| [Из указаний Апокалипсиса ( Откр.2:9; 3:9 ) можно догадываться, что эти еретики были иудействующие , а святой Ириней, один из ближайших преемников апостола Иоанна в борьбе с теми же еретиками, называет и главу их – Керинфа (Adv. haer. 1:25,1; 3:11,1), который действительно был иудей, и, по свидетельству Епифания (Haer. 28, n. 2), был из числа тех, которые восстали против Петра и Павла за крещение ими язычников без обрезания ( Деян.13:3; 15 )]. Другой ряд еретиков, именно вышедших из среды ближайших учеников апостольских, были Николаиты, или Валаамиты (по-еврейски Билеам=греческому Νικλαος), которые получив своё имя, а не начало (Ириней, Adv. haer. 1:26,3) от одного из семи диаконов, Николая ( Деян.6:5 ), вместе с Именеем и Филитом ( 2Тим.2:17–18 ), утверждали, что Воскресение уже было в Крещении и Покаянии, и отвергали Искупление, совершённое Иисусом Христом (= 2Пет.2:1 ; Иуд.1:11 ; Откр.2:6,15 ) и, тем самым, как явление Сына Божия, так и страдания Его считали призрачными, кажущимися δοκειν, почему в последствии времени и названы докетами (Ignat. ad Smyrn., 2:4–5; ad. Trall.c. 10). [В нравственном отношении они также проповедовали разврат, почему и названы Валаамитами – по имени Валаама, который научил моавитян увлечь евреев в разврат и идолопоклонство (Сравните 2Пет.2:15 )]. Против этих лжеучителей, как видно из предания (Ириней, adv. haer. 3:2,1; Епифаний, haer. 69; Иероним, catal. с. 9), написано было Евангелие от Иоанна; против них же, стало быть, писано было и его первое Послание. Утвердить истину Воплощения Сына Божия и спасительность совершённого Им Искупления, доказать верующим, что только веруя в Сына Божия и исполняя Его заповеди, они будут иметь жизнь вечную ( 1Ин.5:13 = 1Ин.3:23–24 ), и показать верные признаки, по которым они могут узнавать еретиков ( 1Ин.2:4,22; 4:6 ) – было главной целью Послания. Место и время написания Послания О времени и месте написания Послания не сохранилось никаких исторических свидетельств, и в самом Послании нет и следов. Однако, все вообще толкователи согласны, что Послание написано после Евангелия или с Евангелием одновременно, и написано в глубокой старости Иоанна. |
| Вступив в конфликт с епископатом и в конце концов полностью отделившись от Церкви, монтанисты создали собственную иерархию, которая отличалась от кафолической и включала 2 чина, превосходящих по рангу епископов: «патриархов», располагавшихся в Пепузе, и «кенонов» (cenonas) ( Hieron. Ep. 41. 3; Trevett. 2002. P. 209-214). Функции этих чинов неизвестны. Церковный историк V в. Созомен отмечал, что в его время у монтанистов был распространен обычай поставлять епископов не только в городах, но и в сельской местности ( Sozom. Hist. eccl. VII 19). По свидетельству свт. Епифания Кипрского, в одном из отделившихся от М. направлений - у квинтиллиан (почитателей пророчицы Квинтиллы) - получила распространение практика поставления женщин во епископы и пресвитеры ( Epiph. Adv. haer. 49. 2). Богослужебная традиция монтанистов также отличалась от установленных норм. Они разработали собственную пасхалию ( Sozom. Hist. eccl. VII 18; см. также: Болотов. Лекции. Т. 2. С. 354). Квинтиллиане, известные также под именем артотиритов, использовали при богослужении хлеб и сыр ( Epiph. Adv. haer. 49. 2). Монтанисты-таскодругиты прикладывали палец к носу во время молитвы для демонстрации своего покаянного настроения (Ibid. 48. 