| γ. V и Corsin. 41. E. 9) или богородичный, ныне совершаемый в воскресный день (Messan. S. Salv. 51 и 143; Sinait. gr. 787, 812, 821) или в среду (Vat. gr. 772; Crypt. Δ. γ. VIII, IX; Messan. S. Salv. 165). В нек-рых рукописях О. литургического типа впервые появляется последование малой вечерни субботы (см. рукописи Ath. Dokhiar. 25 и Hieros. Sab. 221). Начиная с XII в. частью гимнографии воскресного О. становится октава канонов Св. Троице (см. рукописи Ath. Dokhiar. 25, 47; Ath. Pantel. 43; Ath. Vatop. 1157 и Crypt. Δ. γ. IV); впрочем, октава «троичных» канонов присутствует и в древнейшем литургическом О., рукопись X-XI вв. Sinait. gr. 781/782, однако в этой рукописи каноны Св. Троице (отличные от печатного варианта) полагаются к исполнению в понедельник утра. В XV в. стала преобладающей традиция, не использующая осмогласный комплект стихир по 50-м псалме (греч. τ πεντηκοστρια), а также корпус воскресных кондаков. Известные нам рукописи О. этого периода либо совсем не содержат песнопений между 6-й и 7-й песнями канонов воскресенья (см., напр., рукописи Sinait. gr. 1333; Ath. Pantel. 710 и РГБ. Сев. греч. 20), либо содержат богородичный кондак: с соответствующим икосом (см., напр., рукописи Sinait. gr. 2098; Paris. gr. 266 и Hieros. Sab. 221). Судя по указаниям рукописей РНБ. Греч. 547 (XIV в.) и Ath. Vatop. 1153 (1421 г.), по 6-й песни канона в утро воскресенья полагается к исполнению кондак святому дня, и только в случае его отсутствия исполняется вышеуказанный богородичный кондак. Такое «исчезновение» корпуса воскресных кондаков из репертуара О. XV в. породило ошибочное мнение о том, что эти песнопения - наиболее поздние в воскресном О. и появились ок. XV в. (см.: Скабалланович. 1910. Вып. 1. С. 460; 1913. Вып. 2. С. 285). Однако в опровержение этого тезиса можно указать более 20 рукописей О. X-XIV вв., содержащих эти песнопения с той же литургической функцией, что и в печатном О. Славянские рукописи О. сохранились начиная с кон. XII в. (древнейшие слав. рукописи: РГБ ОРМ. |
| Шаракноц Иадгари Октоих Святые жёны-мироносицы, проливая слёзы, спешили, Господи, к Твоему гробу помазать нетленное Твое тело. Жёны-мироносицы со слезами рано утром пришли, Спасе, к Твоему гробу, помазать нетленное Твое тело. Жёны-мироносицы принесли Тебе, Господи, утреннюю песнь – слёзы, ибо, захватив благоуханные ароматы, пришли к Твоему гробу, спеша помазать пречистое Твое Тело. Раздался голос ангела-благовестителя к блаженным жёнам: «Что вы ищете Живого с мёртвыми? – [Ведь] Господь воскрес и разорил ад!». Ангел благовестил новость, говоря этим почтенным жёнам: «Что вы ищете Живого с мёртвыми? – Ведь Христос воскрес и разорил ад!». Ангел, сидящий на камне гроба, благовестил им: «Что вы ищете Живого с мёртвыми? – Ведь Поправший смерть воскрес, как Бог, подающий всем великую милость!». Факт наличия одних и тех же строф в Шаракноце и Иадгари, вероятно, указывает на их возникновение на очень раннем этапе развития иерусалимской гимнографии – в V или даже в IV в. Многие из перечисленных выше строф содержатся лишь в некоторых из сохранившихся рукописей Древнего Тропология. Для издания 1980 г. помимо папирусно-пергаменного списка Тбилиси, Кекел. H 2123 (обозначен в этом издании как А) были использованы рукописи Sinait. georg. (или Sin. geo.) 18, 40, 41, 34, 26, 20 (обозначены как B, C, D, E, F, G соответственно). Можно показать в виде таблицы, как представлены перечисленные выше 29 строф в этих рукописях. Представленность строф Древнего Тропология, вошедших в число стихир воскресного Октоиха, в конкретных рукописях Иадгари строфа Sin. geo. 18 Sin. geo. 40 Sin. geo. 41 Sin. geo. 34 Sin. geo. 26 Sin. geo. 20 Из таблицы видно, что особенно много строф, известных впоследствии в качестве «воскресных» и «анатолиевых» стихир Октоиха, сохранилось в рукописи Sinait. georg. 