| прот. Олег Корытко Глава XXIII. Ислам В начале VII в. н. э. на просторах Аравии появляется человек, проповедь и религиозная деятельность которого оказали огромное влияние на формирование религиозной картины всего мира. И сегодня имя Мухаммада с благоговением произносится его многочисленными последователями, составляющими почти 23% населения планеты 810 . В настоящее время ислам занимает второе после христианства место по количеству своих последователей. Ислам – одна из мировых авраамических религий, возникшая на территории Аравийского полуострова в VII в. в результате проповеднической деятельности Мухаммада – основателя первой общины мусульман. Ислам (араб, ’islm – «покорность», «предание себя Богу») – наименование действия, выражаемого глаголом ’aslama – «покоряться», «предать себя Богу». Человек, совершающий это действие, – muslim «покорившийся», «предавший себя Богу», – последователь ислама или мусульманин. Однокоренными (s-l-m) словами являются: salm – «здоровый», «непорочный»; salm – «мир», «благополучие»; sallama – «приветствовать», «вручать». §1 Арабы и Аравия в доисламский период Во время возникновения ислама в VII в. Аравийский полуостров (см. рис. 93) представлял собой территорию, крайне неоднородную по составу населения и религиозным традициям. Рис. 93. Аравия в VI–VII вв. На полуострове проживали многочисленные кочевые семитские племена, которые принято называть арабами (самоназвание alarab). Согласно представлениям арабского народа, он ведёт своё происхождение от библейского патриарха Авраама (араб. Ибрахим). Первый сын Авраама Исмаил, родившийся от рабыни Агари (араб. Хаджар), почитается родоначальником некоторых арабских народов. После рождения второго сына Авраама от Сарры – Исаака (см. Быт.16–21 ) – Агарь вместе с Исмаилом были изгнаны в пустыню Фаран 811 . Многочисленные потомки Исмаила заселили обширные земли от реки Евфрата до Чёрного моря и назвали свою страну Набатея 812 . По именам двенадцати сыновей Исмаила были названы и отдельные арабские племена 813 . |
| 805 Багван (Багаван) – буквально «святилище», «место кумиров или жертвенников». Крупнейший культурный центр языческой, а затем и раннехристианской Армении. 807 М. Авгерян предполагает, что речь идет не о персидском царе Шапухе (241–272), сыне Арташира, а об аланском царе, после смерти которого на престол вступил Гигианос (или Датианос), примерно в 130-х годах. Переписчик, который по ошибке принял аланского Шапуха за персидского царя, соответственно говорит об армянском царе Хосрове, современнике Артавана и Арташира (226–241). Доказательством этого для Авгеряна служат слова Сукиаса: «Я был соратником царя Шапуха» или «по природе своей мы люди, и с Аланского двора, бежали от нечестия и безбожия царей аланских», и еще: «Я был вторым сановником государства», «Шапух скончался и на престол вступил Гигианос» (см.; М. Авгерян. Полное собрание житий святых, т. II, 1811, с. 129). 811 Здесь, согласно Истории Мовсеса Хоренаци, впоследствии был похоронен главный жрец Мажан (см.: «История Армении Моисея Хоренского», перевод Н. Эмина, с. 104, 114). 812 В приложении к переводу Всеобщей истории Асохика Н. Эмин дает такое объяснение: «Второй сановник государства – первое лицо после царя. Это было звание, которое давалось родовитому лицу за важные заслуги. Так, при Вахаршаке вторым был какой-то Миднанин из рода Аждахака. Сановник этот во время дворцовых выходов возлежал возле царя, занимая таким образом второе место после него, . Можно думать, что это звание было наследственным в роде потомков Аждахака, переселенных Тиграном I в Армению, ибо мы видим из Моисея Хоренского, что Арташес по воцарении своем жалует второе место Аргаму, танутэру армянских мидян» (кн. II, гл. 47). (См.: Историю Армении Моисея Хоренского, с 302). 813 М. Авгерян предполагает, что военачальник указывает на крест, перед которым молятся Сукиасяны (см.: М. Авгерян. Указ. соч., т. II, примеч. 8, с. 118). 816 Сусанна – красавица иудейка, несправедливо обвиненная старейшинами в нарушении супружеской верности, была оправдана и спасена от смертного приговора юношей Даниилом. |