14). Если свт. Епифаний Кипрский указывал на то, что учение монтанистов о Пресв. Троице не отличалось от кафолического (Ibid. 48. 1), то блж. Иероним подчеркивал близость М. к модалистской ереси Савеллия ( Hieron. Ep. 41. 3). Ипполит Римский отмечал, что нек-рые из монтанистов впали в «ноэтианскую» ересь (см. ст. Ноэт ), т. е. в тот же модализм ( Hipp. Refut. VIII 12). В своих пророчествах основоположники М. часто вещали от лица Бога. Монтану приписываются следующие высказывания: «Я - Господь Бог Вседержитель, пребывающий в человеке»; «Не ангел и не ходатай, но я Господь Бог Отец пришел» ( Epiph. Adv. haer. 48. 11). Максимилла пророчествовала как «слово, дух и сила» ( Euseb. Hist. eccl. V 16. 17). Судя по всему, эти высказывания означают, что Монтан и Максимилла осознавали себя не воплощением Св. Духа, но скорее инструментом, через к-рый Он сообщает Свое откровение. Монтан называл человека лирой, к-рой касается Господь ( Epiph. Adv. haer. 48. 4). В то же время сама по себе идея нового пророчества Духа Утешителя, возвещавшего истину через Монтана и его спутниц, ставила под вопрос полноту новозаветного откровения. Свт. Василий Великий отмечал, что в его время монтанисты отождествляли Утешителя с Монтаном или Прискиллой, и на этом основании отказывался признать их крещение ( Basil. Magn. Ep. 188. 1). Об отождествлении в М. Св. Духа с Монтаном свидетельствует и эпиграфический материал ( Trevett. 2002. P. 219). |
| К Монтану присоединились 2 женщины - Прискилла (Приска) и Максимилла, к-рые пророчествовали в экстатическом состоянии. Ради этого они оставили своих мужей ( Euseb. Hist. eccl. V 18. 3). Пророчества записывались и распространялись как новое божественное откровение ( Hipp. Refut. VIII 12). Видный монтанист Фемисон составил учительное послание наподобие апостольского ( Euseb. Hist. eccl. V 18. 5). Судя по всему, «новое пророчество» первоначально не привлекло к себе много сторонников, однако затем оно вызвало серьезные волнения в малоазийских христ. общинах, в частности в анкирской (Ibid. V 16. 4, 9). Оппоненты М. указывали на то, что проповедь Монтана и его спутниц имела туманный, беспорядочный и исступленный характер (Ibid. V 17. 1-2; Epiph. Adv. haer. 48. 3). Кроме того, монтанисты не имели преемства по отношению к пророкам апостольского времени ( Euseb. Hist. eccl. V 16. 7; 17. 3). Движение, вероятно, носило апокалиптический характер, что проявлялось, в частности, в идее схождения на землю горнего Иерусалима в сакральных центрах М.- небольших малоазийских городах Тимии и Пепузе (Ibid. V 18. 2; Epiph. Adv. haer. 48. 14), а также в утверждении Максимиллы о том, что после нее уже не будет пророчиц, но настанет кончина ( Epiph. Adv. haer. 48. 2). Вполне возможно, что обостренный эсхатологизм монтанистов объяснялся бедствиями, к-рые постигли Римскую империю во 2-й пол. II в. Речь в первую очередь идет об эпидемии чумы и о варварских вторжениях ( Williams. 1989). Местные епископы рассматривали экстатическую практику пророчиц как результат деятельности демонических сил и неоднократно предпринимали попытки изобличить их или даже провести обряд экзорцизма ( Euseb. Hist. eccl. V 16. 17; 18. 13; 19. 3). Целый ряд церковных писателей выступили с критикой М. Евсевий Кесарийский в своей «Церковной истории» цитирует отрывки антимонтанистских сочинений Аполлинария , еп. Иерапольского, Аполлония Эфесского и Серапиона , еп. Антиохийского. Писал против М. также апологет Мильтиад (Ibid. V 16-19; см. также: Tabbernee. 2007. P. 12-20, 45-49, 53-55). В кон. II в. для изобличения ереси М. в М. Азии было созвано несколько поместных Соборов ( Euseb. Hist. eccl. V 16. 10). Т. о., борьба с М. имела большое значение в развитии в Церкви соборного института ( Покровский. 1914; Афанасьев. 2003. С. 97-98). В 30-х гг. III в. в Иконии был проведен Собор, на к-ром совершаемые монтанистами крещения были признаны недействительными ( Cypr. Carth. Ep. 75. 7). |
