| 9 Никодим (Кононов), архим. Старцы отец Паисий Величковский и отец Макарий Оптинский … С. 39–40. Тоже в «Историческом описании Козельской Введенской Оптиной пустыни…». С. 87. Кстати, редактор «Маяка» сообщает как нечто удивительное, что иеромонаху Феофану (будущему епископу и затворнику) разрешили в 1845 году читать в Санкт–Петербургской духовной академии курс аскетики. 10 Соколов Д. Д. К литературной деятельности Оптиной пустыни. Об изданиях Оптиной пустыни вообще и издании ею святоотеческих творений в особенности. Реферат, читанный в Калужской ученой архивной комиссии. Калуга, 1898. С. 15. 32 ОР РГБ. Ф. 214. 389. Л. 99 об, – 100. Письмо к неизвестному лицу. «Владыка» здесь, конечно, тот же митрополит Московский Филарет. 38 Киреевский И. В. Письмо оптинскому старцу Макарию, 1852 г./Полн. собр. соч. М., 1911. Т. 2. С. 260; см. также: Е. В. Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни…, в котором помещено 16 писем Киреевского ко. Макарию, в то время как у Гершензона – только 6. 39 Киреевский И. В. Письмо к В.А. Жуковскому от 28 января 1845 г./Поли, собр. соч. Т. 2. С. 236–237. 42 Соколов Д. Д. К литературной деятельности Оптиной пустыни… Также: Никодим (Кононов), архим. Старцы отец Паисий Величковский и отец Макарий Оптинский … Расхождения у них за счет включения архимандритом Никодимом «Лествицы» 1851 г. на славянском языке. По–русски «Лествица» издавалась Оптиной до 1898 г. 4 раза: в 1862, 1873, 1888 и 1897 гг. Требует уточнения также издание «Слов» преподобного Симеона Нового Богослова . Несомненно, что в библиотеке Киреевского были все эти издания, а эта библиотека в 1919 г. была сдана в Государственный исторический музей (см.: Отчет ГИМ за 1916–1925 годы. М., 1926. С. 114), и это может дать возможность произвести уточнения. 48 Жизнеописание оптинского старца иеромонаха Леонида, в схиме Льва. Одесса, 1890. 1–е издание было не позднее 1878 года. Его использовал Достоевский, работая над образом Зосимы. 54 Того же мнения придерживаются А. Г. Лушников(см.: Лушников А. Г. И. В. Киреевский: Очеркжизни и учения. Казань, 1918) и Ф.К. Андреев, который пишет: «Целый ряд надежных свидетельств – Ю. Самарина, Хомякова, Грановского, Е. И. Поповой … П.И. Бартенева и многих других – говорит за то, что степень участия ее (Натальи Петровны) в этом обращении Ивана Васильевича отнюдь не должна быть переоцениваема» (Андреев Ф. К. Московская духовная академия и славянофилы. С. 18–19). |
| «Бесы имеют обычай часто внушать нам или совсем не исповедовать согрешений отцу, или исповедовать, но как бы от лица иного, или складывать вину своего греха на других» (Там же. Сл. 4, 63). Симеон Новый Богослов: «Приложи исповедание помыслов своих духовному отцу своему, если можно каждый час; если же это невозможно, не пропускай по крайней мере ни одного дня без исповедания их. Тотчас после утрени испытай себе добре и открой своему отцу духовному, что с тобою случилось» (Симеон Нов. Богослов. Сл. 41, ч. 2). «Исповедание помыслов от всех, паче же от новоначальных, — говорит Паисий Величковский, при посредстве которого насаждено старчество в русских и иных обителях, — на всяк вечер да бывает к духовным отцам. Яко исповедание есть основание истинного покаяния и грехов прощения, и надежда спасения душе, с печалию о гресех истинно кающейся» (Паисий Величковский. Изд. 3-е, с. 48). Схимонах Зосима Верховский советует не утаивать от старца даже согрешений других братьев. «Аще кто не точию сам не хощет жити с откровением своих помыслов, но и скорбит на тех, кои возвещают о нем отцу, таковый не повинуется Василию Великому, иже глаголет в своих правилах (Нравоуч. правила, вопр. 46): «Всяк грех должен есть объявлен быти настоятелю либо от самого согрешившего, либо от имеющего сведение об оном; умолчанное бо зло и есть сокрытая души болезнь. Якоже бо не нареку благодетелем того, который в теле вред