| P.; Caen, 1887. P. 338-346; Narbonne L. La cathédrale Saint-Just//Bull. de la Commission archéologique de Narbonne. 1896/1897. T. 4. P. 447-460; 1898/1899. T. 5. P. 61, 66-70; 1900/1901. T. 6. P. 332-335, 630, 643; Saro ï handy J. Un saint bordelais en Aragon//Bull. Hispanique. Bordeaux, 1906. T. 8. N 2. P. 122-128; Quentin H. Les martyrologes historiques du Moyen Âge. P., 1908. P. 178, 217, 435, 482; Vives Castell J. La «vitas sanctorum» del Cerratense//Analecta Sacra Tarraconensia. Barcelona, 1948. T. 21. P. 157-168; Sotomayor M. Giusto e Pastore//BiblSS. Vol. 7. Col. 53-54; Dur á n Gudiol A. El eremita San Urbez: ¿Mozárabe de Huesca?//Aragón en la Edad Media. Zaragoza, 1989. N 8. P. 199-208; Terpak F. Local Politics: The Charlemagne Legend in Medieval Narbonne//RES: Anthropology and Aesthetics. Camb. (Mass.), 1994. N 25. P. 96-110; Ferrer Grenesche J.-M. Los santos del nuevo Misal Hispano-Mozárabe. Toledo, 1995. P. 30, 92; Linage Conde A. Juste et Pastor//DHGE. T. 28. Col. 631-632; Rasc ó n Marqu é s S., S á nchez Montes A. L. Realidades cambiantes: «Complutum» tardoantiguo//IV Reunió d " arqueologia cristiana hispanica: Les ciutats tardoantigues d " Hispania: Cristianització i topografia/Ed. J. M. Gurt Esparraguera, A. V. Ribera i Lacomba. Barcelona, 2005. P. 499-517; Canalda C á mara J. C. Los santos niños: Diecisiete siglos de historia. Tielmes, 2006; Chastang P. Passé choisi et passé inventé: La fonction étiologique et les usages légitimants de l " histoire de l " église narbonnaise durant la seconde moitié du XIe siècle//Le passé à l " épreuve du présent: Appropriations et usages du passé du Moyen Âge à la Renaissance/Éd. P. Chastang. P., 2008. P. 191-206; Gonz á lez L. Los santos mártires Justo y Pastor: Transmisión y praxis cultual en España en la segunda mitad del siglo XVI//Criticón. Toulouse, 2008. N 102. P. 55-67; La Hispania visigótica y mozárabe: Dos épocas en su literatura/Ed. C. Codoñer Merino. Salamanca, 2010. P. 351. А. А. Королёв Рубрики: Ключевые слова: АББОН ИЗ (940 или 945-1004), мч. (пам. зап. 13 нояб.), бенедиктинец, аббат монастыря Сен-Бенуа-сюр-Луар (Флёри), сторонник клюнийской реформы, ученый |
| С. 32-44; она же. Религ. образование и формирование конфессиональной и культурной идентичности христиан мусульм. Кордовы (IX в.)//Одиссей: Человек в истории, 2010/2011. М., 2012. [Вып.:] Школа и образование в Средние века и Новое время. С. 30-46; она же. Традиция и практика имянаречения христиан мусульм. Кордовы//Вестн. Моск. гос. обл. ун-та. Сер.: История и полит. науки. М., 2014. 3. С. 29-36; Pochoshajew I. Die Märtyrer von Cordoba: Christen im muslimischen Spanien des 9. Jh. Fr./M., 2007; Aranda Doncel J. Culto y devoción a los mártires en la Córdoba de siglos XVI y XVII: La figura de San Eulogio//El culto a los santos: Cofradias, devoción, fiestas y arte. El Escorial, 2008. P. 109-132; Gonz á lez Mu ñ oz F. En torno a la orientación de la polémica antimusulmana en los textos latinos de los mozárabes del siglo IX//Existe una identidad mozárabe? Historia, lengua y cultura de los cristianos de al-Andalus (siglos IX-XII)/Ed. C. Aillet, M. Penelas, P. Roisse. Madrid, 2008. P. 9-31; S á ez J. M. El movimiento martirial de Córdoba: Notas sobre la bibliografía. Alicante, 2008; Christian-Muslim Relations: A Bibliogr. History. Vol. 1: 600-900/Ed. D. Thomas, B. Roggema. Leiden; Boston, 2009; La Hispania Visigótica y Mozárabe: Dos épocas en su literatura/Ed. C. Codoñer et al. Salamanca, 2010. P. 269-286, 353-354, 358-359; Albarr á n Iruela J. El martirio voluntario, la obra de San Eulogio y la gestación de la lógica reconquistadora//Estudios recientes de jóvenes medievalistas (Lorca, 2012)/Ed. C. Villanueva Morte et al. Murcia, 2012. P. 11-23; P é rez Marinas I. Los mozárabes de Córdoba del siglo IX: Sociedad, cultura y pensamiento//Estudios Medievales Hispánicos. 