| Глосса, раз принятая школой, навсегда оставалась при тексте источников и служила как бы темой для дальнейших работ в том же направлении. Так разрабатывались отдельные церковно-юридические институты, составлявшие предмет специальных трактатов, из которых потом составлялись полные догматические системы церковного права, построенные по образцу Грацианова Декрета, следовавшего в свою очередь, как сказано выше, схеме Юстиниановских Институций. По методу болонских глоссаторов разрабатывалось каноническое право и в других европейских университетах, преимущественно в Париже и Монпелье. С 15 в., с эпохи возрождения наук, делаются опыты критической разработки истории источников церковного права и отдельных его институтов. Важнейшим результатом трудов, предпринятых в этом направлении, было открытие массы подлогов, содержащихся в знаменитом сборнике Лжеисидоровых декреталов. Этим, конечно, значительно поколебался авторитет церковного права и папской власти. Но самый сильный удар тому и другой нанесен был церковной реформой Лютера. Известно, что этот реформатор, в знак своего разрыва с римской церковью, в торжественной процессии со своими учениками, студентами богословского факультета Виттенбергского университета, сжег Corpus juris canonici вместе с папской буллой о своем отлучении от церкви. В том же духе действовали и многие правительства немецких государств, где учение Лютера признано было господствующими вероисповеданием. В лютеранских университетах запрещено было преподавание канонического права, как предмета, противного основным положениям нового вероисповедания и вредного в политическом отношении. Но многовековое господство этого права в религиозно-социальной жизни германского народа не могло быть сразу и навсегда уничтожено реформой Лютера. Многие институты лютеранской церкви были и остаются копиями с институтов католической церкви. Отсюда для изучения к преподавания нового церковного права сама собой открывалась необходимость знакомства со старым. С другой стороны, и цивилисты в своих занятиях римскими правом, как общим у всех западно-европейских народов, не могли обойтись без знания канонического права, под влиянием которого, как выше замечено, образовалось это общее гражданское право. |
| В XV веке предпринимаются первые попытки критической оценки источников римского церковного права. Их результатом явилось обнаружение подлогов, которыми переполнен сборник «Лже-Исидоровых декреталов», вошедший в «Корпус канонического права». Особенно серьёзный удар по средневековому католическому праву нанесла Реформация. Лютер язвительно нападал в своих проповедях и сочинениях на папские декреталы; вместе со студентами богословского факультета Виттенбергского университета он торжественно сжёг «Corpus juris canonici». В лютеранских университетах каноническое право изучалось, главным образом, с целью ведения полемики, направленной против католических доктрин, особенно против учения о вселенской папской юрисдикции. Критическое отношение к средневековым канонистам обнаружилось впоследствии и у некоторых католических учёных: у приверженцев галликанизма в XVII веке, в немецком фебронианизме XVIII столетия и, наконец, у старокатоликов. В послетридентийскую эпоху изучение церковного права было перенесено из богословских и юридических факультетов в семинарии. В связи с этим оно приобретало по преимуществу практический, а не научно-теоретический характер. Церковное право изучалось в тесной связи с нравственным богословием, что повлекло за собой перенесение юридического метода формальной интерпретации текстов в область нравственного богословия. Крупнейший западный канонист послетридентской эпохи – Франсиско Суарес (1548 – 1617 гг.), который противопоставлял человеческое гражданское право, как восходящее к естественному божественному праву (jus divinum naturale), и право каноническое, непосредственно происходящее от позитивного божественного права (jus divinum positivum), из чего он делал вывод, что «церковный законодатель обладает также властью требовать от своих подчинённых совершения поступков, имеющих чисто внутренний характер» 45 . В XVIII столетии для отдельных национальных школ католической каноники характерны были разные направления исследований. В Германии преобладало комментирование «Корпуса канонического права»; в Италии – казуистика, тщательный анализ трудных вопросов церковного права; французские учёные по преимуществу занимались изучением истории канонических источников и церковных институтов 46 . |
