| С 2006 г. ИР - независимая от АН Грузии научно-исследовательская организация. Основные сферы деятельности на сегодняшний день: обеспечение учета, сохранности, реставрации и консервации культурного наследия с помощью освоения и внедрения новых технологий; создание полного каталога фондов; изучение и публикация древних груз. и вост. памятников, исторических документов и архивных материалов; популяризация культурно-интеллектуального наследия страны как в ее пределах, так и на международной арене; экспертная и консультативная деятельность; разработка и осуществление научных проектов и программ; развитие и расширение международного научного сотрудничества; организация международных и местных конференций, симпозиумов и семинаров по значительным и актуальным научным темам; издание результатов исследований; подготовка и переподготовка новых научных кадров и т. д. Созданы отделы (департаменты): древнегруз. филологии, кодикологии и текстологии; письменных исторических источников; библиографии; восточный; истории искусства; архивоведения; выставочного дела; образования; а также лаборатории: реставрации и консервации; электронной обработки. Вопросами научного управления и развития занимается Ученый совет. При ИР выходят периодические издания: «Моамбе» (Вестник) (с 1959); научный сб. «Мравалтави» (Многоглав) (с 1964; с 1971 с подзаголовком «историко-филологические разыскания»); «Палеографические разыскания» (с 1965). Фонды ИР включают более 150 единиц папируса (III в. до Р. Х.- VIII в.), ок. 10 тыс. груз. рукописей V-XIX вв., в т. ч. ок. 5 тыс. палимпсестных листов V-X вв., ок. 4 тыс. иностранных рукописей, ок. 40 тыс. исторических документов IX - нач. XX в., свыше 5 тыс. исторических документов на иностранных языках, ок. 200 личных архивов общественных деятелей, из к-рых разработаны и описаны неск. десятков тыс. ед. хр. Лист из сборника гомилий свт. Григория Богослова. 1031 г. (НЦРГ. А 1. Л. 599) Лист из сборника гомилий свт. Григория Богослова. 1031 г. (НЦРГ. А 1. Л. 599) Грузинские рукописи выполнены письмом асомтаврули (V-X вв.) и нусхури (IX-XIX вв.), использовавшимися в основном для создания памятников духовного и церковного характера, а также мхедрули (XI-XX вв.), ставшим основой для совр. груз. шрифта. Древнейшие груз. тексты сохранились в основном на палимпсестах - наиболее ранние датируются 1-й пол. V в. Нижний слой мн. палимпсестов содержит древнейшие (V-VIII вв.) образцы груз. письма. Сохранившиеся на палимпсестах тексты разнообразны в жанровом отношении: это переводы ВЗ и НЗ, литургических, гомилетических, агиографических и апокрифических произведений. Палимпсесты содержат все фонды ИР. |
| 4 . Хрестоматия по истории Древнего мира. Т. 3. М, 1953. 5 . Хрестоматия по истории средних веков: В 3 т./Под ред. Н.П.Грацианского и С.Д.Сказкина. М., 1949–1953. 6 . Хрестоматия по истории средних веков: В 2 т./Под ред. акад. С.Д.Сказкина. М., 1961–1963. 7 . Агафий. О царствовании Юстиниана/Пер. М.В.Левченко. Л., 1953. 8 . Алексей Макремволит. Разговор богатых и бедных/Пер. М.А.Поляковской/ВВ. Т. 33. 1972. 9 . Анна Комнина. Алексиада/Пер., комм. Я.Н.Любарского. М., 1965. 10 . Анонимный географический трактат «Полное описание Вселенной и народов»/Пер., прим., указ. С.В.Поляковой и И.В.Феленковской/ВВ. Т. 8. 1956. 11 . Анонимная сирийская хроника о времени Сасанидов/Пер. Н.В.Пигулевской/ТИВ. Т. 7. 1939. 12 . Антиох Стратег. Пленение Иерусалима персами в 614году/Подг. НЛ.Марр/Тексты и разыскания по армяно-грузинской филологии. Кн. VI, IX, 1909. 13 . Асохик. Всеобщая история/Пер. Н.Эмина. М., 1864. 14 . Византийская басня «Рассказ о четвероногих» (XIV в.)/Пер., вступ. ст. В.С.Шандровской/ВВ. Т. 9. 1956. 15 . Византийская книга Эпарха/Пер., комм. М.Я.Сюзюмова. М., 1962. 16 . Византийская любовная проза/Подг., пер. С.В.Поляковой. Л., 1965. 