2012. N 1. P. 177-220; Tieszen Ch. L. Christian Identity amid Islam in Medieval Spain. Leiden; Boston, 2013. М. В. Рыбина Рубрики: Ключевые слова: ЛЕОДЕГАРИЙ (ок. 616 - 2. 10. 677/9, еп. г. Августодун (ныне Отён, Франция) (ок. 663 - не ранее 675), мч. (пам. зап. 2 окт.) ЛУГДУНСКИЕ МУЧЕНИКИ (Лионские) († 177) (пам. зап. 2 июня), галльские христиане, пострадавшие в г. Лугдун (ныне Лион, Франция) во время правления рим. имп. Марка Аврелия |
| Не остался без влияния на христианское законодательство и другой такой же признак, указанный в модестиновой бракоопределительной формуле: communicatio juris humani. Не вдаваясь в подробности по соображениям, ранее указанным, отметим лишь некоторые следы этого влияния в истории византийского семейно-имущественного права. Уже в юстиниановом гражданском законодательстве, продолжающем крепко держаться за принцип раздельности имущества супругов, мы находим одно нововведение, интересное для нас в настоящем случае. Разумеем институт propter nuptias donationis (ντφερνα, προγμου или προγαμιαα δωρε), заменивший прежнюю donationem ante nuptias и в силу этой исторической связи получивший неподходящее название «дарения». В существе дела donatio propter nuptias вовсе не дар, всегда зависящий от усмотрения дарящего, а обязательное по закону выделение мужем или кем-либо вместо него имущественной массы, по своей ценности равной приданому и представляющей весьма близкую аналогию этому последнему. Как и приданое, donatio propter nuptias в продолжение брака находилась в распоряжении мужа и служила интересам совместной супружеской жизни; но целость этого выдела обеспечивалась для жены законною ипотекою на все имущество мужа и вычетом donatinios из конкурсной массы в случае его несостоятельности. С прекращением же брака смертью мужа или разводом по его вине жена получала на дарение по случаю брака те же самые права, какие муж на приданное жены, умершей или давшей повод к разводу. Вообще, по своей юридической природе означенная donatio и dos оказываются настолько сходными, что их иногда обозначали даже одним и тем же названием (προικοπβολον), на что прямо указывает и сам законодатель, замечая, что et nomine et dubstantia nihil distat a doce преобразованная им ante nuptias donatio 305 . Все это дает, кажется нам, право смотреть на институт дарения по случаю брака, как на новый, хотя, быть может, и не вполне сознательный шаг законодательства в сторону попыток расширить супружескую humani juris communicationem. |
| и эфиоп.: Historia dos martyres de Nagran: Versão ethiopica/Publ. F. M. E. Pereira. Lisboã, 1899 (рус. пер. отрывков: История Африки в древних и средневек. источниках. М., 19902. С. 223–226); Lenora A. Historia Eine Arabische Version des «Martyrium des Arethas»//Oriens Christianus vivens/Hrsg. U. Pietruschka. Halle, 2005. S. 105–129; Tradizioni orientali del «Martirio di Areta»: La prima recensione araba e la versione etiopica/Ed., trad. A. Bausi, A. Gori. Firenze, 2006. (Quaderni di Semitistica; 27); Le Synaxaire éthiopien: Mois de hedar. Turnhout, 1988. P. 374–381. (PO; T. 44. Fasc. 3); груз.: Имнаишвили В. Груз. версии Мученичества Арефы. Тб., 2000 (на груз. яз.); арм.: Le Synaxaire arménien de Ter Israël/Éd., trad. G. Bayan. P., 1920. Vol. 3: Mois de Sahmi. P. 343–348. (PO; T. 15. Fasc. 3); слав.: Славяно-рус. Пролог по древнейшим спискам: Синаксарь (житийная часть Пролога кр. редакции) за сент.