| 4) РГБ, ф. 304 I (Главное собр. библиотеки Троице-Сергиевой Лавры), 787 (л. 30–41 об.). Сборник написан в 1562 г., судя по Пасхалии, начинающейся (на л. 119 об.) с 7071 г. Филигрань: Рука под короной -Лихачев, 1846 (1562 г.). 5) РГБ, ф. 37 (Собр. Т. Ф. Большакова), 31 (л. 85 об. – 96 об.) Сборник конца XVI – начала XVII в. 6) РГБ, ф. 37 (Собр. Т. Ф. Большакова), 1 (л. 705–714). Торжественник, переписанный около 1626 г., почерк Троицкого книгописца Германа Тулупова. Филигрань: Гербовый щит с лилией под короной, под щитом литеры МР – Дианова и Костюхина, 932 (1626 г.). 7) ГИМ, Собр. А. С. Уварова, 439 (1°) (л. 540 об. – 547). Сборник 30-х годов XVII в. Филигрань: Кувшин с двумя ручками под лилией, на тулове литеры С НВ – Дианова («Кувшин»), 549 (1635–1640 гг.). Вместо Ивана Калиты значится Даниил Александрович. 8) РГБ, ф. 304 I (Главное собр. библиотеки Троице-Сергиевой Лавры), 202 (л. 307 об. – 317). Измарагд, писан в 40-х годах XVII в. Филигрань: Гербовый щит под короной с агнцем под знаменем – Дианова и Костюхина, 3 (1646 г.). Добавлено имя Турецкого султана «Базыта». 9) РНБ, Собр. Общества любителей древней письменности, Q.514 (л. 402–415 об.). Сборник середины XVII в. Филиграни: Голова шута с 7 бубенцами, контрамарка DIEAVDE – Дианова и Костюхина, 436 (1647 г.); Гербовый щит с медведем под короной, под щитом буквы WR, контрамарка РС – Дианова и Костюхина, 973 (1651–1659 гг.). 10) РГБ, ф. 310 (Собр. В. М. Ундольского), 632 (л. 194–214 об.). Сборник 60-х годов XVII в. Филиграни: Голова шута с 7 бубенцами – Дианова («Голова шута»), 402 (1665 г.); Герб Амстердама – Дианова («Герб Амстердама»), 224 (1665 г.). Вместо Ивана Калиты значится Даниил Александрович. 11) РГБ, ф. 178 (Музейное собр.), 4099 (л. 153–164). Сборник конца 1664 – начала 1665 г. Записи о написании различных частей сборника писцом Петром Юшковым помещены на л. 97 («в лето 7170 втораго маия въ 10 день»), л. 118 об. («лета 7172-го году в чистоте и в благоденьствии»), л. 202 («в лета 7173-го году»), л. 222 («7174-го октября»). Непосредственно перед началом Повести о Темир-Аксаке имеется помета о времени окончания предшествующей части (на л. 152 об.): «Написано сие житие месяца декабря в 19 день, на паметь святаго мученика Внифантия») – следовательно, к переписке Повести Петр Юшков приступил после 19 декабря 1664 г. § 5. Повесть о Темир-Аксаке в составе Никоновской летописи |
| И Елена и Ксения принадлежали к высшей московской аристократии, и обе были в свое время близкими друзьями погибшей боярыни Морозовой. Елена Хрущева даже была наставщицей в бывшей морозовской обители, которая или в Москве, или в окрестностях столицы сохранилась и оставалась после смерти Морозовой под руководством все той же инокини Маланьи. Около обители инокини Маланьи группировались и другие друзья Аввакума из среды морозовского круга. В числе их следует упомянуть племянниц Морозовой, княжон Анастасию и Евдокию Урусовых; некоего Бориса, одного из редких представителей боярства, оставшихся верными старому обряду; Ксению Ивановну, бывшую казначею Морозовой и ее брата Игнатия; Марию и Андрея, сестру и брата Исайи (погибшего на костре дворецкого Салтыковых) и вышеназванную Маремьяну Феодоровну. Было среди них и много других из числа той “всей тысящи”, о которой пишет но имена их и положение теперь уже очень трудно установить. Одним из важных районов для постоянного или временного исхода из Москвы, видимо, было Пошехонье, область к северу от Волги в пределах бывшей Костромской губернии. Известный старообрядческий деятель того времени, Евфросин, основатель Курженской пустыни, которого некоторые исследователи