| Пс.38:13 . Услыши молитву мою, Господи, и моление мое внуши, слез моих не премолчи: яко преселник аз есмь у тебе и пришлец, якоже вси отцы мои. Здесь постепенно увеличивает жар молитвы своея. Ибо в первом месте полагает молитву, во втором моление, в третьем слезы. Однако сия постепенность не есть риторская, для украшения токмо речи служащая, но сильное движение духа, сопряженное с теплым усердием и желанием Божией милости. Итак, чрез молитву разумеет чистосердечное прошение, чрез моление – сильный вопль или взывание, читая по Еврейскому тексту; чрез слезы – внутреннее расположение, котораго глас сильнее вопиет пред Богом, нежели всякия слова. Далее, нарицая себя пресельником и пришельцем, показывает, коль бедственно состояние его; и притом с намерением присовокупляет слово: у Тебе, дабы показать, что Бог, взирая с небеси, видит, коль бедственно состояние наше, ежели Он милостию Своею не усладит горестнаго странствия нашего в мире сем; аки бы сказал: услыши молитву мою, Господи, понеже Ты ведаешь, что я несмь гражданин мира сего, но странник и пришлец, и потому гражданин горняго Иерусалима: подобает убо послушати гражданина града Твоего, во изгнании сущаго, и от дольных горе к Тебе вопиющаго. Пс.38:14 . Ослаби ми, да почию, прежде даже не отиду, и ктому не буду. Сими словами Давид яснее изображает, в чем состоит прошение его. Оно есть то же, о чем и выше просил: от всех беззаконий моих избави мя, и: отстави от Мене раны Твоя. Таким образом, с воплем и со слезами просит отпущения грехов и облегчения наказания, дабы с спокойною совестию от странствия сего мог преселиться в небесное отечество: кратко сказать, просит милости и пощады, – каковое прошение свойственно всем тем, кои чистосердечно признают грехи свои, и от всего сердца молятся пред Богом. Ослаби мя, глаголет, да почию, то есть: не истязуй долгов моих, и не требуй отчета в том, что я зле расточил, – да прежде нежели отъиду от жизни сея, буду спокоен, познав, что грехи мои отпущены; аще бо не отпустиши, то не на покой, но на мучение пойду. Последния слова: и ктому не буду, означают то же, что прежде нежели умру, и больше существовать не буду. Ибо кто после жизни сея не имеет жизни вечныя, тот наследствует смерть вечную, и некоторым образом погружается в небытие: понеже весьма далеко отстоит от Того, Который присно есть и будет. Осужденные во ад хотя живут и существуют, но так, как бы не жили и не существовали: ибо для того имеют бытие и жизнь, чтоб всегда умирать и никогда жить не преставать. |
| Ст. 13. Здесь постепенно увеличивает Давид жар молитвы своей. Ибо на первом месте полагает „молитву, на втором – „моление, в третьем – „слезы. Однако сия постепенность не есть риторская, – служащая только для украшения речи, но сильное и глубокое движение духа, сопряженное с теплым усердием и желанием Божией милости. Итак, через молитву разумеет он чистосердечное прошение, чрез моление – сильный вопль или взывание, читая по еврейскому тексту; чрез слезы – внутреннее расположение, которого глас сильнее вопиет пред Богом, нежели всякие слова. Далее, нарицая себя „пресельником и пришельцем... аки бы сказал: „услыши молитву мою, Господи, ибо Ты ведаешь, что я у Тебя – только странник и пришелец 27 среди всех тех, кто, привязав сердце свое к земле, являются постоянными гражданами ее. Ст. 14. „Ослаби ми, говорит, „да почию, т. е.: не истязуй долгов моих и не требуй отчета в том, что я зле расточил, – „да прежде нежели отъиду от жизни сея, буду спокоен, познав, что грехи мои отпущены; ибо если не отпустишь, то не на покой, но на мучение пойду. .. Ибо кто после жизни сей не имеет жизни вечные, тот наследует смерть вечную, и некоторым образом погружается в небытие: потому что весьма далеко отстоит от Того, Который присно есть и