18, несколько меньше – в рукописях Sinait. georg. 34, 40 и 41; в рукописях Sinait. georg. 20 и 26 таких строф еще меньше, а в Кекел. H 2123 они представлены в минимальном объеме, что объясняется плохой сохранностью этой рукописи. Более детальные выводы о причинах наличия или отсутствия тех или иных гимнов в сохранившихся списках Иадгари сделать пока невозможно – тем более, что рукописи из новых синайских находок до сих пор не изданы. Зато можно проанализировать гласовую принадлежность и литургические функции тех песнопений Тропология, которые впоследствии станут стихирами воскресных вечерни и утрени. Гласовая принадлежность песнопений |
| Таким образом, прообраз крещального чина Sinait. NE МГ 93 был очень близок к мелькитскому чину «святителя Василия». Его порядок можно реконструировать следующим образом: экзорцизмы и прочие обряды во время огласительного периода (не сохранились в нашем свитке); отречение от сатаны, сочетание со Христом и исповедание веры (в нашем свитке сохранились заключительная молитва и примыкающие к ней «Мир всем» и ектения: 1, 2, 3); освящение елея и помазание им крещаемого 5 и 8); переход непосредственно ко Крещению (соответствующая молитва , которая должна была, как и 1, завершаться «Мир всем» и ектенией: 4, 6, 9); освящение воды, имеющее параллель с порядком евхаристической литургии 10, 11, 12); освящение елея и помазание им купели 7); крещение в воде, помазание миром и т.д. (не сохранились в нашем свитке). Как и чин в нашем свитке, древний палестинский чин Крещения должен был иметь большое сходство с сирийскими чинами. Это предположение подтверждается свидетельством древнего грузинского перевода палестинского чина Крещения 16 . Здесь обнаруживаются и большинство из молитв нашего свитка: 4 и 11 (и, вероятно, 12), а также 5, но в переработанном виде 17 . Характер переработки 5 в грузинском тексте – из молитвы исключены упоминания о елее и она стала одной из молитв общего характера о крещаемых, – указывает на уже состоявшееся искажение чина 18 , аналогичное перемещению молитвы 7 в Sinait. NE МГ 93. Вполне возможно, что текст в нашем свитке отражает более раннюю стадию развития не мелькитского (т.е. сиро-антиохийского), а именно палестинского чина Крещения 19 . Вне зависимости от того, следует ли связывать чин Крещения в Sinait. NE МГ 93 именно с Иерусалимом или всё же с Антиохией, он находится гораздо ближе к тем традициям, которые отражены в древних сирийских и грузинских источниках, чем к чину византийского Евхология. Впрочем, последний, как видно из тождества ряда его молитв сиро-палестинским, также тесно связан с традициями этого региона. Отдельного упоминания заслуживает и атрибуция мелькитского чина именно святителю Василию Великому , который в средневизантийскую эпоху часто рассматривался в качестве отца-основателя прежде всего константинопольской литургической традиции. Вопрос генезиса константинопольского чина в свете данных сиро-палестинских источников мы планируем подробнее рассмотреть в последующих публикациях. |
| Так, в греческих Псалтирях до X века включительно молитвы до и после Причащения не засвидетельствованы вовсе, а среди Псалтирей XI–XII веков они имеются только в 12 списках , что составляет лишь около 5% от общего количества сохранившихся рукописей . Среди Часословов XI–XII веков молитвы до и после Причащения содержат пять списков , что составляет примерно 15% от общего числа сохранившихся Часословов того же времени. При этом молитвы представляют собой отдельную структурную единицу, не имеющую устойчивой привязки к тому или иному последованию суточного круга: в Paris. gr. 331 и Sinait. gr. 868 они помещены в приложение к Часослову и никак не соотнесены с кругом суточных служб; в Harvard. Houghton gr. 3 они упоминаются в чине изобразительных , но выписаны отдельно, по его завершении; в Sinait. gr. 869 – приведены после чина вечерни, молитв паннихис и заупокойного «Трисвятого» (т.