| М. был также одеждой диаконисс (вероятно, именно М. как внешний знак диакониссы подразумевается в 1 Всел 19; нек-рые исследователи считают, что у диаконисс не было особой одежды, отличной от одежды монахинь, см.: Троицкий С. В. Диакониссы в правосл. Церкви. СПб., 1912. P. 194-201); он упоминается в чине их поставления (см., напр.: Parenti, Velkovska. Eucologio. P. 188; Алф. Синт. Г. 11; в рукописях греч. слово μαφριον иногда ошибочно заменяется на μοφριον: Неселовский А. З. Чины хиротесий и хиротоний. Каменец-Подольск, 1906. С. 68-70). В испано-мосарабской традиции М. упоминается (видимо, в связи с запретом чина диаконисс на Западе) в чине посвящения вдов (Benedictio super viduas mafortem accipientes//Liber Ordinum Episcopal/Ed. J. Janini. Silos, 1991. P. 110). Иной вид М. (наплечник или широкий шарф), закрывавшего только шею и плечи, носили монахи ( Ioan. Cassian. De inst. coenob. 1. 6; 4. 13; Doroth. Doctrinae. 1. 22; Sophr. Hieros. Vita Cyri et Joannis. 13//PG. 87. Col. 3688; без М. запрещалось приступать к работе (возможно, только вне мон-ря), за нарушение запрета полагалась епитимия в виде лишения евлогии: Ps.-Basil. Poenae in monachos delinquentes. 18//PG. 31. Col. 1309). Некоторые исследователи полагают, что М. у монахов IV-V вв.- это та одежда, к-рую лат. авторы, повествующие о вост. монашестве, называли также palliolum, sabanum или amictus. Однако в большинстве случаев эти термины относятся все же к тунике. Возможно, М. изначально называлась ткань, к-рой монахи укрывались ночью и к-рую днем полагалось держать вне кельи ( Pachom. Praecepta et instituta. 6 (148); Apophthegmata Patrum: De abbate Theodoro. 28//PG. 65. Col. 193; см.: Torallas Tovar S. The Terminology of Egyptian Monastic Garment//Material Culture and Well-Being in Byzantium: (400-1453)/Ed. M. Grünbart e. a. W., 2007. P. 219-224). В Церквах восточносир. традиции этот вид монашеской одежды (сир. ) впосл. превратился в литургическое облачение, напоминающее лат. плювиал (см. в ст. Каппа; Innem é e K. C. Ecclesiastical Dress in the Medieval Near East. Leiden; N. Y.; Köln, 1992. P. 79-80, 131-132). В визант. греч. монашестве М., видимо, был заменен особой формой кукуля (у великосхимников - περικεφαλαα, см., напр.: Mess. S. Salvad. Gr. 172. Fol. 92v, 1179 г.; Ath. Vatop. 133 (744). Fol. 249, XIV в.; в древнерус. источниках переводится как «наглавник/наглавие», см.: Пентковский. Типикон. С. 416). |
| В отношении же к тебе, в принятии тобой монашества, возлюбленный брат, есть ещё особые причины радоваться. Ты принял монашество в зрелом возрасте; восемь лет прошло с того времени, как ты окончил своё высшее духовное образование; восемь лет ты уже состоишь учителем духовных юношей – будущих пастырей церкви, учителем не только словом, но и своим добрым примером. В продолжение этого времени ты свободно мог познакомиться с жизнью, двери её на разные пути для тебя были не закрыты. Но и столичная жизнь, со всеми её мирскими удовольствиями, не пленила тебя. С опытностью зрелого мужа, твёрдо и обдуманно ты вступаешь на служение церкви в иноческом чине. В этом отношении ты представляешь поучительный пример для подобных тебе лиц. В нынешнее время, когда, если совершенно не оскудели преподобные, то очень и очень уменьшилось число учёного монашества, – является особенная потребность в служителях церкви в иноческом звании, владеющих богатством духовных дарований, как для воспитания юношества, так и для других нужд церковных. Судя по тем обстоятельствам, при которых ты принял монашество, т. е. принимая во внимание твой зрелый возраст, твои духовные дарования и твоё восьмилетнее служение воспитанию и обучению духовного юношества, нельзя не питать надежды на то, что ты принесёшь пользу церкви Божьей своим служением в иноческом чине, нельзя не быть уверенным, что те религиозно-нравственные качества, которые послужили побуждением для принятия тобой монашества, не только останутся твёрдыми и неизменными, но ещё более разовьются