| В церковной традиции существует ряд предположений о происхождении А. На основании Быт 49. 17; Иер 8. 16 и Откр 7 свт. Ириней Лионский (Adv. haer. V 30), свт. Ипполит Римский (De Christ. et Antichrist. 14-15), свт. Амвросий Медиоланский (De Patriarch. 7), блж. Иероним Стридонский (In Mich. IV), блж. Августин (De civ. Dei. XX 7) делали вывод, что А. будет происходить из иудеев, из колена Данова, т. к. Иаков в пророчестве о Дане назвал его «змеем на дороге, аспидом на пути, уязвляющим ногу коня, так что всадник его упадет назад» (Быт 49. 17). Мнение это обосновывалось отцами тем, что из каждого колена сынов Израилевых было избрано по 12 тыс. рабов Божиих, на челах к-рых была положена печать, а из колена Данова запечатленных не было, оно вообще не упомянуто (Откр 7). Издревле было также распространено мнение, что А. в противоположность рождению Иисуса Христа от Пречистой Девы родится от девицы, впадшей в блуд, что он «тайно воспитывается, и внезапно возмущается, и восстает, и царствует» ( Ioan. Damasc. De fide orth. IV 26). Собственное имя А. не открыто и неизвестно, потому что оно, по замечанию св. Иринея, «недостойно быть возвещенным от Духа Святого» (Adv. haer. V 30. 4). В Откровении указано только число имени зверя, т. е. А., к-рое поэтому и называется числом звериным: число его - 666 (13. 18). В греч. языке буквы алфавита означают также и числа. Высказывалось мнение, что имя А. будет состоять из таких букв, сумма чисел к-рых будет равна 666. Св. Ириней Лионский (Adv. haer. V 30. 3), свт. Ипполит Римский (De Christ. et Antichrist. 50) указывали в качестве возможных имена Ενθας, Λατενος, Τειτν. Об отношении А. к диаволу св. Иоанн Дамаскин говорит: «...не сам диавол делается человеком, подобно вочеловечению Господа,- да не будет! - но рождается человеком от блуда и принимает на себя все действие сатанино. Ибо Бог, наперед зная наглость будущего произволения его, позволяет, чтоб диавол вселился в нем» (De fide orth. IV 26). Учение Церкви об А. как о вполне определенной личности, чрезвычайном враге Христа и Его Церкви, к-рый явится в последние времена, не допускает перетолкования и произвольной интерпретации. Так, не соответствует прямому смыслу Свящ. Писания и единогласному свидетельству Предания Церкви мнение, что под А. следует понимать безличное начало зла, т. е. «зло вообще», к-рое, постепенно развиваясь и усиливаясь, к концу времен приобретет широкие размеры и будет уничтожено по откровении царства славы. Тем более недопустимо «историческое» понимание пророчеств об А. как повествований о конкретных исторических личностях ( Нерон , Калигула и т. п.). |