17 . Византийские историки Дексипп, Эвнапий, Олимпиодор, Малх, Петр Патриций, Менандр, Ноннос и Феофан Византиец/Пер. С.Дестуниса. Спб., 1868. 18 . Византийские историки Дука, Сфрандзи, Лаоник Халкокондил о взятии Константинополя турками/Пер., предисл. А.С.Степанова и Е.Б.Веселаго/ВВ. Т. 7. 1953. 19 . Византийские легенды/Пер. С.В.Поляковой. Л., 1972. 20 . Византийский земледельческий закон/Подг. Е.Э.Липшиц, И.П.Медведева, Е.К.Пиотровской; под ред. И.П.Медведева. Л., 1984. 21 . Византийский медицинский трактат XI-XIV вв./Пер., комм. Г.Г.Литаврина/ВВ. Т. 31. 1971. 22 . Византийский сатирический диалог/Подг. С.В.Поляковой и И.В.Феленковской. Л., 1986. 23 . Геопоники. Византийская сельскохозяйственная энциклопедия X века/Пер., комм. Е.Э.Липшиц. Л., 1960. 24 . Георгий Гемист Плифон. Речи о реформах/Пер. Б.Т.Горянова/ВВ. Т. 6. 1953. 25 . Георгий Гемист Плифон. О законах/Пер. И.П.Медведева/Медведев И.П. Мистра. Очерки истории и культуры поздневизантийского города. Л., 1973. |
| Имеет глубокие исторические связи с рус. Н. На территории Вост. Европы было обнаружено более 200 тыс. куфических дирхемов, гл. обр. среднеазиат. чекана, массовое поступление к-рых шло в Х в. по волжско-днепровскому торговому пути ( Гайдуков, Калинин. 2012). Подражания этим дирхемам, по-видимому, составили 1-й этап древнерус. денежного производства. Еще теснее связано с рус. Н. монетное обращение Золотой Орды, серебряные дирхемы и данги к-рой в XIII-XV вв. имели свободное хождение на Руси. Поскольку владения Джучидов и среднеазиат. династий от Тахиридов до Шейбанидов и проч. в разное время входили в состав России, то наибольший вклад в изучение монет этих регионов внесли российские ученые. Родоначальником научной систематизации мусульм. монет и Н. Золотой Орды считается акад. Х. Д. Френ, директор Азиатского музея С.-Петербургской АН (ныне Ин-т восточных рукописей РАН) и создатель его нумизматической коллекции (ныне в ГЭ). Его последователями были В. Г. Тизенгаузен и А. К. Марков. В советское время наибольший вклад в развитие Н. Джучидов внесли С. А. Янина, Г. А. Фёдоров-Давыдов, М. Б. Северова и др., среднеазиат. Н.- М. Е. Массон, автор лекционного курса «Нумизматика Средней Азии» (ЛГУ), Е. А. Давидович, Б. Д. Кочнев и др. В настоящее время оба направления со своими методиками, источниками, кругом проблем и задач становятся полноценными дисциплинами восточной Н. Среднеазиатская ислам. Н. изучает монеты и денежное обращение Хорезма, Мавераннахра, Сев. Хорасана и др. регионов, приблизительно совпадающих с границами бывш. советских республик Ср. Азии. Ее подразделами являются Н. Тахиридов и Саманидов (IX-X вв.), Караханидов (X-XIII вв.), хорезмшахов (XII-XIII вв.), Чагатаидов (XIII-XIV вв.), Тимуридов (XIV-XVI вв.), Шейбанидов (XVI в.), Джанидов (XVII-XVIII вв.) и др. местных династий до ХХ в. включительно. Позднейшие полунезависимые гос-ва в этом регионе, вошедшем в состав Российской империи в кон. XIX в. (Хивинское ханство, Бухарский эмират, Кокандское ханство), продолжали чеканкой своей монеты традиции средневекового денежного хозяйства. Главным эмиссионным центром, как и в древности, оставалась Бухара, чеканившая золотые тилли, серебряные таньга и медные фулюсы под контролем русского правительства на заключительном этапе. Последние денежные эмиссии Бухарского эмирата были проведены в 1922 г. |