е. заупокойной литии) ; в Sinait. gr. 870 эти молитвы представлены уже в качестве самостоятельного последования, озаглавленного как «Псалмы перед Божественным Причащением», содержащего псалмы, тропари и сами молитвы и помещенного после чина изобразительных. В древнейшей сохранившейся рукописи византийского Евхология – т.н. Евхологии Барберини – частные молитвы ко Причащению отсутствуют. Но уже с XI века они встречаются в Евхологиях, причем как непосредственно константинопольских , так и происходящих из других грекоязычных регионов . Однако они всё еще не образуют самостоятельного чина («Последования», «Правила»), а сводятся к одной-двум молитвам до и после Причащения, причем помещенным в самую нестабильную и вариативную часть Евхология – серию молитв на разные случаи жизни. Впрочем, уже в X веке некоторые Евхологии содержат и другой цикл личных молитв до и после Причащения, но предназначенных не для причастника-частного лица, а для причастника-служащего священника. Экскурс 1: Личные молитвы священника во время Причащения Как продемонстрировал Роберт Тафт , для Евхологиев X–XIII веков, происходящих из Южной Италии, характерна вставка непосредственно в текст Литургии, в то место, где говорится о причащении священника, небольшого цикла молитв, состоящего сначала из одной покаянной формулы «Боже наш, ослаби, остави, прости…» , а чуть позднее – из нее же и молитвы «Святе святых Боже наш, едине Святе и во святых почиваяй, в чистем сердце и благой совести сподоби мя улучити и Таин Твоих. Яко благословено и препрославлено пречестное и великолепое имя Твое…», часто с прибавлением: «Да не в суд или во осуждение…» . |
| Этот богослужебный сборник содержал молитвы, ектении и возгласы священнослужителей во время Литургии и прочих церковных последований; в современной русской традиции материал Евхология разделен между Служебником, Требником и Архиерейским Чиновником (см.: Желтов М., диак. Евхологий //Православная энциклопедия. М., 2008. Т. 17. С. 699–700). Псалтири же, в отличие от Евхология, далеко не всегда предназначались для богослужения в храме и нередко копировались для частных нужд (см. замечательное исследование о Псалтири в византийской рукописной традиции: Parpulov G. Toward a History of Byzantine Psalters . Plovdiv, 2014). Часословы также могли предназначаться для келейной молитвы – как, например, Часослов Sinait. gr. 864, рубежа IX–X вв., не содержащий вечерни и утрени, которые совершались не в келье, а в храме (изд. и комм.: Livre d’Heures du Sinaï/Maxime (Leila) Ajjoub, Joseph Paramelle, éds. Paris. 2004. (=Sources Chrétiennes; 486.)). В приложении C2 к книге Parpulov. Toward a History… перечислены различные греческие рукописи XI–XV вв., содержащие отдельные молитвы или целые правила ко Святому Причащению (список не полон); перечень содержит две таблицы; Псалтири, наряду с Часословами и одним из Евхологиев, представлены во второй из них. Это следующие рукописи: Hieros. Taphou 53 + РНБ. Греч. 266 (две части рукописи хранятся в разных собраниях), 1053 г.; Paris. gr. 40, 1059 г.; Athos. M. Laur. B 12, XI в.; Oxford. Christ Church 44, XI в.; Paris. gr. 23, XI в.; Athos. Vatop. 1231, посл. треть XI в.; Athos. Pantokr. 43, посл. треть XI в.; Athos. Gregoriou 157, 1107 г.; Paris. gr. 22, 1125 г.; Oxford. Bodl. Canon. 114, XII в.; New York. Pub. Lib. Spencer 1, XII в.; Florent. Laur. Conv. soppr. 35, XII в. Мы не включили в это число рукописи Harvard. Houghton gr. 3, 1104 г., и Sinait. gr. 869, XII в., первая из которых представляет собой Псалтирь с Часословом, а вторая некогда составляла одно целое с Псалтирью Sinait. gr. 51 ( Parpulov. Toward a History… P. 58, fn. 37), поскольку в этих двух рукописях молитвы ко Причащению включены в часословную часть (см. ниже). |
