| Справочный раздел содержит краткую характеристику всех исследуемых источников с обоснованием их датировок, атрибуций, изложением основных направлений полемики в спорных случаях их идентификации. В отличие от аналогичных сводов по другим регионам (например, «Византинотурцика» Д. Моравчика), терминологический материал предполагается представить не изолированно, но в макроконтексте. Содержание: Предисловие Византийские источники о славянах и Древней Руси Введение Кто были анты? Славяне и анты глазами византийцев. V–VII вв. «Племя неведомое, племя бесчисленное, племя от края земли». Имя Руси в византийской традиции. IX – середина X в. Когда была крещена Русь? Взгляд из Византии Война и мир в русско-византийских отношениях. X – начало XIII вв. Русь в византийской дипломатии: договоры Руси с греками X в. Княгиня Ольга в Константинополе Походы Святослава Последняя война Руси и Византии Русский воинский корпус в Византии Русские княжества и Византия в XII–XIII вв. Церковные связи Руси и Византии Образ Руси в византийской литературе: география и население. XII–XIII вв. На перекрёстке культур Библиография Источники Литература Свод византийских источников Ономастикон. Свод византийских свидетельств о Руси Рос. Академия наук; Ин-т всеобщей истории. – М.: Языки славянской культуры, 2004. – 734 с. – (Studia philologica). Byzantinorossica: Свод византийских свидетельств о Руси. Нарративные памятники. Т. 2 Второй том Свода византийских письменных свидетельств о Руси содержит тексты переводов исторических сочинений византийских авторов VI – начала XIII вв. Материалы книги являются дополнением к Ономастикону первого тома серии «Byzantinorossica». Публикация каждого фрагмента в известных русских переводах сопровождается вступительной статьёй и историко-филологическими комментариями. Для исследователей средневековой истории Руси и народов Восточной Европы, студентов гуманитарных вузов. Содержание: Раннеславянская «предыстория»: Скифы, готы, анты, склавины Прокопий Кесарийский |
| Немет Ю. Произходъть [на имената «Кобрать» и «Есперюхъ». – ИИД, XI-XN (1931–1932), с. 169–177]. Нидерле Л. [Славянские] древности. [М., 1956]. Пигулевская Н. В . [Византия и] Иран [на рубеже VI и VII вв. М.-Л., 1946]. Сейидов М. А. Заметки [о гуннской мифологии (по источникам VII в.). – СТ, 1970, 2, с. 107–116]. Снегаров И. Епархийски списъци [като исторически извори за християнизацията на балканските славяни. – ИИБИ, VI (1956), с. 647–656]. С. [и Срби. Нови Сад, 1903, т. II]. Сюзюмов М. Я. О социальной сущности [законодательства «Василик». – ВВ, VI (1953), с. 72–87]. Трифонов Ю. [Известието на сирийския] пресвитер [Константин за Исперихова победа над византийците. – ИИД, XI-XII (1931–1932), с. 199–215]. Трубачев О. Н. [Ранние] славянские этнонимы [- свидетели миграции славян. – ВЯ, 1974, 6, с. 48–67]. Тъпкова-Заимова В, [Първоначалното] българско селище [и въпросът за аулите. – ИИБИ, VI (1956), с. 439–452]. Успенский Ф. И. История [Византийской империи. СПб., 1912, т. I]. Федоров Я. А., Федоров Г. С. [К вопросу о] южной границе [Хазарии.– Вестник МГУ, сер. IX. История, 1970, 3, с. 82–96]. Филин Φ. Π. Заметка [о термине «анты» и о так называемом «антском периоде» в древней истории восточных.славян. – В кн.: Проблемы сравнительной филологии: Сб. статей к 70-летию чл.-корр. АН СССР В. М. Жирмунского. М.-Л., 1964, с. 266–270]. Цанкова-Петкова Г. Бележки [към начальния период на историята на българската държава. – ИИБИ, V (1954), с. 319–350]. Чеботаренко Г. Ф. Калфа [- городище VIII- Χ вв. на Днестре. Кишинев, 1973]. Чичуров И. С. Место «Хронографии» Феофана [(начало IX в.) в ранневизантийской историографической традиции (IV-haч. IX в.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1975]. Чичуров И. С. Об одной конъектуре [к «Хронографии» Феофана. – В кн.: Летописи и хроники. 1976 г. М., 1976, с. 12–16]. Чичуров И. С. О кавказском походе [императора Ираклия. – В кн.: Восточная Европа в древности и средневековье. М., 1978, с. 261–266]. Чичуров И. С. Феофан [Исповедник] – компилятор Прокопия. [- ВВ, 37 (1976), с. 62–73]. |
