| L., 1662, 16692; Kurtzer Begriff einer holsteinischen Chronic. Schlesswig, 1663; Gottorffische Kunst-Kammer, Worinnen Allerhand ungemeine Sachen, So theils die Natur, theils k u nstliche H a nde hervorgebracht und bereitet. Schlesswig, 1674; Auserlesene Gedichte/Hrsg. W. Müller. Lpz., 1822; Подробное описание путешествия голштинского посольства в Московию и Персию в 1633, 1636 и 1638 годах, составленное секретарем посольства А. Олеарием//ЧОИДР. 1868. Кн. 1. Отд. 4. С. 1-76 (отд. паг.); Кн. 2. Отд. 4. С. 1-102 (отд. паг.); Кн. 3. Отд. 4. С. 103-226; Кн. 4. Отд. 4. С. 227-388; 1869. Кн. 1. Отд. 4. С. 389-530; Кн. 2. Отд. 4. С. 531-692; Кн. 3. Отд. 4. С. 693-796; Кн. 4. Отд. 4. С. 797-920; То же, переизд.: М., 1870; Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно/Введ., пер., примеч. и указ.: А. М. Ловягин. СПб., 1906; Baron S. H. The Travels of Olearius in 17th-Cent. Russia. Stanford, 1967. Лит.: Костомаров Н. И. Очерк домашней жизни и нравов великорус. народа в XVI и XVII ст. СПб., 1860; Ключевский В. О. Сказания иностранцев о Моск. гос-ве. М., 1866; Барсов П. П. Предисловие переводчика к рус. переводу путешествия Олеария//ЧОИДР. 1868. Кн. 1. Отд. 4. C. I-XIV; Рущинский Л. П. Религиозный быт русских по сведениям иностр. писателей XVI и XVII вв. М., 1871; Усов Д. Иноземцы в Московии: (Путешествие Олеария в Россию). М., 1917; Лаппо-Данилевский А. С. Россия и Голштиния: Очерк из истории германо-рус. отношений в XVIII в.//ИА. 1919. Кн. 1. С. 255-282; Полиевктов М. А. Европейские путешественники XIII-XVIII вв. по Кавказу. Тифлис, 1935. С. 150-155; Алексеев М. П. Сибирь в известиях зап.-европ. путешественников и писателей: Введ., тексты и коммент. XIII-XVII вв. Иркутск, 1941. С. 287-300; Rauch K. Seidenstra e über Moskau: die gro e Reise von Adam Olearius nach Moskau und Isphahan zwischen 1633 und 1639. Münch., 1960; Liszkowski U. A. Olearius Beschreibung den Moskauer Reiches// Kopelew L., Keller M. Ru land und Russen aus deutscher Sicht. Münch., 1985. S. |
| Линейная нотация, т. н. эстергомская, или венгерская (с оригинальной системой знаков, сформировавшейся под влиянием мессинской, нем. и италийской нотаций), бытовавшая в В. с сер. XII до XVIII в., впервые зафиксирована в рукописи кон. XII в. (Pray Codex - Budapest. Országos Széchényi Könyvtára. Mny 1). В Эстергомском архиеп-стве сложилась местная традиция григорианского пения , распространившаяся затем в архиеп-стве Калоча и просуществовавшая до 1-й трети XVII в. Начиная с XI в. в В. создавались оригинальные богослужебные песнопения различных жанров. Наиболее известным памятником венг. гимнографии является служба св. Иштвану, составленная Раймундом (XIII в.). В доминиканских, францисканских и августинских мон-рях придерживались собственных муз. традиций, не зависевших от венг. муз. практики. В эпоху позднего средневековья начинается проникновение центральноевроп. традиций пения сначала в городские, а затем и в сельские церкви В. В XII-XIII вв. к королевскому двору в Эстергоме часто приглашали иноземных музыкантов. С кон. XIII в. засвидетельствовано употребление органа; позднее особое внимание органному строительству и игре уделяли монахи-павлиниане. В XV в. на основе эстергомской и мессинско-нем. готической нотаций возник новый смешанный вид нотации, графика к-рого была стилизована в соответствии со вкусами эпохи Ренессанса; эстергомскую же нотацию продолжали использовать как муз. скоропись в процессе обучения. С XIII в. упоминается пение в стиле binatim (2-голосие на основе григорианской мелодии в технике «нота против ноты»), от XIV-XV вв. сохранились его первые записи. Позднее появляются образцы 2- и 4-голосия (напр., троп «Benedicamus»), иногда обнаруживающие влияние стиля Ars nova. От кон. XIV в. известна месса в итал. стиле cantilena, от 2-й пол. XV в.