| о времени написания «Слова». М.; Л., 1966. С. 264-291; Каган-Тарковская М. Д. «Слово о женах, о добрых и злых» в сборнике Ефросина//Культурное наследие Др. Руси: Истоки, становление, традиции. М., 1976. С. 382-386; она же. Энциклопедические сборники XV в. и круг интересов книгописца Кирилло-Белозерского мон-ря Ефросина//Рус. и груз. средневек. лит-ры: [Сб. ст.]. Л., 1979. С. 195-196; Творогов О. В. Мат-лы к истории рус. хронографов: 1. Ефросиновский хронограф//ТОДРЛ. 1977. Т. 32. С. 256-274; Каган М. Д., Понырко Н. В., Рождественская М. В. Описание сборников XV в. книгописца Ефросина//ТОДРЛ. 1980. Т. 35. С. 3-241; Каган М. Д., Лурье Я. С. Ефросин//СККДР. Вып. 2. Ч. 1. С. 227-236 [Библиогр.]; Кистерёв С. Н. Кодикологические наблюдения над ефросиновским сборником с «Задонщиной»//Архив РИ. 1993. Вып. 3. С. 209-216; он же. Из наблюдений над сборниками белозерского писца Ефросина//Там же. 1994. Вып. 5. С. 176-192; он же. Ефросин Белозерский в отечественной историографии//Очерки феод. России. М., 1997. Вып. 1. С. 65-79; он же. Ефросиновский извод слав.-рус. редакции визант. земледельческого закона//Русь и южные славяне: Сб. ст. к 100-летию со дня рожд. В. А. Мошина. СПб., 1998. С. 295-304; Шибаев М. А. О новом автографе монаха Кирилло-Белозерского мон-ря Ефросина//Опыты по источниковедению. Древнерус. книжность: Археография, палеография, кодикология. СПб., 1999. С. 208-222; он же. Загадки биографии инока Ефросина - книжника Кирилло-Белозерского мон-ря 2-й пол. XV в.//История и культура: Актуальные проблемы: Сб. ст. в честь 70-летия проф. Ю. К. Руденко. СПб., 2005. С. 85-93; Анисимова Т. В. Об источнике Ефросиновского хронографа (по списку 70-80-х гг. XV в. из собр. Г. Г. Юдина)//ТОДРЛ. 2004. Т. 55. С. 98-110. М. А. Шибаев Рубрики: Ключевые слова: ГЕРМАН (Тулупов Георгий (Юрий) Иванович; ок. сер. 50-х гг. XVI в. - 1636/37), иером. Троице-Сергиева мон-ря, книжник, профессиональный писец АВРААМИЙ (Часовников Василий Сасильевич; 1864-1918), архим., миссионер, редактор " Китайского благовестника " |
| Церковное зодчество Нижегородского региона XVIII в. демонстрирует разнообразие архитектурных типов и приемов объемно-пространственного построения. В. А. Каравашкин выделил 3 этапа формирования нижегородской храмовой архитектуры XVIII в. ( Каравашкин. 2007): строительство в традициях древнерус. зодчества (с 1700 по 40-е гг. XVIII в.); становление стиля барокко в церковной архитектуре и увеличение объемов каменного строительства (50-70-е гг. XVIII в.); наивысший расцвет барокко и появление нового архитектурного направления - классицизма (80-е гг.- кон. XVIII в.). Выделяются 4 типологических направления планировочной структуры церквей XVIII в.: 3-частные, 2-частные, базиликальные и центрические. Для 3-частного построения характерно наличие в композиции главного, или основного, объема с алтарем, трапезной и колокольней. Двухчастное построение могло формироваться храмовой частью и трапезной или храмовой частью и колокольней. Церкви с главным объемом и трапезной служили в отдельных случаях составной частью парного церковного ансамбля, где летний и зимний храмы выступали как самостоятельные сооружения. Планировочное построение по варианту «храмовая часть - колокольня» применялось в стесненных территориальных условиях и в целях экономии средств. Объем храмовой части компоновался в 2 этажа: на нижнем располагался зимний (теплый) храм, на верхнем - летний (холодный). Базиликальное построение представляло единый вытянутый невысокий объем с выступающим из плоскости стен алтарем и притвором. Объемно-пространственное построение храмов нижегородского зодчества XVIII в. следовало композициям, традиционным для древнерус. зодчества, а также находилось под влиянием столичной архитектуры, благодаря к-рому возникали и новые формы. В 1-й пол. XVIII в. в Балахне, в центральной части города, было построено 4 церкви. Они дополнили живописную речную панораму города, сформированную церквами XVI-XVII вв. Роль организационного начала принадлежала 5-главому массивному Вознесенскому собору (не сохр.), строительство которого продолжалось более 30 лет (кон. |