| Существует древний лат. перевод «Сказания...» (изд.: Surius. 1581). Издатель лат. текста нем. картезианец Л. Сурий (1522-1578) исключил или «исправил» те места греч. оригинала, к-рые ему показались «пелагианскими». Небольшая выдержка из «Сказания...» ( Nil. Narrat. IV 11-14; VI 11-12) сохранилась в сир. версии (ркп. Vat. syr. 623, IX в.) в качестве приложения к «Сказанию о мученичестве монахов Синая и Раифы» мон. Аммония. Судя по колофону рукописи, сир. перевод был сделан с греческого в 767 г. Т. о., сир. фрагмент является самым ранним известным свидетелем текста «Сказания...» (сир. фрагмент не издан, англ. пер. С. Брока см.: History and Hagiography. 2010. P. 136-137). Араб. версия «Сказания...» сохранилась в ряде средневек. рукописей и их поздних копиях: Sinait. arab. 455, XII в.; Sinait. arab. 533, XIII в.; Sinait. arab. 351, XIII в.; Vat. Sbath. 15. P. 1-39, XVII в. ( Graf. Geschichte. Bd. 1. S. 400). С араб. версии, по-видимому, был сделан груз. перевод, представленный в рукописях НЦРГ. A 79. Л. 61-94 об., XII в., и Кут. 13. Л. 96-127, XVI в. (не издан; Габидзашвили. Переводные памятники. 2004. Т. 1. С. 331). Слав. версия «Сказания...», под именем «Нила мниха» (нач.: ), сохранилась в составе некоторых четьих сборников (под 14 янв.) румыно-валашского происхождения, в частности Bucur. Acad. Romana. 150. Fol. 103-129v, XIV-XV вв.; РГБ. Муз. 3171. Л. 83-102 об., XVI в.; Dragomirna. 684. Fol. 151v - 184, XVI в. Слав. версия памятника не издана и до наст. времени не изучалась ( Hannick. 1981. S. 180; Иванова. Biblioth. hagiogr. С. 435). Рус. перевод, изданный в серии ТСО в 1858 г., сделан по «Патрологии» Миня. Др. перевод, Д. Е. Афиногенова (по изд. Конки), см.: Афиногенов. 1998 (отд. изд.: Он же. 2002. С. 83-143). Содержание Сочинение состоит из 7 сказаний. Основная линия сюжета (история пленения юноши Феодула) представляет собой повествование от 1-го лица, к-рое перемежается многочисленными отступлениями - рассказами о событиях, имевших место либо одновременно с моментом повествования, либо в прошлом. Автор предоставляет слово свидетелям этих событий (отец, к-рый говорит с жителями Фарана; пленник, сбежавший от варваров; человек, предсказывающий освобождение Феодула; наконец, сам Феодул, восполняющий пробелы в предыдущих свидетельствах), к-рые подробно рассказывают о том, что видели. При этом автор старается избегать повторений в тексте. Стиль «Сказания...» имеет тенденцию к архаизации; синтаксис, как и в корпусе творений Нила Анкирского, изобилует безличными описательными конструкциями ( Conca. 1982). |
| Лития В Иерусалимском уставе, основанном на малоазийской редакции студийского Синаксаря, видимо, с самого начала имелась особая глава о воскресном бдении. В одной из наиболее архаичных редакций Иерусалимского устава, сохранившейся в рукописи XIII в. (Sinait. Syr. 136), эта глава находится в самом конце текста (Fol. 241 слл.). Согласно этому памятнику, в чин вечерни в составе бдения входили шествие по мон-рю ( лития ; происхождение ее, видимо, связано с тем, что в савваитских бдениях VI-VII вв. участвовало множество монахов, поэтому служба шла одновременно в неск. храмах, но шествие совершали все вместе) и благословение хлебов для подкрепления сил братии (в сир. ркп., Sinait. Syr. 129, эти 2 дополнительных элемента вечерни вообще названы основными особенностями бдения); на утрене пелись полиелей (Пс 133-136) и непорочны (Пс 118) ( Пентковский. 