- 3-голосные композиции (местные и западноевроп.) с развитой мелодической партией (cantus firmus) и более сложными в ритмическом отношении 2 остальными голосами. Различные термины многоголосной музыки - musica composita, cantus organus, mensuristae - упоминаются в трактате Ласло Салкаи (1490), посвященном гл. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГАНКЕНШТЕЙНА КОДЕКС Ганкенштейна кодекс [Венский Октоих] (Вена. Австрийская национальная б-ка - Vindob. Slav. 37), богослужебный сборник сложного состава (типа «Обихода церковного»), древнерус. рукопись галицко-волынского происхождения раннего XIII в. (встречающаяся в лит-ре датировка Г. к. рубежом XII-XIII вв. представляется излишне ранней) с многочисленными добавлениями кон. XIII - нач. XIV и 1-й пол. XV в. Название рукопись получила по ее 1-му исторически известному владельцу - исследователю-дилетанту, библиотекарю в Оломоуце и Брно И. А. Ганке фон Ганкенштейну (1751-1806), от к-рого она поступила в 1804 г. (?) в Венскую придворную б-ку, составившую основу совр. Австрийской национальной б-ки. Ганкенштейн считал рукопись древнейшей из существующих славянских (при этом написанной «нерусскими» буквами) и датировал ее VIII (!) в. (в лат. надписи на обороте верхней крышки переплета датировка «омоложена» до IX в.). Эти фантастические построения вызвали справедливую критику Й. Добровского и Н. М. Карамзина ( Dobrovsky J. Slavin. Botschaft aus Bohmen an alle slavischen Volker... Prag, 18342. S. 214, 229 ff; Карамзин. ИГР. Т. 1. С. 310-311. Примеч. 529). История рукописи до ее приобретения Ганкенштейном документально не засвидетельствована. Несомненно, что еще в XV в. она бытовала на галицко-волынских землях, а к XVII-XVIII вв. (судя по пробам пера на л. 80 об.) оказалась на территории с южнослав. населением (возможно, в Трансильвании или у австр. сербов). Г. к. представляет собой рукопись на 292 (II+290) листах пергамена размером 27,9 ´ 20,5 см; конец и неск. листов в середине утрачены. Написанный в раннем XIII в. чрезвычайно крупным (размер букв ок. 7 мм, на странице 16 строк), монументальным и красивым уставом кодекс содержал первоначально Шестоднев служебный (Л. 1-154 об.), евангельские и апостольские чтения для Октоиха, Минеи общую и праздничную (Л. 155-238), кондаки воскресные на 8 гласов (Л. |
| 869 Благословите, святые. Jacob A. Formulaire. P. 166167. Жакоб (Ibid. P. 166) перечисляет следующие источники, которые содержат эту формулу в разных местах чина Великого входа: восточные списки: Sinai 1020 (XIIXIII вв. диаконикон ВАС, Дмитриевский А. А. II, С. 142), Paris Gr. 324; итало-греческие списки (версия Отранто): Barberini 443 (XIII в.), Sinai 966 (ВАС, XIII в., Дмитриевский А. А. II, С. 206), Borgia 5 (1353 г.), Corsini 41. E. 29 (XVI в.), Corsini 41. E. 31 (XVI в.); константинопольский архиератикон Гемиста (Дмитриевский А. А. II. С. 311) и некоторые славянские рукописи филофеевской редакции (см. Petrovskij А. Rédaction slave. P. 889). К этому списку можно также добавить Ambros. 167 (ЗЛАТ, f. 19v; но не в ВАС, f. 69v) и Ambros. 276 (f. 18v на верхнем поле). 875 Ibid. P. 165166 ; Arranz M. Typicon du S.-Sauveur. P. 200, 202, 282; Appendice de Luc. P.11; Index liturgique. P. 401. См. также Типикон Эвергетиды, Дмитриевский А. А. I. С. 621. 878 Например, в конце вечерни и утрени, в начале литургии и на протяжении ее практически каждое благословение (облачений, в начале протесиса, воды и вина, Малого входа и т. д.). Ср. диатаксис кодекса British Museum Add. 34060, Arabatzoglou. P. 235240 passim; LEW. P. 353, 911; 355, 36; 356, 2226; 357, 2326; 362, 47, 2226; 368. 