—февр./Изд. подгот.: Л. В. Прокопенко и др. М., 2010. Т. 1: Текст и коммент. С. 252–253; ВМЧ. Окт. Дни 19–31. Стб. 1834–1836, 1839–1863; ЖСв. Окт. С. 528–553. Лит.: Пигулевская Н. В. Византия на путях в Индию: Из истории торговли Византии с Востоком в IV-VI вв. М.; Л., 1951. С. 215-241, 260-382; она же. Первоисточники истории кушито-химьяритских войн: К истории торговли и дипломатии Византии на Востоке// Она же. Сирийская средневек. историография. СПб., 2000. С. 340-360; Ryckmans J. La persécution des chrétiens himyarites au VIe siècle. Istanbul, 1956; Esbroeck M., van. L " Éthiopie à l " époque de Justinien: S. Aréthas de Negran et S. Athanase de Clysma//IV Congresso Intern. di Studi Etiopici. R., 1974. T. 1. P. 117-139; idem. Le manuscrit hébreu Paris 755 et l " histoire des martyrs de Nedjran//La Syrie de Byzance à l " Islam, VIIe-VIIIe siècles: Actes du Colloque intern./Éd. P. Canivet, J.-P. Rey-Coquais. Damas, 1992. P. 25-30; Huxley G. L. On the Greek «Martyrium» of the Nagranites//Proc. of the Royal Irish Academy. Sect. C. Dublin, 1980. Vol. 80. P. 41-55; Blois F., de. |
| Edinb., 1996; Erlemann K. Die Datierung des Ersten Klemensbriefes - Anfragen an Eine Communis Opinio//NTS. 1998. Vol. 44. N 4. P. 591-607; Lona H. E. Der erste Clemensbrief. Gött., 1998; idem. «Petrus in Rom» und der Erste Clemensbrief//Petrus und Paulus in Rom: Eine interdisziplinäre Debatte/Hrsg. S. Heid. Freiburg, 2011. S. 221-246; Caner D. Wandering, Begging Monks: Spiritual Authority and the Promotion of Monasticism in Late Antiquity. Berkeley, 2002. Попов И. В. Патрология. М., 2003; Lampe P. From Paul to Valentinus: Christians at Rome in the First Two Centuries/Transl. M. Steinhauser. Minneapolis, 2003; Löhr H. Studien zum frühchristlichen und frühjüdischen Gebet: Untersuchungen zu 1 Clem 59 bis 61 in seinem literarischen, historischen und theologischen Kontext. Tüb., 2003; Studi su Clemente Romano: Atti degli incontri di Roma 29 marzo e 22 novembre 2001/A cura di P. Luisier. R., 2003; Gregory A. F. 1 Clement and the Writings that Later Formed the New Testament//The Reception of the New Testament in the Apostolic Fathers/Ed. A. F. Gregory, Chr. M. Tuckett. Oxf., 2005. P. 129-157; Gregory A. F., Tuckett Chr. M. 2 Clement and the Writings that Later Formed the New Testament//Ibid. P. 251-292; Ubl K. Der Mehrwert der päpstlichen Schlüsselgewalt und die Tradition des hl. Clemens//Die Bibel als politisches Argument/Hrsg. A. Pear, K. Trampedach. Münch., 2007. S. 189-217; Zwierlein O. Petrus in Rom: Die literarischen Zeugnisse. B.; N. Y., 2009; Ivanov S. V. The Legend of Twelve Golden Fridays in the Western Manuscripts. Pt. 1: Latin//Acta Linguistica Petropolitana=Тр. Ин-та лингвистических исслед. СПб., 2011. Т. 7. Ч. 1/Отв. ред.: Н. Н. Казанский. С. 561-572; idem. Dos versiones de «la leyenda de los 12 viernes» encontradas en los manuscritos de las bibliotecas españolas//Revista de literatura medieval. Madrid, 2012. Vol. 24. P. 293-298; idem. The Legend of the Twelve Fridays and «Quattuor Tempora»//Scrinium. 2013. Vol. 9. P. 185-206; idem. (Иванов С. В.) Восточнослав. |