| Повествование в «К. Ц.» было выстроено в хронологическом порядке. Чтобы текст был единым, начало каждого последующего исторического сочинения при включении его в свод или конец предыдущего, как правило, отрезали, в результате чего точное число вошедших в «К. Ц.» сочинений, имена нек-рых авторов и датировки отдельных произведений неизвестны. В наст. время известно более 20 рукописей, содержащих как полную версию «К. Ц.», так и отдельные фрагменты. Наиболее ранняя редакция датируется 1697 г., поздняя - 1899 г. В рамках единого свода «К. Ц.» выделяют 2 цикла летописей, условно названных «Древняя Картлис Цховреба» ( ) и «Новая Картлис Цховреба» ( ). «Древняя Картлис Цховреба» представляет собой историю грузин и Грузии начиная с библейских времен до нач. XIV в. Относительно времени составления и содержания первоначального свода «К. Ц.» существует неск. точек зрения. В. Дондуа относит наиболее раннюю версию летописи к VII-VIII вв.; Г. Меликишвили - к рубежу VIII и IX вв.; П. Ингороква - к X в.; Ш. Месхиа, В. Гучуа - к кон. XI в.; И. Джавахишвили , С. Каухчишвили - к XII в.; акад. прот. К. Кекелидзе - ко 2-й пол. XII в.; Р. Кикнадзе - к 1-й четв. XII в. В современной груз. историографии принято считать, что первый свод «К. Ц.» был сформирован уже в сер. V в. В эту редакцию в хронологическом порядке были внесены отдельные летописи, в которых содержались сведения с IV-III вв. до Р. Х., времени формирования царства Картли, до сер. V в. В кон. VIII в. груз. вельможа Джуаншер Джуаншериани составил продолжение свода, описав события истории Грузии с сер. V в. до 80-х гг. VIII в. Значительная работа была проделана над «К. Ц.» в 60-х гг. XI в. еп. Руисским Леонтием Мровели . Он написал вступительную часть, в к-рой была дана схема библейского происхождения грузин и др. кавказцев, а также история грузин до создания царства Картли. Также епископ отредактировал текст свода и пополнил его доступными ему сведениями. Особенно Мровели расширил куски, в которых рассказывалось об обращении Картли в христианство св. равноап. Ниной (1-я пол. IV в.) (эта часть текста названа «Мокцеваи Картлисай» (Обращение Грузии)), о правлении царя Картли св. Вахтанга Горгасали (2-я пол. V в.) и о мученичестве царя св. Арчила I († 786) - «Мученичество св. вмч. царя Грузии Арчила». |
| Наш русский епископат с давних времен стал обращать внимание на порчу книг. По известному «Обзору русской духовной литературы. Кн. 1 (862–1720)» архиепископа Филарета (Гумилевского) видно, как сначала Московский митрополит Алексий (ум. 1378) 302 , за ним митрополит Киприан (ум. 1406) 303 , потом, наконец, свт. Геннадий Новгородский (ум. 1504) 304 приложили много трудов и забот по исправлению испорченных списков славянского перевода книг Св. Писания. Один их этих трех святителей – свт. Геннадий совершил двойной подвиг. Создавая оружие против еретиков (жидовствующих), он составил первый полный список Библии на славянском языке. В свете истории исправления и создания новых переводов на русской почве, особого внимания заслуживает, конечно, Псалтирь. По заметкам Н. А. Мещерского в «Предварительном списке славяно-русских рукописей XI-XIV вв., хранящихся в СССР...» 305 зарегистрировано 68 рукописей с текстами различных типов Псалтири (цельный текст и отрывки). По его мнению, важнейшие из них такие: 1. Списки, восходящие к XI в.: а) Псалтирь Бычкова ( Q, п. 1,73, русск. с гадательными приписками); в) Псалтирь Евгениевская (Погод. 