1518; и т. д.. 881 Ср. LEW. P. 397, 27 b «Domine, nos benedic» древней грузинской ЗЛАТ (Jacob A. Version georgienne. P. 84, 118). 886 Жакоб (Formulaire. P. 167168) перечисляет следующие рукописи: Barberini 316 (XII. в.); Chigi Gr. 2 (R.IV.2) (XII в.); Vatican 2005 (ЗЛАТ и ВАС XIIXIII вв.); Pius II Gr. 35 (XIII в.); некоторые славянские версии XIV в. (Petrovskij А. Rédac tion slave. P. 888–889); Vatican 573 (диатаксис XIVXV вв., Красносельцев Н. Ф. Материалы. С. 108); Vatican 2012 (XV в.); Vatican 1557 и 1213 (XVI в.); Vatican 2032 (1549 г.); к ним мы можем добавить славянскую рецензию диатаксиса Филофея Vatican Slav. 14 ( Красносельцев Н. Ф. Сведения. C. 185); Vatican 1213 (Ibid. P. 134); Ambros. 167 (ВАС, XIV в.); Grottaferrata Γβ XVIII (XIV в.) f. 17r; Ambros. 84 (XV в.) и три рукописи славянской ВАС (Орлов. С. 141). |
| 550 . Rigo A. Monaci esicastie monaci bogomili. Le accuse di messalianismo e bogomilismo rivolte agli esicasti ed il problema dei rapporti tra esicasmo e bogomilismo. Firenze. 1989. XII, 299. (Orientalia venetiana. 2). 1992. 50. 317; Лурье В. М. Работы Антонио Риго по истории византийского исихазма 3 .367); Dennis G. Т.//Catholic Hist. Rev. 1994. 80:2. 345–346. 551 . Rigo A. Messalianismo e bogomilismo//OCP 1990. 56. 53–82. 552 . Rigo A. Il processo del Bogomilo Basilio (1099 ca.): una riconsiderazione//OCP 1992. 578. 185–211. 553 . Rigo A. Il bogomilismo bizantino in età paleologa (XIII-XV secolo). Fonti e problemi//RSLR 1996. 32(3). 627–641. См. также 11 .69, 70, 127, 233 (богомильство в Болгарии); Дунаев, 2002 4 .540), 159–301. Исихазм XIV в.: историко-социальные аспекты 554 . Алексеев А. С. Политический исихазм//Социальные институты в истории. Омск 1996. 24–28. 555 . Барабанов Н. Д. Борьба внутри византийской церкви на рубеже XIII-XIV вв.//АДСВ 1981. 18: Античный и средневековый город. 141–156. 556 . Вернер Е. Народная ересь или движение за социально-политические реформы? Проблемы революционного движения в Солуни в 1342–1349 годах//ВВ 1960. 17. 155–202. 557 . Коскина О. С. Социальный состав византийского монашества конца XIII-haчaлa XIV вв.//Эпоха Средневековья: проблемы истории и культуры. Тезисы докладов XVIII Всероссийской конференции студентов, аспирантов и молодых ученых (Санкт-Петербург, 23–27 ноября 1998 года). СПб. 1999. 16–18. 558 . Кочев Н. Исихазмът и варлаамитството и политико-църковната двупартийност на зилоти и политици//Духовна култура. 1983. 4. 16–30. 559 . Кущ Т. В. К социальной характеристике византийской интеллектуальной среды конца XIV-XV веков//АДСВ 2002 (2003). 33 (К 70-летию М. А Поляковской). 242–252. 560 . Лебедев А. П. Исторические очерки состояния византийско-восточной церкви с конца XI до половины XV века. 2 М. 1902. 489. СПб. 1998. 383. 561 . Мейендорф И. Ф. О византийском исихазме и его роли в культурном и историческом развитии Восточной Европы в XIV в.//ТОДРЛ 1974. 29. 291–305. Мейендорф И. , прот. История Церкви и восточно-христианская мистика. М. 2000. 561–574. |
| Круглые и грушевидные бубенчики с щелевидной или крестовидной прорезью (капище 3, сооружения 9, 12, длинный дом 9, рис. 45, 2, 3; 47, 5; 53, 1; 60, 6) бытовали повсеместно с XI по XIV в. (Мальм В. А., Фехнер М. В., 1967, с. 134; Журжалина Н. П., 1961, с. 138; Седова М. В.,1981, с. 156). Зерненые бусины минского типа (капище 3, сооружение 13, длинный дом 7, рис. 37, 6; 60, 7) были характерны не только для дреговичей, но часто встречаются в южнорусских землях, в частности в городах, погибших при монгольском нашествии – в Райках, Изяславле, Городище Хмельницкой области ( Успенская