| Об изданиях Острожской типографии в 80–90-х гг. XVI в.— Мицько. Острозька слов’яно-греко-латинська akaдeмiя. С. 116–120. Об изданиях типографии Мамоничей 1582–1595 гг.— Зернова. Типография Мамоничей. С. 177–206; об изданиях виленского братства — Анушкин А. На заре книгопечатания в Литве. Вильнюс, 1970. С. 168–178. Об изданиях типографии львовского братства, выходивших с 1591 г.,— Исаевич Я. Д. Преемники первопечатника. М., 1981. С. 23–25. Над рукописью совместно работали два лица — архим. Григорий и писарь Михаил Васильевич, сын протопопа из Санока. Наряду с церковнославянским текстом переводчики использовали чешские и польские переводы (Огиºнко I. Пересопницька Ebahreлiя 1556–1561 гг. Варшава, 1930; Janˆow J. r?od³a Ewangelii Peresopnickiej//Slavia. 1927. V. S. 470–479). Речь идет о переводе Евангелия на белорусский язык, выполненном полоцким шляхтичем В. Н. Тяпинским и напечатанном в типографии, устроенной им в родовом имении, около 1580 г. Он был активным деятелем движения антитринитариев, близким соратником С. Будного. См.: Довнар-Запольский М. В. Н. Тяпинский: переводчик Евангелия на белорусское наречие//Довнар-Запольский М. В. Исследования и статьи. Киев, 1909. Т. 1; Галенчанка Г. Я. Baciль Цяnihcki — hacлядo¢hik ckapыhihckoй справы//450 год беларускага khiraдpykabahhя. Mihck, 1968. Находки новых материалов показали, что митр. Макарий справедливо обращает внимание на приезд в Речь Посполитую в 1588 г. Вселенского патр. Иеремии как на событие, активизировавшее действия сторонников церковной унии. Но в то время действия отдельных группировок еще не были согласованы между собой. В переговорах католического еп. г. Луцка Б. Мацейовского с брестским земским судьей А. Потеем речь шла о том, чтобы воспользоваться визитом патр. Иеремии для дискредитации авторитета Константинопольского патриарха в глазах православных. Но один из главных польских политиков того времени, великий гетман и канцлер коронный Ян Замойский, в письме от 10 сентября 1588 г. папскому легату в Речи Посполитой И. Альдобрандини (будущему папе Клименту VIII) предлагал использовать приезд патр. Иеремии, чтобы добиться от него согласия на перенос столицы патриархата в Киев. Тем самым, по его словам, можно было бы завоевать для католицизма православных не только Речи Посполитой, но и России (Archiwum Jana Zamoyskiego kanclerza i hetmana wielkiego koronnego. Warszawa; Krak?ow, 1948. T. IV. S. 249). Инициатива Б. Мацейовского не встретила поддержки папского легата, полагавшего, что вопрос об унии Церквей должен решаться не на локальном синоде, а на Соборе представителей католической и православной Церквей, как во Флоренции (Monumenta Ucrainae historica. Roma, 1964. V. 1. P. 70–71). Такова же была и точка зрения курии (Россия и Италия/Сб. исторических материалов и исследований, касающихся сношений России с Италией./СПб., 1908. Т. 2. Ч. 1. С. 152). |