| Иными словами, каноническое право (jus canonicum) – всё то право, которое произошло от Церкви в эпоху Вселенских Соборов на Востоке и до конца Средневековья на Западе, независимо от того, касается оно церковных или гражданских дел. А церковное право (jus ecclesiasticum) – это право, касающееся Церкви, независимо от законодателя. По замечанию немецкого учёного Рихтера, отношения того и другого права «можно представить под образом двух взаимно пересекающихся кругов» 25 . По мнению русского канониста Н. С. Суворова , такое различение дисциплин вполне приемлемо и для Православной Церкви. Он ссылается при этом на то обстоятельство, что «церковные отношения… как в автокефальных церквях Восточного Православия, так и на Западе только отчасти определяются каноническим правом, главным же образом определяются нормами позднейшего происхождения как церковного, так и государственного 26 . Довод этот верен, однако, лишь в том отношении, что количественно законодательный материал позднейшего происхождения превосходит канонический свод. В этом смысле «каноническое право» – лишь часть всей совокупности церковно-правовых актов. Но каноны образуют основу и сердцевину церковного права; для позднейшего церковного законодательства они служили непререкаемым авторитетом и критерием. Латинский «Corpus juris canonici» изобилует правовыми нормами, регулирующими гражданские отношения. Этого, однако, нельзя утверждать относительно канонов Православной Церкви, которые все относятся к церковной сфере, если, конечно, не считать нравственную жизнь человека и его семейные и брачные отношения не имеющими отношения к Церкви. 12-е правило VII Вселенского Собора (о недействительности отчуждительной сделки) или 85-е правило Трулльского Собора (о форме отпущения рабов на волю), приводимые профессором Н. С. Суворовым для того, чтобы обосновать необходимость различать каноническое и церковное право применительно и к Православной Церкви, во-первых, представляют собой всё-таки исключения, а во-вторых, и эти два канона не лишены нравственного содержания, которое, естественно, не безразлично для церковного правосознания. |
| трудов, предпринятых в этом направлении, было открытие массы подлогов, содержащихся в знаменитом сборнике Лжеисидоровых декреталов. Этим, конечно, значительно поколебался авторитет церковного права и папской власти. Но самый сильный удар тому и другой нанесен был церковною реформою Лютера. Известно, что этот реформатора в знак своего разрыва с римскою церковью, в торжественной процессии с своими учениками, студентами богословского факультета Виттенбергского университета, сжег Corpus juris canonici вместе с папскою буллою о своем отлучении от церкви. В том же духе действовали и многие правительства немецких государств, где учение Лютера признано было господствующим вероисповеданием. В лютеранских университетах запрещено было преподавание канонического права, как предмета, противного основным положениям нового вероисповедания и вредного в политическом отношении. Но многовековое господство этого права в религиозно-социальной жизни германского народа не могло быть сразу и навсегда уничтожено реформою Лютера. Многие институты лютеранской церкви были и остаются копиями с институтов католической церкви. Отсюда для изучения и преподавания нового церковного права сама собою открывалась необходимость знакомства со старым. С другой стороны, и цивилисты в своих занятиях римским правом как общим у всех западноевропейских народов, не могли обойтись без знания канонического права, под влиянием которого, как выше замечено, образовалось это общее гражданское право. По этим причинам преподавание канонического права снова введено было и в лютеранских университетах. Но здесь оно разрабатывалось преимущественно в критическом направлении по отношению к действующему праву католической церкви. Началась строгая проверка этого права по несомненно подлинным его источникам – с целью восстановить первоначальный вид важнейших церковно-юридических институтов, и преимущественно центрального из них – папского монархизма в церкви. Благодаря таким работам средневековые воззрения на существо церковной, именно – папской власти радикально изменились, и не только в лютеранских государ- |