будет, – от Бога, Полноты и Источника жизни. XXXIX ПСАЛОМ Ст. 1: к исполнению. Псалом Давида В псалме 39-м Давид приносит благодарение Богу, изливая восторженное свое удивление Божию Промыслу, простирающемуся ко всему человеческому роду, и свидетельствует, что не утаил он, а возвещал об этом всем, или как ниже выразился, (ст. 10–11) „благовестил о милости и истине Божий „в Церкви велицей – в сонме многом. И вот, во 2-й части (ст. 7–11), как яркий небесный луч, сюда проторгается, ясное для нас, мессианское пророчество, оттененное в таком своем значении и в слове Божием – св. апостолом Павлом ( Евр. 10:5–10 ). „Жертвы и приношения Ты не восхотел, а тело совершил для меня, – всесожжений и (жертв) о грехе не взыскал (от меня). Тогда я изрек: „вот Я иду, – в свитке книжном написано о Мне: – чтобы исполнить волю Твою, Боже Мой, Я восхотел, и закон Твой – посреди внутренностей Моих (ст. 7–9). В связи с этими стихами, и дальнейшие слова Давида, в известной мере к самому псалмопевцу приложимые, в большей уже полной, силе должны так же быть отнесены к Тому же Спасителю, т. е. должны быть признаны явно-преобразовательными и указанные стихи 10–11: о благовествовании – „в Церкви великой и в сонме многом (как и в псалме XXI-м). |
| 14. У иных видны были языки, воспаленные и выпущенные из уст, как у псов. Иные томили себя зноем, иные мучили себя холодом. Некоторые, вкусивши немного воды, переставали пить, только чтобы не умереть от жажды. Другие, вкусив немного хлеба, далеко отвергали его от себя рукою, говоря, что они недостойны человеческой пищи, потому что делали свойственное скотам. 15. Где был у них какой-либо вид смеха? Где празднословие? Где раздражительность или гнев? Они даже не знали, существует ли гнев у людей, потому что плач совершенно угасил в них всякую гневливость. Где было у них прекословие, или праздник, или дерзость, или какое-нибудь угождение телу, или след тщеславия? Где надежда какого-либо наслаждения? Или помышление о вине, или вкушение осенних плодов? Или варение пищи, или услаждение гортани? Надежда всего этого в нынешнем веке уже угасла для них. Где было у них попечение о чем-нибудь земном? Где осуждение кого-либо из человеков? Вовсе и не было. 16. Таковы были всегдашние их вещания и взывания ко Господу. Одни, ударяя себя в грудь, как бы стоя пред вратами небесными, говорили Богу: «Отверзи нам, о, Судия, отверзи нам!» Другие говорили: «Просвети токмо лице Твое, и спасемся» (Пс. 79, 4). Иной говорил: «Просвети в тьме и сени смертней седящия (Лк. 1, 79), уничиженных», а иной: «Скоро да предварят ны щедроты Твоя, Господи, ибо мы погибли, мы отчаялись, яко обнищахом зело» (Пс. 78, 8). Одни говорили: «Просветит ли Господь на нас лицо Свое?» (см. Пс. 66, 2). А другие: «Убо прейде ли душа наша воду грехов непостоянную» (Пс. 123, 5). Иной говорил: «Умилостивится ли наконец Господь над нами? Услышим ли когда-либо глас Его к нам, сущим во узах нерешимых, изыдите (Ис. 49, 9), и сущим во аде покаяния: вы прощены? Вошел ли вопль наш в уши Господа?» 17. Все они непрестанно имели пред очами смерть и говорили: «Что будет с нами? Какой приговор о нас последует? Каков будет конец наш? Есть ли воззвание, есть ли прощение темным, уничиженным осужденникам? Возмогло ли моление наше взойти ко Господу? Или оно по правосудию Его отвернуто с уничижением и посрамлением? Если же взошло, то сколько умилостивило оно Господа? Какой успех получило? Какую пользу принесло? Сколько подействовало? Ибо оно от нечистых уст и тел было воссылаемо и не имеет много крепости. Совершенно ли оно примирило Судию или только отчасти? Исцелило ли половину язв наших душевных? Ибо поистине велики сии язвы и требуют многих трудов и потов. Приблизились ли к нам хранители наши, ангелы? Или они еще далече от нас? Доколе они к нам не приблизятся, дотоле и весь труд наш бесполезен и безуспешен, ибо молитва наша не имеет ни силы дерзновения, ни крыл чистоты и не может вознестись ко Господу, если ангелы наши не приблизятся к нам и, взявши ее, не принесут ко Господу». |