9, русск. толковая); с) два листа Евгеньевской (4, 5, 77, русск.); d) Ncaлmupь Чудовская (Чуд. 7, русск., с толкованием блаж. Феодорита Кир.) 2. Списки, датируемые ΧΙ-ΧII вв.: например, Псалтирь Толстовская (Г. п. 1, 23, русск.). 3. Списки, восходящие к XII в.: например, Псалтирь Погодинская (Погодин. 8, болгар.). 4. Списки XV-XVI вв., по мнению Мещерского, «едва ли поддаются учету» 306 . Из рукописного наследия нам известно, что после переводов, сделанных свв. Кириллом и Мефодием (в которые входила и Псалтирь) в Болгарии (конец IX – начало X в.), был совершен также и перевод Толковой Псалтири. Однако, вопрос о возможных редакциях IX-X вв. до сих пор в науке остается открытым (так же, как остается неясным, кто внес моравизмы в псаломский текст и почему он в некоторых случаях совпадает с псаломскими чтениями Вульгаты) 307 . Однако, как бы там ни было, древнеславянская рукописная традиция имеет три основных типа текстов Псалтири, дошедших до нашего времени: |
| Определили : 1) Резолюцию Его Высокопреосвященства принять к сведению и исполнению. 2) Изготовить для Василия Юрасова кандидатский диплом и препроводить его в Нижегородскую духовную консисторию и об утверждении Юрасова в степени кандидата богословия сообщить в Учебный Комитет при Святейшем Синоде. V . Отзывы о сочинениях экстраординарного профессора —459— академии Григория Воскресенского: 1) „Характеристические черты четырёх редакций славянского перевода Евангелия от Марка по сто двенадцати рукописям евангелия XI–XVI вв.“ и 2) „Евангелие от Марка по основным спискам четырёх редакций рукописного славянского евангельского текста с разночтениями из ста восьми рукописей Евангелия XI–XVI вв.“, представленных на соискание степени доктора богословия: а) ординарного профессора Митрофана Муретова : Первый из названных трудов посвящён исследованию древнеславянского рукописного текста Евангелия от Марка. Он состоит из двух частей. В первой и вводной части содержится краткое описание славянских рукописных евангелий XI–XVI вв., сообщаются сведения о греческих рукописных евангелиях и древних переводах Нового Завета, и определяется отношение древне-славянского перевода к древним редакциям новозаветного текста. Во второй и главнейшей части исследуются особенности древнеславянского рукописного текста в четырёх основных его типах, или редакциях. Как на частные недостатки этого труда можно указать: 1) встречающуюся по местам неточность и неполноту сообщений касательно славянских и греческих рукописей евангелия; 2) недостаточность изучения греческого церковно-богослужебного текста евангельского IX–XI вв., послужившего, как можно думать, подлинником для первоначального славянского Кирилло-Мефодиевского перевода, 3) недостаток научно-всестороннего обследования тех древне-славянских чтений, кои, уклоняясь от церковно-богослужебного текста константинопольского IX–XII вв., соответствуют чтениям древнейшего до-константинопольского типа (кодексы: Синайский, Ватиканский и др.). Второй труд проф. Г. Воскресенского представляет издание четырёх списков Евангелия, признаваемых изда- |