смешивают с умершим в 1660-х годах другим иноком Евфросином, другом старца Епифания, соузника пишет, что в пошехонских пределах около города Романова сожглись две инокини из морозовской обители, что там проживала преданная Аввакуму Маремьяна Феодоровна и что там бывала и сама Морозова со своей сестрой княгиней Урусовой. Так как Евфросин говорит, что Морозова пришла в ужас от картины обгоревших трупов участников гарей, можно думать, что он упоминает о самосжиганиях конца 1665 года, о которых писали в своих донесениях воевода С. А. Зубов и другие участники экспедиции 1665 года против “лесных старцев”, или даже о более ранних гарях, оставшихся неизвестными историкам. Уже сам факт этой карательной экспедиции 1665 года в показывает, что апокалиптические проповеди “лесных старцев” вносили большое смущение в умы тамошнего населения и, вероятно, вели к широкому распространению самоубийственных смертей. |
| 2013. P. 1-70). Смысловым центром сочинения является тезис Л. о принципиальной важности философии и философского мышления для юриспруденции; этот общий тезис Л. обосновывает с помощью конкретных примеров. Он предлагает собственную интерпретацию ряда законов аристотелевской физики, а также метафизических понятий и категорий («сущее», «истинное», «присутствующее», «целое», «часть», «отношение» и т. п.), демонстрируя, что без их корректного философского понимания невозможно их надлежащее применение в сфере юриспруденции. В 1665 г. Л. представил более узкую по тематике диссертацию в 2 частях под названием «Юридическое рассуждение об условных положениях» (Disputatio juridica de conditionibus; 1-е изд.- 1665; переизд.: SSB. R. 6. Bd. 1. S. 96-150). Поскольку условные положения описывают не реальные обстоятельства, а гипотетические возможности, Л. называл предложенные им правила их применения в сфере юриспруденции «гипотетическим правом». В окт. 1665 г. Л. успешно защитил эту работу и получил степень бакалавра права. С кон. 1665 г. Л. работал над состоявшей из неск. частей философской диссертацией, опубликованной под заглавием «Диссертация о комбинаторном искусстве» (Dissertatio de arte combinatoria; 1-е изд.- 1666; переизд.: Leibniz. SSB. R. 6. Bd. 1. S. 162-230). Первую часть сочинения Л. представил в ходе публичного диспута на философском фак-те Лейпцигского ун-та в марте 1666 г., получив после успешной защиты формальное право на преподавание. В печатном издании основному тексту было предпослано краткое доказательство бытия Божия , в основе к-рого лежит анализ движения, понимаемого в духе схоластического аристотелизма: всякая субстанция движет или движется; любое движущее тело само движется; тело как целое есть бесконечно делимый на части континуум, поэтому для приведения его в движение требуется бесконечная сила, к-рая сама не может быть телесной; т. о., существует бестелесная субстанция, обладающая бесконечной силой, т. е. Бог (см.: Ibid. S. 169-170). Основная часть диссертации содержит оригинальное и подробное, однако с т. |
| Около обители инокини Маланьи группировались и другие друзья Аввакума из среды морозовского круга. В числе их следует упомянуть племянниц Морозовой, княжон Анастасию и Евдокию Урусовых; некоего Бориса, одного из редких представителей боярства, оставшихся верными старому обряду; Ксению Ивановну, бывшую казначею Морозовой и ее брата Игнатия; Марию и Андрея, сестру и брата Исайи (погибшего на костре дворецкого Салтыковых) и вышеназванную Маремьяну Феодоровну. Было среди них и много других из числа той»всей тысящи«, о которой пишет Аввакум 782 , но имена их и положение теперь уже очень трудно установить. Одним из