| 41. Col. 119), поскольку имели достаточно средств, чтобы отправить Е. К. на учебу в Александрию ( Nautin. 1963. Col. 618; ср.: Epiph. Adv. haer. 26. 17). Он не продвинулся далеко в занятиях светскими науками, о чем свидетельствуют простота стиля его сочинений, отсутствие в них точных сведений о греч. философии и точных цитат из классических авторов ( Schneemelcher. 1962. S. 923-924). Однако, по сообщению блж. Иеронима, Е. К. имел блестящие способности к изучению языков: он овладел греч., сир., евр., копт. и лат. языками ( Hieron. Adv. Rufin. 2. 22; 3. 6). В Египте Е. К. познакомился со знаменитыми подвижниками и «был наставлен лучшими монахами» ( Sozom. Hist. eccl. VI 32), наиболее известными из которых были преподобные Антоний Великий и Пахомий Великий . Е. К. мог знать их обоих ( Dechow. 1988. P. 32): прп. Антоний был духовным отцом прп. Илариона Великого ( Hieron. Vita Hilar. 3-4), палестинского монаха (впосл. игумен), к-рый стал духовным отцом Е. К.; так что Е. К. мог воспринять учение прп. Антония или непосредственно от него, или через прп. Илариона, оказавшего огромное влияние на духовное формирование юного Е. К. ( Schiwietz. 1913); с ним Е. К. связывала длительная дружба вплоть до смерти прп. Илариона ( Hieron. Vita Hilar. 1; Vita S. Epiphanii. 33//PG. 41. Col. 66). Предполагают, что Е. К. долгое время подвизался в одном из егип. мон-рей, организованном по уставу прп. Пахомия Великого ( Nautin. 1963. Col. 618; Riggi. 1966. P. 101); здесь Е. К. мог воспринять отрицательное отношение прп. Пахомия к Оригену ( Dale. 1887. P. 146; что, впрочем, спорно в отношении самого прп. Пахомия - Lipsius. 1880. P. 150; Dechow. 1988. P. 33-34, 102-104). Вероятно, Е. К. был знаком с егип. монахами-оригенистами ( Dechow. 1988. P. 34). В ранние годы в Египте Е. К. встретился с представителями гностических ересей (см. Гностицизм ), опровержение учения к-рых он написал впосл.: гностиками «вольных нравов» ( Epiph. Adv. haer. 26. 17. 4-9), сифитами (Ibid. 39. 1. 2), последователями Иеракса (Ibid. |
| Наиболее близкие к копт. версии цитаты из И. п. а. встречаются у Дидима Слепца ( Did. Alex. In Zach. 4. 11-14), который упоминает и сам памятник под названием «Пророчество Илии» (προφητεα το Ηλου) ( Idem. In Eccl. 235. 25-28) или «Апокалипсис Илии» (τοτο ν τ ποκαλψει Ηλα φρεται) (Ibid. 92. 6). Мн. христ. авторы считали 1 Кор 2. 9 (ср.: Clem. Rom. Ep. I ad Cor. 34. 8) цитатой из апокрифа, связанного с именем прор. Илии, или непосредственно из И. п. а. (см., напр.: «in Secretis Eliae prophetae» - Orig. Comm. in Matth. 27. 9; «hoc est scriptum in Apocalypsi Heliae in apocryphis» - Ambrosiaster. Commentaria en Epistolam ad Corinthios Primam//PL. 17. Col. 205). Свт. Епифаний Кипрский связывает с именем прор. Илии цитату в Еф 5. 14 (παρ τ Ηλ) ( Epiph. Adv. haer. [Panarion]. XLII 12. 3). Однако др. экзегеты атрибутируют ее иным пророкам - Исаии, Иеремии или неизвестному пророку (см., напр.: Hipp. In Dan. 4. 56). В апокрифическом Тита Послании приводится видение прор. Илии, в к-ром говорится о душах, мучающихся в геенне (NTApo. Bd. 2. S. 50-71). Такого сюжета в копт. И. п. а. нет. Возможно, его источником является др. апокрифическое сочинение. Напр., некий текст с именем прор. Илии упоминается в «Апостольских постановлениях» (Const. Ap. VI 16. 3). Кроме того, в древности были известны также сочинение иудейского писателя Евполема «О пророчестве Илии» ( Euseb. Praep. evang. IX 30. 1), гностическое сочинение с пророчествами от имени Илии ( Epiph. Adv. haer. 26. 13) и апокрифы о пришествии антихриста , перекликающиеся с И. п. а. ( Hipp. De Christ. et Antichrist. 