| Так, для народов Вост. Европы неск. веков особо важными были контакты с Центр. Азией, Ираном, Вост. Средиземноморьем, надежность которых обеспечил Халифат. В орбиту араб. торговли входили огромные территории, населенные финно-угорскими, вост. и западнослав. племенами, Прибалтика и Скандинавия. Сухопутные и водные торговые пути из Зап. Европы в страны Азии, пролегавшие через земли вост. славян, сыграли роль катализатора их развития. История связей Др. Руси с Ближ. и Ср. Востоком делится на 2 периода: VIII-X вв. (т. н. арабский период) и XI-1-я пол. XIII в. Магистралями 1-го периода служили реки Волга, Дон и Донец (позднее особое значение приобрел путь по Днепру, возросла посредническая роль К-поля и гаваней М. Азии). Основным предметом ввоза было араб. монетное серебро. Вначале товарообмен был эпизодическим, но на рубеже VIII и IX вв. приток дирхемов с куфическими надписями стал регулярным, что доказывает тесная связь их поступлений с динамикой чеканки в Халифате (дирхемы, как позже западноевроп. денарии, принимались купцами разных стран). Т. о., начало вост. торговли в Др. Руси совпадает с 1-м столетием господства династии Аббасидов (750-1258). В IX - 1-й пол. X в. купцы стремились к сев. землям, богатым соболем, черно-бурой лисой, костью мамонта и моржовым клыком. Обмен вели на основе эквивалента в монетном серебре и ювелирных изделиях. Поступление дирхемов увеличивалось: их клады обнаружены от Дании и Швеции до р. Камы (в пределах Вост. Европы известно ок. 300 комплексов). В IX в. стал наиболее употребительным дирхем ирак. (аббасидской) чеканки, в X в.- монеты гос-ва Саманидов (обосновавшиеся в Бухаре саманидские эмиры установили контроль над караванными путями Ср. Азии и сбывали излишки серебра на европ. рынках). Основная часть импорта предметов художественного производства из стран Востока проникла на Урал, на Оку и в верховья Днепра, на В. Поволжье и в Скандинавию не ранее IX в. К IX-X вв. относятся находки серебряной посуды (ок. 110 предметов) на Урале, где ее использовали как жертвенную утварь (изображения на художественных сосудах легли в основу местной мифологии). |
| 2087 Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. – М., 1990. – С. 114–115. 2088 Малахов С. Н. Протоспафарий Нван в контексте византийско-хазарских отношений середины IX в. – С. 120–122. 2089 См.– Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. – СПб., 1870. – С. 128; Ибн Хордадбех. Книга путей и стран. – Баку, 1986. – С. 109; Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. – М.; 1959. – С. 85; Калинина Т.М. Торговые пути Восточной Европы IX в. (по данным Ибн Хордадбеха и Ибн ал-Факиха)//История СССР. – 1986. – – С. 68–83. 2091 Ибн Хордадбех. Книга... – С. 109; Калинина Т.М. Употребление этникона ал-хазар в арабо-персидских источниках IX–X вв.//Хазарский альманах. – Харьков, 2002. – Т. 1. – 2002. – С. 42. 2092 ГаркавиА.Я. Сказания... – С. 251, Калинина Т.М. Торговые пути... – С. 75; Калинина Т.М. Водные пространства Севера Европы в трудах арабских ученых IX–XII вв.//Восточная Европа в исторической ретроспективе: К 80-летию В.Т. Пашуто. – М., 1999. – С. 95; Новосельцев А.П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI–IX вв. (1965)//Древнейшие государства Восточной Европы. 1998 г. –М., 200. – С. 292. 2093 Theophanes continuacus. – P. 123.6; Продолжатель Феофана. – С. 56 (III, 28); Константин Багрянородный. Об управлении империей. – С. 170,172, гл.42.32–38. Сравнение текстов указанных письменных источников позволяет предположить, что в экспедиции Петроны оказались задействованы по меньшей мере три типа судов. Переезд через море в Херсон был совершен на «длинных» и, очевидно, быстроходных хеландиях из числа судов императорского флота и фемного флота Пафлагонии. Название такого корабля, происходящее от греч. «угорь» (egenelus, chelus), подчеркивает продолговатость, удлиненность его формы. Э. Арвейлер полагает, что первоначально это были небольшие парусные корабли частных промысловиков и лишь с VIII в. их стали использовать как военные суда (Ahrweiler H. Byzance et la mer. La marine de guerre, la politique et les institutions maritimes de Byzance aux Vile – XVe siecles. |