| И от сего случися всем блудником безстудным быти. ТОЛКОВАНИЕ. Притча знаменует, яко служащии похотем блуда безстудны бывают. 99. О зайцах и орлах 802 Зайцы, некогда воюющеся со орлы, призываху и лисиц на помощь. Они же отвещавше: «Помогохом бы вам, аще бы не видехом, кто есте и с какими воююще боретеся». 803 ТОЛКОВАНИЕ. Притча являет, яко иже с лутчими любопрящеся, своего спасения пренебрегают. 100. О птице алкион, при мори живущей 804 Алкион 805 птица есть любопустынная, присно 806 при мори живущая. Сию, – глаголют, – человеческаго уловления блюдущуюся 807 , при морских каменех гнезда своя сотворяет. И егда раждати хотящи, гнездо сотвори. Отлетевши же ей на паству, случися морю от великаго ветрянняго дыхания волноватися, и потопи ея гнездо, и птенец ея растли. Она же, прилетевши и сотворенное познавши, рече: «Бедная убо аз, иже земли, якоже прелестницы, блюдохся, на море убежах, иже болши содеяся мне невернейшая! 808 » ТОЛКОВАНИЕ. Притча являет, яко некие человеки, иже врагов хранящеся, случается им многажды лютейших врагов другом впадати. 101. О рыболове Рыболов на некоей реце ловяше. Распростер сети, течение реки содержа; на обоих концах сети камение привязав, в воду бияше, 809 яко да рыбы, бегающе несохранно, в сеть впадут. При сем же месте некто живый и сице творящаго виде, злословяше его , яко, возмущая реку, чистыя воды не даст напитися. И рыболов отвещав: «Но аще не сице мною сия река возмутится, тогда мне случится умрети от глада». ТОЛКОВАНИЕ. Притча знаменует, яко и судии 810 811 градов наипаче обогащаются, егда отчину в бранях видят. 102. О ловце птичном и о ехидне Ловец птичей леп 812 и тростия взем, на ловитву изыде. Узревши дрозда, на высоце древе седяща, и трости вместо 813 в долготу сложив, вверх к ней смотряше, хотя ю поимати. И случися ногою на спящую ехидну 814 наступити. Она же разгневася, сего угрызе. Он же скорбя 815 глаголаше: «Бедный убо аз, инаго уловити хотя, сам уловихся от иного до смерти». ТОЛКОВАНИЕ. Притча являет, яко иже иных прелщающеи, случается им множицею от иных сицевое страдание. 103. О муравле |
| Выше было сказано, что в первые века христианства на Руси князья предоставили митрополиту судить дела, касающиеся колдовства. Это значит, что государство видело в колдовстве и волшебстве только нравственное преступление, грех . Так обстояло дело в до-монгольский период. Важенследующий факт. В 1227 г. новгородцы сожгли на Ярославовом дворе четырех волхвов. Судя по заметке летописца («а Бог весть»), видно, что он сомневался, действительно ли сожженные делали потворы т.е. занимались чародейством 811 . Это же известие в Никоновской летописи передается значительно обстоятельнее. Явились в Новгород волхвы, говорит летописец: ведуны и потворники, совершали потворы и ложные знаменья, и много зла делали, многих прельщая. Собравшись новгородцы схватили их и повели на архиерейский двор, а княжим ужи Ярославли вступились за них. Тем не менее волхвы были сожжены на Ярославовом дворе 812 . Итак, народ в начале 12 в. делал попытку расправляться с волхвами самосудом. Но государство не берет на себя преследование волхвов: княжеская дружина, на обязанности которой лежало охранение общественного спокойствия и безопасности, заступается за лиц, обвиняемых в волшебстве. Но такое отношение государства к волхвам подвергалось изменению. В 1411 г. псковичи сожгли двенадцать вещих жонок 813 . Около этого времени на Руси было страшное моровое поветрие, которое и могло послужить поводом к их обвинению. Отношение к