затворяет, но того наипаче, который жестоким чувствованием болезни и рассечением вреда на внешность оную болезнь выводит, дабы или рвотою вред извержен был, или, конечно, чрез объявление болезни ведом был способ врачевания: тако и утаение греха недугующему смерть уготовляет; жало бо, рече, смерти грех; лучше обличения откровенно тайные любве. Сего ради, да никто же сокрывает грех другого брата, да не братоубийцею вместо братолюбца будет, ниже сам своего; не исцеляй бо, рече, себе во своих делех, брат есть погубляющему себе самого. Если и нужны в монашестве всякие изнурения и подвиги, то для того, чтобы стяжать чистое сердце и бесстрастие; и как очистится, как уврачуется и приидет в бесстрастие той, иже не открывает своих язв и не приемлет врачевания?» (Поуч. схимон. Зосимы Верховского. Из книги «Житие и подвиги схимонаха Зосимы», ч. 2, гл.2). VI |
| Биографические сведения о старце Василии довольно скудны и не всегда точны, тем не менее они позволяют в общих чертах охарактеризовать его личность и деятельность 12 . Биография и литературная деятельность Поляномерульского игумена Согласно примечанию к рукописи, переписанной в 1818 г. в Поляномерульском скиту, старец Василий родился в 1692 г. и умер 25 апреля 1767 г. Тщательный анализ текста 13 подтвердил достоверность этих данных, тем более, что дата смерти совпадает со сведениями других источников 14 . Можно предположить, что Василий, как и Паисий Величковский , был родом с Украины 15 . Перед тем как прийти в румынские земли, он прожил «немалое время в России, в Мошенских горах и в других пустынях» 16 . Вынужденный покинуть родину, когда монахам в России запретили обитать в пустынях, Василий с другими пустынниками оказался в МолдоВлахии – «Богохранимой земле» 17 . Здесь он направляется в провинцию Бузава и останавливается в скиту Дэлхэуць, где через некоторое время становится игуменом. После «почти что двадцати лет игуменства» 18 при содействии воеводы Константина Маврокордато Василий строит Поляномерульский скит и поселяется в нем с 12ю иноками 19 . Повидимому, именно в этом скиту, из которого слава Поляномерульского старца распространилась по всему монашескому миру, он пишет свои творения. Если исходить из приведенных выше дат рождения и смерти Василия, то достоверность высказывания Паисия о том, что старец Василий прожил «немалое время» в пустынях России, довольно сомнительна. В 1733 г. завершилось сооружение Поляномерульской обители, а в Дэлхэуцях он игуменствовал почти двадцать лет, следовательно, там он поселился к 1710 г., т. е. в восемнадцатилетнем возрасте 20 . Это позволяет предполагать, что подвижник вырос и приобрел свой духовный опыт именно в МолдоВлахии. В скором времени Поляномерульский скит получает статус ставропигиального и становится духовным центром южной части Румынии. Под руководством старца Василия находилось 11 скитов 21 . В этих скитах собрались монашествующие из разных краев, даже с Афонской горы. Некий афонский инок писал тогда: «Еще одна святая гора находится в Мерульской Поляне в Румынии» 22 . |
| Утешая и наставляя общежительных иноков, занимающихся монастырскими послушаниями, ободряя их к усердию в молитвенном подвиге, Лествичник говорит: «от монахов, занимающихся послушаниями, Бог не требует молитвы вполне чистой от развлечения. Не унывай, будучи окрадываем рассеянностью, благодушествуй и постоянно понуждай ум твой возвращаться к себе, ибо совершенная свобода от рассеянности принадлежность Ангелов» (слово 4, гл. 93). «Мы, которые порабощены страстям, будем молиться Господу постоянно, неотступно, потому что все страстные перешли такою молитвою к состоянию бесстрастия. Если ты неослабно будешь приучать ум твой, чтобы он никуда не удалялся из слов молитвы, то он и во время трапезования твоего будет при тебе. Заботясь более о качестве молитвы – о внимании при посредстве заключения ума в слова – будем молиться много. Количество служит причиною качества. Господь дает чистую молитву тому, кто молится безленостно, много и постоянно своею оскверняемою развлечением молитвою. Новоначальные иноки нуждаются в продолжительном времени для обучения молитве. Невозможно, вскоре по вступлении в подвиг молитвы, достичь этой верховной добродетели. Нужны и время, и постепенность в подвиге, чтобы подвижник созрел для молитвы во всех отношениях, как цвет и плод произрастают на стебле или древе». Старец Паисий Величковский утешает усердных тружеников молитвы, которые долго трудятся и не достигают духовной молитвы: – «Не унывайте, добрые делатели!» В предисловии Филофея Синайского говорится: – «А понеже древним, а не и нынешним точию, множайшим бысть скончание, не сподобльшимся еще в животе зрительныя молитвы не должно сомнетися о сем: неправда бо у Бога места не имать, но всячески за труды их, имиже потрудишася во истинном отеческом пути делательныя молитвы, дает им действие при смерти, или после смерти, зрительныя оныя молитвы, с нею же аки пламень огненный преходят воздушныя мытарства». Паисий Величковский ст. 95 поясняет сие упрощенною речью так: – «Нашего слабого времени духовные делатели не должны приходить в недоумение и смущение, что не видят плодов своего делания умо-сердечной молитвы. |
| В то время, как например Хомяков еще не выступал в печати с изложением своих философских, исторических идей, Киреевский в 1830 году в альманахе «Денница» поместил «Обозрение»... русской литературы за 1829 год и в этой статье намечал все характерны пункты своего учения. 152 И потом, когда уже образовался кружок так называемых славянофилов, единомышленники смотрели на Киреевского, как на центральное лицо в этом движении, получившим название славянофильства. 153 И действительно, понимая славянофильство, как учение преимущественно нравственное, смысл которого заключается в известном высоком моральном идеале и – как учение религиозно-философское, запечатленное чертами Православного мировоззрения и жизнепонимания, на И. Киреевского неизбежно посмотреть, как на «руку водящего философа школы» и на его статьи, как – «главный памятник для раскрытия философско-исторических мотивов славянофильства». 154 Глава V Как мы видели, еще во второй половине тридцатых годов произошло сближение Ивана Васильевича со старцем Филаретом и Оптиной пустынью. Оптинские старцы и Филарет принадлежали к тому направлению в иночестве, которому начало было положено старцем Паисием Величковским 155 . Идеалом старца Паисия, как и его учеников, была строгость жизни и неутомимое учительство для руководства теми, кто стремится к высокой духовной цели. Одним из средств воздействия на руководимых Паисий признавал, помимо учительства и примера личной жизни, особенно сочинения древних подвижников. Паисий поставил между прочим себе целью распространение творений подвижников среди русского монашества. Отсюда интерес к отеческим писаниям среди всех его последователей. Идеи Паисия нашли себе применение в нашей Оптиной пустыни: знаменитый старец ее Леонид (+1841) был учеником Клеопы (+1817) и Феодора (+1822), учеников старца Паисия. Вполне понятно, что Оптина пустынь, унаследовав аскетические идеи Паисия, продолжила начатое этим старцем дело распространения аскетических сочинений. Сам старец Паисий много потрудился не только над переводами этих сочинений на славянский язык, но и над собиранием годных для перевода рукописей. |