и будут отражаться и на других лицах, и, особенно, вверенных твоему попечению. Так да просветится свет твой пред человеки, яко да видят добрая дела твоя и прославят Отца, иже есть на небесех!... Господь да поможет тебе в несении подвигов монашеской жизни и сохранит тебя от искушений. Ты же всяцем хранением блюда своё сердце. Будь внимателен к себе и не будь самонадеян. Не полагайся чрезмерно ни на зрелость своих лет, ни на крепость своей воли, ни на силу своих духовных дарований и опытность в жизни: враг рода человеческого, с которым приходится вести борьбу воину Христову, силён и коварен: он поражает нас не в открытом бою, а всего чаще непредвиденно и неожиданно для нас, и, притом, там, где мы и не видим опасности. Уповай на Бога и моли всем сердцем, да будет помощь Его всегда с тобой. Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любы Бога и Отца и причастие Св. Духа для ограждения тебя от всего худого, наставления и укрепления тебя в добре да будет с тобой во все дни жизни твоей. |
| иже нас ради смеренных и нашего ради спасения вчеловечивыйся...» 447 , а по женских вопросах – с надписанием: «та ж сию млтву гле т сщенни к на д главою жена м и девица м » – молитву: «Господи... иже Петру и блудници…» Тотчас за разрешительною молитвою следовал отпуст. Таким образом, списатель рассматриваемого памятника вводить в обряд разрешения большую новость, это – различие разрешительных молитв для мужчин и женщин, причем обычно принятое в предшествующих памятниках разрешение – относить только к женщинам, а для мужчин вводит новую молитву. На такое различие, как мы видели, уже имеется указание в греческих чинах, – указание, однако, косвенное, единичное и притом в памятнике западно-греческого извода 448 . Этим ли указанием греческой практики руководился здесь составитель, или каким другим соображением, решить трудно. Предназначение указываемой молитвы только для женщин, вероятно, объясняется тем, что она содержит в себе упоминание про грешницу 449 . Что касается до молитвы, предназначенной для разрешения мужчин, то в греческом оригинале (но в другом изводе) она употреблялась собственно для разрешения от епитимии, а также в смысле разрешительной по смерти; в последнем значении, добавим, мы находим ее и в славяно-русских памятниках 450 . Спрашивается, какое же назначение имеют, – однородные по своему характеру, – первые три из отмечаемых добавочных статей? Ответ на такой вопрос по рассматриваемому памятнику может быть только гадательным. Всего естественнее, по-видимому, было бы предполагать, что мы имеем здесь дело с формулами для исповеди в собственном смысле, формулами – мирскою, священническою и монашескою. Однако, такое предположение, по нашему мнению, не имеет за себя достаточных оснований. – Прежде всего, в чине исповеди по занимающей нас рукописи, как мы видели, требуется совершать исповедь путем вопросов, а не самостоятельного чтения исповедником своих грехов. Далее, если бы трактуемые формулы относились, действительно, к вышеизложенному последованию, то несомненно на таковую их связь с ним было бы указано – или при них самих, или при самом чине. |
| (Православный катихизис) Степени церковной иерархии Таинство Священства совершается только над лицом мужского пола, принадлежащим к клиру, православно верующим, состоящим в первом браке, освященном Церковью, или принявшим монашеские обеты, и избранным для возведения в одну из трех степеней церковной иерархии: диакона, пресвитера и епископа. Это Таинство называется также рукоположением, или хиротонией (греч. «хир» – рука, «тифими» – полагаю). Диакон (греч. «диаконос» – служитель) – священнослужитель первой (младшей) степени, который, участвуя в общественном и частном богослужении, служит при Таинствах, но не совершает ни одного из них. Диакон, состоящий в монашеском чине, называется иеродиаконом, а принявший схиму – схииеродиаконом. Старший диакон в белом (женатом) духовенстве называется протодиаконом (первым диаконом), а в