| 1995. Сб. 8. С. 246-255; Цыб С. В. Древнерус. времяисчисление в «Повести временных лет». Барнаул, 1995. СПб., 20112; Шашков A. T. Погодинский летописец и начало сибирского летописания//Проблемы истории России. Екат., 1996. Вып. 1. С. 116-161; Гиппиус А. А. К истории сложения текста Новгородской первой летописи//НИС. 1997. Вып. 6(16). С. 3-72; он же. «Рекоша дроужина Игореви...»: К лингвотекстологической стратификации Начальной летописи//Russian Linguistics. Dordrecht. etc., 2001. Vol. 25. N 2. P. 147-181; он же. О критике текста и новом переводе-реконструкции «Повести временных лет»//Ibid. 2002. Vol. 26. N 1. P. 63-126; он же. Новгородская владычная летопись XII-XIV вв. и ее авторы: (История и структура текста в лингвист. освещении)//Лингвист. источниковедение и история рус. языка, 2004-2005. М., 2006. С. 114-251; он же. К проблеме редакций Повести временных лет//Славяноведение. 2007. 5. С. 20-44; 2008. 2. С. 3-24; он же. До и после Начального свода: Ранняя летописная история Руси как объект текстол. реконструкции//Русь в IX-X вв.: Археол. панорама. М.; Вологда, 2012. С. 37-63; Котляр Н. Ф. Галицко-Волынская летопись: Источники, структура, жанровые и идейные особенности//ДГВЕ, 1995. М., 1997. С. 80-165; Солодкин Я. Г. История позднего рус. летописания. М., 1997; он же. Очерки по истории общерус. летописания кон. XVI - 1-й трети XVII вв. Нижневартовск, 2008; он же. Об источниках и авторстве Поволжского летописца нач. XVII в.//ЛиХ, 2013-2014. СПб., 2015. С. 411-422; Яковлев В. В. Новгородское летописание XVII в.: АКД. СПб., 1997; он же. Новгородская Корнильевская летопись в рус. историографии XVIII-XX вв. и в науч. наследии А. А. Шахматова//Акад. А. А. Шахматов: Жизнь, творчество и науч. наследие (в печати); Амосов А. А. Лицевой летописный свод Ивана Грозного. М., 1998; Дергачева-Скоп Е. И. Сибирское летописание в общерус. лит. контексте кон. XVI - сер. XVIII вв.: АДД. Екат., 2000; Шибаев М. А. Редакторские приемы составителя Софийской I летописи//Опыты по источниковедению: Древнерус. |
| 501 Noonan Т. S. The First Major Silver Crisis in Russia and the Baltic. P. 875– 900//Hikuin. 1985. 11. P. 41–50; Нунан T. Торговля Волжской Булгарии с Саманидской Средней Азией в X в.//Археология, история, нумизматика и этнография Восточной Европы. СПб., 2004. С. 256–313. Маршрут подробно описан секретарем халифского посольства в Волжскую Болгарию Ахмедом Ибн Фадланом: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921–922 гг. Харьков, 1956. 504 Малингуди Я. Русско-византийские связи в X в. с точки зрения дипломатики//ВВ. 1995. Т. 56. С. 90, прим. 95. 506 loannis Scylytzae Synopsis Historiarum. Rec. I. Thum. Berolini, Novi Eboraci, 1973. P. 240,336; Михаил Пселл . Хронография. M., 1978. С. 9–11. 507 Каждан А.П. Источники Льва Диакона и Скилииы для истории третьей четверти X столетия//ВВ. 1962. Т. 20. С. 108–110; Любарский Я. Н. Указ. соч. С. 227–235. 508 Литаврин Г. Г. Состав посольства Ольги в Константинополь и «дары» императора//Византийские очерки. М., 1982. С. 81–93; Он же. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX – начало XII в.). СПб., 2000. С. 154–213; текст: с. 360–364. 509 Свердлов М. Б. Латиноязычные источники... С. 108–113; Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники вв. М., 1993. С. 106–108 и коммент. к ним; Он же. Древняя Русь на международных путях. М., 2001. С. 286–308, 314–330. 511 Мюллер Л. Рассказ «Повести временных лет» о крещении Ольги//Он же. Понять Россию. М., 2000. С. 43–59. 512 Regel W. Analecta Byzantino-Rossica. Petropoli, 1891. P. 44–51; Голубинский E. E. История Русской Церкви. Изд. 2-е. М., 1901. Т. 1.4.1.С. 248–252. Фрагменты в новом русском переводе: Кузенков П. В. Указ. соч. С. 140–149. См. также: Иванов С. А. Указ соч. С. 216–217, 233–234. 513 Буланин Д. М. Окружное послание Константинопольского патриарха Фотия в древнерусских рукописях XVI-XVII вв.//Старобългаристика. 1988. Т. 5. Вып. 2. С. 35–54. 514 Творогов О. В. Сколько раз ходили на Константинополь Аскольд и Дир?//Славяноведение. 1992. 2. С. 54–59; Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII вв. М., 1980. С. 157–177, 186–187. |