А. В., 1953, с. 121; Гончаров В. К., 1950, XVIII, 6; Якубовський B. I., 1975). Бронзовая матрица для тиснения полых овальных реберчатых бусин (сооружение 11, рис. 54, 12) имеет аналогии в погребении ювелира на могильнике Пересопница X–XI вв. Бусина, сделанная на такой матрице, найдена в кладе у Юрковец Киевской губернии, зарытом на рубеже X–XI вв. (Мельник Е. Н., 1901, с. 506–511; Корзухина Г. Ф., 1954, с. 73). Матрица для таких бус, но несколько меньших размеров, происходит из мастерской ювелира в Новогрудке, а бусины, сделанные при помощи таких матриц, найдены в кладах конца XII – начала XIII в. и в Изяславе (Гуревич Ф. Д., 1974, с. 24; Корзухина Г. Ф., 1954, с. 128; Nickoba Г. О., 1988, рис. 2, 19). Стеклянные бусы из Звенигорода принадлежат к общерусским типам и точнее всего датируются по материалам Новгорода, что соответствует времени их бытования и в южнорусских землях. К наиболее ранним типам, распространенным в X–XI вв., относятся глазчатая бусина (сооружение 9), цилиндрическая фиолетовая (капище 1), рубленый бисер (капище 3) (Щапова Ю. Л., 1956, с. 171–178; Колчин Б. А.,1982, с.168). Большинство бус из Звенигорода имело широкое распространение в XII–XIII вв.: шаровидная черная, бочонковидная, зонные голубая и ярко-зеленая, эллипсовидная гладкая, бисер голубой (капище 3), винтовидные зеленая и желтая (капища 1 и 2). К этому же времени относится сердоликовая бипирамидальная бусина (капище 1, рис. 31, 11, 13–15). |
| Позднее, в XII и XII вв., добавились ещё два конца: Плотницкий - на Торговой стороне и Загородский - на Софийской. Каждый конец имел свою администрацию и собирал своё кончанское вече, то есть был самоуправляющейся единицей в городской структуре. В XII - XV вв. Великий Новгород был столицей Северо-Западной Руси. В отличие от южной Руси, где формой государственного устройства были княжества, Великий Новгород был вечевой боярской республикой, во главе которой стоял посадник, избираемый из числа бояр. Представителем непривилегированных слоев населения был тысяцкий. Основу каждого конца составляли городские усадьбы богатых бояр, аристократической части населения. Тут же находились меньшие по размеру дворы купцов, ремесленников и других слоев свободного, но не привилегированного городского населения. Великий Новгород был центром огромной территории (Новгородской земли), простиравшейся на севере до Белого моря, на востоке - до Урала и граничившей на юге и западе с древнерусскими землями. Активная колонизация, носившая мирный характер, началась в конце XI века. Местное население платило Великому Новгороду дань, в основном, в виде пушнины. В XIII - XV вв. северные и северо-восточные земли переходили в собственность новгородских бояр, которые становились крупнейшими землевладельцами. В частности, территория, на которой в XVIII веке был основан Петербург , принадлежала в XIV - XV вв. одной из новгородских боярских семей. Основанный на перекрёстке важнейших водных путей Восточной Европы (путь “из варяг в греки” и балтийско-волжский путь), Великий Новгород был крупнейшим центром внутрирусской и международной торговли. С самого начала своего существования, благодаря прямому выходу в Балтийское море, Великий Новгород естественным образом был включён в систему балтийских связей Европы. Он осуществлял связи между Русью, северной и западной Европой, Византией, мусульманским Востоком. Источники содержат сведения о торговле Великого Новгорода с Норвегией, Данией , Швецией в X - XII вв., о поездках купцов этих стран в Великий Новгород, о покупке ими там мехов, дорогих восточных и византийских тканей, роскошной столовой утвари. |