| Духовное делание, которое проповедовал старец Паисий, не может пресечься в Православной Церкви. Что же нужно делать, чтобы традиция подлинного старчества — не псевдостарчества, не младостарчества, которое иногда проявляется среди молодых монахов, — жила и действовала? Нету другого пути как воспитывать в этой традиции наше монашество, призывать монашество думать не о земном, а о небесном. Мы знаем, как в силу определенных обстоятельств — в первую очередь, связанных со строительством, с реставрацией, с возрождением монастырей, — очень многие монашествующие оказываются вовлечены исключительно в хозяйственную деятельность. В какой-то момент истории, когда восстанавливались порушенные монастыри, это было необходимо. Но сейчас, я надеюсь, мы с вами вошли в тот период нашего духовного развития, когда монастыри должны уделять большее внимание духовной жизни. А для того, чтобы духовная жизнь не была жизнью начетчика, не сужала кругозор человека, не формировала гордыню и чувство превосходства над другими, не превращалась в лжестарчество, нужно соблюсти три условия, которые восходят к святому Паисию: нужно мыслить, читать и молиться. Святой Паисий был человеком высокообразованным. Он владел языками, он принадлежал к двум культурам — романской и славянской. Кроме того, он владел и греческим языком, а, значит, он принадлежал и к греческому миру. И восприняв многое от этих духовно-культурных источников, он осуществил некий синтез, который им был предложен в виде особой аскетической традиции. Нельзя, ссылаясь на святого Паисия, отказываться от чтения. Нельзя, ссылая на традицию святого Паисия, отказываться от образования. И конечно, нельзя, признавая авторитет святого Паисия, полностью посвящать себя мирским заботам. Молитва, созерцание, покой, внутреннее делание, осмысление прочитанного, ограждение себя от соблазнов мира сего — вот что заповедал нам святой старец Паисий Величковский. Только что на площади в Тирасполе я говорил о том, что непременным условием сохранения целостности человеческой личности является способность ограждать себя от искушений и соблазнов, которые сегодня привносятся в нашу духовную жизнь стихиями мира сего. Эти стихии сегодня нельзя отразить высокими монастырскими стенами и крепко запертыми воротами. Эти стихии могут передаваться нам через Интернет, через мобильные телефоны, через общение с людьми. Сегодня требуется особое духовное бодрствование. Я хотел бы именно об этом сказать здесь, в святой обители, хранящей и призванной хранить аскетическую традицию святого Паисия Величковского. |
| Живущие же в этом скиту иноки, находясь еще на своей родине в Кесарии Каппадокийской, слышали об этих книгах и, пришедши во святую гору, научились здесь не только простому, но и древнему греческому языку и, отыскав в некоторых монастырях эти книги, переписывают их, читают и стараются по мере сил последовать их учению. Услышав это и чрезвычайно обрадовавшись, я стал усердно просить брата переписать и для меня эти книги, обещая заплатить ему какую угодно цену за его труд. Но инок, будучи обременен перепискою, отказался и повел меня к другому иноку, тоже занимавшемуся перепиской. Я стал усердно просить и этого брата переписать для меня книги, обещая дать ему тройную цену. Он же, видя мое горячее желание иметь книги, отказался от тройной платы и обещал мне за обычную цену переписать некоторую часть книги, сколько будет в состоянии и сколько Бог " подаст ему руку " . Таким образом, старец Паисий получил, наконец, то сокровище, которого так долго искал и мог приступить к исправлению славянских переводов по их древним греческим подлинникам. Это случилось незадолго, всего за два года до отбытия старца со святой горы в Молдовлахию. Инок, взявшийся переписывать для старца святоотеческие книги, успел приготовить ему к этому времени только часть обещанных книг и старец, приняв эти книги как великую святыню и дар Божий, увез их с собою в Молдовлахию, чтобы там воспользоваться ими, как для проверки славянских переводов, так и для самостоятельного перевода их с греческого языка. Об этих трудах старца мы скажем впоследствии, когда перейдем к описанию молдавского периода его жизни. Между тем число братий на Афоне в Ильинском скиту продолжало возрастать и уже превысило 50 человек. Старец Паисий не знал что делать, помещения не хватало и для своих братий, а между тем к нему просились все новые и новые ученики. Напрасно он указывал им на недостаток места и на материальную скудость, ничто не помогало. Чем более он с кротостью отсылал их от себя, тем более они с горькими слезами умоляли его не отталкивать их. Уступая их слезам, он принимал их, возлагая всю свою надежду на Бога. |