| А уже в 1999 г. мы создали Всеукраинскую благотворительную организацию инвалидов и пенсионеров «Обличчям Эта организация объединила инвалидов с разными видами заболеваний: слепых, чернобыльцев, сердечников, глухих, людей с психическими заболеваниями. Авангардом стали незрячие юристы, которые возглавили наши представительства по многим регионам страны. Компьютерами нас обеспечил Национальный банк Украины, они отдавали нам списанную технику. Сейчас мы пользуемся и современными технологиями, и старыми — DOS. Новые технологии позволяют сегодня работать в Интернете, пользоваться Скайпом, сканировать книги для чтения их на слух и т. д.». Сначала активисты благотворительной организации арендовали на Березняках в Киеве для совместной благотворительной работы помещение детского клуба «Маяк». С помощью «Нацбанка» провели там сеть, и сделали лабораторию для незрячих адвокатов и компьютерный класс для обучения слепых, детей- инвалидов и детей массива Березняки работе на компьютере. (Там же и проходило обучение незрячих людей). Незрячие люди приезжали со всех регионов Украины, даже деток со школ-интернатов привозили. Но со временем встала проблема, где останавливаться иногородним, ведь снимать жилье инвалиду в столице — накладно, что стало препятствием для реабилитации слепых. Поэтому стали искать землю, где можно было бы построить полноценный реабилитационный центр для слепых. «Когда мы нашли землю, то нам в Кабинете Министров Украины посоветовали найти спонсора-миллионера, который смог бы эту землю купить за 6 миллионов гривен. Тогда наши надежды и разбились о борт реальности. Но у Бога нет ничего невозможного… И вскоре одна хорошая женщина, председатель представительства нашей организации по Голосеевскому району города Киева Прасок Галина Сергеевна в свой день рождения сделала себе подарок — передала частный участок земли, который принадлежал ей, ее сестре Козороз Лидии Сергеевне и дочке Татьяне, под строительство реабилитационного центра для незрячих. Вот так в 2009 году у нас появился участок в 30 соток в селе Большая Мотовиловка». |
| Но как мог знать об этом Вальдземюллер, если этого не знал сам Колумб, который так горячо и взволнованно доказывал, что Куба – это Китай, а Гаити – Япония? Так этим названием «Америка» была добавлена еще одна нить ошибки в и без того запутанный клубок; каждый, кто даже с самыми добрыми намерениями занимался проблемой Веспуччи, – пока лишь завязывал новый узелок и еще больше все запутывал. Это завоевывающее слово. В нем властная сила, которая неудержимо оттесняет все другие обозначения; прошло лишь несколько лет с тех пор, как появилась «Cosmographiae Introductio», а слово «Америка» вытеснило из книг и географических карт мира названия: «Terra dos Papagaios», «Isla de Santa Cruz», «Brazzil», «Indias Occidentales» . Завоевывающее слово. Из года в год оно захватывает в тысячу, в сто тысяч раз большее пространство, чем когда-либо мог мечтать добрейший Мартин Вальдземюллер. В 1507 году под «Америкой» подразумевается только северное побережье Бразилии, а юг с Аргентиной еще зовется «Brasilia Inferior» . Если бы так и осталось (в духе пожелания Вальдземюллера), если бы имя Америго было присвоено одному только побережью, впервые описанному Веспуччи, или даже всей Бразилии, никто не посмел бы обвинить Вальдземюллера в ошибке. Но проходит еще несколько лет, и вот уже наименование «Америка» включает в себя все Бразильское побережье, и Аргентину, и Чили, то есть земли, до которых флорентиец никогда не добирался, которых никогда не видел. Все, что открывают вправо и влево, кверху