| 1–16,1984 [TU 129], Berlin, TU; t. 17, Kalamazoo; t. 18, Oxford; t. 19 sq., Leuven) SVF Stoicorum veterum fragmenta/Collegit Ioannes ab Arnim. Vol. II. Chrysippi fragmenta logica et physica. Lipsiae et Berolini, 1903, repr. 1923 (Stuttgart, 1968) [=TLG 1264/1]; Vol. III. Chrysippi fragmenta moralia [=TLG 1264/2–4]. Lipsiae et Berolini, 1903, repr. 1923 (Stuttgart, 1968). Русский перевод c сохранением нумерации фрагментов: Фрагменты ранних стоиков/Пер. и коммент. A. А. Столярова. Т. II. Хрисипп из Сол. Ч. 1. Логические и физические фрагменты. Фрг. 1–521. M., 1999; Ч. 2. Физические фрагменты. Фрг. 522–1216. M., 2002; Т. III, Ч. 1. Этические фрагменты. Фрг. 1–777. M., 2007; Ч. 2. Ученики и преемники Хрисиппа. Указатели. M., 2010 SVThQ St Vladimir " s Geological Quarterly ThGl Theologie und Glaube TLG Thesaurus linguae graecae, versio E (компьютерная база данных) [дополнения «TLG post Е», доступные только в Интернете, при переиздании учтены только в Указателе цитат] TU Texte und Untersuchungen zur Geschichte der altchristlichen Literatur (Leipzig; Berlin) VigCh Vigiliae Christianae ZKTh Zeitschrift für Katholische Theologie ZNW Zeitschrift für neutestamentliche Wissenschaft und die Kunde der älteren Kirche Типы (собрания текстов Макария) Собрание(тип) I рукописи В, b (полные тексты); A, Y (отдельные слова); RII (некоторые слова типа I как отдельная часть рукописи R типа III) Собрание (тип) II (=H[omiliae]) рукописи К, М, D/Di, F, Ps, Pc, Z, G Собрание (тип) III рукописи C (C 1–42/43), R (1–40/56) Собрание(тип) IV рукописи X, CII (часть рукописи C типа III, параллельная X: 1–10=X, 2–11), L, J Вне типов «мозаичное собрание» N и «главы» Рукописи 16 А Codex Vaticanus graec. 710, XIV в. (тип I) b Codex Atheniensis graec. 423, XIII в.; в аппарате учитывается обычно вместе с В (тип I) В Codex Vaticanus graec. 694, XIII в.; в аппарате (кроме слова I, В=В + b (при отсутствии расхождений) С Codex Atheniensis graec. 272, XI в. (тип III). при параллелях с X (тип IV) D/D 1 Codex Oxoniensis Bodleianus Baroccianus 213, XIV–XV вв. (тип II) E Ефрем Сирин Для слова I,1: Наставление монахам, codex Marcianus Venetus 52, f. i86r-2iir, X в. (текст, за исключением последней главы, имеется у Assemani) Для слова I, 33: Codex Vaticanus Ottob. Graecus 417, 1530 r. (Для слов I, 55 и I, 60 конкретный состав рукописей, сиглы которых расшифровываются в данном списке, указывается в сноске) F Codex Berolinensis graec. 16, XIII–XIV вв. (тип II) G Codex Athous Lavra H61, (тип II) H К + Μ + D/Di + F + Ps + Pc + Z + G (в рукописях могут присутствовать не все слова или быть лакуны) (тип II) J Codex Athous Iviron 1318, XVIII в. (тип IV) К Codex Panhagias 75, вв. (тип II) Ке 150 Kephalaia (Opuscula PG 34, 841–968 (слова 2–7 в выдержках Симеона Метафраста , cv. таблицу VI) |
| В докладе «Роль церковного правосознания через призму парных категорий " культура — антикультура " » Ю.В. Ерохина проанализировала парные категории «культура — антикультура» в контексте праксеологического и аксиологического подходов на основании эмпирических фактов и корреляции с церковным правосознанием. Доктор исторических наук, доцент, профессор кафедры исторических наук и архивоведения Московского государственного лингвистического университета, председатель редакционной коллегии журнала «Палеоросия», действительный член Барсовского общества П.