15; др. греч. фрагмент подобного пророчества об антихристе от имени прор. Илии содержится в ркп. Paris. gr. 4. Fol. 288r, XIII в.), к-рые приписывались некоему пророку. К И. п. а. близко сочинение на евр. языке, сохранившееся в рукописи Monac. Hebr. 222, XV в. (изд.: Das Bet ha-Midrasch/Hrsg. A. Jellinek. Lpz., 1855. Bd. 3. S. 65-68; Buttenwieser M. Die hebräische Elias-Apokalypse und ihre Stellung in der apokalyptischen Literatur des rabbinischen Schrifttums und der Kirche. Lpz., 1897; Aus Israels Lehrhallen/Hrsg. A. Wünsche. Lpz., 1908. Bd. 2. S. 33-38; см. также: The Books of Elijah. 1979). Оно гораздо ближе к жанру апокалиптики, чем И. п. а. В тексте описан сон прор. Илии (3 Цар 19. 5), во время к-рого пророку является арх. Михаил и сообщает о последних днях. В серии видений архангел предрекает войны персид. царя против Израиля, появление Мессии и антихриста (носящего имя Гигит), наступление 40 лет благоденствия, победу над Гогом и Магогом , 40 дней Божия суда, воскресение мертвых, наказание нечестивых и вознаграждение праведных, а также явление нового Иерусалима с небес. Исследователи относят это сочинение к III в. по Р. Х. или к ранневизант. эпохе. Вероятно, оно повлияло на 5-ю книгу Варуха. Поскольку ряд тем и образов перекликаются с И. п. а., делались предположения о том, что оба сочинения восходят к общему источнику. Происхождение и датировка |
| Для христ. традиции особое значение имеют благословения и пророчества, связанные с Д. Слова патриарха Иакова о том, что Д. «будет судить народ свой», традиционно истолковываются либо как пророчество о Судии мира Иисусе Христе (Ephraem Syr. In Gen. 43. 6), либо как указание на пришествие из колена Д. антихриста (Theodoret. Quaest. in Gen. 112//PG. 80. Col. 224; Hipp. De Crist. et antichr. 14. 8-15. 9), хотя в букв. смысле эти слова исполнились уже в связи с судьей Израиля Самсоном (Hipp. De Crist. et antichr.; Ambros. Mediol. De Patriarch. 7. 32). То, что Д. называется «змеем на дороге, аспидом на пути, уязвляющим ногу коня» (Быт 49. 17), указывает не только на антихриста, но и на предателя Иуду (Ambros. Mediol. De Patriarch. 7. 32), а также на те искушения, которые будут претерпевать верные, вставшие на узкий путь спасения во Христе (Hipp. De bened. Is. et Jac. 22. 7; Ambros. Mediol. De Patriarch. 7. 33), и на их готовность со смирением переносить земные трудности, что позволяет проводить параллель со словами ап. Павла о жале в плоти (2 Кор 12. 7) (Rufin. De bened. Patr. 2. 17). Если все пророчество относится ко Христу, то слова о змее сопоставляются с Числ 21. 4-9 (Ephraem Syr. In Gen. 43. 6). Колено Д. не упоминается в Откр 7. 4-8 среди 144 тыс. «запечатленных», что отмечает уже сщмч. Ириней Лионский, интерпретируя слова прор. Иеремии о Д. как о родоначальнике антихриста (Iren. Adv. haer. V 30. 2). По мнению свт. Андрея Кесарийского, оно заменено коленом Левииным (Andr. Caes. Apoc. VII 8). Большинство совр. ученых полагают, что место колена Д. в Апокалипсисе заняло колено Манассии. По мнению Дж. Сандерсона могло быть опущено по ошибке писца, к-рый заменил его сокращенной формой (Sanderson. 1948). Имя колена Д. читается в бохайрском переводе Откр 7. 6. Примечание от PRAVICON.COM : Описание со старой версии сайта. Статья опубликована участником [ tol ] 2013-01-06. Со временем любая информация устаревает. Если Вы нашли ошибки или устаревшие сведения в этой статье, сообщите об этом . |