монашестве – архидиаконом (старшим диаконом). Пресвитер (греч. «пресвитерос» – старец), который иначе называется священником, или иереем (греч. «иереос» – священник) – священнослужитель, который может совершать шесть из семи Таинств, за исключением Таинства священства, и находится в подчинении епископа. В сан пресвитера может быть рукоположен только диакон (женатый или монашествующий). Пресвитер, состоящий в монашеском чине, называется иеромонахом (греч. «иеромнихос» – священник-монах), а принявший схиму – схииеромонахом. Старшие из пресвитеров белого духовенства называются протоиереями, протопресвитерами, то есть первыми иереями, первыми пресвитерами, а монашествующие – игуменами, то есть вождями монашествующей братии, архимандритами, то есть настоятелями монашеских обителей, принявшие схиму – схиигуменами и схиархимандритами. Епископ (греч. «епископос» – надзиратель) – священнослужитель высшей степени, совершает все семь Таинств и имеет власть через Таинство священства преподавать другим этот благодатный дар. По древней традиции, в сан епископа посвящают только священников, принявших монашеский чин – архимандритов. Епископ называется также архиереем, или иерархом, то есть священноначальником, иногда – святителем. |
| Монахи в них и погребаются, как священники в облачениях, усвоенных священному сану, — не потому, чтобы в них они имели воскреснуть, но потому, что они служат знаками вещей божественных и того, что облеченный в них жил согласно с их смыслом, и, если даже не жил так, однакож приступил к ним и решился их принять. Итак, поелику каждый пребудет в собственном чине, то на этом основании, как монах, так и священник, облачается в одежды своего образа и чина, и в них приносится Богу, смотря, т. е., потому, в монашеском образе, или в священном сане, его постигла кончина. И так как настоящее время — время делания, а будущее — воздаяния: то каждый получает свидетельство отсюда, что он и там явится в том же чине, в каком его нашла смерть здесь. Таким образом должно погребать в одеждах, усвоенных известному чину, чтоб кто не подумал, что умерший оставил его. Вопрос. Некоторые по немощи, или по чему-либо другому, совершают псалмопение сидя; другие выполняют каждое последование дорогой, на судне, дома, вечером и когда бы ни случилось. Что делать? Следует ли из-за сидения оставлять последование, или же — поступать как нибудь иначе? «Непрестанно молитеся, о всем благодарите» (1 Сол. 5:17), — говорит Апостол. И еще: «аще ясте, аще ли пиете, аще ли ино что творите, вся во славу Божию творите» (1 Кор. 10:31). И Господь говорит: «бдите убо на всяко время молящеся» (Лук. 21:36). И Давид: «благословлю Господа на всякое время» (Псал. 33:2). Да, всякое время следует молиться и это делать мы обязаны всегда. Оставлять молитву недолжно ни в пути, ни за трапезой, ни на ложе, ни за рукодельем, ни во время разговоров, ни в другое какое бы то ни было время. Совершать же псалмопение стоя, или сидя, утром или вечером, — это должно зависеть от произволения каждого, от силы тела, или слабости, и от разсудительности человека, опытного в духовных вещах: так как и все надлежит делать с разсуждения и совета святых мужей. Впрочем, преданное Церковию да будет у всех ненарушимо, и всем надлежит притекать к божественным храмам, как к местам, посвященным Богу и назначенным для молитвы, где и божественные алтари, имеющие силу возносить наши молитвы к Богу; особенно же это делать надлежит монахам, притом живущим в уединении и безмолвии, в дни воскресные и праздничные, чтобы получать пользу от божественной литургии и сподобляться приобщения Таин чрез священника, как это узаконено, чтобы оказывать повиновение Церкви, чтобы не возъиметь высокомерной мысли, будто их обители выше храмов, и не возмечтать, будто частные молитвы действеннее совершаемых от Церкви. |