| РНБ. Софийск. 122. Сводный каталог. 284. ГИМ. Син. 159–168. Сводный каталог. 78, 80, 81, 84, 85, 87, 89, 91, 94. РНБ. Софийск. 203 и, очевидно, Софийск. 188. Сводный каталог. 90, 63 (где датировка второй рукописи — нач. XII в.). ГИМ. Син. 319; ГИМ. Воскр. 27, перг. (одна из новоиерусалимских Триодей, упоминаемых митр. Макарием, трудно сказать, какая именно; другая не идентифицируется); очевидно, РНБ. Софийск. 85. Сводный каталог. 106, 136, 316. Рукопись отождествить не удалось. Вероятно, ГИМ. Воскр. 28, перг. Сводный каталог. 120 (но здесь рукопись датирована кон. XII в.). ГИМ. Син. 330. Сводный каталог. 138. Устав Студийский церковный. XII в. РНБ. Софийск. 1136. Сводный каталог. 107; Устав Студийский церковный и Кондакарь. Кон. XI — нач. XII в. ГТГ. К–5349. Сводный каталог. 50. ГИМ. Хлуд. 187; РНБ. Софийск. 1324. Сводный каталог. 177 (дату можно читать также как 1262 или 1282 г.), 162. Правильно: Ростислава Рюриковича († 1218), внука ошибочно названного митр. Макарием Ростислава Мстиславича. Ходатайство Верхуславы—Анастасии, дочери владимиро-суздальского князя Всеволода Юрьевича Большое Гнездо, относится, надо полагать, уже ко времени вдовства княгини, так как оно обращено к Владимирскому епископу. Ср. попытку пересмотреть эту традиционную датировку в пользу более ранней — ок. 1219 г.: Янин В. Л. К хронологии новгородского летописания. С. 87–96. Ср. коммент. Не исключено, однако, что житие полностью принадлежит перу Нифонта и относится к 70–80-м гг. XVI в., тогда как имя Андрея позаимствовано Нифонтом из летописи (Фет Е. А. Житие Антония Римлянина//Словарь книжников. Вып. 2. Ч. 1. С. 245–247). Ср. также коммент. Принадлежность Слова о любви Клименту Смолятичу остается проблематичной. Уже после кончины высокопреосв. Макария в науку было введено достоверное сочинение Климента — послание к пресвитеру Фоме: Никольский Н. О литературных трудах митр. Климента Смолятича, писателя XII в. СПб., 1892. С. 103–136; Лопарев Хр. Послание митр. Климента к смоленскому пресвитеру Фоме. СПб., 1892 (Памятники древнерусской письменности и искусства. 90); Памятники литературы Древней Руси. XII в. М., 1980. С. 282–289. О приписываемых Клименту Смолятичу сочинениях см.: Podskalsky G. Christentum und theologische Literatur in der Kiever Rus’ (988–1237). München, 1982. S. 94–95. |
| Различие 2 типов партесного многоголосия, постоянного и переменного, не исключает тем не менее их единства и внутренних взаимосвязей - как в условиях реального исторического бытования, так и с т. зр. муз. организации произведений. Репертуар крупнейших певч. коллективов включал оба типа многоголосия, к-рые нередко входили в состав одних и тех же нотных рукописей, отражая равное положение в певч. обиходе. Взаимовлияние партесного концерта, партесных гармонизаций и канта проявляется в нотации, муз. языке, фактуре, способах формообразования. Первые этапы П. п., преимущественно концертного типа, на западноевроп. жанры концерта, мотета , мадригала, связаны со ставропигиальным Львовским Успенским братством (кон. XVI в.), Виленским православным Свято-Духовским братством , Киевским братством , Луцким братством и др., где уделялось немалое внимание обучению пению, существовали хоры, создавались произведения для 3, 4, 5, 6, 8, 9, 12 голосов (Реестр. 1904). В России П. п. впервые появилось в 40-х гг. XVII в., при патриархе Никоне. В сложный период общественных и церковных реформ, смены культурной парадигмы оно становится символом преобразований, вызывая как восторженное почитание, так и яростное неприятие. В 80-х гг. XVII в. П. п. постепенно вытесняет монодию и различные виды рус. безлинейного многоголосия и выходит на главенствующие позиции, сохраняя их до посл. трети XVIII в. 70-90-е годы XVIII в. можно считать временем угасания традиции в условиях нового, раннеклассического стиля, хотя сохранились свидетельства использования партесных рукописей в нек-рых певч. центрах до нач. XIX в. (Новгородский архиерейский хор) или даже до сер. XIX в. (Пермский архиерейский хор). Широкое распространение П. п. по всей России объясняется не только его мощной гос. поддержкой, но и наличием т. н. встречных течений (Д. С. Лихачёв), готовностью культуры принять и адаптировать внешние воздействия. П. п. является «одной из исторических первооснов русской профессиональной музыки» ( Протопопов. 1992. С. 42). |