И. Гайденко поделился своими замечаниями о современных исследованиях церковного права применительно к реалиям Древней Руси XI-XIII вв. В докладе было обращено внимание на целый комплекс проблем, привлекших в последние годы внимание ученых в области изучения церковно-правовых реалий домонгольской Руси. В работе чтений приняли участие представители Казанской духовной семинарии. Первый проректор семинарии доцент кафедры литургико-канонических дисциплин иерей Никита Кузнецов представил доклад «Теологическая теория права в современном правопонимании». Проректор по учебной работе Казанской духовной семинарии диакон Андрей Зотин осветил некоторые аспекты современных дискуссий о возможности восстановления чина диаконисс в Православной Церкви. На чтениях был также представлен доклад руководителя магистерского профиля «Литургика» Московской духовной академии иеромонаха Далмата (Юдина) «Формирование традиции молитв " на сон грядущим " в Русской Церкви (по источникам XIII-XVIII вв.)». В докладе рассматриваются несколько значимых этапов становления традиции этих молитв — от начального, отразившегося в наиболее древнем источнике (древнерусский Часослов первой половины XIII в.) до закрепления традиции в изданиях Московского Печатного двора конца XVII начала XVIII в. Общецерковный статус традиция получила благодаря авторитету святителей Московских Алексия и Киприана во второй половине XIV начале XV в. Кроме состава молитв, внимание уделяется также тому, кем они использовались: хотя изначально традиция выходит из монашеской среды, однако уже с этапа общецерковного ее распространения в Русской Церкви широко использовалась и в среде образованных мирян. |
| Древнерус. К. по форме и конструкции повторяли визант. образцы. Меднолитые К. XI-XIII вв. изготавливались в виде небольших гладких полусферических чашечек на невысоком поддоне с 3 ажурными цепями (иногда с крестиками), к-рые крепились вверху к кольцу. Такие К. по форме похожи на кадила без кровли (см. ст. Кадило ). Древнерус. К. отливались из бронзы, олова, выковывались из меди, медных сплавов, серебра и золота. Цепи К. в верхней части крепились к чашечке, сделанной в форме полусферы или колокольчика с кольцом для подвешивания. Чашечки назывались «коптильник» или «иорданка» («иердань») из-за их сходства с иорданской сенью ( Забелин. 1853. С. 65). К. подвешивали на цепях к железному кованому кронштейну, укрепленному на стене, или к верхней части киота . В XVII-XVIII вв. кронштейны часто изготавливались фигурной формы, в виде ветвей с цветами, отростками, крестами, коронами, с изображениями ангелов, птиц, драконов (см.: Жизневский. 1888. С. 134-135). У иконостаса над царскими дверями К. обычно подвешивалось на шнуре, что позволяло при необходимости его опускать и поднимать (см.: Забелин. Там же). Помимо подвесных также известны поставные, или напольные, К. Они изготавливались в виде полусферических серебряных или медных чаш, которые часто крепились на высоких медных или оловянных стоянах в виде балясин или на железных кованых т. н. шандалах. Подобные напольные светильники использовались в новгородских храмах в XVI-XVII вв.(см.: Игошев. 2008. С. 182). В К. в виде полусферических чаш возжигали масло или воск (Там же. С. 172). Чашу К. наполняли оливковым («древянным») маслом, и зажигали фитиль. Из такого К., поставленного на блюдо с зернами пшеницы, брали елей при совершении таинства Елеосвящения ( Никольский. Устав. С. 734). В чашу К. нередко насыпали речной песок, в к-рый ставились и возжигались свечи. Изображения подвесных К. с горящими свечами имеются на древнерус. иконах и миниатюрах рукописных книг XIII-XV вв. (см.: Лазарев. 1983. Ил. 62; Стерлигова. 2000. Ил. 13). В чашах К. с воском одновременно могло гореть несколько фитилей ( Речменский. 1913. С. 21; Олсуфьев. 1926. С. 120; Троицкий. 1928. С. 36; Овсянников. 1968. С. 130; Опись строений и имущества Кирилло-Новоезерского монастыря 1657 г./Публ.: Т. В. Сазонова//Белозерье: Краевед. альм. Вологда, 1998. Вып. 2. С. 146). |
|
|