| Рис. 371. Башня Зинона и боковая калитка рядом с ней в куртине 19. Вид после реставрации. Фото 2002 г. Материал, в частности, обломки амфор с характерным зональным рифлением, содержащийся в прослойке строительного мусора около 14 и 15 куртин на участке античного театра, показал, что время обновления оборонительных стен здесь можно отнести ко второй половине IX в. и что тогда же в очередной раз после V–VI вв. перестройке подверглась разделяющая куртины полукруглая башня 1305 . Строительство следующей, сменившей прежнюю, новой прямоугольной башни XIV с крестовым, как у башни I, перекрытием, открывавшей отсчет укреплений юго-восточного участка обороны, тоже произошло не ранее второй четверти IX в., на что указывает находка на глубине 1,8 м от верха цоколя башни монеты Льва V и Константина (813–820). Этому заключению не противоречит и керамический материал из слоя, подстилающего пол башни, и в заполнении траншеи для водопровода, проложенного в восточной половине основания калитки с арочным сводом, сооруженной рядом с башней, в перестроенном западном конце 16 куртины 1306 . Значительное присутствие здесь фрагментов плоскодонных кувшиной с плоскими ручками говорит о том, что это строительство относится ко второй половине IX–X вв. Уровень поверхности строительства 16 куртины выделяется цокольным рядом, ширина которого на 10 см больше самой стены. Он совпадает с мраморным порогом сводчатой калитки и рядами кладки башни третьего строительного периода. В прилегающих слоях засыпи, в забутовке куртины, где она примыкает к новой башне XIV и в материалах, открытых при раскопках первой продольной улицы, подходившей к калитке, присутствовал четкий и обильный материал X–XI вв., а наиболее поздними монетами из числа обнаруженных оказались монеты Константина VII Багрянородного и его сына Романа II 1307 . Следовательно, к этому времени строительство здесь уже было законченно и функционировала новая сводчатая калитка под прикрытием новой башни. Β IX–X вв. была доведена до своего максимального диаметра с 19 до 22–23 м и без того одна из самых мощных, стратегически важных фланговых башен города – башня XVII, возможно, называвшаяся Кентинарисий, которая была обнесена очередным после VI в„ третьим по счету каменным поясом (рис. 371) 1308 . В его наружную часть, в четвертый ряд, считая от основания фундамента, был помещен закладной камень – блок из известняка (0,49 х 0,45 х 0,49 м) с вырезанным в нем «четырехконечным крестом простейшего вида» (13 см высоты, 9 см ширины, 2,2 см глубины) (см.: рис. 233. I) 1309 . Видимо, богобоязненные строители, осознавая особую важность этого флангового сооружения, стремились к тому, чтобы Господь распростер над ним свое покровительство. |
| Св. Корентин. Скульптура в кафедральном соборе г. Кемпер (Франция). XIX в. Св. Корентин. Скульптура в кафедральном соборе г. Кемпер (Франция). XIX в. О почитании К. в IX-XI вв. свидетельствует наличие его имени (обычно в форме «Коурентин») и памяти (1 мая) в календарях и литаниях из Бретани, Франции и Англии (см.: Fawtier-Jones. 1925. P. 30-32). Среди ранних источников - рукописи, созданные в аббатстве Ландевеннек: лекционарий в составе Четвероевангелия кон. IX - нач. X в. (Bodl. Auct. D. 2. 16. Fol. 183v; ркп. находилась во владении Леофрика, еп. Эксетера (1050-1072)) и календарь XI в. (København. Kongelige Bibl. Thott. 239; см.: Duine. 1922. P. 49-56). Имя К. значится в бретон. литаниях X-XI вв. ( Loth. 1890. P. 136, 141). О почитании К. во Франции и в Англии свидетельствует пространная аквитанская литания с упоминанием ряда бретон. святых (ркп. Paris. lat. 1154. Fol. 9v (кон. IX - X в.), из аббатства св. Марциала в Лиможе; см.: Arbois de Jubainville H., d " . Quelques noms de saints bretons dans un texte du XIe siècle//Revue celtique. 1876/1878. T. 3. P. 449-450; Duine. 1922. P. 59-60), а также литании в англосакс. Псалтири X в. из Солсбери (возможно, составлена при кор. Этельстане (924/5-939), принявшем беженцев из Бретани; см.: Anglo-Saxon Litanies of the Saints/Ed. M. Lapidge. L., 1991. P. 42. N 38.102, 44.196) и в Псалтири из Реймса, вероятно, X в. (не сохр.