| Все попытки иноземных владык ассимилировать гуцулов натыкались на их упорное сопротивление. Горцы вообще проявляли непримиримость к чужеземцам, что способствовало сохранению у них многих архаичных черт быта и культуры. В XVI-XVIII веках на Гуцульщине действовали опришки - народные мстители, благородные разбойники. Действуя небольшими отрядами по несколько десятков человек, опришки совершали набеги на поместья, грабили и сжигали их, чинили суд и расправу, делясь с крестьянами добычей. Один из самых знаменитых предводителей опришков, Олекса Довбуш (убитый в 1745 году) стал самым популярным персонажем гуцульского фольклора, о котором сложено множество баллад и песен. После раздела Польши в 1772 году и присоединения Буковины в 1774 году все гуцульские земли оказались в составе Австрийской монархии Габсбургов. Впрочем, административно гуцулы все равно оставались разделены. Закарпатские гуцулы были во власти Венгерской части Габсбургской монархии, Галиция и Буковина имели определенную автономию в собственно Австрийской части империи. С этого времени западноевропейские ученые «открывают» гуцулов. В 1788-93 гг. профессор Б. Гаке прошел вдоль и поперек Карпаты, подробно описав гуцулов, наряду с другими жителями гор. Однако первые научные работы по этнографии и народному творчеству гуцулов появились только в 70-80-е гг. XIX века. Обширный материал по жизни и быту гуцулов собрал виднейший Галицкий москвофил Яков Головацкий (1814-1888). В 1894 году немецкий ученый, уроженец Черновцов Раймунд Кайндль (1866-1930) на основании своих многолетних экспедиций и исследований опубликовал основательный труд «Гуцулы, их жизнь, нравы и народные предания». В дальнейшем гуцулам были посвящены исследования Ф. Волкова (Вовка). Наконец, после двадцати лет изучений 5-томный труд о гуцулах в 1899-1908 гг. опубликовал Владимир Шухевич. Гуцулы стали привлекать внимание и писателей. Иван Франко, Юрий Федькович, Василий Стефаник, Марко Черемшина и другие украинские писатели, (среди которых только М. Черемшина был гуцулом), посвящали карпатским горцам многие свои произведения. |
| В русской дореволюционной историографии начала XX в. делались серьезные попытки (под разными стимулами) выявить конкретные следы влияния иудаизма на еретические движения. Были досконально изучены средневековые русские переводы Моисеева пятикнижия, книг Эсфири и Даниила, псалтырь Федора–еврея, некоторые другие памятники средневековой письменности и литературы. Если говорить о научном значении этих изысканий, то они ничем не послужили изучению еретических движений, указав, однако, что круг иудаистской или околоиудаистской литературы есть «заколдованный круг», лишь выйдя из которого возможно что-либо добавить к уже известному материалу об ереси «жидовствующих». Поиски эти, повторяем, отвечали требованиям науки — неправильным оказался исходный пункт. Этот разочаровывающий опыт был принят отечественными исследователями во внимание. Ложность исходных позиций предшественников устремляла к поискам на новых путях, к самой русской действительности как почве еретических движений, а интерес их идеологов к «параллелям» был понят как производный момент, этой же действительностью