| В Драгомирне он снова вынужден был вступить в полемику, на этот раз – с неким «монахом-философом», хулителем Иисусовой молитвы, который в своей обители посеял такую ненависть к этой молитве, что братия даже дерзнули выбросить в реку творения святых отцов, рекомендующих практику умного делания. В связи с этим появляется письмо об умной молитве 114 . К концу своей жизни (1793) старец Паисий пишет еще одну апологию Иисусовой молитвы в ответ на жалобу практикующих умное делание насельников Поляноворонской пустыни на иеромонаха Феопемпта, который называл их «еретиками», «фармазонами», а книги, ими читаемые, – «химерами». Для того, чтобы поддержать братию, старец выступает в защиту умной молитвы с письмом, в котором цитирует творения 35 отцов Церкви 115 . В своих «Главах об умной молитве» Паисий систематизирует библейские и патристические тексты, лежащие в основе Иисусовой молитвы, рассматривает подготовительные этапы к этому божественному деланию и раскрывает особенности проявления его действия. Он пишет, что возражения некоторых монашествующих против Иисусовой молитвы объясняются крайним незнанием Святого Писания и аскетических трудов, ведь только благодаря «умной молитве монашеский чин сидит с неотторжимою любовию у ног Иисусовых, преуспевая в совершении Его Божественных заповедей, и через это делается светом и просвещением миру» 116 . Старец именует умную молитву, согласно учению св. отцов, «духовным художеством», указывая тем самым на необходимость опытного наставника, ибо «как человек сам собою научиться художеству не может, так и этому деланию, без искусного наставника навыкнуть невозможно». При отсутствии наставника путеводителем «да станет тщательное и смиренное изучение Писаний и Отцов» 117 . Тот, кто предался этому подвигу, должен знать, что, по писанию святых отцов, различаются две стадии умной молитвы: первая – для начинающих, употребляемая в практическом делании (pr©xij) и вторая – для совершенных, соответствующая созерцанию (qewr…a). Первая предполагает соблюдение Божиих заповедей, пост, бдение, сокрушение, коленопреклонение, память смерти... Такую молитву можно назвать «деятельной», так как она требует от молящегося больших усилий. А когда человек очистит душу и сердце через все эти подвиги от страстей, тогда «благодать Божия, наша общая мать, берет его просвещенное сознание, как дитя, за руку, ведет его вверх ступень за ступенью и открывает ему, в соответствии со степенью его чистоты, неизреченные и непостижимые Божий тайны – и это называют верно и действительно духовным созерцанием» 118 . Исаак Сирии этот этап называет достижением «созерцательной молитвы», или «чистой молитвы». |
| Что касается общежития, то оно олицетворяет «земной рай, где все братья имеют одну душу, одно сердце, одну мысль и одно желание: работать вместе Христу через исполнение Его божественных заповедей. Основные принципы этого института зиждутся на: лишении собственности, отсечении собственной воли и строгом соблюдении во всем благоразумного послушания. Вступая на путь послушания, рождающий впоследствии смирение, инок вступает на самый короткий путь достижения бесстрастия, возвращающего человеку его первобытное чистое состояние» 111 . «В общежитии же нужно повиноваться не только отцу своему, но и всей братии до последнего человека и терпеть от них досады, укоризны, поругания и разного рода искушения, быть прахом и пеплом под ногами всех и, подобно рабу купленному, всем служить со смиренномудрием и