важных районов для постоянного или временного исхода из Москвы, видимо, было Пошехонье, область к северу от Волги, в пределах бывшей Костромской губернии. Известный старообрядческий деятель того времени Евфросин, основатель Курженской пустыни, которого некоторые исследователи смешивают с умершим в 1660-х годах другим иноком Евфросином, другом старца Епифания, соузника Аввакума 785 , пишет, что в пошехонских пределах около города Романова сожглись две инокини из морозовской обители, что там проживала преданная Аввакуму Маремьяна Феодоровна и что там бывала и сама Морозова со своей сестрой княгиней Урусовой. Так как Евфросин говорит, что Морозова пришла в ужас от картины обгоревших трупов участников гарей, можно думать, что он упоминает о самосжиганиях конца 1665 года, о которых писали в своих донесениях воевода С. А. Зубов и другие участники экспедиции 1665 года против " лесных старцев», или даже о более ранних гарях, оставшихся неизвестными историкам. Уже сам факт этой карательной экспедиции 1665 года в Пошехонье 786 показывает, что апокалиптические проповеди " лесных старцев» вносили большое смущение в умы тамошнего населения и, вероятно, вели к широкому распространению самоубийственных смертей. Там же, в Пошехонье, в 1670-х годах организовывал своих последователей и распространял письма Аввакума, в которых последний хвалил самосожжения, и самый любимый из находившихся еще на воле учеников Аввакума, вышеупомянутый Симеон Крашенинников, ставший в 1670-х годах игуменом Сергием 787 . |
| 307 См.: в конце второго письма – «1665-го году месяца иуниа 1-го числа... Смиренный и последний раб святителству твоему – Сава Дмитриев, ученик апостолом верховным, евангелистом всегда в послушании, поклоне сотворяю» (Савва 2, л. 279 об.); третьего – «Сава Дмитриев кланяюся и ниско в покаянии коленопоклоняние творю ниско до земли, и святую твою десницу целую. 1665 года иулиа 14-го дня» (Савва л. 284 об.); четвертого – «1666-го году ианнуариа в I-й день. Всегда по заповедех твоих Севастос Дмитриев колена преклоняю, кланяюся ниско до земли и святую твою десницу облобызаю» (Савва 7, л. 287 об.); и пятого – «1666-гогоду месяца ианнуариа 2–го дня.//Писах во Господе смиренный раб всесвятительству твоему Севастос Димитриев, всегда под произволением твоим» (Савва 1665/1666-К» 8, л. 290 – 290 об.). 309 См., например, в первом письме – «Молюся и премолюся святителству твоему, пишу в Господе, честный отче, и здравствуй! Не забуди нас писанием твоим божественным отписати» (Савва 1, л. 276); во втором – «И многолетствуй... Не остави мене писанием твоим, божественный и милостивный муже» (Савва 2, л. 279 об.); в третьем – «И молюся Богу, да сохранит святителство твое в мире на многая лета. Аминь. Не остави нас грамотами своими, ради Бога, милостивый отче» (Савва л. 284 об.); в четвертом – «Едино благодарю и преблагодарю, и небесному//Богу молюся, яко грешник, да тя сотворит многодетна и да воздаст ти всегда по желанию, егоже желаешь, и вышняго Иерусалима. Молюся, да сохраняет всесвятительство твое в мире на лета приходяшия. Аминь. Не отстави мене грамотою своею, Богом почтенный отче» (Савва 7, л. 287 – 287 об.); в пятом – «Молюся в Троице певаемому Богу, да сохранит всесвятительство твое в мире к текущим летам многим. Аминь. Не отгужай нас грамотою твоею, богомудрый отче» (Савва 8, л. 290). 313 «Едино еще в первых напастех обретаемся, болше не могу обрести ни от кого милости, да сотворит моление ко многолетному царю о свобождении моем» (Савва 7, л. 286 об.); «Един Бог ведает, еще в первых нуждах и скорбех обретаемыя,//и не имею, где припасти ради свобождения моего, кроме благоутробия Божия и в милость многолетнаго царя» (Савва 8, л. 288 – 288 об.). |