| Так толкует блаженный Феодорит. Не голосом, говорит, воззвах, но сердцем, и не какою–либо частью сердца, а всем сердцем, от всей глубины сердца, во всю широту и высоту моего чувства и мысли, — воззвах всем существом моим, так что ничего во мне не осталось, что не взывало бы к Тебе, Господи. Вот какова должна быть молитва наша! Не то, что громогласна, а глубоко–сердечна и умно–напряженна. Так молился Моисей, и Бог сказал ему: «что вопиеши ко Мне?» (Исх.14,15) , хотя он молчал устами, — молчал, но вопль сердца его был так силен, что прошел небеса и взошел пред Самого Бога. Так взывать заставляет нас крайность положения внешнего или крайняя нужда духовная. Ни того, ни другого не высказывает пророк. Может быть, это было вследствие сильной и неудержимой жажды, которую обычно питает богопреданный дух. Не докучает: дай то, возьми это, а только молится: «услъши мя, Господи». Господь видит, о чем болит сердце наше, и не только видит, но, говоря по–человечески, даже чувствует эту боль. А что сделать в отношении к этой боли, то знает один Он. Потому–то пророк и учит нас молиться: лишь услыши, а что далее — указывать не дерзает. Буди воля Твоя! «Услыши..». я же «оправдания Твоя взыщу». Оправдания Божий суть заповеди, взыскивать кои значит верно и усердно исполнять — выискивать и высматривать, где какая заповедь приложима, и немедля исполнять ее со всем усердием. Не это ли и предмет усиленного взывания? Усердно взываю к Тебе, помоги, — и желание мое будет делом. Он, конечно, искал уже, и ищет этих оправданий; но когда привзойдет помощь свыше, то искание пойдет успешнее, пойдет прямейшим путем и станет совершаться образом, благоугоднейшим Богу. Тут же сокрыто и то указание, что, кроме этого, ничего не ищу и искать не хочу. Поставив законом образовать себя по заповедям, он глаз с них не сводит. Так обыкновенно поступает живописец, желающий написать верный портрет. Как сей последний прикован взорами к лицу, которое срисовывает, так и тот прикован к заповедям, которые желает отобразить в нраве своем. |
| Сестра Жервеза — Это и есть проклятие; это и есть погибель. [О безмерный вопль] Сестра Жервеза — Как все маленькие дети, Он играл с фигурками. Вопль, что звучит еще надо всем человечеством; Вопль, от которого вздрогнула Церковь воюющая; В котором и страдание ужаснулось самого себя; Которым Церковь торжествующая испытала свое торжество; Вопль, что звучит в сердце всех людей; Вопль, что звучит в сердце всех христиан; О безмерный вопль, вечный и неотменимый. Крик, словно Бог согрешил, как мы; Словно Сам Бог отчаялся; О безмерный вопль, вечный и неотменимый. Словно Сам Бог согрешил, как мы Величайшим грехом. Грехом отчаяния. Грех отчаяния. Больше, чем двое разбойников, висевших у Него по сторонам; Которые выли до самой смерти, как тощие псы. Разбойники выли просто как воют люди; Разбойники кричали просто криком человеческой смерти; Они брызгали просто человеческой слюной: Только Праведник издал вечный вопль. Но почему? Что такое с Ним было? Разбойники издавали просто человеческий вопль; Ведь они знали только человеческую тоску; Они испытали только человеческую тоску. Он один мог издать сверхчеловеческий вопль; Он один тогда знал эту сверхчеловеческую тоску. И потому разбойники издали всего лишь тот крик, что угас в ночи. А Он издал крик, что будет звучать всегда, всегда вовеки, крик, что не угаснет вовеки никогда. Ни в какой ночи. Ни в какой ночи времени и вечности. Ведь разбойник слева и разбойник справа Ощущали только гвозди в ладонях. Что Ему сила римского копья; Что Ему сила гвоздей и молотка; Отверстие от гвоздей, отверстие от копья; Что Ему гвозди в ладонях; Отверстие от гвоздей в обеих Его ладонях; Его горло саднило. Жгло Его. Его палило. Его раздирало. Горло, пересохшее и жаждущее. Его сухая глотка. Жаждущая глотка. Левая рука жгла Его. И правая рука. Потому что Его левая рука была пронзена. И правая рука. И Его левая нога была пронзена. И правая нога. Все Его четыре конечности. И ребра жгли Его. Его пронзенные ребра. Его пронзенное сердце. И сердце жгло Его. Сердце, снедаемое любовью. |