| XXXIX, 2 262 и fr. 11 § 7 D. XLIV, 2 263 акторы городов вместе с туторами и кураторами ставятся на одну линию с прокураторами ввиду той именно черты сходства этих последних с первыми, что и те и другие суть представители интересов других лиц. Из сопоставления в обоих представленных случаях прокураторов с туторами, кураторами и акторами следует ли заключать, что прокураторы вообще рассматриваются с точки зрения опеки и попечительства и что все вообще представляемые прокураторами имеют реституцию in integrum? Этот вывод решительно не необходим; напротив, более естественно было бы рассуждать так, что кураторы и туторы, равно как и городские органы с точки зрения попечения о чужих интересах имеют черты сходства со всеми вообще прокураторами и, ввиду этой черты сходства подводятся под одно общее понятие. Да и кого, собственно, нужно бы было представлять себе опекуном или попечителем города: актора ли только, или всю городскую курию, или отдельных магистратов, как дуумвиры, эдилы, квесторы, или, наконец, тех особых патронов и дефензоров, которых могли иметь города для защиты своих интересов? Притом, если бы jura minorum были не сингулярной привилегией для политических общин, а существенным выводом из самой природы этих общин как юридических олицетворений, неспособных к хотению и действованию, то следовало бы ожидать, что не только на республики, но и на все вообще юридические олицетворения (как коллегии, декурии, societates publicanorum) будут распространены римским правом jura minorum. Между тем этого-то именно мы и не видим, и этим-то всего более и доказывается сингулярный характер означенных прав как привилегий, установленных в пользу фиска и городов, – привилегий, скопированных, конечно, с тех привилегий, которыми пользовались в юридической жизни minores, но нисколько не свидетельствующих о тожестве юридической природы. Римскому праву нельзя приписывать тех воззрений, которые позднее развиты были в западной юриспруденции канонистами, нашли себе официальное выражение в Corpus juris canonici, именно в декреталах Григория IX 264 , и распространены германской судебной практикой на все вообще юридические лица 265 . |
| Государственным законам страны римско-катол. церковное право придает значение настолько, насколько они будут признаны обязательными церк. властью. Ввиду сохранения мирных отношений между Церковью и государством, в некоторых странах правительства заключали с Папой соглашения или договоры (конкордаты), в которых определялись отношения Церкви к государству и участие государственной власти в церк. делах. Такие соглашения также принадлежат к основаниям местного церковного права. Примеч. Уставы церквей иностранных исповеданий помещены в XI томе Свода Законов. Отдел II. Устройство церковного управления Соборов, из которых до 14 Соборов признаются в римско-катол. Церкви за вселенские: Константинопольский (вышеуказанный); 4 Латеранские (1123, 1139, 1179, 1215 гг.); 2 Лионских (1245 и 1274 гг.); Венский (1311г.); Констанцкий (1414г.); Базельский (1431г.); Флорентийский (1438г.); Латеранский пятый (1512г.); Тридентский (1545г.); Ватиканский (1869г.). Сверх того, все многочисленные, под различными наименованиями, постановления римских первосвященников, как Глав Церкви, признаются в ней одним из главных источников права для всей церкви. Собрание церковных правил (сделанное сперва, в форме системы церк. права, монахом Грацианом в XII в. и потом продолженное, по приказанию Пап (Григория IX (XIII в.), Бонифация VIII (XIII в.), Климента V (XIV в.)), присоединением последующих папских декретов) носит название Corpus juris canonici и признается общеобязательным руководством церковного права. Государственным законам страны римско-катол. церковное право придает значение настолько, насколько они будут признаны обязательными церк. властью. Ввиду сохранения мирных отношений между Церковью и государством, в некоторых странах правительства заключали с Папой соглашения или договоры (конкордаты), в которых определялись отношения Церкви к государству и участие государственной власти в церк. делах. Такие соглашения также принадлежат к основаниям местного церковного права. Примеч. Уставы церквей иностранных исповеданий помещены в XI томе Свода Законов. |