| Смелые, желчно-саркастические слова обличения сопровождались столько же смелыми, решительными и суровыми действиями с целью „исправления монашеского чина“. Отнятие вотчин у монастырей, сокращение расходов на содержание их и монахов до minimum " а, обучение монахов Со своими реформаторскими тенденциями Петр Великий стоял не одинок на высоте либерально-религиозного взгляда; он был и не сам – друг с Феофаном Прокоповичем . История говорить нам о „птенцах Петровых“. Это были люди, сердечно принимавшие планы преобразователя, служившие новым задачам, новым порядкам не по цареугодничеству, а по собственному убеждению, и защищавшие их до конца своей жизни. В лице лучших из них юная русская литература, наука, церковное проповедничество и простой здравый смысл сочувственно отозвались „ исправителю монашеского чина“, вторили его взгляду и сатирам, на монашество, прославляли его распоряжения по монастырскому вопросу. 51 Рассматриваемое движение было гораздо шире, чем можно думать с первого раза. Дело o Тверитинове знакомит нас с целым городом наполненном людьми, жившими в довольстве и привернувшимися к люторской и кальвинской вере“ 52 . Торговец овощного ряда, цирюльник, жена присяжного ,ходока“ и пр. – вот герои настоящего дела. Они – дети народа, так называемого простого народа. Положим, протестантизм Тверитинова и его учеников дошел до крайности: они уничтожили монашество“ в самом принципе. Были люди в крестьянстве же и умеренной партии. Они не отдались всецело обаянию новизны; неустроения церковного“, „позор монашеского чина“ не привели их к „противностям церковным“, к уничтожению монашества“; при столкновении в их сознании суеверия с неверием (т. е. с протестантизмом, отрицавшим монашество), они сумели удержаться на почве истинного православия в решении вопроса о таком важном пункте христианской морали, как монашество. Между такими лицами известен крестьянин Иван Посошков. Рассудительный, светлый, благородный, Посошков требует преобразования монашества, – во имя блага монашества. „Все монашество“, говорить он 53 , требует исправления.... понеже истинного монашества.... едва след ныне обретается“. Посошков не проектирует в подробностях устава преобразованного монашества, но высказывает, немую общую мысль. „Изрядно бы... тако содержать их (монашествующих), яко же древле содержаны были самые пустынно жители, и правила их дабы всеконечно возобновлены были же“. Вот смысл программы подданного; он тождествен с идеями государя о монашеском чине и с целым планом его исправления путем законодательства. |
| ТВОРЕНИЯ СВЯТЫХ ОТЦОВ 1. Совет искать вразумлений в отеческих книгах Вразумлений всяких ищите в отеческих книгах и в молитве... Есть Ангел Хранитель. Господь повелит ему потолковать душе, что подобает (1, с. 16). Из журналов подходят к вам «Душеполезное чтение», «Творения святых отцев», «Странник». Прочие журналы слишком вдались в ученость (1, с. 27). 2. Добротолюбие (2 т.) содержит все необходимое для исправления и очищения сердца Посылаю вам второй том Добротолюбия. Все, в чем имеет нужду всякий возревновавший и возжелавший исправить свое сердце, найдет здесь в разнообразных писаниях отеческих. Желаю вам насладиться чтением, читать и не дремать (1, с. 48). Посылаю вам последний, 5-й том Добротолюбия. Это самый высокий; а 4-й том – самый подручный и пригожий для живущих обществом (1, с. 59). 3. «Древние монашеские уставы» – указ на жизнь древних иноков Посылаю вам книгу «Древние монашеские уставы». Хоть они писаны не для житейских людей, но просмотреть их и вам не мешает. Увидите, как тогда вначале жили и как теперь живут монахи. В общем – сходно, но по частям есть и разности. Впрочем, кто из монахов и ныне возьмется с ревностию за дело... в конце выходит не хуже древних ревнителей богоугождения в иноческом чине (1, с. 66). 