| Ангелы в ночи пели, сплетаясь в венок, словно цветы. Над пастухами, над волхвами. Ангелы в ночи пели вечно. Словно цветы песнопения, словно цветы гимна, словно цветы молитвы, словно цветы благодарственного молебна. Словно распускающиеся цветы, словно распускающаяся листва, завязывающиеся плоды молитвы и благодарения. Все это происходило под хорами ангелов. Все это происходило под добрыми небесами. Гнезда в ночи блестела словно шляпка золотого гвоздя. Звезда в ночи блестела вечно, звезда в ночи — словно золотая булавка. Жаннетта – Появилась звезда, взошла звезда, которая не взойдет уж больше никогда. Госпожа Жервеза – Как все маленькие дети, Он забавлялся картинками. Совершенно неожиданно: Вопль, который звучит еще во всем человечестве; Вопль, от которого пошатнулась воинствующая Церковь; В котором Страдающая узнала свой собственный ужас; Которым Торжествующая поверила свое торжество; Вопль, который звучит еще в сердцах всех людей; Вопль, который звучит в сердцах всех христиан; О, кульминационный крик, вопль вечный и непреходящий. Крик, словно Бог, подобно нам, впал в грех; Словно даже Бог пришел в отчаяние; О, кульминационный крик, вопль вечный и непреходящий. Словно даже Бог, подобно нам, впал в грех. В грех самый тяжкий. Грех утраты надежды. Грех отчаяния. Словно Он согрешил сильнее, чем два разбойника, распятых по бокам; что выли смертным воем, как две тощие собаки. Разбойники те выли лишь воем человеческим; Разбойники кричали лишь человеческим предсмертным криком; И брызгали лишь человеческой слюной: Один лишь Праведник издал вопль вечный. Но почему же? Что с Ним было? Разбойники те исходили лишь воплем человеческим: Они ведь познали лишь человеческую смертную тоску; Они вкусили лишь человеческую смертную тоску. Один лишь Он мог вопль сверхчеловеческий издать; Один лишь Он, сверхчеловеческой тоской пронзенный. Вот почему разбойники издали лишь крик, который затих в ночи. А крик, который Он издал, будет звучать всегда, во веки вечные, крик, тот, который не затихнет уж никогда во веки веков. |
| [Имея в виду всех, живших до закона, о душа, не уподобилась ты Сифу, не подражала ни Еносу, ни Еноху через преселение духовное, ни Ною, но оказалась чуждой жизни праведников.] – песнь 2.31, ср. Быт. 5. Он сравнивал очищение души, идущей за милостью Божией, с искоренением воспоминаний о Египте среди тех, кого Бог вел из неволи в новую землю: Яко Моисей великий египтянина, ума уязвивши окаянная, не убила еси, душе; и како вселишися, глаголи, в пустыню страстей покаянием? [Подобно великому Моисею, поразившему египтянина, ты не умертвила, несчастная душа, гордого ума; как же, скажи, вселишься ты в пустыню от страстей через покаяние?] – песнь 5.9, ср. Исх. 2, 12. Итак, Великий Канон сочинён как ответ на эту новую трагедию сердца преподобного Андрея. Он познал, что значит покаяние, что оно должно значить; и, чувствуя, как его душа онемела от бесчувственности, от невосприимчивости, от беспамятности, он призывает её вернуться к тому, что для неё необходимо. Тропарей канона около 250 (точное число немного варьируется в рукописях), так что этот канон, несомненно, самый длинный из всех дошедших до нас. Так вот, утверждают, что святой их составил