| Это свидетельство самого Досифея о его участии в деле Никона еще в сане архидиакона подтверждается и некоторыми другими данными. Когда в 1665 году к патриарху Нектарию прибыли посланные русским правительством звать его в Москву греки Стефан и Василий да подьячий Тайного Приказа Перфилий Оловеников, то они прежде всего «послали письмо к архидиакону Досифею, чтоб он про их приезд патриарху известил. И архидиакон Досифей, не сказывая патриарху, приходил к ним на подворье, чтоб с ними видеться и, пошед, патриарху известил, и патриарх не велел быть к себе, покамест вести не пришлет. И в другом часу ночи пришед, архидиакон сказал, что его прислал патриарх, а велел Стефану и подьячему Перфилью и Василию греку быть к себе на подворье». Иерусалимский архимандрит Иоасаф писал государю в 1665 году: «По отъезде Перфильеве (Оловеникова) приехал к нам архидиакон Иерусалимский, прислан от патриарха Иерусалимского для дел Святого Гроба, который имел приказ патриарший возвестити нечто Перфилию изустно; но понеже уехал скоро, писал архидьякон к вашему царскому величеству, что ему приказано было от патриарха, и те письма послал с греченином Иваном Алексеевым, с братом Ильиным, которые все истины суть и рукою архидьякона Досифея писаны, – то знаю, что те все истины». Эти письма Досифея к царю Алексею Михайловичу были им получены, как это видно из его грамоты к патриарху Нектарию в 1665 году, в которой он говорит: «По латыне архидиакон твой Досифей некая нам возвести» 64 . Но что именно писал Досифей, царь не говорит, а самые письма Досифея нам неизвестны. В какую сторону направлялось участие Досифея в деле Никона, это хорошо видно из грамот патриарха Нектария, которые, по заявлению самого Досифея, были писаны собственно не Нектарием, а им, Досифеем. 20 марта 1664 года патриарх Нектарий или, точнее, его архидиакон Досифей пишет государю, что он получил присланную ему с иеродиаконом Мелетием грамоту, но «в сей грамоте мы не нашли ни причины удаления святейшаго патриарха вашего кир Никона, сослужителя и брата о Христе нашего смирения, ни какой другой вины против него, кроме пятилетняго его отсутствия.. |
| Царь Государь, смилуйся! . VII. О выдаче на литье колоколов в Воскресенском монастыре из Пушкарского Приказу меди плавленой чистой, без кирпича и без земли, 500 пудов, и о розыскании в Земском Приказе украденных с Тверского подворья монастырских денег, 1665 года Великому Государю Царю и Великому Князю Алексею Михайловичу, всея Великие, и Малые и Белые России Самодержцу, и богомолец твой, Государев, смиренный Никон Патриарх , Бога молит и челом бьет. В нынешнем, Государь, во 173 (1665) году бил челом я, богомолец твой, тебе, Великому Государю, о меди, что в прошлом во 164 (1656) году, как лили великой колокол на Москве, и в те поры медь ушла в землю, а долить было стало некому и нечем, по тому что в твоей, Государеве, казне меди олова не стало, а у меня, богомольца твоего, было готовой меди тысяча двести пуд, да у Дьяка Ивана Щепоткина пятьсот пуд, и тою медью колокол доливал сам я, богомолец твой. И твое, Государево, милостивое слово было, что было из остальной меди рекся пожаловать отдать, как колокол и медь из ямы выйдет вон, и при мне, богомольце твоем, та медь не вынята была; а как медь выняли, мне, богомольцу твоему, выдано пять сот пуд, и с той меди выпла кирпича на земли больше трети. И в нынешнем Государь, во 173 (1665) году, указал ты, Великой Государь из Пушкарского Приказу выдать мне, богомольцу твоему, меди пять сот же пуд, и мы, богомольцы твои, радуемся и