этому факту государственной власти неизвестно. Но мы имеем следующий факт, случившийся тридцать с небольшим лет позже. Князь Иван Андреевич Можайский в 1444 г. сжег за еретичество Григория Мамона с женою 814 . Под еретичеством тут следует понимать скорее всего волшебство. В волхвах видели главным образом опасных людей, которые могут нанести вред, напустить порчу. В 1497 г. на великую княгиню Софию был донос, что к ней приходили лихие бабы с зельем. По приказанию великого князя этих баб обыскали и ночью утопили в Москве реке, а супруги своей великий князь стал побаиваться, стал жить с нею «в брежении» 815 . Очевидно, великий князь в этих бабах видел лично для себя опасных лиц. Тайная казнь была применена к бабам, вероятно, из желания не придавать большой огласке семейные дела правителя. |
| Другое воззрение на возраст документов, рассматриваемых скорее с исторической точки зрения, чем в литературном и критическом отношении, есть воззрение I. F. L. George’a (1895) 806 и Вильгельма Vatke (1835). 807 Карл Генрих Граф (Graf, 1866), 808 согласно с последними учеными и под влиянием тезисов, опубликованных гораздо позднее его учителем Эдуардом Рейссом, 809 предпринял показать путем критического и глубокого анализа, что священнический кодекс есть самая недавняя часть Пятокнижия. По нему Девтерономист не может пониматься, если бы он имел какое-либо знание о священническом кодексе. Он заметил также, что единство святилища находится или предполагается в том, что новейшие авторы 810 назвали священническим Кодексом, и, напротив, его нет ни во Второзаконии, ни в маленьком сборнике законов, 811 найденном и сохраненном иеговистом, ни, как допускал Граф, в повествовательных частях Пятокнижия, откуда он заключил, что священнический Кодекс, т. е. самое обширное священническое законодательство книги от Исхода до Числ, за исключением повествовательных отрывков, с которыми это законодательство перемешано, составляет самую позднейшую часть Пятокнижия и относится к эпохе послепленной. 812 Позднее, 813 Граф пошел далее и, убежденный неразрывною связью, соединяющей между собою священнический Кодекс и исторические елогистические рассказы, стал утверждать, что даже повествовательные отделы первого Елогиста были неизвестны Девтерономисту, и что, следовательно, как и законы, которые к ним примешаны, они должны быть отнесены к эпохе послепленной. Идеи Графа были усвоены и развиты Кюэненом, 814 который изложил их с ясностию с точки зрения критики источников и истории. Он допускал еще более позднее происхождение всего священнического Кодекса, то есть первого Елогиста, его рассказов и законов, в сравнении с Второзаконием; он, по Кюэнену, представляет конечный результат развития единого до плена культа. Август Kaiser, 815 превосходящий точностию исследования Графа, резюмировал в совокупности его заключения. Эти воззрения приобрели себе многочисленных приверженцев, сначала благодаря Вельгаузену, с 1878 года. 816 Его изложение во многом превосходит работы его предшественников даром критической наблюдательности, исторической тонкости, остроумной формой, единством и связностию начертанной им исторической картины. Поль de Lagard 817 также усвоил тот же самый взгляд на дату, касающуюся источников, но не изложил его в подробности. По нему, Елогист, то есть автор книги, которая содержит обрядовые законы, есть тот же, что и издатель Пятокнижия. Лагард держался мнения, что этот Елогист есть не кто другой, как Ездра. |