2003). В редакциях Иерусалимского Типикона XII в. описание В. б. помещается среди богослужебных глав в начале текста (напр., см.: Sinait. gr. 1095, XII в.; 1096, XII-XIII вв. и др.). Близкий к окончательному вид глава о В. б. приобрела в малоазийских редакциях Иерусалимского устава XIII в. 2 основные особенности вечерни в составе бдения здесь уже имеют не практическое, а скорее символическое значение: шествие (лития) приняло форму исхождения в притвор храма (в связи с чем появляется новый тип храмового устройства - т. н. храмы с литийным притвором, известные на Балканах с кон. XIII в.), благословение стало совершаться не над той пищей, что составляла скромный монашеский ужин, а над символическими неск. хлебами и небольшими чашами с вином, елеем и пшеницей. Поскольку благословенный хлеб перестал составлять ужин братии, перед В. б. появились вечерняя трапеза и предваряющая ее малая вечерня. Все последующие редакции Иерусалимского устава основываются на малоазийских XIII в.; одним из заключительных этапов формирования чина В. б. стала кодификация ряда его особенностей в написанном патриархом К-польским Филофеем Коккином «Уставе священнослужения» (Διταξις τς εροδιακονας - см.: Goar. Euchologion. P. 1-8). |
| Греческий Ирмологий. X–XI вв. (Patm. 55. Fol. 156–157v) Греческий Ирмологий. X–XI вв. (Patm. 55. Fol. 156–157v) Греческих И. с последованиями песней сохранилось гораздо меньше, чем с последованиями канонов. Это Принстонский палимпсест и списки: Sinait. gr. 929 (2-я пол. XI в.); Paris. Suppl. gr. 1284 (1-я пол. XII в., фрагмент - 2 листа); Sinait. gr. 1258 (1257 г.); Ath. Laur. Δ. 35 (XIII в.); Hieros. Patr. Sab. 599, 617 (оба кон. XIII - нач. XIV в.); Ath. Philoth. 132 (XIV в.), 131 (1-я пол. XV в.), 123 (кон. XIV в.; раздел сборника: ирмосы канонов Великой Четыредесятницы, Страстной седмицы, Пентикостария и некоторым святым). Первоначально И. с последованиями песней содержал небольшое число ирмосов, в нач. XIV в. его состав был расширен. В И. с последованиями песней входят и те ирмосы, которые были исключены из И. с последованиями канонов в XII-XIII вв. и возвращены в списки этого типа в XIV в. ( Velimirovi . 2001). Существуют И. смешанного типа, сочетающие оба типа расположения ирмосов внутри гласовых разделов (см. списки: Wash. Libr. of Congress. Music Division. 2156, XII в.; Vat. Palat. gr. 243, XIV в.; Patm. 473, XIV в.; Ath. Karakal. 224, кон. XIV в.; Sinait. gr. 1588, XIV-XV вв.). Уже в начальный период истории канона гимнографы стали часто использовать в своих произведениях ирмосы прежних авторов. Вслед. отбора самых популярных ирмосов появлялись составные каноны, для к-рых ирмосы выбирались из разных последований ирмосов (напр., в списке Wash. Libr. of Congress. Music Division. 2156). М. Велимирович и некоторые др. исследователи выдвинули предположение, что списки греч. И. с последованием канонов связаны с к-польской и афонской традициями, а списки с последованием песней - с палестинской и синайской (см.: Velimirovi M. Byzantine Elements in Early Slavic Chant: The Hirmologion. Copenhagen, 1960. P. 46. (MMB. Subs.; 4); Onasch. Lexicon. P. 162). С этой гипотезой согласуется, в частности, предположение, что древнейший греческий И. с последованием песней - Принстонский палимпсест - хотя и использовался на Синае, но имеет иерусалимское или палестинское происхождение (см.: Raasted. 1992; Jeffery. 2001. P. 196). Метревели предложила дифференцировать во времени данные о распространении разных типов греческого И. Она полагает, что И. с последованием канонов был приспособлен для создания новых гимнов и для обучения певчих, поэтому был распространен прежде всего в крупнейших гимнографических центрах (в монастыре св. Саввы в Палестине, в К-поле, на Афоне, в Юж. Италии) в периоды наибольшей творческой активности этих центров, а И. с последованием песней использовался прежде всего в литургической практике (см.: Метревели. 1971. С. 119). |