благодарим Господа Бога и молим за Вас, Великих Государей, да намерит милость твою к нам Господь Бог Своею богатою милостию, поскольку ваша милость числом превосходит убогие вдовицы, давшие в храмное сокровище две медене лепте. Только, Пушкарского, Государь, Приказу Дьяки дают мне, богомольцу твоему, медь нечистую с кирпичами и с грязью и с угольем, а я, богомолец твой, на твое Государево жалованье был надежен, в твоем, Государеве богомолии, в Воскресенском монастыре, к колокольному делу образцы изготовлены со всем, и за им колокольному делу учинилось замотчание, а буде больше промотчается, и те колокольные образцы перепортятся и ни во что будут, и наша работа пропадет, и убыток в нашей бедности великой будет. |
| 4) Иоанникий Галятовский. Избранный в конце 1650-х годов в ректоры киево-могилянской коллегии, Иоанникий Галятовский, спустя несколько лет, удалился из Киева во Львов, побывал затем в Литве, откуда возвратился обратно в Киев (не позже начала 1669 г.). Эти годы (по удалении из Киева до возвращения в оный) считаются «самыми темными в жизни Галятовского, темными в том смысле, что об них почти ничего неизвестно». До последнего времени полагали, что Иоанникий удалился из Киева в 1665 году, и самое удаление поставляли в связь с разорением киево-могилянской коллегии, повлекшим за собой прекращение в ней учения. Но г. Эйнгорн – как мы уже заметили – основательно доказал (см. стр. 323), что коллегия в означенном году «разрушаема не была, и учение в ней продолжалось». Затем, г. Эйнгорном же найдено в архиве письмо Иоанникия Галятовского к царю Алексею Михайловичу (от 27 июля 1669 г.), где он объясняет свой самовольный отъезд из Киева иными побуждениями, именно, что он удалился из этого города вследствие преследований со стороны блюстителя киевской митрополии Мефодия Филимоновича (см. стр. 229, 346). Самый отъезд Галятовского г. Эйнгорн относит к более раннему времени, чем думали доселе, именно к 1663 году, но это последнее мнение не подкрепляет никакими данными, равным образом о пребывании Иоанникия во Львове, – кроме общеизвестных фактов, что здесь им были изданы в 1665 году «Ключ разумения» и «Небо новое», – не сообщает ничего. Нам кажется, что мнение г. Эйнгорна о прибытии Галятовского во Львов к концу 1663 года, – по крайней мере ко времени более раннему, чем предполагалось прежде, – может быть обосновано на положительных данных; а также может быть сообщено нечто, хотя бы и немногое, и о самом его пребывании во Львове. Материал для сего дает внимательное рассмотрение упомянутых сочинений Галятовского. Ключ разумения издан был трижды – в 1659 году в Киеве и в 1663 и 1665 годах во Львове. 33 Львовское издание 1663 г. (Слёзки) есть перепечатка издания киевского, снабженная только обычной посвятительной предмовой (луцкому епископу Гедеону Четвертинскому) от издателя. |
| – Ср.: Пс. 105:30 – 31 . ...нечестивого Лигарида ложь совершилася... яко папежника и злого человека. – См. л. 271 второго письма митрополита Афанасия к патриарху Никону . Л. 84 об. Прокляти уклоняющиися от заповедей Твоих. – Ср.: Пс. 118:21 . ...како человеком, а не Богу угодити... – Ср.: Еф. 6:6 – 7 . ...разсыплет Господь Бог кости... – Ср.: Пс. 52:6 . ...быв во Цареграде Сихурский... И ныне стали слепы все. – См. л. 271 об. второго письма митрополита Афанасия к патриарху Никону . Л. 84 об– 85 Ничтоже покровено, еже не открывши... и еже ко уху глаголасте, проповестся на кровех. – Мф. 10:26 – 27. Л. 85 Колико в седмь лет борют мя тии лукавии человецы... – Семь лет на момент написания ответа митрополиту Афанасию – срок пребывания патриарха Никона вне патриаршей кафедры (с июля 1658 г.). Упоминание об этих годах позволяет датировать ответ патриарха Никона временем не раньше июля 1665 г., тем более что письмо Афанасия, на которое и составлен ответ патриарха, имеет дату – 29 июня 1665 г. Говоря о «лукавых» и «ложных» «человецех», патриарх Никон, вероятно. имеет в виду неоднократные и тщетные попытки царя и церковных властей осудить его до 1665 г. на церковном Соборе. ...