| 811 . Из рассказов странника о благодатном действии молитвы Иисусовой/Ред., предисл. еп. Никон. Сергиев Посад 1911. 2 /Ред. игумен Серафим. Владимирова на Словенску 1933. пятый, шестой, седьмой//Символ. 1992. 27. 79–135. пер.: The pilgrim continues his way. L. 1943. пер.: Le pèlerin russe. Trois récits inédits. Bellefontaine 1973. (Spiritualité orientale. 10). [Издания трех дальнейших «рассказов странника», принадлежащих другому автору, нежели первые четыре]. 812 . Откровенные рассказы странника духовному своему отцу/Ред., предисл. архим. Киприан (Керн) . Париж 1948. [«Третье парижское издание»]. 2 Париж 1973. 3 /Послесл. иером. Василий (Гролимунд). Париж 1989. [«5-е дополненное» изд., послесл.: 295–307. Оптина пустынь 1991. 333. же: СТСЛ 1991. 220. [Послесл. сокращено, а имена авторов предисловия и послесловия сняты]. же: Предисл. Ключников С. М. 1992. 236. же: СТСЛ 1997. 285. пер.: The Way of a Pilgrim. L. 1943. 1954. пер.: Erzählungen eines russischen Pilgers. Luzern 1944. Freiburg i. Br. 1951. Aufrichtige Erzählungen eines russischen Pilgers. Freiburg i. Br.; Basel; Wien 1975. 1987. Einf. Jungclaussen E. пер.: Neuchâtel 1945. (Cahiers du Rhône. 12). пер.: Racconti di un pellegrino russo. Milano 1955. Anonimo russo. La via di un pellegrino. Racconti sinceri di un pellegrino al suo padre spirituale. Milano 1972. Racconti di un pellegrino russo/A cura di Pentkovskij A., trad. e pres. di Ferrari A., introd. di Špidlik T. Roma 1997. [Новейшее издание с сопроводительным аппаратом, наиболее полно восстанавливающим авторство и историю текста] [Издания всех семи «рассказов странника»]. 813 . Михаил (Козлов), архим. Рассказ странника, искателя молитвы/Подготовка текста Пентковского А. М.//Символ. 1992. 27. 7–74. [Четыре «рассказа странника " ]. Исследования 814 . Басин И. [В]. Авторство «Откровенных рассказов странника»//Символ. 1992. 27. 167–190. 815 . Басин И. В. Авторство «Откровенных рассказов странника духовному своему отцу»//Михаил (Козлов), архим. Записки и письма 9 .1283). 123–137. |
| После этого на Седмихолмии будет царствовать жена скверная и иноплеменная и воссядет на боку хребта Седмихолмого. И вновь [будет] горе роду христианскому, и горе тебе, Седмихолмый Вавилон, то есть Византии Божий, – твоим бегам (=ипподромам), и святыням твоим, и храмам твоим, и ристалищам твоим; ибо слава твоя истребится 810 . Горе тебе, Седмихолмый Вавилон, новый Византии, и горе тебе, род христианский! ещё нагрянут народы, устрашая Римлян 811 , и будут убийства и распри. Церкви будут разрушены, вера истреблена, у женщин отнимут детей на бесчестие. И ещё горе тебе, несчастный Вавилон, матерь всех городов, ибо Господь обратит гнев Свой [на тебя] и изольёт огонь. И падёт высокая стена, воздвигнутая вокруг тебя, кроме колонны Константина Великого 812 , так что, [видя это], возрыдают плывущие по морю. (л. 149) И покинет царица тебя и отправится в Рим. Тогда восстанет другой великий скипетр в Иудее, по имени Дам 813 , и соберутся Иудеи, рассеянные по городам и странам – весь распыленный род Еврейский. И, собравшись, придут в Иерусалим к царю своему и будут угнетать род христианский по всей земле. Горе добрым людям! В царствование его (Дама) явится Антихрист из преисподней и пучины ада, и придёт посредством небольшой рыбки, [которая] появится в просторном море и будет поймана рыбаками. И овладеет ею некий [человек] по имени Иуда, и возьмёт он рыбу в свою собственность и придёт в землю, называемую Гузиф, и там продаст рыбу за 30 сребреников 814 . И эта рыбка попадёт к юной девице по имени «Нечестивая», потому что от неё должно родиться нечестивому сыну (л. 149 об.), прозвище которого: «Отступник». Ибо она съест голову рыбы, и вскоре зачнет, и родит его через 4 месяца 815 . Придет [он] в Иерусалим как проповедник и покажется мирным, дружелюбным и незлобивым. Ростом он будет 10 локтей 816 , волосы его в длину будут достигать ног его, огромен и трехглав, след ноги его велик, глаза его как утренняя звезда восходящая. Зубы его снаружи железные, а щеки его стальные. Правая рука его железная, а левая – медная; и правая рука его [длиною] в 3 локтя. На челе его написаны три [буквы]: «А» «К» «Т»; и «А» означает «отрицаю (ρνομαι)», «К» – «и отвергаю ξαρνομαι)», «Т» – «отмеченный драконом (τον μεμμιαρομνον δρκοντα)» 817 . И будет Антихрист поучать и наставлять, (л. 150) В это время появится столько хлеба, вина и масла, сколько не было с начала мира. Во времена эти колос [пшеничный] принесёт половину хеника, и побег лозы [виноградной] принесёт 100 гроздей, и [каждый] гроздь даст множество побегов и принесёт 100 мер; и [даже] зерно масличное не повредится, и будет множество всяких плодов. И будет земля плодородна, и каждый плод её увеличится в сто крат. Тогда соберётся весь народ Иудейский в Иерусалиме и скажет: «Давайте сделаем этого превосходного мужа царем» 818 . И сделают его царем, и венчается он через 3,5 дня, а царствовать будет 3,5 года. |
| 809 У Иосифа, Древ. кн. VII, гл. 3, находится письмо Антиоха к некоторому Птоломею, в котором он дает иудеям право жить по своим законам, слагает с них некоторые подати и обещает вспоможение для священнодействий и обновления храма. Другие два письма: о неприкосновенности храма и о переселении 3.000 иудейских семейств из Месопотамии в лидийские и фригийские крепости для охранения, если оные достоверны, также доказывают благоволение Антиоха к иудеям. 811 Даниил XI, 20 описывает Селевка так:. и станет на месте его (Антиоха) посылающий взыскателя (податей) в славе царской и в немногие дни (заговора) сокрушится не яростию, ниже бранию. 812 Смотр. Дah. XI, 21 – 28 . В начале Антиохова царствования Иркат, сын Иосифа, доселе защищавшийся против братьев и их сообщников, построивший себе за Иорданом крепость и удачно воевавший против арабов, устрашась возрастающего могущества сего царя, умертвил сам себя. 813 Иосиф Флавий в своих древностях, кн. XII гл. 5. пишет, что Иасон получил первосвященство по смерти Онии, но в своей книге о Маккавеях, согласно со второю Маккавейской находящейся между священными книгами, утверждает, что сие случилось еще при жизни Онии. 2Mak. IV, 7, 9, 33 . 814 Но вторая Маккавейская книга IV, 23 называет его братом Симона, происшедшего из колена Вениаминова, того самого, который клеветал на Онию. Весьма многие следуют Иосифу, потому что первосвященник должен быть из племени Ааронова; хотя, впрочем, сомневаться можно, был ли соблюдаем сей закон в такое время, когда прочие законы касательно первосвященства были нарушены. 815 IV, 29. Слово преемник, διδοχος, по замечанию Гроция, означает здесь наместника. Ибо не видно, чтобы Менелай совершенно в сие время лишен был священства. 816 IV, 42. Слово е χе ιρσαντο, собственно, не значит убить, но схватить. Здесь, конечно, должно разуметь и убиение потому, что ни при делопроизводстве о сем мятеже, ни после, о Лисимахе уже не упоминается. 819 При сем случае прекрасное делает замечание сочинитель второй Маккавейской книги не ради места язык, но языка ради место Господь избра, V, 19. Посещение и осквернение храма иудейского Антиохом описывает и Диодор in excerpt. apud Phot. cod. CCXLIV, согласно со Священной историей, кроме того, упоминает о каменном изображении старого мужа, сидящего на осле, которое как он говорит, нашел Антиох во внутренности храма, и которое, по его мнению, представляло Моисея. |
| Впрочем, мы останавливаемся на повествовании книги Деяний лишь потому, что это повествование указывает на начальный момент возникновения в Церкви диаконского служения. Собственно же о степени диаконской, как церковно-служительской по существу, говорится в пастырских посланиях, именно в первом послании к Тимофею 809 . Здесь к речи о качествах поведения, необходимых для того, чтобы «желать епископства» непосредственно примыкает речь и о диаконах, и излагаются нравственный требования от лиц, поставляемых в эту степень. Уже одно то, что диаконы поставляются Апостолами на ряду с епископами, может говорить