βλαντιμερου, Μσχοβου κα πσης τς ωσας, πασν περβορεων τε κα πσης ρκτωρας». См.: Σαθα Κ.Ν. Βιογραφικν σχεδασμα περ του Πατριρχου Ιερεμου Β " (1572–1594). ν Αθναις, 1870. Σ. 50). При этом в середине XVI в. к «гиперборейцам» относил себя и Максим Грек в связи со своим длительным проживанием в Москве и ее окрестностях (а не на «крайнем севере»): « ποτ λλδιος νν κα περβρειος» ( Бушкович П.Максим Грек – поэт-«гипербореец»//ТОДРЛ. Т. 47. СПб., 1993. С. 228). |
| Акты, относящиеся к истории Западной России. СПб., 1846. Т. 1. 84 (далее: АЗР). Там же. 96 (1489–1492 гг.). Такая характеристика пожалования близка к характеристике десятины в южнорусских редакциях «Устава Владимира»: «волынской» и «печерской»,— «...а из домов на всякое лето от всего прибытка... и от стад, и от жита» (ДКУ. С. 70; ср. С. 73). АЗР. 1848. Т. 2. 79. Ревизия пущ и переходов звериных в бывшем Великом княжестве Литовском с присовокуплением грамот и привилегий на входы в пущи и на земли. Вильно, 1867. С. 221–222. Собрание древних грамот и актов городов Вильны, Ковна, Трок. Вильно, 1843. Ч. 2. 149, 55 (в, г); Археографический сборник документов, относящихся к истории Северо-Западной Руси. Вильно, 1869. Т. 6. 16. Там же. 1871. Т. 5. 2. См. также запись в Евангелии апракос (ИРЛИ. Древлехранилище. Р. 4. Оп. 25. 30. Л. 1 (о пожаловании церкви Пресв. Богородицы в Лушневе: ей дали «десятину з [дво]рное пашни от жита»). Архив ЮЗР. Ч. 1. Т. 6. 13. И здесь пожалования отдельных крупных феодалов подражали, как и в Польше в XII в., более ранним княжеским пожалованиям. Так, Федор Иванович Ярославич дал церкви Иоакима и Анны кроме десятины зерном еще и «десятый день мыта» (Ревизия... С. 222), а Пятницкому монастырю князем И. Ю. Гольшанским была пожалована «з нашего невода, коли волочат, десятая рыба» (Акты, издаваемые Виленской Археографической комиссией. Вильно, 1908. Т. 33. 96 (далее: АВАК). АСЭИ. 1952. Т. 1. 43. Там же. Т. 3. 94. АФЗиХ. 1956. Ч. 2. 202. Щапов Я. Н. Княжеские уставы... С. 255. Сергий (Тихомиров). Черты церковно-приходского и монастырского быта... С. 54 и сл. Там же. С. 58 и сл. Там же. С. 238–239. Щапов Я. Н. Княжеские уставы... С. 121. Сергий (Тихомиров). Черты церковно-приходского и монастырского быта... С. 240. Подробнее о них см. в следующей главе. Писцовые книги Московского государства. СПб., 1872. Ч. 1. Отд. 1. С. 683, 688, 806. Novomnэ V. Ueskй dмjiny. Praha, 1928. T. 1. И. 3. S. 364–366. Abraham W. O powstaniu dziesikciny swobodnej//Biblioteka warszawska. 1891. N 4. S. 172 i n. |
| В 1488 г. Киево-Печерский мон-рь получил во владение с. Княжичи, права на к-рые были подтверждены в 1569 г. Между 1493/94 и 1499 гг. братья Полозовичи подтвердили владельческое право Киево-Печерского мон-ря на 1/3 земли с. Бобрица на р. Бобрик «у Васильковском обрубе». Здесь сидел человек, к-рый со 2-й пол. XV в. «дань давал в Пречистое дом полтретя ведра меду». Летом 1499 г. Киево-Печерский мон-рь вернул эту землю ее прежним владельцам в обмен на ежегодную дань в 5 ведер меда киевской меры ( Люта. 1999. С. 31-32). 10 марта 1493 г. в пользу Киево-Печерского мон-ря была составлена жалованная подтвердительная грамота от имени кнг. Федоры Ивановны, жены кн. Иоанна Семеновича Кобринского. В ней внучка кн. Андрея Владимировича и кнг. Марии указывала, что ранее они «записали» обители свое имение Осово вместе со всеми данями и доходами. Поскольку эта грамота была утрачена во время разорения крымцами Киево-Печерского монастыря в 1482 г., то его архим. Феодосий (Войнилович) «просилъ» кнг. Федору, чтобы она вклад в обитель подтвердила «своимъ записомъ» (АЗР. Т. 1. 111. С. 130). 16 марта 1486 г. др. представитель видного православного магнатского рода, вкладчик обители пан Юрий Иванович Зиновьевич († после 1516) вместе с супругой и детьми, «подлугъ отца своего данья и запису», подтвердил права Киево-Печерского мон-ря на «отчинное свое и дединное» с. Киселевичи, расположенное в Бобруйской волости. Согласно его распоряжению, проживавшие в Киселевичах селяне были обязаны по-прежнему давать властям Киево-Печерского монастыря «лукно уставное» меда и 100 грошей, «а возити тымъ людемъ тую дань и тые грошы, самымъ». За этот вклад монахи обещали «свечу ставити у Пречистое дому, отъ году до году, надъ гробомъ отца моего и за душу всихъ родителей моихъ, и память чинити за продковъ моихъ и за весь родъ мой, и на веки память чинити за всихъ моихъ родителей нынешнихъ и напотомъ будучихъ». На этой подтвердительной грамоте стоит печать архим. Феодосия (АЗР. Т. 1. 86. С. 105-106). Киево-Печерский монастырь владел данной вотчиной в Бобруйской вол. и до осени 1524 г. собирал здесь церковную дань. 3 окт. 1524 г. паны Миколай, Михаил и Юрий Зиновьевичи, дети пана Юрия Ивановича, добились от кор. Сигизмунда I Старого выдачи грамоты и посылки в Киселевичи дворянина Грицко Павловича, который запретил представителям обители собирать дань в с. Киселевичи (Lietuvos Metrika: Knyga 14 (1524-1529): Urašymu Knyga 14/Раг. L. Karalius, D. Antanavicius. Vilnius, 2008. N 492(419). S. 203-204). |
|
|