- Duine. 1922. P. 41-46). О поминовении К. говорится в нек-рых литургических рукописях из Бретани и областей в нижнем течении Луары, напр. в календаре сакраментария-градуала из Анже (sancti Corentini episcopi - Angers. Bibl. municip. 91. Fol. 17 (IX-X вв.); см.: Duine. 1922. P. 35-37). Память «св. Коурентина, исповедника и епископа, в Корнубии» указана среди добавлений к Мартирологу Беды в рукописи, созданной на рубеже X и XI вв. в еп-стве Ле-Ман, скорее всего в аббатстве Сен-Кале (Cornubiae natale sancti Courentini confessoris atque pontificis - Vat. Barb. lat. 646 (XIV. 19); см.: Quentin H. Les martyrologes historiques du Moyen Âge. P., 1908. P. 32; Duine. 1922. P. 7). |
| София, 1978; Грозданова Е. Българска селска община през XV-XVIII в. София, 1979; История на България: В 14 т. София, 1979-1991. Т. 1-7; Бешевлиев В. Първобългарите: Бит и култура. София, 1981; Българското възраждане и Русия. София, 1981; Гюзелев В. Средновековна България в светлината на нови извори. София, 1981; История и культура Болгарии: К 1300-летию образования Болгарского гос-ва. М., 1981; Развитие этнического самосознания слав. народов в эпоху раннего средневековья. М., 1982. С. 49-81; Россия и освобождение Болгарии. М., 1982; Бакалов Г. Средновековният български владетел: титулатура и инсигнии. София, 1985; Раннефеодальные гос-ва на Балканах, VI-XII вв. М., 1985. С. 132-188, 285-313; Формирование национальных независимых гос-в на Балканах (кон. XVIII - 70-е гг. XIX в.). М., 1986. С. 348-406; Краткая история Болгарии/Под ред. Г. Г. Литаврина. М., 1987; Матеева М. , Тепавичаров Х. Дипломатическите отношения на България, 1878-1988. София, 1989; Развитие этнического самосознания слав. народов в эпоху зрелого феодализма. М., 1989. С. 36-93; Койчева Е. , Кочев Н. Болгарское гос-во с сер. VIII до кон. IX в.//Раннефеодальные гос-ва и народности: Южные и зап. славяне, VI-XII вв. М., 1991; Косик В. И. Рус. политика в Болгарии 1879-1886 гг. М., 1991; он же. Время разрыва: Политика России в болг. вопросе 1886-1894 гг. М., 1993; Тъпкова-Заимова В. Структура Болгарского гос-ва (кон. IX - нач. XI в.) и проблема гегемонии на Балканах//Раннефеодальные гос-ва и народности: Южные и зап. славяне, VI-XII вв. М., 1991; она же. Южные славяне, протоболгары и Византия. Пробл. гос. и этнического развития Болгарии в VII-IX вв.//Там же; Бешевлиев В. Първобългарски надписи. София, 1992; Краткая история Болгарии: С древнейших времен до наших дней. М., 1992; Петканова Д. Старобългарската лит-ра, IX-XVIII в. София, 1992; История на България/И. Божилов и др. София, 1993; Златарски В. Историята на Българската държава през средните векове. София, 19942. Т. 1-3; Литаврин Г. Г. , Макарова И. Ф. Этническое самосознание болгар в кон. |
| Рассматриваемый тип пряжки появляется в древностях Европы не ранее VIII века (очевидно, из азиатских степей). Аналогичные пряжки встречаются в комплексах VIII–IX вв. С. 35–36. Таб. XVI, 14–24]. Рассмотренные выше поясные наборы из бляшек, пряжек и наконечников из клада различались не только по форме, но и оформлению поверхности. Одни из них имели растительные узоры, другие были оформлены в «зверином» стиле. В соответствии с существующим в литературе мнением С. 161] в кладе можно выделить 2 поясных набора. Первый пояс состоял из сердцевидных бляшек, серебряной пряжки, накладки-подвески и обломка наконечника с плетенкой. В промежутках между бляшками я поместила колпачки. Пряжка скрепляла пояс на талии с помощью дополнительного конца ремня, а второй его конец свободно перекидывался через ремень (рис. 9). Второй пояс оформлен бляшками и наконечниками, украшенными композициями, использующими древние традиции скифского «звериного» стиля (рис. 10). Супрутские