| В НЗ словом πρσωπον обозначается, как правило, Лицо Божие (напр.: Мф 18. 10). Общение верных с Господом в будущем веке будет «лицом к лицу» (1 Кор 13. 12). Используемые в НЗ выражения κ προσπου, ν προσπ («от лица», «в лице»; в Вульгате - ex persona, in persona) встречаются и у ряда близких по времени к НЗ лат. авторов, напр. у Светония, Цицерона и Квинтилиана, и обозначают изречение от чьего-либо Л. («ex persona Caesaris sermo» - Suet. Iulius. 55. 3). В 2 Кор 2. 10 приводятся слова ап. Павла о его таинственной власти представлять волю и личность Христа в церковных действиях, в частности в прощении грехов ν προσπ Χριστο (in persona Christi) - от лица Христа. Л. в НЗ может обозначать также индивида и его внешний вид (Мф 6. 17; 26. 67; Откр 4. 7) либо отражать восприятие действия и отношение действующего субъекта с др. субъектами (Мф 17. 2), причем практически всегда Л. имеет прямое или косвенное отношение к характеру общения субъектов-индивидов. Слово πρσωπον у доникейских авторов В святоотеческих сочинениях слово «лицо» сохраняет свое исходное значение: человеческое лицо и его состояние, напр., когда речь идет о лице преображенного Христа или о выражении человеческого лица. «Лицо» может обозначать также и маску и индивида; постепенно термину усваиваются новые значения. Первое из них можно перевести как «конкретное явление», «состояние» или «образ». Сщмч. Ириней Лионский говорит о 4 Л. единого Евангелия как 4 его образах, нам явленных: лица (πρσωπα) четырех херувимов, на к-рых восседает Сын Божий, «суть образы деятельности» Его, отражаемой в 4 Евангелиях ( Iren. Adv. haer. III 11). Здесь речь идет не о масках-личинах, скрывающих за своей поверхностью подлинное состояние субъекта, но о различных ясных проявлениях сокровенной и целостной сущности новозаветного Откровения. В доникейском богословии понятие «лицо» практически всегда так или иначе вписывается в контекст общения человека с Богом и с людьми. Сщмч. Ириней Лионский подчеркивает, что Адам «собственным лицом», «самолично» (ατοπροσπως) принял заповедь от Бога в раю и потому нес большую ответственность за ее нарушение, чем его жена ( Iren. Fragm. Gr.//PG. 7. Col. 1237). |
| Как само формирование Символа, так и его истолкование в догматических определениях последующих Вселенских Соборов было обусловлено не внутренней потребностью Церкви, но явилось реакцией на ереси. Отцы Вселенского VI Собора, имея в виду Никео-Константинопольский Символ, отмечали, что для «совершенного познания и утверждения православной веры достаточно… символа божественной благодати», и только «соблазн заблуждения» побуждает Церковь к созданию новых определений изначальной и неизменной веры (ДВС. Т. 4. С. 220; Hilar. Pict. De Trinit. II 2). Словесно очерчивая границы кафолического опыта веры, за к-рыми начинается область ереси, формулы В. становились вместе с тем своего рода «вехами», дающими человеческому разуму надлежащую перспективу ( Карташев. Соборы. С. 7). Борясь с тем или иным еретическим заблуждением, Церковь не вырабатывала каких-то новых положений В., но только свидетельствовала о том, «что было от начала» (1 Ин 1. 1). Христос даровал Церкви всю полноту истины (ср.: Ин 15. 15). Содержание христ. веры было дано апостолам без остатка (ср.: Ин 14. 26; Иуд 3) как «совершенное знание» ( Iren. Adv. haer. III 1. 1). Апостолы же, в свою очередь, «как богач в сокровищницу, вполне положили в Церковь все, что относится к истине, и вверили ее епископам» (Ibid. III 4. 