в пользу того соображения, что их служение до некоторой степени сродно со служением епископов. Последнее видно особенно из того, что от диаконов Апостол требует единобрачия, подобно как и от епископов 810 , чего никогда Апостол не требовал в безусловной форме от обыкновенных верующих 811 . Но несомненно диаконское служение и отличалось от епископского; это открывается из того, что о диаконах говорится особо, наряду с епископами, равно как и требования, предъявленные к ним Апостолом, несколько иные. Подобный же вывод об отличии диаконов от епископов можно сделать и на основании приветствия Апостола Павла в послании к Филиппийцам: «всем святым во Христе Иисусе, находящимся в Филиппах со епископами и диаконами» 812 . Здесь выделены из среды других и поставлены рядом естественнее всего лица церковнослужащие, как это несомненно относительно епископов. Таким образом, во времена Апостолов было в Церкви служение диаконов, служение, отличное от епископского и подчиненное ему, как это видно из заповеди св. Апостола Павла испытывать диаконов и по испытании допускать до служения 813 . Более подробно мы и не останавливаемся на этом вопросе, так как данные, заключающиеся в апостольских писаниях, не оставляют ничего неясного и положительно свидетельствуют об обособленности и подчинении епископу диаконского служения в Церкви. Гораздо более трудностей для исследователя представляет выяснение вопроса о различении в век апостольский двух высших служений – собственно священнических – пресвитерского и епископского. |
| Этим мистическим славянофильским народничеством как бы завершается преодоление артистизма в душе Вяч.Иванова. Его иконоборчество принимает универсальный характер – оно направлено уже не против одной лишь утонченности и замкнутости эстетизма, но и против всей культуры, против самой воли к культуре, к духовному обогащению. Д.С.Мережковский, в упомянутом уже реферате, ярко выявил всю подлинную, жизненную опасность и гибельность нашего национального «нисхождения», романтическим славянофильским грезам Вяч.Иванова он метко противопоставил реальные факты русского нравственного и общественного «нисхождения» и указал на совершенно отвлеченный литературный характер обетованного позднейшего «восхождения» 811 , 812 , 813 . И действительно, теория Вяч.Иванова, рассматриваемая, как любит выражаться сам Иванов, «в плане» общественной реальности, есть худшее и вреднейшее из всех мыслимых заблуждений: она санкционирует нашу подлинную дикость и отсталость, благословляет то, что в текущей фазе нашего общественного самосознания есть величайшее зло – недоверие к культурному развитию – и пытается воскресить мертворожденные иллюзии славянофильского народничества, давно уже преодоленные общественной мыслью и опровергнутые самой жизнью. Не следует, однако, слишком тревожно относиться к этим мечтам философствующего поэта и давать им слишком суровый отпор: гальванизированный труп не может быть опасным для жизни, и не должен вызывать в нас ни боязни, ни ненависти. Славянофильско-народнические мечты уже не могут теперь иметь действенного исторического значения, а остаются именно мечтаниями одиноких эстетов; Вяч.Иванов здесь имеет союзником одного лишь А.Блока, тоже кающегося эстета, которому настолько приелась его «Прекрасная дама», что он вдруг заговорил об одиночестве интеллигенции и о необходимости раствориться в народной стихии 814 . И если мы возьмем мысли Вяч.Иванова не в их отвлеченном содержании, а в их субъективно-личном эмоциональном значении, то мы увидим, что движущие им мотивы и оценки довольно невинны и отчасти даже правомерны; дело вдет здесь, в конечном счете, все же о переоценке эстетических ценностей, о преодолении утонченности, безжизенности, чрезмерной литературности «декадентского» или «артистического» умонастроения. |
|
|