страхом Божиим, без ропота терпеть крайнюю нужду, свойственную общежитию и скудость в пище и в одежде» 112 . Иисусова молитва Поучения старца Паисия об Иисусовой молитве были изложены в двух его апологиях, написанных именно с этой целью. В своей жизни он несколько раз вынужден был писать в защиту умной молитвы. Еще во время своего пребывания в Ильинском скиту на Афоне, защищая эту древнюю практику, в полемике с молдавским игуменом Афанасием из скита Капсокаливии он отстаивает строго православную позицию. Спор был вызван тем, что аскетические «реформы» Паисия вызвали ропот со стороны монахов, которые из-за недостатка места в храмах ограничивались внешним исполнением правила. Паисий предпринял попытку силами братии увеличить число келий и, учитывая невозможность выполнения установленного молитвенного правила, заменил некоторую его часть Иисусовой молитвой, что вызвало недовольство братии. Недовольные направляют Паисию послание, в котором обвиняют его в неправильном толковании писаний Григория Синаита , пристрастном отношении к греческим рукописям и замене богослужения Иисусовой молитвой. В конце своего послания они убеждают Паисия покаяться и «не отходить от общего обычая св. Горы!» Паисий в ответном письме, состоящем из четырнадцати глав, подтверждает свое учение текстами св. отцов 113 . |
| IV. О возможном влиянии «Надсловия» и «Пристежения» к сочинениям Нила Сорского на Паисия Величковского Если бы автором «Надсловия» и «Пристежения» был старец Василий Поляномерульский, разве не ввел бы он в своих скитах настойчиво рекомендуемый там для «общительного безмолвия» порядок жизни иноков в одной келии по двое или по трое? Но мы видели, что находившиеся под его началом иноки и молодой Паисий в ските жили по одному. Явный след знания Паисием книги Нила Сорского и идей «Надсловия» и «Пристежения» заметен в описываемом Житием эпизоде его изначальной жизни на Афоне, куда он ушел из Влахии. Причем эпизод этот следует непосредственно за рассказом об общении с ним старца Василия. Обходя там отшельников и пустынножителей, Паисий искал «некоего духовнаго отца, въ монашестемъ предуспева- юща и въ божественныхъ и отеческихъ искусна, седяща въ наедине, емуже бы моглъ предати себе въ Но не обрете…» и «седяше единъ». Спустя какоето время к нему из Влахии пришел юный молдаванин Виссарион, тоже жаждавший найти себе духовного руководителя. Паисий в Житии произносит, обращаясь к Виссариону, длинную речь, в которой, между прочим, наряду с древними отцами упоминает и цитирует Нила Сорского: «Темже и къ намъ богоносный отецъ нашъ, свети- ло, вся со многимъ опасствомъ въ божественныхъ разсмотревъ и временъ сихъ, и нынешнее чело- веческое видевъ, во своемъ на книгу совету- етъ ревнителемъ, глаголя сице: «Подобает притрудне искати непрелестна наставника. Не обретшуся же сему, повелеша намъ, — глаго- летъ, — святыи отцы от божественныхъ и богоносныхъ отецъ научатися, слышаще Самаго Господа, глаголюща: “Испытайте и въ нихъ обрящете животъ вечный” (Ин. 5, 39)». Выслушав эту речь, Виссарион понял, что он нашел того, кто ему нужен, и стал умолять Паисия взять его к себе «въ Он же ни же слышати хотяше, да будетъ кому началникъ, самъ бо подъ нача- ломъ быти желая», но в конце концов «умилися и приклонися его — не во ученика, но въ друга, — еже жити среднимъ монашес- кимъ путемъ въ двоихъ, и, емуже Богъ даруетъ более разумети во святемъ другъ другу открывати волю и подвизати на заповедей и на всякое дело благое, отсецати же другъ предъ другомъ волю свою и и послушати другъ друга, и повиноватися во благое, душу едину и мысль едину имети и вся къ живота своего имети обща. И тако, по чину святыхъ отецъ утвердивше, начаша единодушно жителствовати… Вместо же отца и наставника имеяху святыхъ и богоносныхъ отецъ нашихъ». Несомненно, молодые люди в данном случае руководствовались идеями именно «Надсловия». |
|
|