5. При чтении сердце держать ничем не занятым, открытым для истины и, обнимая читаемое пониманием, влагать то в сердце. Читать лучше немного, но с усвоением и чувством При чтении сердце держать ничем не занятым, открытым для истины и, обнимая читаемое пониманием, влагать то в сердце; при этом то один, то другой стишок затронет сердце, а иной и очень. Замечайте сии стишки затрагивающие и днем почаще припоминайте их, особенно тот, который побольше затронул. Это будет поновлять оживление сердца, дело сие очень плодотворно. Читать лучше немного, но с усвоением и чувством, чем много и без этого: без этого чтение будет сеятва при дороге (1, с. 205). 6. Отличие чтения для знания и для назидания Относительно чтения. Читать для знания – одно дело, а читать для назидания – другое. При первом много читается, а при втором не надо много читать, а как только из читаемого что-либо попадет на сердце, останавливайтесь и думайте, стараясь и разъяснить, а более углубить в сердце сию мысль. Это то же, что превратить сие в предмет богомыслия. Так питать будете душу и растить, а не насыпать ее, как мешок (1, с. 220). 7. Полное наставление о молитве имеется в «Невидимой брани» |
| Если исторический строй монашеской жизни не связан неразрывно с внутренним духом монашества и с его обетами, а потому и необязателен для всех монахов, то, следовательно, может быть и иная, совсем непохожая на прежнюю, форма монашества, например пастырская. Такая действительно и существует. Автор указывает на «новейших святителей, которые, принимая монашество по окончании курса богословских наук, несомненно, шли прямо на подвиг пастырства в чине иноческом и, готовясь одинаково к тому и другому, тем самым исповедали свою веру в их полную совместимость, таковы свв. Димитрий Ростовский , Иннокентий Иркутский, Тихон Задонский ». Автор дает нам нити и к тому, чтобы уяснить себе, как он понимает «совместимость». Он не разумеет здесь того, что человек исполняет монашеские уставы и вместе пастырские обязанности: он неоднократно прямо соглашается, что монашеские уставы и даже подвиги несовместимы с пастырской деятельностью. Он, таким образом, оставаясь вполне последовательным, и здесь разумеет монашество только как принцип. Что касается пастырства, то автор видит его в делах пастырской совести, в увещаниях, проповеди, в писании и печатании, в беседах, лекциях и пр. Отсюда ясно, что под «совместимостью» монашества с пастырством автор разумеет соединение монашеского принципа с пастырской деятельностью, т. е., следовательно, ни более ни менее как замену всего исторически сложившегося монастырского режима пастырством. Автор это и высказывает прямо в начале второй статьи; здесь он повторяет, что монашество есть прежде всего принцип, состоящий в решимости расположить свою жизнь так, чтобы жить только для созидания в себе нового человека, и находит, что история святых отец показала, что решимость эта остается исполнимою в самой действительности, если подобный искатель спасения принимается за деятельность пастырскую. Таким образом, автор предлагает совершенно особенную форму монашества, в которой пастырская деятельность, заменяя собою внешний монастырский строй, служит вполне достаточной школой или путем к исполнению монашеских обетов и делает идущих по этому пути действительными монахами. |
| Что же касается до сути дела, до самого перечня грехов, то (исключая разве некоторые редкие случаи, о которых имеет быть сказано ниже) он излагался, обыкновенно, в двух видах: или в форме одного цельного ответа кающегося духовнику, или в виде целого ряда частных таких ответов, собранных в одно целое. В первом случае он представляет собою цельную, без разделений номенклатуру грехов, в именительном или предложном падеже, не прерываемую никакими вставками, в другом – поновление имеет вид совокупности более или менее долгого ряда рубрик (=стихов), начинающихся каждая словом «согреших». Это внешнее различие формы изложения поновлений имело отношение и к их содержанию. Первые поновления отмечают только общие грехи; это, так сказать, специальный лексикон терминов греховности, без всякого отношения ее к действительной жизни и без уяснения цитуемых терминов. Вторые, напротив, в большинстве касаются грехов реальных, с весьма нередким наведением на образ их