в качестве «личного раздумья», но я думаю, что это не совсем верно. Песнопение было составлено, так как была духовная необходимость. Преподобному Андрею нужно было побудить душу вернуться к жизни – но, конечно, вместе с его душой – и души его пасомых, которые, как он знал, страдали подобным образом. Он знал, что если бы его душа не возвратилась к жизни, его бы ждал ад. Итак, он сочинил диалог между собой и своей душой, за которым наблюдает Бог, чтобы, пока время не вышло, он мог бы целиком, до глубин сердца, прийти в себя. Время живота моего мало и исполнено болезней и лукавства, но в покаянии мя приими и в разум призови… [Время жизни моей кратко и исполнено огорчений и пороков, но прими меня в покаянии и призови к познанию истины…] – песнь 4.1 . Поистине, Великий Канон – это вопль. Вопль сердца, которое говорит всем сердцам; вопль об окончании нашего пути, прежде того, как мир покончит с нами. Вопль к миру и нам самим, чтобы мы увидели себя такими, как есть, – и не оставались такими. |
| Образ Божий – наша защита от «врага». Уяснять в себе образ Божий – значит укреплять свою защиту. От книги Бытия до Апокалипсиса утверждается эта истина. Церковь сынов Божиих охранена образом Божиим в человеке: от внешнего насилия она прирастает святостью, мученичеством крепнет. Плен, меч и убийство человека, который несет в себе образ Божий, обращаются против пленителя, убийцы и насильника. Хранить в себе образ Божий – и значит «искать» Бога. Это обозначают слова Псалма, что «Господь взыскивает кровь тех, кто взыскует Его» ( Пс.9:11,13 ) Пс.9:13 …Он не забывает вопля смиренных. Есть такой вопль страдания, который Бог не может не услышать. Когда несправедливое угнетение заходит за некоторую черту и страдание превышает некоторую меру, то раздается особенный «вопль», и Бог его точно слышит. Говорится о пришельце, вдове и сироте: «если ты будешь угнетением угнетать его, то если он воплем возопит ко Мне, Я слухом услышу вопль его» ( Исх.22:22 ) 65 . То, что Бог «помнит и не забывает», – это вопль смиренных. Анав обозначает «нищего» и «смиренного, кроткого»; еврейское они – «смирение» и «страдание» такое словоупотребление наводит на мысль, что смирение – отнюдь не простая душевная расположенность (психологическое состояние): без страдания нет смирения. Нельзя достичь смирения, не перестрадав. Смирение они – это такое страдание, которое слышит Бог 66 . Эта мысль неоднократно звучит в книге Бытия. Бог «услышал смирение» Агари, и это смирение запечатлеловсь в имени «Измаил» («слышит Бог»; Быт.16:11 ); Бог «увидел смирение» Лии ( Быт.29:32 ), Бог «видел смирение» Иакова (31:42); Бог в «земле смирения» благословил Иосифа (41:52). Смирение – это страдание, которое слышит Бог; «Он вопля смиренных не забывает». Далее тема забвения и памяти продолжает свое развитие: Давид говорит о «народах, забывающих Бога» ( Пс.9:18 ). В истолковании пророческого смысла, «народы, забывающие Бога» – это иудеи и народы в прошлом христианские. Пс.9:16–18 Погрузились народы в яму, что [сами] сделали, |
| Конечно, в этом видении, как и в видении жены, скорбящей у Ездры, справедливо находить предсказание о рождении Сына Божия от Пресвятой Девы, хотя и безболезненное, но предназначенного для борьбы и страданий. Такова фактическая сторона пророчества. Однако, эта сторона неглавная и несущественная: она является только конкретным выражением более общей идеи, лежащей в основании приведенных видений и пророчеств. В таком общем виде она выражена в Прощальной беседе Господа Иисуса Христа: Женщина, когда рождает терпит скорбь, потому что пришел час ея; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что пришел человек в мир (10. 