Господь поборает по нас. – Пс. 3:6 . ...восприимник твой едет, и тогда воспишеши нами. – См. л. 271 об. второго письма митрополита Афанасия к патриарху Никону . ...книгу, еяже хотел еси послати нами, – о суде архиерейском – да пришлеши. – Об этой книге нет упоминания в известных мне письмах митрополита Афанасия к патриарху Никону . Возможно, речь идет о каком-то сборнике церковных правил типа Номоканона или Кормчей. Между тем среди книг домовой казны патриарха Никона , подробная опись которой была составлена в 1658 г., значатся «книга судебная Архиерейская в полъдесть» и «книга судебная» как купленные Арсением Сухановым на Востоке; Судебники эти вошли в состав «писмяных и печатных на греческом языке» книг, по указу царя Алексея Михайловича отданных дьяку Печатного двора Ивану Щепоткину и старцу Арсению Греку – Временник 15, 131– 132. |
| После оставления патриаршего престола Никон обсуждал условия своего ухода с патриаршества, требовал льгот и привилегий, приводил в подтверждение своей правоты посещавшие его видения. Особой остроты конфликт достиг в 1662 году, когда Никон отвечал на вопросы боярина С. Л. Стрешнева: патриарх обрушился на Уложение 1649 года, несмотря на то что в свое время, будучи Новгородским митрополитом, подписал этот документ. Особо патриарх критиковал созданный в соответствии с Уложением Монастырский приказ , в ведении которого, в частности, находился суд над духовенством по всем делам. С течением времени патриарх Никон все более резко выступал против вмешательства светской власти в дела Церкви, во многом, действительно, нарушавшего церковные каноны. В декабре 1665 года, предчувствуя возможность суда, Никон отправил письма восточным патриархам с изложением своей позиции. Письма были перехвачены царскими чиновниками и в 1667 году прочитаны на Соборе. Известно содержание одного послания - к Константинопольскому патриарху Дионисию . Никон писал о вмешательстве царя в церковный суд, с осуждением высказался о создании Монастырского приказа, где духовных лиц судят миряне, обвинял Алексея Михайловича в том, что он назначает архиереев на кафедры, церковные владения облагает тяжелым налогом. Царь на Соборе отклонял эти обвинения. В свою очередь умножались и обвинения в адрес Никона со стороны представителей царя: патриарха обвиняли в гордыне, клевете на царя и царскую власть. В этой ситуации царь принял решение вести переговоры с восточными патриархами об их участии в суде над Никоном и поставлении нового Московского патриарха. Однако для большинства греческих иерархов Никон был иерархом, который согласовал российскую обрядность с греческой, поднял авторитет греческой Церкви в России, а потому патриархи с неохотой отзывались на призывы осудить Никона; в 1664 году Иерусалимский патриарх Нектарий в письме Алексею Михайловичу советовал звать Никона обратно на престол. В 1665 году, наконец, царским послам удалось договориться с восточными патриархами об участии в Соборе, на котором должен был состояться суд над Никоном. Поначалу согласившись, Иерусалимский патриарх Нектарий вскоре изменил свое решение, ссылаясь на трудности пути. Из Иерусалимской и Константинопольской Патриархий в Москву должны были приехать представители. |
|
|