и книзу, южнее экватора, – все превращается в страну Веспуччи, и, наконец, спустя почти пятнадцать лет после выхода книги Вальдземюллера, всю Южную Америку называют «Америка». Все великие картографы капитулировали пред волею скромного школьного учителя из Сен-Дье – и Симон Гриней в своем атласе «Orbis Novus» и Себастьян Мюнстер в своих географических картах мира. Но это еще не окончательная победа. Грандиозная «Комедия ошибок» все еще продолжается. На картах Северная Америка, словно другая часть света, все еще отделена от Южной, и, по неведению современников, ее то относят к Азии, то отделяют от материка Америка воображаемым проливом. |
| 4. Sermones Para Las Fiestas Litúrgicas. Entre sus discursos de fiestas, el más discutido es el sermón de Navidad In diem natalem D. N. Iesu Christi, del 25 de diciembre del 386 (PG 49,351–362). Se propuso demostrar que el 25 de diciembre es el verdadero día natalicio del Señor, Sol de Justicia. Crisóstomo afirma que esta fiesta se conocía en Antioquía desde hacía menos de diez años – detalle interesante para la historia de Navidad en Oriente –. C. Martin ha defendido recientemente la autenticidad de un segundo sermón de Navidad (PG 56,385–396), que hasta ahora se consideraba dudoso. El sermón de Epifanía De baptismo Christi et Epiphania, predicado probablemente el 6 de enero de 387, parece ser auténtico. Las dos homilías del Jueves Santo De proditione Iudae (PG 49,373–392) son dos recensiones de una misma obra; la tercera (PG 50,715–720) quizás sea espuria. Conservamos tres sermones de Viernes Santo: uno De coemeterio et cruce y dos De cruce et latrone (PG 49,393–418). Estos dos últimos representan probablemente la misma homilía en dos ediciones diferentes. En sus instrucciones del Jueves Santo, Crisóstomo trata de la institución de la Eucaristía y de la traición de Judas. En los sermones del Viernes Santo explica la santa Cruz y la muerte del Salvador. La liturgia del Viernes Santo en Antioquía solía celebrarse en el Martyrium, fuera de la ciudad, en el cementerio grande, ya que Cristo fue crucificado fuera de Jerusalén, como explica Crisóstomo. Se creía que esta costumbre servía también para recordar a los fieles que los enterrados en los sepulcros vecinos esperaban la resurrección eterna. Las funciones duraban todo el día y la mayor parte de la noche. De los dos sermones de Pascua (PG 50,433–442, y 52,765–772), el primero se titula Contra ebriosos et de resurrectione, y el segundo es de dudosa autenticidad. De los dos discursos de la Ascensión (PG 50,441–452, y 52,773–792), sólo el primero parece auténtico, mientras que son genuinos los dos sermones de Pentecostés (PG 50,453–470). |
| Ambas direcciones de estos equívocos en la historia de la Iglesia antigua, continúan encontrando puertos, a veces en forma disimulada, en el protestantismo de los últimos siglos. Por esta razón, el protestantismo se abstiene en gran manera de aceptar las definiciones dogmáticas de los Concilios Ecuménicos. Forma de unión de las dos naturalezas en la Persona del Señor Jesucristo En tres Concilios Ecuménicos: en el Tercero (en Efeso, contra Nestorio), en el Cuarto (en Calcedonia, contra Eutiques) y en el Sexto (en Constantinopla, contra el monotelismo), – la Iglesia reveló el dogma de una sola hipóstasis, ante dos naturalezas, Divina y Humana; y dos voluntades, Divina y la humana enteramente subordinada a ella. El concilio de Efeso en el año 431 aprobó la expresión de fe de San Cirilo de