совершения. Наиболее употребительными были поновления последней категории. Представляя близкую аналогию с исповедными вопросами по характеру своего содержания и по моменту приложения к делу, русские поновления, естественно, должны иметь с ними известное тожество и со стороны характерных исторических черт своего существования в рассматриваемое нами время. Так это, действительно, и есть. Сообразно с этим, как то мы видели и в отношении вопросных статей, и трактуемые поновления, применительно к различию исповедников в общественном и церковном отношении, распадаются на три категории, это – мирские, монашеские и священнослужительские. При этом, как тоже мы видели в истории вопросных статей, мирские разделяются на мужские и женские, монашеские – на поновления для монахов и монахинь, и последние – на священнические и диаконские, а сверх того мирские поновления – и мужские и женские – к XVII в. также выделили из себя особые краткие поновления, специально предназначенные для лиц, занимающих какое-либо особенное положение в гражданском обществе. Все эти, указываемые нами, три основные категории поновлений, приобретают себе место в русском исповедном чине никак не позже самого начала XV в. – Согласно все той же самой аналогии, далее, как исповедные вопросы представляли в рукописном |
| – Вообще же надо сказать, что древне-русские переписчики весьма мало заботились об уместной постановке вопросных статей в порядке всего письменного чинопоследования исповеди и о целесообразном и симметричном расположены таких статей в случае внесения их, как приспособленных к различным лицам 1078 . В сокращенных изводах устава исповеди, – добавим сюда, – вопросные статьи далеко не составляют редкости. Особенное скопление их разом, однако, наблюдается здесь только единственный раз 1079 ; обыкновенно же, в такие чины вносятся вопросные статьи какого-либо одного назначения и по преимуществу – или священнические или монашеские. Насколько вопросы – сравнительно не частое привнесение в чин исповеди, настолько же поновления составляют собою почти всегдашнюю принадлежность этого чина на Руси. Известные нам на этот раз исключения обнимают собою весьма малое число памятников 1080 . Вносились преимущественно поновление – общее мирское и затем монашеское. Священническое поновление вносилось сравнительно с предыдущими реже, и притом в подавляющем большинстве случаев понималось, как приложение к чину; что же касается до прочих специальных поновлений, то они встречаются в исповедных чинах вообще очень редко. – Подобно тому, как то мы видели в отношении вопросных статей, и здесь переписчики мало заботились о должном помещении поновлений в ряду остальных элементов чинопоследования исповеди. Равным образом и здесь иногда вносились в нескольких экземплярах поновления – мирские 1081 , монашеские 1082 и священнические 1083 . Эта черта наблюдается даже в сокращенных чинах, по крайней мере относительно монашеских поновлений 1084 . Такое совмещение в одном и том же исповедном чине различных экземпляров поновлений (а равно и вопросных статей), как нельзя более, говорит нам, что переписчики, – как выше сказано, – не ставили для себя обязательным наблюдать постоянство в отношениях редакций поновлений и вопросных статей по редакциям исповедных чинов. В виду этого и наблюдается иногда, что в некоторых рукописях списки чинопоследования – тожественны (за неизбежными и не особенно важными различиями) по своей редакции, между тем – и вопросные статьи и поновления – совершенно различны, – различны, – как собранный сюда из неоднородных источников и в силу нарочитой их переделки переписчиком каждого такого списка, взятого в отдельности. Как наиболее выдающиеся подобные списки, можно отметить в рукописях – Требниках – Импер. Публичной библ. 100 (O.I), л. 1–55 об. 1085 ; Софийской библ. 875, л. 110–167; собр. Погодина 308, л. 215–323 об. 1086 ; Софийск. библ. 1090, л. 454–516 об. 1087 и собр. А. И. Хлудова 120, л. 268–354 1088 . |
|
|