| 5) Действующие в государстве законы, в тех статьях, которые могут касаться церк. дел и церковного управления; в частности – Свод Законов Российской Империи. Добавление. Особенности учения об источниках церковного права в римско-католической Церкви и в протестантских общинах. I. В римско-католической Церкви источниками церк. права, – кроме св. Писания, св. Предания, а также обычного права или церк. практики, – признаются каноны (за указанными выше исключениями), принятые восточной Церковью до времени отделения от нее западной. К ним присоединяются постановления других, бывших на западе (и одного на Востоке (В Константинополе, 869г., по случаю распри Патр. Фотия с Папами). Соборов, из которых до 14-ти Соборов признаются в римско-катол. Церкви за вселенские: Константинопольский (вышеуказанный); 4 Латеранские (1123, 1139, 1179, 1215 гг.); 2 Лионских (1245 и 1274 гг.); Венский (1311г.); Констанцкий (1414г.); Базельский (1431г.); Флорентийский (1438г.); Латеранский пятый (1512г.); Тридентский (1545г.); Ватиканский (1869г.). Сверх того, все многочисленные, под различными наименованиями, постановления римских первосвященников, как Глав Церкви, признаются в ней одним из главных источников права для всей церкви. Собрание церковных правил (сделанное сперва, в форме системы церк. права, монахом Грацианом в 12 в. и потом продолженное, по приказанию Пап (Григория IX (13в.), Бонифация VIII (13в.), Климента V (14в.)), присоединением последующих папских декретов) носит название Corpus juris canonici и признается общеобязательным руководством церковного права. Государственным законам страны римско-катол. церковное право придает значение настолько, насколько они будут признаны обязательными церк. властью. Ввиду сохранения мирных отношений между Церковью и государством, в некоторых странах правительства заключали с Папой соглашения или договоры (конкордаты), в которых определялись отношения Церкви к государству и участие государственной власти в церк. делах. Такие соглашения также принадлежат к основаниям местного церковного права. |
| К тому же Клипфель не приводит никаких подложных доказательств, которыми изобилует учение ультрамонтанов. Профессор канонического права, итальянец не из духовных, объяснил нам, что какой-то Исидор, льстец папы, не находя в преданиях первоначальной церкви никаких данных, на которых можно бы было основать громадную средневековую власть папскую, составил множество грамот, писанных будто бы в первые века христианства и разъясняющих, что подобной же властью пользовались папы и в те времена. Грамоты эти, известные в средних веках под названием decretalia и признававшиеся, по отсутствию здравой критики, за подлинные, вошли в состав собрания церковных (Corpus Juris Canonici) и сделались основанием учения о власти папской, а также и дальнейших узаконений, развивающих эту власть. Впоследствии критика разоблачила всю подложность этих грамот, как по их языку, так и по упоминанию в них учреждений, не существовавших в первые века христианства. Теперь вопрос о подлоге этих грамот и у римско-католиков не подлежит спору; но несмотря на то, плоды этого подлога остаются в полной своей силе. Впрочем, это явление не представляет никакой исключительности: нелегко ломаются основы, на которых утвердилась сила предания. Таким образом, несмотря на весь либерализм семинарских лекций, нам все-таки крепко вперяли мысль, что власть над единой католической церковью должна сосредотачиваться в руках одного лица, подчиняющегося, впрочем, контролю и узаконениям вселенских соборов. Но этими пределами и ограничивался весь заповедный фундамент папизма. Профессор Капелли, упоминая о форме, употребленной в начале постановлений Тридентского собора: «no внушению Святого Духа» (dictante Spiritu Sancto), заметил, что то было по внушению не Духа Святого, а папского золота, как самого влиятельного аргумента, который при богатстве пап заключал в себе непреодолимый авторитет. Учение это, еще новое в здешнем крае, свободно развивалось в главной семинарии, как подчиненной университету, а не иерархическим властям, которые могли иметь на дело только косвенное влияние. |