| В данной работе элементы эстетического сознания и эстетическая мысль византийцев реконструируются в основном на базе вербальных источников – богословских, исторических, филологических трактатов, произведений византийской литературы, гимнографии, красноречия и т. п. В этом плане предлагаемая читателю монография продолжает «Византийскую эстетику» 1977 г., которая была написана как своего рода теоретическое введение в историю византийской эстетики. Там было показано место эстетического сознания в системе византийской духовной культуры, были выявлены некоторые специфические черты византийской эстетики, осмыслены центральные категории. Там же была намечена и периодизация, которая легла в основу настоящей работы. Она в основном опирается на традиционную периодизацию византийской культуры: I-III вв. – раннехристианский, или предвизантийский, период, когда началось активное формирование основных идей и принципов собственно византийской эстетики. IV-VII вв. – ранневизантийский период, совпадающий с «золотым веком» (VI в.) византийской культуры; на него приходится и начало расцвета византийской эстетической мысли, формирование основных понятий, концепций, категориального аппарата. VIII – пер. пол. IX вв. – иконоборческий период, в который была осуществлена детальная и всесторонняя разработка теории образа в связи с изобразительным искусством – теория культового образа, иконы. Втор. пол. IX-XII в. (до нашествия крестоносцев) – время зрелости и стабилизации художественно-эстетической культуры и эстетического сознания с яркой тенденцией к реставрации и идеализации позднеантичных и ранневизантийских мотивов. XIII – сер. XV в. – период противостояния церковно-исихастского и антикизирующего направлений в клонящейся к закату византийской культуре. В процессе более чем 15-летнего изучения материала, последовавшего за написанием мной «Византийской эстетики» (1977 г.), выявилась целостная картина бытия эстетического сознания на протяжении всей истории Византии (IV-XV вв.), прояснились главные направления эстетики, уточнились основные эстетические представления, идеи, категории и выявились новые. Сегодня читатель получает новую книгу по византийской эстетике, в которой на богатейшем материале первоисточников показана её история от зарождения до гибели византийской империи. |
| , Витлянов С. Архиепископията-манастир в Плиска. София, 2001; Попова Е. Зографът Христо Димитров от Самоков. София, 2001; Сотиров И. Чировска златарска школа. София, 2001; Николова Б. Православните църкви през Българското средновековие IX-XIV в. София, 2002. Начало восточноправосл. богослужебного пения (гл. обр. монодийного) на слав. языке было положено просветительской миссией святых Кирилла (Костантина) и Мефодия, к-рые перевели с греч. на слав. язык основные богослужебные тексты, предназначенные для литургического мелодизированного чтения и певч. исполнения. Было также положено начало и собственно слав. церковному музыкально-поэтическому творчеству. Росту уровня слав. христ. культуры способствовало прибытие в Болгарию учеников святых Кирилла и Мефодия (886). Были творчески усвоены визант. музыкально-поэтические модели, устная практика чтения и пения. Была воспринята система экфонетических знаков для записи литургического чтения (присутствует в болг. памятнике - фрагменте Триоди XI в. (Б-ка Болг. АН (София). 