обусловленный. В течение 70—первой половины 80–х гг. XX в. монографических работ по истории русских ересей не появлялось. Однако исследования продолжались. Назовем уже упоминавшуюся книгу А. А. Зимина «Россия на рубеже XV-XVI столетий», обзорно–критические статьи Я. С. Лурье . Много внимания истории ереси Феодосия Косого и ее последующих судеб уделено в книге С. А. Подокшина «Реформация и общественная мысль Белоруссии и Литвы. Вторая половина XVI — начало XVII в.» (Минск, 1970). К Феодосию Косому, его учению и деятельности вернулись и мы в книге «Народная социальная утопия в России. Период феодализма» (М., 1977), а к судьбам реформационного движения после его подавления в середине XVI в. обратились в статье «Русские реформационные движения первой трети XVII века» (в кн.: Festschrift fur Fairy von Lilienfeld. Erlangen, 1982). Самым заметным явлением в новейшей историографии еретических движений считаем цикл работ М. В. Дмитриева . Исследование тем знаменательное, что показывает русских еретиков за русским рубежом и включает их деятельность в общеевропейский театр реформационных движений. Об этом еще предстоит сказать. |
| язык. В поиске слав. соответствий греч. философской терминологии (напр., «анипарксия» - «небытьство», «аналогия» - «мера», «эрос» - «любовь», «рачительство») И. не придерживался точных соответствий греч. словам. В частности, он использовал понятное слав. читателю существительное «образ» и каждое из 3 греч. синонимов понятия «отпечаток» («ектипома», «екмагион», «апоморгма») переводил как «изображение». В основном он следовал принципам пословного перевода, поэтому отражение синтаксических конструкций оригинала в слав. тексте затрудняет его понимание. Однако упреки И. в буквализме не всегда оправданны (см.: 1980. С. 55-56; Он же. 1982; Он же. 1995. С. 222-224). Возможно, перевод корпуса «Ареопагитик» был доверен И., т. к. он уже имел опыт перевода с греческого, о к-ром сообщил в послесловии (предисловии). В лит-ре отмечается близость переводческих приемов И. корпуса «Ареопагитик» и древнейшего серб. перевода сочинений свт. Григория Паламы и Варлаама Калабрийского, представленного в рукописи мон-ря Дечаны 88 (см.: Kakridis I. Codex 88 des Kloster Decani und seine griechischen Vorlagen: Ein Kapitel des serbisch-byzant. Literaturbeziehungen im 14. Jh. Münch., 1988. S. 261-274). В настоящее время известны ок. 80 списков перевода «Ареопагитик» ( Станчев. 1981), сделанного И.; все старшие списки, вплоть до 2-й четв. XV в., серб. извода. Наиболее близка ко времени деятельности И. серб. рукопись, датируемая по филиграням 70-ми гг. XIV в. (РНБ. Гильф. 46): неоднократно высказывались предположения, что она является автографом И. В болг. книжности перевод И. не получил распространения; известна лишь рукопись нач. XVI в. со смешанной болгаро-серб. орфографией (Vindob. Slav. 12), которая является славяно-молдавским списком, скопированным, вероятно, с серб. текста. Перевод И., возможно, не получил известности в Болгарии из-за тур. завоевания (90-е гг. XIV в.) или из-за отсутствия в стране традиции бытования серб. переводов. В пользу 2-й версии косвенно свидетельствует изолированное положение болгаро-серб. |