пояса из клада, по классификации Н. Л. Подвигиной, можно отнести к V типу, датированному VIII–X вв. В это время наборные пояса получают широкое распространение среди кочевых и оседлых народов. Исследователями выделено несколько центров их производства: Сибирь, Заволжье, Крым, Северный Кавказ и др. С. 161]. Входившие в состав клада предметы из бронзы и серебра явно не местные по составу металла и оформлению. Среди них выделяются две группы: первая – скандинавского происхождения (удила с псалиями, штампованные бляшки оголовья), датируемая X в., вторая – юго-восточная. Она состоит из предметов поясного набора. В ней можно выделить изделия более ранние – VIII– IX вв. (бляшки с колечком, 2 бронзовые пряжки) – и более поздние (сердцевидные бляшки, наконечники пояса, серебряная пряжка) – VIII–X вв. Супрутский вещевой клад 1969 г. территориально и хронологически соответствует выделенной Г. Ф. Корзухиной ранней группе окских кладов, зарытых в IX в. и на рубеже IX–X в. С. 20–21]. Составлявшие супрутские клады привозные аббасидские монеты С. 206], уздечные и поясные наборы, разнообразные серебряные украшения, а также найденные в слое многочисленные бусы из сердолика, хрусталя, стекла, раковины каури, весы для малых взвешиваний (2 штуки), гирьки (18 штук) позволяют говорить об участии населения городища в торговле, совершавшейся по речным путям Волжского бассейна и сухопутным через донские степи. Гибель Супрутского городища произошла в результате внешнего нападения, сопровождавшегося пожарами оборонительных и жилых сооружений, уничтожением населения (многочисленные скелеты в слое поселения). Разгром городища, по всей вероятности, был связан с походом Святослава на вятичей в 965–966 гг. С. 244]. |
| В XI в. Индонезия была хорошо известна в буддийском мире, в ее мон-ри съезжались студенты из др. стран, напр., Атиша изучал там книги сарвастивады (школа хинаяны). Но появившиеся здесь в кон. XIV в. мусульмане постепенно вытеснили буддистов и индуистов. В наст. время буддисты в стране составляют ок. 2% населения (ок. 4 млн чел.). Территория совр. Лаоса на протяжении своей истории входила в состав др. буддийских гос-в Юго-Вост. Азии. В XVI-XVII вв., когда лаосское гос-во Лансанг стало независимым гос-вом и король запретил поклонение духам пхи, лаосский Б. включал в себя элементы тхеравады и махаяны, вишнуизма и шиваизма; культ пхи также постепенно вошел в местную разновидность Б. В колониальный период XVIII-XX вв. усилилось влияние тхеравады. В 1928 г. при участии франц. властей Б. был объявлен гос. религией в стране, что соответствует и совр. положению. Ок. 80% лаосцев (ок. 3200 тыс. чел.) - буддисты. В стране - 2,5 тыс. мон-рей и храмов и более 10 тыс. монахов. Здесь издавна действовали 2 подшколы тхеравады, к-рые с кон. 70-х гг. объединились в единый Союз лаосских буддистов. В Мьянму (Бирму) первые буддийские миссионеры прибыли в I в. до Р. Х. и создали общины тхеравады в гос-вах Татон и Пегу. В III-V вв. по Р. Х. мон-ри сарвастивады и махаяны строятся в долине Иравади, где в то время существовало гос-во пью Шрикшетра (III-IX вв.); в V в. в результате слияния Б. с местным культом натов образовался бирм. Б., к-рый сформировался к IX в., соединив в себе черты местных верований индуизма, махаянских культов бодхисаттв Авалокитешвары и Майтреи , буддийского тантризма, а также монастырской тхеравады. Последняя получила поддержку во времена Паганской империи (X-XIV вв.): царь Анирудда (1044-1077) объявил Б. тхеравады офиц. религией; были построены огромные монастырские комплексы, и эта школа Б. стала определять духовную жизнь страны. В период бирм. междоусобных войн и раздробленности Б. ослаб экономически, но сохранил духовное лидерство, что облегчило его возрождение в XVIII-XIX вв., при династии Конбаун (1752-1885), когда мон-ри стали частью адм. |
|
|