16, 21:22). Здесь указание на ближайшие дни страстей и воскресения Христова, но сверх того раскрыт все тот же благодатный закон духовной жизни, заключающийся в том, что для внедрения её в сердце верующего должно перестрадать смертные муки, отбрасывая все греховное содержание ветхого человека и открывая себя для восприятия новой благодатной жизни. Это мучительное переживание, но в тоже время и радостное ожидание удивительно совмещаются в душах спасаемых, как это выяснено в приведенных библейских видениях. Вот в чем заключается тайна искупления, тайна креста и воскресения, а не в юридическом приговоре католического грозного Бога, ибо сие превращение в сердце человека происходит при участии Божественной благодати. Все это подробно объяснено в нашей книжке «Догмат искупления», а здесь мы желали собрать и истолковать главнейшия места св. Библии , раскрывающия эту тайну. К ним то мы теперь и возвращаемся и в частности желаем уразуметь и разъяснить, что значит в св. Библии вопль, о котором св. Иоанн Златоуст говорил, что этот вопль означает устремление души к Богу, а не просто страдание. Обратимся к изречениям св. Библии . Это слово возопить, вопить, вопль всего чаще встречается в псалмах – самой возвышенной книге Ветхого Завета. Понятно её превосходство: человек, молящийся Богу, беседующий с Ним, становится причастником Божеского естества, как говорится о молитве в Следованной Псалтири, согласно слову Апп. Петра и Павла (ср. II Петр. 1, 4; Евр. 3, 14; 6:4 ). Вот почему величайшия откровения посылаются от Бога Его избранникам преимущественно во время молитвы. Высшая степень напряжения духа молящихся и выражается в св. Библии такими словами – воззвать, возопить, вопль. |
| Не здесь, не в нашем торжествующем собрании единомысленных сотрудников зачинается таинство св. веры, а – в душной избе, наполненной серым народом, или, лучше скажу, – в скорбящем, измученном сердце проповедника, если только оно не с ропотом и унынием, но с благодарением и упованием несёт свой апостольский крест. Пусть его святые порывы встречаются издевательством; пусть любовь его клеймится, как лицемерие; пусть его ревность обзывается жестокостью: если все это удостоишься претерпеть, то знай, что этот самый внутренний вопль наболевшей души есть крик возрождения в жизнь духовную для многих. Не прежде Бог раскрыл тайну любви Своей ко всему человеческому, как исторгнул такой вопль от пророка Своего во чреве кита. Не прежде, открыл Он обетование о вселенской Церкви Своему посланнику Ездре, как показал ему видение жены, возопившей в скорби о смерти своего сына. Предсмертный вопль благоразумного разбойника был рождением его в вечную жизнь, а вопль глубокой скорби об ожесточении ближних бывает через содействие благодати началом их обращения. Возлюбим же, отцы и братья, не торжества наши только, но паче – и скорби наши; облобызаем с любовию, верою и упованием кресты наших поношений, и уничижений, и осмеяний. В них – наша сила, ими дает нам Господь победу; после них показывает нам преображение Своей славы. Но не забудем, братия, и о том, что во время Преображения Своего Господь говорил со Своими загробными собеседниками о крестном исходе Своем; не забудем и об искушении, постигшем апостолов по возвращении с горы Фаворской. Не однажды, и не дважды, а многократно повелевает нам Господь испытывать тяжкие скорби видимого бесплодия трудов наших и прямых оскорблений и клевет. Всегда с любовью будем вдавать плещи свои на раны и ланиты на заушения ( Ис.50:6 ), ибо всякий раз Господь воздаст нам за это приобретение брата, либо самого устыдившегося обидчика, либо свидетелей его беззаконий, или же нас самих наградит внутренним духовным плодом; ибо только после таких скорбных испытаний раскрываются нам тайны Божественного промысла, только страдальцам бывает суждено как-бы перстами своими прикасаться к подножию Вседержителя. |
|
|