Alejandría en que, «lo divino y lo humano componen una sola hipóstasis del Señor Jesucristo, por medio de la inexplicable e indefinible unión de estas dos naturalezas en unidad.» El concilio de Calcedonia (año 451) colocándole un límite al monofisismo formuló con exactitud la forma de unión de las dos naturalezas en la única Persona del Señor Jesucristo, aceptando la misma esencia de esta unión como mística e inexplicable. La definición del Concilio de Calcedonia dice así: " Conforme a los Dignos Padres, todos unánimemente, enseñamos la confesión en el Único y mismo Hijo, Señor nuestro Jesucristo, perfecto en la Deidad y perfecto en la Humanidad. Verdaderamente Dios y Verdaderamente Hombre, igualmente en alma y cuerpo. Unisubstancial con el Padre en la Deidad y unisubstancial de la misma forma a nosotros por la humanidad, en todo semejante a nosotros, excepto el pecado. Engendrado antes de todos los siglos del Padre por la Deidad y en los últimos días Él mismo por nuestra causa y para nuestra salvación de María Virgen Theotokos, por la humanidad. El único y mismo Cristo, Hijo, Señor, Unigénito, en dos naturalezas inmiscibles, inmutables, indivisibles, inseparables... no separado ni dividido en dos personas, sino que el mismo y único Hijo, Unigénito Dios Verbo, Señor Jesucristo, como antiguamente los Profetas y el mismo Señor Jesucristo nos enseñaron, y como nos lo transmitieron nuestros Padres en el Símbolo.» |
| Desgraciadamente, todos sus escritos se han perdido. Tertuliano (Adv. Valent. 5) e Hipólito (Eusebio, Hist. eccl. 5,28,4) atestiguan que defendió el cristianismo contra los paganos y herejes. Según Eusebio (Hist. eccl. 5,17,5), escribió una Apología de la filosofía cristiana dirigida a los «príncipes temporales.» Estos «príncipes» eran probablemente Marco Aurelio (161–180) y su colega Lucio Vero (161–169). Sus otras dos obras: Contra los griegos, en dos libros, y Contra los judíos, también en dos libros, eran igualmente de carácter apologético. El tratado que escribió contra los montañistas versaba sobre la cuestión Que un profeta no debería hablar en éxtasis y defendía que los profetas montañistas eran seudoprofetas. Milcíades escribió también otro tratado antiherético contra los gnósticos valentinianos . Apolinar de Hierápolis Claudio Apolinar era obispo de Hierápolis, la ciudad de Papías, en tiempo de Marco Aurelio (161–180). Eusebio refiere de él (Hist. eccl. 4,27): " De los escritos de Apolinar, muchos en número y larga mente difundidos, han llegado hasta nosotros los siguientes: un discurso al citado emperador (Marco Aurelio), cinco libros Contra los griegos (πρς λληνας), dos libros Sobre la verdad (περ αληθεας), dos libros Contra los judíos (πρς Ιουδαους). y luego los tratados que escribió contra la herejía de los frigios (montañistas), que habían empezado poco antes a propagar sus innovaciones y estaban, como quien dice, empezando a brotar, mientras Montano con sus seudo-profecías estaba dando los primeros pasos en el error. No se ha conservado ninguno de los libros que menciona Eusebio. Otro tanto ocurre con otro escrito de Apolinar, no mencionado por Eusebio, pero conocido por el autor del Chronicon Paschale. Su titulo era Sobre la Pascua (περ του πσχα). Las dos citas que trae el autor del Chronicon dan a entender que Apolinar estaba en contra del uso cuartodecímano de la Pascua. Atenágoras de Atenas Atenágoras fue contemporáneo de Taciano, pero difiere tanto de éste como de Justino. |
|
|