| Самый древний полный греческий И. Ath. Laur. Β. 32 (X в.) одновременно является и самым большим по составу: в нем содержится ок. 340 канонов (если считать и те каноны, которые располагались на утраченных первых листах) и ок. 3 тыс. ирмосов. И. Hieros. Sab. 83 (ок. 1100; изд.: Hirmologium Sabbaiticum. 1968-1970) уже содержит ирмосы менее чем 300 канонов. К XIV в. репертуар И. сократился более чем на 2/3. Новые ирмосы практически не появляются после 1100 г. (см.: Harris. 2004. P. 181). Известно 5 греческих списков И. X-XI вв. с последованиями канонов: Ath. Laur. B. 32; Patm. 55 (X-XI вв.); Hieros. Sab. 83; РНБ. Греч. 557 (XI в.; фрагмент); Ath. Esph. 54 (XI в.). Раздел каждого гласа состоит в среднем из 40 последований ирмосов (канонов). Последовательность канонов в разных списках различная, каждый список содержит ок. 300-350 канонов, ок. 2,5-3,2 тыс. ирмосов. В XII-XIII вв. последовательность канонов в И. этого типа была унифицирована (хотя остались некоторые различия в выборе ирмосов). Для данного этапа характерно уменьшение числа канонов в каждом гласе до 20-25, числа канонов в каждом списке - до 160-200, общего числа ирмосов - до 1,2-1,8 тыс. К этому этапу относятся следующие списки (нек-рые выходят за указанные временные рамки): Crypt. Ε. γ. III (нач. XII в.); Patm. 54 (XII в.); Paris. Coislin. gr. 220 (XI-XII вв.); Ath. Ivir. 470 (1177 г.; изд.: Hirmologium Athoum. 1938); Crypt. Ε. γ. II (1281 г.; изд.: Hirmologium Crypmense. 1951); Ath. Vatop. 1531 (XIV в.). Для списков XIV-XV вв. с последованиями канонов характерно дальнейшее сокращение объема до 12-15 канонов в каждом гласе, 100-120 канонов и 800-1000 ирмосов в списке, притом что вновь стали использоваться нек-рые из ирмосов, исключенные из И. XII-XIII вв. Списки этого типа: Ath. Laur. Γ. 9 (нач. XII в.); РНБ. Греч. 121 (1302 г.); Sinait. gr. 1256 (1309 г.); 1257 (1332 г.); Ath. Ivir. 1044 (1-я пол. XIV в.); Athen. Bibl. Nat. 2057 (1-я пол. XIV в.); Ath. Vatop. 1532; Ath. Pantokr. 215; Patm. 480; Sinait. gr. 1275, 1276 (все 5 списков - XIV в.); Cantabr. S. Trin. 1165 (XIV в.; см. изд.: Twenty Canons. 1952); Ath. Ivir. 1259 (кон. XIV в.); Sinait. gr. 1262 (1437 г.). |
| 2.8. Sinait. NE. E42 и ∑Е2 Еще один свиток XIV века, на бумаге, сохранился в виде нескольких отрывков. Восстановленный нами правильный порядок их следования таков: ΣΕ2. Fol. 2 r – ΣΕ2. Fol. ЗВ r – ΣΕ2. Fol. ЗА r – ΣΕ2. Fol. 1 r – Е42 (одна, затем другая стороны) – ΣΕ2. Fol. 1 v – ΣΕ2. Fol. 3A v – ΣΕ2. Fol. 3B v – ΣΕ2. Fol. 2 v Свиток содержит значительную часть текста литургии апостола Марка, начиная с молитвы малого входа и до главопреклонной молитвы после «Отче наш» 69 . На полях, как и в большинстве других рукописей, присутствуют пометы и пояснения – в том числе, на арабском языке. Но здесь эти пометы выполнены тем же почерком, что и основной текст, а кое-где под них даже специально оставлено место. Очевидно, рукопись представляет собой воспроизведение более древнего списка, скопированного полностью, включая маргиналии. Возможно, писец рукописи не осознавал разницу между основным текстом своего протографа и маргиналиями, поскольку не был знаком с реальной практикой совершения литургии апостола Марка, к этому времени уже, вероятно, позабытой. 2.9. Sinait. ПЕ.∑Е1 ∑Е1 – это отрывок бумажного свитка XII–XIII веков, происходящий из его начальной части: сохранилась только молитва второго антифона и первые строки молитвы третьего антифона (на одной стороне) и чин причащения священнослужителей и благодарственные молитвы (на другой), то есть фрагменты начальной и заключительной частей литургии 70 . 2.10. Sinait. NE. E66 Пергаменный свиток веков Е66 является наиболее древней и наиболее интересной по составу рукописью литургии апостола Марка из новых синайских находок. У свитка утрачены начальный и финальный отрезки, но объемы утрат не очень велики. Первая сторона свитка заканчивается поминовениями анафоры, обратная открывается institutio – таким образом, отсутствуют окончание поминовений, Sanctus и первая эпиклеза, приходившиеся на финальный отрезок свитка. После institutio литургия доходит почти до самого конца, недостает лишь трех-четырех строк заключительной молитвы 71 . |
|
|