1). Поэтому история церковной богословской мысли не может рассматриваться как постепенная разработка доктринальной системы; речь может идти лишь о развитии истолкования вероучительных истин, неизменных в своем существе, т. е. о терминологическом росте, но не о расширении или углублении самого содержания веры в смысле католической догматического развития теории ( Василий (Кривошеин), архиеп. 1996. С. 17-18; Флоровский. 2002. С. 28-29). Правосл. богословие никогда не придерживалось ставшей традиц. для католицизма тенденции догматически определять и четко формулировать каждое положение В. «Православной Кафолической Церкви… не свойственно издавать догматические постановления без необходимости, когда нет опасности заблуждения, ибо догмат в сознании Церкви есть более предохранение от заблуждения, указание, чего не надо мыслить о Боге, нежели положительное раскрытие учения о Нем» ( Василий (Кривошеин), архиеп. |
| Монашеское движение изначально возникло как движение мирян . Подавляющее большинство монахов III-IV вв. не были клириками и не стремились ими стать. Принятие священства, неизбежно сопряженного со служением в населенных местах, противоречило, по их мнению, самой идее М. как уединенного жития. Первые монахи-священники (за исключением тех, к-рые приняли М. уже будучи клириками) появились в общежительных мон-рях, где существовала необходимость в них для совершения богослужений. При этом в большинстве случаев монашеские общины предпочитали приглашать священников из соседних городов и деревень, допуская принятие священства членами общины только в редких случаях. Монахи-отшельники вовсе исключали для себя любую возможность принять священный сан. Вместе с тем уже в сер. IV в. известны случаи поставления во епископы монахов, как правило настоятелей общежительных монастырей. Так, свт. Афанасий I Великий говорит в письме еп. Драконтию: «...не один ты поставлен в епископы из монахов, не один ты до этого начальствовал в монастыре» ( Athanas. Alex. Ep. ad Dracont. 7). По свидетельству Палладия, еп. Еленопольского, в кон. IV - нач. V в. в монашеской общине некоего аввы Исаака, состоящей из 150 человек, Феофил, архиеп. Александрийский, рукоположил во епископов 7 или 8 монахов. У др. аввы было в мон-ре до 200 чел.: из них многие были поставлены во епископы, еще более - во пресвитеры и диаконы ( Pallad. Dial. de Vita Ioan. Chrysost. 17). Один из отшельников Ср. Египта, авва Афу из Пемдже (Оксиринха), к-рого Феофил решил поставить епископом против его воли, скрывался в пустыне и был рукоположен после того, как был пойман ( Revillout E. La Vie du bienheureux Aphou, évêque de Pemdje (Oxyrinque)//Revue égyptologique. P., 1885. Vol. 3. P. 27-33). Свт. Епифаний Кипрский отмечает, что в годы его архиерейства поставление епископов из лиц монашествующих было явлением обыкновенным ( Epiph. Adv. haer. [Panarion] 59. 4). В Сирии и Месопотамии нек-рые пастыри возводили знаменитых подвижников в сан епископа, даже не назначая им определенной епархии, но оставляя их жить в мон-рях, как пишет Созомен, «ради чести и как бы в вознаграждение за жизнь» ( Sozom. Hist. eccl. VI 34). М. повлияло на общий характер жизни духовенства, так что в нек-рых регионах требования целомудрия и безбрачия стали распространяться как на епископов и пресвитеров, так и на низших служителей алтаря. В церковном праве нет канонов, предписывающих поставлять во епископа исключительно монахов. Обязательным условием является лишь безбрачие высшего духовенства. Тем не менее во мн. Поместных Церквах утвердился обычай рукополагать во епископа исключительно лиц, принявших монашеский постриг. |
|
|