| В XV в. в Е. в. м. сокращается число монахов: Перо Тафур в 1435 г. говорит о 50-60 иноках, авторы 70-80-х гг.- о 30-40, в 1497 г. А. фон Харф застал в мон-ре 8 чел. ( Порфирий (Успенский). Синайская обитель. 1848. С. 185-186; Норов. 1878. С. 105-106; Eckenstein. 1921. P. 166-167; Mouton, Popesku-Belis. 2006. Р. 31). Паломники пишут об убогости мон-ря. По нек-рым данным, монахи на время покидали мон-рь, как, напр., в 1479 г. Серебрянная рака для мощей вмц. Екатерины. Дар царевны Екатерины Алексеевны. Россия. 1689 г. (мон-рь вмц. Екатерины) Серебрянная рака для мощей вмц. Екатерины. Дар царевны Екатерины Алексеевны. Россия. 1689 г. (мон-рь вмц. Екатерины) Одной из наиболее сложных проблем для Е. в. м. были отношения с окрестными бедуинскими племенами. Помимо монастырских «рабов» среди синайских бедуинов существовала группа «благородных» племен - аль-Аиз (XIII-XVI вв.), Аулад Али (упом. в XV в.) и ряд др., считавших себя «стражами» или «покровителями» мон-ря и требовавших за это дань с монахов и паломников. По обычаю, Е. в. м. ежедневно кормил сотни бедуинов, выдавая им хлеб и др. продукты. Эта практика описана в источниках мамлюкской и османской эпох, однако, несомненно, сложилась значительно раньше. Также давнюю историю имели конфликты мон-ря с его бедуинским окружением. Уже в декретах айюбидских султанов 90-х гг. XII в. говорится о защите монастырского имущества от посягательств бедуинов. Прошения синайских монахов, адресованные правителям Египта на протяжении свыше полутысячи лет, отличаются исключительным однообразием - это жалобы на захват бедуинами тех или иных монастырских подворий-оазисов, на грабежи бедуинами караванов, доставляющих припасы в мон-рь, споры с бедуинскими шейхами о владении пальмовыми рощами. Издавались десятки султанских указов в подтверждение владельческих прав Е. в. м., однако обилие подобных документов свидетельствует об их низкой эффективности. Мамлюкские власти фактически не контролировали пустынные районы Синая, остававшиеся во владении воинственных бедуинов. |
| общин было зарегистрировано в Зап. Б. Наиболее многочисленной протестант. деноминацией являются Евангельские христиане-баптисты (ЕХБ) - 149 общин в 1966 г., 171 - в 1989 г. В 60-х гг. от них отделились Христиане веры евангельской (ХВЕ), к-рые к 1989 г. были объединены в 39 общин. В 90-х гг. XX в. количество протестант. деноминаций в Б. увеличилось в 5 раз (с 3 до 15), а количество общин - почти в 3 раза (с 288 до 862). Наиболее динамично развиваются ХВЕ, ЕХБ и адвентисты. Неопротестант. объединения, возникшие в Б. за последние 10 лет, представлены общинами христиан полного Евангелия, новоапостольской церкви, церкви Христовой, Церкви Иисуса Христа святых последних дней и др. Многие из них малочисленны и насчитывают от 10 до 50 чел. Все протестант. течения объединяют в Б. ок. 70 тыс. активных верующих. Пресвитеров, проповедников и регентов готовят в 2 высших и 2 средних учебных заведениях ЕХБ и ХВЕ. Издается неск. журналов и газет, действуют 307 молитвенных домов и 12 благотворительных миссий. Иудаизм Первые крупные этноконфессиональные группы иудеев мигрировали в Б. из Германии, Польши и Украины в XIV-XVI вв. и селились преимущественно в городах и местечках, где составляли в то время от 10 до 20% населения. Во 2-й пол. XVII-XVIII в. в результате новых миграций число евреев в Б. значительно возросло (от 40 до 80% в нек-рых городах и местечках), к кон. XVIII в. на землях Б. и Литвы проживало более 300 тыс. евр. семей. Согласно общероссийской переписи 1897 г., в 4 белорус. и в вост. части Виленской губ. проживало более 1,2 млн чел. иудейского вероисповедания. Неортодоксальный иудаизм исповедовали сравнительно немногочисленные группы тюркоязычных караимов, переселившихся в XIV-XVII вв. на земли Б. и Литвы из Крыма и Сев. Причерноморья. Большинство евр. населения Б. придерживалось ортодоксального талмудического иудаизма. Этноконфессиональные общины евреев (кагалы) возглавлялись раввинами и старостами (габаями). Среди евреев (особенно их беднейшей части) был распространен также хасидизм. |
|
|