37), а также в древнерус. письменных памятниках XI в., созданных по болг. протографам,- Остромировом Евангелии (РНБ. F. п. I. 5) и Новгородских (Куприяновских) евангельских листках (РНБ. F. п. I. 58)). Староболг. памятники литургического пения, содержащие знаки нотации, родственной ранневизант., в наст. время не известны; самые ранние слав. нотированные памятники (XI-XII вв.) принадлежат древнерус. культуре. Именно в них сохранилась использовавшаяся, по-видимому, и в Б. техника адаптирования слав. текстов к визант. мелодиям на основе мелодических формул сообразно жанровой и осмогласной (модальной) системе и устойчивым принципам их структурной организации. Предполагается, что с IX-X вв. утвердилась устная традиция пения «на глас», особенно широко практиковавшаяся в Византии до появления ранних форм нотации. Закрепившись в период визант. владычества (1018-1187), эта устная традиция продолжала развиваться после восстановления Болгарского гос-ва; ее памятниками являются немногочисленные певч. книги XII-XIII вв. с фитной нотацией ( Битольская Триодь , Аргирова Триодь, Орбельская Триодь , Скопская Минея, Загребская Триодь, Добрианова Минея и др.). Развитие церковного пения этого периода и его системы записи достигло кульминации во 2-й пол. XIII в. с появлением уникальной невменной нотации в Зографской Драгановой Минее (Zogr. 85), сочетающей разные системы знаков - экфонетическую и ранневизант. невменную. |
| Денисов, рассматривая таким образом ирмосы канонов, предлагает использовать указанную методику и при изучении песнопений других жанров. Очень часто строки ирмосов представляют собой достаточно сложную с точки зрения интонационно-ритмической организации структуру, в которой можно выделить компоненты псалмодической дуги: мелодический подвод к иктовому тону, сам иктовый звук, выраженный крюком, статьей или стрелой, зону речитации с преобладанием стопиц (речитативных знамен) и каденционный оборот. Не во всех строках письменной версии сохраняется структура псалмодической дуги. Подобные «неполные» строки могут включать лишь каденционную зону, иктовая и срединная могут опускаться. В строке могут быть сцеплены подряд несколько иктовых зон с подводами. Таким образом, в письменных версиях функции арсиса и тезиса вуалируются. С отсутствием членения на арсис и тезис А. Укурчинов связывает начало нового этапа в развитии псалмодии. Если на начальном этапе «псалмодия функционировала в устной традиции, передаваясь из поколения в поколение без помощи письменных знаков (невм, крюков)» 249 , то на втором этапе сугубо устные формы воспроизведения богослужебных текстов вытесняются исполнением по «письменному» образцу, не претендующему, однако, на роль абсолютно точной фиксации произведения и представляющему собой лишь «модель исполнения» 250 , «памятку», с которой сообразуется исполнитель. Этот этап можно типологически соотнести с тем, что понимается Харлапом под профессиональным типом интонационной ритмики, когда, в связи с наличием письменного текста, упраздняются мнемонические функции интонационной дуги, ее роль сводится теперь к обозначению границ стиховых строк. К первому этапу относится псалмодическая практика Западной Европы V-IX вв. и Древней Руси конца X – середины XII вв. К этапу профессионального типа интонационной ритмики – соответственно IX–XIII и XII – конец XVII вв. С принятием христианства древнерусской культурой были восприняты и византийские гимнографические жанры. Однако рассматривать жанровую систему древнерусской культовой музыки сквозь призму гимнографических жанров не представляется возможным. |
|
|