| R. E. Cardinalis, de controversiis Christianae fudei adversus huius temporis haereticos, tomus primus, et caet. Coloniae Agrippinae. Anno M. DC. XX (tertia coutvoversin, столб. 891–900). 5 Автор имеет в виду буллу папы Иннокентия, изданную по поводу подаваемых к нему прошение по вопросу об узаконении сыновей, начинающуюся словами: «Per venerabilem fratrem nostrum»... et caet. – Содержание буллы усматривается из следующего оглавления, которым оно снабжено: «In terries ecclesiae Papa potest libere illegitimos legitimare, in terris vero alienis non, nisi ex causis multum arduis, vel nisi in spiritualibus; tunc tamen indirecte et per quandam consequentiam intelligitur legitimate etiam quoad temporalia. Hoc tamen ultimum non est sine scrupulo» См. Corpus juris canonici, изд. Рихтера, 1839 года, ч. II, столбцы 689–691). 6 Автор рассматриваемого сочинения, очевидно, имеет в виду заключенный в 1460 году между поляками (при короле Казимире III) и чехами (при короле Георгии Подебрадском, который ошибочно называется у нашего автора Яном) договор, – о чем под означенным годом довольно обстоятельно говорит Кромер в 24 книге своей Польской Хроники (см. Kromera, Biskupa Warmiskiego, o sprawach, dziejach y wszystkich potocznociach Koronaych Polskich ksig XXX, przez Marcina Bazowskiego z Bazowa wyraznie na Polski izyk przetumaczone, przydatkami y dowodami niektoremi poniekd utwierdzone»... et caet. W Krnkowie, 1611 r., str. 478). О несколько раннем времени, когда союз для польского правительства с чехами был желателен, cm. ibid. стр. 456–457; здесь же говорится и о том, как относилось к сему высшее католическое духовенство. Наш автор пользовался Польской Хроникой Кромера в указанном переводе ее Блазовского, о чем можно заключать из приводимой нами в параграфе 4-м рассматриваемого сочинения выдержки из нее. 7 В статуте Казимира IV «de praerogativis Arhiepiscopi Gnesnensis et jure coronandi reges», обнародованном на Пётриковском сейме 1451 года, между прочим, говорится: «Item amodo et de caetero neque Dominus Archiepiscopus Gnesnensis, neque Episcopus Cracoviensis et caeteri Episcopi postulabunt aut petent; sed neque petere debent, aut quovis modo itnpetrare dignitatem Cardinalaius, aut Legationes Sedis Apostolicae absque consensu nostro, et omnium Consiliariorum Regni». (Volumina legum, изд. Иосафати Огрызки, Спб. 1859 r., т. I, стр. 78). |
| 1 марта 1319 г. И. восстановил в должности магистра Фулька де Вилларе, однако лишь для того, чтобы тот мог отречься от должности на законных основаниях. Новым магистром ордена в 1319 г. стал Гелион де Вильнёв. Схожим образом была решена проблема раскола в ордене гранмонтенсов , к-рая была связана с противостоянием Жордана де Рапистана, приора главного орденского мон-ря Гранмон, и Эли Адемара, главы мон-ря Луй. В нояб. 1317 г. И. преобразовал структуру ордена: сократил количество дочерних мон-рей со 152 до 39, поставил во главе каждого из мон-рей свободно избираемого братией приора, расширил представительство мон-рей на орденском капитуле. И. подверг ревизии сборник постановлений консистории в Монтё, составленный при папе Клименте V и посланный им в Орлеанский ун-т как сборник постановлений Вьеннского Собора . Сборник, ставший последним офиц. сводом декретального права , был обнародован И. в 1317 г. в качестве добавления к «Liber Extra» и «Liber Sextus» и получил название «Liber septimus decretalium» (Седьмая книга декреталий; др. названия - «Constitutiones Clementinae», «Clementinae»). Он был разделен на 5 книг и содержал 106 глав. В 1325 или 1327 г. канонист Жеслен де Кассань составил сборник экстравагант И., куда вошли 20 декретальных посланий папы. В Corpus juris canonici входит свод «Extravagantes Johannis XXII», составленный в нач. XVI в. франц. юристом Ж. Шаппюи, он же включил 33 декреталии И. в свод «Extravagantes communes». 3 февр. 1317 г. И. отправил послания Литовскому вел. кн. Гедимину и русским князьям (вероятно, галицко-волынским князьям Андрею Юрьевичу и Льву Юрьевичу), призывая их к заключению церковной унии и к подчинению Папскому престолу (Preussisches Urkundenbuch/Hrsg. R. Philippi. Königsberg, 1939. Bd. 2. N 174; Documenta pontificum romanorum historiam Ucrainae illustrantia, 1075-1953. R., 1953. Vol. 1. N 36). Папские послания тогда остались без ответа. В янв. и в мае 1323 г. Гедимин написал папе, выразив готовность принять католичество. Жалуясь на крестоносцев, к-рые насилием и грабежами якобы оттолкнули литовцев и вел. |
|
|
